Текст книги "Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы"

Координация усилий между различными фабзавкомами, а также их городские и региональные конференции – всё это составляет основу довольно стройной пирамиды фабзавкомовского движения. На первом этапе рабочее самоуправление ограничивалось рамками отдельных локальных коллективов цеха, участка или предприятия. На втором – складываются горизонтальные и вертикальные связи на уровне города или района. На третьем же этапе должно было произойти структурирование рабочего самоуправления во всероссийском масштабе³⁹. И о том, что такое развитие было вполне реальным, свидетельствует работавшая с 17 по 22 октября, то есть в самый канун большевистского переворота, I Всероссийская конференция фабрично-заводских комитетов⁴⁰.

Всероссийская конференция фабзавкомов даже моментом своего проведения как бы проводила определённую черту под целой эпохой рабочего самоуправления. Делегатов конференции от трудовых коллективов интересовали не только вопросы о власти, хотя тогда они интересовали, наверное, всех, но и механизмы налаживания взаимодействия между городом и деревней, финансовое положение, ситуация на транспорте, нехватка топлива и т.д. В этом отношении характерно, что специально посвященный состоявшемуся форуму выпуск журнала ЦС ФЗК сосредотачивался именно на подобных, будничных вопросах, не найдя места для публикации докладов «вождей пролетарской революции», которыми те пытались задать ход конференции. А если учесть, что журнал имел весьма ограниченный тираж и что в российскую глубинку попадали лишь отдельные номера, то на какой-нибудь фабрике в Рязанском или Владимирском крае могло сложиться впечатление, что никаких политических страстей на первой конференции ФЗК России и не бушевало⁴¹.

Ключевой темой конференции стала тема рабочего контроля. По итогам жаркой дискуссии вокруг доклада Ю. Ларина была принята специальная резолюция, в которой фабзавкомы выразили свои истинные претензии в экономической и организационной сферах. В ней, в частности, говорилось: «Низвергнув самодержавие в политической области, рабочий класс стремится доставить торжество демократическому строю и в области своей производственной деятельности»⁴². По поводу характера и роли рабочего контроля в общем революционном движении в документе говорилось, что «организация рабочего контроля является таким же здоровым проявлением рабочей самодеятельности в области производства, как организация партийной деятельности – в области политики, организация профессиональных союзов – в области отношений найма, организация кооперативов – в области потребления»⁴³. Резолюция тем самым как бы очерчивает контуры складывающейся системы рабочего представительства: от политики до экономики. Вместе с тем эта резолюция вскрыла противоречия, которые к Октябрю 1917 г. выявились в рабочем движении достаточно полно. Противоречия эти являлись следствием не только усилившегося отставания темпов роста органов рабочего самоуправления от динамики политических изменений, но и неоднозначности положения, которое фабзавкомовское движение занимало в складывающейся структуре рабочих организаций в целом.

Материалы I Всероссийской конференции ФЗК подтверждают точку зрения о видной роли ЦПР в развёртывании фабзавкомовского движения. Так, делегация от Москвы, ЦПР и прилегающих к нему районов была самой мощной из провинциальных делегаций и состояла из 30 человек, избранных с правом решающего голоса, 8 присланных с совещательным голосом (троим из которых, Н.П. Обухову из Владимирской губ., представлявшему Центральный завком текстильщиков, Минакову, представлявшему Совет ФЗК Курска, и Подлитаеву из Костромы, был выдан решающий голос) и одного гостя (Н. Васильев от Брянского завода, представлявшего Орловскую губернию). Среди делегатов с правом решающего голоса на конференции присутствовали: П. Репьев из Иваново-Вознесенска, представлявший ЦБ ФЗК города, Е. Горячев с Костромской фабрики Коновалова, И. Воробьёв из Тверской губ., выбранный на Всероссийскую конференцию конференцией Вышневолоцкого рабочего фабрично-заводского комитета, В. Попов от конференции профсоюзов Ярославля, а также делегаты от Москвы Н. Лудаков, Д. Томкачевич, Гамкрелидзе, Шаменко, Желтов, Корзинкин и др. Каждый делегат указывал, какое количество рабочих и служащих он представляет. Если суммировать неповторяющиеся цифры, то получится, что в совокупности делегация от ЦПР представляла примерно 863 тыс. рабочих и служащих, втянутых в фабзавкомовское движение⁴⁴.

Всего же на конференции работали представители 49 промышленных центров России, из них 99 делегатов с решающим и 68 с совещательным голосом. Преобладали на конференции большевики – 86 участников, затем шли 22 эсера, 11 анархо-синдикалистов, 8 меньшевиков, 6 эсеров-максималистов, ещё 4 делегата затруднились определить свою партийную принадлежность⁴⁵.

Делегаты от Москвы и ЦПР проявили высокую активность в развернувшихся на конференции прениях. В их выступлениях содержится немало дополнительных сведений, рисующих картину фабзавкомовского движения в регионе. Так, рабочий из Иваново-Вознесенска Зарецкий рассказал о работе ЦБ ФЗК своего города, в которым было объединено около 40 предприятий, делегировавших в бюро по 15 представителей каждое. Зарецкий признал, что «ЦБ ставит своей целью и контроль над производством, но что-либо сделать в этом направлении не удалось»⁴⁶. Он объяснял это тем, что «все силы приходилось ухлопывать на доставание материалов и топлива, так что некоторые члены ЦБ превратились прямо-таки в подрядчиков»⁴⁷. Если Зарецкий в основном рассказывал о деятельности ЦБ ФЗК Иваново-Вознеснска, то Е. Горячев, делегированный на конференцию Вичугским районом Костромской области, напротив, подчёркивал, что в их крае «о создании Советов фабрично-заводских комитетов вопрос не обсуждался ни разу»⁴⁸. Делегат от Вышневолоцкого уезда Тверской губ. так охарактеризовал состояние фабзавкомовского движения в своей губернии: «Комитеты начали свою деятельность не одновременно, одни раньше, другие позже, но теперь комитеты все функционируют»⁴⁹. В качестве организующей силы в создании и формировании фабзавкомов он особо выделил

Советы, которые провели 8-9 октября 1917 г. губернскую конференцию ФЗК. «До означенного времени, – рассказывал Воробьёв, – комитеты руководствовались каждый своей инструкцией и поступали неодинаково»⁵⁰.

Первая Всероссийская конференция завершилась избранием всероссийского координирующего органа фабзавкомовского движения – Центрального Совета фабрично-заводских комитетов России. Из 9 членов этого важного органа 2 человека были избраны от Москвы – столько же, сколько от Петрограда (остальные пятеро из других регионов страны)⁵¹. Если же учесть, что ВЦС ФЗК был основан на базе ЦС ФЗК Петрограда, то равное представительство в нём от Москвы и северной столицы свидетельствует о признании высокого значения ЦПР в складывающейся системе всероссийского объединения фабрично-заводских комитетов.

Успешное развитие фабзавкомов шло не изолированно от роста других рабочих организаций. Место фабзавкомов в складывавшейся системе различных рабочих организаций определялось их связью с производством, а следовательно, с реальной материальной базой. Ровные, партнерские отношения складывались у фабзавкомов с рабочей кооперацией. Особенно важно было объединить усилия с городской и сельской кооперацией в деле финансового контроля⁵². В Москве на некоторых предприятиях, как обнаружилось по материалам анкетирования, проведённого районными Советами города, фабзавкомы содействовали организации кооперативов у себя на заводах и фабриках⁵³. Большую роль фабзавкомы сыграли в формировании рабочей милиции и Красной гвардии⁵⁴.

Активно поддерживали фабзавкомы ЦПР рабочую печать, прежде всего газету «Социал-демократ». Регулярные денежные отчисления в фонд этой газеты перечисляли органы рабочего самоуправления завода бр. Бромлей, журналисты в долгу не оставались и регулярно помещали информацию о рабочих-бромлеевцах на страницах своей газеты⁵⁵. Принимали решение о денежной помощи «Социал-демократу» рабочие Военно-химического завода, Иваново-Вознесенского т-ва механических изделий, т-ва н/п Химического производства и др.⁵⁶ На сотрудничество с рабочей печатью были нацелены не только отдельные фабзавкомы, но также их координирующие органы. Так, ЦБ ФЗК Иваново-Вознесенска имело в своём арсенале такие формы поддержки оппозиционных изданий, как разовые принятия резолюций солидарности, перечисления средств, организация подписки (скажем, на такие газеты, как «Известия Московского Совета рабочих депутатов», «Социал-демократ» и др.)⁵⁷.

Особенно действенной поддержка со стороны фабзавкомов оказалась после июльских событий, когда тиражи левых газет резко упали⁵⁸. Поддержка эта была и политической. Так, московские металлисты, по определению И. Николаева, встали буквально грудью на защиту «Социал-демократа», когда военные власти намеревались закрыть его⁵⁹. «Если «Социал-демократ» закроют, -заявляли рабочие завода «Шеринг», – то вызовут этим нас на политическую забастовку; ни перед чем не останавливаясь, мы будем защищать кровью завоеванную свободу печати, слова, собраний, союзов»⁶⁰. Рабочие заводов Михельсона, «Мотор», Московского телефонного и других городских предприятий направили в Моссовет делегации с требованием предоставить им гарантии, что «Социал-демократ» закрыт не будет. В случае же невозможности легального его выхода, на некоторых фабриках и заводах собирались средства на покупку типографского оборудования⁶¹. Такое содружество газетчиков и органов рабочего самоуправления было выгодно обоюдно, – по крайней мере предпринимателям жить по принципу «не выносить сор из избы» не удавалось: беды рабочих одного предприятия сразу становились известны их товарищи на других предприятиях. Тем самым пресса напрямую содействовала формированию единой системы рабочих организаций.

Наиболее поступательно складывались отношения между фабзавкомами и Советами. Низовые районные Советы рабочих депутатов нередко выступали прямыми инициаторами создания фабзавкомов, правда, чаще всего на мелких предприятиях, как это было в Рогожском районе Москвы⁶². Уже 7 марта 1917 г. принимает решение об организации фабзавкомов на предприятиях города Иваново-Вознесенский Совет⁶³, а 6 апреля аналогичная резолюция принимается конференцией Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов уже всего Иваново-Кинешемского промышленного района⁶⁴. Случалось, что рабочие сами обращались в Советы за помощью наладить органы заводского самоуправления. Так приходилось поступать в тех случаях, когда сопротивление предпринимателей было особенно упорным, а положение рабочих особенно безрадостным, как случилось это, например, на лаковом заводе Тихонова. Администрация, пользуясь неорганизованностью рабочих, обрушила на них шквал увольнений, штрафов, оскорблений. Нажиму со стороны владельцев рабочие подвергались за малейшую провинность или даже попытку возмутиться. Это и побудило уже 11 марта 1917 г. депутата от этого завода С. Шарова обратиться за инструкцией по образованию органов рабочего представительства в Моссовет⁶⁵.

Часто фабзавкомы поначалу назывались рабочими Советами и, наоборот, районные Советы именовались фабрично-заводскими комитетами⁶⁶. Так было, например, на фабрике акционерного общества «Жако» в Замоскворецком районе, рабочие которого писали о событиях на своём заводе, что ими избраны делегаты в районный рабочий комитет, понимая под этим избрание в Замоскворецкий районный Совет рабочих депутатов. Похожее отношение к своим организациям сложилось и у рабочих завода «Перенум», которые называли Рогожский районный Совет районным заводским комитетом⁶⁷. А вот на заводе Износкова завком именовался Комитетом выборных депутатов. Комитетом заводских депутатов рабочих называли какое-то время свой фабзавком гужоновцы⁶⁸. Схожее название – Совет рабочих депутатов существовало на заводе Гакенталя⁶⁹. На фабрике Севрюгова⁷⁰ и Ликинской мануфактуре⁷¹ действовали заводские Советы рабочих депутатов, что говорит об устойчивом отождествлении рабочими своих заводских и фабричных комитетов с низовыми Советами и о тесном родстве этих двух форм рабочего самоуправления. По крайней мере, параллелизм в их названиях не был простой случайностью, поскольку члены Советов часто одновременно были членами фабзавкомов, либо работали совместно с ними. Так было на Тульском патронном заводе, Цинделевской и Трёхгорной мануфактурах и других предприятиях. Почти полностью из членов или делегатов от фабзавкомов состоял Замоскворецкий районный Совет, заседания которого проводились регулярно с присутствием представителей фабрично-заводских комитетов⁷².

Еще один показательный факт – в разработанном отделом по организации районов города Московского Совета рабочих депутатов «Уставе районного Совета» так и указывалось, что ядро низовых Советов должны составлять фабзавкомы⁷³. Интересен и другой пример нормотворчества Моссовета тех дней. С целью использовать в интересах фабзавкомовского движения «вырванный» у Временного правительства закон от 23 апреля 1917 года отдел труда Моссовета оперативно распространил специальную брошюру с разъяснением механизма образования заводских и фабричных комитетов. Помимо текста самого закона, брошюра содержала также объяснительную записку к нему, а также примерный устав рабочего комитета⁷⁴. Характерно, что это издание было направлено не только в районы города, но и в другие промышленные центры ЦПР, в частности в Иваново-Вознесенск⁷⁵.

И. Скрыпник так писал о роли Советов в формировании фабзавкомовского движения: «Заводские комитеты, – отмечал он, -явились революционной организацией, возникшей в период революционного движения рабочего класса. Они вызваны к жизни Советами рабочих депутатов, а в некоторых местах они и называются Советами рабочих депутатов»⁷⁶. В этой оценке есть, конечно, свойственное революционному пафосу преувеличение роли Советов. И фабзавкомы, и Советы вызваны к жизни одним и тем же – организационной деятельностью рабочих, но сильное влияние Советов на фабрично-заводские комитеты Скрыпником подмечено верно. Важной причиной координации усилий фабрично-заводских комитетов с Советами, помимо всего прочего, было и то, что в единой схеме пролетарских организаций, рабочего самоуправления Советы изначально выступали в качестве предгосударственных образований. Чрезвычайно интересна в этом контексте фраза И. Смидовича, произнесённая им на Апрельской конференции большевиков, где он был делегатом от Москвы: «Власть не в его (Совета) руках, – сказал Смидович, -но он проникнут какой-то государственностью»⁷⁷.

Такое тесное взаимодействие двух форм самоорганизации пролетариата позволяет говорить об их своеобразном тандеме, серьёзно влиявшем на создание предпосылок социального этапа Российской революции – в сфере материального производства, так сказать на уровне материального базиса, действовали фабрично-заводские комитеты, тогда как уровень своеобразной политической надстройки был за Советами.

Именно в такой роли выступал, например, городской Совет Шуи, по сути возглавивший борьбу за 8-часовой рабочий день, а потом координирующий работу предприятий по самообеспечению сырьём, топливом, по наведению внутрицехового порядка⁷⁸.

Такую же функцию выполнял и Иваново-Вознесенский Совет, в своей деятельности напрямую опиравшийся на Центральное бюро фабрично-заводских комитетов и другие структуры рабочего самоуправления города, проводя частые совместные заседания с их представителями⁷⁹. Ещё большее значение для фабзавкомов и органов рабочего контроля приобрела деятельность Иваново-Вознесенского Совета в период забастовки конца октября 1917 г., когда он фактически координировал деятельность местных органов рабочего самоуправления во всем текстильном крае, прежде всего в их борьбе за рабочий контроль (но об этом подробнее разговор пойдёт ниже)⁸⁰.

Принимали требования об установлении развёрнутого рабочего контроля на своих заседаниях Пресненский, Басманный, Благуше-Лефортовский, Симоновский и Городской, а также некоторые другие районные Советы Москвы⁸¹. Под давлением большевиков начинают выполнять функцию своеобразного координирующего органа фабзавкомовского движения Моссовет и Областное бюро Советов рабочих и солдатских депутатов. Так, 14 апреля Московское областное бюро Советов рассматривает вопрос о фабрично-заводских комитетах. Большинством голосов оно высказалось против предложения о ликвидации фабзавкомов как формы революционной активности рабочих, признав их жизненно важной опорой Советов. На основе этого решения сотрудничество между Областным бюро Советов и фабзавкомами района развивались и в дальнейшим в летние месяцы 1917 года⁸².

Со своей стороны, так же как и в случае с прессой, кооперацией или рабочей милицией, свою роль «базиса» фабричные и заводские комитеты выполняли через материальную поддержку Советов. В своём обращении о «своевременном поступлении» отчислений в распоряжение Советов Рогожский Совет так и заявлял: «Для достижения своих целей организации рабочих масс… Совету нужны деньги и много денег»⁸³. И фабзавкомы оказывали

Советам требуемую помощь. Так, фабрично-заводской комитет фабрики Коликова уже в марте отправил часть средств на счет Лефортовского районного комитета. В Рогожском районе завком общества «Русские кабельные и трубопрокатные заводы» на счет Совета рабочих депутатов перечислял немалые суммы в виде «штрафных денег»⁸⁴, то есть тех денег, которые предприниматели в прошлом изымали у рабочих в качестве штрафов за различного рода провинности. Шли в Советы и целевые поступления в размере около 1% дневного заработка⁸⁵. И такая практика, по данным анкетирования предприятий районными Советами Москвы, была распространена самым широким образом⁸⁶.

И не случайно, что переход рабочих к лозунгу «Вся власть Советам!» был самым тесным образом связан с лозунгом рабочего контроля и самоуправления⁸⁷. Такое развитие событий мы видим прежде всего на наиболее революционизированных предприятиях или с наиболее прочными и дееспособными органами рабочего самоуправления. Так, рабочие завода Михельсона высказались за переход власти к Советам уже в апреле 1917 года⁸⁸, а затем подтвердили своё требование 18 октября 1917 года⁸⁹. С призывом скорейшего установления Советской власти 1 июня 1917 г. выступили рабочие завода бр. Бромлей. В своей резолюции они прямо потребовали подкрепления власти Советов рабочим контролем над производством и распределением⁹⁰. Требовали перехода в руки Советов власти при установлении рабочего самоуправления рабочие Мытищ, Нарофоминска и другие⁹¹. Постоянным лейтмотивом стало стремление к установлению Советской власти на конференциях фабрично-заводских комитетов⁹², в частности, на II Московской конференции фабзавкомов в резолюции «О текущем моменте» указывалась необходимость срочного перехода власти к Советам, при этом это требование и требование рабочего контроля над производством в ней рассматривались как два взаимосвязанных ключевых момента всей деятельности рабочих организаций⁹³.

Имелись во взаимоотношениях фабзавкомов и Советов также некоторые трудности, преодолевать которые получалось не всегда сразу. Вопросы, связанные с налаживанием сотрудничества между низовыми рабочими комитетами и вышестоящими Советами, относятся, пожалуй, к наиболее изученным в историографии, но, к сожалению, в работах отечественных историков упускается из виду, что структура фабзавкомовского движения ещё сама находилась в процессе созревания и не могла являться достаточной опорой для Советов. Поэтому изначально, ещё до превращения Советов в органы государственной власти, взаимодействие между ними и фабзавкомами начинает приобретать черты частичной опеки, то есть частичного общественного патронажа, причём некоторые Советы поражает болезнь бюрократизма, происходит их временный отрыв от рабочей массы.

Подобной болезнью в весенние и летние месяцы 1917 г. оказался поражён и Московский Совет рабочих депутатов, что едва не обернулось для него потерей авторитета среди рабочих. Фабзавком фабрики Фаберже, например, потребовал от Моссовета быть ближе интересам трудовых коллективов, отказывая в противном случае в поддержке⁹⁴. С аналогичным обращением к Моссовету 4 июля выступили и рабочие Московского телефонного завода, завком которого занял однозначную позицию, осуждая отрыв руководства Совета от фабрично-заводских низов⁹⁵.

Особенно обострившийся к лету же 1917 г. разрыв между быстро радикализирующимися фабзавкомами и умеренным руководством Моссовета был снят только осенью в результате инициированной Московским комитетом РСДРП(б) тактики «большевизации Советов»⁹⁶.

Большевизация Советов временно отодвинула на второй план вчерашние трения между политическими и экономическими органами рабочего самоуправления и значительно усилила сотрудничество между Моссоветом и фабзавкомами.

Важное значение для фабзавкомов ЦПР, к примеру, имела резолюция Моссовета от 19 октября 1917 г., третий пункт которой провозглашал, что Советы «ставят капиталистов, саботирующих производство и вызывающих стачки, перед угрозой немедленного ареста». Решение это было принято Моссоветом большинством в 322 голоса против 207⁹⁷. Соответствующее предложение чуть ранее выносилось на обсуждение Исполкома Моссовета, но преобладавшие там меньшевики и эсеры провалили его⁹⁸. Позже Н.И. Бухарин признавал пропагандистский характер этой резолюции, вспоминая, как спонтанно родилась идея об аресте предпринимателей непосредственно на заседании Исполкома⁹⁹. Но, даже признав по сути провокационный характер резолюции,

Бухарин всё равно давал ей самую высокую оценку: «В Московском Совете мы проделали такой трюк, которым Москва может гордиться, – подчеркивал он, – … поднялось большое возбуждение со стороны рабочих, которые необычайно экспансивно приветствовали такое предложение»¹⁰⁰. А уже на следующий день после принятия резолюции большевики попытались реализовать её применительно к начавшейся забастовке городских служащих¹⁰¹.

Резолюция от 19 октября 1917 г. была далеко не единственным проявлением радикализации Московского Совета и его сближения с позицией рабочих окраин. Именно большевизированный Моссовет принимает документ, о котором позже всё тот же Бухарин, один из его авторов, на встрече памяти с московскими рабочими говорил: «Москва издала первый Советский декрет ещё до того, как осуществлена была в России Советская власть»¹⁰². Речь шла о Декрете Московского Совета № 1 от 24 октября 1917 г., который юридически оформил целый ряд направлений деятельности фабзавкомов. Среди прочего закреплялось право рабочих комитетов вмешиваться в найм рабочей силы. По мнению Бухарина, уже одно это делало принятый москвичами документ гораздо более революционным, чем даже знаменитый Декрет № 1 Петроградского Совета, так как придавал радикальным действиям органов рабочего самоуправления на производстве недостающую им прежде легитимность. Несмотря на категоричность Бухарина, с его оценкой решения Моссовета как «первого советского декрета», принятого ещё «до установления Советской власти», отчасти можно согласиться. Само содержание документа: рабочий контроль, диктатура пролетариата, фабзавкомы и т.п. – обрисовывает те социальные звенья, на которые рассчитывали опереться Советы, принимающие на себя управление государством в качестве организаций рабочего класса. Поэтому, расширяя и укрепляя основу будущей рабочей власти, Декрет № 1 был «советским» по духу.