Текст книги "Сообщение о делах в Юкатане"

Вторая половина главы XLI посвящена описанию системы письма древних майя. Хотя о письменности майя упоминают очень многие испанские авторы (Ангиера, Понсе, Агиляр, Авенданьо, Медель, Когольюдо, Вильягутьерре и др.), сведения их настолько кратки, что ничего не добавляют к описанию Ланды.

Древняя письменность майя была полностью забыта вскоре после испанского завоевания благодаря варварской деятельности францисканских монахов и в первую очередь самого Диего де Ланды. Когда иероглифические рукописи погибли на кострах испанской инквизиции, а языческие жрецы были физически истреблены, знатоков древней письменности больше не осталось. В какой-то мере представление о иероглифах сохранилось вплоть до XVIII в., так как в книгах Чилам-Балам приводятся знаки дней и месяцев (рис. 12–13), но знаки эти искажены до неузнаваемости и часто перепутаны.

Письменность майя, подобно древневосточным системам письма, пришлось расшифровывать заново. Первые попытки расшифровки относятся к середине XIX в., когда Кингсборо опубликовал Дрезденскую иероглифическую рукопись. К этому времени путешественники (Дюпе, Стефенс) обнаружили иероглифические надписи на камне в развалинах древних городов майя. Позже были опубликованы еще Парижская и Мадридская рукописи. После опубликования работы Ланды приведенный у него список иероглифов майя, имеющих звуковое значение (так называемый алфавит Ланды), послужил предметом нескончаемой полемики. Первые исследователи XIX в. (Брассёр де Бурбур, Рони, Шарансей, Лё-Плонжон, Крессон, Боллерт, Томас, Пусс, де Ларошфуко) пытались применить алфавит Ланды к чтению иероглифических текстов. Хотя они исходили из принципиально неверного предположения о чисто звуковом характере письменности майя, некоторым из них все же удалось наряду с множеством абсурдных толкований правильно прочесть отдельные слова в рукописях. Например, Томас правильно прочел слова куц – «индюк», ле – «силок», моо – «попугай», к’ук’ – «кетцаль». Тем не менее неверный принцип чтения и порочные методологические установки предопределили безуспешность попыток расшифровки. В большинстве случаев эти авторы полагали, что майя были связаны через Атлантиду с народами Древнего Востока, и искали прямые аналогии между письменами майя и египетскими и даже греческими. В дальнейшем буржуазные ученые отказались от попыток фонетического чтения иероглифов, признали алфавит Ланды плодом недоразумения и приняли тезис об идеографическом характере письменности майя. При таком подходе расшифровать письменность майя было теоретически невозможно. Зелер, исходя из тезиса об идеографическом характере письма у майя, «опроверг» правильные и неправильные чтения Томаса, и дело расшифровки прочно зашло в тупик. После того как Фёрстеманн установил принцип написания чисел у майя и доказал наличие календарно-астрономических знаков в иероглифических рукописях, расшифровщики полностью переключились на изучение календаря. Это направление, лидерами которого являются Морли и Томпсон, подменяет изучение письменности майя изучением календаря.

Следует отметить, что попытки расшифровки велись очень небрежно и на крайне низком теоретическом уровне. Например, попытка составить каталог знаков (с чего, казалось бы, следовало начинать) впервые была сделана только в 1931 г. (Гейтс), притом явно неудачно (перепутаны сложные и простые знаки, разные знаки сочтены вариантами одного, и наоборот, варианты одного сочтены разными знаками). В качестве примера фонетического знака во всех работах, от самых ранних до самых последних, неизменно фигурирует знак солнца (к’ин), встречающийся в написании слов яш-к’ин («новое солнце», название месяца), чи-к’ин («закат солнца», «запад») и т. д., хотя этот знак является типичной идеограммой, что ясно уже при самом поверхностном ознакомлении с любой иероглификой. Поэтому неудивительно, что попытки фонетического чтения (одну из них сделал Ворф в 1941 г.) оказались безуспешными, а алфавит Ланды – «опровергнутым». Томпсон в своей работе «Иероглифическая письменность майя» (1950) пишет: «Вообще нет также сомнения, что Ланда ошибся в попытке извлечь алфавит майя у своего осведомителя. Символы майя обычно обозначают слова, изредка, может быть, слоги сложных слов, но никогда, насколько известно, не буквы алфавита» (с. 46). По-видимому, лидерам американских расшифровщиков придется удовольствоваться лаврами Афанасия Кирхера, который тем же методом и с таким же успехом читал в XVII в. египетские иероглифические тексты. Из крупных знатоков майя только Тоззер справедливо считал вопрос о характере письменности майя далеко не выясненным (1941, 169).

Диего де Ланда приводит список 27 знаков (еще три знака встречаются в примерах написания слов), соответствующих, как он утверждает, буквам испанского алфавита. Приведенные знаки идут в основном в порядке испанского алфавита, но с рядом отклонений, как это видно из следующего сопоставления.

Испанский алфавит a – b – c ç ch d e f g h i j – k l —

Алфавит Ланды a a a b b c – t – e – h i – ca k l l

Испанский алфавит ll m n ñ o – p – q – r s – t u v x y z

Алфавит Ланды – m n – o o p pp cu ku – x x – u u – z

Отсутствие в алфавите Ланды букв d, f, g, ll, ñ, r объясняется тем, что соответствующих знаков не было в языке майя (табл. 4). Это же относится и к букве j, которая в ХVІ в. произносилась дж. Отсутствие букв ç и у можно объяснить их неустойчивостью в испанской орфографии XVI в. Что касается остальных букв, то алфавит Ланды имеет следующие особенности:

а – передано тремя знаками. Первый знак обозначает долгое а, но употребляется в качестве слогового знака аак (аак’) и встречается очень редко (в словах аак’ил, аак’аан, аак’нак, производных от корня аак’– «свежий», «новый»). Второй и третий знаки передают краткое а и тоже принадлежат к числу очень редких. Третий знак, по-видимому, мог употребляться в качестве местоименного префикса 2-го лица. Первый знак изображает голову черепахи (аак), второй знак – мужской орган (ач), третий знак – лист (ак?).

b – передано двумя знаками. Первый встречается в сочетаниях всего дважды и, по-видимому, является идеограммой слова бе – «дорога» (он изображает след ноги). Второй знак не имеет прямых аналогий в рукописях. Возможно, он является вариантом знака дня Ламат (который назывался также Лам-бат).

с – передано сложным знаком, который читается как z традиционного алфавита. Вероятно, знак приведен на название буквы (се), а не на ее произношение (двоякое в испанском), или же имелась в виду буква ç (которая могла заменять z в традиционном алфавите). Знак изображает, вероятно, голову животного, заключенную в фигурный овал, причем вместо глаза вписан фонетический знак.

ch – не дано у Ланды, хотя это очень распространенный звук в языке майя. На месте этой буквы стоит t, переданное знаком, который обычно употребляется как идеограмма красного цвета (чак). Звуки т и ч обычно чередуются в языке майя, и этот знак действительно мог иметь фонетическое значение т (например, в слове так’ах – «брать»). Знак изображает костер, очаг (ср. ток – «жечь», чак – «печь», чук – «пылающие угли»). Звук ч обычно передается в рукописях фонетическим знаком, изображающим сжатую кисть руки (ср. кеп – «сжимать пальцами»), который Ланда приводит в качестве иероглифа дня Маник’.

е – передано знаком, который употребляется изредка для обозначения краткого е (в словах че – «дерево», ле – «силок»). Знак изображает, вероятно, гнездо с яйцами (е – «яйца птиц» или «мелкие камни»).

h – передано знаком, который читается ч (ч’). Вероятно, он приведен на название буквы (hache), а не на ее произношение. Знак изображает агаву (челен). У Ланды он встречается в двух вариантах написания; в рукописях его форма тоже варьируется.

і – передано знаком, который употребляется очень редко, в качестве и алфавитного и слогового (ич). Знак изображает водоем (ср. ичин – «купаться», чен – «колодец»).

k – передано двумя знаками соответственно двум вариантам этого звука в языке майя. Первый знак употребляется и как слоговой, и как алфавитный и довольно часто встречается в качестве глагольного суффикса. Второй знак передает к’ с гортанным взрывом и тоже встречается и как алфавитный, и как слоговой (см. третий пример написания слов у Ланды). Первый знак изображает оборванные стебли травы (ср. ка – «сбивать траву», «полоть», каак – «обрывать листья»). Второй знак изображает кулак (ср. к’аб – «рука», коп – «ударить кулаком») со вписанным дополнительным значком. Значок понадобился, чтобы различить два варианта знака кулака (второй вариант, с иным дополнительным значком, читается чук и употребляется в написании имени бога Чак).

l – передано двумя знаками, которые читаются, по-видимому, одинаково. Первый знак в нескольких случаях употребляется в качестве глагольного суффикса. Второй знак чаще передает согласную корня, но тоже может входить в состав сложных глагольных суффиксов. Смысл знаков неясен (может быть, они изображают тыквенный сосуд, лак, и лист, лее).

m – передано знаком, который встречается всего в нескольких сочетаниях и, по-видимому, может обозначать слог мач (нач, нак). Знак изображает тыльную сторону кисти руки (ср. моч’ – «пальцы», мач – «брать рукой», «схватывать»). Звук м обычно передается в рукописях другим знаком (см. написание слов улум – «индюк», мут – «тотем»).

n – передано знаком, который, кажется, всегда обозначает слог нук (нок) и обычно встречается в написании слова ц’анукул «символ», «эмблема». Знак изображает, по-видимому, червя (нок’).

о – передано двумя знаками, очень редко встречающимися; оба, по-видимому, обозначают краткое о. Первый знак изображает, вероятно, шелушение початка кукурузы (ср. ош – «шелушенная кукуруза», ошом – «шелушить кукурузу»). Смысл второго знака неясен.

р – передано знаком, обозначающим слог пак. Знак принадлежит к числу редких и встречается почти исключительно в разделе о принесении жертв (пак-у-ках кеч) в начале Дрезденской рукописи. Знак изображает, по-видимому, голову собаки (пек’) с дополнительным знаком копья (вероятно, для того, чтобы отличить от домашней собаки – цул).

рр – передано знаком, который встречается почти исключительно в имени бога войны (бог F по Шелльхасу). Вероятно, он обозначал слог п’ак’ (ср. имя бога войны Пак’-ок). Знак изображает лицо в профиль со вписанным другим знаком (черты и точки), который встречается и самостоятельно и имеет фонетическое значение пок’ (пак).

q – отсутствует у Ланды. На его месте стоят два слоговых знака, соответственно названию буквы (си). Транскрипция Ланды соответствует традиционному алфавиту. Первый знак употребляется не только как фонетический, но и как идеограмма дня Кавак. Второй знак принадлежит к числу редких (встречается в словах к’ук’ – «кетцаль», к’уч – «гриф»). Первый знак сложный (может быть, изображает дождь, бурю). Смысл второго знака неясен (может быть, «тесто», кукуруза, размоченная в известковой воде, – к’уум).

s – отсутствует у Ланды (в XVI в. произносилось з). На его месте стоят два знака х (произносилось ш). Первый знак обозначает перевернутое с традиционного алфавита (ц’) и встречается главным образом в написании слова ц’анук(ул) – «символ». Второй знак обозначает слог шиб (в частности, в именах богов Чак Шиб Чак, Сак Шиб Чак и т. д.). Первый знак изображает раскрытую ладонь (ср. ц’а – «давать»). Смысл второго знака неясен.

u – передано знаком, который употребляется очень часто, обычно в качестве местоименного префикса 3-го лица. Знак изображает, по-видимому, сосуд (черпак, у).

v – заменено у Ланды вторым u (эти буквы постоянно чередуются в испанской орфографии XVI в.). Знак принадлежит к числу очень редких и, может быть, обозначает слог ва. Знак изображает, по-видимому, льющуюся воду (ср. век – «лить», «выливать»),

z – передано знаком, который в рукописях обычно обозначает слог су и употребляется при написании каузативного глагольного суффикса сах (в слове чук-сах– «схватить»). Знак изображает сосуд с жидкостью или кушаньем (ср. са – «каша из кукурузы», сулеб – «сосуд»).

В примерах написания слов Ланда приводит еще три фонетических знака:

ha – (второй пример) передано знаком, который употребляется очень часто, обычно для выражения глагольного суффикса ах. Знак изображает, по-видимому, падающие капли (ср. хаа – «дождь», «дождевая вода»).

mа – (третий пример) передано знаком, который иногда выражает глагольный суффикс – ма и употребляется также в качестве алфавитного. Знак изображает разведенные руки, может быть, жест отрицания (ср. ма – «нет»; ма в сложных словах может означать также «рука»).

ti – (третий пример) передано знаком, который встречается и как слоговой, и как алфавитный и обычно употребляется для передачи предлога ти – «к», «в», «от». Смысл знака неясен (может быть, цветок, ср. тик – «распускаться»).

Таким образом, ряд знаков алфавита Ланды соответствует не произношению, а названиям букв испанского алфавита (например, be, hache, ka, cu). Вероятно, по тому же принципу приведены и некоторые другие знаки, соответственно их идеографическому значению. Этим же объясняется, видимо, перемещение буквы х (equis), так как у Ланды приведен знак на ее произношение (на месте s), но не на название. Фонетические знаки указаны у Ланды в основном правильно, хотя в его «алфавит» попали знаки, обозначающие не только открытые, но и закрытые слоги.

Из трех примеров написания слов, приводимых Ландой, только третий пример (фраза та in kati) не нуждается в комментариях. Первые два примера не поддаются удовлетворительному объяснению. Первый пример никак нельзя прочесть le – «силок», а только elel – «жечь». Второй пример читается не ha – «вода», а может быть аак cħulah – «смачивать» или aacħ-ah – «сжимать». Вероятнее всего предположить, что Ланда диктовал индейцу эти слова (le и ha), произнося, по европейскому обычаю, испанские названия букв, в первом примере ele, е, le, во втором примере hache, a, ha, в результате чего индеец и написал elel и aacħ-ah.

Письменность майя возникла, по-видимому, в первые века до нашей эры, так как в IV в. она появляется (надписи на камне) примерно в том же виде, что и перед испанским завоеванием. Майя называли письмена воох, а рисунки – ц’uб. В сохранившихся рукописях текст и рисунки (в красках) идут обычно параллельно (каждая фраза сопровождается рисунком). Один и тот же писец с помощью кисточки из волос и писал текст и иллюстрировал его рисунками (хотя, по существу, письменность и живопись уже отделились друг от друга). Благодаря этому среди письмен встречаются иногда настоящие маленькие рисунки, а среди рисунков попадаются идеографические и фонетические знаки (например, в сцене добывания огня, на с. 6 Дрезденской рукописи, бог сверлит не дощечку, че, как следовало бы нарисовать, а фонетический знак че, изображающий сжатую кисть руки).

Книги майя называли хуун или анальтех (последнее слово мексиканского происхождения). Бумага для книг делалась из древесной коры. По словам Бельтрана, майя приписывали изобретение письменности богу К’инич Ахау («солнечноглазый владыка», эпитет Ицамны). Все источники указывают, что знание письма было исключительной монополией жрецов. Это, конечно, не означает, что письменность была изобретена жрецами. Изобретение ее относится к тем временам, когда жречество только появлялось.

В иероглифических рукописях майя употребляется около 270 знаков. Фактически количество знаков было, вероятно, больше, так как дошедшие до нас рукописи невелики по объему и очень бедны по словарю. Большинство знаков вписывалось в овал, но наряду с ними имелось довольно много фигурных знаков. По изображенным предметам знаки можно разделить на несколько групп. Самую обширную группу составляют знаки, связанные с земледелием, изображающие растения, воду и дождь. Далее идут группы знаков, изображающих животных (майя обычно рисовали только голову), постройки, утварь и орудия, а также части человеческого тела. Любопытно отметить отсутствие среди знаков изображения лука. Было довольно много сложных знаков, представляющих собой комбинацию двух и даже больше. При этом знаки обычно вписывались один в другой.

В письменности майя, как и в других иероглифических системах письма, употребляются знаки фонетические (алфавитные и слоговые), идеографические (обозначающие целые слова) и ключевые (поясняющие значение слов, но не читающиеся). Один и тот же знак в разных сочетаниях может употребляться то как фонетический, то как ключевой, то как идеограмма. Например, знак «костра», обычно употребляемый как идеограмма красного цвета (чак, в древнем произношении, вероятно, – тоок), иногда употреблялся как фонетический знак (т). Идеограмма дня Кавак употреблялась также в качестве ключевого знака в смысле «период времени» (в названиях месяцев) и в качестве фонетического в слове куц – «индюк»). В некоторых случаях писцы майя употребляли особые значки, показывающие, что знак употреблен в особом смысле. Эти значки можно сравнить с вертикальной чертой в египетской иероглифике или, более отдаленно, с нашими кавычками. Например, фонетический знак че с такими значками означал «олень» (кех, в древнем произношении – че). Знак «растения», обычно идеограмма зеленого цвета (яш), при наличии таких значков читался фонетически халь (что может означать «стебель», «трава»), как это видно по написанию слова нохоль, юг (пишется ма-халь). Некоторые знаки употреблялись исключительно как идеограммы (особенно изображения животных). Ключевых знаков в письменности майя сравнительно мало. В большинстве знаки майя были фонетическими, преимущественно слоговыми. Поэтому Гаспар Антонио Чи, давая общую характеристику древней письменности, совершенно правильно утверждал, что майя пишут с помощью слоговых знаков (CDU, XI, 52).

Хотя у майя были знаки для обозначения всех основных гласных звуков, при написании слов гласные обычно не выписывались. Это объясняется нестойкостью гласных звуков в языке майя (непоследовательный сингармонизм), так как смысл слова определялся в основном согласными звуками. Поэтому определить точную огласовку древних слов, записанных иероглифами, очень трудно. Одна группа слоговых знаков обозначала закрытые слоги с неопределенным гласным. Так, знак «кулака» (чук) употреблялся не только при написании глаголов учук – «случаться», чуксах – «схватывать», чукуль – «рубить», но и в имени бога Чак. Знак «червя» (нок) употреблялся в слове ц’анук – «символ». Вторая, самая употребительная группа слоговых знаков, обозначала открытые слоги тоже с неопределенным гласным. Эти знаки употреблялись одновременно в качестве алфавитных (обычно в конце слова; см. написание слов к’уч – «гриф» и к’ук’ – «кетцаль», к’ам – «получать» и так’-ах – «брать»). Неопределенность гласных звуков, передаваемых слоговыми знаками, по-видимому, ограничивалась законами перехода гласных. При чтении древних слов приходится условно придавать им огласовку языка майя XVI–XVII вв. Наиболее часто в рукописях майя встречаются, конечно, фонетические знаки, обозначающие суффиксы, префиксы, предлоги, местоимения и т. д., например: знак «черпака» – местоименный префикс 3-го лица существительных и глаголов у-, знак «дождевой воды» – суффикс глаголов – ах, знак «огня» – суффикс существительных – иль, знак, обозначающий суффикс причастий – аан, префикс мужского рода и принадлежности ах, предлог ти – «в», «к», «от» и т. д.

Язык иероглифических текстов значительно отличается по произношению слов, словарному запасу и грамматике от языка майя XVI–XVII вв. Часто встречаются переходы согласных к – к’, ч – т, ч – к, м – н и других, отсутствуют некоторые распространенные грамматические формы, есть много непонятных слов. Ниже приводятся примеры написания слов в рукописях майя, преимущественно такие, в которых употребляются знаки алфавита Ланды.

аак’ил– обновление

ул – приходить

анакаан – находящийся

улум – индюк

так’ах – брать

муанил – облачный (название месяца)

че – дерево

у мут – его птица (тотем)

ч’е– дерево

моо – попугай

ле – силок

пак (у) ках – вознаграждать

Ч’ель – богиня Иш Чель

куц – индюк

икин (ичин) – сова

цул – собака

чен – колодец

цун – посев (название месяца)

чаках – дерево Bursera Simaruba (исп. palo mulato)

к’уч – гриф

у кеч (чич?) – его жертва

к’ук’ – кетцаль (птица)

кех (че) – олень

суум – веревка

ах кех (че) – охотник

пец’к’ин – ящерица

бат (у) ках – бить топором, зажигать факелом

пиц’билах – ткать

к’ам – получать

Чак Шиб Чак (божество); первые два знака – идеограммы, третий – звуковой, четвертый – ключевой

Хотя некоторые слова прочтены предположительно, сомневаться в достоверности алфавита Ланды больше не приходится. Впрочем, расшифровка письменности майя, предложенная автором настоящей статьи в 1950 г., была основана не на алфавите Ланды, а на сравнительном изучении фраз в сочетании с рисунками. Алфавит Ланды является только наглядным доказательством правильности расшифровки. Хотя многие зарубежные ученые пользовались при попытках расшифровки сходными приемами и располагали гораздо большим материалом, их неудача была обусловлена предвзятым тезисом об идеографическом характере письменности майя.

После испанского завоевания и уничтожения древней письменности у майя вошел в употребление испанский алфавит с несколькими добавочными буквами. Этим так называемым традиционным алфавитом написаны все тексты на языке майя колониального периода, в том числе книги Чилам-Балам. Ниже приводятся (табл. 4) варианты традиционного алфавита и различные способы его транскрипции. Единой транскрипции до сих пор не выработано.

В главе LI, заключающей работу, Ланда дает общий обзор результатов испанского завоевания. Как и следовало ожидать от верноподданного защитника интересов церкви и короля, заключение это сводится к беззастенчивым восхвалениям, расточаемым католическим королям, «облагодетельствовавшим» индейцев, прозябавших в язычестве.

Ланда подробно перечисляет ввезенных испанцами домашних животных и культурные растения. Нелишним было бы заметить, что Испания, а затем и весь мир получили от майя не менее ценные культурные растения, например кукурузу, томаты, зеленый перец, какао, ананасы, ваниль, табак, а из других американских колоний еще картофель, подсолнечник и т. д. Что касается ввезенных испанцами культурных растений, то за редкими исключениями ими пользовались только испанские колонисты, а не индейцы. К тому же королевское правительство поспешило запретить возделывать в колониях ряд культур, в частности приказало вырубить виноградники и уничтожить шелководство, дабы не подрывать торговую монополию метрополии. Разведение рогатого скота испанскими помещиками было настоящим бедствием для индейцев, так как стада вытаптывали и уничтожали их посевы. Волнения и столкновения на этой почве не прекращались до конца XIX в.

Таблица 4

* * *

Сокращенную копию рукописи Ланды открыл зимой 1863 г. французский американист Брассёр де Бурбур в библиотеке Академии истории в Мадриде. В настоящее время существуют следующие издания текста.

1. Шарль-Этьен Брассёр де Бурбур. Лион; Париж, 1864 (Charles-Étienne Brasseur de Bourbourg. Relation des choses, de Yucatan de Diego de Landa. Paris, 1864).

Испанский текст, французский перевод, обширная вводная статья «Источники древней истории Мексики» и приложения: отрывки из других авторов, хроника на языке майя, грамматика и глоссарий языка майя. Есть ошибки в чтении слов и пропуски. Опущены главы XLIII–LII и две карты, найденные вместе с рукописью. «Алфавит» майя дан без факсимиле, причем в него произвольно добавлены некоторые знаки, взятые из примеров написания слов, и фантастический «знак придыхания». Текст произвольно разделен на главы. Это деление на главы, введенное Брассёром де Бурбуром, сохраняется во многих позднейших изданиях, в том числе и в настоящем.

2. Хуан де Диос де ля Рада-и-Дельгадо. Мадрид, 1881 (Juan de Dios de la Rada y Delgado. Manuscrito de Diego de Landa tomado directamente del único ejemplar que se conoce y se conserva en la Academia de la Historia. Madrid, 1881).

Полный испанский текст. Встречаются некоторые ошибки, особенно в чтении собственных имен. Деление на главы отсутствует. Карты, сопровождающие рукопись, не изданы.

3. Собрание неизданных документов, сер. 2. Т. XIII. Мадрид, 1900 (Colleccion de documentos ineditos relativos al descubrimiento, conquista y organización de las antiquas posesiones Españoles de Ultramar. S. 2. Vol. 13. Р. 265–411. Madrid, 1900).

Опущена часть текста, соответствующая главам XXXIV–XLII. Деления на главы нет. В тексте много опечаток и неточностей.

4. Жан Жене. Париж, 1928–1929 (Jean Genet. Diego de Landa. Relation de choses de Yucatan. Texte espagnol et traduction française. Vol. I–II. Paris, 1928–1929).

Тома I (гл. I–XXXIII) и II (гл. XXXIV–XLI). Третий том не вышел. Испанский текст, точно воспроизводящий рукопись, и французский перевод. Тексту предпослана вводная статья (биография и источники Ланды). Деление на главы по Брассёру де Бурбуру.

5. Уильям Гейтс. Балтимора, 1937 (William Gates. Yucatan before and after the Conquest by Friar Diego de Landa with other related documents, maps and illustrations. Translated with notes. Maya Society Publication № 20. Baltimore, 1937).

Английский свободный перевод, не придерживающийся точно испанского текста. Иероглифы месяцев даны не по рукописи Ланды и в схематизированном виде. Изданы сопровождающие рукопись карты. В виде приложения даны некоторые документы XVI в. на языке майя. Деление на главы по Брассёру де Бурбуру до гл. XLII; далее названия глав даны самим Гейтсом.

6. Хосе Росадо Эскаланте и Фавила Онтиверос. Мерида, 1938 (José Е. Rosado Escalante у Favila Ontiveros. Relación de las cosas de Jucatán sacados de lo que ascribó el padre Fray Diego de Landa de la Orden de San Francisco. MDLXVI. Primera Edición Yucateca. Precedida de una «Nota sobre la vida y la obra de Fr. Diego de Landa», escrita por el Profr. Don Alfredo Barrera Vázquez, y la seguida un Apéndice que contiene la reimpresión de diez relaciones de las escritas por los encomenderos de Yucatán en los años de 1579 y 1581. Merida, 1938).

Полный испанский текст и вводная статья о жизни и трудах Диего де Ланды, написанная проф. Альфредо Баррера Васкесом. В качестве приложений даны другие источники XVI в.

7. Гектор Перес Мартинес. Мехико, 1938 (Hector Pérez Martínez. Relación de las cosas de Yucatan por el P. Fray Diego de Landa, Obispo de esa diócesis. Introducción y notas. Septima ed. Con un apéndice en el cual se publican por primera vez varios documentos importantes y cartas del autor. Mexico, 1938).

Полный испанский текст. В качестве приложений даны различные важные документы, публикуемые впервые.

8. Альфредо Баррера Васкес. Мехико, 1938 (Alfredo Barrera Vásquez. Diego de Landa. Relación de las cosas de Yucatan. Mexico, 1938).

9. Альфред Тоззер. Кембридж, Массачусетс, 1941 (Alfred М. Tozzer. Landa’s Relación de las cosas de Yucatan. Papers of the Peabody Museum of American Archaeology and Ethnology» Harvard University. Vol. XVIII. Cambridge, Massachusetts, USA, 1941).

Точный английский перевод с громадным количеством примечаний (1153). Даны все разночтения и приведены параллельные места из других источников. Издание снабжено подробным указателем. Деление на главы отсутствует.

Публикуемый перевод на русский язык сделан с изданий испанского текста (Жене и «Собрание неизданных документов») и сверен с французским и английским переводами Жене, Гейтса и Тоззера. Указано деление на главы, предложенное Брассёром де Бурбуром, но названия глав сокращены. В квадратных скобках даны поясняющие текст слова, отсутствующие в подлиннике. В круглых скобках приведено написание имен собственных, географических названий и слов языка майя по рукописи, а в русской транскрипции дано их правильное произношение. В качестве иллюстраций использованы наиболее ранние по времени зарисовки памятников древности, изданные Стефенсом, фотографии некоторых произведений искусства и рисунки из Дрезденской и Мадридской рукописей майя. Часть иллюстраций помещена среди тех страниц текста Ланды, к которым они относятся (рисунки, пронумерованные арабскими цифрами). Остальные иллюстрации сосредоточены в конце книги. Иллюстрации, сделанные самим Ландой, названы фигурами, и ссылки на них даны в квадратных скобках в соответствующих местах текста.

Ю.В. Кнорозов