Текст книги "Темные реки сердца"

Рой на время остановил чтение сообщений и пошел в спальню, чтобы взять там пакет с компьютерным портретом Спенсера Гранта. Этот человек был удивительно умным противником. Рой желал, чтобы перед ним было умное лицо этого мерзавца, пока он станет читать отчет «Мамы».

Он снова уселся у компьютера и продолжил изучение данных.

«Мама» не смогла найти счет Спенсера в банке или в организации, которая выдавала ссуды. Или он за все расплачивался наличными, или оформлял счета под вымышленным именем. Вернее всего – первое. В действиях этого человека сквозила явная паранойя – он ни при каких обстоятельствах не желал доверять свои средства банку.

Рой взглянул на портрет Гранта, укрепленный рядом с компьютером. У Гранта были странные глаза. Они горели необычным огнем. В этом не было никакого сомнения. В глазах была сумасшедшинка. Может, даже больше чем сумасшедшинка.

Грант мог образовать свою корпорацию, с помощью которой он мог оплачивать счета и иметь наличность. «Мама» проверила файлы Министерства финансов Калифорнии. Она искала там его имя в качестве служащего корпорации. Безуспешно.

Каждый счет в банке должен был содержать номер карточки социальной страховки, поэтому «Мама» также проверила счета на предмет выявления этого номера, вне зависимости от имени, на чей счет могли быть помещены деньги. Ничего.

У него мог быть собственный дом, поэтому «Мама» проверила налоги на недвижимость в тех округах, которые указал ей Рой. Ничего. Если у него был дом, он его зарегистрировал также под чужим именем.

Еще одна подсказка. Если Грант посещал университет или лежал в больнице, он мог забыть, что тогда давал свой адрес, указывал его в разных бумагах, но забыл стереть его из этих файлов. Большинство образовательных и медицинских учреждений регулировались федеральными законами, поэтому их записи могли быть использованы другими государственными учреждениями. Если учесть, сколько их было даже в ограниченном поисками пространстве, «Мама» должна была обладать терпением святого или машины, что, собственно, и имело место. Несмотря на все попытки, она ничего не нашла.

Рой снова глянул на портрет Спенсера Гранта. Ему начало казаться, что у этого человека не только проблемы с душевным здоровьем, в нем было что-то еще более темное. Он, видимо, являл собой воплощение зла в его активной форме. Все, кто так заботится о своей анонимности, – враги народов.

Рой похолодел и снова взглянул на экран компьютера.

Когда «Мама» по заданию Роя предпринимала такие длительные поиски и они не приводили к результатам, она не сдавалась. Она была запрограммирована так, чтобы использовать свои дополнительные логические цепи. Выполняя более легкую работу или вообще не имея заданий, она пролистывала огромные списки заказов по почте, которые собирались в агентстве, и таким образом пыталась отыскать имя, которое больше нигде не значилось.

Это называлось «суп из имен». Списки получали из клубов книголюбов и любителей дисков, национальных журналов и издательств. Также привлекались списки основных политических партий. Использовались заказы компаний, продающих вещи по каталогам, компаний, которые продавали все – от сексуального ночного белья до электронной аппаратуры и мясных продуктов. Учитывались группы по интересам – любители старых машин и филателисты. И еще из очень многих источников черпались данные.

В программе под названием «Суп» «Мама» отыскала Спенсера Гранта, который отличался от своих однофамильцев в файлах налоговой инспекции.

Рой заинтересовался и поудобнее устроился в кресле. Почти два года назад этот Спенсер Грант заказал по почте для собаки резиновую игрушку из каталога, издаваемого для владельцев домашних животных. Это была музыкальная косточка из жесткой резины. На этом заказе был указан адрес: Калифорния, Малибу.

Тогда «Мама» снова начала просматривать файлы компаний по коммунальным услугам, чтобы проверить, оказывались ли услуги по этому адресу. Да, оказывались.

Электричество оплачивалось от имени Стюарта Пека.

Водоснабжение и уборка мусора – мистером Генри Холденом.

Счет за газ отправлен на имя Джеймса Гейбла.

Телефонная компания оказывала услуги некоему Джону Хэмфри. Но по тому же адресу посылали счет за телефон сотовой связи на имя Уильяма Кларка.

Междугородные звонки оплачивались Уэйном Грегори.

Налоги на недвижимость указывали на владельца Роберта Трейси.

«Мама» нашла человека со шрамом! Несмотря на его усилия скрыться за занавесом разных вымышленных имен и фамилий, вообще стереть свое прошлое и сделать так, чтобы его было практически невозможно поймать, ему это не удалось. Отыскать его было почти так же трудно, как доказать существование Лох-Несского чудовища, и хотя он почти добился того, что стал неуловимым, как привидение, его подвела пищалка – резиновая косточка для собаки. Собачья игрушка! Грант казался удивительно умным, но обычное человеческое желание доставить удовольствие любимой собаке обернулось против него.

Глава 9

Рой Миро вел наблюдение из синих теней эвкалиптовой рощицы. Ему нравился слегка отдающий лекарством, но приятный запах листьев. В них содержалось так много душистого масла.

Быстро скомплектованный ударный отряд совершил налет на домик через час после наступления рассвета. В каньоне все было спокойно. Только слегка шелестели листья деревьев под легким ветерком, тянувшим с моря. Тишину нарушили звуки разбитого стекла, взрывы гранат и грохот, вызванный тем, что одновременно сорвали с петель парадную и заднюю дверь.

Домик был маленький, и через минуту стало ясно, что хозяин отсутствует. Альфонс Джонсон вышел на заднее крыльцо и показал Рою, что в доме никого нет. У Джонсона в руках был маленький автомат «узи», грудь закрывал бронежилет. Он был таким мощным, что, казалось, задержит даже покрытые тефлоном пули.

Рой, расстроенный, вышел из рощицы и вслед за Джонсоном прошел на кухню. Под ногами хрустели осколки стекла.

– Он куда-то отбыл, – сказал Джонсон.

– Почему ты так думаешь?

– Посмотрите.

Рой последовал за Джонсоном в спальню. Она была обставлена скромно, почти как келья монаха. На грубо оштукатуренных стенах ни одной картинки, которые могли бы немного оживить суровость обстановки. Вместо штор на окнах висели белые виниловые жалюзи.

Перед ночной тумбочкой стоял чемодан.

– Наверное, решил, что он ему не понадобится, – сказал Джонсон.

Простая простыня из хлопка была немного помята, – видимо, Спенсер ставил сюда другой чемодан, чтобы собрать вещи для путешествия.

Дверь стенного шкафа была открыта. На вешалках осталось несколько пар джинсов и хлопковых легких брюк, но половина вешалок была пуста.

Рой выдвинул один за другим ящики шкафа. Там было очень мало вещей – только носки, трусы и майки. Пояс для брюк. Один зеленый и один синий свитер.

Даже если вернуть на место содержимое другого чемодана, в шкафу все равно будет слишком свободно.

Наверное, Грант взял с собой несколько чемоданов. Но можно было выдвинуть и другое предположение: просто он совсем мало денег тратил на одежду и на то, чтобы как-то украсить дом.

– Собаки не видно? – спросил Рой.

Джонсон покачал головой:

– Я ее не видел.

– Поищи внутри и снаружи, – приказал ему Рой, выходя из спальни.

Еще три члена ударной бригады, те, с которыми Рой прежде не работал, ждали в гостиной. Они были высокими и мощными парнями. Одетые в защитные жилеты и каски, в громоздких ботинках, сверкающие оружием, в этой крохотной комнатке они казались еще громаднее, чем были на самом деле. Когда им не нужно было стрелять или подавлять чьи-то нежелательные действия, они выглядели такими неуклюжими и неуверенными, как профессиональные борцы, которых пригласили на чай в дамский клуб долгожителей – любительниц вязания.

Рой собирался приказать им, чтобы они вышли из комнаты, но вдруг заметил, что экран одного из компьютеров светится. Масса электронного оборудования стояла на большом столе, занимавшем весь угол комнаты. На синем экране светились белые буквы.

– Кто его включил? – спросил Рой у солдат.

Они непонимающе смотрели на компьютер.

– Вы что, ничего не заметили?

– Нет, пожалуй, нет.

– Наверное, Грант спешил, покидая дом, – заметил кто-то из парней.

Альфонс Джонсон, появившийся в комнате, не согласился с ними:

– Компьютер не был включен, когда я вошел. Могу биться об заклад.

Рой подошел к столу. В центре экрана светились две цифры, они повторялись три раза.

31

31

31

Внезапно цифры стали меняться строчка за строчкой, начиная сверху.

Они двигались очень медленно, пока на экране не установился новый ряд:

32

32

32

Когда на экране появилось последнее число «32», послышался тихий звук, что-то вроде «тррррр». Он исходил от какого-то электронного прибора. Звук продолжался лишь несколько секунд, и Рой не смог определить, откуда именно он исходит.

Также начиная сверху, цифры опять поменялись: 33 33 33.

И снова – на протяжении двух секунд – тихий звук «тррррр».

Хотя Рой, безусловно, работал с весьма современными компьютерами и знал о них гораздо больше обычного обывателя, ему никогда не приходилось видеть такие удивительные приборы, которые стояли на столе у Спенсера Гранта. Некоторые из них, видимо, были изготовлены самим Грантом. Маленькие красные и зеленые лампочки сияли на некоторых странных аппаратах. Значит, они тоже были включены. Сеть проводов и проводков разного сечения соединяла большинство знакомого ему оборудования с совершенно неизвестной аппаратурой.

34

34

35

«Тррррр».

Здесь происходило что-то важное. Интуиция подсказала это Рою. Но что же именно происходило? Он ничего не понимал и пытался хоть что-то разгадать, уяснив, что за оборудование перед ним.

На экране цифры снова менялись снизу вверх, пока не засветилось число 35. «Тррррр».

Если бы числа уменьшались, Рой мог бы подумать, что идет отсчет времени до взрыва. Бомба. Конечно, не существовало никаких космических законов, которые бы диктовали производить взрыв по окончании отсчета времени на нуле. Почему бы не сделать все наоборот. Начать с нуля и взорвать бомбу при счете сто. Или пятьдесят, или сорок.

36

36

36

«Тррррр».

Нет, это не может быть бомба. Просто в этом нет никакого смысла. Почему Грант захочет взрывать свой собственный дом?

Легкий вопрос. Потому что он – псих! Параноик. Вспомни глаза на компьютерном портрете: горящие, с эдакой сумасшедшинкой.

37. Смена шла снизу вверх. «Тррррр».

Рой начал рассматривать спутанные провода. Он пытался что-то понять, проследить соединения проводов.

По левому виску ползла муха, он нетерпеливо смахнул ее. Это оказалась не муха, а капелька пота.

– В чем дело? – спросил его Альфонс Джонсон.

Он нависал над Роем сбоку – ужасно высокий, в бронежилете и с оружием. Похожий на игрока в баскетбол из далекого будущего, когда игра станет борьбой не на жизнь, а на смерть.

На экране показалось число 40. Рой замер, в его руках было полно проводов, он послушал очередное «тррррр». Ему стало гораздо легче, когда и после этого домишко не взлетел на воздух.

Если это не бомба, тогда что же?

Чтобы понять, что происходит, ему следует рассуждать, как это делал Грант. Попытаться представить точку зрения на мир параноидного социопата. Посмотреть на все глазами сумасшедшего. Это было не так легко.

Ладно, если даже Грант псих, он еще и очень хитрый человек. Значит, после нападения на бунгало в Санта-Монике, когда его чуть не схватили, он мог додуматься, что агенты получили его фото и теперь его начнут искать. Он ведь бывший полицейский и прекрасно знает все правила. Хотя в последний год он старался стереть следы своего пребывания из любых записей и файлов, он все еще не мог полностью раствориться в небытии и понимал, что раньше или позже особые люди посетят его дом.

– Что не так? – повторил Джонсон.

Грант, видимо, считал, что они ворвутся в его дом точно так же, как ворвались в бунгало. Целым отрядом станут обыскивать дом, обшаривать все уголки.

У Роя пересохло во рту и сильно начало биться сердце.

– Проверь дверную раму, он мог там поставить сигнализацию.

– Сигнализацию? В этой развалюхе?

Джонсон с сомнением посмотрел на него.

– Выполняй, – приказал ему Рой.

Джонсон пошел к входной двери.

Рой начал спешно сортировать все кабели и провода. Работавший компьютер обладал самым мощным процессором среди собранной Грантом аппаратуры. Он был присоединен ко многим другим установкам, включая зеленый ящик, на котором ничего не было написано и который, в свою очередь, соединялся с модемом, а тот – уже с шестиканальным телефоном.

Тогда Рой понял, что один из красных огоньков, светившихся на приборе, был индикатором использования одного из каналов телефона. В это время шло сообщение из дома.

Рой поднял телефонную трубку и стал слушать. Шла передача данных в виде каскада электронных тонов. Это был скоростной язык потусторонней музыки без всяческой мелодии и ритма.

– На дверях есть магнитный контакт! – воскликнул Джонсон, не отходя от двери.

– Там есть провода? – спросил Рой, кладя телефонную трубку на место.

– Угу. И тут что-то еще прикреплено. Яркая новая медная штучка, она находится на месте контакта.

– Проследи, куда идут провода, – приказал ему Рой.

Он снова посмотрел на компьютер.

На экране уже светилось число 45.

Рой вернулся к зеленому ящику, соединявшему компьютер и модем. Он схватил серый кабель, который тянулся неизвестно куда, и пробежал за ним глазами по столу, через кольца проводов, дальше за оборудование, к краю стола и затем на пол.

На другом конце комнаты Джонсон срывал провода сигнализации, прикрепленные к стене. Он наматывал их на свой кулак в перчатке.

Три остальных участника наблюдали за ним и пятились, чтобы не мешать ему.

Рой проследил, где серый кабель, тянущийся по полу, исчезал из вида. Тот скрылся за высоким книжным шкафом.

Следуя за проводом сигнального устройства, Джонсон добрался до того же шкафа с другой стороны.

Рой дернул за серый кабель, а Джонсон дернул за проволоку.

На пол посыпались книги со второй сверху полки шкафа. Они обрушились со страшным шумом.

Рой наконец оторвал взгляд от кабеля и посмотрел вверх. Прямо перед собой, чуть повыше уровня глаз, он увидел устремленные на него темные линзы диаметром в два с половиной сантиметра. Они были замаскированы толстыми томами по истории. Он сбросил книги вниз. За ними пряталась компактная видеокамера.

– Какого черта, что это? – спросил Джонсон.

На экране дисплея число менялось на 48, начиная сверху колонки.

– Когда ты сломал магнитный контакт на двери, заработала видеокамера, – объяснил ему Рой.

Он оставил кабель и сбросил еще одну книгу с полки.

Джонсон сказал:

– Тогда нам нужно испортить кассету, и никто не узнает, что мы здесь были.

Рой открыл книгу и вырвал из нее уголок страницы, потом сказал:

– Все не так просто. Когда ты включил камеру, компьютер тоже включился и заработала вся система. Она запустила также и исходящий телефонный звонок.

– Какая система?

– Видеокамера подает данные в этот зеленый ящик на столе.

– Да-а? И что дальше?

Рой плюнул на клочок страницы, вырванный из книги, и прилепил его к линзам видеокамеры.

– Я не знаю точно, что там происходит, но каким-то образом этот зеленый ящик перерабатывает видеоизображения, он переводит их в другие формы информации и передает в компьютер.

Рой подошел к экрану дисплея. Он немного расслабился, после того как нашел видеокамеру, потому что теперь он хотя бы знал, что здесь творится. Ему это все не нравилось, но он хотя бы понимал, в чем дело.

51

50

50

Вторая колонка поменялась на 51, потом третья.

«Тррррр».

– Каждые четыре или пять секунд компьютер останавливает кадр с определенной информацией и передает его с видео-камеры в зеленую коробку. Тогда начинает меняться первый номер на экране.

Они подождали, но недолго.

52

51

51

Рой продолжал:

– Зеленый ящик передает кадры с данными в модем, и тогда меняется второй номер на экране.

52

52

51

– Модем трансформирует данные в тональный код и отсылает его по телефону, когда меняется третий номер, и…

52

52

52

– …на другом конце телефонной связи процесс происходит в обратном порядке. Там идет перевод закодированных данных снова в «картинки».

– Картинки? – переспросил Джонсон. – Там могут видеть нас?

– Он только что получил свою пятьдесят вторую «картинку» с тех пор, как вы вошли к нему в дом.

– Ой-ёй…

– Пятьдесят картинок были четкими и хорошими до того, как я блокировал линзы камеры.

– Где? Где он их получает?

– Нам придется проследить телефонный вызов, который сделал компьютер, когда вы сломали дверь, – ответил Рой, показывая на красный индикатор на первой линии шестиканального телефона. – Грант не собирается встречаться с нами. Но знать нас в лицо ему нужно.

– Значит, он сейчас изучает наши изображения?

– Может, и нет. Другой конец связи может работать в автоматическом режиме, как это происходит сейчас здесь. Но рано или поздно он все равно посмотрит, передали ему что-нибудь или нет. К тому времени, если нам повезет, мы сможем обнаружить телефон, куда направлялись сигналы, и будем его там ждать.

Три рядовых участника «штурма» постарались отойти как можно дальше от компьютеров. Они неприязненно смотрели на все эти электронные игрушки.

Один из них спросил:

– Кто этот парень?

Рой ответил:

– Ничего особенного. Он просто больной и неприятный, ненавидящий всех и вся тип.

– Почему вы не выключили все это в ту минуту, когда поняли, что нас снимают? – потребовал от него ответа Джонсон.

– Он уже успел сделать наши фотографии, поэтому выключать не имело никакого смысла. Может, он так настроил систему, что, если мы выключим компьютер, все сотрется с жесткого диска. Тогда мы не сможем узнать, какая программа использовалась и что было записано в памяти компьютера. Пока работает эта система, мы можем много узнать о том, чем занимался здесь этот парень. Может, мы выясним, что он делал в последние дни, недели и даже месяцы. А может, откопаем что-то, подсказывающее, куда он уехал, и, чем черт не шутит, вдруг через него сможем выйти на эту женщину.

55

55

55

«Тррррр».

Экран вспыхнул, и Рой вздрогнул. Колонка номеров заменилась словами: «Волшебное число».

Телефон отсоединился. Красный огонек на первой линии потух.

– Все нормально, – успокоил их Рой. – Мы сможем проследить звонок через автоматические линии телефонной компании.

Теперь потух экран дисплея.

– Что там происходит? – спросил Джонсон.

На экране появились новые слова: «Мозг погиб».

Рой заорал:

– Ты придурок! Сукин сын! Извращенец со шрамом!

Альфонс Джонсон даже отступил назад. Его поразила злоба в человеке, который никогда раньше не выходил из себя и держался всегда очень спокойно.

Рой подвинул кресло к столу и сел. Когда он положил пальцы на клавиши, слова «Мозг погиб» стерлись с экрана.

Перед ним был просто пустой синий экран.

Чертыхаясь, Рой пытался вызвать основное меню.

Синий цвет. Экран был спокойным и синим.

Пальцы Роя порхали по клавишам.

Спокойствие, никаких перемен. Синий экран.

Встроенный диск не вызывался. Даже операционная система, которая не была повреждена, никак не реагировала и не желала работать.

Грант после себя вычистил все. Он еще смел над ними издеваться, написав: «Мозг погиб».

Медленно вдыхай и выдыхай. Медленно и глубоко дыши. Вдыхай бледно-персиковый дух спокойствия. Выдыхай ядовитый желто-зеленый туман злобы и напряжения. Внутрь тебя идет добро, а из тебя выходит зло.

Когда Спенсер и Рокки прибыли в Вегас, уже пробило двенадцать. Яркие фонари и сверкающие огни неоновой рекламы, продолжающие свой пульсирующий танец вдоль главных улиц, освещали все вокруг так же, как в солнечный день. Даже в этот час движение вдоль Южного бульвара Лас-Вегаса было насыщенным.

Толпы народа двигались по тротуарам. Лица людей выглядели странными и иногда даже демоническими в фантасмагории неоновых огней. Они шли от казино к казино, потом возвращались обратно. Все было похоже на шествие насекомых, которые ищут что-то им необходимое или желаемое.

Рокки тревожили яркий свет и бесконечные толпы прохожих. Сидя в машине, он был в полной безопасности, все окна были плотно закрыты, но пес не переставал дрожать. Он скулил и вертел головой из стороны в сторону, как будто был уверен, что сейчас на него кто-то нападет, но никак не мог понять, откуда ждать опасности. Может, собака шестым чувством восприняла судорожные метания страстных игроков, жадность и хищность проституток и их сутенеров, отчаяние дочиста проигравшихся людей.

Они выехали из этого бедлама и провели ночь в мотеле на Мэриленд-парквей, в двух кварталах от главной магистрали. В мотеле стояла тишина, так как не было ни одного игрального автомата.

Спенсер был без сил и вскоре заснул, хотя постель оказалась для него слишком мягкой. Ему снилась красная дверь, которую он постоянно открывал – десять раз, двадцать, может, сто раз подряд.

Иногда с другой стороны оказывалась лишь темнота. Темнота, пахнущая кровью. И от этого у него начинало бешено биться сердце. Иногда там была Валери Кин, но когда он протягивал к ней руки, она исчезала и дверь за ней плотно захлопывалась.

В пятницу утром, приняв душ и побрившись, Спенсер наполнил одну миску едой, а другую – водой для собаки, поставил их на пол около постели, а сам пошел к двери.

– Здесь есть буфет, я позавтракаю, а когда вернусь, мы уедем отсюда. – Собака не хотела оставаться одна и начала жалобно скулить. – Все будет хорошо, – сказал ей Спенсер.

Он осторожно открыл дверь, так как боялся, что Рокки попытается выскочить.

Вместо того чтобы рваться на волю, Рокки сел, весь скрючился и повесил голову.

Спенсер вышел из номера и оглянулся.

Рокки не двигался и не поднимал голову. Он дрожал мелко-мелко.

Спенсер вздохнул, вернулся в комнату и закрыл дверь.

– Хорошо, давай ешь, а потом пойдешь со мной и будешь ждать, пока я тоже что-нибудь поем.

Рокки закатил глаза, чтобы увидеть из-под мохнатых бровей, как его хозяин устраивается в кресле. Он пошел к миске, оглянулся на Спенсера, потом мрачно глянул на дверь.

– Я никуда не ухожу, – уверял его Спенсер.

Вместо того чтобы, как обычно, быстро проглотить еду, Рокки ел медленно и очень аккуратно, что было для него совершенно нехарактерно. Казалось, он подозревал, что это его последняя трапеза, и желал насладиться едой.

Когда он наконец кончил есть, Спенсер вымыл миски, вытер их и весь багаж погрузил в машину.

В феврале в Вегасе может быть очень тепло, но в пустыне погода непредсказуема. У зимы острые зубы, когда она желает вас укусить. В это февральское утро небо затянули тучи и было довольно холодно. С западных склонов гор дул ветер такой же холодный, как и сердце босса – владельца карточных столов.

После того как был погружен багаж, Рокки и Спенсер посетили относительно укромные кустики за мотелем. Спенсер покараулил, стоя спиной к Рокки. Он засунул руки в карманы и сгорбился. Он ждал, пока Рокки закончит свой утренний туалет.

Когда дела были сделаны, они вернулись к машине, и Спенсер проехал от южного крыла мотеля к северному, где располагалась закусочная. Он остановился перед огромными окнами.

Войдя в закусочную, он выбрал столик в кабинке, откуда через окно хорошо была видна машина. Рокки весь тянулся вверх на пассажирском сиденье и смотрел на своего хозяина через ветровое стекло.

Спенсер заказал яйца, жареный картофель по-домашнему, тосты и кофе. Он ел и часто поглядывал на машину. Рокки не сводил с него глаз…

Спенсер несколько раз помахал ему.

Рокки это понравилось. Каждый раз, когда Спенсер махал ему, он начинал вилять хвостом. Один раз он положил лапы на приборную доску, прижал нос к стеклу и заулыбался.

– Что же они сделали с тобой, дружище? Что они могли с тобой сделать, отчего ты стал таким? – вслух спросил себя Спенсер. Он пил кофе и наблюдал за обожающей его собакой.

Рой Миро приказал Альфонсу Джонсону и остальным своим людям как следует прочесать весь дом в Малибу, пока он съездит в Лос-Анджелес. Если повезет, они смогут найти среди вещей Гранта что-нибудь такое, что поможет понять его психологию, или прольет свет на неизвестные им эпизоды, или подскажет, где он сейчас может находиться.

Агенты уже пытались узнать в телефонной компании, куда был направлен звонок компьютера Гранта. Грант, конечно, постарался замаскировать все свои следы. Если удача улыбнется им, они узнают, в лучшем случае через сутки, номер и местоположение телефона, куда переданы эти пятьдесят кадров с его видеокамеры.

Пока Рой двигался на юг по скоростному шоссе Коуст, он включил свой сотовый телефон и вызвал Клека из Оранж-Каунти.

Хотя Клек казался усталым, его голос, как всегда, завораживал.

– Я уже ненавижу эту хитрую сучку, – сказал он низким голосом, имея в виду женщину, которая называлась Валери Кин, во всяком случае, пока она не оставила свою машину в аэропорту Джона Уэйна.

Это было в среду, а теперь ее могли звать как-то иначе.

Рой слушал Клека и с трудом представлял собеседника – тощего неуклюжего мужчину с лицом испуганной форели. Его звучный басистый голос вызывал перед глазами образ высокого, с широкой грудью темнокожего рок-певца. Все, о чем говорил Клек, казалось таким важным и интересным, даже если ему было не о чем докладывать. Именно так было и сейчас. Клек и его команда не имели понятия, куда могла исчезнуть эта женщина.

– Мы начинаем проверять все пункты, где дают напрокат машины, – продолжал Клек. – Также смотрим сообщения об украденных машинах. Заносим все данные о любых приобретениях машин в наш список.

Рой заметил, что Валери никогда прежде не воровала машины.

– Но когда-то все начинается, чтобы не нарушался баланс в природе. Меня больше волнует, не уехала ли она автостопом. Вот тогда мы ее точно не отыщем.

– Если она поехала автостопом, – ответил ему Рой, – то, учитывая, сколько сейчас в мире чокнутых, нам не следует больше волноваться о ней. Ее уже успели изнасиловать, убить, лишить головы, расчленить на части и разбросать куски по белу свету.

– Я не против, – ответил ему Клек. – Но мне хотелось бы найти кусочек ее тела, чтобы быть уверенным совершенно, что это она.

После разговора с Клеком, хотя день только еще начинался, Рой был уверен, что сегодня их ждут одни неприятности.

Обычно он старался не думать о плохом. Это было не в его стиле. Он ненавидел пессимистов. Если множество пессимистов одновременно станут излучать отрицательные эмоции, они могут изменить физическую реальность, и, как результат, последуют землетрясения, смерчи, торнадо. В этих случаях происходят автокатастрофы, сталкиваются поезда, сыплются с неба кислотные дожди, возрастает число онкологических заболеваний. Так же плохо работает микроволновая связь, и население бывает мрачным и неспокойным. Но несмотря на все это, сейчас Рой никак не мог победить свое плохое настроение.

Чтобы получить заряд положительных эмоций, он, ведя машину одной рукой, другой достал сокровище Джиневры из пластикового контейнера и положил ее руку рядом с собой на сиденье.

Пять восхитительных пальчиков, изящные, естественные, с ненакрашенными ногтями. Каждый палец имел идеальную, в форме небольшого полумесяца, луночку у ногтя. Четырнадцать самых прекрасных фаланг в мире.

Каждая из них до миллиметра соответствовала идеальным пропорциям. Ручка изящно изгибалась, кожа плотно обтягивала мышцы, и с тыльной стороны ладони, у начала пальцев, были чудесные ямочки. Он такого прежде никогда не видел и даже не надеялся увидеть в будущем. Кожа была бледной, но чистой и гладкой, как воск от свечей с великолепного стола самого Господа Бога.

Рой ехал на восток, в деловую часть города. Его взгляд постоянно останавливался на сокровище Джиневры. И каждый раз, глянув на руку, он чувствовал себя лучше. К тому времени, когда он оказался у Паркер-центра, административного управления полицейского департамента Лос-Анджелеса, он уже просто светился.

Остановившись перед светофором, Рой нехотя положил руку обратно в контейнер. Потом убрал эту реликвию под свое сиденье.

Он отогнал машину на стоянку Паркер-центра, в отделение для автомобилей посетителей. Лифт принес его прямо в здание управления. Предъявив удостоверение служащего ФБР, Рой поднялся на пятый этаж. У него была назначена встреча с капитаном Гарри Дескоте. Тот уже ждал его в своем офисе.

Дескоте был из Малибу, поэтому Роя не удивило, что капитан оказался темнокожим. У него была кожа цвета темной ночи. Великолепная кожа, которой могли похвалиться выходцы из стран Карибского бассейна. По-видимому, он уже много лет жил в Лос-Анджелесе, но когда он говорил, были слышны интонации прекрасного острова и речь отличалась удивительной напевностью.

На капитане были темно-синие брюки, полосатые подтяжки, белая рубашка и синий галстук с диагональными красными полосками. В таком наряде Дескоте выглядел весьма импозантным и уверенным, хотя рукава рубашки были закатаны, а пиджак висел на спинке стула.

Гарри Дескоте пожал руку Рою и предложил ему сесть.

Маленький офис не подходил крупному человеку, который его занимал. Вентиляция была весьма слабой, свет тусклым, мебель потрепанной.

Рою стало жаль капитана. Ни один правительственный служащий такого уровня, даже в правоохранительной организации, не должен работать в таком ужасном офисе.

Служить людям – это благородное призвание. Рой был уверен, что к тем, кто занят этим, должны относиться с уважением, благодарностью и хорошо оплачивать их службу. Сев за стол, Дескоте сказал:

– Бюро подтверждает ваше удостоверение, но мне не сказали, чем вы занимаетесь.

– Проблемы национальной безопасности, – уверенно сказал Рой.

Любые запросы по поводу Роя, которые приходили в ФБР, направлялись к Кассандре Солинко, уважаемому административному помощнику директора. Она поддерживала (только не в письменной форме) ложь о том, что Рой являлся агентом бюро. И она, конечно, не могла сообщить, какое им велось расследование, потому что ни черта об этом не знала.

Дескоте нахмурился:

– Проблемы национальной безопасности – это слишком расплывчато.

Если Рой когда-нибудь попадет в настоящую беду и газеты запестрят крупными заголовками с его именем или начнется расследование его деятельности со стороны конгресса, Кассандра Солинко, естественно, станет отрицать, что она когда-либо подтверждала его принадлежность к ФБР. Если ей не поверят или потребуют под присягой рассказать то малое, что она знала о деятельности Роя и его безымянного агентства, то можно будет не сомневаться, что она погибнет от мозговой эмболии или обширного инфаркта миокарда или же на полной скорости врежется в ограждение набережной или мост. Она прекрасно понимала все последствия сотрудничества с Роем.

– Простите, капитан Дескоте, я вам больше ничего не могу сообщить.