Текст книги "Быть Живым"

Руки начали непроизвольно разгибаться, тело протестовало и готово было сдаться сейчас, лишь бы не испытывать все это снова.

Нет! Надо держаться! Буду думать об этом, когда заберусь!

Я сделал финальные рывки до вершины отвеса, подтянулся на руках, хватаясь за край «ступеньки» и перекатил свое уставшее, измотанное тело на очередное мертвое плато.

– На, попей, Андрей! Хм… Попей Андрей, попей Андрей, будь немножко веселей! – пел Хенаро стоя надо мной, крутя фляжку с водой.

Я выхватил у него из рук флягу, присосавшись к ней, как младенец к груди матери.

– Хенаро, – сказал я, напившись вдоволь, – вот скажи мне, мудрый человек. Как ты собираешься вернуть нас домой? Не знаю как ты, я точно не смогу ползти вниз по этим отвесным скалам!

– Конечно, я тем более, друг! Ведь я старше, чем ты, в два раза! – схватился он за поясницу и согнулся, изображая походку старика.

– Я сейчас предельно серьезен, Дон Хенаро! – прервал я его пантомиму.

– Ты снова за свое индульгирование взялся? Сосредоточься на том, что сейчас, а не на том, что будет. Пока что у нас одна цель – дойти до вершины, преодолев страхи. А твое желание подстраховаться с путем безопасного возвращения, это тоже испытание. Многие люди так и не начинают никаких приключений и авантюр в жизни, своего дела и бизнеса, лишь потому, что боятся не вернуться, в то привычное болото, в котором они квакают сейчас. Они всей душой ненавидят эти цветущие, смердящие воды своего настоящего, но все равно бояться отправиться в будущее. Чтобы чего-то достичь совершенно нового, ты должен распрощаться со своим старым. Ты должен быть готов умереть.

Я слушал его и удивлялся, как он на каждом новом плато, умудряется влить меня своей философии, которая поднимает меня как куклу марионетку и, дергая за ниточки, ведет к следующей скале. Помимо его слов, и смысла сказанных им фраз, я ощущал от него в такие моменты некий энергетический посыл в мою сторону, как будто он подталкивал меня в спину. Я физически ощущал его прикосновение.

Мы сидели на краю обрыва, свесив ноги и набираясь с силами и волей для очередного подъема.

Лес, из которого мы вышли, даже с этой высоты казался сплошным зеленым океаном, на горизонте плавно переходящий в небо.

Дон Хенаро своей рукой повернул мою голову правей лесного массива. Я не поверил своим глазам.

Далеко на востоке, на границе леса лежала пустыня. Это было крайне необычно вдвойне. Во-первых, по той причине, что палитра, которую создавали темно-зеленый лес, голубое небо и ярко желтый песок пустыни, была поистине великолепна.

Во-вторых, я первый раз видел соседствующие вместе, живой, пышный лес и мертвую, голую пустыню.

– Удивительно…, – только и вырвалось у меня.

А еще удивительней все это делало то, что в пустыне виднелось небольшое озеро, с двумя тремя маленькими пальмами, растущими на его берегу.

– Это оазис, Дон Хенаро? – спросил я, уже не веря своим глазам.

– Нет, скорее это олицетворение богатства и денег, ответил он, тоже глядя на озеро.

– Это ты про озеро сейчас, или про что-то из мира иного? – переспросил я, улыбаясь.

– Видишь ли, деньги как вода на песке, – продолжил он, игнорируя мою насмешку, – они уходят в никуда. Их сжирает инфляция подобно тому, как солнце испаряет это озеро, литр за литром, каждый час. Если бы ты припал своим ртом к этому озеру, ты бы насытился вдоволь, тратя тем самым драгоценную воду, на контролируемые нужды. Как ты тратишь и свои средства. Но вода просачивается в песок, и ты не можешь с этим ничего поделать. Эти нужды не контролируемы, о них не стоит забывать при своем финансовом планировании.

Но бывает и так, что внезапно налетает буря на твой беззащитный оазис жизни, – показал он пальцем левей озера, откуда песчаным вихрем шел огромный торнадо.

От неожиданности происходящего на моих глазах я встал, пытаясь лучше рассмотреть торнадо. Я никогда его не видел раньше, и удивительно, что я увидел его именно в этом месте. Казалось, что какой-то великан вынул пробку из огромной невидимой ванны с жидким песок, и тот бешено крутясь, уходил в необъятное жерло для слива.

Вот этот вихрь подполз к самому озеру, и вода, будто притягиваемая магнитом, потянулась к самому его центру. Он крутился и вертелся вокруг озера, пока не насытился вдоволь, высосав его до дна, до последней капли. Лишь после этого он быстро исчез где-то за горизонтом.

Я смотрел на еще мокрое дно оазиса, когда Хенаро сказал:

– Но есть способ пережить эту песчаную бурю, или если спроецировать на нашу жизнь, дни финансового кризиса. Надо наливать воду в волшебный кувшин, который будет рождать новую воду. Только так можно выжить в пустыне.

– Но где взять в обычной жизни волшебный кувшин, Дон Хенаро? В сказках всегда все звучит гладко, но в реальной жизни действуют совсем другие законы.

– Волшебный кувшин, конечно же, метафора, я думаю, ты это понимаешь. Каждый день, возвращаясь с полей на ферме Дона Хуана, ты проезжаешь мимо этого кувшина, что находится между кинотеатром и кафетерием Решара.

Я напряг свой ум, пытаясь выстроить графическое изображение местности того маленького городка. Автокад в моей голове работал на полную мощность, прорисовывая магазины, кафе, кинотеатр и…

– Ты имеешь в виду банк?! – воскликнул я от радости, потому что лишил Хенаро очередной возможности назвать меня тупым.

– Совершенно верно, – ответил он, одобрительно кивнув.

– Но… Хорошо, даже рассуждая твоими аналогиями с водой, песком и солнцем, можно сделать вывод, что банки – это далеко не волшебные кувшины. Если солнце, или инфляция, жарит каждый год в среднем на 6—6,5% объемов воды, а банки накапливают этой живительной влаги в год, всего на 5—5,8%, то можно сделать элементарный вывод, основанный на азах математики начальных классов. Каждый год мы теряем 1% содержимого нашего кувшина, храня деньги в сейфах банка. Какой же он волшебный? Он даже не сохраняет то, что мы имеем. Не говоря уже о творении новой воды.

– Ты рассуждаешь здраво, но не совсем. Во-первых, если бы ты не хранил деньги в банках, а прятал, скажем, их под подушкой, то терял бы каждый год не 1% от своих сбережений, а все 6,5%, равный инфляции. Так что польза, несомненно, есть, и измеряется она в сбережении 5,5% своих денег от неминуемого, палящего солнца. Во-вторых, есть банки, у которых имеются проценты по вкладам больше чем показатели инфляции. Немного, но больше. И до суммы в семьсот тысяч рублей ты можешь не беспокоиться о том, что банк прогорит. Нынешнее законодательство в данном лимите вклада дает тебе гарантию сохранности сбережений. Ну и, в-третьих, чтобы начать вкладывать в более серьезные инструменты инвестирования, в более объемные кувшины, надо с чего-то начать. И начинать надо всегда с накопления хоть какой-то сумы. Какая сумма должна быть накоплена, чтобы совершить свой прыжок к мечте и обретению финансовой свободы, зависит от твоих талантов и от твоих задатков предпринимателя.

– А какие еще есть инструменты инвестирования, Дон Хенаро? Ты постоянно говоришь о них, но не называешь конкретно, – спросил напрямую я.

– Их очень много. Например, самый надежный и довольно прибыльный – это недвижимость. Приобретая недвижимость, ты, во-первых вкладываешься в растущий со временем в цене актив, а во-вторых сдавая ее в аренду, получаешь стабильный доход, который увеличивается параллельно росту инфляции. Он и довольно простой способ, с которым справиться даже ребенок. Но на недвижимость нужны не малые деньги, которые должны быть накоплены, если только ты не живешь уже где-то, что дает тебе возможность купить квартиру в ипотеку, и гасить ее ежемесячно за счет сдачи в аренду.

Еще один очень хороший, и, пожалуй, вечный инструмент инвестирования – это создание долгов. Только не твоих, а чужих долгов. Вечный он потому, что людям все время, всю их сознательную жизнь не хватает тех средств, которые они имеют. Причем это совершенно не зависит от уровня их заработной платы. Получай они хоть семь тысяч, хоть семьдесят семь, им все равно будет не хватать, ведь возрастают, как ты уже наверняка слышал запросы людей. Запросы на комфорт, на удовольствие, на безопасность. На все. И все эти обстоятельства толкают их на займ денег со стороны. И ты в этом случае за помощь обращающимся к тебе людям, берешь процент. Главное, чтобы у тебя были деньги, которые ты можешь занять. А люди, которым они понадобятся, найдутся сами. Это как когда кидаешь макуху при ловле сомов. Рыба чует, где есть, чем поживится, и попадается в итоге на крючок.

Чем хорош данный инструмент, так это зачастую быстрой, и довольной большой прибылью. Ты можешь получить обильные проценты с человека, как если бы эти деньги, которые ты занял, лежали на депозите в банке целый год. Но уйдет у тебя на это пару месяцев.

И здесь не стоит стесняться, или ущемлять себя в чем-то ради других. Каждый получает что хочет. Он мгновенное решение своих проблем, ты моментальную прибыль.

Дон Хенаро прервал свою речь и посмотрел на небо, определяя положение солнца относительно зенита.

– Андрей, мы немного заболтались! Скорей, скоро стемнеет! Надо успеть до следующего плато! Хищники выходят из своих нор!

Как только он это произнес какие-то создания, вторя его словам, издали ужасный пронизывающий вопль. Это был не рев, рычание или стрекот, а именно вопль, словно безумный, отчаявшийся человек кричит о своей бесконечной боли. Только крик этот вылетал из сотен глоток.

Этот вопль для нас послужил выстрелом, давая команду к старту, и мы со всех ног пустились к барьеру.

Со всей скорости, которая только была у нас в ногах, мы запрыгнули на стену, и быстро-быстро покарабкались вверх. Страх возможного знакомства с этими созданиями перевешивал страх падения с обрыва, и поэтому руки были проворны как никогда, цепляясь хватко и уверенно за самые мизерные выступы.

Мы поднялись где-то до отметки в двадцать метров, когда я услышал снизу шуршание сотен ног, и какую-то непонятную возню.

Было страшно смотреть вниз, но я не мог с собой ничего поделать. Потому что не смотреть было еще страшней!

Найдя небольшой выступ, за который было более-менее удобно держаться, я посмотрел вниз.

Сначала я подумал, что ночь уже спустилась у подножия горы. Но, присмотревшись тщательней, я начал различать, что это вовсе не тень надвигающихся сумерек. Мгла, находившаяся подо мной жила своей жизнью. Она передвигалась, шуршала, толкалась, и истошно вопила.

Темнота была образована толпой длинных, эфирных созданий, черного, как уголь цвета. Казалось, что это тени людей, потерявшие своих хозяев, обреченные на вечные муки, скитаться по плоскогорью, в поисках новых тел. У них не было ни глаз, ни ушей, ни рта. Вопль шел из самой их сути, из черного, отчаявшегося нутра. Сами тела имели длинную продолговатую форму, схожую с человеческой, правда, руки были увеличены не пропорционально туловищу, заканчиваясь длинными, крючкообразными пальцами.

Подойдя к стене, они начали цепляться этими руками за камни, подтягивая себя одной лишь силой пальцев, даже не опираясь на ноги. Тени ползли быстро, неминуемо приближаясь ко мне. Они вопили все сильнее и сильнее, в предвкушении моего живого тела.

Я начал карабкаться еще резвей, хотя думал, что и так нахожусь на максимуме своих возможностей. Руки двигались будто сами по себе, и ноги вторили им в такт. Мое самоощущение напоминало сны, в которых ты пытаешься убежать от чего-то страшного и не минуемого, что гонится за тобой, бежишь со всех ног, но не можешь сдвинуться и на миллиметр, или в лучшем случае ползешь как улитка.

Вот и я сейчас, сжав от страха свою «располовинчатую» ракушку, полз, оставляя за собой след от холодного пота.

Я посмотрел наверх, чтобы сориентироваться по Дону Хенаро, и чуть не грохнулся вниз к черным мерзким тварям от неожиданности, потому что его там не было!

Не мог он так быстро забраться наверх, потому что последний раз ему оставалось метров пятнадцать, когда мой взор падал на него.

Я остался один наедине с этими мерзкими существами!

Переполненный отчаянием и обидой на Дона Хенаро, я направил все силы, что еще оставались в моем резерве, на четыре опоры в виде своих рук и ног, для достижения заветной цели – верхнего края стены.

Спустя минуту, подгоняемый почти физически ощущаемым ужасом и страхом, исходившим от созданий, что карабкались мне в след, я был наверху.

На мгновение я посмотрел вниз, в надежде на то, что ни оставили затею покорить вершину. Но надежда умерла, да плато, на котором я стоял, им оставались считанные метры.

– Сюда, Андрей, быстрей! – услышал я сзади крик Дона Хенаро.

Оглянувшись, я увидел дом! Самый настоящий бревенчатый дом, в два этажа, расположенный посреди голых камней плоскогорья. В открытых дверях дома стоял Дон Хенаро, махая мне рукой.

Что было сил, я пустился к спасительному свету, исходившему из открытой двери.

Черный туман уже начал окружать меня с обеих сторон, залезая под ворот рубашки и обматывая кисти рук, когда Дон Хенаро резко закрыл за мной дверь.

Он небрежным движением руки, будто отгоняя мух, помахал возле меня на остатки лоскутьев черного тумана, и те словно черви, уползли под щель двери, прочь на улицу.

Меня передернуло от такого зрелища, и от фантазии на счет того, что бы они сделали со мной, останься я на плато вместе с ними наедине.

– Дон Хенаро, что это за тени и что это за дом?! – выдохнул я, сев на пол.

– Андрей, ну тут же кресло! Что ты как абориген! Пошли, сядем возле камина, я уже заварил чай, сейчас все расскажу тебе по порядку, – ответил он, доставая трубку и направляясь к камину.

Было довольно странно слышать слово абориген от индейца! Да и тот факт, что пока я там полз, спасаясь от этих тварей, Дон Хенаро спокойно заваривал себе здесь чаек, мягко говоря, огорчил меня.

Но толи от чувства благодарности, толи от завораживающего вида огня в камине, после первого глотка этого вкуснейшего травяного чая, от обиды ни осталось и следа.

Раскурив трубку, Дон Хенаро начал свой рассказ, глядя на огонь:

– Когда-то давным-давно, на планете, схожей по многим критериям с нашей родной Землей, жили два класса существ. Различались они кардинально, как различаются трава и камень, река и песок.

Одна раса была схожа с нашей. Быть может иная форма ушей, подлинней пальцы рук, разрез глаз немного другой, но в целом те же самые люди, без какой-то там лишней, оголтелой экзотики.

Вторая раса существ была не похожа ни на одно создание жившее когда-либо. И ты в этом мог сегодня убедиться. Это были, как прозвали их люди, Неорганики. Они были сотканы из не органических элементов, отсюда и название этих созданий. Говорили, что они родились в момент большого взрыва, а потому были самыми первыми существами, наделенными сознанием во всей вселенной.

Долгое время две расы жили в мире бок о бок. Никто не посягал на территорию другого, и всем было комфортно.

Но была одна проблема. Неорганики жили намного меньше, чем люди. Это объяснялось тем, что элементы, из которых состояли их тела, не синтезировали энергию, и вследствие чего быстро изнашивались, что приводило к раннему старению.

И тогда их предводители, существа сильно связанные с силой, нашли выход сохранить свою жизнь и жизнь соплеменников дольше. Они начали выходить из своих тел ночью, засыпая и ловя момент пограничного состояния. Они назвали свои тела во сне – астральными телами.

И эти астральные тела, толпами двигаясь к лагерям людей, высасывали из них жизненную энергию, пока те спали, ничего не подразумевая. Лишь холодный пот, и воспоминание кошмаров по утру, было свидетельством визита неорганика.

Тени так увлеклись своими астральными путешествиями, что находились по ту сторону врат сновидения много дольше, чем это было позволено силой. Они не могли насытиться энергией живых людей, как не может насытиться человек холодным апельсиновым соком в жару.

Люди становились все слабее и слабее. Они ссорились по любому пустяку, и во всем пытались выяснить отношения между собой. То там, то здесь вспыхивали локальные племенные войны, не редко доводившие до жестоких убийств.

Про-человеческая раса была на гране полного физического и морального истощения. Они не могли понять, что происходит с ними, и искали истоки происходящего в чем угодно, даже близко не понимая истинной причины.

Пока эту истину не обрел Лукас.

Лукас был молодым парнем из одного северного племени людей, что жили возле больших снежных гор. Никто в общине не относился к нему в серьез, потому что парень заверял всех, будто не спит во сне. Он якобы понимал все, что происходит с ним в мире снов, и потому мог сам рисовать свои сны. А иногда, как он утверждал, гуляя по настоящему лагерю своего племени, он мог заглядывать во все палатки, и видеть, кто чем занимается. Многие соглашались с ним, слушая его описание их ночных дел, но это лишь еще больше создавало пропасть отчуждения между ним и племенем.

Но когда Неорганики решили выпить энергию северных племен, он смог увидеть это, гуляя по лагерю. Он смотрел, как черные тени подходили к спящему человеку, и высасывали из него золотые мерцающие нити жизни, но ничего не мог с этим поделать. Было страшно на столько, что он не мог пошевелиться. Лукас ужаснулся, когда увидел рядом со своим спящим телом большую длинную тень астрального тела неорганика. Тот встал над телом Лукаса, пытаясь поглотить его жизненную энергию. Но все попытки закончились нулевым результатом. Тогда молодой парень понял причину. Его души не было в теле, а без души это всего лишь никчемная груда свежего мяса, и там нечем поживится Теням.

На следующее утро, он наблюдал, как все выползали из своих палаток, держась за головы, плача, или причитая о бессонной ночи.

В тот день он собрал всех своих соплеменников, и рассказал все что видел. И люди поверили ему, потому что видели, сколько энергии и сил было в Лукасе, в отличие от них. Он был последний человек с этой планеты, не тронутый Неорганиками.

Слава о молодом мальчике и о его видении разлетелись по всем городам и деревням. Его прозвали Сновидящим, и вскоре многие паломники потекли рекой в маленькое поселение возле больших снежных гор, чтобы научится этому таинству у Лукаса.

Многие общины людей объединялись, готовясь к походу против Теней. Они поджигали факелы, точили мечи, и резали стрелы, заполняя ими колчаны.

Но все было напрасно. Ворвавшись во владения Неоргаников, они не увидели ничего кроме опустевших городов и унылых одиноких деревень. Котлы с варившимися в них камнями, что было излюбленной трапезой Теней, так и стояли на костре не тронутыми.

Раздосадованные тем, что они не смогли отомстить своим недругам, ополченцы двинулись к Лукасу за ответами.

И Лукас поведал им, что Неорганики из-за возрастающей с каждым днем жадности к поглощению энергии людей, все дольше и дольше оставались в астральном мире. Они уходили все дальше от своих физических тел, в поисках новых жертв. И в последний день своего нападения, когда Лукас впервые увидел их, они находились в мире снов слишком долго. Настолько далеко они зашли в своем астральном путешествии, что не смогли найти дорогу назад, к своим телам. Они попали в кроличью нору сновидения, пробравшись далеко за третье врата. И настолько высока была их энергия, что их физические тела переместились к астральным составляющим, распавшись на чистую энергию.

– И где же теперь нам их найти? – спрашивали селяне у Сновидящего.

– Везде и нигде, – отвечал он им.– Они соединились с силой, что правит вселенной. И теперь они находятся по ту сторону сновидений всегда. Их может повстречать любой, кто хоть как-то вхож в мир сновиденья. Но иногда они могут беспокоить и обычных людей, кошмарами и холодным потом по ночам.

Дон Хенаро закончил свой интересный рассказ, задумчиво глядя на пламя камина.

– Но Дон Хенаро, почему тогда мы сейчас видим их? Ведь я никакой не сновидящий, и мы далеко не спали, ползя по отвесной скале! – спросил я.

– Это необычно место, Андрей, не забывай об этом. Здесь сходятся эманации вселенной. Здесь концентрируется сила. Это как дыра в защитном озоновом слое планеты. Поэтому сюда и прилетают такие метеориты, как эти, – сказал он, кивнув головой на входную дверь.

Я посмотрел на щель между дверью и полом и увидел там переминающиеся ноги одного из этих омерзительных существ. Меня непроизвольно передернуло.

– Почему они не могут войти? – спросил я у Хенаро.

– Потому что этот дом построил Дон Хуан, и он наделил его силой, способной воспрепятствовать Неорганикам. Ты не видишь, но эта сила непроницаемой оболочкой защищает весь дом.

– И сколько нам здесь находится, вдруг они никогда не уйдут? – спросил встревожено я.

– Они уйдут с первыми лучами солнца. Все темные существа бояться света, а уж Неорганики темнее самых темных. Не переживай, с утра мы совершим последний рывок и окажемся у заветной цели, – ответил Хенаро и пошел на верхний этаж.

– Спокойной ночи, Андрей, твоя кровать у камина, я спать.

– Спокойной ночи Хенаро, – ответил я.

***

Солнце приятно грело правую руку, высунутую из-под одеяла. До меня доносилось потрескивание догорающих в камине углей, а на улице за окном слышалось пение птиц.

Я улыбнулся от таких приятных ощущений, и от того, что утро наконец-то наступило, а значит, ненасытные создания ушли во мрак. Потянувшись и приоткрыв глаза, я увидел Дона Хенаро в его традиционном белом колпаке и фартуке, что-то стряпающим возле небольшой газовой горелки.

– Доброе утро Дон Хенаро! Крикнул я ему.

– Добрэ сынку, добрэ! – отозвался он.

– Ты же говорил, что мы не будем кушать за время похода, что это наше испытание силы, – напомнил я ему, а мой живот тем временем, напомнил мне своим урчанием, чтобы я заткнулся.

– Ну, мы же в доме, а за стенами сила не увидит, если мы немного перекусим, – подмигнул он мне, улыбнувшись.– Тем более, я нашел изумительные сушеные грибы и сушеное мясо, плюс немного картошки, так что отведаем скоро жарехи.

– Но если ты не проголодался, я не обижусь, съем все один, – добавил он.

– Нет, нет, Дон Хенаро я не настолько не воспитанный молодой человек, чтобы не составить вам компанию за трапезой, – ответил я смеясь.

Отменно покушав приготовленных грибочков с мясом и картошкой, мы немного посидели возле камина за кружкой чая, и двинулись дальше в путь.

Обходя вокруг дома, я видел на бревнах составляющих стены следы когтей. Глубокие, рваные порезы украшали весь дом до самой верхушки.

– Дон Хенаро, это сделали они? – показал я кивком головы на следы крючкообразных когтей.

– Да, они.

– Но как они могут менять физическое состояние материального мира, если они находятся в астрале? – спросил я.

– Когда у сновидящего много энергии и сил, а все неорганики искусные сновидящие от рождения, он может поменять состояние материального мира, через проекцию этих физических тел в астрале. Он меняет проекцию, а проекция меняет физический предмет. Это сложно. Это сродни тому, как если бы кто-то наступил на твою тень, и ты схватился бы за ногу от боли.

Он припечатал тень моей руки, видневшейся на камнях, резким движением ноги, и я вздрогнул от неожиданности.

– Да расслабься Андрей, я же не неорганик, – улыбнулся он.

Мы все дальше отходили от дома, и я испытывал огромную благодарность нашему деревянному другу за то, что он принял ночной бой на себя, защитив нас от злых созданий. Да, тело его теперь было в шрамах, но шрамы украшают мужчин. А этот дом был определенно образцовым мужем.

Под допингом играющего в небе солнца, свежего воздуха и сытого желудка, мы преодолели еще два склона в легкую, будто всю жизнь занимались альпинизмом.

Перед нами возвышался последний рубеж этой горы – семидесяти метровый склон, градусов в восемьдесят. Собравшись с духом, мы начали восхождение.

Подниматься по такому углу наклона было куда проще, хоть и разница всего в десять градусов, для альпиниста она существенна. Но, добравшись до середины дистанции, я понял, в чем вся соль этой последней преграды. С метров сорока, скола становилась почти идеально гладкой, балуя нас редкими, неглубокими выступами. Чтобы их найти и зафиксировать ногу или руку, уходило порой минут пять-десять. А тем временем с каждым метром преодоленной высоты, сил чтобы держаться на весу становилось все меньше и меньше.

Осознание того, что я не могу ползти дальше, пришло мне в голову неожиданно, сначала как мелкие догадки и сомнения, выпадая осадком, а потом словно снежный ком, обросло страхами и паникой, и со всей скорости ворвалось в мирное поселение моего мозга, разогнав жителей безмятежности и надежды.

Я прилип как пиявка к скале, щекой прильнув к холодной каменной породе.

«Жалко, что у человека нет мощных липучек на щеках» – мелькнуло у меня в голове, и я сам удивился, о чем думаю, в последние минуты жизни.

Руки начали дрожать от усталости, дрыгаясь, словно у какого-нибудь припадочного. Я был жалок сам себе, но не мог ничего поделать.

– Хенаро! – кричал я, не отрывая щеку от скалы.

Никто не отвечал. Лишь ветер, лаская камни скал, подобно коту, резвящемуся с клубком ниток, крутил мой крик в воздухе, унося его куда-то далеко в долину.

– Хенаро!!! – крикнул я так громко, что эхо дразнило меня почти минуту, многократно повторяя это имя.

«Он опять бросил меня. Я остался один. Все надежды только на меня. Есть два варианта. Первый сдаться и лететь вниз, ожидая, когда камень пронзит мягкую плоть, дробя кости и разрывая внутренние органы. Второй бороться и дойти до конца, чтобы хорошенько двинуть по морде Хенаро! Выбор очевиден!»

Я нащупывал ногами более прочную опору, потому что сейчас в моем положении очень много приходилось на руки, а ноги все-таки, куда сильнее.

Наконец-то, я ее нашел. Встав уверенней ногами, я немного освободил нагрузку с рук. Теперь была возможность, держась одной рукой и опираясь на ноги, дать отдохнуть второй руке, просто опустив ее вниз. Как только силы приходили в опущенную руку, я хватался ее выше, переставлял ноги и давал отдохнуть другой руке.

Таким способом, медленно, не спеша, я все-таки добрался до заветной вершины непокорной горы. Подтянувшись двумя руками за последний выступ, я перевалил свое тело и обессиленный лег на живот.

Дыша прерывисто в серые камни и сопя носом, я увидел Дона Хенаро, сидящего в позе лотоса и смотрящего куда-то в небо.

Он сидел посередине вершины горы, которая по площади была не больше пятнадцати квадратных метров.

– Что ты так долго, Андрей! Ты мог все пропустить! Иди сюда скорей тормоз! – кричал Хенаро, даже не оглядываясь на меня.

Чувство злости и обиды, ну и конечно чувство интереса, заставили меня подняться и сесть рядом с ним.

Я хотел задушить Хенаро, неожиданно обхватив его красную голову своей правой рукой, зажав ее в локте, чтобы череп треснул как спелый арбуз. Но, увидев неописуемую красоту долины, которая открывалась отсюда, я забыл обо всем напрочь.

Солнце уже полностью вышло из-за гор, видневшихся на севере, освещая их снежные верхушки и все долину целиком. Густой, бархатно-зеленого цвета лес с запада, полумесяцем окружал ровный травяной ковер поляны у подножия горы, на которой мы восседали. Поляна эта была такая идеально ровная, что можно было бы сыграть на ней запросто пару партиек в гольф. Далеко на востоке, виднелась большая вода, начинавшаяся сразу за полосой золотого песка пустыни. Похоже, это был залив. От него, под воздействием палящего солнца по всей долине расползался густой туман.

Сама гора, на которой мы сидели, с ее ступенями и плато, смотрелась как гигантская лестница в небеса. Только вот последняя ступенька к воротам рая, была спрятана от людских глаз.

– Здесь очень красиво, Дон Хенаро! – только и смог вымолвить я.

– Да, но мы не за этим здесь. Такие виды ты мог посмотреть и в интернете, – ответил он.

– А зачем мы здесь тогда?

– Понимаешь, мне приснился сон, и я думаю, это был не просто сон, это было послание силы. Сейчас должно что-то произойти… Вот! – крикнул последнюю фразу Хенаро, будто увидел ангела во плоти.

Я устремил свой взгляд по направлению его руки, и увидел высоко в небе летящего зяблика. Его изящное планирование было изумительно и безупречно.

Вдруг, откуда-то сверху, подобно молнии, в поле зрения появился орел! Размах его крыльев был огромен! Он пикировал над зябликом, как снаряд, опускаясь на него. Он был слишком высоко для полета жертвы, и та даже не догадывалась о своей участи.

Выставив вперед свои острые когти, орел неминуемо приближался к цели.

Хищник вонзился в зяблика, как нож входит в масло, мотая свою жертву в небе, словно кусок легкой ветоши.

Сопротивление было не долгим, и вскоре орел удалился за горизонтом, крепко сжимая в длинных когтях добычу. Он понес завтрак своей пернатой семье.

– Вот зачем мы шли сюда… – сказал восторженно Хенаро, глядя на удаляющегося орла.

Сначала я подумал, что он шутит. Но, увидев на его лице неподдельное удивление и радость от произошедшего, я понял, что, к сожалению, он совершенно искренен.

– Дон Хенаро, позволь спросить– начал я осторожно, – ты хочешь сказать, что мы шли несколько дней, преодолевая все невзгоды и препятствия, карабкаясь по скалам, когда могли упасть и остаться минимум инвалидами, убегали от непонятных существ родом с другой планеты, ограничивали себя до сегодняшнего утра в питье и еде, все эти испытания мы прошли, лишь чтобы посмотреть на то, как зяблика убивает орел?! – мое лицо начало багроветь.

– Да, – просто ответил он.

Я буквально подпрыгнул с места, начав ходить туда-сюда от злости и разочарования.

– Зачем, Дон Хенаро?! Ты вообще выжил из ума?! Не мог показать мне этот эпизод из мира птиц, скажем по телевизору?! Для чего было тащить меня в такую даль? – кричал я, активно жестикулируя руками.

– Сядь, идиот! – резко и громко рявкнул Дон Хенаро.

Мои колени сами невольно подкосились, и я плюхнулся на заднюю точку.

– Ход твоих мыслей и рассуждений скользит как сухой лист по поверхности невозмутимого озера. Этот лист никогда не погрузится в толщу воды, так же как и твое понимание происходящего не может погрузиться в глубину смысла увиденного.

– Это событие имеет колоссальное значение, так как было послано мне силой во сне. Оно символично. И я разгадал его. Его смысл заключается в следующем:

Чем выше наш полет, тем меньше хищников над нами.

– Этот зяблик погиб не только от того, что у него не достаточно сил дать отпор орлу. Не только от того, что скорость реакции меньше, нежели скорость реакции орла. Нет. Основная причина в том, что орел летает выше. Орел видит его, а зяблик нет. Если бы зяблик нарушил все законы, и полетел бы выше орла, выйдя за рамки своих возможностей, то все преимущества хищника над жертвой оказались бы бесполезны, так как он просто не увидел бы добычу. Потому как тот, был бы на уровень выше. Так слабый побеждает сильного. Так ломаются законы Дарвина. Так создается легенда.