Текст книги "Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты"

Глава 9

– До скорой встречи, графиня, – усмехнулся Себастьян, возвращая маску обратно, при этом немного взъерошивая свои черные, как смоль, волосы. – А сейчас простите меня, вынужден удалиться. Кажется, скоро объявят последний танец.

Он непринужденно развернулся и вышел с балкона. Я же осталась сжимать кулаки и успокаивать свое негодование.

Я и раньше знала, что принц тот еще засранец, но одно дело знать, другое – в этом убедиться.

Хотя смущало другое: я не помнила, чтобы мы с ним встречались раньше.

Его слова о том, что он где-то мог слышать мои стоны, так и крутились в подкорке.

Да нигде он не мог их слышать, а где мог – так его даже близко не было. Только если кронпринц совершал некоторые визиты инкогнито и никто не знал о том, что будущий король Англикании бродит буквально под носом.

Я перемотала в памяти все те разы, когда завлекала в свои сети удобного для себя мужчину, хорошенько опаивала его алкоголем со снотворным, а потом, когда он крепко засыпал, погромче имитировала те самые вещи, о которых в приличном обществе не принято говорить, а незамужним барышням – даже думать.

Утром я рассказывала горе-самцу, каким он был удивительным и неутомимым любовником, а после забывала о нашей связи по возможности навсегда. Для слухов этого хватало.

Итак, где меня мог услышать кронпринц?

Италиния? Тарция? Или он успел побывать в самой Франциссии, и никто его даже не заметил. Верилось мне в такое с трудом, но все же…

Пока думала, грянули аккорды.

– Вот же ж! – Я едва сдержала ругань и бросилась обратно в замок. – Последний танец.

Со старшим принцем я могла разобраться потом, а вот оскорбить младшего… Мое исчезновение без объяснения причин наверняка и так макнуло его лицом в грязь, и теперь я была обязана реабилитироваться.

В залу вернулась примерно на середине вальса, когда, казалось, было уже совсем поздно.

Если Клара поделилась со мной правдивыми слухами и королева-мать действительно не любит младшего сына так сильно, что буквально желает его унизить любыми способами, то наверняка сейчас она ликовала.

Я поискала взглядом коляску Роберта подле колонн, где он мог бы находиться, но не нашла.

Неужели выехал в зал в одиночку?

Представив это, я застыдилась. Будто я подвела человека, который решил на меня положиться.

Конечно, и до этого случались ситуации, когда не выходило выполнять свое слово – а тут, вроде бы ничего и не обещала, а все равно чувство вины душит.

Танцующих было много, но в какой-то момент я все же умудрилась разглядеть Роберта посередине зала. Вопреки моим опасениям, он нашел кого ангажировать на этот танец. Гертруда Ольденбургская казалась вдвое массивнее принца и ровно настолько же выше. Но зато она танцевала с ним, гордо взирая в лицо всем присутствующим, а заодно наступала на ноги тем, кто осмеливался подступиться к ней чуть ближе, чем на полметра.

Немного дальше обнаружился Себастьян и не с кем-нибудь, а с принцессой Ганной. Девушка явно заранее позаботилась об изучении придворных танцев, потому что выглядела весьма и весьма достойно и грациозно, и все же нет-нет, но мимолетные ошибки случались.

– О, услада моих очей, графиня де Вуар, – пропел сбоку знакомый до колик голос.

Натянув очаровательнейшую из улыбок, я обернулась.

– Господин посол, рада нашей встрече.

Амир Махди стоял передо мной в традиционных белых одеждах и специальном мужском платке, удерживаемом на голове тонким обручем. Казалось, все его одеяние навевало мысли о скромности, но только до тех пор, пока взгляд не падал на унизанные кольцами руки персийца.

– Ах, как я рад, персик моих желаний… – Махди схватил меня за ладонь и тут же облобызал едва ли не каждый пальчик. – Едва увидел вас утром, так хотел тут же взбежать по лестнице и укрыть вас от глаз всех остальных мужчин… Завернуть в шелка и одарить золотом, а после увести в свой замок…

Я принялась игриво обмахиваться веером.

– Вы привезли с собой жар Востока, дженаб-е Махди, – забирая ладонь, томно отозвалась я. – Ваши речи… право, я смущена…

– Так не откажите же мне в этом танце, – жарко зашептал араб. – За весь вечер я так и не увидел вас в центре зала, хотя вы способны затмить…

– Ну что вы, Амир… – Я захлопала ресницами. – Музыка уже подходит к концу, и я не смогу подарить вам весь танец. Быть может, в следующий раз.

Глаза араба сузились, и я четко поняла – гуляю по тонкой грани лезвия. Это сейчас он мил и воркует со мной, а в следующий миг пылкий нрав мужчины может сыграть дурную шутку.

– Вы уже оскорбили меня один раз отказом, так не заставляйте же… – Тон Амира приобрел морозные оттенки, и я приняла волевое решение – не усугублять.

– Господин посол, ну что вы! Не принимайте мои слова превратно, я же всего лишь глупая женщина. – Иногда таким, как Махди, нужно сказать то, что они хотят услышать. – Конечно же, я подарю этот танец вам.

“Благо длиться он будет недолго”, – добавила про себя я, тайком надеясь, что пылкий араб все же не потащит меня в центр залы и мы обойдемся несколькими пируэтами с края.

Но нет же. Махди явно хотел показать, что своенравная графиня наконец досталась ему.

Он не просто вывел меня вглубь залы – мы вальсировали буквально на расстоянии вытянутых рук от пары Себастьяна с Ганной и в нескольких метрах от Роберта с Гертрудой.

Я ощущала взгляды обоих принцев своей спиной, и хоть пока еще не знала, что на уме у Себастьяна, но точно догадывалась, что думал обо мне Роберт. В его глазах я опустилась еще на парочку ступенек вниз. Мало того, что сбежала, когда он приглашал на танец, так еще и вышла потом на этот же танец с другим. Вот где невиданное оскорбление чести и достоинства!

Благо все длилось недолго. Музыка наконец стихла, и распорядитель объявил слово королевы-матери.

В зале повисла тишина.

Королева Лизавета стояла на одном из балконов залы, возвышаясь над всеми, и милостиво оглядывала гостей и подданных.

– Мое почтение всем собравшимся в этом зале и тем, кто не смог посетить нас. Сегодня великий день в истории Англикании, пожалуй, последний раз нечто подобное по масштабу происходило лишь тысячу лет назад, когда исчезла магия. Сегодня в этом зале будет положено начало тому, что может вновь изменить если не мир, то судьбы многих стран. Сразу пять великих королевских домов претендуют на союз с нами, однако, как бы ни закончился этот отбор, властью данной мне, уже сейчас хочу заявить, что Англикания желает лишь мира и процветания всем союзникам.

Я внимательно ловила каждое слово Лизаветы. Королева-мать откровенно лукавила. Как же, мира они желают. Я слишком хорошо изучала историю, чтобы не знать, как именно после исчезновения магии Великая Ритания восстанавливала былую мощь.

Вначале страна распалась на множество мелких уделов, затем было смутное время, когда правил хаос, а междоусобные войны насквозь пропитали землю кровью. Не сказать, что в других странах все происходило иначе, но в итоге все равно выжили сильнейшие и крупнейшие.

Причем англикане всегда были особенно расчетливы и кровожадны в своих завоеваниях, поэтому в “добрую” речь королевы мне верилось слабо.

– И сейчас мне бы хотелось объявить первое испытание для принцесс. Не самое сложное из всех будущих заданий, но весьма важное для определения будущей королевы.

В зале воцарилась тишина.

– Все пять принцесс согласились с условиями, поэтому я прошу выйти каждую сюда. – Королева жестом указала на постамент под балконом, на который тут же с покорностью и в ожидании встали четыре девушки.

Лизавета нахмурилась.

– Где же ее высочество Клара? Она решила выбыть из отбора?

Все взгляды устремились на меня, поэтому пришлось сделать шаг вперед и совершить еще один низкий поклон для королевы.

– Ваше величество, прошу простить нас. Но принцесса Клара покинула бал из-за недомогания. Никто не сообщил нам, что необходимо присутствие до самого конца.

– В таком случае ничего страшного. – Лизавета тут же потеряла ко мне интерес. – Принцессу Клару приведут сразу на место испытания из ее покоев.

Я неуютно поежилась, пытаясь понять, что бы это значило. Не собирается ли королева силой вытащить мою подопечную из спальни и куда-то притащить?

Пока эта мысль только оформлялась в моей голове, королева продолжала:

– Прямо сейчас всех принцесс отведут в специально отведенные для них комнаты, где они два дня и две ночи будут в одиночку работать над проектом, который мог бы принести пользу обеим странам. Это может быть идея дома, архитектурный план, сценарий спектакля. Что угодно, что проявит качества, достойные будущей правительницы. Ведь как говорят в известной англиканской пословице, голова дана королеве не только чтобы носить корону.

Знала я эту поговорку, слышала в порту от моряков, только речь шла о навыках куда более приземленных и связанных скорее с женским ртом, нежели с умом.

– Но позвольте, ваше величество, – заговорил стоящий рядом со мной Амир Махди, – что означает, принцессу отведут и она будет одна работать? Латифа Аль-Карим не может оставаться в одиночестве и без охраны.

– Именно поэтому я и предупредила вас, господин посол, что некоторые испытания могут быть неприемлемы для вас, – ответила королева. – По нашим условиям двое суток девушки должны оставаться абсолютно одни, чтобы ничто не отвлекало их от задания. Общаться или помогать им запрещено. Единственное исключение – передача еды. Мы ведь не собираемся морить наших гостей голодом.

Королева умолкла, и в зале воцарилась тишина. Япувонка и индирийка переглянулись между собой. Завернутая в черный балахон и паранджу Латифа стояла, будто статуя, не шевелясь и боясь даже поднять взгляд. И только Гертруда смотрела прямо и улыбалась. Ее такое испытание ни капли не смутило.

– Мне нужно предупредить принцессу. – Сложив веер, я принялась отступать к выходу в попытке добраться до покоев Клары раньше людей ее величества.

– Любое общение с принцессами с этого момента до завершения испытания, – догнал меня голос королевы-матери, – считается нарушением и ведет за собой выбывание из отбора.

“Стерва!” – выругалась про себя я.

– Поэтому я даю принцессам и их представителям последний шанс отказаться сейчас, пока не поздно. – Королева еще раз обвела взглядом ряды собравшихся.

Я молчала, все остальные тоже.

– В таком случае да начнется испытание! – громко объявила Лизавета, и кто-то ударил в невидимый гонг.

Глава 10

В крыло, отведенное нашей делегации, я спешила на всех парах и все равно понимала, что, скорее всего, не успею.

Увидеть в равной степени я могла две картины: Клару, которая отправила восвояси пришедших за ней людей, потому что это был бы верх безрассудства поверить непонятно кому и пойти вместе с ними неизвестно куда.

Либо пустую спальню, потому что Клара – это Клара. Принцесса могла собраться и уйти на испытание вопреки здравому смыслу.

И если честно, я впервые в жизни хотела, чтобы Клара была до конца собой и выбрала второй вариант.

В спальне принцессы меня встречала ее камеристка. Матильда как раз собирала в сундук какие-то вещи, бегая по комнате и суетясь.

– Где Клара? – без предисловия спросила я.

– Так увели, ваше сиятельство. На конкурс, – всплеснула руками женщина. – Вы бы слышали, как была возмущена ее высочество, говорила, что никуда без вас не пойдет!

– Но все же пошла, – прищурившись, констатировала я.

– Пошла, конечно, ей объяснили, что это для испытания. Принцесса выслушала, взяла с собой отряд охраны и пошла, а мне наказала вещи собирать, которые могут нам понадобиться на два дня жизни.

Я покачала головой.

– Боюсь, принцесса не до конца поняла условия. Жить она будет одна. Без вас.

– Да как же это? – На лице Матильды отразился священный ужас. – Кто тогда подаст ее высочеству халат с утра и вымоет ноги перед сном? А кто принесет воды или молока…

Я молча просверлила взглядом камеристку, чтобы та сама додумалась до ответа на свой вопрос. Изнеженной с самого детства Кларе предстояло двое суток не только одиночества, но и самостоятельной жизни. И интуиция подсказывала мне: суть испытания – проверить не столько ум принцесс, сколько их поведение в стрессовых ситуациях.

– Куда именно ее повели? – задала я последний вопрос.

– Сказали, что в южную башню замка. – Камеристка выглядела теперь совсем растерянной, особенно оглядывая полусобранный сундук. – А с этим теперь что делать?

– Разберите, – распорядилась я и вышла из спальни.

Через десять минут я уже поднималась по лестнице на самую вершину Южной башни.

Как и я ожидала, Клару, словно в сказках, которые так любила принцесса, заперли на последнем этаже. Правда, вместо дракона приставили отряд королевской охраны англикан, но тут же рядом бдели и наши воины.

– Мы так не договаривались! – раздавались гневные вопли из-за дубовой двери. Клара явно била по ней чем-то тяжелым. – Я буду жаловаться отцу! Вы не имеете права меня запирать! Где графиня Лестрейдская?!

– Ваше высочество! – Рядом с дверью стоял незнакомый старик, похожий на бульдога. На его груди красовался орден младшего советника королевы, и почтенный вельможа уговаривал Клару не буянить. – По правилам отбора вы согласились на прохождение всех испытаний. В этой комнате вы будете находиться двое суток, а затем должны представить проект…

Дальше он заученно повторял то, что я уже и так знала, но Клара продолжала биться в дверь и проситься на волю.

– Мой отец – король Франциссии! И если он узнает, то объявит войну!

– Ваш отец, – продолжал говорить старик все тем же тоном, – сегодня утром получил условия испытания скоростным вороном и дал свое согласие. Однако если вы считаете, что не справитесь, то можете попросить прекратить испытание в любой момент и покинете отбор.

Клара умолкла… За дверью послышались возня и пыхтение, а затем тихие всхлипы.

Даже мне стало жалко принцессу. Потому что именно в этот миг я отчетливо увидела, от какой доли в свое время уберег меня мой отец.

Леопольд использовал Клару. Это было очевидно. Король ни в грош не ставил чувства и желания дочери. Ведь Франциссии нужны были англиканские земли. Но беспокоило другое: Клара попросту могла не выдержать подобного обращения с собой.

– Господин, – шепотом позвала я советника, не зная его имени.

Он обернулся ко мне и нахмурился.

– Вас не должно тут быть, миледи. Это противоречит условиям испытания.

– Протестую, – возразила я на манер стряпчего. – Мне запрещено говорить с принцессой, но не с вами. Так я могу узнать ваше имя, сэр?

– Лорд Гарфилд, – с англиканской чопорностью ответил старик, поджимая губы. – Ответственный за проведение испытания у принцессы Клары.

– В таком случае для меня честь познакомиться с вами, лорд Гарфилд, – улыбнулась я, потихоньку наращивая тон голоса. Пусть Клара услышит и хоть немного успокоится.

– Зачем же вы сюда явились, графиня?

– Убедиться в безопасности принцессы, только и всего. Мне важно знать, что в эти два дня у нее будет все, что нужно королевской особе, и ее высочество не будет ни в чем стеснена.

– Тогда вам придется довольствоваться только моими словами. – Вид лорда Гарфилда сделался еще более недовольным и бульдожьим. – В комнате есть свежая вода, сменная одежда, кровать, письменный стол и бумага с принадлежностями. Ровно то, что необходимо для работы.

– Но ведь ее высочество прежде всего девушка, – возразила я. – Кроме вышеперечисленного существует еще ряд предметов, жизненно ей необходимых.

– Например?

– Зеркало, расческа, личная камеристка, в конце концов. – Я несла сущую околесицу, но понимала: Клара слушает, потому что из-за двери не раздавалось ни звука.

– Запрещено. Внутрь можно передавать только еду, и то перед этим я буду осматривать любое блюдо, чтобы ничего лишнего не попало в комнату.

Я тяжело и притворно вздохнула. Конечно же, я и не верила, что все окажется слишком легко.

– И даже Библию нельзя? Принцесса Клара очень набожна и не может уснуть без молитвы.

Лорд призадумался, я же прикидывала, как можно незаметно на полях оставить послание для принцессы.

– Библию можно. Так и быть, пожертвую для принцессы экземпляром из своей личной библиотеки, – наконец выдал “бульдог”. – А теперь будьте добры, графиня, покиньте башню. Иначе я точно засчитаю нарушение правил принцессой Кларой, и ей придется покинуть отбор по вашей вине.

Мне оставалось только скрипнуть зубами.

Что ж, не получилось прорваться через дверь – всегда есть окна. Ну или другие окольные пути.

* * *

Разумеется, той ночью я никуда не полезла.

Во-первых, если учесть, что я не спала больше суток – это было дурной идеей, во-вторых, после отравления, да еще и не разведав обстановку, – любые активные действия выглядели сущим безумием.

Поэтому, окончательно убедившись, что принцесса в безопасности, я с чистой совестью ушла спать.

А следующим днем в полдень отправилась в сад на прогулку. С зонтом, камеристкой принцессы в качестве хоть какой-то собеседницы и намерениями изучить местность вокруг башни.

– Что говорят слуги? – поинтересовалась я у почтенной женщины.

– Не могу знать, миледи. – Матильда сделала такое лицо, будто никогда и никого не подслушивала.

Ну-ну.

– А если я еще раз задам этот же вопрос? – все тем же тоном произнесла я. – Поверьте, я знаю о любимом развлечении принцессы греть уши на чужих разговорах и уж тем более догадываюсь, кто ей помогает. Так что говорят слуги?

– Ничего особенного, ваше сиятельство, по крайней мере, про испытания принцесс новостей нет, а вот про то, что вчера после бала ее величество королева Лизавета была не в духе, разговоры были.

– И что же стало причиной недовольства королевы?

– Младший сын, – без малейших сомнений выдала камеристка. – Говорят, после бала они ругались в его покоях.

– Интересно, из-за чего? – продолжала я опрос, сама при этом параллельно изучая отвесную стену южной башни.

Даже зацепиться не за что, разве что использовать несколько бойниц, оставшихся со времен последней магической войны.

Я задрала голову еще выше, посмотрела туда, где заманчиво блестели стекла комнат, в которых держали Клару. Появилась идея выложить ей какие-нибудь подсказки прямо на земле, чтобы принцесса увидела сверху. Но эту мысль я тут же отмела. Слишком заметно для посторонних глаз.

– Причину их ссоры не могу знать, графиня, но если хотите, постараюсь выяснить, – тем временем ответила Матильда, и я кивнула, давая согласие.

Слуги – камеристки, лакеи, горничные, повара, кастелянши и многие другие – это кровь и уши дворца. Они знают все и одновременно – ничего.

Конечно, никто при них не обсуждал ничего важного, их никто и никогда не посвящал в страшные тайны своих хозяев, но иногда эти незаметные люди слышали куда больше, чем им полагалось знать, а после разносили слухами и небылицы среди своих.

Моя же задача была отсеять зерна от плевел.

В то, что королева могла ругаться с Робертом, я верила, но вот причины мне были очень любопытны. Почему родная мать терпеть не может сына? Инвалидность, конечно, важный аспект, но не повод для ненависти, которая буквально сочится наружу.

Тем временем прогулка по саду продолжилась. Задерживаться надолго напротив Южной башни мне не хотелось, ведь даже такая мелочь могла вызвать подозрения. Плюс ради интереса хотелось взглянуть и на места обитания других претенденток.

Кстати, о них.

Если о приезде Гертруды никто заранее не знал, то и комнат ей заранее подготовить тоже не могли.

А раз башен в замке было ровно четыре, то из этого я сделала вывод, что пятую принцессу поселили не в самых подготовленных покоях, а значит, и охранять могли меньше.

Сделав себе мысленную зарубку узнать, где содержат немецкую принцессу, я отвлеклась на шум, шедший спереди.

Лязг металла за деревьями и недвусмысленные звуки говорили о драке.

– Миледи! – Схватив меня за предплечье, Матильда испуганно притормозила. – Не надо туда идти, вдруг там кого-то убивают.

– Вздор! – Я выдернула руку из захвата и осторожно прошла вперед, выглянув из-за кустов. – Не при дневном же свете. В полдень даже дуэли не устраивают.

Как я и предположила, никто никого не убивал. Все было куда банальнее. Себастьян тренировался сразу с тремя воинами из гвардии.

Принцу было жарко, поэтому его рубашка покоилась на руках верного лакея, стоящего в стороне. Да и мускулистое тело сверкало на солнце бисеринками пота… Завораживающе.

Не то чтобы я залюбовалась, но оценила.

Драться кронпринц умел красиво, я бы даже сказала, академически правильно. Наверняка именно так его учили фехтовать многочисленные учителя, но одно маленькое “но” ощущалось сразу – в реальном бою Себастьян никогда не участвовал. Во-первых, шпаги были ученическими, настоящие воины считали оскорблением использовать такие.

Во-вторых, слишком расслаблены были мышцы спины у кронпринца, слишком выдавали уверенность, с которой он отражал удары троих соперников, постоянно держа их в поле зрения. Но я знала, что ситуация может перемениться в любую из сторон, если в бой вмешается кто-то еще…

В реальном бою не расслабляются.

– А-ап-чхи! – громко заявила я о своем присутствии, и принц отвлекся, так же как и двое воинов.

Сущая ерунда, но сбивает настрой.

А вот третий уже делал выпад, лишь в последнюю секунду Себастьян увернулся от острия шпаги.

– На сегодня все, господа, – выпрямляясь, произнес принц воинам. – Жду вас завтра в это же время.

Судя по недовольному тону, тренировку принцу я подпортила.

– Ваше высочество, прошу простить, – пролепетала я, склоняясь вместе с камеристкой в реверансе. – Моя аллергия на королевские лилии сыграла дурную шутку. Не хотела вам помешать.

– Ничего страшного. – Себастьян подошел к лакею и забрал рубашку. – Мы уже и так заканчивали. Другое дело, что не ожидал увидеть вас в это время здесь в саду.

– Почему же? – удивилась я. – Полдень – отличный час для прогулок.

– Ах да, совершенно запамятовал, что во Франциссии нет такого сильного культа чая, как в нашей стране. Обычно в двенадцать моя матушка устраивает свои скучные чаепития, с которых я стараюсь сбежать, – надев рубашку, закончил принц, а я словила тот самый шкодливый взгляд, которым мужчина одарил меня вчера. – Хотите, покажу вам сад, графиня?

“Разумеется, хочу, – мысленно возликовала я, потому что именно за этим и вмешивалась в тренировку. – Мне ведь по прежнему нужен помощник. Так почему бы и не кронпринц”.

Но вслух сказала другое:

– Как будет угодно вашему высочеству.

Через несколько минут мы уже прогуливались по саду вдвоем на расстоянии полуметра друг от друга, как и предписывал этикет, а где-то позади нас плелись камеристка и лакей. Впрочем, я была уверена: нашего разговора с принцем они не слышат.

– Я догадывался, что после вчерашнего вы подойдете сами, – наконец произнес Себастьян.

– Не понимаю, о чем вы, ваше высочество. Как я уже говорила, моя встреча с вами в саду – чистая случайность.

– Лукавства вам не занимать, Шарлотта. – Принц назвал меня по имени явно намеренно, нарушая правила приличия. – И все же… Думаю, я вчера доходчиво выразил свои желания относительно вас.

– А я доходчиво ответила, что являюсь приближенной к принцессе Кларе… и ваше предложение il est impossible[2]2
  Это невозможно (франц.).


[Закрыть]. – Я развернула веер и принялась обмахиваться, делая вид, что мне очень жарко и от волнения я даже слова путаю.

– Ах, милая! Мне, право, нравится ваше кокетство, но буду с вами откровенен. – Принц остановился и развернулся ко мне лицом, оказываясь неожиданно ближе, чем того позволяли нормы. Я должна была бы сделать шаг назад, но не сделала его. Себастьян же продолжал недвусмысленно разглядывать мое декольте, хотя я постоянно мельтешила перед его взглядом своей рукой с веером. – Я и вы, как и многие другие в этом дворе, понимают, что весь этот отбор – фикция, графиня. Победит та девушка, которая будет выгодна Англикании. В моих силах сделать так, чтобы ею оказалась Клара, но для этого я должен получить что-то взамен…

– Король Леопольд, – продолжая прикидываться идиоткой, начала я, – в качестве приданого предлагает пятьсот тысяч золотых…

– Япувонцы пообещали миллион, персийцы и того больше. Все это ничто по сравнению с тем, что каждая из стран хочет получить взамен. Мерлиндоровы острова богаты и принесут в десять раз больше тому, кто вступит с нами в союз. – По всей видимости, Себастьян решил не расшаркиваться, а говорить напрямую. – Вопрос моей свадьбы не вопрос денег. На текущий момент мне плевать, кого из пяти девиц через месяц я назову женой.

Я поджала губы и все же произнесла:

– Тогда чего вы хотите?

– Разве не очевидно? Вас, Шарлотта, – принц провокационно улыбнулся. – Все можно будет сделать очень быстро и красиво. Клара выиграет отбор. Вы останетесь вместе с ней при дворе, вначале как фрейлина, затем я выгодно выдам вас замуж. Скажем, за своего брата Роберта. Вам ведь не впервые выходить за безнадежных, которые дают вам повышение статуса. Пустим слух, что доктора совершили чудо и теперь мой брат состоятелен как мужчина.

Мои щеки вспыхнули. Принц, возможно, думал, что щедро осыпает меня благами, но я была оскорблена. И все же слушала, пока он продолжал:

– Станете моей любовницей и родите детей. Роберт их признает своими, что узаконит их статус. Если брак с Кларой не удастся, или она будет рожать девочек, то, возможно, один из ваших сыновей даже унаследует корону. Весьма выгодное предложение, поверьте, графиня, я не раздаю такие каждой встречной… Что скажете?

Признаться, даже я после таких слов стояла и не могла найти ответа.

Была готова услышать, что меня хотят на одну ночь, возможно, на две. И даже предложение стать фавориткой не так смущало, как детали… Замужество за Робертом, дети… наследование…

– Вы в своем уме? – наконец выдохнула я. – Возможно, слишком активное солнце помутило вам рассудок.

Кривая усмешка растянулась на лице кронпринца. Она не сделала его красивее, скорее, за милой маской проступили черты истинного лица.

– Не забывайтесь, графиня, с кем вы разговариваете, – осадил мужчина.

– Ваше высочество, – тут же снизила я тон. – Просто я имела в виду, что ваше предложение звучит слишком странно. Разумеется, я знаю себе цену и чего именно достойна, но то, что вы предлагаете… Вы ставите на одну чашу весов мое согласие стать вашей любовницей, а на другую – Мерлиндоровы острова. Не велика ли плата за обладание простой женщиной?

На мгновение повисла тишина.

Себастьян с прищуром меня разглядывал, будто бы еще раз заново изучая. Смотрел пристально, так что даже я, привыкшая к вниманию, стала окончательно ощущать себя неловко. Что он пытался увидеть на моем лице?

– Так вы не знаете… – наконец протянул он, отступая на шаг и начиная улыбаться еще шире. – Вот это поворот…

– Не знаю о чем? – нахмурилась я, борясь с желанием ухватить кронпринца за руку и вернуть его ближе, чтобы никто не слышал продолжение этого разговора.

– Уже неважно. – Себастьян возвратил лицу самое милое выражение. – Впрочем, это не отменяет моего предложения. И чтобы доказать силу своих намерений, я готов вам кое в чем помочь.

Я молчала, думала и не понимала.

– Вы ведь не просто гуляли под окнами южной башни, миледи? Так сильно хотите попасть к Кларе? – Себастьян вновь двинулся вперед по саду, и мне пришлось поспешить за ним.

Буквально физически я ощущала, как он поманил меня “сахарком”, а я, как послушная лошадь, повелась на лакомство. Сравнение не понравилось, но моя гордость была придушена рациональностью. Нужно было помнить о долге…

– Я проведу вас к принцессе, – небрежно обронил принц.

– А взамен? – сглотнув, произнесла я, понимая, что мой рот абсолютно сух.

– Пока ничего, это ведь только первое испытание. А моя помощь может понадобиться на всех этапах… – Мы подошли к одной из дверей, ведущих в замок. – В полночь я буду ждать вас в королевской библиотеке, Шарлотта. Надеюсь, вы не опоздаете.

Не дожидаясь ответа, Себастьян поманил рукой лакея, который все это время находился где-то позади, а после, откланявшись, ушел.

– Вы бледны, миледи, – раздался голос подошедшей Матильды. – Вам плохо?

– Ерунда, – отмахнулась я от камеристки. – Возможно, солнце напекло. Пойдемте лучше в замок, сегодня еще много дел и у вас, и у меня.

Говоря об этом, я понятия не имела, какие могут быть дела у Матильды в отсутствии хозяйки, а вот о своих делах я знала точно: мне нужно было выбраться в город к “своему” человеку. И для начала выяснить, где именно Себастьян мог видеть меня до нашего официального знакомства, возможно, это бы пролило свет на причину его загадочного предложения “стать любовницей” и на то, что именно “я не знала”.