Текст книги "Прощание со сказкой или…"

– Сами мы не местные… – неожиданно затянул Павлик единственное, что пришло ему в голову. – Туристы мы. Идем себе, никого не трогаем. Достопримечательности осматриваем.

– Туристы… – Волк облизал черные губы широким влажным языком, – Слыхал я от папы, что из туристов лучшие в мире завтраки получаются. Жаль, что время уже к обеду, а не то… Ладно, не дрожите так, скажите лучше, вы тут девчонку в красной шапочке не видели?

– Как же, как же, – затараторил Павлик, не давая Красной Шапочке даже рта раскрыть. – Видели-видели. Она к домику своей бабушке шла. Во-он в ту сторону.

Мальчик наугад махнул рукой куда-то влево.

– Ага, – Волк удовлетворенно махнул хвостом. – Выходит, и мне туда дорога. Может и хорошо, что я опоздал. Теперь сразу обеих в домике застану: и Шапку, и бабку. А то папа говорил, что фокус с переодеванием – настоящее позорище для волчьего племени. Ну, счастливо оставаться, туристы! Приятно будет снова встретиться… за завтраком!

Волк прощально взмахнул хвостом и, одним прыжком перелетев заросли шиповника, скрылся из виду. Павлик облегченно перевел дух:

– Уф, кажется, пронесло.

– Уважаемый турист, – очень вежливо обратилась к нему Красная Шапочка, – Скажите, пожалуйста, как вы узнали, где находится дом моей бабушки? Вы с ней знакомы?

– Н-нет, – замотал головой Павлик. – Я с ней не знаком. И где она живет не в курсе.

– Но вы ведь правильно показали куда идти…

– Постой, – охнул мальчик, – Ты хочешь сказать, что дом твоей бабушки находится именно в той стороне?

– Конечно! А вы разве не знали?

– Разумеется, он не знал, – раздался за спиной озабоченный голос Конька, – Он же «не местный». Прибыл из другого королевства по очень важному делу. Кстати, юноша, пока вы тут с Волком лясы точили, я неподалеку нашел вполне приличную лодку. Так что можем переправляться.

– Не можем, – Павлик тяжело вздохнул. – Мы не можем бросить ее на съедение.

– На съедение?! – ахнула девочка, – Неужели Волк хотел меня съесть?

– Определенно, – подтвердил Конек. – И даже вместе с бабушкой. Но это не наша проблема. Верно, Павлик? Нам нужно братца вашего догонять, чтобы спасти несчастную принцессу. Иначе произойдет непоправимое. А с нашей новой знакомой и ее бабушкой в конечном итоге все будет хорошо. Вы же знаете…

– Да, не знаю я! – Павлик даже ногой топнул. – Дея говорила, что все закончится совсем не так, как в книжке. А как именно сказать не успела. Вдруг плохо? Бывают же сказки с печальным концом. Короче, мы должны помочь Красной Шапочке!

– Мы? – откровенно опешил Конек, – Я-то, что смогу сделать с этаким матерым волчищем?

– Обогнать его! – в один голос воскликнули Павлик и Красная Шапочка, взлетая на спину Горбунку, так что тот едва на копытах удержался.

– Давай, «Горбатый», жми на всю железку, – то и дело покрикивал Павлик, изо всех сил держась за Красную Шапочку, обнимавшую горб Конька. – Обгоним Волка, в домике закроемся и на порог никого не пустим. Никаких «дерни за веревочку»! В целях коллективной безопасности ее вообще срезать можно.

Так они мчались по душистому лугу, с нетерпением и страхом ожидая, когда же за очередным холмом появится домик бабушки. А когда он, наконец, показался в окружении цветущих палисадников, нетерпение растаяло, как дым. Остался только страх. Потому, что Волк уже стоял на пороге и вовсю дергал за веревочку, на поверку оказавшуюся обычным звонком. Да таким громким, что Павлик отчетливо расслышал его трели, несмотря на дробный топот копыт Горбунка.

– Это ты, внученька? – донесся из-за дубовой двери надтреснутый старушечий голос.

– Я, бабулечка, – тоненько пропищал Волк, и проглотил слюну, готовую сорваться с желтых клыков.

Павлик дал шпоры Коньку, пуская того в сумасшедший галоп, и даже не подумал удивиться тому, что, несмотря на приличное расстояние, ему было все прекрасно слышно.

– Иду-иду, золотко, – проворковала бабушка, и лязг отодвигаемого засова заставил Павлика содрогнуться.

– Не открывайте! – закричал он во все горло.

Но старушка за дверью, конечно же, не услышала его. Зато услышал Волк. Он обернулся, с недоумением взглянул на необычную компанию, и в этот момент бабушка гостеприимно распахнула дубовую дверь.

Дальше произошло нечто невероятное. Волк снова повернулся к двери и мордой к лицу столкнулся с вышедшей на крыльцо старушкой.

– Ой, мамочки! – пробасил огромный зверь, отступая от бабушки. Споткнулся и полетел вниз с высокого крыльца, увлекая за собой стоящий на нем садовый инструмент. Потом вскочил и со всех лап кинулся прочь от домика, повизгивая от страха, словно несмышленый щенок.

Когда Павлик сумел оторвать взгляд от быстро удаляющейся серой спины и перевел его на бабушку Красной Шапочки, то едва не последовал за улепетывающим Волком. Потому что вместо лица у старушки было ярко-алое месиво, вместо рук – темно-зеленые лапы крокодила.

– Бабушка! – укоризненно воскликнула Красная Шапочка, как ни в чем не бывало, спрыгивая со спины Горбунка. – Ты опять женских журналов начиталась?!

– Твоя правда, внученька, – засмущалась бабушка, – Но так иногда хочется молодость вернуть! Вот я масочку из клубнички и сделала, а листьями молодила руки обернула. В журнале «Фееполитен» обещали потрясающий эффект.

– Точно, эффект потрясающий… – пробормотал Павлик, покидая спину Конька, – Как Волка еще удар не хватил. Или инфаркт. Мне даже его немного жалко стало.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Горбунок. – Красота – это страшная сила.

Бабушка пила чай. Красная Шапочка пила чай. Павлик тоже пил чай. И даже Горбунок прихлебывал из блюдца ароматный напиток, время от времени интеллигентно выхватывая из общей миски горячие оладьи. Не забывая при этом окунать их в душистое земляничное варенье, извлеченное старушкой из погреба по случаю появления в доме дорогих гостей.

Пропустив мимо ушей веские доводы о напрасно потерянном времени, бабушка Красной Шапочки решительно отказалась отпустить голодными в дальний и опасный путь столь приятного молодого человека и его благородного скакуна. Но, несмотря на то, что оладьи просто таяли во рту, а такого вкусного варенья младшему Гаврикову еще не доводилось пробовать, Павлик не спускал глаз с громко тикающих настенных часов.

– Не переживайте так, молодой человек, – улыбнулась старушка, перехватив его очередной нетерпеливый взгляд, задержавшийся на большой стрелке. – Вы не опоздаете. Ведь в Уснувшее королевство ведут две дороги. Первая – та, по которой поехал ваш брат – длинная и безопасная. А вторая короткая. Правда, она давно заброшена, но если вам нужно выиграть время…

– Очень, очень нужно, – энергично закивал головой Павлик.

– Тогда я вам с удовольствием ее покажу. Старая тропа начинается как раз неподалеку. Говорят, лет сто назад это был оживленный торговый тракт. Но с тех пор, как Веселое королевство превратилось в Уснувшее, редкий смельчак отваживался путешествовать по этой дороге.

– Почему, бабушка? – спросила Красная Шапочка, все еще щеголявшая в Женькиной бандане и наотрез отказывающаяся ее снимать.

– Потому, внученька, что по воле Злой феи в лесу, через который проходит короткая дорога, поселился Страх. Не чудище невиданное, не опасность неслыханная губит там путников, а тот страх, который человек принесет с собой. Только тот, чье сердце не ведает его гибельной власти, может чащу зачарованную миновать.

– Ой, – пробормотал Павлик, – а как же мы пройдем? Я ведь много чего боюсь. Своего учителя музыки, например…

– Не горюй, Павлик, – хитро улыбнулась старушка, кряхтя, поднимаясь на ноги. – Есть у меня одно средство. С ним вам никакой Страх не страшен. Куда же оно запропастилось?..

Близоруко щурясь, бабушка Красной Шапочки принялась разглядывать многочисленные пузырьки и коробочки, теснившиеся на полках.

– «Средство против моли». Не то… «От кашля». Нет… «От простуды». «От склероза». «Для гарантированного привлечения лиц противоположного полу». Ой, это вам еще рано… А, вот оно где прячется! «Антистрах. Жевательные пастилки». Так, проверим… Состав: лактоза, мальтоза, целлюлоза… экстракт одолень-травы. То, что нужно!

И старушка победно вручила Павлику небольшую жестяную коробочку.

– Только две… – разочарованно протянул он, откидывая крышку.

– Ничего страшного. Они долгоиграющие, – пояснила бабуля. – Как в лес въедете, так сразу по пастилке в рот. И жуйте себе на здоровье. Оба. Не то испугается Конек страхов своих, да и сронит тебя наземь. А сам умчится, куда глаза глядят. Да, чуть не забыла. С дороги не сходите. Там вокруг болота. Гибельные. Зачарованные. Только какие в них чары мне не ведомо. И никому другому тоже. А кому ведомо – те на дне трясин и топей лежат. Так что с дороги ни-ни.

– Заметано, – небрежно бросил Павлик, хотя от старушкиных рассказов мурашки по спине так и прыгали. – Спасибо вам большое. А теперь покажите, пожалуйста, этот короткий путь. Нам пора.

На лесной опушке Павлик и Конек тепло простились с Красной Шапочкой и ее гостеприимной бабушкой, которая еще долго будет сниться Серому Волку в самых кошмарных снах. Покачиваясь на спине ушастого товарища, мальчик то и дело оглядывался на две удаляющиеся фигуры, машущие ему белыми кружевными платочками, пока их совсем не скрыли высокие березы, озабоченно шумевшие о чем-то своем. Поросшая травой тропинка весело стелилась под копыта Горбунка, точно мягкая ковровая дорожка. Скоро она приведет их в Уснувшее королевство.

– Повезло нам с этим «Антистрахом», – рассуждал Павлик, по привычке выдувая из пастилки, которая на вкус и цвет один в один напоминала жвачку «Бумер», огромный зеленый пузырь. – Никакого страха! Спокойненько до места доберемся. Без этих, как их… без эксцессов. А вот потом начнется… Отдаст мне Женька яблоко, как же! Жди… Пуфф!

Зеленый пузырь лопнул, облепив мальчику лицо почти до глаз. Пока он освобождался от липкой массы, Горбунок, глядя на это безобразие, осуждающе фыркнул и сказал:

– Если мы успеем во время, то вам, юноша, возможно и не придется встречаться с братом. Нужно будет просто разбудить принцессу и предупредить об опасности. Только и всего.

– Как же я ее разбужу? – изумился мальчик. – Я ведь не принц!

– Так и братец ваш тоже не королевских кровей. Однако разбудить принцессу Зея послала именно его.

– Почему?

– Хороший вопрос. Видите ли, после того как на пиру Зея пообещала принцессе смерть от укола веретеном, наша обожаемая Добрая фея вмешалась. И чтобы успокоить расстроенных короля и королеву предсказала, что принцесса всего лишь уснет, и разбудит ее тот, кто родится 26 июля. А когда уже собиралась уходить повторила предсказание. Только как всегда по рассеянности запуталась в датах и заявила, что добрый молодец сможет снять заклятье только раз в году – 31 мая, в день своего рождения.

– Так ведь Женька родился 26 июля! – ахнул Павлик, а потом потрясенно добавил. – И я тоже. Нет, подождите… Но потом-то Дея говорила про 31 мая… Какому же предсказанию верить?

– Обоим. Слово феи – закон. Его нельзя изменить. Поэтому нужно, чтобы спаситель принцессы родился и 31 мая и 26 июля.

– Так не бывает.

– Бывает, юноша. Неспроста Зея явилась в ваш мир, чтобы найти такого человека. Потому, что когда у вас наступает 26 июля, в Волшебной стране еще только 31 мая. Вот и получилось, что ты и твой брат – идеальные кандидатуры. И сегодня ты или он сможете разбудить принцессу.

– Класс! – обрадовался Павлик, – Тогда скачите, пожалуйста, быстрее. Нам ведь еще искать, где она спит.

– А зачем искать? Это всякий знает. Спит принцесса в королевском парке, в беседке на крутом речном берегу и улыбается во сне.

– Интересно чему? – хмыкнул Гавриков, лопая очередной пузырь, который опять прилип к его курносому носу.

– Наверное, ей снится ее будущий спаситель, от подбородка до глаз измазанный липкой зеленой гадостью, – осуждающе покачал головой Горбунок. – Как это у вас так ловко получается, юноша?

– Да очень просто!

И Павлик еще раз продемонстрировал высокое искусство выдувания пузырей. Конек тихо заржал над ним и попытался повторить фокус, но не рассчитал силы выдоха и зеленая пастилка «Антистраха», как ракета вылетела из его рта.

– Ой! – воскликнул Павлик. И, соскочив с Конька, принялся отчаянно шарить вокруг руками. Но найти зеленую пастилку в зеленой траве оказалось делом нелегким. Да, что там, почти невыполнимым. В отчаянии вглядывался мальчик в сплетение стеблей, а когда поднял глаза на тропинку, потрясенно замер. Перед ним, широко расставив могучие, лапы стоял Серый Волк и возбужденно хлестал себя хвостом по выступающим ребрам. «Он, наверное, жутко голодный, – очень спокойно подумал мальчик и удивился, что совсем не боится. Ну, ни сколечко. – Это потому, что я «Антистрах» жую. Не испугаюсь даже, когда он меня есть начнет».

Но Волк не торопился закусить Павликом, а внимательно разглядывал дрожащего как в лихорадке Конька. Почувствовав на себе оценивающий взгляд зверя, Горбунок жалобно заржал и бросился в лесную чащу, не разбирая дороги. Волк прыжками понесся за ним.

Не успев опомниться, Павлик рванул следом, даже не думая, чем сможет помочь четвероногому товарищу. Раздававшийся впереди треск и жалобное ржание Горбунка, будто компас указывало мальчику путь. И вдруг все стихло. Павлик замер, прислушиваясь. «Неужели Волк его уже съел?» – подумал он и осторожно двинулся в туда, где еще недавно трещали кусты под могучими серыми лапами.

Пройдя несколько десятков шагов, Павлик бережно отвел закрывающие путь еловые ветки и увидел… Волка. Конечно же, Волка. Только не серого, а какого-то полупрозрачного. Волк таял. Буквально на глазах исчезали жуткие клыки, вздыбленный загривок, когтистые лапы. И тут Павлик понял, что никакого Волка в лесу на самом деле не было. Это страх Горбунка принял облик серого хищника, как только чудесная пастилка была потеряна. А теперь Конек почему-то перестал бояться и его страх таял, словно сосулька, застигнутая врасплох ярким весенним солнцем. Еще секунда и никакого Волка перед Павликом уже не было. Зато был Конек, по колено стоящий в зеленой тине и медленно погружавшийся в топь. Страшное болото, о котором предупреждала их старушка, не собиралось выпускать свою добычу. Но, по правде сказать, Горбунок даже не пытался спастись, а просто неподвижно стоял, устремив влажные глаза в одному ему ведомые дали. И от этого взгляда Павлику сделалось жутко, несмотря на зажатый во рту «Антистрах».

Ухватившись за ствол молодой рябины, Павлик изо всех сил потянул его вниз, так, что гибкие ветки легли совсем рядом с Горбунком.

– Скорее хватайтесь! – крикнул мальчик Коньку, и на всякий случай уточнил: – Зубами хватайтесь. Я сейчас вас вытащу!

– Не стоит трудиться, юноша, – отрешенно ответил Конек, погрузившийся в трясину уже по грудь. – Жить, умереть, – мне это безразлично. Ничто не стоит траты наших сил. Дышать ли воздухом или лежать на дне – едино все в купели Мирозданья…

– Вы чего? – опешил мальчик, продолжая, покраснев от натуги сражаться с древесным стволом. – Вам что, жить надоело?

– Нет, юноша, мне жить не надоело. Мне просто это стало все равно. Вы может тащить меня из грязи, но в грязь мы все в итоге отойдем.

– Вот гадство! – вырвалось у Павлика. Кажется, он начинал понимать, что произошло. Попав в болото, Конек поддался его чарам, имя которым – Равнодушие. Теперь Горбунок даже за ветки не ухватится. Ведь ему «все равно».

– Ах, тебе все равно! – со злостью закричал Павлик и, закусив губу, пополз по согнутой рябине. – Так и мне будет «все равно». Я все равно тебя вытащу, трамвай ушастый! Слышишь? Вытащу!

И вытащил. Хотя как он умудрился это сделать, для Павлика так и осталось загадкой. От операции «Спасение рядового Конька» в памяти мальчика остались только жалкие обрывки. Но, судя по тому, насколько вытянулись у Горбунка уши, за которые Павлик тянул равнодушного ко всему товарища, это было совсем не легким делом.

За эти самые уши Павлику и пришлось вести по заросшей старой тропе все еще донельзя равнодушного Конька. И это было хорошо. Потому что в сердце где, поселилось равнодушие, не нашлось места для страха. Так что остаток пути по заколдованной чаще прошел «без эксцессов». Только на опушке леса Конек пришел в себя и долго благодарил своего спасителя, чем окончательно смутил скромного Павлика.

Заброшенная тропа, покинув лес Страха, сразу же раздулась от важности и, превратившись во вполне приличную дорогу, начала петлять среди холмов. Солнце палило нещадно, и перемазанные болотной грязью путники изнывали от жажды и желания скорее вымыться.

– Ничего, – утешал Павлика Конек. – Осталось совсем немного, юноша. Вот за тот холм перевалим, и до замка будет рукой подать. А там фонтаны, пруды… Если не высохли за сто лет, разумеется.

– Пить, – прошептал Павлик, едва удерживаясь на спине Горбунка.

Конек внимательно посмотрел на своего обессилевшего наездника, ничего не ответил и только увеличил скорость, старательно огибая все ямки и бугорки. От этой равномерной рыси Павлика потянуло в сон. Он через силу открыл глаза и вдруг радостно вскрикнул. Прямо середине дороги сверкнула на солнце маленькая лужица.

Скатившись со спины Горбунка, мальчик бросился к ней, и только чувствительный удар копытом помешал ему уткнуться лицом в прозрачную воду.

– Вы с ума сошли, юноша! – заржал испуганный Конек. – Неужели не видите – это же след от копыта. Разве не известна вам история о том, как один мальчик выпил из такой же вот лужицы и…

– …стал козленком, – мрачно закончил Павлик. – Только это в русских народных сказка происходило. А здесь у вас все сказки заграничные. Так что ничего со мной не случится. А если я сейчас не напьюсь, то просто умру от жажды.

– Потерпите, юноша. Осталось ведь совсем чуть-чуть!

– Не могу! – крикнул Павлик и попытался оттолкнуть Конька, преградившего ему дорогу к лужице.

И откуда только у мальчика силы взялись? Он с разбега налетел на Горбунка и даже сбил его с ног, хотя их было четыре. Радостно вскрикнув, Павлик упал на колени возле лужи и уже зачерпнул воды обеими горстями, как вдруг услышал ржание Конька, постепенно переходящее в жалобное меканье. С трудом оторвав взгляд от воды в ладонях, мальчик посмотрел на Горбунка и бессильно уронил руки. Вода вылилась на растрескавшуюся от жары землю, но Павлику было уже все равно. Сквозь слезы он смотрел, как его верный Конек, не найдя лучшего способа остановить своего неразумного наездника, глоток за глотком поглощает воду из лужи. И превращается. Превращается в маленького беленького козленка.

– Что же ты наделал, Горбатый? – бормотал Павлик, еле переставляя ноги от усталости и отчаяния.

– Ме-е-е, – печально отвечал Конек, семенивший за мальчиком по пыльной дороге, огибающей огромный холм.

– Вот и я тоже самое говорю, – гнул свое упрямый Гавриков. – Конек, ты не прав. Нужно было мне копытом ка-ак врезать! Чтобы старших слушался. А ты… Что же мне теперь с тобой делать?

– Ме-е-е, – вздыхал Конек.

– То-то и оно, что не знаешь. И я не знаю. Одна надежда на Добрую фею. Вдруг поможет тебе чем-нибудь. Должна же она появиться, когда принцесса проснется? Только бы успеть ее разбудить раньше Женьки. Да куда же этот замок заколдованный провалился?! – в сердцах воскликнул Павлик и осекся. Потому, что дорога уже обогнула холм, и перед изумленными мальчишескими глазами предстал во всем великолепии Уснувший замок. Его золотые шпили нестерпимо сверкали в лучах заходящего солнца, а звенящая тишина, разлитая вокруг, придавала замку какое-то особое величие.

Вопреки мрачным ожиданиям Павлика раскинувшийся вокруг замка парк не зарос бурьяном и полынью. А фонтаны его, хоть и не выбрасывали в небо веселые струи, были до краев полны чистой холодной водой. С радостными кличами «Ура!» и «Ме-е-е!» мальчик с козленком бросились к первому попавшемуся фонтану. Когда же напившись, вымывшись и немного отдохнув, друзья отправились на поиски беседки со спящей принцессой, то уже гораздо больше походили на законопослушных граждан Сказочной страны, чем на болотных кикимор.

Конек-козлик весело скакал впереди, указывая Павлику путь, а мальчик про себя поражался порядку, царившему в спящем парке. Ни одного сухого листика на посыпанных желтым песком дорожках, ни одной перекошенной или упавшей скамейки. Аккуратные кусты живой изгороди, казались только что подстриженными умелой рукой садовника.

«Хорошо-то как здесь, – думал Павлик, едва поспевая за шустрым не по возрасту козленком. – Как будто и не случилось ничего». Но когда, вынырнув из зеленого коридора живой изгороди, он увидел резную беседку, стоящую на крутом речном берегу, то понял, что ошибся, – случилось. На белых ступенях беседки стоял Женька и уже заносил ногу, для того, чтобы войти внутрь.

Павлик стрелой помчался вперед, и даже умудрился обогнать Конька. А когда, запыхавшись, взлетел по ступеням, то услышал недовольное Женькино бурчание:

– Ну и как прикажете ее будить? Целовать, что ли? Вот еще. Очень мне надо! Насочиняли сказочники глупости всякие, а мне теперь отдуваться…

– А ну, стой! – закричал Павлик, вызывающе глядя на брата, склонившегося над принцессой.

– Джуниор! – поразился Женька, – Тебя здесь только не хватало!

– Не хватало! – Павлик решительно двинулся на него. – Иначе кто бы тебе помешал принцессу яблоком накормить?

– Ты, что ли помешаешь? – усмехнулся Женька, делая шаг навстречу. – Попробуй. Рискни здоровьем! Вот оно, яблочко. Может, сыграем с тобой в «А ну-ка, отними!»

Женька высоко вскинул руку с отравленным яблоком и издевательски улыбнулся младшему брату. Но улыбку тотчас сменил испуганный вскрик. Потому, что верный Конек, хоть и в образе козленка, зашел неприятелю в тыл и отважно боднул Женьку под коленки. Не ожидавший такого маневра, старший Гариков рухнул на пол и выпустил яблоко из рук. Смертоносный плод быстро покатился по полу мимо растерявшегося Павлика и, проскакав по ступеням, исчез из виду. Женька бросился за ним, а опомнившийся Павлик, не долго думая, запрыгнул на спину нагнувшемуся за яблоком брату и принялся нещадно молотить его руками и ногами.

– Не смей, слышишь! Тебя Зея обманула! Принцесса не уснет, если съест яблоко. Она просто у…

Фраза так и осталась незаконченной, благодаря тому, что Женька сумел скинуть себя надоедливого младшего брата, да так, что от удара о землю у Павлика перехватило дыхание.

– Что здесь происходит? – спросил строгий и слегка удивленный девичий голос, – Кто вы такие и что вам нужно?

Слезы боли, навернувшиеся Павлику на глаза, помешали ему в подробностях разглядеть обладательницу голоса, неожиданно возникшую у входа в беседку. На первый взгляд, ей было едва ли больше двенадцати. Большие красивые глаза, чуть сдвинутые брови, капризно поджатые губы и повелительный тон сразу же выдавали в ней настоящую принцессу. И только своевольные кудряшки, окрашенные закатом во все цвета пламени, да еще задорные веснушки на курносом носике никак не вязались с положенным высокопоставленным персонам имиджем.

– Мы это… – смутился Женька, – Разговариваем тут. А ты… а вы, что ли, – принцесса?

– Принцесса! – девочка гордо вскинула голову, отчего рыжие кольца волос красиво рассыпались по плечам. – Кто же еще?

– А кто же тебя… вас разбудил?

– То есть как это «кто»? Вы и разбудили! Так расшумелись, что мертвого можно поднять – не только спящего.

– А-а-а, – растерянно протянул Женька, – а как же поцелуй? Разве что бы ты… вы проснулись, вас не нужно было целовать?

– Целовать? Меня? – кажется, принцесса не на шутку рассердилась; даже ножкой топнула. – Что я вам, Белоснежка, что ли? Всего-то и прилегла на полчасика отдохнуть – устала с пряжей возиться и на тебе! Приходят двое наглых мальчишек и не только спать не дают, но еще и обзываются. Папа! Мама! Они меня Спящей Красавицей обозвали!

– Никого мы не обзывали… – буркнул Женька, смущенно сжимая в ладони яблоко и украдкой демонстрируя младшему брату внушительный кулак, чтобы призвать его к молчанию.

Но предосторожность была излишней, Павлику только-только удалось вдохнуть, так что при всем желании говорить он не мог.

– Ой! – вдруг радостно воскликнула принцесса. – У тебя яблоко есть! Немедленно подай мне его. Я так проголодалась, как будто и вправду сто лет ничего не ела!

У Павлика от ужаса опять в глазах потемнело. Вот сейчас Женька отдаст принцессе яблоко и…

– Не могу, ваше высочество, – неожиданно для Павлика ответил Женька и даже отступил на шаг назад, – Яблоко-то не мытое. Съедите – дизентерией заболеете. Оно вам надо? Проспать сто лет и бац – загреметь в больницу…

– Как-кие сто лет? – растерялась принцесса и одним прыжком слетела со ступеней, – Ты врешь! Просто яблока для меня пожалел. А ну, отдай!

– Нет, не вру! – попятился опешивший Женька, пряча яблоко за спиной. – И не отдам! Не родилась еще та девчонка, которая мной командовать будет!

– Ах, ты..! – задохнулась от возмущения принцесса, – Перечить мне? Стража! Стража!!! Арестуйте невежу. Немедленно!

– Зови-зови, – усмехнулся старший Гавриков, – Все спят. Сто лет назад все королевство уснуло вместе с тобой. Интересно, только, почему они до сих пор еще не проснулись. Даже птиц не слышно.

Он глубоко задумался и, потеряв бдительность, не заметил, подкравшегося сзади Павлика. А тот, не теряя времени, выбил яблоко из рук брата, и одним пинком спровадил отраву в быструю реку, бурлящую далеко внизу, под крутым обрывистым берегом. Проводив глазами исчезающее за краем обрыва яблоко, Женька медленно повернулся к Павлику, уже приготовившемуся к неминуемой расправе, и… хитро ему подмигнул. Ничего не понимающий Павлик собирался, было, спросить, что Женька имел в виду… но назревающий мужской разговор прервали горькие рыдания.

– Я… Я проспала сто лет? Скажите, что это не правда! Скажите же!!!

И принцесса, подхватив длинный подол зеленого атласного платья, бросилась прочь. Женька грустно посмотрел на брата и, тяжело вздохнув, последовал за ней. Павлик ему от души посочувствовал – что может быть хуже, чем утешать зареванных девчонок, пусть даже и рыжих королевских дочек. Переглянувшись с верно оценившим ситуацию Коньком, мальчик прислушался и облегченно вздохнул. Рыдания стихли.

– Ну вот, все и закончилось, – не слишком уверенно пробормотал Павлик.

– Закончилось, – подтвердили у него за спиной, – Для тебя уж точно ВСЕ закончилось!

Павлик похолодел и быстро обернулся. Возле цветущего розового куста стояла разъяренная Зея и как из пистолета целилась в мальчика из волшебной палочки.

– Негодный мальчишка! Ты сорвал мои грандиозные планы, выставил меня на посмешище и за это поплатишься. Сейчас. Немедленно! Зея не из тех, кто откладывает месть в долгий ящик…

С замиранием сердца Павлик смотрел, как кровавая волшебная палочка чертит в воздухе светящийся узор. Он хотел крикнуть, но не смог – как и в прошлый раз, Злая фея сковала его чарами неподвижности.

– Что же мне с тобой делать, маленький паршивец, – Зея медленно обходила его по кругу, придирчиво рассматривая. – Превратить в садовую скульптуру? В духе сюрреализма? Нет, это для тебя слишком почетно. Пожалуй, я не буду ломать голову, и просто превращу тебя в… ну хотя бы в паука. Или, может быть, ты предпочитаешь стать жабой? Нет? Крысой? Гадюкой? Или скорпионом?

Зея еще долго могла бы говорить, наслаждаясь беспомощностью и страхом мальчика, но верный Конек отчаянно мекнул и отработанным ударом под коленки сбил Злую фею с ног. Волшебная палочка выскользнула из Зееных рук и, упав на мощеную красным кирпичом аллею, разлетелась на тысячи мелких осколков. На секунду Зея в отчаянии закрыла лицо руками, а когда отвела ладони, то в лице ее уже не осталось ничего человеческого. Одним движением она отшвырнула храброго козленка далеко прочь и грозно нависла над мальчиком.

– Ты еще пожалеешь, что я не превратила тебя в какого-нибудь муравья, – прошипела она, лихорадочно роясь в черных складках одежды. Павлик все еще не до конца избавившийся от чар сумел сделать только несколько шагов назад, пока не уперся спиной в резные доски беседки. А Зея тем временем извлекла на свет потемневшее от времени деревянное веретено и, зажав его в руке на манер копья, двинулась к мальчику.

– У меня кое-что есть для тебя, мой сладенький. Старое и проверенное средство. И хоть оно не помогло мне умертвить принцессу, зато поможет избавиться от тебя. Никто и никогда не сможет сказать, что посмеялся над Зеей и остался в живых. Получай свое!

Злая фея замахнулась веретеном, и Павлик закрыл глаза, чтобы не смотреть на перекошенное злым торжеством прекрасное лицо. Поэтому не увидел, как выскочивший из-за кустов Женька одним прыжком оказался на спине у Злой феи и хваткой бультерьера вцепился обеими руками в занесенное для удара веретено. Не выдержав такого напора, Злая фея упала, увлекая за собой Женьку, и они вдвоем покатились прямо к обрыву.

Когда зажмурившийся Павлик открыл глаза, возле беседки уже никого не было, но осыпающаяся в пропасть земля, лучше всякого очевидца рассказала мальчику, что произошло.

– Женька! – в отчаянии закричал Павлик и радостно подпрыгнул, услышав приглушенное:

– Чего орешь? Лучше выбраться помоги.

Заглянув за край обрыва, младший Гавриков с облегчением увидел Женьку, крепко цеплявшегося за торчащие из земли корни. Павлик быстро протянул брату руку и попытался вытащить его, но потерпел фиаско. Его сил для этого явно не доставало. А скачущий вокруг Конек больше мешал, чем помогал вытягиванию Женьки из пропасти. Неизвестно чем все кончилось, если бы не принцесса. Не думал Павлик, что она так проворно подбежит к ним и, не боясь измазать свое нарядное платье, упадет на колени, протягивая из последних сил цепляющемуся Женьке свою почти королевскую руку.

– Уф, – устало выдохнул старший Гавриков, выбравшись наверх и вытирая пот со лба. – Спасибо, Джуниор. И тебе, высочество, спасибо. Большое.

– Меня зовут Эльвира. Можно просто – Эля, – почему-то покраснела принцесса.

– Очень приятно, – церемонно раскланялся Женька, откуда только манер хороших набраться успел? – Меня зовут Женя. А это мой младший брат – Джу… то есть Павлик. От этого сказколюба, кончено, одни неприятности, но иногда и он оказывается полезен.

– Это от меня неприятности?! – возмутился Павлик, – Да если бы не я…

– Довольно пререкаться, – Эльвира снова перешла на королевский тон, а потом добавила уже теплее, – Пойдемте лучше попробуем моих родителей разбудить. Вдруг получится…

– Конечно, пойдем, – улыбнулся Женька и вдруг начал медленно оседать. Павлик едва успел подхватить его, но не удержал и вместе с братом упал на траву.

– Что случилось? – закричал он, тряся Женьку за плечи. – Что с тобой?!

– Ничего особенного, – слабым голосом ответил старший брат, – Просто я оцарапался о веретено. Думал – обойдется. А зря. Вот невезуха…