Электронная библиотека » Дмитрий Дёгтев » » онлайн чтение - страница 12


  • Текст добавлен: 6 сентября 2016, 14:20


Автор книги: Дмитрий Дёгтев


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Берлинский экспресс не остановить

Одной из причин постоянной «головной боли» нацистского руководства были ночные налеты британских «Москито». Эти двухмоторные бомбардировщики, обладавшие большой скоростью, были практически неуязвимы для «классических» ночных истребителей люфтваффе. Чтобы экипаж Bf-110G или Ju-88G мог перехватить и получить шанс атаковать «Москито», требовалось крайне благоприятное стечение обстоятельств: время, скорость, взаимное расположение самолетов и т. п. Подобное случалось крайне редко, и практически можно по пальцам пересчитать победы, одержанные немецкими ночными истребителями над этим противником.

Резонанс действиям «Москито» придавал тот факт, что командование британской авиации использовало их для бомбежек важных объектов, например штаб-квартир гестапо, военных штабов и т. д. Особое место в списке таких целей занимал Берлин и расположенные там здания различных государственных, политических и военных ведомств. Гул двигателей бомбардировщиков еженощно раздавался над городом.

Налеты «Москито» на столицу Третьего рейха получили кодовое название «Берлинский экспресс». Сами британцы классифицировали их как беспокоящие и отвлекающие, имевшие целью отвлечь и распылить силы немецкой ПВО во время массированных налетов четырехмоторных «Ланкастеров» и «Галифаксов». Нацистская же пропаганда в своем стиле окрестила такие налеты «террористическими».

Некоторая надежда на то, что люфтваффе смогут как-то изменить эту ситуацию, появилась с началом серийного производства Ме-262А-1а. Поэтому еще 2 ноября 1944 г. на аэродроме Бург, в 22 км северо-восточнее Магдебурга, было сформировано особое командование, имевшее задачу – проверить на практике возможности реактивного «Мессершмитта» в качестве средства борьбы с «Москито». Его назвали Sonderkommando Welter, поскольку возглавил его кавалер Рыцарского креста обер-лейтенант Курт Вельтер. Последний зарекомендовал себя «специалистом» по «Москито» и к тому времени имел на счету как минимум восемь таких самолетов.

Вылетая с аэродрома Рехлин на Ме-262А-1а W.Nr.170056, оснащенном бортовой РЛС FuG218 «Neptun-J», Вельтер патрулировал в районе Берлина, действуя совместно с зенитной артиллерией и прожекторами. 28 ноября он сбил сразу два «Москито», – это были первые в истории авиации ночные победы на реактивном самолете. Его счет продолжал расти, и, сбив вечером 5 января 1945 г. бомбардировщик из 571 Sqdn. RAF, Вельтер достиг рубежа в 40 побед.

21 января на базе SKdo Welter сформировали 10./NJG11, чьим командиром стал все тот же Вельтер. По состоянию на 20 февраля эскадрилья имела шесть Ме-262А-1а, а к 1 марта к ним прибавились еще столько же двухместных Ме-262B-1a/U1, оснащенных бортовой РЛС «Lichtenstein» SN-2. Ее основной целью по-прежнему были «Москито», совершавшие ночные рейды на столицу рейха. Пилоты Вельтера настолько хорошо изучили их маршруты, что по аналогии с общим названием налетов – «Берлинский экспресс» – дали им условные наименования: «платформа 1», «платформа 2» и «платформа 3».

Налеты следовали один за другим. Вельтер продолжал увеличивать свой счет, и 9 марта его после 48 побед наградили дубовыми листьями к Рыцарскому кресту (Nr.769). Однако реактивные «Мессершмитты» были слишком малочисленны, чтобы не только не остановить британские рейды, а хотя бы немного затруднить их. К тому же боевые вылеты проходили не без потерь. Так, 3 марта из патрулирования в районе Берлина не вернулся Me-262A-1 W.Nr.110652 фельдфебеля Густава Вейдла.

В ночь на 14 марта над Берлином появились 74 «Москито». Несколько самолетов нанесли удар по зданию министерства пропаганды Третьего рейха на Вильгельмштрассе. Взрывами были полностью разрушены Тронный зал, Голубая галерея и Театральный зал.

Геббельс сокрушался в дневнике: «Я сразу же еду к министерству и осматриваю причиненные разрушения. Сердце щемит при виде того, как в считаные секунды совершенно сравняли с землей такое неповторимое произведение архитектурного искусства, как это здание…»

Далее рейхсминистр писал: «Именно в этот день – 13 марта – я двенадцать лет назад вошел в это здание в качестве министра. Крайне скверное предзнаменование на будущие двенадцать лет». Видимо, в тот момент, невзирая на, казалось бы, очевидный грядущий крах режима, Геббельс еще надеялся прожить столь длительный срок. Более того, он поклялся не только восстановить «после войны» разрушенное здание, но и воздвигнуть для министерства пропаганды новое, еще более монументальное!

16 марта Геббельс констатировал очевидное: «Вечером снова воздушная тревога из-за очередного налета «Москито». Они прилетают теперь каждый вечер со стереотипной регулярностью. Многомиллионное население столицы рейха постепенно становится несколько нервозным и истеричным. Это можно понять, так как люди каждый вечер вынуждены укрываться в примитивных бомбоубежищах».

И все же действия немногочисленной 10./NJG11 порой вселяли в него неоправданный оптимизм. Так, уже на следующий день – 17 марта – главный нацистский пропагандист записал в дневнике: «Прямые попадания с Ме-262 просто разрывают «Москито». Чтобы сбить бомбардировщик, требуется четыре попадания. За месяц подобных сражений англо-американский противник должен понести столь чувствительные потери, что ему придется ограничить свою активность в воздухе».

С «Москито» успешно боролся не только один Вельтер. Так, 21 марта фельдфебель Карл-Хайнц Беккер сбил один такой самолет, а затем в ночь на 24 марта за три минуты – сразу два бомбардировщика.

В 20.58 27 марта пилот снова поднялся в ночное небо над Берлином. О том, что произошло далее, Беккер написал в боевом донесении: «Условия освещения были плохими, так что было невозможно обнаружить цели, пойманные лучами прожекторов. После того как обстоятельства вынудили меня бросить попытки засечь цель, я полетел обратно в район цели [Берлина].

Выше себя, на противоположном курсе, я обнаружил «Москито», оставлявший за собой мощный конденсационный след и сбрасывавший целеуказывающие осветительные бомбы. Я выполнил разворот с набором высоты и начал медленно сближаться с ним. В 21.38, на высоте 8500 метров, я четко увидел цель и открыл огонь, сокращая дистанцию до 150 метров. Я поразил ее в фюзеляж. Выполняя левый разворот, я видел, как горящие обломки фюзеляжа падают вниз и рассеиваются по земле. Согласно моим расчетам, разрушение «Москито» произошло около Науэна, в квадрате FF5».

Как потом стало известно, жертвой Беккера стал «Москито» Mk.XVIММ131 «XD-J» из 139 Sqdn. RAF. Его пилот – флайт-лейтенант Андрэ ван Амстердам погиб, а штурман сквадрэн-лидер Форбес уцелел и попал в плен. Всего же в ту ночь британцы потеряли над Берлином три «Москито», один был на счету лейтенанта Курта Ламма из 10./NJG11 и еще один – на счету неустановленного летчика все из той же эскадрильи.

30 марта Вельтер заявил о четырех сбитых «Москито». Правда, надо заметить, что имеющимися британскими данными подтверждается лишь одна победа. Обратно не вернулся бомбардировщик флайт-сержанта Кэмпри из 692 Sqdn. RAF.

После вылета тем же вечером фельдфебель Беккер написал в боевом донесении:

«В 21.29 30 марта 1945 г. я вылетел на ночное патрулирование в район Берлина. Над целью я немедленно установил контакт и на высоте 8000 метров атаковал прямо сзади. Вражеский самолет избежал моего огня, отвернув влево с набором высоты.

Я развернулся и снова занял хорошую позицию относительно противника. В этот момент я заметил рядом с собой дружественный самолет и ушел влево вверх. Пилот нашего самолета не видел того, что произошло, и отвернул влево позади меня.

Теперь я атаковал противника, который летел впереди справа и выше. Выполнив перекладку по крену и начав набор высоты, я открыл огонь. Вражеский самолет получил много прямых попаданий в фюзеляж и правую консоль крыла. Затем самолет противника перевернулся через крыло и, вращаясь, начал падать, сопровождаемый нашими прожекторами. Я видел, как он врезался в землю, и, согласно моим расчетам, он разбился в квадрате FG5/5 в 21.52, падая с высоты 8500 метров».

Всего же в течение 21–31 марта Беккер сбил шесть «Москито». Тогда же в ночь на 31 марта сам Вельтер записал на счет еще один такой бомбардировщик.

В конце марта 1945 г. в ночных боевых вылетах начали участвовать и двухместные Ме-262B-1a/U1. Один из них пилотировал лейтенант Герберт Альтнер, а в качестве оператора бортовой РЛС летал фельдфебель Рейнхард Ломматц.

Однажды в феврале Вельтер на своем Ме-262А-1а совершил вынужденную посадку на аэродроме Бланкензее, в 7 км южнее Любека. Там базировалась III./NJG5, в которой тогда служил еще обер-фельдфебель Альтнер. Последний был опытным ночным истребителем и, летая в составе 5./NJG3 и 8./NJG5, одержал двадцать побед. Так, в ночь на 19 июля 1944 г. он в течение 33 минут сбил над Францией сразу пять британских четырехмоторных бомбардировщиков.

Альтнер живо заинтересовался ночными полетами на реактивном истребителе, и в начале марта Вельтер добился его перевода к себе в 10./NJG11. После краткого ознакомления с самолетом, состоявшего из двух дневных и двух ночных тренировочных полетов, вновь прибывший пилот посчитал, что он готов выполнять боевые вылеты. Однако, видимо, он слишком небрежно отнесся к освоению Ме-262.

Альтнер потом рассказывал о том, что произошло в ходе его ночного боевого вылета в конце марта: «Мы были позади группы «Москито». Когда мы установили контакт с одним из англичан, я двинул вперед рычаг дросселя. «Москито» начал расти в моем прицеле гораздо быстрее, чем я ожидал. Чтобы сбросить скорость, я резко дернул рычаг дросселя назад. В результате оба двигателя заглохли, и я не смог их больше запустить. Самолет потерял скорость и начал падать. Нам ничего не оставалось, как выпрыгнуть на парашютах. К сожалению, мой оператор РЛС фельдфебель Ломматц, должно быть, при этом ударился о хвостовое оперение, так как он был найден на земле уже мертвым».

Самолет лейтенанта Альтнера стал единственной боевой потерей среди двухместных реактивных «Мессершмиттов». Сам же пилот успел «реабилитироваться» и во время очередного вылета 3 апреля все же сбил один «Москито». По имеющимся данным, через день – 5 апреля – на счету 10./NJG11 была еще одна победа, но кто именно ее одержал, пока установить не удалось.

К 10 апреля 1945 г. в составе эскадрильи числились восемь Ме-262А-1а и В-1а/U1. Понятно, что они не могли оказать существенного влияния на мощь и размах ночных налетов союзников. Однако все же действия пилотов во главе с Вельтером доставляли немало неприятных минут экипажам бомбардировщиков и служили предметом определенного беспокойства командования британской авиации.

И вот днем 10 апреля В-17 и В-24 из 8-й воздушной армии США совершили массированный налет на аэродром Бург. Среди уничтоженных там самолетов были и четыре Ме-262B-1a/U1 из эскадрильи Вельтера. В мгновение ока 10./NJG11 лишилась половины имевшихся машин, причем все они были специально предназначены для ночных действий.

Аэродром Бург был больше непригоден для использования, и 12 апреля четыре уцелевших «Мессершмитта» перелетели в Бланкензее, южнее Любека. Оттуда 10./NJG11 уже не могла перехватывать «Москито», продолжавшие совершать рейды на столицу Третьего рейха. С этого момента Вельтер и его пилоты практически больше уже не участвовали в боях.

Благодаря «Большой резне», организованной 10 апреля американцами реактивной авиации люфтваффе, «Берлинский экспресс» продолжал двигаться вперед без остановки и уже практически в полной безопасности. В последний раз британские «Москито» появились в берлинском небе 21 апреля.

Куда податься?

Тем временем к вечеру 10 апреля на командный пункт JG7 стали приходить донесения с аэродромов, которые были одно мрачнее другого. Стало ясно, что их восстановление в ближайшем будущем невозможно и что с операциями эскадры в районе Берлина покончено. Надо было срочно что-то делать, и в ночь на 11 апреля было решено перебросить JG7 на аэродромы Платлинг, Мюльдорф и Ландау, расположенные в Баварии, северо-восточнее Мюнхена.

Однако все они еще не были готовы к приему реактивных истребителей, и посему 11 апреля эскадра временно рассредоточилась на других аэродромах. 1./JG7 обер-лейтенанта Грюнберга и 2./JG7 обер-лейтенанта Штеле прибыли в Брандис, в 15 км восточнее Лейпцига. Там же разместились часть 9./JG7 лейтенанта Хайнца Захсенберга и часть 10./JG7, которую после гибели гауптмана Шалла возглавил обер-лейтенант Франц Кюлп. Оставшаяся часть 9. и 10./JG7 перебазировалась в Альт-Лёневиц, в 15 км восточнее Торгау, туда же перелетела и 3./JG7, командиром которой после гибели обер-лейтенанта Вагнера стал обер-лейтенант Ханс-Дитер Вейхс. И только лишь 11./JG7 пока осталась на своем старом аэродроме Бранденбург-Брист, который пострадал меньше других.

После полудня 12 апреля несколько Ме-262 из передовой группы должны были перебазироваться на новые аэродромы в Баварию. Однако сильная облачность над Южной Германией не позволяла им лететь напрямую, и потому они получили приказ сделать промежуточную остановку на аэродроме Рузине, в паре километров от западной окраины Праги.

Во время этого перелета флигер Герхард Райхер сбил Р-47: «Я взлетел в 14.37. Над Дрезденом я встретил около двадцати «Тандерболтов». Для них это было полной неожиданностью, и я смог сбить одного из них. Затем в 15.02 я приземлился в Рузине».

На следующий день – 13 апреля – внезапно ухудшилась погода и над Центральной Германией, и едва начавшаяся переброска JG7 была остановлена. Из Альт-Лёневица не вылетел ни один Ме-262, и только несколько пилотов, поднявшихся из Брандиса, попытались пробиться к Праге сквозь плотную облачность.

Утром 14 апреля погода в районе Брандиса и Альт-Лёневица по-прежнему была неблагоприятной, но метеорологи сообщили, что над Южной Германией она значительно улучшилась. Около 8.00 22 Ме-262, находившихся в Альт-Лёневице, начали подготовку к перелету в Платлинг.

Обер-фельдфебель Хельмут Леннартц затем вспоминал:

«Погодные условия были минимальными. Облака висели над самой землей. Поэтому мы решили взлетать звеньями по четыре самолета, с интервалом от одной до двух минут между самолетами, набрать высоту сквозь облака, собираться и уже группой лететь в Баварию. Я взлетел первым и сразу оказался в облаках. Я вышел из них на высоте от 3500 до 4000 метров и стал ждать своих компаньонов. Но ни один из них так и не появился. Через некоторое время я в одиночку направился в Платлинг.

Фактически в погоде над Южной Германией не было никакого улучшения. Напротив, она устойчиво ухудшалась, и Нижняя Бавария была вся закрыта облаками. Даже сегодня я все еще так зол, что попадись мне на дороге та «погодная лягушка», давшая хороший прогноз, я избил бы ее. Было чудом, что я смог в той ужасной погоде найти аэродром и благополучно приземлиться. Приблизительно спустя тридцать минут приземлился фенрих Пфайффер, который единственным из взлетевших после меня достиг Платлинга. Я понятия не имею, что произошло с другими. Я предполагаю, что, боясь уйти в облака, они летели слишком низко и затем из-за плохой видимости разбились где-то в горах».

Стало ясно, что с переброской JG7 в Баварию ничего не выходит, а время уходит. Поэтому в процесс принятия решений о дальнейшем перебазировании эскадры 15 апреля вмешался группенфюрер СС Ханс Каммлер. Он имел диплом инженера и одно время возглавлял управление СС, отвечавшее за экономику и управление, а также курировал строительство сооружений для различных секретных проектов, включая заводы истребителей Ме-262 и ракет V-2. Благодаря деловым и управленческим качествам Каммлер пользовался особым доверием высшего нацистского руководства. Сначала рейхсминистр вооружений Шпеер сделал его своим представителем при решении «специальных проектных задач». Затем в марте 1944 г. его «перехватил» уже рейхсмаршал Геринг, назначивший Каммлера личным делегатом по «специальному производству», включавшему программу выпуска реактивных истребителей. Потом в том же году Гитлер по настоянию рейхсфюрера СС Гиммлера поставил 43-летнего группенфюрера во главе всей программы V-2, а в январе 1945 г. назначил его главой вообще всех ракетных проектов рейха.

Наконец в апреле 1945 г. Каммлер получил пост «уполномоченного представителя фюрера в реактивной авиации». Имея такие высокие полномочия, он отменил намеченную переброску JG7 в Баварию и направил эскадру на аэродромы около Праги. Это было сделано для того, чтобы ее Ме-262 могли продолжать участвовать в защите Берлина и Центральной Германии, что было невозможно с расположенных южнее аэродромов Платлинг, Мюльдорф и Ландау.

Среди пилотов, вылетевших из Брандиса и Альт-Лёневица, был и лейтенант Фридрих Шенк:

«Из-за плохой погоды по маршруту перелета и сплошной облачности над горами, едва ли кто хотел лететь. Это хорошо показывало проблему, стоявшую перед немецкой истребительной авиацией. Практически никто не мог летать вслепую. Я и обер-фельдфебель Притцл предложили собраться ниже облаков и затем лететь в Прагу вслед за лидером, имевшим опыт полетов по приборам, например из JG300, но оно не было принято. Насколько я сейчас помню, каждый взлетал по собственному разумению.

Я никогда так и не прибыл в Прагу. Высоко над облаками у меня полностью вышла из строя электросистема. Над Нижней Баварией около Платлинга я нашел небольшой разрыв в облаках. Горючее закончилось, и оба двигателя встали. Я дернул за ручку аварийного выпуска шасси, и было настоящей удачей, что я смог приземлиться в Платлинге.

Там я встретил еще одного пилота из JG7 – фельдфебеля Леференца, который затем в районе аэродрома сбил «Лайтнинг». Я связался по телефону со своей группой в Праге. Вскоре позвонил Вайсенбергер и приказал, чтобы я подготовил аэродром Платлинг для самолетов, прибывающих из Праги. Вайсенбергер сказал мне, что автоколонна наземного персонала уже в пути и потому необходимые люди будут. Вскоре

после этого прибыла колонна. С нею был обер-лейтенант Шталберг, который трагически погиб в автокатастрофе около горы Рузель на той стороне Деггендорфа.

Платлинг был запасным аэродромом. Он имел взлетно-посадочную полосу, но не был оснащен с технической точки зрения. На нем не было никакого оборудования для дозаправки самолетов и автомобилей-заправщиков. Однако в близлежащем Деггендорфе имелся нефтеперерабатывающий завод со значительными запасами горючего. Чтобы доставить горючее из Деггендорфа, у местных фермеров были реквизированы разбрызгиватели жидких удобрений и прочие машины, оборудованные емкостями.

Нефтеперерабатывающий завод в Деггендорфе был полностью разрушен прежде, чем этот гротескный поезд отправился в путь. В результате не имелось никакого топлива для Ме-262, прибывающих в Платлинг. Позже в тот же самый день аэродром был атакован американскими Р-51. Все самолеты, включая мой и Леференца Ме-262 (Леннартц, Пфайффер и несколько других к этому времени успели перелететь в Мюльдорф), были уничтожены.

Все подразделения JG7 в Баварии получили приказ направиться в Лехфельд, где эскадра должна была быть переформирована. Мы вернули разбрызгиватели, которые, наверное, никогда до этого не были такими чистыми, местным жителям и ночью выехали в Аугсбург. Днем передвигаться было невозможно из-за самолетов союзников. Мы так и не попали в Лехфельд, поскольку американцы оказались там раньше нас».

Плохая погода, продолжавшаяся и 16 апреля, окончательно расстроила планы завершить переброску JG7. Низкая облачность над предгорьями и самими Рудными горами вынудила многих пилотов вернуться обратно или совершить вынужденные посадки, так и не достигнув аэродрома. Среди тех, кто утром 16 апреля попробовал перелететь на аэродромы в районе Праги, были лейтенант Фритц Мюллер и оберфельдфебель Хайнц Арнольд.

Позднее Мюллер вспоминал: «Часть времени мы летели над территорией занятой американцами, и я все еще помню бесконечные колонны техники с белыми звездами. Поскольку кромка облаков опускалась все ниже, мы решили повернуть назад. После разворота я уже не имел ни визуальной, ни радиосвязи с Арнольдом. В результате я приземлился в Альт-Лёневице в одиночку. Я предполагаю, что Арнольд был сбит зенитной артиллерией».

Тут надо заметить, что, по другим данным, обер-фельдфебель Арнольд пропал без вести только на следующий день – 17 апреля – над горами Тюрингский Лес после штурмовки наземных целей.

Контроль над дальнейшей судьбой JG7 все больше ускользал из рук ее командира майора Вайсенбергера. После переброски в Прагу эскадру напрямую подчинили командиру 9-го авиакорпуса генерал-майору Дитриху Пельцу, но при этом она продолжала получать распоряжения от группенфюрера Каммлера, которые должны были считаться «приказами фюрера» и которые часто противоречили указаниям штаба 9-го авиакорпуса. Кроме того, видимо в противовес Каммлеру, рейхсмаршал Геринг назначил своего «уполномоченного в реактивной авиации», которым стал генерал авиации Йозеф Каммхубер.

Положение усугублялось еще и тем, что эскадра оказалась раздробленной на части. Командный пункт во главе с обер-лейтенантом Пройскером и 11./JG7 все еще были на аэродроме Бранденбург-Брист, в 60 км западнее Берлина. Несколько подразделений находились в Баварии, на аэродромах Мюльдорф и Платлинг. Часть пилотов, среди которых были лейтенант Радемахер и лейтенант Бухнер, перелетели в Кальтенкирхен. Около двадцати требовавших ремонта Ме-262 застряли в Брандисе и Альт-Лёневице. Несколько самолетов вместе со штабом JG7 во главе с майором Вайсенбергером находились на аэродроме около города Заатц (ныне Затек, Чехия), от 25 до 30 «Мессершмиттов» смогли перелететь на аэродром Прага-Рузине. Часть II./JG7 во главе с кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями обер-лейтенантом Адольфом Глунцем была на аэродроме Остерхофен, в 15 км юго-восточнее Деггендорфа.

Из-за неразберихи в приказах, разбросанности подразделений, катастрофической ситуации с обеспечением и, прежде всего, горючим участие JG7 в боях в прежних масштабах было просто невозможно. Однако все «уполномоченные», невзирая ни на что, требовали от эскадры возобновления боевых вылетов…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации