Текст книги "Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма"

Глава 3. Система исторического образования и основные направления научных исследований в довоенный период – политическая конъюнктура и социальный заказ

В Сибири организация пединститутов и подготовка педагогов-историков началась прежде всего в старейших образовательных центрах – Томске и Иркутске. Иркутск, в отличие от Томска, в 1920-х гг. оставался единственным городом азиатской части страны (вместе с Владивостоком), где велась подготовка педагогов с высшим образованием на педагогическом факультете университета. Введение всеобщего обязательного обучения в Сибири, процент неграмотного населения в которой был значительно выше, чем в европейской части СССР, представляло особенно трудную задачу, и проблема подготовки педагогических кадров занимала особое внимание партийно-государственного руководства всех уровней.

Так, в соответствии с партийными директивами и государственными постановлениями летом 1930 г. в ТГУ был открыт педагогический факультет. Предполагалось, что он будет готовить специалистов по четырем специальностям – математике, физике, химии, языку и литературе[69]69
  ГАТО. Ф. Р-566. Оп. 1. Д. 172. Л. 15.


[Закрыть]. Первоначальный набор на факультет составлял 120 человек[70]70
  Там же. Д. 1. Л. 3 об.


[Закрыть]. И сразу же, все в том же 1930 г., этот факультет был выделен в самостоятельный педагогический институт.

В 1932 г. в Томском пединституте (сам пединститут был образован в 1930 г.) было открыто историческое отделение, реорганизованное в 1934 г., после издания постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР», в исторический факультет. В 1933 г. состоялся первый выпуск преподавателей литературы и русского языка, а в 1935 г. – историков. С 1933 по 1935 г. выпуск института увеличился с 20 до 108 специалистов в год[71]71
  ГАТО. Ф. Р-566. Оп. 1. Д. 172. Л. 37.


[Закрыть].

В 1941 г. в пединституте состоялись защиты первых двух кандидатских диссертаций по истории. Ф. Ф. Шамахов (директор института) защитил кандидатскую диссертацию на тему «Первая русская революция 1905–1907 гг. и средняя школа Западной Сибири», которая стала основой для опубликованной им в Москве монографии «Средняя общеобразовательная школа в Западной Сибири накануне первой русской революции 1905–1907 гг.»[72]72
  Шамахов Ф. Ф. Средняя общеобразовательная школа в Западной Сибири накануне первой русской революции 1905–1907 гг. М., 1941.


[Закрыть], и доцент кафедры истории Р. Е. Кугель представил и защитил диссертацию на тему «Итало-Абиссинская война».

Центром подготовки учительских кадров Восточной Сибири в довоенный период стал Иркутск. В апреле 1931 г. согласно постановлению СНК РСФСР за № 752 от 13 июля 1931 г. «О реорганизации государственных университетов» педфак ИГУ обрел самостоятельность – на его базе был создан Восточно-Сибирский индустриально-педагогический институт с историко-экономическим отделением. Позже в нем появился самостоятельный исторический факультет. 20 апреля 1931 г. было принято постановление ВЦИК РСФСР о расформировании самого ИГУ, и на базе его факультетов – медицинского, педагогического и советского строительства и права – были открыты отраслевые институты – медицинский, финансово-экономический, индустриально-педагогический и Сибирский институт советского права[73]73
  Постановлением СНК СССР от 1 августа 1934 г. Сибирский институт советского права был переведен из Иркутска в Свердловск.


[Закрыть]. Осенью 1931 г. университет был восстановлен в новом качестве. Он получил название «Восточно-Сибирский государственный университет» (ВСГУ), в котором было открыто три отделения: химическое, почвенно-географическое и физическое[74]74
  Иркутский государственный университет им. А. А. Жданова (Краткий исторический очерк). Иркутск: Б. и., 1978. С. 31.


[Закрыть].

Профиль пединститута был определен решением Восточно-Сибирского краевого комитета ВКП(б) от 11 августа 1931 г., в котором было записано: «Индустриально-педагогический институт должен иметь не менее пяти отделений». В первом учебном году были образованы физико-техническое, химико-технологическое, историко-экономическое (70 студентов очного отделения), естественное, литературы и языка, педологическое, якутское (32 студента) и бурят-монгольское (59 студентов) отделения. Последние открывались для подготовки учительских кадров в соответствующих национальных субъектах Сибири, которые тяготели к Иркутску. В этом же году были открыты вечерний пединститут (вечерний факультет) и заочный сектор[75]75
  Рабецкая З. И., Татаринов В. И., Щербинин М. Ф. Иркутский педагогический. Т. 1. С. 220.


[Закрыть]. Факультетская система отсутствовала вплоть до ее восстановления в 1934 г. Внутри отделений существовали циклы. На историко-экономическом отделении были экономический, философский и исторический циклы.

В 1934 г. состоялся первый выпуск историков ИГПИ. Традиционно, как это бывает на всех молодых факультетах, большая часть первых выпускников осталась для работы на своем факультете – В. И. Дулов, Л. И. Черенцов, О. И. Кашик, Е. М. Макарова.

В начале 1930-х гг. значительная часть исследований преподавателей ИГПИ была посвящена педагогике, в т. ч. истории развития народного образования, методике преподавания и т. п. С развитием и укреплением исторического факультета начинают появляться и многочисленные работы по истории Сибири и революционного движения в регионе (работы М. А. Гудошникова, В. П. Денисова, Ф. А. Кудрявцева, Н. Н. Козьмина). Это было возможно также и благодаря тому, что пединституту достались не до конца еще уничтоженные богатые традиции иркутской исторической школы (археологические, этнографические и краеведческие исследования), сложившейся и развивавшейся на протяжении 1920-х гг. в ИГУ. В области исторических наук успешно работал М. А. Гудошников – он написал учебник по истории СССР для 3–4 классов и представил рукопись на Всесоюзный конкурс на лучший учебник, который проводился в 1937 г. Эта рукопись была удостоена жюри Правительственной Комиссии поощрительной премии[76]76
  ГАНИ ИО. Ф. 143. Оп. 1. Д. 42. Л. 35 об.


[Закрыть]. В июне 1941 г. в МГУ он успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Общественно-политические взгляды Н. М. Ядринцева»[77]77
  Гудошников М. А. Общественно-политические взгляды Н. М. Ядринцева: автореф. дис. … канд. ист. наук. Иркутск, 1941.


[Закрыть] и после этого приступил к работе над докторской диссертацией «История как предмет преподавания в средней школе». Заведующий кафедрой всеобщей истории А. Ф. Остальцева в 1940 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Англо-бурская война и ее влияние на внешнюю политику Англии»[78]78
  Остальцева А. Ф. Англо-бурская война и ее влияние на внешнюю политику Англии: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1940.


[Закрыть]. Проблему «Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции» успешно разрабатывал молодой преподаватель кафедры истории СССР, выпускник исторического факультета ИГПИ 1934 г. В. И. Дулов. В 1941 г. им в соавторстве с Ф. А. Кудрявцевым была опубликована книга «1905 г. в Восточной Сибири»[79]79
  Дулов В. И., Кудрявцев Ф. А. 1905 год в Восточной Сибири. Иркутск, 1941.


[Закрыть].

Особое место исторического факультета, передовая роль его сотрудников и особый статус студентов (в будущем «бойцов идеологического фронта», советских и партийных работников и т. п.) всегда подчеркивались на партийных собраниях факультета. В частности, при разборе обычных, на первый взгляд, вопросов учебного и воспитательного процесса им придавалась политическая значимость. Зачастую рядовые дисциплинарные проступки переводились в категорию общественно-политических, идеологических, затрагивающих сами основы советской системы. Например, на собрании 29 июня 1939 г. в прениях при обсуждении доклада декана факультета об итогах работы факультета в 1938/39 учебном году был поднят вопрос о недопустимости существовавшей у некоторых преподавателей факультета практики заранее знакомить студентов с содержанием экзаменационных билетов, предназначенных для государственных экзаменов (также и для экзаменов при промежуточной аттестации). В данном случае студенты заранее знали, на какие вопросы они будут отвечать на самом экзамене[80]80
  ГАНИ ИО. Ф. 143. Оп. 1. Д. 42. Л. 1–3 об.


[Закрыть]. В своих выступлениях все преподаватели осуждали такого рода инициативу как самих преподавателей по «искусственному повышению оценки студентов», так и деятельность деканата, который с целью увеличить качественную успеваемость на факультете подталкивал преподавателей к тому, чтобы они выставляли высокие оценки потенциальным хорошистам и отличникам. При этом преподаватели и члены партбюро факультета заявляли, что это «есть обман государства и может повлечь к тому, что госэкзамен отменят»[81]81
  Там же. Л. 2.


[Закрыть].

На протяжении 1930-х – начала 1940-х гг. педагогические институты (которые включали в свой состав учительские институты) и самостоятельные учительские институты, помимо Томска и Иркутска, были открыты во всех крупных городах Западной и Восточной Сибири. В этих учебных заведениях организовывалась подготовка историков и формировались направления исторических исследований на региональном уровне. Но все равно, со временем Томск и Иркутск (особенно после открытия в их университетах исторических факультетов) стали центрами исторического образования и проведения научных исследований в Западной и Восточной Сибири.

Так, в 1930 г. на одном из заседаний президиума Тюменского окрисполкома был обсужден вопрос об организации собственного пединститута для удовлетворения нужд народного образования не только Тюменского округа, но и территорий национальных автономий Севера (Остяко-Вогульского и Ямальского (Ненецкого) национальных округов). 16 сентября 1930 г. было объявлено об открытии Тюменского государственного аграрно-педагогического института[82]82
  Красное знамя. Тюмень. 1930. 22 сентября.


[Закрыть].

Отметим, что в 1930 г. по стране создается еще более десятка педагогических вузов. Пединституты были открыты в основном в городах европейской части РСФСР: Оренбурге, Сормово, Чебоксарах, Ставрополе, Новозыбкове, Рязани, Тамбове, Вологде и на периферии – в Свердловске и Благовещенске. Всплеск открытия пединститутов в этом году был обусловлен, с одной стороны, реорганизацией классических университетов и выводом из их состава педагогических факультетов в отдельные пединституты, с другой стороны, открытием новых педагогических вузов.

В 1931 г. в Тюменском пединституте было открыто историко-экономическое отделение и заочно-курсовой сектор. Позже из историко-экономического отделения было выделено самостоятельное историческое отделение, но в 1933/34 учебном году из-за недостатка квалифицированных преподавательских кадров оно было закрыто, а студенты переведены в Пермский пединститут. Выбор этот для организации перевода студентов был связан с тем, что Пермь, вместе с Тюменью, входила в состав единой Уральской области. При пединституте в 1934 г. был открыт учительский институт, который на протяжении второй половины 1930-х гг. вел подготовку учителей истории для 5–7-х классов. Историческое отделение в Тюменском пединституте было восстановлено только в 1945 г.

Подготовка историков в Алтайском крае на протяжении 1930-х гг. претерпела множество трансформаций, и через систему высших педагогических курсов и учительского института, к началу войны подошла с полноценным педагогическим институтом. С 1 сентября 1932 г. в Барнауле отрылись высшие педагогические курсы для работающих уже в системе народного образования учителей (дневные и вечерние), имевшие историческое отделение. В феврале 1933 г. курсы были преобразованы в Вечерний педагогический институт, который, доведя до окончания института один поток студентов, был преобразован в заочное отделение БарГПИ[83]83
  ГААК. Ф. Р-750. Оп. 5. Д. 30. Л. 1.


[Закрыть]. Параллельно с ними начал работать открытый с 1 сентября 1933 г. Барнаульский учительский институт с историческим отделением (с 1936 г. – факультетом)[84]84
  Там же. Ф. П-385. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.


[Закрыть]. В этот институт влился, просуществовавший до 1937 г., вечерний педагогический институт, преобразованный с 1 сентября 1937 г. в заочное отделение с историческим факультетом[85]85
  Там же. Ф. Р-750. Оп. 5. Д. 30. Л. 2.


[Закрыть]. Вскоре учительский институт вошел в состав образованного в июне 1941 г. пединститута. Однако историков готовил лишь учительский институт. В самом пединституте исторический факультет был открыт только в 1945 г.

29 ноября 1935 г. в Новосибирске был образован Вечерний городской педагогический институт, в составе которого был открыт исторический факультет. В 1939 г. было открыто заочное отделение института. В 1940 г. состоялся первый выпуск педагогов, в т. ч. историков. В 1940 г. состоялось открытие дневного отделения. 24 сентября 1940 г. ВКВШ при СНК СССР своим приказом утвердил преобразование Новосибирского вечернего пединститута в институт с дневной формой обучения с историческим факультетом, где сохранилось и вечернее отделение[86]86
  ГАНО. Ф. П-497. Оп. 1. Д. 3. Л. 63–66.


[Закрыть].

Омский пединститут был основан в 1932 г. постановлением СНК РСФСР от 25 марта 1932 г. № 298. С 1935 г. при нем был организован учительский институт с заочным отделением, в составе которого был исторический факультет (позже открылось и очное отделение истфака учительского института)[87]87
  ИАОО. Ф. Р-1027. Оп. 1. Д. 4. Л. 25–26, 58.


[Закрыть]. Становление исторического факультета самого пединститута началось с октября 1936 г., когда Наркомпрос РСФСР разрешил институту произвести первый набор на вечернее отделение в количестве 26 человек, а также открыть заочное отделение и экстернат, в т. ч. для учителей истории области и города[88]88
  Там же. Д. 12. Л. 15.


[Закрыть]. В сентябре 1938 г. в институте было открыто дневное отделение исторического факультета, на которое было зачислено 30 человек[89]89
  Там же. Д. 4. Л. 52–53.


[Закрыть]. Первый выпуск исторический факультет ОГПИ произвел лишь в 1939 г. Это были 14 человек с вечернего отделения (экстернат). В январе 1941 г. истфак окончили уже 27 студентов-заочников.

Открытие в провинциальном Тобольске собственного учительского института было уникальным для Сибири довоенного периода случаем, так как учительские и педагогические институты возникали исключительно в крупных городах (имевших либо статус административного центра области или края, или являвшимися значимыми крупными промышленными центрами). Он начал свою работу в 1939 г. (был открыт на базе Тобольского педтехникума) с историко-географическим факультетом.

С 1 сентября 1939 г. на базе Сталинского педучилища открылся Сталинский учительский институт с историческим факультетом.

16 апреля 1939 г. руководством Красноярского края по инициативе Наркомпроса РСФСР было рекомендовано открыть учительский институт в Абакане. Начало подготовки историков в Хакасии было связано с образованием 14 сентября 1939 г. Абаканского учительского института и открытием при нем исторического факультета. Учительский институт был основан на базе Абаканского педучилища (преобразованного в 1936 г. из техникума). В 1940 г. открылось заочное отделение[90]90
  Подр. см.: Данькин Е. Н. У истоков вузовской исторической науки в Хакасии (1939–1949 годы) // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2009. № 38(176). История. Вып. 37. С. 159–165.


[Закрыть].

15 августа 1931 г. Иркутский педтехникум был переведен в Читу. 25 августа 1938 г. после образования в 1937 г. Читинской области на его базе постановлением Совнаркома РСФСР № 265 открылся Читинский пединститут с историческим факультетом, на котором первое время отсутствовали собственные преподаватели-историки, а обучение вели сотрудники других факультетов ЧитГПИ[91]91
  ГАЗК. Ф. Р-177. Оп. 1. Д. 3. Л. 66; Там же. Д. 94. Л. 17.


[Закрыть]. Первый набор абитуриентов был определен в 40 человек[92]92
  Подр. см.: Исторический факультет // Забайкальский гос. гуманитарно-педагогический ун-т им. Н. Г. Чернышевского. История и современность. 1938–2008. Чита, 2008. С. 90–106.


[Закрыть].

С деятельностью в первой половине 1930-х гг. ИГПИ и ИГУ и при активном их содействии было создано два новых вуза – педагогических института – в национальных субъектах Восточной Сибири – Бурятского и Якутского педагогических институтов.

В 1930 г. XVI съезд ВКП(б) отметил, что «темпы развертывания культурного строительства в стране еще совершенно недостаточны». В этой связи вышло постановление Бурят-Монгольского ОК ВКП(б) от 16 октября 1930 г. «Об организации в Верхнеудинске бурят-монгольского вуза», затем постановление СНК БМАССР от 18 марта 1931 г. В итоге 10 января 1932 г. СНК РСФСР принял постановление об открытии Бурят-Монгольского агропедагогического института в Верхнеудинске (Улан-Удэ) на базе бурят-монгольского отделения ИГУ (ранее отделение готовило учителей широкого профиля для работы в национальных школах Бурят-Монгольской АССР и Усть-Ордынского Бурят-Монгольского округа). Открытие первого вуза Бурятии состоялось 10 февраля 1932 г.

Структура института была определена в составе четырех отделений (факультетов): физико-математического, естествознания, литературно-лингвистического и историко-экономического, а также четырех кафедр по профилям отделений (в т. ч. кафедры истории). В 1934 г. историко-экономическое отделение было переведено обратно в ИГУ на бурят-монгольское отделение, а в 1937 г. отделение было вновь возвращено в Бурятию.

В 1933 г. был произведен набор на историко-экономическое отделение в количестве 25 человек, но через год в 1934 г. отделение было закрыто вместе с кафедрой истории (кафедра была восстановлена лишь в 1942 г.), и студенты были переведены в ИГУ, поскольку принятое 16 мая 1934 г. постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о преподавании гражданской истории в школах требовало высокого качества организации учебного процесса. А в это время из Бурятскою агропединститута выбыли ведущие историки – профессор Н. Н. Козьмин и исполняющий обязанности профессора В. П. Денисов. Поэтому из-за отсутствия подготовленных кадров историческое отделение Бурятского агропединститута было закрыто. С 1934 по 1937 г. в вузе не было подготовки учителей истории, т. к. вообще не было подготовленных преподавателей в институте. И только в 1937/38 учебном году отделение открылось вновь, но работало без собственной кафедры вплоть до 1942 г. И первый выпуск был осуществлен в 1940/41 учебном году в количестве 10 человек[93]93
  Подр. см.: Тармаханов Е. Е. Исторический факультет БГУ к 70-летию высшего образования в республике // Вестник Бурятского университета. Сер. 4: История. Вып. 4. Улан-Удэ, 2002. С. 12–13; Он же. 80 лет историческому факультету БарГПИ—БГУ // Вестник Бурятского государственного университета. 2012. № 7. С. 10–12; Калмыков С. Первенец высшей школы в Бурятии // Наука в Сибири. 2007. 23 августа. № 32–33 (2617–2618). С. 10.


[Закрыть].

В 1934 г. на базе якутского отделения ИГПИ был открыт Якутский государственный педагогический институт с историческим отделением, позже преобразованный в историко-филологический факультет. Однако дальнейший ход социально-экономического и культурного развития самой Якутской АССР, изменение ее политического значения, особенно в послевоенный период, придает республике особый статус в административно-территориальной и политической системе РСФСР. Якутская АССР приобретает больше черт самостоятельного, не зависимого от каких бы то ни было макрорегионов положения. Якутия перестает соотноситься с Сибирью как таковой в ее традиционном понимании и со временем тяготеет больше к Дальневосточному региону, хотя сама по себе она может рассматриваться и как отдельный регион, и как специальный макрорегион вместе с другими субъектами Северо-Восточной окраины РСФСР. Также и в организации высшего образования и проведения научных исследований Якутия не тяготела в тот период к сибирским вузам, а вела самостоятельную научно-образовательную и кадровую политику. На этом основании Якутия перестает выступать как сибирский субъект научно-образовательного комплекса и относиться к предмету настоящего исследования.

Первоначальный, довоенный, период становления исторического образования и исторической науки в сибирских педагогических и учительских институтах на протяжении 1930-х гг. был частично освещен в специальной литературе, приуроченной к юбилеям сибирских вузов[94]94
  Напр., см.: Тюменский государственный педагогический институт. 1930–1960 гг. Тюмень, 1961; 40 лет Бурятскому педагогическому институту: очерки истории педобразования и вопросы повышения качества подготовки учителей: материалы науч.-теорет. конф. Улан-Удэ, 1974; Томский педагогический институт. 1931–1981. Томск, 1981; Бурятский государственный педагогический институт имени Доржи Банзарова (1932–1982). Улан-Удэ, 1982; Барнаульский государственный педагогический институт. Барнаул, 1983; Информационные материалы и методические рекомендации для студентов к изучению истории и традиций Читинского государственного педагогического института им. Н. Г. Чернышевского. Чита, 1988.; Тюменский государственный университет: осмысление пройденного. Тюмень, 1998; Красноярский государственный педагогический институт: 70 лет на ниве просвещения. Красноярск, 2002; Войтеховская М. П., Галкина Т. В. Томский педагогический: от института к университету. Томск, 2002; История Кемеровского государственного университета. Кемерово, 2004; Рабецкая З. И., Татаринов В. И., Щербинин М. Ф. Иркутский педагогический: от учительского института к университету. Иркутск, 2007. Т. 1: Иркутский учительский институт; Восточно-Сибирский педагогический институт народного просвещения; Педагогический факультет ИГУ; Рабецкая З. И., Татаринов В. И. Иркутский педагогический: от учительского института к университету: Иркутск, 2009. Т. 2: Иркутский педагогический институт в 1931–1996 годы; Омский государственный педагогический университета. Омск, 2008; Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет. История и современность: 1938–2008. Чита, 2008; и др.


[Закрыть]. В этой связи ограничимся лишь анализом общих черт и характерных особенностей данных процессов. Тем более что открывавшиеся в крупных городах на территории Сибири педагогические учебные заведения и их исторические структурные подразделения развивались в едином русле со всей советской высшей школой и имели те же схожие черты в своем развитии, что ТомГПИ и ИГПИ этого периода.

Складывавшаяся на протяжении 1930-х гг. система исторических институций на территории Сибири (специальные кафедры, факультеты или отделения в вузах и научных учреждениях) не успела еще в полной мере сформировать собственную сибирскую общность историков и разработать уникальную структуру исторических исследований. Направления научной работы были ориентированы в лучшем случае на сибирскую, в т. ч. историко-революционную и историко-партийную тематику или краеведческие сюжеты, но в основном представляли собой набор разрозненных тем и сюжетов, которые приезжие историки привносили в Сибирь из центральных регионов страны, из своих Alma Mater, и пытались инкорпорировать их в повестку научно-исследовательской работы сибирских вузов. Например, научная работа в Барнаульском учительском институте преподавателями кафедры истории (а значит, и самими студентами) не велась как таковая – это не было предусмотрено учебным процессом, да и уровня подготовки преподавателей явно не хватало для организации научных исследований. Преимущественно работа была направлена на повышение квалификации сотрудников кафедры (в повышение квалификации в тот период включалась и исследовательская работа)[95]95
  ГААК. Ф. Р-750. Оп. 1. Д. 43. Л. 25–26.


[Закрыть].

В основном повышение квалификации сводилось к составлению библиографии и конспектированию книг и учебников по выбранной тематике, связанной с читаемыми этими преподавателями курсами. Но были и самостоятельные исследовательские работы, в перспективе претендовавшие на диссертационный уровень. Например, преподаватель А. А. Худяков работал над темой «Партизанское движение на Алтае в годы Гражданской войны» и собирал материалы по этому вопросу. Преподаватель В. А. Максимов работал над темой «Народы Среднего Поволжья в XVIII в.» (по теме своей научной работы он планировал подготовку монографии «Средняя Волга XVIII в. Как колония царизма»), преподаватель Э. А. Рафиков работал над кандидатской диссертацией по теме, связанной с вопросами исторического и диалектического материализма (обучался в Москве в заочной аспирантуре)[96]96
  Там же. Л. 253–254.


[Закрыть].

Отчетная статистика работы педагогических и учительских институтов Сибири свидетельствует, что контингент студентов-историков очных отделений 1930-х гг. был достаточно малочисленным. Ежегодный прием в учебные заведения в зависимости от года приема и региона (наибольшее число было в Томске и Иркутске) колебался от 10 до 30 человек, а ежегодные выпуски колебались в диапазоне от 10–15 до 40–50 человек (в некоторые периоды, особенно перед войной, выпускников становилось больше во всех вузах). Так, в 1936/37 учебном году на историческом факультете ИГПИ (ИФ ИГПИ был открыт в 1933 г.) обучалось всего 74 студента-очника (24 студента – на 1-м курсе, 9 – на 2-м курсе, 12 – на 3-м курсе, 29 – на 4-м курсе). В 1939/40 учебном году контингент студентов вырос и составил на 2-м курсе 44 человека, а на 3-м курсе уже 37 студентов[97]97
  ГАИО. Ф. Р-842. Оп. 1. Д. 75. Л. 12.


[Закрыть]. Выпуск же учителей-историков очной формы обучения в ИГПИ (с 1933 по 1941 г.) тоже существенно вырос и составил 42 человека в 1933 г., 22 – в 1934 г., 18 и 15 человек[98]98
  Выпуск из пединститута / выпуск из учительского института.


[Закрыть] в 1936 г., 29 человек – в 1937 г., 12 и 22 – в 1938 г., 27 и 17 – в 1939 г., 17 и 12 – в 1940 г., 55 человек – в 1941 г. Всего за предвоенный период ИГПИ выпустил 273 историка (222 и 51 соответственно). Для сравнения выпуск историков Барнаульским учительским институтом с 1935 по 1941 г. составил 112 человек (в 1936 г. – 20 человек, в 1937 г. – 26 человек, в 1938 г. – 21 человек, в 1939 г. выпуска не было, в 1940 г. – 25 человек, в 1941 г. – 20 человек)[99]99
  ГААК. Ф. Р-750. Оп. 5. Д. 30. Л. 1.


[Закрыть].

Иная ситуация с контингентом студентов-историков и выпускников складывалась на заочных и вечерних отделениях пединститутов и учительских институтов. Именно на них Наркоматом просвещения РСФСР и региональными органами народного образования был сделан основной упор в деле подготовки квалифицированных кадров историков. Прежде всего уделялось внимание обучению учителей, уже работающих в системе народного образования, но не имеющих ни высшего, ни даже зачастую среднего специального исторического образования. В ведущих педагогических вузах Сибири (Томском и Иркутском пединститутах) контингент историков, обучавшихся по очно-заочной, заочной и иным нестационарным формам обучения (экстернат), доходил в разные периоды до нескольких сот человек. Так, в 1939/40 учебном году в ТомГПИ было наибольшее количество студентов-историков в довоенный период по заочной форме обучения – 255 человек (110 человек на 1-м курсе, 105 – на 2-м курсе, 28 – на 3-м курсе и 12 – на 4-м курсе[100]100
  ЦДНИ ТО. Ф. 314. Оп. 1. Д. 129. Л. 25


[Закрыть]). Количество экстернов исторического факультета ТомГПИ по разным курсам составляло 121 человек[101]101
  Там же. Л. 27.


[Закрыть]. В 1939/40 учебном году окончили институт по заочной форме обучения уже 101 человек по историческому факультету (по пединституту и учительскому институту)[102]102
  Там же. Л. 26 об.


[Закрыть].

По состоянию на 1 января 1941 г. заочников исторического факультета ТомГПИ насчитывалось 513 человек. Всего студентов-заочников по институту было 1578 человек (историки в нем составляли 32 % контингента, столько же, сколько на физико-математическом и естественном факультетах вместе взятых[103]103
  ЦДНИ ТО. Ф. 314. Оп. 1. Д. 129. Л. 27.


[Закрыть]).

По состоянию на 1939 г. на заочном отделении ИГПИ обучалось 980 человек, из которых 372 (39 %) было на историческом отделении (абсолютное большинство студентов), у литераторов – 331 человек, на физмате – 179 и т. д.[104]104
  ГАИО. Ф. Р-842. Оп. 1. Д. 75. Л. 18.


[Закрыть]

Развернувшаяся на протяжении 1930 – начала 1940-х гг. сеть педагогических учебных заведений в Сибири с организованными в них историческими факультетами и отделениями позволила снять остроту проблемы подготовки учительских и педагогических кадров историков для школ, техникумов, училищ и прочих средних учебных заведений Сибири. На всем протяжении довоенного десятилетия оставался нерешенным только вопрос о восстановлении исторического образования в сибирских университетах – Томском и Восточно-Сибирском (Иркутском). Развитие региона требовало постоянного увеличения количества историков, в том числе и для вновь открываемых или расширяемых непедагогических вузов (медицинских, технических, промышленных, строительных и т. п.) для работы на кафедрах общественно-политических наук, формировавшихся частично из числа историков (кафедры марксизма-ленинизма, политэкономии, исторического и диалектического материализма и т. п.), для музеев, просветительных и научных учреждений и организаций, партийных и советских органов и т. п. Более того, разветвленная сеть педагогического образования нуждалась в притоке преподавательских кадров высшей квалификации, которых так не хватало на исторических кафедрах в те годы, и проблема повышения качественного и квалификационного потенциала исторических факультетов и отделений оставалась острой.

За те годы, которые прошли с момента издания Наркомпросом РСФСР приказа об открытии исторических факультетов и постановления 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР», не было сделано абсолютно ничего, чтобы воплотить эти решения в жизнь и открыть в Томском и Иркутском университетах исторические факультеты. Данный вопрос неоднократно поднимался учеными советами и дирекциями университетов перед Наркомпросом РСФСР, но каждый раз комиссариат не доводил его решения до конца. Причины здесь были комплексные, но важнейшая из них – невозможность обеспечить университетские исторические факультеты необходимым количеством преподавателей с учеными степенями и званиями, которых и так не хватало для пединститутов (прежде всего профессоров и докторов наук, которых в Сибири не было вовсе на протяжении 1930-х гг.). Практически полное отсутствие профессиональных историков на территории азиатской части РСФСР в довоенный период, нехватка их даже в регионах европейской части СССР, где также происходил процесс восстановления исторического образования в вузах, а также нежелание многих ехать за Урал делали практически невыполнимой задачу привлечения для работы в университетах Томска и Иркутска квалифицированных историков.

Лишь в самом конце довоенного периода, с последнего предвоенного 1940/41 учебного года в университетах были все-таки восстановлены исторические факультеты, которые в 1941 г. были дополнены филологическими отделениями и преобразованы в историко-филологические факультеты (ИФФ). Их становление проходило уже в условиях военного времени, и большая часть аспектов их развития (студенческий контингент, формирование профессорско-преподавательского состава, направления научной деятельности, политико-воспитательная и идеологическая работа) была обусловлена экстремальными условиями военного времени.

Довоенные годы были отмечены чередой политических процессов, масштабным интеллектуальным и профессиональным прессингом и политическими репрессиями, направленными на все население страны в целом и на высшую школу в частности. Не миновала эта участь и историков, поскольку именно они в силу своей профессиональной специфики, как никакие иные представители научно-образовательной корпорации, находились в самой гуще идеологической борьбы.

Ряд специфических факторов сибирской высшей школы: периферийное положение учебных заведений, провинциальный характер образовательной деятельности и исследовательских направлений, отдаленность и отстраненность от крупных научно-образовательных центров страны, молодость сибирских исторических институций и малочисленность профессиональных историков, – все это привело к тому, что трагические события довоенного десятилетия (прежде всего второй половины 1930-х гг.) не получили широкого размаха, как это имело место в крупных городах европейской части СССР.

Вовлеченность историков в общегосударственные политические процессы, в которых они должны были выступать «против оппортунистических оппозиций троцкистов, зиновьевцев, против правых капитулянтов»[105]105
  ИАОО. Ф. Р-1027. Оп. 1. Д. 6. Л. 6.


[Закрыть] и проявлять бдительность в «борьбе с троцкистско-бухаринскими вредителями и шпионами»[106]106
  ГАНО. Ф. П-497. Оп. 1. Д. 3. Л. 17.


[Закрыть], находила дальнейшее отражение в содержании учебных курсов и тематике научных работ. Прежде всего, речь идет об унификации исторического знания в стране путем составления с середины 1930-х гг. единых учебников по общим стандартам[107]107
  Сталин И. В., Киров С. М., Жданов А. А. Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР (8 августа 1934 года); Они же. Замечания о конспекте учебника новой истории (9 августа 1934 года).


[Закрыть], о кампании, направленной против академика М. Н. Покровского, его школы и его последователей, а в завершение – о внедрении в профессиональную сферу историков положений «Краткого курса истории ВКП(б)»[108]108
  Сталин И. В. Об учебнике истории ВКП(б); История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс.


[Закрыть] как основы их научно-педагогической деятельности.

Еще в первой половине 1930-х гг. школа академика М. Н. Покровского задавала тон для историков всей страны. Более того, 24 апреля 1932 г. Восточно-Сибирский крайисполком принял решение обратиться в Наркомпрос РСФСР с просьбой о присвоении ИГПИ имени М. Н. Покровского, а 28 июля того же года в ИГПИ были введены стипендии им. М. Н. Покровского на историческом факультете и им. А. М. Горького на факультете русского языка и литературы[109]109
  Рабецкая З. И., Татаринов В. И. Иркутский педагогический. Т. 2. С. 402.


[Закрыть].

Но уже с середины 1930-х гг. в стране развернулась кампания, направленная против Покровского. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 26 января 1936 г. «О задачах на фронте исторической науки»[110]110
  Известия. 1936. 27 января.


[Закрыть] подвергло критике не только его самого, но и его научную школу, концепции и учеников.

Эти события были связаны с изменением идеологической роли и места истории как науки и образовательной дисциплины, которую ей стало отводить государственно-партийное руководство. Изменилась направленность в историческом знании – произошел переход от общемарксистских схем и направленности на интернациональный характер исторических исследований к вопросам развития национальной, государственнической истории в ее традиционном виде[111]111
  См. ряд партийно-государственных постановлений: Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР» // Собрание законодательства. 1934. № 26. Ст. 206; Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 26 января 1936 г. «Об учебниках истории» // СЗ СССР. 1936. № 6. Ст. 45; Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 26 января 1936 г. «О задачах на фронте исторической науки» // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1936. 27 января.


[Закрыть].

14 февраля 1936 г. в ТомГПИ состоялось открытое партсобрание[112]112
  ЦДНИ ТО. Ф. 321. Оп. 1. Д. 71. Л. 4–6.


[Закрыть], повесткой дня которого было рассмотрение Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 26 января 1936 г. «О задачах на фронте исторической науки»[113]113
  Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 26 января 1936 г. «О задачах на фронте исторической науки» // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1936. 27 января.


[Закрыть]. В данном постановлении указывалось на то, что «среди некоторой части наших историков, особенно историков СССР, укоренились антимарксистские, антиленинские, по сути дела ликвидаторские, антинаучные взгляды на историческую науку. Совнарком и ЦК ВКП(б) подчеркивают, что эти вредные тенденции и попытки ликвидации истории как науки, связаны в первую очередь с распространением среди некоторых наших историков ошибочных исторических взглядов, свойственных так называемой “исторической школе Покровского”»[114]114
  Там же.


[Закрыть]. 27 июня 1936 г. состоялось партийное собрание Барнаульского учительского института, на котором была признана неудовлетворительной замедленная работа по реагированию парторганизации института и сотрудников исторического отделения на решения партии и правительства в отношении учебников по истории и ошибках академика М. Н. Покровского[115]115
  ГААК. Ф. П-385. Оп. 1. Д. 1. Л. 52–53.


[Закрыть].