Текст книги "Временщик. Книга пятая"

Глава 9

Не стоит воспринимать эту жизнь как данность. В противном случае мы ограничиваем себя, перестаем смотреть во все стороны, думая, что ничего интересного за очередным поворотом нет. А порой бывает, что удивить может даже любая обыденная вещь, которую ты, возможно, перестал замечать. Или человек, который раскрывается с неожиданной стороны.

– Нет, ну могла бы и сказать, – попытался я укорить Рис.

– Было бы что рассказывать. Там и не Лик, так, одно название.

– Ага, видел я это название. Взлетела как истребитель.

– Ну, разве что одна путная способность в Лике.

– Давай рассказывай.

– Ржать будешь.

– Не буду. Честное благородное слово.

Мы спускались обратно в пещеру. Нет, не потому, что нам там жутко понравилось. Просто кирдцы не спешили открывать решетку. К слову, они вовсе не собирались глядеть, чем все кончилось. Поэтому спустя час томительного ожидания моя спутница предложила, пока суд да дело, сбегать за яйцами. А что? Это стало нашей доброй традицией. К тому же, по словам Рис, потенциальное потомство гидры может стоить внушительных денег. Впрочем, я и сам это понимал.

– Фея.

– Чего «фея»?

– Ну, Лик так называется. Фея.

Я закашлялся, чтобы скрыть смешок. Рис смотрела на меня внимательно, и в фиолетовом грибном свете ее лицо выглядело выжидающе, будто она проверяла меня. К слову, я проверку прошел. Не заржал. Зато прыснула сама девушка:

– Да ладно, не сдерживайся. Я, когда его получила, тоже немного посмеялась.

– Фея, – я покатал слово на языке, – фея…

– Я тебе больше скажу. Зверолюд, который мне этот Лик э-э… подарил, был мужчиной. Уж не знаю, как у него это все называлось. Фей?

– А что, фей-Владимир, звучит, – хмыкнул я.

– Если серьезно, Лик какой-то фиговый. За все время я пользовалась его способностями всего пару раз. Даже как-то перестала обращать на него внимание. Но вот и Взлет пригодился.

– Рис, еще как пригодился! Скажи, а вот с этим ты ничего сделать не можешь?

Я поднял свою раненую руку, если так можно было высказываться о протезе. Кисть висела культей и абсолютно не слушалась моих команд, разве что смешно болталась при ходьбе, но это был весьма слабенький плюс.

– Я полечить могу обычную руку, если ранение несерьезное. А тут механик нужен, – Рис покачала головой. – Не бойся, мы его тебе найдем. Если выберемся.

– Когда выберемся, – поправил я ее.

По приходе к яйцам нас ждал один неприятный сюрприз. Собственно, самой кладки уже и не было, лишь груда яичной скорлупы и разбегающиеся в разные стороны от трупов гномов, будто крысы, крохотные создания. Худые, с длинными на фоне остального тела шеями и кривыми, еще не колоноподобными ножками с острыми когтями. При желании мы могли бы поймать маленьких гидр. Пусть не всех, однако большую часть. Но, переглянувшись с Рис, я понял, что этим мы заниматься не будем. Да и во имя чего? Тех кирдцев, что бросили нас сюда? Или какого-то человеко… простите, гномолюбия? К тому же, это мне подумалось – в последнюю очередь, но все же, – любое действие, которое я совершал, могло повлиять на карму. Потому, по задумке, и ликвидировать гидру должна была Рис, а не я. Кстати…

– Карма сильно поднялась после убийства?

– Ощутимо, – призналась девушка, – чуть Лик не слетел даже. И известность повысилась. Что называется, с кем поведешься…

– Не боись, как только эти твари чуть подрастут, то устроят тут жару. Если, конечно, гномы не догадаются обыскать пещеру и убить их раньше.

– Толку-то, – Рис указала на пролом в горе.

И в ее словах была доля истины. Потому что если основная часть гидрят отбежала на значительное расстояние и ждала, пока мы отойдем от их еды – вот ведь наглые заразы! – несколько существ уже пытались выбраться отсюда, карабкаясь по неприступным для нас скалам. Здесь кривые когтистые лапки им были в помощь. Да и хвост, пусть еще не длинный, помогал отталкиваться, совершая небольшие прыжки. Подъем многим давался тяжело, парочка даже сорвалась на ближайший камень. Один детеныш упал, полежал и поднялся снова, другой так и остался недвижим.

– Выживут?

– Им деваться некуда. Существа не самые глупые. Вьюльф вот понял, что можно ничего не делать, лишь стучать изредка хвостом по горе, и еда сама будет приходить. Из этих выживет не больше трети, да на то и расчет. В общем, местным я не завидую. Нет, конечно, если ты хочешь, можешь предупредить их эпарха.

– Чтобы он снова подрядил нас спасать его городишко? Нет уж, спасибо.

– Вот и я так думаю, – сказала Рис.

Она порылась в кладке и вынула на тусклый свет шесть целых яиц. Точнее, одно было чуть треснутое, но моя спутница не брезговала. С присказкой «пригодится» девушка убрала находку в инвентарь и поднялась. А что, действительно, вдруг когда-нибудь они понадобятся, расплатиться ими или еще что. Испортиться не испортятся – в инвентаре можно хоть месяц молоко хранить. По качеству оно будет таким же, как на тот момент, когда ты его убрал.

– Пойдем-ка обратно, – сказал я ей, смотря на сжимающееся кольцо гидрят, стоило нам сделать пару шагов в сторону.

Мысль, что возле тебя бегают только что вылупившиеся, пусть пока и маленькие, но чудовища спокойствия не давала. К тому же, как поведала Рис, если есть еда, растут эти твари довольно быстро. Если нет – впадают в спячку. Что и делал их родитель или родительница (я так не понял, как к ней обращаться). Учитывая, что по физиологии с гномами мы были похожи, а последних гидрята с большим удовольствием харчили, поворачиваться к ним спиной мне не хотелось. Лучше уж посидеть рядом с мертвым Вьюльфом – так будет намного спокойнее.

– Слушай, Рис, а эти твари не каннибалы?

Девушка вопросительно посмотрела на меня.

– Я к тому, что когда-нибудь еда у них закончится. А тут ее очень много.

– Если будут слишком маленькие, чтобы напасть, заснут или пережрут более слабых. Но ты прав, они рано или поздно придут.

– Твою ж за ногу! Эй, вы там, открывайте!

Самое смешное, но на лестнице действительно послышались шаги. То ли на мой ор обратили внимание, то ли я попал на очередной обход. Но спустя минуту лицо залил свет пламени факела. А я зажмурился и сделал пару шагов назад.

– Отойдите в сторону! – крикнул кто-то повелительно с небольшим акцентом.

Мы с Рис переглянулись, но послушались, предоставив стражникам лицезреть подземный ужас их горы в немножко мертвом состоянии. И увиденное произвело на кирдцев сильное впечатление. Они стали кричать, переругиваться, кто-то убежал наверх, но вскоре вернулся с еще дюжиной стражников. Гвалт стоял невообразимый. И вместе с тем никто не торопился поднять решетку, что нравилось мне все меньше и меньше.

– Нас сегодня отсюда кто-нибудь выпустит? – наконец спросил я.

Мой голос произвел странное действие. Гномы сразу затихли, как громом пораженные. Будто это говорил не человек вовсе, а та самая обычная еда, которую подсунули Вьюльфу. И больше того, к их удивлению, я не переваривался сейчас в необъятном животе гидры, а чего-то наглым образом хотел. А он… оно… она, столько времени терроризирующая местных, бездыханная лежала рядом. Собственно, я понимал смятение стражников, однако потакать ему не собирался.

– Как там говорил ваш эпарх? «Убьете монстра – обретете свободу». Или что-то в этом духе. В любом случае про свободу там точно было.

– За ним уже послали, вам нужно подождать.

– Грустно видеть, когда стражники втаптывают в грязь слова собственного эпарха, – вмешалась Рис, – дают понять, что его воля для них ничего не значит. Эпарх при вас же сказал, что как только мы убьем монстра, все обвинения с нас будут сняты. Вот ты, я помню тебя, ты стоял там, наверху. Скажи, что эпарх не говорил таких слов!

Мне кажется, Рис ткнула пальцем куда-то наугад. Потому что от количества бьющего в глаза яркого света я мог различить лишь общие очертания стражников. О лицах речи не шло. Однако девушка явно знала психологию гномов лучше меня. И такое ощущение, что навык Убеждения у нее был повыше моего. Потому что из толпы послышалось смущенное: «Говорил».

– Тогда кто вы после этого? Бандиты, кто плюет на слова своего господина, или до сих пор доблестные кирдские стражники?

Ответом ей послужила сначала громкая ругань на местном. Однако довольно скоро решетка, скрежеща, поползла вверх. А как только расстояние позволило протиснуться на площадку башни, мы это незамедлительно сделали. Стражники отпрянули, точно перед ними были зачумленные. Они нас если не боялись, то довольно сильно опасались. И не могу сказать, что это было плохо.

– Эти ребята странные, – шепнула мне Рис. – Бросить путника в темницу им ничего не стоит. А вот поймаешь их на слове – шкурой наружу вывернутся, пытаясь сохранить свою честь.

Пока я соображал, как вести себя дальше – внаглую прорубаться вперед или поболтать с главным гномом, – тот промчался мимо нас к решетке. Осмотрев тушу поверженного монстра, эпарх перебросился несколькими словами со своими стражниками и вернулся к нам. Взгляд его мне почему-то не понравился. Я даже сам не понял, как в руке оказался кацбальгер. А обернувшись на Рис, увидел, что она тоже достала меч и посох. Что называется, у дураков мысли сходятся.

– Не стоит кусать кормящую тебя руку, – примирительно указал эпарх на наше оружие.

– Скорее руку, которая пытается тебя скормить, – отозвался я. – Мы выполнили твое условие, теперь мы свободны.

Я нарочно говорил без вопросительных интонаций. Еще не хватало, чтобы окружающие почувствовали наше сомнение. Мы должны были быть самой силой в глазах гномов. Иначе кранты.

– Ты дал слово! – чуть не крича, сказала Рис.

Нурд скривился, как любой мужчина, которому напоминают про данное в сердцах обещание. Именно в нынешний момент мне стало понятно: этот мерзкий кирдец не собирается нас выпускать. Собственно, на то были свои причины. Тогда бы мы разболтали всем, что есть такой эпарх, который за здорово живешь ловит Игроков и сажает их в темницу. Ну, еще про местных бедняг, скормленных гидре. Хотя, по меркам аборигенов, это, наверное, уже не так страшно.

– Правитель, она права, ты дал слово.

Я обернулся на звук голоса и чуть не бросился целовать хмурого гнома. Уж не думал, что буду рад видеть Бордура.

– Здесь я все решаю, – негромко сказал Нурд, будто сам сомневаясь в своих словах. – Взять их.

Приказ повис в воздухе, как плотный сигаретный дым. Однако выполнять его никто не торопился. Почти все стражники смотрели не в сторону эпарха, а на Бордура. Я так и не разобрался в иерархии гномов. Кто был для них мой недавний стражник? Десятник или другой мелкий начальник. Дело не в этом – для остальных его слово что-то значило. И в этом было мое спасение.

– Взять! – Нурд начинал кипеть.

Я с сомнением оглядел площадку и часть лестницы. Десятка два гномов. Думаю, еще и наверху стоят, слушают, просто не все здесь поместились. Как быстро нас сомнут в случае сопротивления? Правда, пока гномы нерешительно мялись с ноги на ногу. Именно в этот момент эпарх решил показать, кто здесь папа. Ну да, в отличие от других, он мог попробовать с нами потягаться. Как-никак Игрок.

В его руке появился молот. Нет, не так, Молот! Огромный, странно сверкающий малахитовым цветом и не сулящий ничего хорошего. Думаю, он им точно не гвозди забивать решился.

Рис попыталась встать между мной и Нурдом, однако я рыкнул, почти не разжимая сжатых зубов:

– Я сам!

Странное дело: только что на площадке было не протолкнуться. Теперь стражники сделали пару шагов назад, вжавшись в стены. И вот уже обнажилась арена для боя. Правда, драться с эпархом я не хотел. Никто не знает, как все обернется в случае его смерти. Нас отпустят или распнут на месте за гибель правителя? Проверять, честно говоря, не очень хотелось. То, что я могу проиграть схватку один на один, мне даже не приходило в голову. Потому что я уже натягивал серую маску и ждал, пока Нурд совершит самую главную ошибку. И что сказать, правитель Ворвта не заставил себя ждать.

Конечно, он был профи. Может, не таким хорошим, как Охотник, но всяко лучше Сережи Дементьева. Точнее, Серга, потому что Сережи больше не существовало. Но сути это не меняло. Нурд был быстрее, опытнее, сильнее. Как я ни пытался увернуться, молот ударил мне в грудь, перебив дыхание. Я хватал воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

∞

Все произошло даже лучше, чем я мог предположить. Мне удалось легко уклониться от удара, переместиться влево и зайти за спину Нурду. Тот довольно быстро развернулся, но тактически эпарх уже проиграл сражение. Потому что сделал главную ошибку. Он напал на меня.

Чем мне нравилось Правосудие – оно восстанавливалось каждый день. Молот в моей руке появился почти мгновенно. Короткий бросок – и вот он уже улетел в сторону Нурда. Между нами было всего ничего, но мне показалось, что молот успел сделать пару оборотов, прежде чем влететь в эпарха. Тот шумно выдохнул, с губ сорвались капли слюны, глаза вылезли из орбит, а сам правитель Ворвта отлетел к стене, сбив нескольких стражников. Вот теперь, когда у него осталось всего десять процентов здоровья, можно начинать вести переговоры.

– Я могу добить тебя одним ударом, – сказал я, – но на сегодня достаточно смертей. Дай нам уйти – и больше никто не погибнет.

Было видно, что решение дается Нурду с трудом. Однако после недолгих колебаний он кивнул и закашлялся кровью. Что характерно, стражники не торопились оказывать помощь правителю. Как бы тут перевыборы не случились в ближайшее время.

Я махнул Рис и, не убирая меча, направился в сторону лестницы. Нервы были натянуты, как высохшие жилы. Тронь неосторожно – и все оборвется.

У самых ступеней я сделал паузу, наблюдая за местными, но вперед вышел Бордур и в прямом смысле стал расталкивать стражников. И мы пошли за ним, как мелкие лодчонки за атомным ледоколом.

По поводу гномов наверху я оказался прав. Не скажу, что тут собрались все бойцы Ворвта, но было к этому близко. Они то ли уже знали о случившемся, то ли догадывались. Нас провожали тяжелыми взглядами, однако никому не приходило в голову попытаться задержать странную троицу. Бордур довел до выхода из башни и кивнул. Даже не попрощался, зашагав в обратную сторону.

– Черт, – выругался я, – Рис, останови его. Он должен знать про потомство Вьюльфа.

– Это плохая идея, – угрюмо посмотрела на меня девушка.

– Он должен, – я почти что умоляюще посмотрел на нее. – А я не могу…

– Бордур! Погодите!.. – крикнула девушка.

В обитель, которая к слову, была не так уж далеко от башни на скалистом возвышении, мы входили молча. Настроение у Рис упало с плохого до «сейчас кому-то прилетит по глупой пустой башке». Все дело в том, что, как говорил мой сосед-профессор, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ну, или в Фиролл, кому как удобнее.

Вот и признание Бордуру о потомстве гидры привело к вполне ожидаемым последствиям. Карма Рис резко скакнула вверх – шутка ли, спасти целое поселение. Уж не знаю, что теперь будут делать гномы – решат выловить все потомство, пока оно не выросло, или покинут проклятый город. Дело в другом: тот самый Лик, который нас недавно спас, после откровения вступившемуся за нас кирдцу слетел.

– Ты же сама говорила, что он почти бесполезный.

– Сережа, лучше молчи, – в глазах Рис сверкнули молнии. – Пыль доставай.

Обитель оказалась самая обычная. И Вратарь в ней стоял тоже самый обычный. Молчаливый, в закрытом шлеме и полном латном доспехе, опирающийся на меч. Вот уж кому что гномы, что гидры – все едино. Лишь бы деньги за переход платили.

– Куда теперь? – спросил я.

– Руку твою чинить. Так, думаю, рванем через Хист в Ооонт. А для начала выберем вот эту точку, – она ткнула в амбарную книгу с невыговариваемым названием.

– Это что за язык?

– Паучий. Как и сам мир. Людей там нет.

– Зачем же тогда он открыт для нас?

– Из-за ценного ресурса, который есть только в этом мире и который используется во множестве центральных миров. Но не бери в голову, мы хоть и проездом, но творить беспредел там не будем. Вообще из обители не высунемся. Готов?

Перемещение прошло стандартно, разве что меня в очередной раз взбесили все повышающиеся тарифы. Пахнуло чем-то тяжелым и прогорклым.

Я подошел к двери и посмотрел в темную, непроглядную ночь. Ночь ли? Собственно, вообще не так важно. Выходить из уютной и худо-бедно освещенной обители не хотелось.

– Сюда ходят хорошо подготовленными группами в несколько десятков Игроков. Компании из центральных миров нанимают самых опытных и сильных. Работа неплохо оплачивается, но все равно желающих не много.

– Я их понимаю. А что за Ооонт?

– Увидишь. Думаю, он тебя поразит.

Сказать, что Рис оказалась права, – ничего не сказать. Мы покинули Хист, даже не проведя обзорную экскурсию. В лицо пахнул свежий морской бриз, на зубах захрустела соль, а яркое солнце залило вход в обитель. Контраст после предыдущего мира был разительный. И понятно, почему я чуть ли не бегом бросился к распахнутым дверям. И тут же чуть не рухнул вниз, размахивая руками и пытаясь сохранить равновесие.

Обитель находилась на высокой отвесной скале посреди бескрайнего моря. Нет, я ко всему был готов, кроме этого. Как отсюда выбираться? И главное – куда. На мой немой вопрос Рис указала вдаль.

– Вон наш транспорт.

Я всмотрелся в водную гладь и не сразу различил огромного то ли змея, то ли угря. Он натуральным образом был запряжен, как обычная скаковая лошадь. А на его спине сидело нечто похожее на человека. С широким гребнем на голове, вытянутыми и костлявыми конечностями, кожей, больше похожей на лягушачью. Не знаю, что там до остального мира, но аборигены и их средства передвижения меня действительно поражали.

Глава 10

Спрос, как известно, рождает предложение. Если в поселковый магазин каждый день будут заходить разные люди и спрашивать, есть ли у них ананасы, то они там в итоге появятся. В том случае, конечно, когда владелец заинтересован в прибыли. Так был устроен не только наш мир, но и все остальные.

Не успел я испугаться водного змея и его всадника, как настала пора изумляться. Потому что справа от вытянутого и изогнутого тела диковинного существа показалась сначала одна массивная голова, а чуть поодаль – вторая. Менее минуты спустя к нам уже неслось сполдюжины всадников на водных змеях. Причем было видно, что к друг другу они не испытывают дружественных чувств. Скорее, наоборот. Правда, до мордобоя и прочих разборок дело не дошло.

Первым до нас добрался абориген, вынырнувший третьим. Он значительно обогнал остальных. Его яркий синий питомец был намного меньше сородичей, но оказался более юрким. Он то взлетал на короткое мгновение над водой, то скрывался в синей пучине. При каждом прыжке на солнце поблескивало четыре длинных крыла, точно у стрекозы.

Добравшись до нас, наездник поставил змея «на попа» – дернул поводья, и питомец, выбросившись из воды в последний раз, достиг выступа на скале, где мы и стояли, и завис, давая хозяину спешиться. Я даже затылок почесал – шутка ли, прыгнул тот метров на двенадцать.

Я внимательно разглядывал Игрока перед нами. Ауропат был с меня ростом, но вытянутый и сухой как жердь. Кожа покрыта буграми, голова выдвинута вперед, отчего казалось, что у аборигена на спине нечто вроде горба. Перепонки между пальцами рук и ног меня даже почти не удивили.

Местный Игрок достал пергамент и развернул его перед собой. Я вгляделся в довольно обширную карту со множеством островков, рядом с названиями которых были различные трехзначные цифры. Рис тоже изучала бумагу, но совсем недолго, а после отошла в сторону.

– А мы что сейчас делаем? – поинтересовался я.

– Ждем, – только и ответила девушка.

Благо, предвкушать разрешение этой загадки пришлось недолго. Остальные наездники присоединились к нашему веселью, оказавшись на площадке примерно таким же образом, как и Ауропат. И тоже развернули пергаменты. Карты были один в один, а вот циферки различались. Только тогда я понял, что это цены. А перед нами нечто вроде местных таксистов. Надеюсь, в змеях хороший навигатор, и они не будут спрашивать дорогу. А то мы так хрен знает где окажемся.

Рис выбрала самого «толстого» из наездников. Точнее, на фоне девушки он был нормальный, но вот по сравнению с сородичами выглядел ужасным жирдяем. Весь процесс найма происходил достаточно просто. Рис посмотрела на нужного ооонтца, кивнула и ткнула куда-то в карту. Тот расплылся в довольной улыбке, обнажив мелкие зубы, усеивающие рот в несколько рядов, и мотнул головой в ответ. Остальные тут же отправились к своим питомцам, а Ауропат на прощание даже недобро щелкнул ртом.

– Вот и правильно, что его не выбрала, – Рис посмотрела вслед самому прыткому наезднику.

– А почему этот? Наш дешевле других?

– Да нет. Нам надо доехать спокойнее, без рывков, а этот шел почти равномерно на всем протяжении пути. Да и появился из воды первым. Значит, опытный. Ну что, пошли?

Наездник, будто понимавший ее слова, поднял руку, и змей взмыл в воздух. Рис довольно быстро перебралась на спину местного водного такси, устроившись чуть пониже крыльев, и схватилась за длинные шипы с перепонками между ними, что протянулись от крыльев до хвоста. Я уже понял, что долго эта тварь в воздухе висеть не будет, чай не вертолет, поэтому постарался быстро пробраться к Рис. Где начиналась нумерация – с головы или хвоста, – я не нашел. Сел на ближайшее место чуть впереди девушки, держась единственной здоровой рукой за шип. Ооонтец, лишь на мгновение взглянул на нас, после чего просто перемахнул на голову змея, и тут же мы рухнули вниз.

Любили ли местные американские горки так, как ненавидел их я, – непонятно. Но резкое падение разгоряченного меня было встречено довольно прохладной водичкой. Конечно, не Атлантический океан в апреле, да и наше, с позволения сказать, судно меньше всего походило на «Титаник», однако приятного было мало. Я уже готовился к самому худшему, вспомнив, как змеи с наездниками практически полностью погружались в воду, когда меня опять удивили. На этот раз приятно.

Ехал абориген не сказать чтобы медленно, но и не быстро. Что-то среднее между катанием на банане во время морского отдыха и перевозкой хрусталя на хлюпенькой лодчонке. Вода едва доставала до бедер – змей редко погружался в пучину моря полностью. Создавалось ощущение, будто я оседлал крохотную подлодку. Скажу больше: мне нравилось. И, судя по довольному лицу Рис, ей тоже.

Еще меня поражал морской простор вокруг. За все время пути мы встретили всего лишь три острова, явно населенные, судя по постройкам и едва поднимающемуся дымку. Однако пронеслись они довольно далеко, поэтому рассмотреть их внимательнее не представлялось возможным. Путешествие вышло относительно длинным. Правда, вскоре ооонтец лег на курс к крохотной точке на горизонте, которая постепенно становилась все заметнее.

Наш остров – а в том, что это был именно наш, теперь не оставалось никаких сомнений, – оказался небольшим. Обойти его я бы смог минут за двадцать, максимум тридцать. С незначительной, пытающейся выжить любой ценой растительностью на каменистой земле, конусообразной здоровенной башней с шаровидным зданием рядом и несколькими хозпостройками.

Достигнув берега, абориген высадил нас, снова достал пергамент и показал пальцем Рис. Та в ответ кивнула и повернулась ко мне.

– Давай сто пятьдесят грамм.

– Ну и ценники, – искренне удивился я, хотя деньги все же выделил.

Наездник, получив пыль, снова улыбнулся во все свои сто тридцать два зуба и даже поклонился. Пришлось ответить ему тем же.

– Дорогой мир, – пожаловался я Рис, – надо тут себе своего змея покупать. Кстати, а почему Ооонт? Это какое-то общество с ограниченной ответственностью.

Вместо ответа девушка похлопала еще не отчалившего наездника по плечу, ткнула в змея, а после несколько раз соединила и разъединила большой и указательные пальцы. Ага, будто на полставки в театр теней устроилась. Наездник вновь улыбнулся и кивнул. Взобрался на своего питомца и отчалил от берега.

– Смотри, – только и сказала Рис.

Змей, пару раз нырнув, вдруг ловким дельфином выбросился из воды. Да так высоко, что я невольно охнул. Понятно, что дело было в умелом обращении наездника. Однако интереснее всего то, что перед самим прыжком зверюга открыла пасть, и над водой пронесся утробный звук: «Ооооонт».

– Офигеть, – только и сказал я, – да уж, водяной змей не роскошь, а средство передвижения. И немножко духовой оркестр. Ладно, давай, веди меня, Сусанин, дальше.

Собственно, последняя моя фраза была лишней. Потому что за нами уже наблюдал коренастый человек, стоящий у той самой конусообразной башни. Забавный, кстати, Игрок. В майке-алкоголичке, которая открывала его механические локтевые суставы, и коротких оборванных штанах, демонстрирующих замененные ноги. Направление у механоида было вообще какое-то нерусское – Штейгер.

Подойдя чуть поближе, я заметил еще одну интересную деталь: левый глаз у Игрока тоже был заменен на небольшую, похожую на хрустальную, сферу.

– Зачем ты пришла? – неласково спросил хозяин острова, при этом глядя на меня. Нет, даже не на меня, а на безжизненно висящую кисть.

– Шос, ты не забыл, что должен мне? – спросила Рис, однако в ее словах сквозила неуверенность. Вот так-так…

– Приходи на следующей неделе, сейчас денег нет! – отмахнулся Игрок.

– Мне нужна услуга. Окажешь ее – и мы в расчете. Надо помочь моему другу.

– Только рука? – перебил ее Шос, обращаясь уже ко мне.

– Да, кисть. Упал неудачно.

– Можешь не изощряться во вранье, твоя слава бежит далеко впереди тебя, убийца Всадников.

У меня сразу ком в горле встал. Нет, я, конечно, в какой-то мере сам виноват. Наследил в нескольких мирах. Однако каждый раз, когда меня узнавали, все заканчивалось не очень хорошо. Весь вопрос в другом: могли ли мы доверять этому типу? Наверное, самое главное, что меня подкупило, – его грубость. Люди, которым от вас что-то нужно, лебезят и елейничают, чтобы в определенный момент, когда ты расслабишься, воткнуть нож в спину.

Собственно, Шос и не стал ожидать, когда мы решим, доверять ему или нет. Он просто махнул рукой и заковылял в сторону башни. Пришлось шагать за ним.

– Сколько он тебе должен? – спросил я у Рис.

– Малый камень хризалиса, две шестеренки из старой крепости Боли, что через шестьдесят три острова отсюда, и осколки Хварна. Если примерно прикинуть, то это килограмма два пыли. Может, больше.

– И когда тебе нужны были деньги, ты не вернула долг?

– Пыталась. Только и тогда знала, что это бесполезно. Понимаешь, Шос вроде как человек науки. Денежные отношения его не сильно волнуют, как и собственные долги. Ты не представляешь, сколько ему угрожали, били и даже калечили, однако ни к чему это не привело. Его имущество важно лишь для него. А по сути, это груда барахла. Сам остров тоже никому не нужен. Вот он и живет. Кредиторы лишь изредка наведываются с различными поручениями, чтобы Шос хоть как-то отработал долг.

– А не боишься, что он решит нас, как бы сказать, сдать?

– Шос не такой, – Рис встала на защиту местного Кулибина. – Он никогда не гнался за выгодой.

– Дай бог, чтобы оно было так.

– Чего там болтаете, заходите, – угрюмо сказал Шос, обернувшись. – Вечер уже, а мне еще полночи работать.

Местное светило действительно клонилось к горизонту, поэтому я поспешил внутрь, чтобы не заставлять почтенного Шоса ждать. Не надо его злить, у него и так характер довольно сложный. Едва мы вошли, как я почувствовал знакомый с детства запах. Живот жалобно заурчал, напоминая, что последний раз он видел еду в темнице.

– Макароны по-флотски, – озвучила мою догадку Рис.

– По-скотски, – парировал Шос. – Вы сюда по делу пришли, а не в гости, чтобы мои запасы подчищать. Вон туда иди, – последнее уже относилось ко мне.

Я зашагал в указанную сторону, по пути разглядывая жилище Шоса. Создавалось ощущение, что когда-то это был маяк. Потом верхушку срезали, заменили ее странным конусом, да так и оставили. А нижняя часть, не разделенная перегородками, превратилась в спальню-кухню-мастерскую. Последняя отвоевывала себе все больше и больше пространства. Множество заклепок, пружин, шарниров, куча разных железок. Все это располагалось возле чего-то огромного, накрытого брезентом. Стоило мне неловко пройти и задеть кусок парусины, как Шос накинулся с руганью:

– Аккуратнее!

– Я не специально.

– Все вы так говорите. Становятся дураки Ищущими случайно и не понимают, что спрашивать с вас будут как с умных.

Он обернулся к Рис, которая примостилась на нижних ступеньках лестницы, ведущей наверх.

– Туда сядь. Чтобы на виду была. И тоже ничего не трогай. А ты сюда руку клади, – Шос указал на небольшой верстачок.

Я послушался и стал наблюдать, как Штейгер закрепил протез в тисках и начал ковыряться в нем крохотными инструментами. Делал он все довольно быстро и уверенно. А я все не мог отделаться от странного ощущения – вот сейчас чинят мою руку, однако боли я не испытываю.

Посидев несколько минут в звенящей тишине я решил навести мосты. Психологию у нас в универе проходили. Да и интересующая Шоса тема стала понятна. Железочки.

– Что собираете? – я качнул головой в сторону брезента.

– Не твое дело, – буркнул механоид.

– Не мое, так не мое, – легко согласился я, однако, помолчав немного, все же не утерпел: – В Мехилосе было бы сподручнее заниматься изобретательством.

– Не один ты персона нон-грата в Мехилосе, – довольно спокойно ответил Шос. И вдруг, улыбнувшись одними лишь уголками губ, добавил: – Хотя, признаться, обкромсать управителя Первого Порядка – это сильно. Я о таком даже мечтать не мог.

Мне вдруг пришло в голову, что тема для разговора найдена. И, как ни странно, это были не железки. А общая нелюбовь (с моей стороны вынужденная) к Мехилосу.

– Вы давно уехали оттуда? – спросил я.

– Давненько, – Шос нахмурился.

– Не сошлись с управителем в каких-то вопросах? – осторожно предположил я, заметив, что моя левая рука едва ощутимо дернулась, как бывает, когда задевают нерв.

– Мехилос – обитель высокотехнологичных, но вместе с тем отсталых болванов. Они построили иерархию замены органических частей тела, сделав ее сугубо добровольной, чем обрекли на страдание множество живых органических существ.

– Что-то я не особо понимаю, – пришлось мне признаться.

– Посмотри на нее, – указал Шос в сторону Рис маленьким шестигранником. – Что ты видишь?

– Симпатичную девушку, – ляпнул я, не подумав, и только потом заметил довольную улыбку своей спутницы.

– А я вижу минусы. Множество конструкторских недочетов при построении тела. Взять, к примеру, глаза. Зрительный нерв у человека соединен со светочувствительными клетками сетчатки спереди, а не сзади. Свет проходит через нервы, нервные клетки и только потом достигает светочувствительных элементов, что зачастую приводит к отслоению сетчатки, следовательно, к потере зрения. Я решил проблему, – Шос указал на свой «хрустальный» глаз, – у меня искусственные зрительные нервы отходят от стенок глазного яблока. Дорабатывать пришлось многое. Коленные суставы, – он постучал по ногам, и раздался характерный металлический звук, – локтевые, позвоночник, да что там, я даже барабанные перепонки заменил. И что в результате? Я стал идеальнее.