Текст книги "Эзотерик. Вздох"

Впрочем, я могу быть неправ, и это просто депрессия, которую испытывают люди перед сменой привычной жизни. Прямо стариковские мысли. А не кризис ли это среднего возраста? Если сложить, то мне уже лет за тридцать должно быть.

– Братишка, скучаешь? – залетела в комнату Эрика.

– Не, задумался о том, что скоро покину свою зону комфорта и выйду в неизвестный мне доселе мир, где можно рассчитывать только на себя.

– Ничего себе тебя пробрало, – удивилась сестра.

– Не обращай внимания, просто скучно. Гости только через час должны начать съезжаться. А ты чего суетишься?

– А я тоже скучаю и очень обижена, – надула она губки.

– Это ж кто такой храбрый тебя обидел? Тебе помочь избавиться от тела? Или нет, знаю: надо придумать тебе алиби. Так-так-так… – постучал я по столу и улыбнулся. – Скажем, что ты была у меня всё это время.

– Да ну тебя. – Она уселась на кровати и стала болтать ногами. – Отец отказался отправлять меня в академию в этом году. Сказал, что мама не переживёт отъезда сразу двоих детей и съест его, а чтобы этого не случилось, я должны быть дома в качестве объекта причинения нежности.

– Да, это проблема. Надеюсь, ты переживёшь этот год, – улыбнулся я.

– Как обычно, твоё умение поддержать на уровне, – улыбнулась сестра в ответ.

– Ну конечно, ведь я самый лучший старший брат на свете, другого такого просто нет. А вообще, я так и не понял, почему ты хочешь поступать на год раньше.

– А вот это я тебе точно не скажу, – фыркнула Эрика. – Ладно, хочешь перекусить?

– Перед праздником, где столы будут ломиться от всяких вкусностей? Конечно! Не уверен, что я смогу добраться до фуршета и наесться как следует.

– Тогда пошли подрежем что-нибудь у поваров.

Зайдя на кухню, полную вкусных ароматов, занятых поваров и снующих туда-сюда слуг, мы перехватили тарелку с маленькими бутербродами, врученную нам после того, как сестра состроила умильную рожицу. Подхватив сестру под руку и держа тарелку, я отвёл её в сторону, чтобы не мешать занятым важным делом людям.

– Даже не верится, – прожевав, сказала она.

– Во что?

– Ну, в то, что тебя не будет три года.

– Я всего лишь в лицей еду. Да, там полный пансион, но он же рядом. Буду навещать вас на выходных, куда я денусь. Да и хитришь ты, сестрёнка: ведь туда же поступишь.

– Это да, – вздохнула она. – А вообще спасибо.

– За что? – жуя, промычал я.

– Ну, на самом деле мне было очень сложно. Я знаю, что это не твоя вина, но я очень на тебя злилась. Ты ведь старше, сильнее, и именно ты должен быть наследником, – смутилась сестра. – Знаю, звучит не очень логично, но я очень рада, что в итоге всё случилось так, как случилось. Ладно, не бери в голову. Нам уже пора переодеваться.

Она быстро чмокнула меня в щёку и убежала.

– Да, действительно, пора, – задумчиво пробормотал я и, дожёвывая бутерброд, отправился в свою комнату.

* * *

Двор принарядился словно по волшебству: накрытые фуршетные столы, башенки с шампанским, собранная миниатюрная сцена с музыкантами, играющими лёгкую музыку. Даже дуб и тот украсили цветными лентами, развевающимися на фоне заходящего солнца. Многочисленные фонари почти незаметно светились, обещая набрать полную силу к моменту, когда солнце скроется за горизонтом.

– Добро пожаловать, рад приветствовать вас от лица боярского рода Кошкиных, – дежурно улыбнулся я очередным гостям.

По-моему, такое приветствие, когда виновник торжества лично встречает гостей, выглядит не совсем традиционным. Когда я изучал этикет, то думал, что должно быть что-то вроде такого: заходят гости в дверь, их громко представляет разряженный в торжественную ливрею слуга, и они гордо шествуют внутрь. Но нет, Российская империя велика и могуча и собирает в себе традиции многих народов. Касательно этой: она вроде из Японии, которой тут нет. Половина островов, как и часть Китая давно включены в состав империи.

Да и двери никакой тут нет: отдельно стоящая во дворе дверь выглядела бы странно. Поэтому я с несколькими слугами стою у крайнего столика, произношу приветственные слова, а слуги уточняют, не надо ли чего благородным господам.

– Боярич, больше никого не ожидаем, – сообщил мне подошедший слуга, и я лёгким сердцем оставил свой пост, двинув к накрытым столам. Всё же шанс нормально перекусить у меня есть.

Но не успел я порадоваться, как на меня вырулил князь, статный, полностью седой мужчина, с девушкой под руку.

– Спешим поздравить вас от всей души, Леонид Викторович. Позвольте представить вам мою дочь, княжну Евангелину. Она, как и вы, поступает в лицей в этом году, – с широкой улыбкой произнёс князь Александр Ловичский.

Его дочь, скромная пепельная блондинка в закрытом чёрном ажурном платье с высоким воротником, смущенно буркнула что-то приветственное и потупилась.

– Спасибо за тёплые слова. Приму за честь учиться вместе с такой прекрасной дамой, как ваша дочь, – тепло улыбнулся я и увидел, что девушка покраснела до кончиков ушей, открытых высокой причёской.

– Вы уж простите, она у меня очень скромная, предпочитает затворничать. Но думаю, блеск столицы и новые впечатления не позволят ей всё время проводить в своей комнате, – усмехнувшись в усы, сказал князь. – Приятного вечера.

Князь Ловичский – крестник императора, персона, которой приписывают сильное влияние на государя. Не знал, что у него есть дочь.

Возобновив свой поход за едой, я успел увидеть, как княжна колотит отца по плечу, что-то тихо ему втолковывая. Вот непонятно, над кем он хотел подшутить: надо мной или над ней? Скорее второе, судя по реакции.

Я успел сделать буквально десяток шагов, как на меня налетела стая ребят чуть помладше меня самого. Потратив ещё минут двадцать на более близкое знакомство и даже поучаствовав в одном споре, я взглянул на фуршет, потом на следующих визитёров и вздохнул про себя. Младшие сёстры всегда правы.

Перебросившись с большей частью гостей как минимум парой фраз, я уловил пристальный взгляд матери и, отговорившись занятостью, уверенно направился к ней.

– Я смотрю, ты довольно популярен, – хмыкнула она, поправив мой костюм и стряхнув пару пылинок.

– Ну, это точно не моя вина. Всё, всё, перестань. Я общался с людьми, а не валялся на траве.

– Это радует. Так, сейчас отец скажет речь, потом представит тебя, улыбнёшься, скажешь, что рад всех видеть, и можешь заниматься, чем хочешь.

– Чем хочу не выйдет, как и всегда: всё слишком официально, – вздохнул я.

– Ты смотри мне, неофициальный ты мой. Бабушкой я до твоего совершеннолетия стать не хочу, – пальцем пригрозила мама.

– Это ты о чём? А, понял. Не вопрос, пойду к мальчикам, – отшутился я.

– Знаешь, я передумала. Как закончишь с отцом, подходи, я тебя с одной девушкой познакомлю – ух, закачаешься. Да и у меня будет время привыкнуть к роли бабушки.

– Боже, за что мне это, – приложил я ладонь к лицу.

– Подшучивая над мамой, будь готов ко всему. Всё, иди, отец уже готовится.

Официальное представление меня собравшимся в качестве наследника было выполнено как по нотам – по пяти нотам. Мы поднялись на сцену, и если сократить короткую речь вполовину, то выглядело это следующим образом: я боярин такой-то, это мой сын и наследник, овации, мои слова, овации. И даже не знаю, чего во мне больше, восхищения или недоумения отцовской ленью. Хотя, с другой стороны, всё было понятно изначально, а мой отец в представлении не нуждается.

На этом торжественная часть закончилась, взрослые ушли в особняк, оставив детей, и начался хаос. На сцену вытащили аппаратуру, и через пару минут загремела энергичная музыка.

Не буду описывать события оставшегося вечера, они не отличаются от других, подобных этому. Но в целом всё было весело. По крайней мере, я вволю натанцевался, наобщался и даже наобнимался с девушками. В рамках приличий, конечно же.

Глава 5

Толпа, собравшаяся перед главным зданием Царскосельского лицея, негромко гудела в преддверии приветственной речи ректора. Навскидку я заметил несколько знакомых лиц, но пробиваться через столпотворение не стал. Времени поболтать будет ещё много, а кто-то, может, и вовсе окажется в моём классе.

Если не знать всей подоплёки, то можно задаться вопросом: зачем аристократам, чуть не с рождения занимающимся с собственными учителями, вообще нужно совместное обучение, да ещё и столь позднее? Тут дело больше не в обучении наукам, а в прививании подросткам социальных навыков. Ребёнок не всегда будет внутри семьи, рано или поздно он самостоятельно выйдет в свет, и для этого ему стоит обладать не только теорией.

И немаловажный момент: эти дети в будущем будут решать многие вопросы, в том числе и государственной важности, поэтому стоит как минимум знать, с кем предстоит иметь дело. Опять же, и здоровая конкуренция, и рост личной силы. Где, как не среди себе подобных, показать свой ум или удаль молодецкую? Да, собственные службы безопасности даже самого захудалого рода соберут потом папочку на каждого, но лучше дать молодняку проявить себя тогда, когда шишки не превратятся в карающий меч вендетты. А если кто и наживёт себе врага в стенах лицея, то это ещё одна строчка в характеристику – уже для своих. Может быть, стоит вообще исключить буйную головушку из рода?

Но не стоит думать, что все мы здесь собрались только познакомиться друг с другом. Царскосельский лицей – это лучшее учебное заведение империи. Даже лучшие частные учителя не сравнятся с местными преподавателями. Обучение ведётся всерьёз. Именно это позволяет молодым аристократам проявить себя. К тому же пусть тут не зазорно учиться великим княжичам и княжнам, но среди абитуриентов достаточно и мелких дворян, а случаются и простолюдины, добившиеся поступления своим умом. Для этого выделен специальный императорский грант. И козырять тут своим положением считается неприличным. Пока мы в стенах лицея, мы вроде как равны.

– Слышь, голоногий, отодвинься от меня, от тебя воняет, – пихнув соседа локтем, прошипел блондин, стоящий передо мной.

Ну да, вроде как…

Его сосед, мгновенно напрягшийся, слегка отодвинулся, насколько позволила толпа, оставив белобрысого шипеть. Я стоял сзади и лиц не видел, но по одежде понятно, что сосед из простых. Не то чтобы бедно одет (форма у всех одна), но то, как она сидит, и общая зажатость, которую видно даже со спины… Нет, явных признаков не видно, но это чувство как радар или как система свой – чужой намертво вбита в подкорку даже у меня. Наверно, что-то сходное, но в обратную сторону, чувствовали те, с кем я пытался общаться, убегая из дома погулять.

С интересом ожидая, будет ли продолжение конфликта, я заметил осторожное внимание от прочих соседей и чуть не пропустил начало речи ректора.

– Дорогие друзья, меня зовут Алехандро Арташевич, я ректор этого чудесного заведения и рад вас приветствовать в славных стенах Царскосельского лицея. Не устану повторять, что.

Речь растянулась минут на десять. Начав с краткого экскурса в историю и плавно подведя к тому, что от нас ждут значительных результатов, невзирая на статус и положение в обществе, ректор пообещал, что весь преподавательский коллектив приложит все силы, дабы мы выпустились из альма-матер достойными людьми, и напомнил, что на время обучения в стенах лицея все учащиеся равны, а выпускаясь, даже простой мещанин, крестьянин и разночинец будет удостоен чина и получит помощь в распределении на работу, если раньше не получит более хорошего предложения.

В конце он попросил всех спокойно дождаться распределения и уступил место преподавателям. Они зачитывали имена и за полчаса поделили толпу на четыре примерно равные группы.

Строгая на вид девушка лет двадцати пяти, в черепаховых очках, внимательно нас оглядела и попросила следовать за собой. Оглядевшись, я подсчитал присутствующих. Три парня помимо меня, причём один уже знакомый, тот самый, которого пихнул белобрысый, и десять девчонок. Цветник, иначе не скажешь. Вообще, в толпе поступивших был большой перекос в этом плане, так что ничего удивительного в таком составе нет. Вопрос в том, на всех ли курсах так? Хотя это и вписывается в статистику соотношения полов.

Нас привели в большую аудиторию на втором этаже, с двумя рядами длинных парт, уходящих ступеньками наверх, и отправили рассаживаться. Не став дожидаться, пока другие определятся с местом, я сел за вторую в левом ряду. Не первая парта и не последняя, и, не дай бог, предпоследняя: есть у меня чувство, что подобные места прокляты и обречены либо на повышенное внимание со стороны преподавателя, либо на излишние приключения. А так в самый раз.

Два парня отправились на галерку справа – знакомые? Пострадавший от белобрысого сел передо мной, а остальные места заполнили девчонки. В соседи мне досталась рыжая сероглазая девушка, первым делом спросившая, не хочу ли я пересесть на другое место. На что я тихонько хмыкнул и отказался. Вот ещё, аудитория рассчитана на большее количество людей, даже полностью пустая парта осталась, занимай – не хочу. Впрочем, девушка настаивать не стала, но и место сменить не пожелала.

Подождав, пока все рассядутся, наша сопровождающая легонько постучала по столу.

– Здравствуйте, меня зовут Анна Семёновна Макаревич, я буду вашим куратором по учебной части следующие три года. Ко мне можете обращаться по имени-отчеству.

Сегодня первый день, поэтому у нас будет вводное занятие. У каждого из вас свой уровень знаний, но обучение в лицее во многом стандартизировано, поэтому я раздам вам список литературы, с которой вы должны быть знакомы, чтобы начать дальнейшее обучение. Если что-то будет вам непонятно, смело подходите ко мне, и мы разберём трудные моменты. Расписание я разошлю по почте.

Откройте ящики стола, там вы увидите визитки и ручки. Напишите полностью, как вас зовут, адрес своей электронной почты и по одному подходите ко мне. Передадите мне визитку, представитесь классу и расскажете о себе.

Группа ненадолго склонилась над партами, подписывая визитки, после чего начала по очереди подходить к преподавателю. Первым был тот парень с первой парты. Зачёсанные назад тёмно-русые волосы, чуть с горбинкой нос и умный прямой взгляд.

– Меня зовут Сергей Краевой, увлекаюсь авиамоделизмом. Поступил по гранту.

Анна Семёновна благосклонно кивнула ему, ответив на вопросительный взгляд, и отправила обратно.

– Анастасия Еремеева, люблю караоке и пишу стихи. Надеюсь, мы все подружимся. – Это уже его соседка.

На такое наивное представление кто-то даже фыркнул. А мне понравилось: честно и без пафоса.

Через пару минут очередь дошла и до меня.

– Леонид Кошкин, – улыбнувшись, сказал я. Заметив внимательный взгляд куратора, добавил: – Самый обычный парень.

Ну а что, делиться чем-то личным мне не хочется, навскидку придумать, что сказать о себе такого нейтрального, я не сумел, а такой выход, как по мне, тоже хорош. Да и успеем ещё все познакомиться без подобной саморекламы.

Следующей вышла моя соседка – Елизавета Фёдорова. Тоже… самая обычная. Ого, какой наглый плагиат. Ммм… Фёдорова, Фёдорова… Фамилия кажется знакомой. Я подмигнул вернувшейся соседке, но она сделала вид, что не заметила.

Представление тем временем продолжалось, пока все присутствующие не сказали о себе хоть пару слов.

– Теперь, когда все представились, я расскажу ещё немного о процессе обучения, – вновь взяла слово куратор. – В стенах лицея помимо обычных дисциплин вы также будете развивать свой дар. Будут как общие занятия, например, медитация, так и индивидуальные, на которых вы совместно с тренером сможете подобрать ключик к своей способности. Вдобавок у нас есть факультативные занятия по боевой подготовке, ходить на них или нет, вы решаете сами. Подробнее об этом будет в высланных материалах.

Но учтите, хоть мы и следим за выполнением лицейских правил, если у вас возникнут неразрешимые вопросы с другими учащимися, вы можете вызвать любого лицеиста на дуэль. Мы же, со своей стороны, кроме выговора можем только отчислить за самые грубые нарушения. Правила поведения, как и правила дуэлей, также будут в высланных материалах. На этом всё. Есть вопросы?

– Анна Семёновна, а что является грубым нарушением, за которое могут отчислить? – донеслось с одной из парт.

– Ну, например, убийство вне дуэли, – улыбнулась куратор. – Или же убийство на дуэли заведомо более слабого противника в том случае, если можно было без этого обойтись. Да, вы пришли сюда учиться, но притом почти все тут из благородного сословия, те же, кто нет, приравнены к ним. Учитывайте это.

Так, на этом закончим. С завтрашнего дня начинаются занятия, а пока вы можете пообщаться друг с другом и выбрать старосту. Если кто-то не получил учебники, завхоз ждёт вас на первом этаже сегодня весь день. Комендант общежития ожидает вас в общежитии. Доброго дня.

Собрав визитки, Анна Семёновна неспешно покинула аудиторию, а мы остались сидеть в звонкой тишине. Засада. Вот чую, что первый выделившийся получит предложение, которое все, кроме него, поддержат единогласно.

Вот дёрнулся подняться «отличник» с первой парты, но не успел. Моя соседка резво вскочила и выпалила:

– Я готова стать старостой, если никто не против.

Возражений не последовало, «отличник» тоже промолчал, но я заметил, как он облегчённо выдохнул. Странное поведение.

Соседка, вроде как растеряв всю смелость, слегка затормозила, и я, решив помочь, попросил всех присутствующих одноклассников ещё раз записать имена и электронки. Закончив с этим, новоиспечённые лицеисты навострили лыжи и быстро разбежались по своим делам, оставив меня и самовыдвиженку наедине. Ну, она-то понятно, в первый день оказалась загруженной общественно полезной нагрузкой, а я просто решил помочь разобраться с визитками.

– Спасибо, – чуть смущённо поблагодарила она, сортируя визитки и собирая сумку. – А ты… не хочешь стать моим заместителем?

– Хлопотно это, так что откажусь. Но если нужна будет помощь, обращайся, буду рад помочь прекрасной даме, – окинул я взглядом девушку.

Я ведь нисколько не покривил душой, девушка была прекрасна. Собственно, желание познакомиться и было основной причиной того, что я решил задержаться.

– Ну, прямо уж… – ещё больше смутилась она. – Тогда, может, вас не затруднит помочь с заселением?

– Может, на «ты»? – предложил я с надеждой.

– Давай, – с видимым облегчением вздохнула она. – Леонид?

– Можно просто Лео. Елизавета? – подыграл я.

– А меня тогда Лиза, – не разочаровала она.

– Ну что, пойдём? Я тоже, если честно, не успел с утра заселиться.

Мы отправились к общежитию. Лиза оказалась дочерью старого графа Фёдорова – некогда блиставшего на императорских балах первого балагура, пройдохи и записного дуэлянта в молодости. Промотав своё наследство и почти все земли, он попал в неприятную историю и чуть не лишился титула. Но, повстречав мать Лизы, удалился от высшего света далеко за Урал, где прожил с женой бездетно почти двадцать лет. Внезапное рождение дочери принесло в семью долгожданное счастье и внезапное горе: при родах погибла мать. Отец окружил Лизу вниманием и заботой и, как пришло время, направил учиться в Царскосельский лицей.

Это всё я успел узнать, пока мы шли к общежитию. Девушка нашла в моём лице благодарного слушателя и под мои своевременные кивки успела рассказать свою историю жизни. Не знаю как насчёт избалованности любимой дочери, но то, что ей не хватает живого общения со сверстниками, ясно как божий день. Хотя я не против. Наивность, как и молодость, – недостаток, уходящий со временем.

Неспешно прогуливаясь по тропинкам, рассыпавшимся по парку, больше напоминающему лес, мы под неспешную беседу дошли до семиэтажного общежития в виде буквы «П» и, отстояв небольшую очередь к коменданту, получили свои ключи. Ничего удивительного, что мы оказались соседями. Каждый учащийся получал просторную комнату с душем и туалетом. Ограничения «мальчики – налево, девочки – направо» тут не было. В коридорах кучковались ученики с сумками и без, обустраивающие своё житьё-бытьё.

Посмотрев комнату, как свою, так и Лизы, я уточнил, забирала ли она учебники. Ну, это на всякий случай: если уж она до сих пор не заселилась, то понятно, что и учебники забрать вряд ли успела. Поэтому предложил совместно сходить за ними и вещами, которые требовалось забрать со склада.

У завхоза уточнил, обязательно ли таскать учебники и вести конспекты, или можно пользоваться ноутбуком, но тот переадресовал меня с этим вопросом к преподавателям. Его задача – выдать учебники, и баста.

Закончив с необходимыми делами, мы нашли столовую, где успели пообедать, и договорились выбраться на совместный ужин. Времени до ужина было много, и, чтобы убить его, я занялся изучением доставшейся мне комнаты.

Просторная светлая комната со столом у окна, добротной полутораспальной кроватью, отдельной ванной комнатой и туалетом. Кухни нет, но при желании можно оборудовать место для готовки. Вещи можно отдавать в химчистку местной службе чистоты или стирать самостоятельно: в ванной комнате нашлось место для стиральной машины. Комната выдаётся один раз и до выпуска обычно не меняется. Обустройством на свой вкус можно заниматься почти в любых пределах; единственное, нельзя сносить стены. Это всё я успел уточнить у коменданта. В целом меня и так всё устраивает. Несмотря на статус, я достаточно неприхотлив в этом плане.

Распотрошив сумки, я переложил вещи в шкаф, а сам устроился в кровати с ноутбуком. Из-под внимательной родительской опеки я выбрался, по крайней мере, временно, теперь можно более плотно заняться своими делами. На самом деле я не рассчитывал, что стану наследником, сестра до недавних событий была основной кандидатурой на эту роль, поэтому после совершеннолетия рассчитывал на самостоятельную жизнь. Эти планы придётся пересмотреть.

Мои предприятия теперь можно не отрывать от семьи, ибо я – это и есть семья. Моё слово – закон. И каждый, целующий руку без уважения… Ну, это я шучу, конечно. Прямому наследнику сложно уйти в тень, а уж когда я стану главой рода, что теперь случится со стопроцентной вероятностью, я всегда буду на виду.

Ещё встаёт вопрос с должностью. Бояре не дворяне, в отличие от последних, мы не получаем титул и землю за службу императору. Но при этом нет к нему ближе никого, кроме нас. Так, мой отец, притом что сам боярин, возглавляет службу безопасности империи; и дед, и прадед стояли на той же должности. Сдаётся мне, что на мне это традиция не прервётся.

Возмущаться, бунтовать? Что за глупости. Ладно бы у меня был особый план с конкретной целью на жизнь. Но… я просто живу. Наличие у меня каких-то особых сил или памяти о прошлой жизни не делает меня ни мстителем, ни героем, ни ещё какой зверушкой, усложняющей себе жизнь просто потому что. Так что поживём – увидим. Хотя стоит поговорить с отцом на этот счёт. Если всё так, то лучше заранее объяснить, откуда у меня сотня миллионов на подставных счетах.

Мои размышления прервал стук в дверь: Лиза зовёт на ужин.

* * *

Виктор оторвался от бумаг и устало потёр виски. В донесении подробно описывалось, как выглядел искомый объект, приглашённый в тщетной попытке спасти обречённую девушку. Никакой информации о том, что он делал и куда потом пропал. Точнее, информация есть, но надавить на наёмников, обеспечивающих его прикрытие, без серьёзной причины не удастся. Без правил всегда проще, но, если ты их утверждаешь, будь добр следовать им первым.

Раскрыв папку, он подшил лист к другим подобным документам. Вот же ненужная головная боль. Информации по этому Эзотерику вон целая папка. Все отслеженные заказы, даже как сделать заказ. То, что начиналось как очередная разминка для ума, пусть и по распоряжению сверху, вылилось в полноценное расследование, оставившее одни вопросы. Что же до ответов, то их, по сути, и не было. А как назвать то, что почти все установленные заказчики очень неохотно делились информацией, и только парочка основательно обиженных щедро выдавала поток бреда, достойного сюжета заштатного фантастического телесериала. Тем не менее стоит попробовать.

Отложив папку в сторону, Виктор покосился на ждущего его ответа помощника.

– Ничего нового, впрочем, как обычно. Следующая цель. – Виктор достал из ящика вскрытый конверт с сургучовой печатью с двуглавым орлом. – Ознакомься.

Григорий Аркадьевич сломал печать и достал витиевато украшенный приказ.

– Торникяны?

– Только четверо, молодёжь они не посвящали, слава богу. Собирай отряд и выдвигайся. И… не лютуй. Наследники поймут за что, но не примут, если перестараешься. Не хотелось бы вписывать в этот список новые имена.

– Сделаем в лучшем виде.

– Эзотерик тоже на тебе.

Если подбить итоги прошедшей учебной недели, то…

Чёрт! Я как-то незаметно привык, что меня окружают разумные люди, чьи поступки взвешены и логичны. Опустим сестру, на то она и младшая сестра, ребёнок почти. Но это просто какой-то цирк с конями. Преподаватели пытаются привить нормы поведения, не соответствующие мировоззрению подростков, оторванных от регулярного общения со сверстниками своего уровня.

Я молчу уже про тех, кому не повезло быть аристократом. Нет, ничего серьезного, кроме памятного наезда на одноклассника; никто не пытался ни на кого наехать. Но вот эти вот расшаркивания, чопорность и попытки (а по-другому и не скажешь!) казаться важным – вот это вот всё просто смешно, потому и цирк. Хорошо хоть коней нет. Потом будут: на втором году можно взять факультатив верховой езды.

Впрочем, проехали, как-никак в последние дни уровень пафоса и глупости начал сходить на нет, по крайней мере, в нашем классе. Может, этому способствовал пример нашей парты, ведь мы с Лизой с самого начала общались нормально. А может, оторванные от реальности первогодки заметили, что старшие между собой общаются нормально, а над ними просто смеются. Дай-то бог, через год и мы посмеёмся. Ладно девчонки, парней хоть и меньше, но они вели себя так же.

Занятия сложности не вызвали, по развитию дара не было вообще ничего. Анна Семёновна, регулярно собирающая нас на классный час, сказала, что первые занятия начнутся в октябре. Сентябрь отдан нам, чтобы привыкнуть к учебной нагрузке и познакомиться поближе. А в этом нам активно помогают клубы по интересам, вечерние дискотеки и то, что мы проживаем в одном общежитии.

Дискотеки, к слову, самые обычные: диджей – такой же лицеист, – бодрая музыка, стробоскопы. Танцуют там, правда, в основном ребята постарше. Разок и я с Лизой выбрался. Она натурально стеснялась, и если бы я не знал, что на мой смех она однозначно обидится, то точно рассмеялся бы. Всё же потанцевали и погуляли. Романтик!

За проходящими буднями я не забывал о предстоящем разговоре с отцом. Нас, конечно, тут не запирают, более того, можно в разумных пределах не посещать занятия, сорвавшись среди ночи по своим делам, но я разумно решил, что пока стоит повременить. Тем более пришёл новый заказ.

Глава 6

Ещё раз порадовался возможности беспрепятственно покинуть территорию лицея. Теперь не надо таиться и бегать: вызвал машину к общежитию, дал знать на проходную, и всё. Приняв заказ, я даже задумался: а стоит ли продолжать? Сумма на счету скопилась приличная, приоритеты изменились. Так ли нужны мне эти приключения?

Ну хоть в этот раз всё было рядом. Субботу я посвятил подготовке и успел ещё сходить с Лизой на ужин. А вечером машина за пару часов довезла меня до ресторана в центре Петербурга. Проигнорировав табличку «Закрыто», я толкнул резную дверь и оказался внутри. Мне надо пройти мимо барной стойки в одну из комнат – вот в эту, ближайшую. Предусмотрительный заказчик не только сделал полную предоплату по стандартному прайсу, но и хорошо подготовился: здание обесточено.

Посветив фонариком вокруг, я нашёл нужную дверь с приклеенным пустым листом и вошёл. Для того чтобы видеть что-то призрачное, мне фонарь не нужен. Отрешившись от мыслей, я лёгким усилием втянул ощущения. Всё как обычно. Разве что в углу шебуршатся призрачные грызуны. Да, так и есть. Не думаю, что дело в них: духи зверей мне встречаются часто, но от этих грызунов ни пользы, ни вреда – такой же и у меня дома есть.

Небольшая комната с парой диванов и столом. Судя по оформлению и сервировке, обычная отдельная комната для клиентов. Что же тут не так? Пятно света мазнуло по окружению. В сообщении было сказано, что в течение последних лет один из посетителей, побывавших тут в субботу, травится, даже если просто выпьет чай. Не смертельно. А в другие дни проблем нет. Можно свалить всё на случай, гигиену или человеческий фактор: с клиентами на такие темы обычно не разговаривают, да и если доктор не укажет причину, то обвинить ресторан голословно…

Но вот я тут. И я чётко вижу аморфную дымку проклятия на салфетнице. Мне потребовалось буквально одно касание с приложением силы, чтобы его развеять. Если задуматься, то проклятие, в отличие от дара, похоже на магию в том виде, в каком её описывает творчество, и именно поэтому я так их и называю. Это сгустки энергии, оказывающие фиксированное влияние, но я с ними взаимодействую своей способностью – разрушаю, одним словом. Могу ли я в таком случае создать проклятие или даже благословение? Воздействие же может быть и положительным. Интересная мысль.

Ещё раз оглядевшись, не пропустил ли чего, я вышел и замер. Около стойки бара сидел человек, освещённый одинокой свечой.

Со своей стороны я видел, как он ставит два стакана и наполняет их алкоголем. Особо ничего не разглядишь, но я уверен, что как минимум знаю его. А уж когда он заговорил…

Мне пришлось воспользоваться длительной паузой, устроенной собственными силами. Честно сказать, я испугался и инстинктивно замедлил поток времени после первой произнесённой фразы.

– Приветствую. Выпьем? – поздоровался незваный гость.

– И вам не болеть. Что потребовалось службе безопасности от моей скромной персоны? – осторожно ответил я, подошёл и уселся на соседний стул. Предложение выпить я попросту проигнорировал.

– О, так вы меня знаете, – кивнул он.

– В лицо вас не узнает только слепой, Григорий Аркадьевич. Но и они, мне кажется, что-то заподозрят, – слукавил я. Всё же тут довольно темно, а я ещё и сквозь капюшон смотрю, что вдвойне неудобно.

– Вы меня так совсем захвалите. Удивлены? – спросил заместитель моего отца, которого я частенько видел в нашем доме.

К сожалению, я мало что могу о нём сказать. Высокий, нескладный, неопределённого возраста – ему может быть и двадцать, и сорок. У нас он предпочитал больше молчать и слушать, что ему говорит отец. Но при своих видимых недостатках он тем не менее казался приятным собеседником. При этом неблагонадёжные элементы не любят его гораздо больше, чем начальника. А всё потому, что его дар направлен на то, чтобы схватить и обезвредить. Можно сказать, что этот человек – правая рука начальника службы безопасности империи, которым по случайности является мой отец. Подробностей я, к сожалению, не знаю.