Текст книги "История Крестовых походов"

Так что хотя отношения между мусульманами и христианами, как в Святой Земле, так и иных местах, где сталкивались приверженцы Христа с последователями Мухаммада, никак не были безоблачными, все же рассказы о неисчислимых бедствиях, которые христианам нес ислам, особенно передаваемые в «письме Алексея» и в «Истории» епископа Тирского, являются сильно преувеличенными. Да и на межгосударственном уровне отношения исламских и христианских государств и государей были не только конфликтными.

О событиях в Святой Земле в эпоху, предшествующую крестовым походам еще до сельджукских завоеваний, то есть в X – середине XI в. следует сказать особо.

Сумасшедший халиф, или опять о недостаточности простых объяснений

Я уже упоминал о том, что относительно недавно обращенные в ислам турки-сельджуки могли чинить различные препятствия паломникам и портить жизнь местным христианам, пусть рассказы об этом и содержат значительные преувеличения. Но ведь кое-что подобное было в Святой Земле и ранее, на рубеже I и II тысячелетий. Я говорил, что со второй половины Х в. Палестина с Иерусалимом принадлежала Фатимидам, то есть, с точки зрения ортодоксального ислама, еретикам. Так вот, в 1009 г. египетский халиф Хаким, судя по всему, психически больной человек, по мнению ряда исследователей, подстрекаемый исмаилитскими проповедниками, возглавляемыми персом ад-Дарази и нашедшими себе место при дворе халифа, начал гонения на христиан и иудеев. Он приказал разрушить все синагоги, церкви и монастыри, и в первую очередь церковь Гроба Господня. По сведениям позднейших хронистов, в которых трудно отличить правду от легенды, христианам предписывалось носить на шее медный крест, весивший десять фунтов (свыше 3 кг). От иудеев же требовалось волочить за собой плахи в форме почему-то телячьей головы. В 1020 г. гонения неожиданно прекратились. Хаким заодно с христианством и иудаизмом решил упразднить и ислам. Он запретил Коран, отменил все мусульманские повеления и запреты (обрезание, паломничество в Мекку, посты, категорический отказ от алкоголя и свинины и т. д.), повелел разрушить теперь уже мечети, в том числе знаменитейшие – Куббат ал-Сахра и ал-Акса в Иерусалиме, а заодно и бани в Каире. Хаким объявил, что существует только единый Бог, воплощением которого и является сам Хаким. Год спустя Хаким таинственно исчез. Скорее всего, его убили, но один из исмаилитских проповедников, приверженец ад-Дарази, бежал от восстановивших ислам в Египте и Сирии преемников Хакима в Ливан, где основал религиозное течение, адепты которого назвались по имени Дарази – друзы. И доныне существует в Ливане, Сирии, Израиле и Палестине секта друзов, которые верят, что Хаким был Богом, принявшим человеческий вид и не умершим, а вернувшимся в божественное состояние. Друзы чтут его заповеди, вернее, отсутствие таковых.

Храм Гроба Господня. Иерусалим

Известия о происходящем в Египте вызвали шок в Европе, толки о близящемся конце света и о явлении антихриста в виде халифа Хакима. Более того, эти известия породили своеобразную реакцию. Рассказывает хронист Радульф Глабер: «В это же время, а именно в 1009 г., церковь Иерусалимская, заключавшая в себе гробницу Господа нашего Спасителя, была разрушена до основания по приказанию вавилонского владетеля[18]18
  Вавилоном, или Новым Вавилоном, в средневековой Европе называли Каир. По одной версии, такое название было дано потому, что там находилось созданное еще при фараонах поселение пленных вавилонян Древнего Вавилона на Тигре. Другие утверждают, что это искаженное древнеегипетское слово «ПерХапиОн», то есть Город на Ниле (древнеегипетское Хапи) на пути в Он (иначе Ану, греки называли этот город, один из центров солнцепоклоннического культа, Гелиополисом, то есть Городом Солнца).


[Закрыть]. Теперь (Глабер пишет это около 1047 г. – Д. Х.) сделались известны причины этого печального события. Вот как началось это: изумительное стечение верующих со всех концов земли в Иерусалим, желавших узреть священный памятник, оставленный Спасителем на земле, привело в зависть дьявола, который решился на этот раз обратиться к евреям, своему любимому народу, и излить яд своей злобы на служителей истинной религии. В королевском городе Орлеане[19]19
  Имеется в виду, что Орлеан входил в так называемый королевский домен, то есть, в область, где непосредственным феодальным владетелем, а не только верховным сюзереном, был сам король Франции.


[Закрыть] жило большое число евреев, еще более завистливых, гордых и дерзких, нежели весь остальной их народ. Посовещавшись вместе о своем преступном замысле, они подкупили за деньги какого-то бродягу по имени Роберт, беглого раба из монастыря Св. Марии в Мутье, который, переодевшись в другую одежду, скрывался; евреи отправили его тайно к владетелю Вавилона с письмами на еврейском языке (видимо, Радульф Глабер предполагает, что все противники христианства должны знать языки друг друга, то есть халиф просто обязан читать на древнееврейском. – Д. Х.); они тщательно вложили их в посох и прибили гвоздями из опасения, чтобы они случайно не выпали. Посланный отправился и передал поручение в руки владетеля. Это было дело самое вероломное и злодейское: они предупреждали халифа, говоря, что если он не разрушит священный храм христиан, то христиане вскоре овладеют его государством и лишат его всех почестей. Прочитав это, владетель Вавилона пришел в ярость и отправил в Иерусалим воинов с приказанием разрушить храм до основания. Его воля была исполнена в точности, и клевреты его пытались даже разбить молотом саму гробницу, но их усилия были тщетны. В то же время они срыли в Рамле церковь блаженного мученика св. Георгия, бывшего прежде страхом сарацин, ибо, говорят, он поражал зрение их всякий раз, когда они намеревались овладеть церковью и ограбить ее. Некоторое время спустя узнали наверное, что в том бедствии виновата злоба евреев, и когда тайна их обнаружилась, все христиане решили единодушно изгнать евреев до последнего человека из своих земель и городов. Таким образом, они сделались предметом всеобщего отвращения. Одни из них были изгнаны, другие умерщвлены мечом, потоплены в воде или преданы всякого рода пыткам. Многие решались на самоубийство; так что вследствие такой справедливой мести во всем римском мире[20]20
  То есть в области латинского христианства.


[Закрыть] едва насчитывали несколько человек из евреев. Предписания епископов запрещали христианам всякую торговлю с ними. От такого приговора освобождались только те евреи, которые изъявили желание обратиться к благодати крещения и совершенно отречься от еврейских обычаев. Многие подчинились этому условию, но более по любви к земной жизни и из страха смерти, нежели в надежде вкусить радость вечной жизни; ибо все те, которые домогались тогда с ложной ревностью такой благодати, вскоре самым бесстыдным образом возвратились к своим древним заблуждениям.

Эти примеры правосудия не должны были внушить мысли о безопасности посланному Роберту, когда он возвратился на родину. Однако он начал заботливо отыскивать, не встретится ли ему кто-нибудь из его соучастников. Он нашел в Орлеане весьма небольшое число, да и те жили в постоянной тревоге; с ними Роберт вступил в прежние отношения. Но один чужеземец, бывший с ним всю дорогу и знавший хорошо цель его путешествия, случайно явился в Орлеан; заметив тесную дружбу Роберта с евреями, он немедленно объявил всем о том преступном поручении, которое было возложено на этого презренного человека ценой денег евреев. Его немедленно схватили, наказали розгами немилосердно, и он сам признался в своем преступлении. Королевские служители вытащили его за город и там на глазах всего народа бросили в пламя, где он и сгорел. Между тем евреи, пережившие ту катастрофу, сначала блуждали и бегали из одного места в другое, скрываясь в отдаленных убежищах; но вскоре, лет пять спустя после разрушения храма, они снова стали появляться небольшими группами в городах; необходимо, чтобы несколько их всегда оставалось на земле; пусть они служат живым доказательством того срама и преступления, с которым они пролили божественную кровь Христа; вот почему Божеское правосудие приостановило на время раздражение христиан против них. Как бы то ни было, по Божественной благости мать вавилонского князя Мария, бывшая ревностной христианкой, приказала в тот же год выстроить из ровных и обтесанных камней храм, разрушенный ее сыном. Говорят, что ее муж, отец вавилонского князя, как второй Никодим[21]21
  Согласно Евангелию от Иоанна, среди «начальников иудейских» был некий фарисей Никодим, тайный ученик Иисуса; он приходил ко Христу ночью и тот поучал его (Ин. 3. 1—21). Впослед ствии Никодим будет заступаться за Христа перед фарисеями (Ин. 7. 50—51) и участвовать в снятии с креста и погребении тела Иисуса (Ин. 19. 32—42).


[Закрыть], втайне исповедовал христианскую веру. С этого времени можно было видеть, как бесчисленные толпы верующих торжественно стекались со всех сторон в Иерусалим и охотно делали пожертвования для восстановления храма Божия».

За очень малыми исключениями рассказ брата Радульфа есть чистый вымысел. Да, погромы действительно имели место, но мы не знаем, насколько в реальности по влияли на это слухи о разрушении храма Гроба Господня и вине в том евреев, да и вообще насколько эти слухи были известны в народе. У нас нет никаких свидетельств о существовании некоего беглого серва Роберта, хотя не исключено (но и никак не доказано), что какого-то беднягу схватили и долго пытали, пока не выбили из него нужные показания для оправдания факта погрома. Не было у Хакима матери Марии, ревностной христианки, и отца, тоже христианина, только тайного. Но интересно другое: стремление видеть во всех бедах руку евреев, при том, что даже объяснений, зачем они творят всякие пакости, какая им польза от разрушения храма, не требуется. Они ведь пособники дьявола, его любимые помощники, действующие из бескорыстной ненависти к христианам. Так что убийства детей Израилевых есть лишь защита истинной веры от поругания, есть справедливая месть за все свершенные ими злодейства. «Бей сами знаете кого, спасай христианство!» Впрочем, об этих материях мы еще поговорим ниже.

К реальным фактам, упоминаемым Глабером, относится и сообщение о некотором успокоении на Святой Земле, временном замирении между христианством и исламом. Преемник Хакима халиф аз-Захир вскоре после исчезновения отца восстановил не только мусульманскую веру и знаменитейшие мечети в Иерусалиме, но и право христиан и иудеев исповедовать свои религии. В 1048 г. византийцы, получив разрешение халифа ал-Мустансира, отстроили церковь Гроба Господня (видимо, Глабер что-то слышал о переговорах между византийцами и египтянами и решил, что храм уже восстановлен). Между 1070 и 1080 гг., скорее всего, уже при турках в Святом Граде был основан госпиталь Св. Иоанна Иерусалимского для паломников. Во всяком случае, события 1009 г. не привели к военной экспедиции Запада. Никаких просьб с Востока о помощи не было, наоборот, Василий Болгаробойца, пытавшийся в начале царствования идти походом в Святую Землю, в конечном итоге заключил мир с тем самым ал-Хакимом.

Я хочу сказать, что все значительные исторические события никогда не имеют в основах своих одну-единственную причину. Так что следует поискать различные причины (простые объяснения могут прояснить лишь поводы, о которых тоже не следует забывать) крестовых походов в другом месте, причины как долговременные, так и относящиеся именно к периоду, предшествовавшему началу походов, в соответствии с той, если так можно выразиться, теорией причин, которую я обсуждал выше. Начнем со «времени большой длительности», с причин, обусловленных картиной мира, ментальностью средневекового человека.

Крестовые походы и средневековые представления о пространстве

Я говорил выше, что люди, участвовавшие в крестовых походах, не знали, что участвуют в них. Тогда говорили: «принять крест», «пойти за море», «странствовать по стезе Господней», «отправиться в паломничество в Святую Землю» (в том числе если это была вооруженная экспедиция). Это значит, что в сознании людей того времени даже не война за веру, но именно путь, передвижение от дома до святынь было главной целью.

Прибытие пилигримов к храму Гроба Господня. Для посещения этой святыни требовалось купить разрешение у мусульманских правителей. Франция. XV в.

Представления людей Средневековья о пространстве весьма отличались от наших. Пространство для них – никак не бескачественное вместилище тел. Оно наполнено ценностным, религиозным содержанием. Бывали места святые – например, церкви, и места про́клятые – например, языческие капища. Останки святых придавали благодать местности, где эти святые захоронены. Центром и нравственным смыслом всемирной истории считались события земной жизни Христа, от Рождества до Вознесения. Ну а центром и нравственным смыслом всемирной географии была та земля, где Христос родился и проповедовал, где принял муки и смерть, где был похоронен и воскрес, – в первую очередь Иерусалим, земное отражение Небесного Иерусалима (Царства Небесного).

Средневековая карта мира с Иерусалимом посередине. Миниатюра. Англия. XIII в.

Такие представления в Средние века распространены повсеместно. Средневековые карты изображали Землю в виде круга, и центром этого круга был именно Иерусалим. «Иерусалим – это пуп Земли», – говорил в своей речи Урбан II. Земной Иерусалим – самое высокое место, ибо ближе всего к Иерусалиму Небесному, и умерший в Иерусалиме быстрее попадет в рай. Страшный суд начнется в окрестностях Святого Города, в долине Иосафатской, и похороненные там раньше попадут к престолу Грозного Судии. Палестина, по воззрениям эпохи, – Святая Земля в буквальном смысле. Тот, кто придет туда, исполнится благодати. Воды реки Иордан, где Спаситель принял крещение, смывают все грехи, опять же в буквальном смысле: материальное и духовное не были разведены в сознании средневекового человека так резко, как ныне. Так что путь от родины к Земле Обетованной есть одновременно и нравственное, духовное движение от греха к спасению.

Все сказанное, однако, делает понятным стремление к паломничеству, но не объясняет жажду военного захвата.

Крестовые походы и средневековые представления о конце света

Как в свое время показал А. Я. Гуревич, пространство и время в сознании средневековых людей были тесно переплетены. Он даже предлагал использовать введенный знаменитым отечественным литературоведом М. М. Бахтиным термин «хронотоп», то есть «время-место», для описания такого пространственно-временного единства. Согласно М. М. Бахтину, в любом литературном произведении, в частности в романе, время и место действия неразрывно связаны. А. Я. Гуревич придал этому термину несколько иное значение. Он на обширном материале выявил, что время нередко воспринималось пространственно: так, будущее находится на востоке. Средневековые соборы ориентированы по сторонам света. Алтарь находится в восточной части храма; входя в церковь, мы идем к алтарю, что значит – к спасению, которое нам только предстоит в будущем. В определенном смысле будущее уже присутствует в настоящем, неявно, сокрыто, но присутствует. На западных, то есть обращенных к востоку, порталах соборов находится, как правило, изображение Страшного суда, то есть нашего грядущего, которое уже здесь.

Страшный суд. Миниатюра из часослова герцога Беррийского

Но что есть будущее? Если самое важное событие прошлого для христианина есть все связанное с Первым пришествием Спасителя, то главное в будущем – Его Второе пришествие. Новый Завет пронизан ощущением конца мира. Проповедь Иоанна Крестителя начинается со слов: «…покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3. 2). Иисус постоянно говорит о близящемся светопреставлении, Сам Он явился в мир «в последние времена для нас» (1 Пет. 1. 20), для того чтобы спасти людей именно в преддверии Страшного суда, который «близко, при дверях» (Мк. 13. 29). Описание конца света, данное в Апокалипсисе, представляет собой яркое видение, картину последних и страшных бедствий человечества – голода, войн, болезней, огня небесного и вод морских. Явится антихрист, «зверь, выходящий из бездны» (Апок. 11. 17), он же «человек греха, сын погибели» (2 Фес. 2. 8). Он воцарится над миром, истребит праведников, но его «Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Фес. 2. 8). В великой битве войско ангелов победит сатану, после чего тот будет связан и брошен в бездну, а все не поддавшиеся антихристу праведники воскреснут (но это еще не всеобщее, это – первое воскресение [Апок. 20. 5]) и «будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Апок. 20. 6). После этого дьявол освободится, попытается вернуть власть, но будет со своими присными поражен огнем небесным. Затем все воскреснут – «и судим был каждый по делам своим» (Апок. 20. 13) – это уже второе воскресение. Воскресшие праведники перейдут в иной мир: «се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними: они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Апок. 21. 3). Грешников же ждет «участь в озере, горящем огнем и серою» (Апок. 21. 8). Земной мир прекратит свое существование. Все вышеописанное есть Второе, последнее и окончательное пришествие Христа, тогда как Его земная жизнь, деяния, крестная смерть и Воскресение – Первое пришествие.

Представления о грядущем Страшном суде пронизывают все Средневековье, люди тогда жили, по выражению Августина Блаженного, «в тени будущего». Несмотря на то что конец света все не наступал, его ждали буквально со дня на день. Прославленный историк XII в., дядя императора Фридриха Барбароссы Оттон Фрайзингенский завершил свою «Историю о двух градах» описанием Страшного суда: он столь близок и столь неотвратим, что его можно включать в описание текущих событий. Но и его современник, безвестный анонимный летописец, составлявший хронику своего монастыря, дойдя до момента, в который эти строки писались, отсчитал несколько пустых страниц, оставив их для описания грядущих событий, явно в небольшом числе, и приступил к повествованию о Втором пришествии Христа, по просту пересказывая Апокалипсис. В своей знаменитой поэме «Божественная комедия» великий итальянский поэт Данте Алигьери рассказывает, как пребывающая в Раю его покойная возлюбленная Беатриче показывает ему Райскую Розу, то есть особенное место в Царствии Небесном, где вокруг Господа пребывают рассевшиеся в виде розы праведники. Так вот, число мест в этой Розе ограничено, незанятых осталось совсем немного, а после заполнения их и произойдет светопреставление (Рай, ХХХ, 131—132).

Согласно Писанию, последние дни, как говорилось, будут временем бедствий: «Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это начало болезней» (Мф. 24. 7—8). Средние века, эпоха постоянных войн, голода, эпидемий, давали обильную пищу для усмотрения в современных событиях знаков близящегося конца света. Средневековье, помимо того, эпоха традиционализма, преклонения перед прошлым, а значит, и представлений о том, что, говоря современным языком, «раньше было лучше». И это накладывается на убеждения о непрерывно ухудшающемся состоянии мира, что есть неотъемлемая черта любой эсхатологии[22]22
  Эсхатология (от др.греч. εσχατος – «конец», «конечный», «последний») – учение или комплекс верований и представлений о конце света.


[Закрыть]. «Как ныне все стало иначе, – писал Ордерик Виталий, – любовь остыла, зло одолевает. Чудеса, бывшие прежде залогом святости, прекратились, и на долю историков осталось только описывать всяческие преступления… Близится время антихриста».

Образ антихриста интересовал людей, как в восточном, так и в западном христианском мире. Христиан ский писатель IV в. Сульпиций Север, ученик одного из прославленнейших святых Галлии, а потом и Франции, святого Мартина Турского, записывал поучения и пророчества своего учителя. Согласно св. Мартину в конце света явятся сразу два супостата христианства. Одним из них будет воскресший гонитель христиан Нерон, другим – собственно антихрист. Нерон воцарится на Западе, в Риме, а антихрист – в Иерусалиме. В Х в. аббат монастыря Монтье-ан-Дер в городе Туль в Лотарингии Адсон (да-да, именно это имя дает своему герою прославленный Умберто Эко в романе «Имя розы») пишет сочинение «О времени и месте антихриста». Сочинение это стало невероятно популярно на Западе, до нас дошло девять вариантов оного трактата, созданных в XI—XII вв., то есть в то время, которое здесь и описывается. Там говорится, что антихрист родится в Вавилоне, но прибудет в Иерусалим и «сядет на троне в святом Храме» и «нападет на святые места, где ходил Господь Христос, и разрушит то, что Бог сделал известным» (прямо-таки пророчество о злодеяниях безумного Хакима). Когда же все это произойдет? «Сказал апостол Павел, что антихрист не придет в мир, “доколе не придет прежде отступление” (2 Фес. 2. 3), то есть пока все царства, которые прежде были подчинены, не отложатся от Римской империи. Но времена эти еще не настали, ибо, хотя мы видим Римскую империю большей частью в руинах, все же до тех пор пока существуют цари франков[23]23
  Это место вызывает споры у историков. Поскольку данный трактат посвящен Герберге, супруге короля так называемого ЗападноФранкского королевства (Francia Occidentalis) Людовика IV, то считается, что Адсон говорит о королях именно этого государства, будущей Франции, тем более что Людовик – потомок первого средневекового императора Запада – Карла Великого. Но при жизни Людовика и во время написания данного трактата императорский трон был как раз не занят (925/926—962 гг.), причем с 899 г. императорами были не Каролинги. Высказывается предположение, что аббат МонтьеанДера имел в виду, что истинная империя сейчас у франков – в значении: западных европейцев, христиан латинского обряда, – а не у греков.


[Закрыть], которые ныне обладают империей по справедливости, до тех пор достоинство Римской империи не полностью погибло, потому что им обладают ее цари. Некоторые из наших ученых мужей говорят, что один из царей франков овладеет всей Римской империей. Он будет самым великим и последним из всех царей. После того как закончится его успешное управление империей, он прибудет в Иерусалим и на Елеонской горе сложит с себя скипетр и корону – и это будет концом и завершением Римской христианской империи. И тогда, как предсказано апостолом Павлом, появится антихрист».

Мы видим, что здесь уже для исполнения предсказанного апостолом, для наступления Второго пришествия, для завершения земной истории оказывается просто обязательным приход христианского монарха в Иерусалим и даже, поскольку Святой Город некогда находился во владениях Империи, завоевание его, хотя прямо об этом и не говорится.

Рассмотрим, впрочем, и иные причины крестовых походов, более кратковременного характера.