Текст книги "Воздушная битва за Ленинград. От Балтики до Валдая. 1941–1944"

Неудачный вечер фашистского офицера

22 октября вермахт закончил операцию «Беовульф» по захвату Моонзундского архипелага, после чего 1-й воздушный флот высвободил силы для других операций. По состоянию на 1 ноября соединение располагало довольно значительными силами:

– на аэродроме Сиверская базировались Ju-88A из I./KG77, II./KG77, KGr.806, а также BM09F из JG54;

– на аэродроме Дно – Ju-88A из III./KG77, II./KG1 и III./KG1;

– на аэродроме Плескау-Зюд (Псков) – He-111-5 из I./KG4 и III./KG4.

Затем 8 ноября на аэродром Дно прибыла и I./KG76, оснащенная бомбардировщиками Ju-88А.

В ночь на 5 ноября с 18.39 до 23.48 (по московскому времени) люфтваффе осуществили три подряд налета на Ленинград. Бомбардировщики подходили к городу со стороны Урицка на высоте 5000 м. Во всяком случае, такие данные выдали радиолокационные станции РУС-2. Траектория полетов проходила над Торговым портом – центром города – Новой Деревней, затем через Пискаревку и Купчино на юг и юго-запад.

От бомбардировки пострадали сразу девять районов города: Московский, Володарский, Петроградский, Выборгский, Фрунзенский, Дзержинский, Смольнинский, Куйбышевский и Красногвардейский. По данным службы МПВО, на Ленинград были сброшены 54 фугасные бомбы и 3200 зажигательных бомб. Больше всего пострадали завод им. Ленина, завод № 7, завод «Красный выборжец», железнодорожная станция Московская-Товарная и Финляндский вокзал. В результате бомбежки возникло 76 пожаров, погибло 16 человек, 63 получили ранения.

В налете на Ленинград участвовали и «Хейнкели» из I./KG4. Тем вечером обратно на аэродром не вернулся He-111-5 W.Nr. 3816 «5J+DM» обер-лейтенанта Вильгельма Велла из 1-й эскадрильи. Его экипаж был зачислен в списки пропавших без вести. Однако десять дней спустя – 14 ноября – в газете «Ленинградская правда» появилась статья, озаглавленная «Личность фашистского офицера», в которой рассказывалось именно об обер-лейтенанте Велле.

Оказалось, что над городом бомбардировщик был перехвачен бипланом И-153 младшего лейтенанта Алексея Севастьянова из 26-го ИАП ПВО. Патрулируя над Ленинградом, он в скрещенных лучах прожекторов заметил силуэт двухмоторного самолета. Первая атака завершилась неудачно, реактивные снаряды и пулеметные очереди прошли мимо цели. Когда летчик повторил заход, его внезапно ослепил луч прожектора, и он мгновенно потерял бомбардировщик из виду. Через некоторое время, восстановив зрение, Севастьянов снова увидел вражеский самолет, неизвестно, тот же самый или другой. Летчик начал стрелять, но все было бесполезно – пули «таяли» в темноте. Расстреляв весь боекомплект, Севастьянов решил таранить бомбардировщик.

Летчик пытался направить свой И-153 так, чтобы срезать хвостовое оперение «Хейнкеля». Немецкий экипаж увидел быстро приближавшийся истребитель, и пилот резко отвернул влево. Но было уже поздно, и биплан врезался в правое крыло бомбардировщика. В результате He-111 упал в центре города в Таврическом саду, а И-153 – на Басков переулок. Севастьянов опустился на землю на парашюте.

«При отражении ночного налета ВВС противника на Ленинград летчик младший лейтенант Севастьянов, после обстрела пулеметным огнем и реактивными снарядами, таранил вражеский самолет Хе-111 в правую плоскость, а сам спасся на парашюте и остался невредим. Самолет противника горящим упал в 22.18 4.11.41 в Таврический сад». По советским сведениям, He-111-5 обер-лейтенанта Велла был сначала освещен прожекторами и поврежден зенитным огнем и только потом атакован Севастьяновым. А во время падения бомбардировщик еще и налетел на трос аэростата заграждения, висевшего на высоте 2 км. При этом трос оборвался, а сам аэростат улетел восвояси.

Самому Вильгельму Веллу удалось выпрыгнуть из самолета и раскрыть парашют. Но поводов для радости было мало! Еще несколько минут назад Велл представлял, что вскоре покинет зону зенитного огня и повернет на свой аэродром. Там его ждал вкусный ужин, сигареты, немного алкоголя (для расслабления), а потом бурное обсуждение с товарищами последней миссии. И наконец, сон в своем относительно комфортабельном бараке. Но в один миг вся жизнь молодого немецкого юноши резко как будто перевернулась с ног на голову. Парашют стремительно опускал его в огромный, скрытый в темноте, но отлично различимый мрачный город. Сначала Велл видел лишь смутные очертания улиц, каналов и яркие вспышки зениток, сверкавшие из темноты. Надо же, какое невезение! Выпрыгнуть не над своей территорией или за линией фронта в лесу или поле, откуда есть шанс пробраться к своим, а прямо над «большевистской твердыней», которую Велл и его эскадрилья каждый день пытались «принудить к капитуляции» террористическими воздушными атаками. Нет ничего хуже для летчика-бомбардировщика, чем приземлиться прямо там, где он недавно сбрасывал свои бомбы! Даже во время бомбовых ударов по Лондону, где жители не испытывали таких страшных лишений и голода, как в Ленинграде, бывали случаи, когда спустившихся на парашюте немцев растерзывала толпа. А чего было ждать Веллу здесь, в замерзающем и голодающем городе?!

С этими дурными мыслями летчик приземлился в сугроб на одной из центральных улиц. В любой другой ситуации каждый авиатор обрадовался бы удачному прыжку и приземлению. Но вот обер-лейтенанту Веллу было не до радости! Кое-как отцепив парашют, он огляделся и в сумрачном свете увидел приближающиеся фигуры. Это были голодные и изможденные ленинградцы. Те самые, кого Гитлер хотел уморить голодом, каждый из которых уже потерял одного или нескольких близких людей и друзей, погибших от бомб и снарядов.

Велл, конечно же, знал о том, что Ленинград голодает. Слышал он из нацистской пропаганды и о зверствах, полной бесчеловечности большевиков. «Растерзают! Съедят!» — такими были первые мысли летчика при виде приближающейся толпы. Оставалось одно – бежать. Благо у жителей, в отличие от сытого и хорошо одетого немецкого летчика, попросту не было сил догнать его.

Так и бегал Вильгельм по улицам Ленинграда, пока не был схвачен милицейским патрулем на улице Маяковского. Учитывая ситуацию, это был для него наилучший финал! Велл снова остался жив. Хотя о хороших сигаретах, шнапсе и мягкой кровати можно было забыть…

Вскоре после допроса в штабе ПВО туда приехал Алексей Севастьянов. Веллу сообщили, что это летчик, который таранил его. Немец воспринял это дружелюбно и даже подал Севастьянову руку, дескать, уважаю асов. Но «сталинский сокол» в ответ руки не подал!

Потом было то самое «интервью» газете «Ленинградская правда». Стараясь облегчить свою участь, Велл рассказал всю правду про KG4, своего командира, тактику авиаударов. А также публично проклял собаку Гитлера, которая подло послала его бомбить мирные русские города. С точки зрения советской пропаганды первое падение сбитого немецкого бомбардировщика в центре города имело огромное психологическое значения. Сотни жителей пошли к Таврическому саду, чтобы полюбоваться на обломки «фашистского стервятника».

Остается в истории с He-111-5 «5J+DM» и одна тайна. Согласно советским сведениям, два члена экипажа были взяты в плен. Среди обломков самолета были обнаружены еще два трупа. Но согласно немецким сведениям, в пропавший экипаж входило пять человек: обер-лейтенант Велл, унтер-офицеры Вальтер Штрибер, Вальтер Хайнсон и Вальтер Микш, обер-лейтенант Эрих Мейер. Куда исчез пятый летчик, неизвестно.

Тем временем приближалось 7 ноября – годовщина Октябрьской революции. В связи с этим командующий 1-м воздушным флотом генерал оберет Келлер получил прямой приказ Гитлера – преподнести подарок большевикам, нанеся массированный бомбовый удар по их «главной твердыне». Подготовку к нему немцы не скрывали. Наоборот, в течение 4–6 ноября на город сбрасывались листовки, призывавшие жителей «помыться и ложиться в гробы». В них называлась дата предстоящего воздушного налета – «годовщина революции».

Узнав об этом, командование ВВС Ленинградского фронта решило предотвратить «фашистскую акцию». Советский самолет-разведчик, чудом вернувшийся невредимым, зафиксировал, что наибольшее число немецких двухмоторных бомбардировщиков сосредоточено на аэродроме Сиверская, в 67 км к югу от Ленинграда. Аэрофотосъемка показала, что там стояли около 40 Ju-88, 31 Me-109 и 4 Ju-52. И это было близко к действительности.

Для удара по немецкой авиабазе собрали все, что было в наличии, в том числе истребители ПВО и летающие лодки. Первыми в 11.25 6 ноября над Сиверской появились 7 Пе-2 из 125-го ближнебомбардировочного авиационного полка (125-го ББАП) во главе с майором Василием Сандаловым. В сопровождении 10 МиГ-3 они с высоты 2500 м сбросили бомбы на аэродром. Затем Сиверскую с малой высоты атаковали 6 Ил-2 из 174-го ШАП во главе с капитаном Сергеем Поляковым и 10 И-153 «Чайка». После этого в 14.30 аэродром бомбили 7 Пе-2, которые вел капитан А.И. Резвых.

По советским данным, на земле было уничтожено 11 самолетов. В этот раз наши не сильно завысили свои успехи. По немецким сведениям, в результате трех налетов в Сиверской были повреждены 7 бомбардировщиков Ju-88 из KG77 и KGr.806, сгорела большая часть запасов горючего.

Среди сбитых над авиабазой самолетов оказался Ил-2 из 174-го ШАП. Его пилотом был 18-летний младший лейтенант Анатолий Панфилов. Юный летчик успел выпрыгнуть на парашюте, после чего приземлился недалеко от Сиверской. Как и для Вильгельма Велла, этот факт означал внезапный конец боевой карьеры «сталинского сокола». Он оказался на территории врага, про которого в газетах писали как про зверей и извергов. У Панфилова не было шансов вернуться к своим товарищам и увидеть свою семью в ближайшее время. Но он не стал поднимать руки вверх и давать интервью для немецких газет, а достал пистолет и начал стрелять в бегущих к нему немцев. В итоге Панфилов был убит в перестрелке…

В тот же вечер советские ВВС атаковали аэродром Красногвардейск. Причем в налете участвовали даже летающие лодки МБР-2, взлетавшие с Финского залива. Они сбрасывали на цель по две 100-кг бомбы.

Тем временем жители Ленинграда включили радио и стали с волнением слушать праздничную радиопередачу из Москвы. Выступал Иосиф Сталин. В своей речи он объявил, что гитлеровский блицкриг провалился. А потом он впервые попытался ответить на вопрос, который беспокоил людей уже несколько месяцев: в чем причины грандиозных поражений Красной армии? Сталин сказал, что во всем виновата… Великобритания. «Главная причина неудач Красной армии состоит в отсутствии Второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск, – сказал он. – В настоящее время на европейском континенте нет армий Великобритании или США, которые были вели войну с немецко-фашистскими войсками. Благодаря этому немцам не приходится дробить свои силы на два фронта, на Западе и на Востоке». Германскую армию Сталин описал как сборище мародеров, жуликов, насильников, сумасшедших и пьяниц, которые ведрами пьют водку и грабят все подряд. Кроме того, он обвинил Гитлера в нарушении демократических свобод, попирании прав рабочих и даже сравнил фюрера с… царем Николаем Вторым, который тоже устраивал «средневековые еврейские погромы».

Общую ситуацию Сталин описал оптимистически: потери вермахта в разы больше потерь Красной армии; все военные заводы эвакуированы на восток; силы Красной армии растут, победа близка. Пока жители города слушали это выступление, натужно завыли сирены воздушной тревоги. Потом над центром Ленинграда были вспыхнули осветительные бомбы. Огромные «люстры» осветили улицы и проспекты ярко, как днем. Затем послышался нарастающий гул моторов немецких бомбардировщиков.

В боевом донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта сообщается: «Бомбардировочный налет на Ленинград 6.11.41 начался в 18.00 и с перерывами продолжался до 19.55. В налете участвовало 19 самолетов противника, которые на высотах 5000–6000 м одиночками и группами по 2–3 самолета подходили к городу с юго-запада, через Среднюю Рогатку и со стороны Финского залива. Бомбардировке подвергнуты: Выборгский, Фрунзенский, Куйбышевский, Приморский, Смольнинский, Дзержинский, Октябрьский, Петроградский районы города. Всего сброшено 59 фугасных бомб, из которых 10 не взорвались. Зажигательные бомбы не применялись. Убито 49, ранено 298 человек. Из промышленных объектов наибольший ущерб был причинен 6-му деревообделочному комбинату и железнодорожной станции МосковскаяПассажирская. Отмечается применение противником бомб замедленного действия: одна бомба взорвалась через 2 часа 17 минут (ул. Слуцкого, 11), другая бомба через 5 часов 05 минут (Моховая, 30). Воздушная тревога объявлялась по городу два раза, общей продолжительностью 1 час 22 минуты».

Помимо фугасных и осколочных бомб, немецкие самолеты сбрасывали на Ленинград донные мины ВМ1000. Эти цилиндрические предметы, медленно опускавшиеся на парашютах площадью свыше 50 квадратных метров, вызывали мощнейшие взрывы. Вся взрывная волна, образованная почти 700 кг тротила, шла горизонтально. За год до этого такие же мины падали на улицы Лондона, от силы их взрывов и разрушений пришел в ужас даже Уинстон Черчилль. Часть мин была оснащена взрывателями замедленного действия, поэтому взрывы на ленинградских улицах гремели до утра. Но по масштабам «праздничная» воздушная атака люфтваффе мало чем отличалась от обычных ударов по Ленинграду в предыдущие ночи.

«Бомбы сбрасывались с большой высоты и беспорядочно»

В следующие дни погода в районе Ленинграда и Ладожского озера снова ухудшилась. В воздухе появлялись только одиночные самолеты. По данным штаба ПВО Ленинградского фронта, 9 ноября над городом появились два He-111, которые наугад сбрасывали бомбы из-за облаков, а также скинули пачки листовок, большая часть коих приземлилась на Кировский завод.

Осенью немцы разбрасывали над Ленинградом и его окрестностями, а также над берегами Ладожского озера целые коллекции подобных бумаг. Некоторые из них представляли собой настоящие комиксы. По воспоминаниям медсестры А.Н. Лопатиной, на первой картинке «гитлеровец, сладко улыбаясь, берет винтовку из рук нашего солдата, на второй картинке такой же гитлеровец, улыбаясь еще слаще, принимает пулемет, на третьей картинке принимает танк, на четвертой готов принять самолет». На последней картинке сдавшийся в плен солдат получает «заслуженную награду»: он сидит за столом в обнимку с грудастой румяной красоткой, на которой сейчас лопнет платье. Солдат блаженно улыбается, а перед ним на столе стоит бутылка водки, кипящий самовар, лежат горы пирогов, колбасы, рядом поет патефон «У самовара я и моя Маша»!

Советская зенитная артиллерия, как и немецкие бомбардировщики, тоже действовала наугад. По сообщению штаба ПВО: «Зенитная артиллерия отражала налеты на Ленинград заградительным огнем и стрельбой по звуку». При этом было израсходовано 1980 снарядов калибра 85 мм и 330 снарядов калибра 76 мм. Аэростаты поднимались на высоту 3300 м, затем из-за сильного ветра были опущены на 1500 м. Немцы снова продемонстрировали чудеса меткости, уничтожив один баллон прямым попаданием бомбы.

В 12.30 10 ноября начался очередной «беспокоящий» налет на Ленинград. Над городом пролетело семь одиночных самолетов с интервалами 15–17 минут. Каждый из них сбросил по одной фугасной бомбе крупного калибра, а также очередные порции листовок с комиксами. На сей раз погибло 9 ленинградцев, 34 были ранены и контужены.

Если в сентябре – начале ноября налеты выполнялись в основном против военных объектов, то во второй половине ноября они приобрели откровенно террористический характер. Очередной налет произошел в ночь на 13 ноября. Самолеты подходили к городу через Красное Село – Урицк – Финский залив – Торговый порт. При этом над целью сбрасывались осветительные бомбы. Бомбардировка производилась не прицельно с высоты 5–6 км по Кировскому, Ленинскому, Красногвардейскому, Октябрьскому, Петроградскому, Московскому и Василеостровскому районам. Промышленные объекты практически не пострадали, большинство из сброшенных 70 фугасных и свыше 400 зажигательных бомб попало в жилые кварталы и взорвалось на улицах. По данным МПВО, погибло 60 жителей, 266 получили ранения.

7-й ИАК ПВО фактически не выполнял свои прямые функции. Это объяснялось отсутствием полноценных ночных истребителей. Почти все авиационные истребительные полки были ориентированы на отражение дневных воздушных атак, их командиры и пилоты попросту не знали, как бороться с бомбардировщиками в условиях темноты и сложных погодных условий.

В годовщину Октябрьской революции, которая вполне могла стать для советской власти последней, немцы преподнесли ленинградцам куда более страшный «подарок», чем очередная бомбардировка города.

Как только 5 ноября ударил морозец, реки и протоки в Тихвинской пустоши подмерзли, танки и бронетранспортеры 39-го моторизованного корпуса генерала Шмидта наконец вышли на оперативный простор. Через три дня они стремительным броском без боя захватил Тихвин, перерезав последнюю железнодорожную магистраль, ведущую из глубины СССР к Ладожскому озеру.

9 ноября берлинское радио каждые полчаса передавало особо важное сообщение о взятии Тихвина. «Теперь твердыня большевиков вынуждена будет сдаться без пролития крови немецких солдат», – говорилось в нем. И это не было преувеличением. Захват Тихвина действительно был как «нож в спину» для Ленинграда, Балтийского флота и войск Ленинградского фронта. Теперь присылаемые из глубины страны грузы попросту не могли доехать даже до Ладожского озера. А ближайшие железнодорожные станции, где была возможна разгрузка, находились в глуши в 100–120 км восточнее Тихвина. Теоретически продовольствие можно было перегрузить на автомашины, а потом извилистым, почти 250-километровым путем доставить в Новую Ладогу. Однако в районе заболоченной долины реки Паша были только слаборазвитые грунтовые дороги, к тому же начиналась зима.

Тем более немцы не остановились на достигнутом. Вскоре они форсировали реку Тихвинку и продвинулись еще на 20 км вплоть до окрестностей поселка Дуброво. До соединения с финскими войсками оставалось всего чуть более 60 км. Но дальше на северо-восток простирались непроходимые леса, топи и полнейшее бездорожье. Положение самих наступающих немецких частей было тяжелым. Из-за невероятной непролазной грязи снабжение почти прекратилось. «Войска не имеют никаких запасов и потребляют то, что удается достать на месте (картофель, конина)», – писал Франц Гальдер. Однако боевой дух немецких солдат был все еще высок, им казалось, что еще пара успехов, и война наконец закончится.

Немцы вели наступление сразу в двух направлениях: на северо-восток к реке Свирь и на север к городу Волхов. Непосредственная угроза уже нависла над Новой Ладогой – главной базой Ладожской военной флотилии. Ее командующий Виктор Чероков вынужден был пригласить к себе командиров и комиссаров и приказать подготовить к уничтожению склады, здания, причалы, мосты и отдельные корабли, которые не могли передвигаться. В случае выхода немцев к Новой Ладоге местом зимней дислокации кораблей было избрано западное побережье озера в районе Осиновец – Морье.

От Волхова и Волховской гидроэлектростанции до Новой Ладоги было всего 25 км, и в середине ноября в гавани уже слышалась артиллерийская канонада, а по ночам на юге виднелось огненное зарево. По приказу командования Ленинградского фронта оборудование Волховской гидроэлектростанции было спешно демонтировано, сама станция заминирована и приготовлена к взрыву.

На волне успехов 39-го моторизованного корпуса командование 1-го воздушного флота посчитало, что Ленинград вот-вот падет. В связи с этим 13–14 ноября было выполнено подряд пять налетов на город. Первый раз воздушная тревога была объявлена после того, как стемнело, – в 17.55. Второй налет продолжался с 22.55 до 00.15, третий – с 02.03 до 03.12, четвертый – с 05.50 до 06.50. Когда работы по разбору завалов, тушению пожаров и спасению пострадавших были в самом разгаре, уже утром, в 10.31, над Ленинградом появилось сразу 40 немецких самолетов. В ходе этих авиаударов на город было сброшено около 350 фугасных бомб всех калибров и несколько тысяч «зажигалок».

Изматывающая воздушная тревога объявлялась 8 раз подряд – рекордное количество! Больше всех пострадали Выборгский и Приморский районы, которые бомбили четырежды. Сильно пострадали как промышленные предприятия, так и жилой сектор. Были частично разрушены заводы № 7 и № 206, завод «Русский дизель», фабрика имени Микояна, электрическая подстанция № 15 компании «Ленэнерго». По данным на 18.00 14 ноября, было обнаружено 95 тел погибших, еще 224 человека получили ранения. Однако позднее после разбора всех завалов оказалось, что погибло как минимум 176 человек, а ранено и контужено 365. Еще несколько десятков жителей погибло от взрывов 210– и 240-мм снарядов, которыми всю ночь обстреливались улицы города.

В ночь на 15 ноября состоялся очередной налет на Ленинград, но он был значительно меньше по продолжительности и последствиям. Немецкие самолеты с большой высоты сбросили 15 фугасных и около 150 зажигательных бомб, от которых погибло 10 человек, 57 получили ранения. Зенитная артиллерия, как всегда, не бездействовала. Она, как указано в очередном донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта, «по звуку отражала налеты на Ленинград и отгоняла самолеты противника».

У голодных жителей уже попросту не было сил каждый раз спускаться в бомбоубежища. Многие ленинградцы перестали обращать внимание на заунывные гудки воздушной тревоги и оставались дома. Особенно хорошо это видно на примере следующей бомбардировки города вечером 15 ноября. В 18.35 была объявлена воздушная тревога, и вскоре на высоте 6000 м появились немецкие самолеты. Такая высота находилась за пределами зоны эффективного зенитного огня. Немецкие летчики могли не опасаться зениток и аэростатов, а бомбы сбрасывались не прицельно.

По данным службы МПВО, из 33 фугасных бомб 27 взорвались на пустырях, в садах, парках и в воде. Пострадали 2-й авторемонтный завод и завод «С», а также жилые дома. От зажигательных бомб возникло 15 очагов пожаров. Но число пострадавших снова оказалось значительным: 24 убитых и 277 раненых. «Большое число пострадавших является результатом ослабления дисциплины, так как население по сигналу „Воздушная тревога“ не всегда уходит из квартир и с улиц в бомбоубежища и щели, – сообщала сводка штаба ПВО. – Из общего числа 277 пострадавших 155 ранено и убито в квартирах (из них 135 только в 5 домах), 101 – на улицах, 21 – на производстве и ни одного в бомбоубежищах».

16 ноября люфтваффе осуществили два налета на Ленинград. Бомбы снова сбрасывали, не целясь, с большой высоты и из-за облаков. По замыслу штаба 1-го воздушного флота, такая тактика должна была изматывать последние силы голодающих жителей и подразделений противовоздушной обороны, а также принуждать русских зенитчиков бесцельно расходовать скудные запасы снарядов. «Во втором налете с 20.27 до 22.17 участвовало 6 одиночных самолетов, которые, по данным радиолокаторов, подходили к городу с юго-востока от Лисино, через Красный Бор, Колпино и далее вдоль реки Нева, после бомбардировки скрывались на юг через Новую деревню и Васильевский острое, – сообщалось в боевом донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта от 18.00 17 ноября. – Цели обнаружены до подлета к городу за 22 минуты. Под интенсивным огнем зенитной артиллерии бомбы сбрасывались с большой высоты и беспорядочно. В городе подвергнут бомбардировке только Красногвардейский район, причем из 23 фугасных бомб 20 упали на пустырях, во дворах и в воду, не причинив никакого ущерба. От двух бомб на фабрике „Возрождение“ возник пожар склада хлопка. Поврежден один цех, ранено 2 человека, убит 1 человек. И от одной бомбы на улице ранено 2 человека». Больше всего пострадала фабрика имени 1 Мая, расположенная на Большой Вульфовой улице. Там сильно пострадал 1-й производственный корпус (сгорели и обрушились перекрытия 4-го и 5-го этажей и частично нижних этажей).

Аналогичные по масштабам и последствиям налеты имели место вечером 17 ноября и в ночь на 18 ноября. Войска противовоздушной обороны тоже не преуспели. Как сообщалось в донесении штаба ПВО: «При налете на Ленинград 4 ночных истребителя вылетали на перехват противника. Встреч не было. Зенитная артиллерия интенсивным заградительным огнем и стрельбой по звуку отгоняла самолеты противника от Ленинграда…»

В ночь на 19 ноября немецкие самолеты снова появились над Ленинградом, сбросив на него 23 фугасные бомбы. В результате в поселках Коломяки и Шувалово (Выборгский район) погибло 5 человек, 12 получили ранения.

В то же время бойцы МПВО сутками вели раскопку завалов, образовавшихся во время предыдущих бомбардировок. Только 19 ноября удалось извлечь все тела погибших во время серии воздушных атак 13 и 14 ноября. Было откопано 69 трупов, и объявленное ранее число погибших увеличилось до 245 человек. При ликвидации последствий налетов с 15 по 17 ноября удалось извлечь из-под завалов 9 раненых и 92 трупа.

В эти дни немцы нанесли несколько авиаударов по советским аэродромам в районе Ленинграда с целью помешать работе воздушного моста. Утром 16 ноября 8 Ju-88 с восточного направления появились над аэродромом Углово, где базировались ночные истребители 26-го ИАП ПВО, и сбросили на него серию бомб. Через 40 минут, в 10.10, бомбардировщики атаковали аэродром Левашово, сбросив на него 20 осколочных бомб. Большинство из них попали точно в цель, но не взорвались. В ночь на 18 ноября во время очередного налета на Ленинград на аэродром Углово были сброшены 4 фугасные и свыше 200 зажигательных бомб, которые упали на юго-восточной окраине объекта. Самолеты и аэродромные сооружения не пострадали.

Гораздо большего успеха люфтваффе добились утром 19 ноября. В 09.45 над аэродромом Комендантский на малой высоте внезапно появились 3 Bf-109 из JG54. Они обстреляли наземные цели, ранив шесть человек, а затем атаковали и сбили заходивший на посадку пассажирский ПС-84. Вместе с упавшим самолетом погиб экипаж из трех человек и два пассажира. По немецким данным, он стал жертвой обер-фельдфебеля Карла Кемпфа из 7./JG54, который в 08.35 (по берлинскому времени) сбил ПС-84.

Как раз в этот период к полетам в Ленинград подключился 7-й тяжелый бомбардировочный авиаполк майора Василия Лабудева, оснащенный самолетами ТБ-3. Это было специализированное подразделение, занимавшиеся разными важными миссиями. Первой миссией полка стала доставка горючего отступающим советским войскам на шоссе Вильнюс – Двинск (Даугавпилс). С 14 августа до 9 сентября 7-й ТБАП участвовал в масштабных учениях частей 5-го воздушно-десантного корпуса в Ивановской области. За этот период бомбардировщики выполнили свыше 1000 вылетов, сбросив в условленных районах 10 780 парашютистов. Когда началось наступление группы армий «Митте» на Москву, а 2-я танковая армия противника быстро достигла Орла, десантников решено было задействовать в обороне Мценска. В переброске 5-го ВДК также участвовал 7-й ТБАП, выполнивший 26 вылетов и доставивший на аэродромы Мценск и Оптуха артиллерийский дивизион.

Следующей миссией подразделения стали полеты в осажденный Ленинград. Полеты проходили над Ладожским озером в условиях сильной облачности и ограниченной видимости. С 12 ноября по 27 декабря 7-й ТБАП осуществил 156 вылетов, доставив в город 422 тонны продовольствия и вывезя обратными рейсами 293 тонны (в основном орудий и боеприпасов) и 597 человек. За это время полк потерял вследствие аварий 5 ТБ-3. Всего же в течение ноября-декабря транспортные и почтовые самолеты осуществили 4820 вылетов, перевезли 4500 тонн грузов и 48 тысяч человек.

Во время боев за Тихвин и Волховстрой люфтваффе из-за нехватки сил и плохой погоды оказывали своим войскам лишь эпизодическую поддержку. Воздушные атаки выполнялись лишь против отдельных целей и одиночными самолетами.

Например, 14 ноября немецкие самолеты-разведчики Hs-126 и Bf-110 вели аэрофотосъемку в районе Новой Ладоги, Сясьстроя, железнодорожных станций Оять, Новый

Быт и Паша. На Волховстрой было сброшено 15 фугасных бомб, в результате чего была разрушена линия электропередачи через реку Волхов. После бомбардировки Сясьстроя было разрушено три дома, убит один и ранено три человека.

Тем временем 37-й отдельный зенитный артдивизион, защищавший южные подступы к Волховстрою, уже 15 ноября вынужден был вести огонь прямой наводкой по наступающим немецким войскам. Выпустив 297 снарядов, зенитчики начали передислокацию в район в 3–4 км к северу от города. При этом подразделение едва не попало в окружение, а одна прожекторная машина подорвалась на мине. Одно орудие и пулеметы из состава 37-го ОЗАД были выделены для противотанковой обороны моста через реку Волхов.

Днем 17 ноября в секторе к югу и юго-востоку от Ладожского озера было зафиксировано несколько налетов немецких бомбардировщиков. На деревню Кипуя, расположенную в 15 км к северо-востоку от Волховстроя, было сброшено две фугасные бомбы, в результате чего была уничтожена автомашина и ранено два красноармейца. Также налеты осуществлялись на артиллерийские батареи в районе железнодорожных станций Дыми и Большой Двор, на Оренском разъезде был разбит железнодорожный эшелон. Одиночный самолет сбросил бомбы на советские войска в районе деревни Обрино, расположенной к востоку от Тихвина.

Поддержку наступающих дивизий осуществляла и специализированная авиагруппа III./KG4 майора Вольфганга Бюринга, которая была отозвана из VIII авиакорпуса и с 15 ноября базировалась на авиабазе Плескау (Псков). Бомбардировщики не только наносили удары по советским войскам, но и осуществляли снабжение своих войск, сбрасывая им грузовые контейнеры с продовольствием и боеприпасами. Из-за плохого состояния дорог грузовики и конные подводы попросту не могли проехать на многие участки фронта в этой заболоченной пустоши. В условиях пасмурной погоды и ограниченной видимости бомбардировщикам приходилось летать на высоте 200–300 м и ниже, подвергаясь значительному риску.

В весьма неприятную ситуацию попал экипаж He-111-6 «5J+DK» лейтенанта Мюллера из 7./KG4, который в 09.50 17 ноября вылетел на бомбардировку деревни к востоку от Тихвина. Там в домах находились советские солдаты. По всей видимости, речь шла об упоминавшемся выше Обрино.

«Мы нанесли удар по деревне в 10.53, после чего наблюдали взрывы 12 бомб SD50 среди домов, в которых находились русские солдаты, – писал в рапорте пилот самолета лейтенант Рудольф. – Во время сброса бомб по нам велся сильный зенитный огонь из трех легких зенитных орудий и нескольких пулеметов из северо-восточной части деревни. Первые разрывы зенитных снарядов были точны, так что правый двигатель был поврежден, в то же время еще один снаряд попал в хвостовое оперение. Количество попаданий из пулеметов не удалось определить.