Текст книги "Метро. Трилогия под одной обложкой"

Артем подошел к двери, ведущей на лестничную клетку, и прислушался. Тишина. Он осторожно отодвинул шкаф и медленно приоткрыл дверную створку. На площадке никого не было, но, посветив фонарем на лестницу, Артем заметил нечто, чего он не видел раньше. Или просто не обратил внимания?

Ступени густо покрывала прозрачная слизь. Выглядело это так, будто кто-то только что прополз по ним, оставив за собой след. К двери квартиры, где он все это время просидел, след не приближался, но Артема это не утешало. Значит, заброшенные дома и вправду не были такими пустыми, как казались?

Теперь оставаться в этой квартире и уж тем более спать здесь ему совсем расхотелось. Оставалось только одно: отпугнуть не желающих отказываться от его мяса бестий и попытаться добежать до Смоленской. Сделать это до того, как солнце выжжет ему глаза и разбудит невиданных чудовищ, о которых его предупреждал Мельник.

На этот раз он целился не так тщательно, а просто старался, чтобы очередью задело как можно больше хищных тварей. Две из них взревели и рухнули на землю, остальные исчезли в переулках. Кажется, дорога была свободна.

Артем сбежал вниз, осторожно, опасаясь засады, выглянул из подъезда и кинулся что было сил к Садовому кольцу. Какая же там должна быть кошмарная чаща, в садах на этом кольце, подумал он, если даже тонкие полоски деревьев на бульварах за эти годы превратились в темные дебри… Не говоря уже о Ботаническом саде и о том, что там выросло.

Его преследователи дали ему небольшую фору, собираясь в стаю, и ему удалось добраться почти до самого конца проспекта. Становилось все светлее, но этих тварей солнечные лучи, видимо, совсем не смутили: разбившись на две группы, они мчались вдоль домов, с каждой секундой сокращая отделявшее их от Артема расстояние. Здесь, на открытом пространстве, преимущество было за ними: остановиться, чтобы прицелиться как следует, Артем не мог. К тому же они передвигались на четырех конечностях, и их силуэты сейчас не поднимались над землей больше чем на метр, почти сливаясь с дорогой. Как бы быстро Артем ни старался бежать, защитный костюм, рюкзак, два автомата и усталость, накопившаяся за казавшуюся бесконечной ночь, давали о себе знать.

Скоро эти адские гончие настигнут его и сделают свое дело, обреченно подумал он. Вспомнились уродливые, но могучие тела хищников, лежащие в лужах крови у подъезда, там, где их опрокинула автоматная очередь. У Артема совсем не было времени, чтобы их рассматривать, но и одного взгляда хватило, чтобы они надолго врезались ему в память: лоснящаяся бурая шерсть, огромная круглая голова, пасть, усеянная десятками мелких острых зубов, которые, кажется, росли в несколько рядов. Перебрав в памяти всех известных ему животных, Артем не мог вспомнить ни одного, которое под воздействием облучения могло бы породить таких тварей.

К счастью, на Садовом кольце, если это действительно было оно, не росло никаких деревьев. Это была просто еще одна широкая улица, простиравшаяся вправо и влево от перекрестка, насколько хватало глаз. Прежде чем снова броситься бежать, Артем не глядя выпустил по бестиям короткую очередь. Они уже были меньше чем в пятидесяти метрах от него и опять разошлись полукругом, так что некоторые двигались почти вровень с ним.

На Садовом ему пришлось искать дорогу между несколькими огромными воронками, уходившими на пять-шесть метров в землю, и сделать в одном месте большой крюк, чтобы обогнуть глубокую трещину, надвое рассекавшую дорожное полотно. Стоявшие поблизости строения выглядели странно: они не то чтобы обгорели, а, скорее, оплавились. Создавалось впечатление, что здесь происходило что-то особенное, от чего этот район пострадал намного больше, чем Калининский проспект. А чуть в отдалении величественным и мрачным фоном этого тревожного пейзажа на несколько сотен метров возвышалось не тронутое ни временем, ни огнем невообразимых размеров здание, похожее на средневековый замок. На долю секунды Артем взглянул вверх, и у него вырвался вздох облегчения: над замком парила страшная крылатая тень, которая сейчас могла стать для него спасительной. Надо было только привлечь ее внимание, чтобы она занялась его преследователями. Приподняв автомат в одной руке и направив на летучее чудище ствол, он нажал на курок.

Ничего не произошло.

У него кончились патроны.

На бегу было нелегко даже перетащить вперед висевший на спине запасной автомат. Нырнув в один из ближайших переулков, Артем прислонился к стене и сменил оружие. Теперь он мог не подпускать тварей близко, пока не опустеет магазин во втором автомате.

Первая из них уже показалась из-за угла и привычным движением села на задние конечности, вытянувшись во весь свой огромный рост. Она осмелела и подобралась так близко, что сейчас Артем впервые смог разглядеть ее глаза: маленькие, спрятанные под массивными надбровиями, горящие злобным зеленым огнем, похожим на отсветы того загадочного пламени в парке.

Лазерного целеуказателя на Данилином Калашникове не было, но с такого расстояния он и с обычным не промахнется. Замершая фигура бестии спокойно устроилась в прицельной рамке. Артем прижал автомат покрепче к плечу и спустил курок.

Мягко дойдя до середины, затвор остановился. Что произошло? Неужели впопыхах он перепутал автоматы? Да нет же, на его оружии – лазерный прицел… Артем попытался передернуть затвор. Заело.

У него в голове закрутился смерч мыслей. Данила, библиотекари… Вот почему тот не сопротивлялся, когда в книжном лабиринте на него напало это серое чудовище! У него просто не сработал автомат. Он, наверное, так же судорожно дергал затвор, пока библиотекарь тащил его в глубину коридоров…

Рядом с первой бестией тихо, как призраки, возникли еще две другие. Они внимательно изучали Артема, который уже отчаялся справиться с Данилиным автоматом, и, кажется, делали выводы. Ближайшее из существ, наверное, вожак, сделало прыжок и оказалось в пяти метрах от Артема.

В этот момент у них над головами пронеслась гигантская тень. Твари прижались к земле и подняли головы. Воспользовавшись их замешательством, Артем ринулся в одну из арок, не надеясь уже выйти живым из этого переплета, совсем по-звериному стараясь просто отсрочить момент своей гибели. В переулках у него не было против них ни малейшего шанса, но путь назад, на Садовое кольцо, был уже отрезан.

Он оказался посреди квадрата пустого пространства, ограниченного по краям стенами домов, в которых виднелись арки и проходы. Позади здания, лицом к которому он стоял, вздымался в небо тот самый мрачный замок, который поразил его еще на Садовом кольце. Наконец оторвав от него взгляд, Артем увидел на здании напротив надпись: «Московский метрополитен им. В.И. Ленина» и чуть пониже – «Станция “Смоленская”». Высокие дубовые двери были чуть-чуть приоткрыты.

…Было сложно сказать, как ему удалось увернуться. Это была странная смесь предчувствия опасности и ощущения легкого воздушного потока, неизбежного спутника метнувшегося к своей добыче хищника. Тварь приземлилась всего в полуметре от него. Скользнув вбок, он что было сил бросился бежать к входу в метро. Там был его дом, его мир, там, под землей, он снова становился хозяином положения.

Вестибюль «Смоленской» выглядел именно так, как Артем и предполагал: темный, сырой, пустой. Сразу же становилось ясно, что на этой станции люди часто поднимаются на поверхность: кассы и все служебные помещения открыты и разграблены, все полезное перекочевало вниз уже многие годы назад. Не осталось ни турникетов, ни будки дежурного – о них напоминало только бетонное основание. Позади виднелся полукруглый свод туннеля, на неимоверную глубину уходили несколько эскалаторов. Луч терялся где-то в середине спуска, и удостовериться, что там действительно есть вход, Артем не мог. Но и оставаться на месте было нельзя: твари уже пробрались в вестибюль, он понял это по скрипнувшей двери. Через секунду они могли выйти к эскалаторам, и та крошечная фора, которая у него все еще оставалась, исчезла бы.

Неловко ступая толстыми подошвами ботинок по расшатанным рифленым ступеням, Артем начал спуск. Он попробовал скакнуть вперед через несколько ступеней, но нога проехала по влажному покрытию чуть дальше, чем надо, и он загремел вниз, ударившись затылком об угол. Остановиться удалось, только когда он отсчитал шлемом и поясницей с десяток ступеней. Обшарив лучом оставшийся за спиной отрезок пути (как мало, оказывается, он прошел!), Артем обнаружил там именно то, что искал и боялся найти: неподвижные темные фигуры. По своей привычке, прежде чем кинуться в атаку, они замерли на месте, изучая обстановку или неслышно совещаясь. Артем развернулся и попытался опять прыгнуть через две ступеньки. На этот раз у него получилось лучше, и, скользя по резиновой ленте поручня правой рукой, а фонарь зажав в левой, он бежал еще секунд двадцать, пока снова не упал.

Сзади раздался тяжелый топот. Твари решились.

Артем от всей души надеялся, что жалобно скрипевшие под его небольшим весом старые ступени просто провалятся вниз, не выдержав веса его преследователей. Но приближавшийся из темноты стук свидетельствовал о том, что эскалатор вполне справлялся с нагрузкой.

В луче фонаря стала видна кирпичная стена с большой дверью посередине. До нее оставалось метров двадцать, не больше. С трудом поднявшись на ноги, Артем преодолел последний отрезок пути за пятнадцать секунд, растянувшиеся на вечность.

Дверь была сделана из стальных листов и на удары кулаков отзывалась звонко, как колокол. Артем барабанил в нее из всех сил – приближавшиеся тени, которые он смутно видел в полумраке, подгоняли его. Только через несколько секунд он понял, холодея, какую ужасную ошибку только что совершил: вместо того, чтобы постучать в дверь условным кодом, только переполошил охрану. Теперь та наверняка уже ни при каких обстоятельствах не станет отпирать. Мало ли кто пытается проникнуть сюда с поверхности… Тем более если солнце уже встает.

Как же звучал условный сигнал? Три быстрых – три медленных – три быстрых? Да нет же, это SOS. Точно было три в начале и три в конце, но вот быстрые или медленные, он вспомнить уже не мог. А если сейчас начать экспериментировать, о надежде попасть внутрь вообще можно забыть. Уж лучше SOS… По крайней мере, так охрана поймет, что по другую сторону находится человек. Хотя, как сказал Мельник, еще неизвестно, что страшнее.

Громыхнув по стали еще раз, Артем стянул с плеча автомат и трясущимися руками поменял в нем рожок с патронами. Хорошо, что в Данилином автомате они были. Потом он прижал фонарь к стволу автомата и нервно обвел им уходящие вверх своды. Длинные тени от уцелевших светильников наползали друг на друга в блуждающем луче света, и нельзя было поручиться, что в одной из них не притаился темный силуэт…

С другой стороны железной двери по-прежнему стояла полная тишина. «Господи, неужели это не та Смоленская, – подумал Артем. – Может быть, этот вход был закупорен десятилетие назад и с тех пор им никто не пользовался?» Ведь он попал сюда совершенно случайно, а вовсе не следуя инструкциям сталкера. Он мог и ошибиться!

Совсем близко, метрах в пятнадцати, скрипнула ступень. Не выдержав, Артем полоснул очередью в том направлении, откуда раздался звук. Эхо больно хлестнуло Артема по ушам и стало подниматься по эскалатору на поверхность. Но ничего похожего на рев раненой бестии слышно не было. Патроны ушли впустую.

Не отваживаясь отвести взгляд, Артем прижался к двери спиной и опять застучал кулаком по железу: три быстрых, три медленных, три быстрых. Ему послышалось, что из-за двери раздалось тяжелое металлическое скрежетание. И именно в этот момент из мрака вылетела с поразительной скоростью фигура хищника.

Автомат Артем держал на весу в правой руке, и спусковой крючок нажал почти случайно, когда инстинктивно отпрянул назад. Пули развернули тело твари в воздухе, и вместо того, чтобы вцепиться ему в горло, она, не долетев двух метров, рухнула на последние ступени эскалатора. Но уже через мгновение поднялась и, не обращая внимания на хлещущую из раны кровь, двинулась вперед. Потом, качнувшись, прыгнула снова и припечатала Артема к холодной стали двери. Атаковать она больше не могла: последние выпущенные им пули попали ей в голову, и на излете своего броска тварь уже была мертва. Но и силы инерции, с которой ее тело ударило по Артему, было достаточно, чтобы проломить ему череп. Не будь на нем шлема…

Дверь открылась, и наружу хлынул яркий белый свет. От эскалаторов раздался испуганный рев: судя по звуку, этих созданий сейчас было там не меньше пяти. Чьи-то сильные руки схватили его за шиворот и втянули за стену, после чего снова лязгнул металл – створку закрыли и засов задвинули на место.

– Не ранен? – спросил чей-то голос рядом.

– Черт его знает… – отозвался другой. – Видел, кого он за собой привел? Еле их отвадили в прошлый раз, да и то только газом. Еще не хватало, чтобы они теперь на Смоленской поселились, мало им Арбатской. А что – вполне возможно! Они человечинку уважают…

– Оставьте его. Он со мной. Артем! Эй, Артем! Да очнись же! – позвал кто-то знакомый, и Артем с трудом и нехотя открыл глаза.

Над ним склонились три человека. Двое из них, наверное, стражники ворот, были одеты в теплые серые куртки и вязаные шапки, у обоих были бронежилеты. В третьем Артем с облегчением узнал Мельника.

– Это он и есть, что ли? – слегка разочарованно спросил один из стражников. – Тогда забирайте, только про карантин и обеззараживание не забудьте.

– Учить еще будете? – усмехнулся сталкер. – Вставай, Артем. Долго ты… – добавил он, протягивая ему руку.

Артем попытался встать, но ноги отказывались служить. Его закачало и начало подташнивать, в голове помутилось.

– Его надо в лазарет. Ты помоги мне, а ты закрой гермоворота, – распорядился Мельник.

Пока его осматривал врач, Артем изучал белый кафель, которым были облицованы стены операционной. Комната была вылизана до блеска, в воздухе стоял резкий запах хлорки, а под потолком были закреплены сразу несколько ламп дневного света. Операционных столов тут тоже стояло немало, и у каждого висел ящик с готовыми к использованию инструментами. Состояние здешнего маленького госпиталя впечатляло, но зачем он нужен мирной, насколько Артем помнил, Смоленской, было неясно.

– Переломов нет, только ушибы. Несколько царапин, мы их продезинфицировали, – резюмировал доктор, вытирая руки чистым полотенцем.

– Вы нас не оставите ненадолго? – попросил врача Мельник. – Хотелось бы кое-что обсудить с глазу на глаз.

Понимающе кивнув, медик вышел. Сталкер, присев на край кушетки, на которой лежал Артем, потребовал от него подробного рассказа о произошедшем. По его расчетам, Артем должен был оказаться на Смоленской на два часа раньше, и Мельник уже собирался подниматься на поверхность, чтобы попытаться разыскать его. Историю с преследованием он выслушал до конца, хотя и без особенного интереса, летающих чудищ назвал книжным словом «птеродактиль», а по-настоящему впечатлил его только рассказ о том, как Артем прятался в подъезде. Узнав, что пока тот отсиживался в квартире, по лестничной клетке кто-то прополз, сталкер нахмурился.

– Уверен, что не вступил в слизь на лестнице? – покачал он головой. – Не приведи бог занести эту дрянь на станцию. Говорил же я тебе, к домам не подходить! Считай, тебе крупно повезло, что, когда ты был в квартире, оно не решило наведаться в гости…

Мельник поднялся, подошел к ботинкам Артема, оставленным на входе, и придирчиво осмотрел подошвы каждого из них. Не обнаружив ничего подозрительного, он поставил их на место.

– В Полис, как я и говорил, тебе пока дорога заказана. Браминам я правды сказать не мог, поэтому они считают, что во время похода в Библиотеку пропали вы оба, а я отправился вас искать. Так что там произошло с твоим напарником?

Артем еще раз рассказал всю историю от начала до конца, на этот раз честно объяснив, как именно умер Данила. Сталкер поморщился.

– Эту концовку тебе лучше держать при себе. Если честно, первая версия мне нравилась куда больше. Вторая вызовет у браминов слишком много вопросов. Их человек убит тобой, Книги ты не нашел, зато вознаграждение осталось при тебе. Да, кстати, – добавил он, глянув на Артема исподлобья, – что там было, в этом конверте?

Приподнявшись на локте, Артем достал из кармана покрытый засохшей кровью пакет, внимательно посмотрел на Мельника и открыл его.

Глава 15. План

Сложенный вчетверо листок, вырванный из школьной тетрадки, и кусок плотной чертежной бумаги с карандашными набросками туннелей. Именно это Артем и ожидал увидеть внутри конверта – карту и пояснения к ней. Пока он бежал к Смоленской через Калининский проспект, у него совсем не было времени подумать о том, что может быть внутри пакета, который ему передал Данила. Волшебное решение заведомо неразрешимой проблемы, нечто, способное отвести от ВДНХ и всего метро дамоклов меч непостижимой и неумолимой угрозы.

Посередине листка с пояснениями расплылось красно-бурое пятно. Склеенную кровью брамина бумагу пришлось чуть смочить, чтобы она раскрылась, не повредив мелко написанных на ней инструкций.

«Часть №… туннель… Д6… уцелевшие установки… до 400 000 кв. метров… смерч… неисправно… непредвиденные…» От волнения слова прыгали у Артема в глазах, пытаясь соскочить с горизонтальных линий, сливались в одно целое, а их смысл оставался абсолютно ему непонятен. Отчаявшись сложить их в нечто осмысленное, он передал письмо Мельнику. Тот аккуратно взял листок в руки и жадным взглядом впился в буквы. Некоторое время он ничего не говорил, а потом Артем увидел, как его брови недоверчиво поползли вверх.

– Быть этого не может, – прошептал сталкер. – Это же все вранье! Не могли они такое упустить…

Он перевернул листок, просмотрел его с другой стороны, а потом принялся перечитывать с самого начала.

– Для себя берегли… Военным не говорили. Неудивительно… Им такое покажи, они тут же за старое возьмутся, – невнятно бормотал Мельник, пока Артем терпеливо дожидался объяснений. – Но неужели упустили? Неисправно… Ну, это, допустим, ладно… Значит, все-таки поверили!

– Это действительно может помочь? – не выдержал Артем в конце концов.

– Если все, что здесь написано, – правда, то у нас появляется надежда, – кивнул сталкер.

– О чем там речь? Я ничего не понял.

Мельник ответил не сразу. Он еще раз дочитал письмо до конца, потом задумался на несколько секунд и только после этого начал рассказ:

– Я про такое слышал раньше. Легенды всегда ходили, но их ведь в метро тысячи. Только легендами и живем, не хлебом единым. И про Университет, и про Кремль, и про Полис, не разберешь, что правда, а что у костра на Площади Ильича выдумали. Вот и про это… Ходили, в общем, слухи, что где-то в Москве или под Москвой уцелела ракетная часть. Такого, конечно, никак произойти не могло. Военные объекты – это всегда цель номер один. Но говорили, мол, не успели, или не доглядели, или забыли – и одна ракетная часть совсем не пострадала. Рассказывали, что кто-то туда даже ходил, что-то там видел, стоят там, мол, установки под брезентом, новенькие, в ангарах… Пользы в метро от них, правда, никакой – на такой глубине своих врагов все равно не достанешь. Стоят – ну и пусть себе стоят.

– При чем здесь ракетные установки? – Артем удивленно посмотрел на сталкера и спустил ноги с кушетки.

– Черные идут к ВДНХ от Ботанического Сада. Хантер подозревал, что они спускаются в метро с поверхности именно в этом районе. Логично предположить, что они обитают именно там. Собственно, есть два варианта. Первый: место, откуда они приходят, условно говоря, улей, расположен сверху, неподалеку от входа в метро. Второй: на самом деле никакого улья нет, и черные наступают на город извне. Тогда вопрос: почему больше их нигде не замечали? Нелогично. Хотя, может, дело времени. В общем, ситуация такая: если они приходят откуда-то издалека, мы ничего с ними все равно сделать не сможем. Взорвем туннели за ВДНХ или пусть даже за Проспектом Мира – рано или поздно они найдут новые входы. Останется забаррикадироваться в метро, закрыться наглухо, забыть о надеждах вернуться наверх и полагаться только на свиней и грибы. Как сталкер, могу точно сказать: долго мы так не протянем. Но! Если у них есть улей и он где-то поблизости, как думал Хантер…

– Ракеты? – наконец догадался Артем.

– Залп двенадцати ракет с кассетными осколочно-фугасными элементами накрывает площадь 400 000 квадратных метров, – найдя нужное место в письме, прочитал Мельник. – Несколько таких залпов – и от Ботанического Сада, или где они там живут, останутся одни угли.

– Но вы же говорите, это легенды, – недоверчиво возразил Артем.

– А вот брамины говорят, что нет, – сталкер помахал листком. – Тут даже объясняется, как пробраться на территорию этой военной части. Еще, правда, написано, что установки частично неисправны.

– Ну, и как же туда попасть?

– Д-6. Здесь упоминается Д-6. Метро-2. Указывается расположение одного из входов. Они утверждают, что туннель оттуда ведет в том числе и к этой части. Но оговариваются, что при попытке проникновения в Метро-2 могут возникнуть непредвиденные препятствия.

– Невидимые Наблюдатели? – припомнил Артем когда-то услышанный разговор.

– Наблюдатели – это чушь и болтовня, – поморщился Мельник.

– Ракетная часть тоже была всего лишь легендой, – вставил Артем.

– Она и остается легендой до тех пор, пока я ее сам не увижу, – отрезал сталкер.

– А где выход в Метро-2?

– Здесь написано: станция Маяковская. Странно… Сколько раз бывал на Маяковской, никогда ничего подобного не слышал.

– Что же мы теперь будем делать? – поинтересовался Артем.

– Пойдем со мной, – отозвался сталкер. – Поешь, отдохнешь, а я пока подумаю. Завтра обсудим.

Только когда Мельник заговорил про еду, Артем вдруг ощутил, до чего голоден. Он спрыгнул на холодный кафельный пол и заковылял было к своим ботинкам, но сталкер жестом остановил его.

– Обувь и всю одежду оставь, сложи вон в тот ящик. Ее чистить и обеззараживать будут. Рюкзак тоже проверят. Вон на стуле штаны и куртка, переоденься в них.

Смоленская выглядела угрюмо: низкий полукруглый потолок, неширокие арки в мощных стенах, облицованных белым когда-то мрамором. Хотя по углам из арок выступали декоративные ложные колонны, а стены поверху украшала неплохо сохранившаяся лепнина, все это только усугубляло первое ощущение. Станция производила впечатление давно осаждаемой цитадели, которую ее защитники скупо украсили на свой лад, отчего крепость только приняла еще более суровый вид. Двойная цементная стена с массивными стальными дверями по обе стороны от гермоворот, бетонированные огневые точки у входов в туннели – все говорило о том, что у здешних обитателей есть основания беспокоиться за свою безопасность. Женщин на Смоленской заметно почти не было, зато все встретившиеся мужчины ходили при оружии. Когда Артем спросил у Мельника напрямую, что происходит на этой станции, тот только неопределенно мотнул головой и сказал, что ничего необычного тут не видит.

Однако Артема не оставляло странное ощущение висевшей в воздухе напряженности. Все здесь словно чего-то ждали, и это чувство быстро передавалось вновь прибывшим. Палатки, в которых жили люди, были выстроены цепью посреди зала, а все арки оставались свободными, как будто их боялись загромождать, чтобы не помешать срочной эвакуации. При этом все жилища были установлены исключительно в промежутках между арками, так что с одного пути сквозь проходы был виден другой.

Посреди каждой посадочной платформы, у спуска на рельсы, сидели дежурные, постоянно державшие в поле зрения туннели с обеих сторон. Картину дополняла почти полная тишина, которая стояла на станции. Люди здесь переговаривались между собой негромко, иногда и вовсе переходя на шепот, как если бы они боялись, что их голоса могут заглушить какие-то тревожные звуки, долетающие из туннелей.

Артем постарался вспомнить, что он знает о Смоленской. Может быть, у нее были опасные соседи? Нет, с одной стороны рельсы уходили к светлому и благополучному Полису, сердцу метро, с другой – туннель вел к Киевской, о которой Артем помнил только то, что она населена преимущественно теми самыми «кавказцами», которых он видел на Китай-Городе и в тюремных камерах у фашистов, на Пушкинской. Но, в конечном итоге, это были обычные люди, и вряд ли их стоило так опасаться…

Столовая находилась в центральном тенте. Обеденное время, судя по всему, уже закончилось, потому что за грубыми, самодельными столами оставались всего несколько человек. Усадив Артема за один из столов, Мельник через пару минут вернулся с миской, в которой дымилась неаппетитная серая кашица. Под ободряющим взглядом сталкера Артем все же отважился ее попробовать и уже не останавливался, пока миска не опустела. На вкус местное блюдо оказалось просто замечательным, хотя он и затруднился определить, из чего именно оно было приготовлено. Одно можно было сказать наверняка: мяса повар не пожалел.

Закончив с едой и отставив плошку в сторону, Артем умиротворенно осмотрелся вокруг. За соседним столом все еще сидели, тихонько беседуя, два человека. Хотя одеты они были в обычные ватники, в их облике было что-то такое, что заставляло воображать их в костюмах полной защиты и с ручными пулеметами наперевес.

Артем перехватил внимательный взгляд, которым обменялся один из них с Мельником. Вслух при этом не было произнесено ни слова. Человек в ватнике вскользь осмотрел Артема и вернулся к своему неторопливому разговору.

Еще несколько минут протекли в молчании. Артем попытался было снова заговорить с Мельником о станции, на которой они находились, но тот отвечал нехотя и односложно.

Потом человек в ватнике встал со своего места, подошел к их столу, и, наклонившись к Мельнику, произнес:

– Что с Киевской-то делать будем? Назревает…

– Ладно, Артем, иди отдохни, – сказал сталкер. – Третья палатка отсюда – для гостей. Постель уже застелена, я распорядился. Я посижу пока, мне поговорить надо.

Со знакомым неприятным чувством, будто его отослали, чтобы он не подслушивал взрослых разговоров, Артем послушно встал и поплелся к выходу. По крайней мере, он мог самостоятельно исследовать станцию, утешил он себя.

Сейчас, когда у него была возможность внимательнее присмотреться, Артем обнаружил еще несколько маленьких странностей. Зал был идеально расчищен, и разнообразный хлам, которым неизбежно было завалено большинство жилых станций в метро, здесь совершенно отсутствовал. Да Смоленская больше и не производила впечатление жилой станции. Она вдруг напомнила ему картинку из школьного учебника по истории, на которой был изображен военный лагерь римских легионеров. Правильно, симметрично организованное, просматривающееся во всех направлениях пространство, ничего лишнего, расставленные повсюду караулы, укрепленные входы и выходы…

Долго разгуливать по станции у него не получилось. Наткнувшись на откровенно подозрительные взгляды ее обитателей, Артем уже через несколько минут понял, что за ним следят, и предпочел ретироваться в палатку для гостей. Там его действительно ждала застеленная раскладушка, а в углу стоял полиэтиленовый пакет с прикрепленной к нему запиской на его имя. Опустившись на взвизгнувшую пружинами койку, Артем раскрыл пакет. Внутри лежали его личные вещи, оставленные в рюкзаке. Покопавшись секунду, он достал из пакета принесенную с поверхности детскую книжку. Интересно, проверяли ли они его маленькое сокровище счетчиком Гейгера? Наверняка дозиметр нервно защелкал бы вблизи книги, но Артем предпочитал об этом не думать. Он перелистнул пару страниц, разглядывая чуть выцветшие картинки на пожелтевшей бумаге и оттягивая тот момент, когда между очередными листами он найдет свою фотографию.

Свою ли?

Что бы ни случилось теперь с ним, с ВДНХ, да со всем метро, вначале он должен вернуться на свою станцию, чтобы спросить у Сухого: кто на этом фото? Мама это или не она? Артем прижался к снимку губами, потом снова заложил его между страницами и спрятал книгу назад в рюкзак. На секунду ему показалось, что в его жизни что-то постепенно становится на свое место. А еще через мгновение он уже спал.

Когда Артем открыл глаза и вышел из палатки, он даже не сразу сообразил, где очутился, настолько станция изменилась. Целых жилищ на ней оставалось меньше десятка, остальные были сломаны или сожжены. Стены были покрыты копотью и исклеваны пулями, штукатурка с потолка осыпалась и большими кусками лежала на полу. По краям платформы текли зловещие черные ручейки, предвестники грядущего затопления. В зале почти никого не было, только рядом с одной из палаток на полу возилась с игрушками маленькая девочка. С другого края, где уходила наверх лестница нового выхода со станции, доносились приглушенные крики, и стены изредка озарялись пламенем. Кроме него, мрак в зале разгоняли только две уцелевшие лампы аварийного освещения.

Автомат, который Артем, кажется, оставлял у изголовья раскладушки, куда-то исчез. Тщетно обыскав всю палатку, он смирился с тем, что ему придется идти безоружным.

Что же здесь произошло? Артем хотел было расспросить игравшую девочку, но та, только завидев его, отчаянно разревелась, так что добиться от нее хоть чего-то оказалось невозможно.

Оставив захлебывающуюся в рыданиях малышку, Артем осторожно прошел через арку и выглянул на пути. Первым, что приковало к себе его взгляд, были три привинченные к мраморной облицовке бронзовые буквы: «В..НХ». Вместо второй «Д», которой не хватало для родного четырехбуквенника, виднелся лишь темный след. Через всю надпись по мрамору шла глубокая трещина.

Надо было проверить, что происходит в туннелях. Если станцию кто-то захватил, то, прежде чем вернуться назад за подмогой, Артем должен разведать обстановку, чтобы точно объяснить союзникам с юга, что за опасность им угрожает.

Сразу после входа в перегон сгустилась такая непроглядная темнота, что даже собственную руку Артем видел не дальше локтя. В глубине туннеля что-то издавало странные чавкающие звуки, и идти туда безоружным было безумием. Когда звуки ненадолго смолкали, становилось слышно, как по полу журчит вода, обтекая кирзовые сапоги Артема и устремляясь назад, к ВДНХ.

Ноги дрожали и отказывались ступать вперед. Тревожный голос в его голове твердил, что идти дальше опасно, что риск неоправданно велик, а в такой темноте ему все равно не удастся ничего разглядеть. Но другая его часть, не обращая внимания на все разумные доводы, тянула его вглубь, во тьму. И, сдавшись, он, словно заведенный, сделал еще один шаг вперед.