Текст книги "Рассказы истории разных людей"

Выслушав признание от Корыстолюбова, следователь спросил:

– А почему Вы прибегли к помощи Небабы?

– Я решил сам найти эти камни, а всю информацию о них стереть из памяти Марии. Ей все равно, эти камни для нее – только обрести, как она считала умиротворение, гармонию с самой собой. А для меня они олицетворяют власть.

– Вы верите в их сверхъестественную силу?

– Да, верю.

– Мы вчера арестовали Небабу Женивьеву Жановну. Она рассказала нам, что Мария не сумасшедшая. Ее сделали сумасшедшей Вы?

– Это не так. Ее сделали сумасшедшей не я, а камни Лозань. Они делают из людей безумцев. Поверьте мне, я это знаю наверняка.

– Что Вы скажете на это? – Сследователь предъявил Корыстолюбову показание Небабы, где говорилось: «Я выполняла просьбы Корыстолюбова. Он привозил ко мне Марию и просил внушить ей то, что Алиса – миф из воображения ее, освободить от Марии. Я это делала. И видела, как Мария стала одержимой».

Корыстолюбов прочел ее показание и сказал:

– Я это обвинение отвергаю. Я возил Марию к Небабе, чтобы она помогла Марии освободиться от навязчивой идеи. А что она там ей внушала, я не знаю.

Затем следователь дал прочесть показание Крысова. Где было написано: «Я познакомился с Шурой на трансвестит-шоу. Меня туда привел Корыстолюбов. Он познакомил меня с Шурой и сказал, что если мы уничтожим Марию и я отдам ему украшение, то он избавит нас от Марии».

Крысов прочел показание Крысова и сказал:

– Я хотел, чтобы Мария была счастлива, а для этого все способы мне тогда были хороши. Я с Небабой хотел, чтобы Мария обрела покой. Но это мне не удалось. Мария была одержимой. И она была неизлечима. Я не отказываюсь оттого, что сделал. Я отвечу за все. Но для окончательного решения прошу Вас поговорить с ее лечащим доктором.

– Мы проверим, – заверил Корыстолюбову следователь. – Не беспокойтесь. Свое дело мы знаем.

Корыстолюбов признался в содеянном. Теперь что скажет доктор?

Следователь спросил:

– Почему она это сделала?

– Видимо, она не захотела быть подопытным кроликом в руках врачей, – ответил Роман Дмитриевич. Они сидели за столом в кабинете следователя, и Роман Дмитриевич Жук давал показания по этому делу. – Она предпочла свободу вместо заточения в палате психбольницы.

– Вы думаете, что она знала свою судьбу?

Жук предположил:

– Не знаю, но она точно знала, что хочет быть свободной, и то гипнотическое состояние, в которое она ввела меня и себя, показало, что это так оно и есть.

– Да, Вы рассказывали о нем, – сказал следователь. И спросил: – Что оно с точки зрения психиатрии значит?

Жук ответил.

– Я полагаю, звезды означают свободу. Свободу от всех мыслей, что есть у человека. Она привыкла широко мыслить и не могла иначе.

– Вы хотите сказать, что ее интеллект был безграничен? – удивился следователь. – Что ее мозг был способен работать…

– На сто процентов, – перебил его Жук. – Да, Вы правы, она была уникумом.

Следователь возразил.

– Но это невозможно! Мозг человека способен работать менее чем на пять процентов от своего объема. Даже великие были вынуждены признать самим себе, что они недостаточно компетентны в своей области. Но конечно, сейчас не то время, и все-таки?

– Вы правы, – согласился Жук, – но мы имели дело с необычной девочкой. Она, как не покажется нам странным, смогла воспользоваться своим разумом на все сто процентов.

Следователь не понимал. Он видел за свою жизнь уникумов, но они скорее были лицедеями, чем униками. И это был факт.

– Но как?

– Признаюсь, я и сам не знаю, – признался Жук. И добавил: – Впрочем, если понять море или океан в ее видении, как безграничную ее фантазию и ее интеллект, и совместить их с горизонтом бескрайного неба, и те мерцающие звезды на небосклоне, что я видел, я могу сделать определенный вывод.

– Какой?

Жук задумался. Он не мог ошибиться, просто не имел никакого права. Он был психиатром и он был сейчас под следствием органов, по статье…

– Я думаю, – осторожно начел Жук, – она хотела сказать, что наши мысли – это бескрайные просторы. Так же, как и бескрайные просторы океана и вселенной. А звезды, это наши мысли, желания. Чем светлее звезда горит, тем мы ближе к своей единственной цели.

Тут следователь его прервал. Он хотел знать, что представляла собой Алиса. Кто она была, эта девочка. Он спросил:

– Какой цели?

– Возможно, мы никогда этого не узнаем, – сказал Жук, – а возможно, как она уже сказала, она хотела быть свободной. И она обрела эту свободу. Свободу, которую никто у нее не отнимет.

– Что Вы хотите сказать, она была сумасшедшей?

– Я уже говорил, что нет. Она сумасшедшей не была. Она просто знала все на свете, а мы убили ее.

В это самое время у двери кабинета следователя стояла девочка в голубом платьице. Она была невидима. Смотря на Романа, она анализировала его каждое слово, стараясь уловить в них смысл.

«Что ж, он был прав, – решила она, – вы меня убили. Вам нужны были ответы на вопросы, и вы хотели их с помощью меня и украшений Лозань получить. Что ж, вы добились своего. Вы здесь все, кто хотел причинить мне боль. Каждый по-своему. Но у вас была одна цель. И эту цель вы так и не достигли. Украшение Лозань. Мифические украшения, которые созданы людскими фантазиями. А они не такие, украшения Лозань».

Автор: – Какие же они?

Призрак: «Это просто украшение, и больше ничего. Они обладают только одним даром».

Автор: – Каким?

Призрак: «Они служат только добру. И больше ничему. Они просто уничтожают в человеке зло. И это зло в нас самих. Надевая эти украшения, мы считаем, что получаем необъятную силу, силу, которая способна подчиниться людям. Но это не так. Вам камни дают выбор. И мы его делаем. Кто знает, почему мы делаем такой выбор? Только они, эти украшения. Они чувствуют в людских сердцах зло и добро. Жаль, что на этой планете так много зла. Оно уничтожает вас, люди, и приносит вас в жертву своим амбициям и желаниям».

Она подошла к Роману. Заглянула ему в глаза, она в них ничего не увидела, ни раскаяния, ни жалости. Пустой, холодный взгляд. Взгляд человека, готовый на все ради славы. Какой бы ценой она ни досталась. Он был гордый, корыстолюбивый, жадный, готовый на все изверг. Хотя со стороны этого видно как будто и не было, но это было не так.

Заключив эту сделку, он обрек себя на бесконечные муки. Он считал, что Алиса – его ключ в мир богатства, славы и премий. Но он ошибся. Алиса не была тем человеком, от которой можно было что-то получить. Это она дала увидеть Роману то, что он и сам не мог осознать. Вместо славы, денег и премий Роман Дмитриевич оказался здесь, в кабинете у следователя, и давал показания.

Призрак прошептала ему на ухо:

«Ты убил меня, сволочь».

Тут Жук вздрогнул: ему показалось, что кто-то его окликнул. Он огляделся по сторонам – никого не было. «Показалось», – подумал он и тут же услышал снова тот же голос.

«Скажи, зачем ты здесь? Я этого не хотела. – Голос сделал паузу, и продолжил. – Я показала то, что хотела показать. Это было только для нас обоих и не для кого больше. А ты рассказываешь об этом этому хмырю. – Он снова сделал паузу. – Скажи, приятно предавать? Прощайся с жизнью, тебе пора».

Жук не понимал, кто или что говорит с ним. Он ничего не видел вокруг себя, и это было неприятно. Сначала он думал, что он сходит с ума, потом – что он снова погружается в Алисин гипноз, но вспомнив, что она мертва, успокоился.

Но в этот самый момент кто-то обхватил своими ладонями его горло и начал его душить.

Следователь не знал, что делать, выбежал из кабинета и, подбежав к стационарному телефону, снял телефонную трубку с телефонного аппарата и вызвав дежурного врача.

Он в панике кричал:

– Скорее, здесь человеку плохо.

Вернувшись в свой кабинет, он увидел Романа Дмитриевича, сидящего на стуле. Голова у него была опрокинута назад. Следователь пощупал пульс на его горле. Пульса не было. Жук был мертв. Следователь посмотрел на стол, где лежали документы и протокол допроса, но его на месте не было. Вместо него лежал лист бумаги. Следователь взял его и прочел следующее.

«Забудьте все, что Вам сказал этот человек. Он не имел права разглашать чужие тайны. За это он поплатился. Что касается украшений Лозань, они Вам не принадлежат. Я их забрала. Не ищите меня. Я всегда буду рядом, и никогда Вы меня не увидите. Прощайте, надеюсь, Вы выполните мою просьбу».

Подпись: ДРУГ.

Прочтя эту записку, следователь свернул ее и, положив в карман, подошел к окну.

«Ну вот, – подумал он, – все кончено. Жук мертв, а с ним последняя надежда найти с помощью Алисы, которая так же, как и он, мертвее мертвого. Что я теперь доложу?» – этот вопрос мучил его.

В кабинет следователя вошел доктор. Он подошел к Жук, пощупал его пульс, и сказал:

– Мертв.

Но тут Жук очнулся. Он снова был жив. Он огляделся и, не понимая вообще, что с ним произошло, спросил у следователя.

– Что случилось?

Врач ответил.

– Вы были мертвы?

Жук удивился.

– Мертв? Сколько?

Следователь ответил.

– Примерно пятнадцать минут.

Доктор поинтересовался:

– Что Вы почувствовали перед тем как отключиться?

– Меня как будто душили, – сказал Жук. – А потом – провал в памяти. – Он сделал паузу. – Ничего не помню, хоть убей.

– Ясно, – сказал доктор. – Считаю, что на сегодня хватит. – Он обратился к следователю: – Вы не возражаете?

– Нет.

– А Вы?

– Что ж, – согласился Жук, – я согласен с Вами.

У окна стояла девочка в голубом платьице. Она наблюдала за происходящим и видела, что все кончено. Жук понесет наказание за то, что он сделал с ней. Свою дочь обрек на страдание. Ради славы, признания и богатства.

Алиса была довольна тем, что она сделала. Она обрела покой. Покой в новом теле. Теле ребенка Алисы, дочери Наира и Жени.

Что касается других героев этой истории, то они были счастливы. Счастливы, каждый по-своему.

Козлов ничуть не раскаялся в содеянном. Он на судебном процессе вел себя неподобающе, и поэтому, чтобы успокоить его, суд был вынужден вызвать подмогу, ОМОН.

Что касается Шуры и Ивана Федоровича Козлова, то их судили и приговорили к пяти годам лишения свободы обоих. Мне говорили, что Шура во время вынесения приговора ничуть не раскаялась в содеянном. Она только жалела, что пошла на это преступление лишь только из-за того, что желала того, что она не могла себе позволить. Она так и не получила своего. Лишь тюремные нары и баланду. Когда дело было, наконец, закрыто, а Шура сидела в камере и ждала отправления в Лефортово, к ней пришел следователь и поинтересовался:

– Скажи, почему Мария выбрала именно тебя, а некого другого?

На что Шура ответила:

– Я единственная среди ее знакомых оказалась транссексуалом, – сказала она и добавила: – Наверное, так она думала. Подумайте сами: кто будет искать убийцу-мужчину, если он – женщина. И наоборот.

Да, в этом Шура была права, и следователь знал это.

– Но можно просто было переодеться женщиной? Почему она не нашла такого человека?

Шура тут же ответила:

– Согласитесь, носить женское платье с утра до вечера и одевать его на какое-то время – совсем не одно и то же. – Она сделала паузу. Казалось, что она о чем-то жалеет, о том, что знала только она одна. Одна Шура, и больше никто. Она спросила: – Скажите, Вы надели бы женское платье?

Следователь удивился.

– Я? Да ни за что на свете. Я ношу только мужское платье.

Шура сказала:

– Вот видите, не надели. Не надели, потому что Вы без всяких там фантазий. Но такие, как мы, любим то, что хотим, и больше ничего. «Я захотел в детстве с подачи моей приемной матери стать девочкой и не пожалел об этом». – сказала Шура. – Сейчас я выступала в шоу транссексуалов и могла носить платье с утра до вечера. Но то, что я трансвестит, она не знала.

Следователь был удовлетворен ответом Шуры. Он попрощался с ней и ушел. Ушел расследовать новое дело. Дело, в котором не было ничего личного, только бизнес.

Глава 2
Суд

Адвокат, прокурор и судья. Свидетели, вызываемые поочередно. Вот и все, кто был на том заседании. После перерыва судья вошел в зал заседаний, сел в кресло и слушание продолжилось.

ПРОКУРОР: – Вызываю свидетельницу со стороны обвинение Щепак Анастасию Владимировна.

В зал судебного заседания вошла молодая женщина лет тридцати пяти. Пышные формы, красивое голубое платье, подчеркивающее ее красивую фигуру. Дамская сумочка на плече. Длинные русые волосы. Туфли на высоких каблуках. Она шла к трибуне гордо, ни на кого не обращая внимание. Она подошла к трибуне, небрежно положила сумочку на трибуну.

Судья попросил ее представиться.

ЩЕПАК: – Щепак Анастасия Владимировна.

СУДЬЯ: – Где работаете?

ЩЕПАК: – Помощник адвоката.

СУДЬЯ: – Вы знаете, зачем Вас пригласили.

ЩЕПАК: – Разумеется.

Судья обратился к прокурору:

СУДЬЯ: – Приступайте.

Прокурор начел допрос.

ПРОКУРОР: – Вы помните день тринадцатого июня две тысячи шестнадцатого года?

ЩЕПАК: – Да.

ПРОКУРОР: – Вы на предварительном следствии утверждали, что в тот день Вы видели подсудимую в первый раз.

ЩЕПАК: – Да.

ПРОКУРОР: – Расскажите, как Вы познакомились?

ЩЕПАК: – Мы познакомились в гостях у Жени.

ПРОКУРОР: – Кто эта Женя?

ЩЕПАК: – Подруга моего парня.

ПРОКУРОР: – Ясно, продолжайте.

ЩЕПАК: – У Жени было день рождения. И мы были приглашены. В тот день нам было весело:

ПРОКУРОР: – Что значит весело?

ЩЕПАК: – Мы гуляли.

ПРОКУРОР: – Алкоголь был?

ЩЕПАК: – Нет. Наша компания непьющая.

ПРОКУРОР: – Хорошо, продолжайте.

Анастасия Владимировна продолжала свой рассказ.

ЩЕПАК: – Где-то после трех мы решили пойти в Третьяковскую галерею, там мы смотрели картины.

ПРОКУРОР: – Это понятно. Нас интересует время, когда было совершено преступление, в районе восьми вечера.

ЩЕПАК: – Мы тогда все уже расходились по домам. Лена, то есть подсудимая направилась в переход, и я вслед за ней. Тут нас догнала Женя, она попросила нас вернуться.

ПРОКУРОР: – Причина?

ЩЕПАК: – Она хотела нам что-то показать.

ПРОКУРОР: – Что именно?

ЩЕПАК: – Не знаю.

ПРОКУРОР: – Ладно, что дальше?

ЩЕПАК: – Мы пошли с ней. Затем войдя к ней в квартиру, она попросила меня пройти в комнату, а сама повела ее в другую.

ПРОКУРОР: – Зачем?

ЩЕПАК: – Я не знаю.

ПРОКУРОР: – Значит, Вы не знаете, что она хотела ей показать?

ЩЕПАК: – Нет.

ПРОКУРОР: – Продолжайте.

ЩЕПАК: – Я подождала, потом вышли Женя и подсудимая. И мы трое пошли гулять. Затем я отошла на какое-то время.

ПРОКУРОР: – Куда?

ЩЕПАК: – Я задержалась у ларька, купила сигареты.

ПРОКУРОР: – Вы говорили, что не употребляете?

ЩЕПАК: – Алкоголь да, – пояснила Анастасия Владимировна, – но курить я курю.

ПРОКУРОР: – Ясно, продолжайте.

ЩЕПАК: – Когда я оглянулась, никого не было, и вдруг – крик. Я побежала и неподалеку увидела подсудимую.

ПРОКУРОР: – Что она делала?

ЩЕПАК: – Ничего. Она лежала на земле, правая рука у нее была окровавлена, а рядом лежала Женя. В груди у нее торчал нож.

Прокурор взял со стола пакет, внутри которого лежал нож, спросил:

ПРОКУРОР: – Этот?

Посмотрев на него, Анастасия Владимировна утвердительно кивнула головой.

ЩЕПАК: – Этот.

ПРОКУРОР: – У меня все, Ваша честь.

ПРОКУРОР сел на свое место.

СУДЬЯ: – У адвоката вопросы будут?

АДВОКАТ: – Да Ваша честь.

СУДЬЯ: – Приступайте.

АДВОКАТ: – Вы утверждаете, что во время убийства Вы покупали сигареты?

ЩЕПАК: – Это так.

АДВОКАТ: – Значит, Вы не могли видеть само преступление?

ПРОКУРОР: – Протестую.

СУДЬЯ: – Откланяется.

Свидетель продолжала давать показания.

ЩЕПАК: – Не видела.

АДВОКАТ: – Вы только утверждаете, что видели окровавленную подсудимую и убитую?

ЩЕПАК: – Да.

АДВОКАТ: – Значит, можно предположить, что преступление могло иметь место и не в таком контексте.

ПРОКУРОР: – Протестую. Адвокат пытается навязать моей свидетельнице свою теорию. Так как мы знаем из судебно-медицинской экспертизы, что кроме подсудимой к орудию преступления никто не прикасался.

СУДЬЯ: – Принимается. Не стройте догадок, опирайтесь на факты.

АДВОКАТ: – Да Ваша честь. Свидетельница, Вы видели момент убийства?

ЩЕПАК: – Нет.

АДВОКАТ: – Хорошо. У меня нет вопросов.

СУДЬЯ: – Садитесь, свидетельница.

Женщина села в зале заседаний на свободное место.

СУДЬЯ: – У адвоката есть свидетель?

АДВОКАТ: – Да, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Пригласите.

В зал заседаний вошел мужчина средних лет. Он прошел к трибуне, представился, поклялся говорить только правду и ничего кроме правды.

АДВОКАТ: – Вы знаете подсудимую?

КРЫСОВ: – Да.

АДВОКАТ: – Как ее зовут, где познакомились?

КРЫСОВ: – Как звать, не знаю, она убийца моей дочери, вот и все.

АДВОКАТ: – Расскажите суду о себе.

СВИДЕТЕЛЬ: – Что именно?

АДВОКАТ: – Вы знали подсудимую до того, как произошла трагедия, или нет?

КРЫСОВ: – Я вообще ее не знал, – отрезал свидетель, – и знать не желаю. И вообще она – убийца, уже доказано, что еще тут говорить.

СУДЬЯ: – Я понимаю Ваши чувства, но суд еще не вынес свой вердикт. И по праву больше впредь не опережать событие, а отвечать на вопросы. Вас вызвали со стороны защиты, так отвечайте на поставленные вопросы.

СВИДЕТЕЛЬ: – Защита, – ухмыльнулся свидетель: – Я защищать эту убийцу не намерен, только обвинять.

СУДЬЯ: – Хорошо, прокурор Ваша очередь, а адвокату предупреждение.

АДВОКАТ: – Да, Ваша честь.

ПРОКУРОР: – Скажите, как часто Вы видели обвиняемую в квартире?

КРЫСОВ: – Тогда – в первый раз.

ПРОКУРОР: – Вам не показалось что-нибудь странным в поведении подсудимой?

КРЫСОВ: – Нет. Она была, как все.

ПРОКУРОР: – Так, она была как все, поясните?

КРЫСОВ: – Не знаю, я видел ее мельком, только в конце праздника. Она, мне показалось, что-то замышляла.

ПРОКУРОР: – Почему Вам эта показалось?

КРЫСОВ: – Скорей всего это предчувствие неминуемого несчастья. Мне показалось, что она что-то затевает.

ПРОКУРОР: – Когда вам это показалось?

КРЫСОВ: – Когда она вернулась домой вместе с моей дочерью.

АДВОКАТ: – Протестую, это только домыслы, если мы будем опираться лишь на них, а не на факты…

СУДЬЯ: – Принимается. – И обратившись к прокурору, он сказал: – Конкретизируйте свой вопрос.

ПРОКУРОР: – Да, Ваша честь. – И обратившись к свидетелю, прокурор спросил: – Ваша дочь хотела что-то показать подсудимой, Вы не знаете, что?

КРЫСОВ: – Только могу предположить, что она хотела похвастаться старинным перстнем. Этот перстень бесценен.

ПРОКУРОР: – Сейчас он у Вас?

КРЫСОВ: – Пропал.

ПРОКУРОР: – Вы можете предположить, где он?

КРЫСОВ: – Не знаю, очевидно, этот вопрос надо задать подсудимой.

АДВОКАТ: – Хочу напомнить, что при личном досмотре у подсудимой не оказался перстень, о котором говорится здесь.

ПРОКУРОР: – Но его нет и в квартире, при ее обыске никакого перстня не обнаружено.

СУДЬЯ: – Понятно. У сторон вопросов к свидетелю нет, то он может садиться. А суд вызывает повторно свидетельницу Щепак.

Она прошла за трибуну.

СУДЬЯ: – Вы слышали показания предыдущего свидетеля, что Вы скажете по этому поводу?

ЩЕПАК: – Что именно Вы хотите услышать?

СУДЬЯ: – Вы видели перстень?

ЩЕПАК: – Нет.

СУДЬЯ: – Но на покойной и у задержанной его тоже нет.

ЩЕПАК: – Вы обвиняете меня?

СУДЬЯ: – Нет. Просто ответьте на вопрос, Вы взяли перстень?

ЩЕПАК: – Да я его и в глаза не видела.

СУДЬЯ: – Уверены?

ЩЕПАК: – Да.

СУДЬЯ: – Хорошо, садитесь. – Судья посмотрел на часы. Полдень. – В связи с открывшимися новыми обстоятельствами по этому делу, – сказал он, – суд переносится на завтра в девять.

Судебное заседание закончилось. Анастасия Владимировна вышла из зала суда, прошла по коридору, спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Подошла к стоящей неподалеку машине, села в нее и, заведя мотор, уехала прочь.

Звонок по сотовому телефону.

– Алло, как дела?

– Плохо, заседание перенесено на завтра.

– Почему?

– Кто-то украл перстень.

– И?

– Теперь очевидно: у кого найдут перстень, тот, очевидно, и станет убийцей.

– Понятно.

Анастасия отключила сотовый телефон и положила его в бардачок авто.

– Вот сука, еще на меня повесят убийство. Вот сволочь, зачем он его взял?

Итак, что сейчас происходит в суде, где возобновилось заседание, в котором обвиняется женщина в связи с убийством Жени.

Все как будто в сборе. Судья, адвокат, прокурор, пристав. Обвиняемая, свидетели. Суд начался.

ПРИСТАВ: – Встать, суд идет.

Зайдя в зал заседания, судья сел на свое место.

СУДЬЯ: – Садитесь. Прокурор готов?

ПРОКУРОР: – Да, Ваша есть.

СУДЬЯ: – Адвокат?

АДВОКАТ: – Да, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Подсудимая?

АДВОКАТ: – Присутствует.

СУДЬЯ: – Где отец потерпевшей?

ПРОКУРОР: – Он исчез, очевидно, сбежал. Дабы не давать показания против подозреваемой. Я считаю…

АДВОКАТ: – Протестую. Мы не знаем, где отец убитой. Эта следствию не известно. А остальное – это только домыслы прокурора.

ПРОКУРОР: – Очевидно, адвокат сам подстроил так, что свидетель не явился.

АДВОКАТ: – Протестую. Эта неподтвержденные домыслы со стороны прокурора и обвинение суда в пристрастности к этому делу.

СУДЬЯ: – Принимается. – Он обратился к прокурору. – Прошу впредь не высказываться подобным образом. Опирайтесь на факты, а не на домыслы.

ПРОКУРОР: – Да, Ваша честь, понятно.

АДВОКАТ: – Ваша честь. Я знаю в отличие от прокурора, где находится отец убитой.

СУДЬЯ: – Где?

АДВОКАТ: – Он здесь, Ваша честь. В комнате предварительного заключения.

СУДЬЯ: – Что он там делает?

АДВОКАТ: – Он был вчера задержан за сбыт краденного, а точнее, этого перстня. – Адвокат попросил пристава передать лежащую на столе коробочку судье. Когда тот это сделал и судья, открыв ее, извлек из нее перстень и показал всем присутствующим, адвокат продолжал. – Это он, – сказал он. – Я считаю, что сейчас стоит выслушать его. И завести на него уголовное дело.

Судья согласился, а прокурор отчаянно прокричал:

ПРОКУРОР: – Протестую.

СУДЬЯ: – Отклоняется. – И обратившись к приставу, попросил. – Ведите подозреваемого.

В зал заседания в сопровождении двух охранников вошел Виктор. У него на запястьях блестели новые, только что начищенные наручники. Подойдя к трибуне, он еле взобрался на нее и самодовольным высокомерным тоном заявил.

Виктор. – Я буду жаловаться. Эта произвол. Я требую моего адвоката.

СУДЬЯ: – Вас задержали по обвинению в продаже краденого перстня, который проходит по этому делу. Сейчас Вы находитесь здесь как свидетель. А что касается дальнейшей Вашей судьбы, то если у Вас не будет возможности найти адвоката, то суд Вам его предоставит. Вам это ясно?

КРЫСОВ: – Понятно.

СУДЬЯ: – Итак, Вы будете давать показания?

КРЫСОВ: – Я могу отказаться?

СУДЬ: – Да, но эта усугубит Ваше без того шаткое положение.

КРЫСОВ: – Ладно, – без особого энтузиазма бросил он, – черт с Вами, задавайте свои вопросы.

СУДЬЯ: – Итак, прокурор, приступайте к допросу.

Прокурор вышел на середину зала и задал свой первый вопрос.

ПРОКУРОР: – Как Вас зовут?

КРЫСОВ: – Виктор.

ПРОКУРОР: – Полностью, пожалуйста.

КРЫСОВ: – Крысов Виктор Владимирович.

ПРОКУРОР: – Где Вы работаете.

КРЫСОВ: – Безработный.

ПРОКУРОР: – На что Вы живете?

КРЫСОВ: – На пособие по безработице.

ПРОКУРОР: – Сколько это?

КРЫСОВ: – Около тысячи.

ПРОКУРОР: – И Вам это хватает?

КРЫСОВ: – Да.

ПРОКУРОР: – Не верю! Как можно жить на тысячу рублей, если за квартиру Вы платите около шести тысяч. Откуда Вы берете деньги?

КРЫСОВ: – За квартиру платила моя покойная дочь.

ПРОКУРОР: – Она работала?

КРЫСОВ: – Да.

ПРОКУРОР: – Где?

КРЫСОВ: – Она была стажером адвоката.

ПРОКУРОР: – И много она получала?

КРЫСОВ: – Около двадцати.

ПРОКУРОР: – И Вы хотите сказать, что Вам хватало?

КРЫСОВ: – Нет. Было впритык.

ПРОКУРОР: – Так, было впритык. Ясно. Но выход у Вас был?

КРЫСОВ: – Что Вы имеете в виду?

ПРОКУРОР: – Перстень, Вы его хотели продать?

КРЫСОВ: – Нет. Это было наше фамильное наследство.

ПРОКУРОР: – Оно Вам принадлежало много лет?

КРЫСОВ: – Да, оно нам принесло одно несчастье.

ПРОКУРОР: – Что Вы имеете в виду?

КРЫСОВ: – Оно – проклятие нашего рода. Оно погубила наше семейство.

ПРОКУРОР: – Это как? Расскажите суду.

КРЫСОВ: – Когда оно к нам попало, мы были рады. Дело в том, что моя первая жена была больна.

ПРОКУРОР: – Чем?

КРЫСОВ: – …

ПРОКУРОР: – Дальше.

КРЫСОВ: – Оно исцелило ее.

ПРОКУРОР: – Вы хотите сказать, что этот перстень лечит?

КРЫСОВ: – Да.

ПРОКУРОР: – Но это нонсенс.

ВИКТОР: – Я понимаю, что Вы мне не верите, но это так. Этот перстень исцеляет, но он же и губит. Когда мы встретились с ней, она подарила мне Женю. – После этих слов Виктор не сдержался, и на его глазах появились слезы. Он указал рукой на подсудимую и добавил. – Она ее убила, сука!

СУДЬЯ: – Прошу Вас не выражаться. Обвиняемая еще не признана виновной.

КРЫСОВ: – Да, Ваша честь. Извините.

СУДЬЯ: – Хорошо, продолжайте.

КРЫСОВ: – Итак, продолжу. Когда моя жена подарила мне дочь, то вскоре она заболела и умерла. Я остался один с дочерью на руках. Вырастил ее и параллельно изучал историю этого камня. – Он сделал паузу. – Признаюсь, она жуткая.

ПРОКУРОР: – Продолжайте.

КРЫСОВ: – Итак, я выяснил, что этот камень был не в одной семье, и все, кто им владел, умирал.

ПРОКУРОР: – Это как?

КРЫСОВ: – Я выяснил из архивных документов, что этот камень убивал только тех, кто терял свою невинность…

ВИКТОР: – …итак, я на этом закончу свой рассказ. – Он посмотрел на перстень. – Этот перстень проклят, – сказал он. – И много горя он принесет еще.

Прокурор, выслушав Виктора, сказал:

ПРОКУРОР: – Вы хотите убедить, что это камень – убийца, а не человек?

КРЫСОВ: – Да.

ПРОКУРОР: – Чушь, за каждым преступлением стоит конкретный человек. И так было всегда. А теперь послушайте меня. Вы были на мели. У Вас не было ни гроша за душой, и Вы попросили обвиняемую, соблазнив ее деньгами, которые у Вас появятся от продажи этого камня, убить Вашу дочь, а преступление свалить на Анастасию Владимировну. Не вышло. Но Вы не рассчитывали, что она не покинет место преступления. – Он посмотрел на судью. – У меня все, Ваша честь.

Прокурор сел на рабочее место.

СУДЬЯ: – Спасибо, у адвоката вопросы есть?

АДВОКАТ: – Да, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Приступайте.

Адвокат начал допрос.

АДВОКАТ: – Скажите, Вы состоите на лечении в психо диспансере?

КРЫСОВ: – Нет.

АДВОКАТ: – А кто-нибудь лечился из Вашей семьи в подобном заведении?

КРЫСОВ: – Нет.

АДВОКАТ: – Хорошо. Тогда ответьте на вопрос: может, все, что Вы здесь сказали – игра Вашего воображения, которое было нарушено в тот момент, когда Вы потеряли жену?

КРЫСОВ: – Нет.

АДВОКАТ: – Хорошо. Тогда следующий вопрос. Почему Вы уверены, что камень лежит в Ваших злоключениях?

КРЫСОВ: – Это так. Вы не верите, но это так. Я Вам не лгу.

АДВОКАТ: – Но в это невозможно поверить!

КРЫСОВ: – Разве? Даже если этот камень проклят? Вы не поверите. «Это и неважно, – сказал он, – но Вы ошибаетесь». Вспомните, драгоценности, которые были подарены Раисе Максимовне Горбачевой. Они ее и убили. Разве это не так?

АДВОКАТ: – Но это исторический факт, – сказал адвокат. – А здесь что?

КРЫСОВ: – Я не понимаю?

АДВОКАТ: – Все тут понятно, – сказал адвокат. – У Вас есть свидетели, кто знает, что Вы делали тогда, когда обвиняемая была там, где ее задержали? У Вас нет алиби, а фантазии приберегите для романов. – Он обратился к судье: – У меня все, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Хорошо. У прокурора больше вопросов нет?

ПРОКУРОР: – Нет, Ваша честь.

Судья попросил свидетеля покинуть трибуну, и его препроводили на скамейку для свидетелей.

СУДЬЯ: – Еще свидетели есть?

АДВОКАТ: – Да, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Кого Вы хотели бы пригласить?

АДВОКАТ: – Я хотел бы вызвать повторно свидетельницу Щепак Анастасию Владимировну.

СУДЬЯ: – Пригласите.

В зал судебного заседания вошла Настя. Она была в отличной форме. Она прошла к трибуне, принесла присягу.

СУДЬЯ: – Адвокат, начинайте.

Итак, адвокат приступил к допросу. С чего начать? Да это и неважно, адвокат приступил к допросу.

АДВОКАТ: – Скажите, где Вы были вчера?

ЩЕПАК: – Я ездила в клуб.

АДВОКАТ: – Какой клуб?

ЩЕПАК: – Клуб у Дмитрия.

АДВОКАТ: – А, понятно…

Дело в том, что все, кто знал этот клуб, знал, чем и кто там занимается. Всех это устраивало. И власти закрывали на этот клуб глаза.

АДВОКАТ: – Там что-нибудь произошло?

ЩЕПАК: – Почему Вы это у меня спрашиваете?

АДВОКАТ: – Значит, есть причина. Скажите, что Вы там делали?

ЩЕПАК: – Танцевала.

АДВОКАТ: – И ничего не видели?

ЩЕПАК: – Что я должна была видеть?

АДВОКАТ: – Например, какого-то подозрительного субъекта?

ЩЕПАК: – В клубе много людей.

АДВОКАТ: – Да, конечно. Но я спрашиваю о том человеке, кто бы мог в клубе предложить какую-то вещь на продажу?

ЩЕПАК: – Таких я не видела.

АДВОКАТ: – А Дмитрий?

ЩЕПАК: – Спросите его.

АДВОКАТ: – Конечно, спросим. Вам перед началом слушания было предложено опознать человека, который, как предполагается, причастен к смерти Жени.

ЩЕПАК: – Это так.

АДВОКАТ: – Вы кого-нибудь опознали?

ЩЕПАК: – Да.

АДВОКАТ: – Посмотрите, этот человек находится сейчас в зале суда или нет?

Настя окинула взглядом зал суда и, указав на Виктора, сказала:

ЩЕПАК: – Он.

АДВОКАТ: – Кто?

ЩЕПАК: – Вон, в наручниках, отец Жени.

АДВОКАТ: – Вы уверены?

ЩЕПАК: – Да, уверена.

АДВОКАТ: – Итак, продолжим. Где Вы его видели?

ЩЕПАК: – Я видела его вчера здесь, а затем на улице около шести вечера. Он стоял с какой-то женщиной и разговаривал.

АДВОКАТ: – Вы опознали б эту женщину, если увидели?

ЩЕПАК: – Возможно.

АДВОКАТ: – Что значит «возможно»? Да или нет?

ЩЕПАК: – Было далеко видно, но я смогу узнать ее.

АДВОКАТ: – В этом зале она присутствует?

Она снова окинула зал взглядом.

ЩЕПАК: – Нет.

АДВОКАТ: – Вы уверены?

ЩЕПАК: – Да.

АДВОКАТ: – Хорошо. – Он сделал паузу. – Что было дальше?

ЩЕПАК: – Он пошел с ней в ресторан Прага.

АДВОКАТ: – Почему Вы так уверены?

ЩЕПАК: – Я была рядом. Он не видел меня, но я его видела.

АДВОКАТ: – С какого расстояния Вы его заметили?

ЩЕПАК: – Я шла по новому Арбату и видела его возле ресторана.

АДВОКАТ: – Ясно.

ПРОКУРОР: – Разрешите вопрос, Ваша честь.

СУДЬЯ: – Задавайте.

ПРОКУРОР: – Вы уверены в том, что сейчас сказали?

ЩЕПАК: – Да.

ПРОКУРОР: – Я заявляю официально, что эта женщина лжет.

СУДЬЯ: – Обоснуйте.

ПРОКУРОР: – Вчера он не мог быть у ресторана Прага. Так как вчера он в это самое время давал показания в следственных органах. – Он взял со стола клочок бумаги. – Вот справка из следственных органов.

Пристав передал справку судье.

Судья прочел ее.

СУДЬЯ: – Что Вы на это скажете?

ЩЕПАК: – То, что говорила раньше, – сказала Настя. – Я видела его у ресторана.

ПРОКУРОР: – Ваша честь, я считаю, что эту свидетельницу теперь со стороны защиты, а не обвинения, не стоит брать во внимание, так как я считаю, что они подложны.

СУДЬЯ: – Что скажете, адвокат?

АДВОКАТ: – Эту ситуацию могли бы нам пояснить только два человека. Сам задержанный Виктор и Дмитрий, хозяин казино. Но так как Дмитрия мы сейчас вызвать не можем в суд, я предлагаю выслушать самого Виктора. Его версию по этому делу.

СУДЬЯ: – Хорошо. Суд вызывает повторно свидетеля Крысова Виктора Владимировича. Можете говорить с места, – разрешил судья.