Текст книги "На пороге"

– Не двигайтесь, ничего не предпринимайте, – негромко, но отчётливо произнёс Антонов. – Я думаю, что они могут легко вас уничтожить.

Люди в лаборатории и так замерли и даже перестали дышать.

Один из трёх парней в униформе поймал взгляд Эллен и глазами показал на пистолет у себя на боку. В той же манере она ответила отрицательно.

Ближайшая «статуя» медленно заскользила в её сторону. Доктор не шелохнулась. Глаза её были широко открыты, но без капли страха.

Антонов шагнул вперёд, навстречу движущемуся зеркальному существу. С ним самим начали происходить какие-то преобразования. По его телу прошла замутняющая рябь, поглотившая краски и объём, делая его похожим на грубый набросок карандашом. Электрический разряд на мгновение соединил его и зеркальную статую. Затем возник опять, теперь уже в форме дуги, переливающейся всеми оттенками синего и издающей неровное, с частыми переливами, поющее гудение.

У Пателя отвисла челюсть. Кто-то охнул. Доктор Джефферсон смотрела на происходящее не отрываясь, но и не теряя самообладания. Дуга погасла так же внезапно, как и появилась. Антонов вновь принял человеческий облик и повернулся к Эллен.

– Я вижу по вашим глазам, что вы всё поняли доктор, – его улыбка была почти робкой. – Моё настоящее имя – Раг Дар. Звучание приблизительно, разумеется. Та идея, которую вы обозначили безликим набором символов «XM^84», принадлежит мне. В мире, который вы называете Симуленной, я – учёный. Был учёным, – поправился он со смехом, – несколько столетий назад. Я не стал ограничиваться одной идеей, получившей известность, видите ли, и принялся искать способы подтвердить теорию практикой. Уровень технического прогресса того времени не позволял мне решить задачу исключительно лабораторным путём. Но мне помог ваш инцидент. Мне помогло вмешательство господина Де Лилля, как оказалось. Вброс, который он произвёл, был скроен не бог весть как, как я теперь могу судить. По понятным причинам вы были сосредоточены на устранении идеологических последствий саботажа в моём мире. Именно они угрожали повлиять на путь развития разума. Однако были и другие последствия, менее заметные, но не менее любопытные. Не имея опыта и не понимая деталей процедуры, Де Лилль, очевидно, задал некоторые факультативные параметры вброса, при этом нарушив некоторые, скажем по аналогии, физические законы. Я посетил место, где когда-то произошла знаменитая на весь мир битва, во время которой Первый Пророк получил «божественную» помощь и воспринял «божественную» весть. Несмотря на то что местность была полна паломников, мне удалось поставить кое-какие опыты. Даже с моим более чем скромным средневековым инструментарием я смог обнаружить необъяснимые аномалии. Необъяснимые для других то есть. Для меня они стали искомым подтверждением правильности моей теории. Но там же случилось ещё кое-что. Я вдруг стал ощущать потоки энергии. Ощущать на вполне материальном уровне. Будь я суеверен, я точно стал бы родоначальником ещё одной религии. Ибо мне вдруг открылась суть вещей. Но я был возмутительно атеистичен для того времени. Я понял, что и я сам, и всё и вся вокруг состоит из одного и того же – той самой энергии. Почему среди сотен тысяч моих собратьев, посетивших к тому времени это место, это осознание открылось именно у меня? У меня есть одна гипотеза. Дело в том, что Первого Пророка звали Ак Дар. Да-да, он был моим отдалённым предком. Моя версия – что безалаберный формат вброса, сделанного Де Лиллем, оставил отпечаток не только на местности, где код принял форму, но и на существе, являвшемся его мишенью. И не только в сознании, но и в симулируемом теле. Этот отпечаток передавался через поколения и наконец достался мне. Так или иначе, я отправился в ближайший город и, потратив все имеющиеся средства, через сутки вернулся с необходимыми материалами. Аналогами проволоки из драгметаллов, формами, рычагами, реактивами и кучей всего другого. Паломникам не понравилась моя деятельность, но мне удалось их отпугнуть с помощью знакомого любому естествознателю фокуса. Они удрали от безопасного, но зрелищного взрыва, и я продолжил работу. Моей задачей было добиться эффекта, сходного с электромагнитным резонансом вашего мира. Я думаю, что построил первую грубую токтронную схему в мире. Когда я уже услышал гудение и сетка начала светиться, вновь появились паломники. Только в этот раз – в сопровождении Священной стражи. Мне пришлось бы худо, если бы меня поймали. Я собирался уносить ноги, но, начав отступление, случайно влез внутрь работающего контура. Резонанс достиг пика и отозвался в моём теле. Вероятно, по причине того же «родового дефекта». Я не намеревался отправляться в Надмир. Мои амбиции были несоизмеримо скромнее – доказать свою теорию практическим экспериментом. Но в то же мгновение всё исчезло, и я оказался здесь – в форме устойчивого электрического выброса. Эдакой замкнутой искры, соскочившей с накопителя. И размерами с пылинку. Тончайшие неровности поля и вибрации в этой пылинке хранили всю мою разумную сущность. Мне невообразимо повезло. Я в тот момент не знал ничего о физической сути Надмира, и меня могло уничтожить даже статическое электричество на синтетическом ковре, выстилающем пол. Но я довольно быстро понял, что могу усилием мысли менять свою физическую конфигурацию, и начал осторожно двигаться. С восприятием внешнего мира было достаточно сложно, ибо варианты законов Симуленной и Надмира местами довольно заметно расходятся. Поначалу я мог чувствовать только электромагнитное поле. Плывя по воздуху, я двинулся к наиболее стабильному его источнику. В этот момент кто-то проходил мимо и, случайно взмахнув рукой или листком, чуть не прикончил меня. К моей удаче, контакта не произошло, благодаря завихрениям воздуха. Настолько ненадёжным было моё существование. Я стоял ещё только на пороге мира. Я добрался до источника поля – кабеля питания – и постепенно смог нарастить мощность своего проявления. После этого несколько часов у меня ушло в буквальном смысле на мысленные эксперименты, с помощью которых я изучил основные физические законы Надмира, некоторые его частицы и смог образовать в себе «приборы» или «органы» для их восприятия. Благодаря этим «органам» я смог «видеть», причём в несоизмеримо более широком диапазоне, чем вы. Далее, всё ещё оставаясь в виде бесформенного сгустка, я тайком начал изучать макромир и его обитателей. Мало будет сказать, что я перенёс шок. Мы с вами немало отличаемся внешне и внутренне. И в то же время сходство во многом другом оказалось не менее разительным. Мои наблюдения за людьми открыли мне роль терминалов, и наступившей ночью я увлёкся содержимым информационных сетей. Я с пользой потратил время и много узнал о Надмире и его понимании вами самими, но некоторые вещи касательно проекта Симуленной оставались мне непонятны. Я придумал план. Предстать в роли журналиста. И выяснить всё, что мне было нужно, непосредственно от существ, стоящих во главе реализации идеи. Узнать о том, что ожидало мой мир в будущем. И заодно удовлетворить личное любопытство учёного, например, касательно обнаруженных мной аномалий. Да, я пошёл на обман. Но я надеюсь, моя мотивация понятна. Я доказал свою теорию и только после этого осознал, насколько невероятным является моё открытие и что оно означает для моего мира и всей его вселенной. Осознал, насколько шатка их основа. Я должен был узнать больше. Должен был понять, что представляют собой те конкретные разумные создания, от воли которых зависело всё. Я в достаточной степени освоился с физическими и логическими основами ваших средств коммуникации и обработки данных, а моя физическая суть оказалась здесь весьма подходящей для эффективной манипуляции этими средствами. Я без труда обеспечил себе фальшивый «мандат», и это помогло мне добиться общения с вами, доктор Джефферсон. Вы, вероятно, недоумеваете, зачем я всё это вам рассказываю. Во-первых, из уважения, которое всякий настоящий учёный должен выказывать по отношению к другому настоящему учёному, а во-вторых, я не верю в божественное происхождение мира, но если бы верил, то в пантеоне вам по-достоинству досталось бы место богини-матери моего мира.

– Тогда позвольте поинтересоваться, коллега, – сарказм был почти незаметен за строгостью её тона, – кто эти существа, которые беспардонно испортили ковровое покрытие?

– Я не сомневаюсь, что вы знаете ответ, доктор, – ответил Раг Дар с невяжущимся к ситуации дружелюбием. – Это мои соотечественники. Как я уже заметил, за те несколько часов, что я имел честь быть здесь гостем, в моём мире прошли столетия. Наука и социум развились достаточно, чтобы мои идеи вновь привлекли внимание. Мы с вами оказались свидетелями выдающегося научного и технологического прорыва. Ибо данный выход в Надмир осуществлён намеренно, сознательно и с пониманием миссии. Должен отдать вам должное: вы, в принципе, почти вовремя обратили внимание на ростки грядущего прорыва и даже оценили серьёзность последствий для вашего эксперимента. Но предложенные вами методы их предотвращения, как я уже упоминал, являются абсолютно неприемлемыми и антигуманными. Поэтому моей задачей здесь стало воспрепятствовать вашим намерениям. Я обязан признаться в том, что играл не совсем честно. Моё восприятие реальности позволяет мне видеть гораздо больше, чем внешние проявления: я «вижу» ритм вашего сердца, микроспазмы мышц и даже электрическую активность мозга. Я знал о том, что у вас появились подозрения касательно моей персоны, ещё до того, как вы сами об этом узнали. И с этого момента я затягивал время, хоть вы и доктор Патель были наивно уверены в том, что это вы его затягиваете. Я также позволил себе воспользоваться терминалом для того, чтобы выяснить, как идут дела у моих последователей в Симуленной. И обнаружил, что им удалось разработать теорию «Выхода» в полной изоляции от остального мира и стать на путь её технической реализации. Теория была тайной, но, конечно же, ничто в Симуленной не может произойти без вашего ведома. Ведь ваша система регистрирует все объекты мышления. Ваша ошибка в том, что вы слишком на неё полагались и недооценили вероятность непредвиденных практических приложений моей идеи. Впрочем, вас сложно в чём-то винить. Во-первых, у меня у самого голова идёт кругом от того, что уже стало реальностью, а во-вторых, я тихонечко отключил ваш модуль-ищейку, призванный оповещать операторов (невообразимо дико звучит для меня это слово в применении к собственному миру) о любых новых и непредвиденных отростках ветвления XM^84. Всё открылось уже в самые последние секунды. А пара здешних секунд для Симуленной – это очень даже немало. И они успели, – его лицо озарилось искренней детской радостью, – что для меня тем более счастливый исход, поскольку одного из этих отважных первопроходцев зовут Онг Дар. Он мой далёкий правнук и ещё – учёный, который смог доказать и осуществить то, что другим казалось надуманной невозможной фантазией.

По зеркальной поверхности сущности, недавно обменивавшейся с Раг Даром электрическими разрядами, прошла ярко-оранжевая рябь, словно в подтверждение его слов. Вся статуя пришла в движение и бесшумно проскользила мимо, направляясь к ближайшему терминалу. Остановилась в непосредственной близости от него и застыла. Верхняя часть зеркальной глыбы засветилась, испуская пучок синеватых лучей. Придя в соприкосновение с экраном, они заставили изображение погаснуть и смениться другим. Его быстро сменило третье, затем следующее – быстро и без остановки.

Эллен молчала. Её лицо ничего не выражало, но Пателю был знаком этот взгляд – она явно что-то напряжённо обдумывала. Он повернулся к тому, кто ещё недавно называл себя «Антонов».

– Спасибо за душещипательные подробности. – Патель сделал выразительный жест рукой и гордо выставил вперёд живот. – Каковы ваши следующие шаги, вы говорите?

– О, их нетрудно предсказать, дорогой доктор. – Раг Дар не изменил своей привычке неуместно улыбаться. – Моя миссия теперь, так же как и миссия этой экспедиции – обеспечить выживание наших собратьев. Соответственно, представляется необходимым с первым же шагом обезопасить их от неблагоприятных вмешательств со стороны ваших коллег (пожалуйста, не обижайтесь, доктор Джефферсон). Эта цель, по сути, достигнута. Онг Дар сейчас связывается с ответственными за его проект в Симуленной с помощью программы вброса, и те отправят подкрепление. Прошу вас не пугаться, когда они здесь появятся. Далее, принимая во внимание, что вся физическая основа Симуленной – энергия, надлежит позаботиться о бесперебойном её поступлении. Соответственно, нам предстоит взять под контроль электростанцию, обеспечивающую её производство. Туда будет направлен отряд. Последующие действия зависят от обстоятельств.

– Вас попытаются остановить. Вы знаете об этом? – спросила Эллен, словно очнувшись ото сна.

– Разумеется, – пожал плечами Раг Дар. – Но это несущественно. Усилиями Онг Дара разум, переносимый сюда из Симуленной в форме энергии, также заключается в оболочку из чистой энергии. И по моим скромным прикидкам, никакое из обычных вооружений Надмира не способно её пронзить или разрушить. Исключение составляют экстремальные меры, вроде ядерного оружия. Тогда как та же самая энергия кокона может быть использована членами экспедиции в качестве наступательного вооружения.

– Люди будут пытаться, – убедительно произнесла Эллен. – Неизбежны жертвы.

– Этого нельзя исключить. – В глазах его мелькнуло кажущееся вполне искренним сожаление. – Но ради спасения миллиардов живых существ Симуленной эти потери представляются если не приемлемыми, то, во всяком случае, оправданными.

– Вы лицемер, «мистер Антонов». – Эллен позволила просочиться презрению. – Вы обвиняете меня в недостатке человечности, в то время как сами без колебаний готовы приносить в жертву чужие жизни. Настоящие жизни!

– Не хотите ли вы сказать, что жизни людей Надмира ценнее жизней разумных существ Симуленной? – Раг Дар разом утратил своё дружелюбие, затем помолчал и добавил уже мягче: – В этом-то всё и дело, доктор. Вы до сих пор считаете нас экспериментом. Эдакой замысловатой игрушкой, с которой вы вольны делать всё что заблагорассудится. И та маленькая деталь, что Симуленная и её разум появились на свет вследствие ваших стараний, не оправдывает такого отношения. У вас есть дети, доктор?

Она промолчала.

– Я знаю, что нет, – кивнул Раг Дар добронравно, прикрывая глаза. – Конечно, я влез в ваше личное дело в базе данных компании. Я должен был узнать побольше о вас до начала нашего «интервью». Но если бы они у вас были… Стали бы вы обращаться с ними подобным образом? Держать их в запертой комнате? Скрывать от них внешний мир? И лоботомировать, если они случайно узнают правду? Даже дети порой восстают против жестоких родителей, доктор.

– Вы не ограничитесь захватом территории этого комплекса или электростанции, не так ли, господин Раг Дар? – Эллен смотрела прямо ему в глаза, параллельно прикидывая, насколько демонстрируемые этим существом эмоции соответствуют его настоящим переживаниям. И насколько может существо, представляющее собой электромагнитный сгусток, вообще переживать.

Раг Дар посмотрел на неё с интересом:

– Продолжайте, пожалуйста, доктор, – попросил он в высшей степени вежливым тоном.

– Ведь электростанция зависит от атомного топлива, и когда-нибудь его нужно будет заменить. Кроме того, армия может решить пойти на жертвы и в попытке остановить ваш «десант», возможно, решит устроить диверсию, чтобы вызвать аварийную остановку генераторов. Не говоря уже о том, что одной ракеты будет достаточно для того, чтобы отправить в небытие всё это здание и Симуленную вместе с ним. Рано или поздно это может произойти. И присутствие здесь заложников не слишком изменит ситуацию. Я предполагаю, что вы не будете чувствовать себя спокойно, пока не возьмёте под контроль все органы нашего мира, от которых так или иначе зависит существование Симуленной и вашей экспедиции. И поскольку всё взаимосвязано, это может означать только одно: глобальный контроль над цивилизацией Надмира. Я также допускаю, что в конечном счёте вы вознамеритесь перенести всех ваших собратьев из Симуленной в Надмир. Это означает очень много энергии для поддержания их существования. Вчера мы отметили необъяснимый отток энергии. Теперь я знаю, что причиной тому было ваше появление. Вы один потребляете энергии достаточно для того, чтобы питать средних размеров домашнее хозяйство. В связи с чем возникает вопрос: останется ли в нашем собственном мире место для нас самих?

Раг Дар вздохнул, покачал головой и поднял на Эллен печальный взгляд:

– Воистину, разум от лукавого, доктор Джефферсон, не правда ли?.. И тот ли мир назвали Надмиром, а?

Шаровая молния размерами вдвое больше первой ослепила присутствующих. Она распалась на два десятка частей, которые разметало по помещению, заставляя людей отпрыгивать и приседать. Минуло ещё несколько секунд, и каждый из бесформенных сгустков вырос в уже знакомые зеркальные статуи. Становилось тесно. Пространство заполнили электрические дуги, соединявшие появившихся ранее существ с новоприбывшими. Несмотря на суть происходящего, Эллен не могла не восхититься зрелищностью явления.

– Боюсь, я вынужден вас оставить, дорогая доктор Джефферсон, – улыбка Раг Дара была немного печальной. – Нас ждут великие дела. Вам и вашим коллегам придётся пока побыть с нашими друзьями безопасности ради. И во имя этой же безопасности, не пытайтесь, ради всего святого, прикасаться к терминалам или покидать помещение. И не стоит волноваться. При благоразумном поведении никому ничего не угрожает.

– Постойте! – требовательно воскликнула Эллен.

– Да? – любезно вопросил Раг Дар.

– У меня есть просьба. – Эллен напрягла тонкие губы, словно делая усилие над собой. – Даже две.

– Всё, что в моих силах, доктор, – насторожился Раг Дар.

– Мной руководит любопытство учёного. Мне хотелось бы узнать теорию, используя которую вы и ваши последователи смогли выйти в Надмир. Ваша видимая суть заметно отличается от остальных членов экспедиции. Интересно понять, чем это обусловлено.

– Ну, это просто, доктор. Разница в технологии переводится в различие в результатах. У меня не было ни технических средств, ни времени на то, чтобы позаботиться о безопасности материализации в Надмире. Моя сущность взаимодействует напрямую с его средой и объектами и способна видоизменяться и принимать любую форму. В то время как Онг Дар предусмотрел адаптивный защитный кокон, несомненным преимуществом которого является непроницаемость для воздействий извне. Но при этом ему пришлось пожертвовать способностью прямого контакта, который вместо этого производится через шлюз, специально конструируемый на оболочке для каждого конкретного случая. Сама форма разума, заключённая в кокон, отличается от моей в той мере, что замкнутые потоки свёрнуты несколько иначе, колебания имеют иную частоту. Ещё один недостаток моего варианта в том, что он требует почти непрерывной подпитки, тогда как более совершённое решение Онг Дара позволяет проявлению сознания самоподдерживаться внутри кокона почти неограниченное время. Сам кокон, впрочем, требует пополнения энергии, хоть и в меньшем объёме, чем потребляемый мной. Мне даже пришлось «отрастить» внутри себя нечто вроде напоминающего шаровую молнию конденсатора, чтобы иметь возможность отдалиться от источника питания дольше, чем на несколько минут.

– Могу я увидеть формулы вашей теории? – спросила Эллен, глядя ему прямо в глаза.

– Я не думаю, доктор, – мягко отказал Раг Дар.

– Вы оставляете нас тут без особых объяснений, – решительно начала Эллен, – и без особой надежды. Не говоря уже о том, что ваше появление грозит гибелью гораздо большему числу людей – тоже разумных существ. По крайней мере удовлетворите мой скромный научный интерес – разрешите мне, Пателю и Дюэлю доступ к одному терминалу и оставьте на нём формулы. Нам нужно занять мысли чем-нибудь иным, чем волнением и догадками о судьбе нашего мира. Чем вы рискуете? С нами остаются ваши «надзиратели». Никакого контакта с внешним миром у нас нет. – Она сделала паузу, закрыла глаза и добавила с едва заметным вздохом: – Пожалуйста. Как один учёный, уважающий другого учёного.

Молния с треском разорвала пространство, вонзившись в спину Пателя. Тот ойкнул жалобно, почти по-детски и медленно осел на пол. Эллен бросилась к нему, но пульса не было, а на одежде по центру спины стало заметно маленькое прожжённое отверстие. Эллен вскочила с искажённым лицом, но среди всеобщего ропота Раг Дар предостерегающе поднял руку. Линии его лица затвердели.

– Он сделал ошибку! – звучный голос Раг Дара перекрыл шум. – Не повторяйте её! Мне очень жаль, – обратился он к Эллен. Грусть в его зелёных глазах казалась подлинной. Без слов он указал пальцем на лежащее на боку тело. Правая рука Пателя всё ещё касалась браслета на левой.

Эллен почувствовала влагу у себя на щеке, сморгнула.

– Мне действительно жаль, – повторил Раг Дар. – Члены экспедиции Онг Дара – в основном военные. Хорошие ребята, но военные. Я бы нашёл другой способ его остановить. Проследите, чтобы никто из ваших коллег не рискнул по собственной наивности проверять их способность применять щадящие решения.

Раг Дар шагнул к одному из терминалов, жестом заставив стоявшего рядом с ним лаборанта отпрянуть в сторону. Руки Раг Дара пришли в соприкосновение с экраном, заставив изображение замелькать. Раг Дар не шевелил пальцами, манипулируя терминалом каким-то другим не совсем понятным Эллен способом. В какой-то момент экран окрасило красным – операционная система информировала о серьёзном сбое. Изображение дёрнулось, снова сменилось, и Раг Дар убрал руки от терминала.

– Я привёл все модули связи и соединение с локальной сетью в негодность. Вы можете пользоваться только этим терминалом и его собственной мощностью, – сказал он мягко. – Думаю, это – понятная предосторожность. В утилите общего интерфейса я оставил вам заметку с несколькими любопытными формулами. Это не совсем решение, но даст вам общее представление о том, каким решение должно быть. Я решил, что как учёному вам будет интереснее самой его найти, – улыбка на его лице показалась Эллен двусмысленной. – Я использовал общепринятую нотацию Надмира, но если где-то слегка ошибся – не обессудьте. У меня не так много опыта в работе с ней. Вы можете ломать себе голову на пару с одним из ваших сотрудников. Кстати, не пытайтесь контактировать с остающимися здесь, чтобы составить вам компанию, представителями Симуленной. Они воспринимают Надмир по-своему, и любую попытку общения, скорее всего, интерпретируют как угрозу. Вы погибнете совершенно зря. Теперь действительно всё.

Раг Дар вдруг поблек, лицо и тело его потеряли краски, утратили объём, затем съёжились, превратившись в плотное синеватое кольцо электричества, повисшее в воздухе. Неровные края его трепетали в бешеной пляске. Воздух вокруг потрескивал, в то время как кольцо проплывало мимо Эллен. Оно приблизилось к кабелям питания и, коснувшись одного, разом исчезло. Зеркальная фигура, недавно манипулировавшая одним из терминалов, проплыла за ним следом, медленно сжалась в бесформенный сгусток и, достигнув кабеля, испарилась без следа. Остальные фигуры последовали за ней, одна за другой. В помещении оставалось теперь только пять блестящих металлом статуй.

Оглядываясь на них и двигаясь со скоростью столетнего старца, к Эллен подошёл Дюэль.

– Куда это они? – спросил он тихонько.

– Покорять мир, Фабрис. – Она задумчиво покусала нижнюю губу. – В буквальном смысле.

– Что вы намерены делать, доктор?

– Вычислять, как Раг Дар вышел в Надмир. – К Эллен, казалось, вернулась её прежняя невозмутимость.

Дюэль опешил:

– Нет, я имею в виду, что вы собираетесь делать относительно самого Раг Дара и его светящихся бойскаутов?

– Ровно то, что я могу сделать, – ничего. – Эллен прикоснулась к экрану, открывая упомянутую Раг Даром утилиту.

Дюэль одними глазами обвёл комнату. Сотрудники большей частью расселись на полу. Блуждающие взгляды их то и дело наталкивались на тело Пателя и тут же перебегали на неподвижные статуи с переливающейся металлической поверхностью. Марина Штиц всхлипывала, съёжившись в дальнем углу.

– Я не думаю, что они могут нас слышать, – вопреки их смыслу, Дюэль произнёс эти слова шёпотом, что вызвало мимолётную улыбку на губах Эллен. – Я слышал, как Раг Дар объяснял вам о прямом и непрямом взаимодействии с внешним миром. Раз его самого здесь нет, значит, мы можем общаться открыто.

– Мне представляется ввиду происшедшего, что Раг Дар – не тот человек… не то существо, чьим словам следует безоговорочно верить. Пускай даже можно надеяться на то, что солдафоны-пришельцы не поймут нашего языка. Но дело не в этом, Фабрис. Я действительно намерена изучить его формулы и надеюсь на вашу помощь в расчётах.

– Но почему, доктор? – Большие карие глаза Дюэля распахнулись от удивления.

– Потому что мне это на самом деле интересно, потому что я не вижу, каким образом я могу повлиять на планы Раг Дара в Надмире, и ещё потому… – Она вдруг смолкла, оторвалась от экрана и бросила на собеседника задумчивый взгляд, который тот ошибочно принял за знак сомнения. – Потому что я пока ещё сама точно не знаю почему.

– Как так? – Не в силах совладать с волнением, Дюэль принялся покусывать ухоженные ногти на левой руке.

Эллен слегка прищурилась:

– Раг Дар упомянул о своей уникальной способности впитывать гораздо больше информации, чем содержится в словах. Например, считывать электрические сигналы мозга. Возможно, речь на самом деле идёт только об эмоциях. Возможно, об общем смысловом фоне. Есть небольшая вероятность, что он и вовсе блефовал, но рисковать было бы крайне неразумно. И когда у меня только появилось ощущение, что я нахожусь в шаге от понимания чего-то важного, от какой-то существенной догадки, я сознательно приложила все усилия для того, чтобы остановиться и не делать пока этот шаг. Поэтому мне нужно сосредоточиться и позволить сознанию закончить начатую работу. А между делом посмотрим на эту первую систему уравнений.

Помещение лаборатории тем временем превратилось в нечто среднее между порталом и проходным двором. Через несколько минут объявилась следующая шаровая молния. И с этого момента они принялись вспыхивать с тревожащей и частой регулярностью, принося всё новые и новые группы существ из Симуленной. Группы эти, обменявшись обязательным электрическим фейерверком с прибывшими ранее, затем неизменно испарялись в неведомом наблюдающим за ними людям направлении, очевидно используя сети энергосистемы города в качестве скоростных путей сообщения. Одна или две из остающихся «на страже» сверкающих цветным «металлом» фигур почти непрерывно поддерживали контакт с экранами терминалов.

– Стоит задаться вопросом: выдержит ли оборудование весь этот «вокзал»? – заметил вполголоса Дюэль, бросив короткий взгляд на лучистые синеватые потоки, испускаемые зеркальными существами при работе с экранами.

– Предоставьте им самим об этом побеспокоиться. Они больше нас заинтересованы в том, чтобы оно работало без сбоев, поддерживая Симуленную, – отреагировала доктор Джефферсон со своим фирменным безразличием ко всему, что не касалось работы. – Вы уже взяли интеграл? Что у вас получилось?

Её голос заглушили сирены промчавшихся неподалёку от комплекса сразу нескольких полицейских машин. Почти немедленно воздух завибрировал под ударами лопастей вертолёта, шедшего, очевидно, над самыми зданиями. Судя по удаляющемуся звуку, он двигался в том же направлении, что и сирены.

Дэюль бросил на Эллен выразительный взгляд, но её лицо осталось невозмутимым. Доктор Джефферсон обладала редким даром целиком посвящать себя решению поставленной задачи. Для неё этот процесс был чем-то сродни медитации. Внешний мир уходил на задний план и приглушался. Сознание её регистрировало только те внешние импульсы, которые имели отношение к делу.

– Нам не помешало бы проанализировать данные Симуленной – вокруг того момента, когда Раг Дар совершил выход, – заметила она.

– У нас же нет доступа к внешним ресурсам, доктор, – осторожно напомнил Дюэль.

Эллен подняла голову, направив на него отсутствующий взгляд:

– Я знаю. Но, осуществляя связь с серверами, терминал кэширует текущую информацию для ускорения работы. До того как «мистер Антонов» начал своё публичное выступление, я просматривала нужный период на этом самом терминале, пытаясь выяснить, куда делся сам субъект-носитель Раг Дара. Вы можете извлечь данные из кэша?

Дюэль замялся:

– Я попробую, доктор. Что именно вас интересует?

– Отсутствие результатов.

– Пардон? – вытаращил глаза Дюэль.

Эллен отложила светящийся стилус, которым она выводила формулы на графеновом листе.

– Во время «выхода» Раг Дара в Надмир непрерывный процесс снятия результатов должен был быть нарушен. Я поясню. Если проанализировать инцидент на самом базовом уровне – команд и импульсов, – то произошло синхронное обращение ко всем объектам класса мышления, объединённым общим указателем симулируемой личности Раг Дара. Несомненно, формат обращения был нестандартным и недопустимым в сравнении с нормальной процедурой запроса. Это вызвало сбой на аппаратном уровне. Образовавшаяся ионная конфигурация внутри участка мемристорной схемы способствовала возникновению резонансных колебаний. Когда они достигли пика, произошла ионизация воздуха в непосредственной близости от кристаллоплаты. Замкнутые токи, возникшие в этом ионизированном облаке под действием электромагнитных колебаний на схеме, явили собой точный слепок оригинальных мемристорных состояний. Основная частота колебания также является несущей. Вся информация об исходном объекте была закодирована на ней посредством частотной модуляции. Личность Раг Дара буквально выплеснула себя наружу. Весь процесс занял несколько микросекунд, не более. И на протяжении его регистрация должна была происходить со сбоями, именно по причине нестандартного обращения к объектам мышления. Грубо говоря, в результатах на базовом уровне должны быть пробелы, пустоты. И интервалы между ними и их длительность показывают форму того самого искомого сигнала. Это не сам искомый ответ, но, по крайней мере, его оттиск.

– А-а-а, – протянул Дюэль не очень уверенно, – замкнутые токи… Я хочу сказать, интересный подход, но… звучит не совсем убедительно. Чтобы они существовали хоть какое-то время, их что-то должно поддерживать… И более того, разграничивать в ионизированном облаке.