Текст книги "От себя не убежишь"

3

Сначала Брайану показалось, что он ослышался. Как?! Только что Глэдис смущалась и краснела, пряча от него свой бюстгальтер. И вдруг оказывается, что все это лишь тонко разыгранное притворство, а на самом деле она уже демонстрировала мужчинам не только свое нижнее белье, но и то, что под ним скрывается!

Но самое любопытное заключалось в другом: откуда Кевин мог знать о причинах недомогания его, Брайана, секретарши? Как ни нелепо было возникшее подозрение, однако оно мгновенно испортило ему настроение.

– С чего ты это взял? – нетерпеливо поинтересовался он.

Кевин прошелся вдоль огромного, во всю стену, окна и насмешливо посмотрел на своего подчиненного.

– Ну конечно, только мужья или непосредственные начальники узнают подобные новости в последнюю очередь. А узнав, закатывают скандалы. Что ты на меня уставился с таким видом, будто это я сделал ей ребенка?

– Да нет, я вовсе так не думаю…

– А, черт возьми, почему? – Кевин остановился и с шутливой гордостью постучал себя кулаком в грудь. – Разве я еще не орел?.. Чего, кстати, и тебе желаю.

– Спасибо, – принужденно усмехнулся Брайан. – Но я тоже на здоровье не жалуюсь. Так почему ты решил, что моя секретарша может быть беременна?

– Во-первых, потому, что она молодая женщина. Во-вторых, ты помнишь Джека Строумфилда?

– Как же я могу его не помнить! – И Брайан удивленно развел руками.

Разве мог он забыть Джека, с которым когда-то вместе служил в морской пехоте, а потом несколько лет проработал в «Бенджамен энтерпрайзис», хотя и в разных отделах.

Не прошло и года, как Джек погиб в автокатастрофе – в его машину врезался пьяный водитель, выскочивший на встречную полосу. Строумфилд был не слишком хорош собой, да и держался всегда достаточно скромно. Однако на его похороны явилось удивительно много народа, причем многие из присутствующих, особенно женщины, не могли сдержаться от слез.

И причина состояла отнюдь не в том, что Джек отличался какими-то выдающимися достоинствами или являлся душой компании. Нет, просто он был очень хорошим парнем – порядочным, добрым и надежным. Джек органически не переносил лжи, а потому на его слово всегда можно было положиться. Кроме того, он никогда и никому не отказывал в помощи, пусть даже для этого ему приходилось чем-то жертвовать.

Короче, Джек относился к тем людям, после смерти которых невольно вспоминается грустная присказка о том, что Господь Бог любит хорошую компанию, а потому в первую очередь забирает к себе лучших.

– Думаешь, это он? – после минутного молчания осторожно спросил Брайан.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Кевин. – Как ты помнишь, в марте этого года я устроил вечеринку в честь дня моего рождения. Не знаю, обратил ли ты на это внимание, но в тот вечер Джек ни на шаг не отходил от Глэдис. И здесь я его вполне понимаю: она очень милая девушка, хотя зачем-то камуфлирует свои прелести жуткими свитерами и юбками, которые давно пора передать в «Армию спасения» для раздачи неимущим. Ничего удивительного, что Джек оказался первым, кто сумел по достоинству оценить то, что не лежит на поверхности.

– Возможно, ты и прав.

– Конечно, я прав, поскольку на двадцать лет старше тебя, а следовательно, опытнее, и потому лучше разбираюсь в женщинах! – самодовольно заявил Кевин. – И кстати, хочу тебе заметить, что напрасно ты сегодня так холодно разговаривал с одной из твоих чудных кошечек. Если хочешь знать, она мне потом на тебя жаловалась!

– Ты это о ком? – удивился Брайан.

– О блондинке, с фигурой не хуже, чем у незабвенной Мэрилин Монро. Она, конечно, не так молода, как твоя Глэдис, но опытный человек ценит очарование зрелых женщин. Короче, ее зовут Кристина.

– А, вот ты о ком, – протянул Брайан. Как ни странно, но воспоминание о встрече с Кристиной полностью вылетело у него из головы. – Если хочешь, можешь ее утешить, поскольку звонить я ей не собираюсь.

– Хорошая мысль, – согласился Кевин, похлопывая его по плечу. – Пожалуй, я именно так и сделаю… Ладно, мне пора, а ты передавай привет Глэдис. Если она все-таки окажется беременной от Джека, то мы не оставим ее одну.

– Обязательно передам, – заверил Брайан, вновь пожимая широкую и теплую ладонь босса.

После ухода Кевина он погрузился в тяжелые раздумья. Да, сегодня был день удивительных открытий, причем преподнесла их ему именно та девушка, которую Брайан постоянно видел перед собой на протяжении трех лет и которую, как ему до этого казалось, успел хорошо узнать.

Получается, что писатели и поэты, считающие женщин вечными загадками, недоступными пониманию большинства мужчин, были не так уж и не правы.

Но неужели Глэдис действительно встречалась с Джеком Строумфилдом, и даже забеременела от него? И когда только успела, если обычно они задерживаются на работе допоздна, а по выходным она сидит дома перед телевизором и вяжет! Последнее Брайан знал совершенно точно, поскольку до сих пор носил светло-голубой шарф, подаренный ему Глэдис на прошлое Рождество. Судя по тому вязанью, которое он заметил сегодня у нее на столе в гостиной, в этом году она решила порадовать его темно-бордовым свитером… Кстати, подобное сочетание цветов ему уже заранее нравилось.

Однако вязание беременности не помеха. Более того, оно даже полезно женщинам в подобном состоянии, поскольку успокаивает нервы…

Брайан вышел в приемную, приблизился к рабочему столу секретарши и принялся рассеянно листать ее ежедневник. На одной из страниц его взгляд замер, наткнувшись на запись, сделанную красивым четким почерком Глэдис, да еще обведенную красным фломастером: «Не забыть о детских вещах».

Выходит, Кевин прав. Для чего ей могли понадобиться детские вещи, как не для своего будущего младенца?

Брайан был настолько увлечен этой гипотезой, что, повинуясь совершенно непреодолимому желанию, принялся поочередно выдвигать ящики стола. Третий сверху оказался не заперт, и именно там его ждало самое красноречивое открытие – фотография улыбающегося Джека в красивой пластиковой рамке, под цвет красного дерева!

Строумфилд был снят в Париже, на крыше знаменитого собора Парижской Богоматери, рядом с одной из ужасных химер.

Брайан взял фотографию в руки, пристально всматриваясь в лицо погибшего друга. Какой же он здесь веселый и счастливый! Интересно, как давно он побывал во Франции и кто именно его снимал?..

Разумеется, наличие фотографии Джека еще ни о чем не говорит. Возможно, они с Глэдис были просто друзьями, и все же… Брайан вдруг подумал о том, что у него самого вряд ли найдется хоть одна фотография Джека, не считая тех, которые были сделаны еще в армии. Но если его секретарша действительно беременна от его лучшего друга, то он, Брайан, просто обязан взять ее под свою опеку и позаботиться о будущем ребенке. И он это сделает!

Брайана настолько захватила эта мысль, что он ощутил настоятельную потребность выяснить все именно сегодня, прямо сейчас, не откладывая до понедельника, тем более что рабочий день уже давно закончился. Заодно он узнает о самочувствии Глэдис.

Поспешно натянув пальто и обмотав шею шарфом, Брайан уже направлялся к двери, когда вдруг кое-что вспомнил и вернулся к столу секретарши. Теперь у него есть убедительный повод нанести ей повторный визит!

4

Глэдис приняла таблетку аспирина, полежала и к вечеру почувствовала себя значительно лучше. Она не любила сидеть без дела, поэтому встала с постели, натянула свой любимый домашний свитер – светло-серый, доходящий ей до середины бедра, – и энергично принялась за уборку.

Наведя порядок, Глэдис удовлетворенно оглядела сияющую чистотой квартиру, после чего прошла в кухню, чтобы заварить себе чаю.

За окном по-прежнему мела декабрьская поземка, по телевизору шли бесконечные рождественские шоу, но на душе у нее было весьма уныло. Сколько раз она уже вот так сидела в полном одиночестве с чашкой чаю в руке, горестно размышляя над тем, что в ней есть такого особенного и почему ей не везет в личной жизни.

Возможно, причина заключалась в том, что она была натура мечтательная и романтическая. И когда понимала, что ей не достичь желаемого, нередко замыкалась в себе и предпочитала проводить время в одиночестве.

Обостренное чувство собственного достоинства не позволяло ей успокоиться в обыденности повседневной жизни. Она смотрела на часы, предельно остро ощущая, как летят мгновения, и, живя в настоящем, словно бы наблюдала за собой из будущего и вспоминала прошлое, переживая его заново.

В такие минуты ее трепетная душа терзалась беспокойством, смятением и неизвестностью, томилась надоевшей рутиной и со всей страстью голодного требовала новых – и непременно ярких! – впечатлений.

И еще ее терзал тот маленький неусидчивый чертенок, который чувствительно топал в глубине души своими крохотными копытцами, приговаривая: «Хочу это, и это, и это!» Он постоянно напоминал о том, что помимо привычно-однообразной жизни, навязанной давно надоевшим маршрутом «дом – работа», существует еще и мир, где с легкостью исполняются самые немыслимые желания – мир, о котором она знала только из фильмов или глянцевых журналов.

А в ее жизни, казалось, ничто не предвещало каких-либо блистательных перемен и рассчитывать ей было не на кого… Родители Глэдис давно умерли, близких родственников не было, а подруги по колледжу повыходили замуж и нарожали детей. Одна из таких подруг, о которой она до сих пор вспоминала с неприязнью и обидой, в свое время увела у Глэдис ее самого преданного поклонника, ухаживающего за ней с первого курса.

Это был худой и не слишком красивый юноша, который, как и она, постоянно носил очки с толстыми стеклами. Глэдис так и не узнала, почему подруга вдруг решила отбить у нее столь неприглядного ухажера, однако действовала она на редкость решительно и прямолинейно. Яркая косметика, вызывающе короткие юбки, насмешливо-вульгарная манера обращения вроде: «Ах ты мой драгоценный пупсик!» И вот уже этот невзрачный очкарик ходит за нею по пятам и всячески старается избегать встречи с Глэдис.

Разумеется, она тогда не на шутку переживала. Да и кто бы не стал этого делать, одновременно лишившись единственного поклонника и близкой подруги! Однако в этих переживаниях было столько детского и наивного, что потом они Глэдис вспоминались лишь с грустной улыбкой…

На данный момент единственным человеком, в обществе которого Глэдис проводила большую часть своей жизни, был ее непосредственный начальник Брайан Кроуфорд. И в глубине души она испытывала к нему гораздо более сильные чувства, чем чисто дружеское расположение… Но размышлять об этом в постылом одиночестве – значит обрекать себя на еще большее уныние.

За три года совместной работы Глэдис хорошо изучила своего шефа. Брайан никогда не был женат, зато у него не переводились эффектные подружки вроде той самой Кристины, с которой они сегодня столкнулись в коридоре. При этом в нем практически отсутствовал цинизм плейбоя. Напротив, он относился к женщинам с теплой дружеской симпатией, чем, возможно, и завоевывал их расположение.

Эх, почему я не высокая и длинноногая блондинка, с пышной грудью и чувственным ртом? – вздохнула Глэдис. И почему я еще так молода?

Чтобы завоевать внимание Брайана, требовалась не только эффектная внешность. Как ни странно, но ее шеф почему-то предпочитал женщин своего возраста, а с Глэдис обращался почти как с младшей сестрой.

Но что в этом удивительного? Разве может его заинтересовать серенькая мышка вроде нее, на которую никто из мужчин почти не обращает внимания? Вот Кристина – другое дело! Наверное, как только эта блондинка входит в какое-нибудь помещение, все мужчины немедленно поворачивают головы в ее сторону, словно подсолнухи, следующие за солнцем! А когда она едет на машине, то они высовываются в окна и сигналят ей вслед!

Может, для начала хотя бы попробовать перекраситься в блондинку? То-то Брайан удивится! Кстати, почему он сегодня так настойчиво просил ее распустить волосы?

Глэдис вздохнула, допила свой чай и задумалась над тем, чем бы занять сегодняшний вечер. Не так давно она начала вязать свитер для шефа, решив сделать ему подарок под стать шарфу, который он носил еще с прошлого года. Интересно, заметил ли он ее вязанье или мужчины в принципе не обращают внимания на такие «женские» мелочи? Если заметил, то ее подарок уже не станет для него сюрпризом.

Еще раз вздохнув, Глэдис перешла в гостиную, достала вязанье и поуютнее устроилась на диване. Но не успела она начать работу, как в дверь настойчиво позвонили.

Глэдис отложила вязанье и встала с дивана. Это наверняка Агнесса, вернувшая из своей поездки и решившая поболтать за чашкой чаю. Ближайшая подруга представляла собой симпатичную и весьма энергичную особу средних лет и довольно плотного телосложения. Неважно, что Агнесса наверняка тут же начнет допытываться, почему это она выглядит не лучшим образом. Главное – поговорить по душам, поскольку есть о чем.

Глэдис была настолько уверена в своем предположении относительно позвонившего в дверь, что открыла, даже не спросив «кто там?».

К ее немалому изумлению, на пороге стоял Брайан, держа в руках пластиковый пакет. Нахмуренный и озабоченный, в своем черном пальто с высоко поднятым воротником, да еще освещенный сзади уличным фонарем, он напоминал гангстера из старых черно-белых фильмов.

– Это опять ты? – удивилась Глэдис, поеживаясь на холодном ветру.

– Разочарована?

– Нет, но…

– Кого-нибудь ждешь?

– Тоже нет.

– А почему тогда открываешь дверь, даже не поинтересовавшись, кто за ней стоит?

– Если ты решил устроить мне допрос, – сердито заявила Глэдис, – то, может, хотя бы войдешь?

Брайан кивнул и переступил порог. Пока он отряхивал снег и раздевался, Глэдис пыталась угадать, чем вызван повторный визит шефа. Первый раз в жизни он явился к ней вот так, без приглашения и даже не позвонив. Неужели за время ее отсутствия на работе случилось что-то экстраординарное? Или после встречи с Кевином он решил дать ей какое-то срочное поручение?

– Я привез тебе сапожки, которые ты оставила на работе, – сказал Брайан, вручая ей пакет, – потому что услышал по радио сводку погоды. В начале следующей недели ожидается резкое похолодание.

– Спасибо, – поблагодарила Глэдис, облегченно вздохнув. Она ожидала услышать менее приятные известия. – Хотя ты напрасно беспокоился, у меня есть и другие, правда не такие модные… Чаю хочешь?

– Не откажусь.

– Тогда проходи в гостиную, а я сейчас быстро все приготовлю.

– Вообще-то я не тороплюсь.

Глэдис замерла на полдороге, не зная, как реагировать на его слова. На миг ей даже пришла в голову шальная мысль, что Брайан собирается остаться у нее на ночь, однако она тут же с негодованием отвергла подобную чушь. Во-первых, она не давала ему ни малейшего повода рассчитывать на что-то подобное. Во-вторых, до сего дня у них были чисто деловые отношения – во всяком случае, с его стороны…

Пожав плечами, Глэдис прошла в кухню и принялась заваривать свой любимый чай с ароматом тропических фруктов. Как хорошо, что она не поленилась и не стала откладывать уборку на завтра! Если бы он снова застал утренний беспорядок, то она бы сгорела от стыда.

– Забыл спросить, как ты себя чувствуешь? – заговорил Брайан, неожиданно появляясь в дверном проеме.

– Спасибо, мне уже гораздо лучше.

– То есть это не грипп?

– Нет, разумеется.

– Ну и прекрасно. Ты не возражаешь, если я посижу рядом с тобой?

– Конечно нет.

Брайан сел на стул и принялся внимательно наблюдать за Глэдис, стоящей к нему спиной. За все время их знакомства он впервые увидел ее в домашней одежде. И надо сказать, в этом своем длинном свитере и в цветастых домашних рейтузах, плотно обтягивающих стройные ноги, да еще с распущенными по плечам волосами, секретарша выглядела на удивление эротично. И это притом, что на ее бледном лице практически не было макияжа.

Вполне могло сложиться впечатление, что всего несколько минут назад Глэдис была в постели с любовником и еще не остыла от его страстных объятий. Кстати, Брайан впервые видел ее ноги открытыми выше колен, и от этого зрелища испытывал искреннее восхищение. Да, надо будет обязательно посоветовать ей укоротить юбку, в которой она ходит на работу, подумал он.

Брайан вдруг представил, как бы она вскрикнула и поежилась, если бы он проник под ее свитер своими холодными с мороза руками и принялся ласкать ее нежную, теплую грудь. Ведь и сейчас на ней наверняка нет бюстгальтера… Интересно, как бы она себя при этом повела? Если бы не отстранилась и не дала ему пощечину, то от прикосновения холодных пальцев ее соски стали бы заметно твердеть. Тогда бы он…

Тут Брайан шумно вздохнул и заерзал на стуле.

– Что-то не так? – неожиданно спросила Глэдис и оглянулась на него.

– Все в порядке.

– А почему ты так пристально меня разглядываешь, словно никогда прежде не видел?

– Ну, во-первых, в таком виде я тебя действительно еще не видел. А во-вторых, как ты догадалась? У тебя что, глаза на затылке?

– Нет, просто все женщины очень чувствительны к мужским взглядам и ощущают их на себе чисто инстинктивно.

– Мистика! – засмеялся Брайан. – А я всегда думал, что любой взгляд – это нечто нематериальное. Ну хорошо, если у тебя так развит инстинкт, то, может быть, ты скажешь, с каким выражением я на тебя смотрел?

Самое интересное, что Глэдис уловила даже это. Однако откровенное вожделение, о котором говорил не только взгляд, но и прерывистое дыхание Брайана, ее откровенно пугало. Более того, она опасалась ощутить на себе его руки, а потому чувствовала себя весьма скованно.

– Твой чай готов, – сухо заявила она, поворачиваясь к нему лицом.

– А? Спасибо.

– Мы пройдем в гостиную или ты предпочтешь выпить его здесь?

– Лучше здесь, но только если ты сядешь напротив меня и перестанешь суетиться.

Глэдис опустилась на стул по другую сторону кухонного стола, подперла своими кулачками подбородок и проницательно посмотрела на своего шефа. И от этого она вдруг показалась ему такой близкой и родной, словно они давным-давно живут вместе и теперь собрались обсудить свои семейные дела…

– Мне почему-то кажется, что ты хочешь что-то сказать, – после минутной паузы произнесла она.

– Почти угадала, – буркнул Брайан, глотая горячий чай, – но не сказать, а спросить.

– Что именно?

И тут он поперхнулся и смущенно закашлялся. Своим заявлением Брайан отрезал себе путь к отступлению, однако задать интересующий его вопрос оказалось не так-то просто. Да и как его можно потактичнее сформулировать, если вся суть заключена в одной-единственной фразе: беременна она от Джека Строумфилда или нет?

– Ну, спрашивай, что же ты молчишь? – В голосе Глэдис послышалось легкое нетерпение.

– Ты не хочешь обратиться к врачу, чтобы выяснить причину твоего сегодняшнего недомогания?

– И это все? – разочарованно выдохнула она. – Но ведь ты хотел спросить совсем не это.

– Почему ты так решила?

– Потому, что для этого не было необходимости снова являться ко мне домой. Чтобы задать такой вопрос, достаточно позвонить по телефону.

– Но ведь я привез тебе твои сапожки, – напомнил он, однако Глэдис недоверчиво покачала головой.

– Ты еще долго будешь томить меня ожиданием? В конце концов я могу и разозлиться.

– Гмм…

– Что – гмм? Если ты намерен и дальше продолжать играть в детскую игру под названием «Угадайка», то я, пожалуй, подарю тебе на Рождество моего любимого плюшевого медвежонка, – с притворной серьезностью заявила она, не сводя глаз со смущенной физиономии Брайана.

– Ну хорошо, – решился он, поставив пустую чашку на стол. – Мне кажется, что ты от меня кое-что скрываешь.

– А именно?

– Твою беременность!

5

В первый момент Глэдис даже подумала, что Брайан над ней подшучивает, причем делает это крайне неумело. Разве можно шутить такими вещами, как беременность!

Но затем, когда она поняла, что шеф говорит совершенно серьезно, ее щеки стали пунцовыми от смущения. Откуда у него взялось столь нелепое предположение? Неужели на работе о ней ходят подобные слухи? Но разве она хоть когда-нибудь давала для этого повод?

– С чего ты взял, что я беременна? – немного оправившись от замешательства, спросила Глэдис, нервно теребя подвернувшуюся под руку салфетку.

– Ну, эти твои сегодняшние слабость и тошнота…

– Такие же признаки у обычной простуды или пищевого отравления!

– Это да, но…

Брайан снова замялся. И Глэдис с досадой хлопнула ладонью по столу.

– Ну, что еще?

– Проходя мимо твоего рабочего стола, я случайно увидел в твоем раскрытом ежедневнике запись по поводу каких-то детских вещей…

– Очень мило, что ты читаешь мои рабочие записи, однако здесь ты явно промахнулся. Это вещи предназначаются для приюта святого Лаврентия, о котором я тебе уже рассказывала!

– А плюшевый медвежонок, которым ты мне только что угрожала, для кого?

– О Боже! Да его мне самой подарили еще тогда, когда я была совсем маленькой!

Все это выглядело весьма убедительно. Но у Брайана оставался последний – и самый веский – аргумент.

– Когда я вернулся в офис, то обнаружил там нашего драгоценного Кевина… – начал он.

– И что? Он сообщил тебе, что мы с ним любовники и теперь ждем ребенка? – перебила его Глэдис.

– Нет конечно! – почти испуганно воскликнул Брайан. – Такого он не говорил, но зато рассказал о твоих отношениях с Джеком Строумфилдом.

– А, вот оно что, – протянула Глэдис и откинулась на спинку стула. – Но что такого он мог наговорить, если у нас с Джеком были чисто дружеские отношения?

– Это… правда?

Когда он задавал вопрос, его голос предательски дрогнул, и именно это удивило Глэдис больше всего. С каких это пор Брайана стала волновать ее личная жизнь? Или он настолько привык относиться к ней как к младшей сестре, что решил взять на себя функции старшего брата? Только этого ей не хватало!

Сколь ни трагикомично это выглядит, но скрывать отсутствие личной жизни приходится намного тщательнее, чем какие-либо пикантные тайны. Поскольку в первом случае ты выглядишь никому не нужной и оттого чувствуешь себя ущербной, зато во втором, напротив, предстаешь в загадочно-интригующем свете…

– С какой стати я буду тебе лгать? – с досадой спросила она, не глядя на него.

Брайану было неловко говорить о найденной в ее столе фотографии Джека, однако в своем стремлении выяснить все до конца он уже не мог остановиться.

– Надеюсь, ты не очень рассердишься, – неуверенно начал он, – но сегодня я случайно открыл один из ящиков твоего стола и увидел там снимок Джека…

– Случайно открыл? – возмутилась Глэдис. – А не много ли случайностей, Брайан? Случайно прочитал ежедневник, случайно увидел снимок… Тебе сегодня очень везет! Кстати, давно ли ты стал устраивать обыски на моем рабочем месте? А как насчет содержимого мусорной корзины? Ты случайно ее не проверил?

– Зачем? – тупо спросил Брайан.

– Ну, мало ли что там можно найти интересного! Обрывки любовных писем или надорванную упаковку от презервативов… – Глэдис осеклась, запоздало сообразив, что в своем праведном гневе зашла слишком далеко, и удивленный взгляд Брайана, который смотрел на нее так, словно увидел впервые, стал лишним тому подтверждением. – Короче, – немного сбавляя тон, заявила она, – я не совсем понимаю причины твоего любопытства. С какой стати ты вздумал уделять мне столько внимания?

– Наверное, потому, что только сегодня понял, как мало я тебя знаю.

– Ты знаешь обо мне все, что тебе нужно знать! Вот не думала, что тебе надо напоминать о том, что каждый человек имеет право на личную жизнь!

– Ну, извини меня. Я уже понял, что не прав!

Он произнес это столь искренне и выглядел при этом столь расстроенным, что Глэдис смягчилась.

А действительно, что это она так развоевалась? В кои-то веки близкий человек начал проявлять к ней элементарное человеческое внимание, как она тут же порывается наглухо захлопнуть створки своей раковины, словно ей и на самом деле есть что скрывать!

– Ну хорошо, – уже спокойнее произнесла она, – а если бы даже я была беременна от Джека, тогда что?

– Во-первых, Кевин просил передать, что корпорация тебя не оставит… – без запинки выпалил Брайан.

– Вот спасибо!

– Во-вторых, я бы сам позаботился о вашем будущем ребенке!

– А с какой стати?

Брайану нелегко давался разговор, но он все же попытался объяснить свои чувства.

– Понимаешь, когда я смотрю на тебя и вижу, какая ты маленькая, нежная, хрупкая…

– Прекрати перечислять мои физические недостатки! – фыркнула Глэдис.

– Нет, что ты! – испугался Брайан. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Такой ты мне нравишься больше, чем… Впрочем, неважно. Мне просто пришло в голову, что ты еще слишком молода и наивна, поэтому…

– Поэтому мне непременно надо обзавестись опекуном на десять лет старше себя, который давал бы мудрые советы и оберегал бы от ошибок молодости. Так, что ли?

Глэдис опять попала в точку, но на этот раз Брайану почему-то совсем не хотелось признавать ее правоту. Кажется, он повел себя как последний осел!

Видя, что она ожидает его возражений, Брайан неопределенно пожал плечами и кисло улыбнулся.

– Это не ответ! – нахмурилась Глэдис, глядя на него в упор широко раскрытыми глазами.

– А какого ответа ты от меня ждешь? К сожалению, каждый из нас порой совершает глупейшие ошибки, которых вполне можно было бы избежать…

– Если бы поблизости находился мудрый наставник! Какие ошибки ты имеешь в виду?

– Например, можно проснуться поутру рядом с человеком, которого меньше всего хотелось бы видеть в роли своего возлюбленного. Кстати, именно таких вот случайных и мимолетных связей стыдишься потом сильнее всего…

Увидев, что Глэдис начала медленно вставать со своего места, Брайан осекся и удивленно посмотрел на нее.

– Значит, по-твоему, я похожа на женщину, у которой могут быть любовники на одну ночь?

Почувствовав надвигающуюся грозу, Брайан попытался обратить разговор в шутку.

– Вообще-то, насколько я знаю, у таких женщин не бывает рогов или хвоста, поэтому они ничем не отличаются от всех остальных…

– Не говори ерунды! – сердито перебила его Глэдис. – Шлюхи настолько же отличаются от порядочных женщин, насколько умные люди – от законченных глупцов! Но речь сейчас не об этом. Ты хоть сам понимаешь, что минуту назад выдал себя, наглядно показав, какого обо мне мнения?

– Ничего подобного! – Теперь уже Брайан вскочил на ноги. – Я всего лишь сказал, что каждый из нас хотя бы раз в жизни может оступиться!

– Ну да, оступиться… и упасть в постель с первым встречным!

Сейчас они стояли друг против друга, разделенные только кухонным столом, и обменивались репликами с быстротой игроков в настольный теннис.

– Мне не совсем понятно, что в моих словах тебя так возмущает? – заявил Брайан.

– А у меня нет ни малейшего желания тебе это объяснять! Убирайся вон из моего дома!

– Ты меня выгоняешь?

– Не заставляй повторять дважды!

Брайан был настолько потрясен, даже напуган, потому что сейчас Глэдис походила не на домашнюю кошечку, а на разъяренную тигрицу, что схватил пальто в охапку и выскочил за дверь. Только оказавшись возле машины, он почувствовал холод и начал торопливо одеваться.

Похоже, все-таки интуиция подвела Кевина Бенджамена, мелькнула у Брайана мысль. Он ненароком подставил меня, и вот теперь я выгляжу в глазах собственной секретарши полным идиотом…

А Глэдис с силой захлопнула за ним дверь, после чего нервно прошлась по квартире, судорожно обнимая себя руками за плечи. Затем в изнеможении рухнула на диван в гостиной.

То, что произошло минуту назад, можно было смело назвать катастрофой. Она выгнала из дому человека, которого давно и преданно любила!