Текст книги "Внедрение по легенде"

Внедрение по легенде
Дмитрий Ивницкий

© Дмитрий Ивницкий, 2017

ISBN 978-5-4485-5627-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все персонажи этого повествования, их имена, названия организаций и их местоположение, обстоятельства сюжета являются художественным вымыслом автора и не имеют прообразов в реальности. Любые возможные совпадения являются случайными.

Пролог

Совещание затягивалось. Генерал посмотрел в сторону окна, где уже сгущались сумерки. «И сегодня не удалось вовремя вырваться с работы. Лена уже дважды звонила, просила прийти домой пораньше, сетовала, что по-видимому вновь не сможем съездить к Веронике» – вздохнув, с печалью в душе, подумал он. Вот уже две недели, как их дочь Вероника родила им внука, и живёт за двести километров от них, а вот съездить к ним никак не удаётся.

Начальник областного УВД, сожалеющее вздохнул, и вновь обратил внимание на полковника Нестерова, своего заместителя по тылу. Тот, как обычно отчитывался последним из замов. Выслушав его о результатах обеспечения личного состава райотделов форменной одеждой, он поднялся из-за стола.

– На сегодня все вопросы рассмотрели, можете, товарищи офицеры быть свободными! – и подошёл к начальнику управления БХСС и его заместителю. – А, вас, Борис Петрович и Иван Григорьевич, попрошу задержаться.

Когда дверь, за вышедшими офицерами закрылась, генерал Борисенко вернулся к столу и сел на своё место.

– На следующей неделе мы начинаем операцию «Заготовитель», Борис Петрович, как обстоят дела на сегодняшний день в подготовке проведения оперативных мероприятий по внедрению нашего сотрудника на мясокомбинат?

– Александр Иванович, как я и Максимов вам уже докладывали, наши коллеги из соседней области направляют к нам оперуполномоченного нашей службы, молодого, способного лейтенанта Фёдорова. Он, как вы нам и советовали подобрать, земляк первого секретаря райкома партии Смоленского. По легенде Фёдоров его родственник и будет устраиваться по его рекомендации.

– Не всполошатся фигуранты, которых мы будем разрабатывать, раньше времени?

– Мы это учли, товарищ генерал, директор этого предприятия – пенсионного возраста, а мы до внедрения нашего сотрудника, через наших людей запустим слух среди рабочих мясокомбината, что первый секретарь хочет, чтобы его родственник набрался немного опыта, а затем назначить его директором.

– Но это сразу настроит против лейтенанта ныне работающего директора и ему будет сложно проводить оперативные комбинации в такой обстановке! – возразил генерал.

– Мы и это учли, лейтенант будет проинструктирован, чтобы он сразу дал понять директору, что на его место не стремится, и всячески будет показывать, что ему нравится, как тот работает. Кроме этого, Фёдоров, от случая к случаю, будет в беседе с ним рассказывать, что не раз хвалил его методы работы Смоленскому. Вероятнее всего, они изучат поведение своего нового заготовителя, а затем начнут постепенно втягивать в свои махинации.

Генерал встал, подошёл к окну, посмотрел на освещённую уличными фонарями улицу и, повернувшись, спросил:

– Мы направляем парня на очень опасное задание, как будем его прикрывать?

– Вновь назначенный начальник райотдела майор Сидоренко уже определил надёжных сотрудников из всех служб, они конечно о нашем сотруднике ничего знать не будут, но по мере надобности будут задействованы для его прикрытия. Связь с Фёдоровым будет производить старший лейтенант Борисов. Он также переведён из другого райотдела на должность начальника отделения БХСС. К тому же он учился в институте на одном курсе с Фёдоровым. Они друзья, и жили в одной комнате общежития. Правда парни пока не знают об их предстоящей встрече и совместной работе. Мы решили, будет лучше, если они узнают об этом во время инструктажа, перед внедрением, – доложил Королёв.

– О внедрении нашего сотрудника на предприятие, где совершаются крупнейшие замаскированные хищения, я доложил в министерстве, там одобрили наш план, но просили принять все меры в его безопасности. Как мне там сообщили, за прошедшие месяцы этого года погибло три сотрудника, внедрённых в преступные группировки, не смогли уберечь ребят. Поэтому перед нами стоит задача, не только определить методы совершения хищений мясной продукции и установления документации, по которой будем доказывать преступную деятельность фигурантов, но и самое главное обезопасить жизнь нашего парня. О проведении операции будете мне докладывать ежедневно! – потребовал начальник УВД.

– Есть, товарищ генерал! – произнёс полковник Королёв.

– Мы, товарищ генерал, учли всё, чтобы обезопасить работу нашего сотрудника! – добавил его заместитель Максимов.

Генерал встал и, пожав им на прощание руки, пожелал:

– Тогда, товарищи офицеры, как говорится – в добрый путь!..

Глава первая

Перед тем как скрыться от своих хозяев, Макарчук Григорий больше семи месяцев находился в Вологде. В этот город он был заброшен после шести месячного пребывания в специальной разведывательной школе Абвера. На обучение его направил начальник Абвер-команды сто четыре подполковник Ганс Шнайдер, имеющий кличку Шиммель, по рекомендации своего приятеля – заместителя начальника гестапо города Гродно Эриха Шота, когда на его лучшего агента начали охоту партизаны Белоруссии.

В составе других курсантов Григорий изучал структуру советских вооруженных сил, знаки различия личного состава, основы топографии, картографию и ориентацию с компасом и картой; определение по памяти места своего нахождения, стрелковое дело и тактику. Он осознанно много внимания уделял занятиям по отработке приёмов рукопашного боя.

Макарчук изучал методику сбора разведывательной информации. В качестве основных способов сбора ему и другим курсантам рекомендовали личное наблюдение, зашифрованный опрос знающих лиц, подслушивание разговоров, спаивание военнослужащих. Получение интересующих сведений через женщин, имеющих связи с военнослужащими и лицами руководящего звена. В курс обучения агентуры входила тактика перехода линии фронта, поведение в советском тылу, как вести себя при задержании, на допросах и в местах заключения.

Кроме этого, он изучил радиодело, умение работать ключом рации на слух, как правильно вступать в сеанс радиосвязи с Центром, виды шифрования текста и дешифровки полученных сообщений. За время пребывания в школе он научился виртуозно принимать и отправлять без ошибок до ста знаков азбуки Морзе в минуту.

Перед переброской Макарчука доставили в посёлок Стремутка, Псковской области, где находился разведывательно-диверсионный центр немецких войск «Цеппелин». С ним встретился начальник Абвер-команды. Он предварительно изучил отзывы преподавателей о курсанте. Затем побеседовал с агентом и сообщил ему, что у него сложилось хорошее впечатление о нём, как и охарактеризовал его Эрих Шот. Подполковник Шиммель поставил перед Макарчуком, а он и здесь числился под псевдонимом «Бухгалтер», задачу и проинструктировал его.

На аэродроме Пскова агента провожал обер-лейтенант Фогель. Он назвал ему пароль «Флорида» для возвращения после выполнения задания в место дислокации школы. Самолёт доставил «Бухгалтера» в точно назначенное место, где он был сброшен в лесу недалеко от города Сокол. Григорий спрятал парашют в одном месте, а рацию в другом. Затем, по указанным ему Шиммелём приметам, нашёл тайник, где взял для себя надёжные подлинные документы на фамилию Воропаев. Они заранее были положены туда глубоко законспирированным немецким разведчиком. В их числе были справка о медицинском освидетельствовании и прохождении военно-врачебной комиссии из эвакогоспиталя, расквартированного в Вологодской области, и удостоверение об освобождении его по тяжёлому ранению. По легенде он до войны проживал в Харькове, где у него погибла семья во время бомбёжек. После того, как его комиссовали, ехать ему было некуда, поэтому устроился работать истопником в баню. Когда он остался в прифронтовом городе, проверку по нему, как и предполагалось, провели поверхностно.

В его задачу входил сбор информации о передвижениях военных эшелонов и грузов Красной Армии. Особое внимание разведчик должен был уделять установлению резервов живой силы и техники красных, перебрасываемых к линии фронта, устанавливать место нахождения различных армейских складов, баз и аэродромов. Именно через Вологду шла одна из главных железнодорожных магистралей, обеспечивающих до тридцати процентов нужд Карельского, Ленинградского и Волховского фронтов. Вологодчина являлась важнейшим тыловым стратегическим пунктом, здесь были оборудованы огромные склады боеприпасов, обмундирования, продовольствия. Макарчук оказался способным разведчиком. Все добытые сведения он шифровал и вкладывал в тайник. За весь период нахождения на территории красных он только два раза передал сам по рации ценные сведения о противнике.

Но последние месяцы он начал регулярно слушать фронтовые сводки Советского Информбюро. Собирая сведения для Абвера, он видел, какая мощь накапливалась у Красной Армии. Всё чаще стал задумываться о том, какая его ждёт расплата за совершённые военные преступления, в июне тысяча девятьсот сорок четвёртого года принял решение скрыться от немцев. Макарчук уже не надеялся на их победу и знал, что Красная Армия дойдёт до Берлина. Пришло к нему понимание, что если он выживет в этой войне и попадёт к американцам или англичанам, они также будут использовать его в качестве агента разведывательных служб против СССР, а это значит – снова рисковать жизнью, постоянно бояться разоблачения. А как верил в победу Германских войск, когда они напали на Советский Союз и стремительно продвигались к Москве!.. Он добровольно перешёл на сторону армии Вермахта. Ведь иначе и быть не могло.

Его семья имела богатый хутор в Житомирской области. На хуторе работали постоянно три батрака, а на сезон уборки и до десяти человек. В тысяча девятьсот тридцатом году, когда Григорию было девять лет их семью «раскулачили» и сослали в Сибирь. Его отец был очень деятельным человеком, даже в такой обстановке он втёрся в доверие к начальнику эшелона. На период движения он был назначен старостой вагона, поэтому их семья не испытывала больших страданий во время пути. Это помогло им поселиться в Красноярске, Ефим Макарчук устроился работать на железной дороге. В тридцать третьем году он нашел работу на Красноярском машиностроительном заводе, сначала чернорабочим, а через некоторое время был назначен кладовщиком склада готовой продукции. Заводом выпускалось оборудование для золотодобывающей и нефтедобывающей промышленностей, а также катера и баржи. На этой работе, изворачиваясь, стал активистом, был на хорошем счету у руководства завода. Но дома это был другой человек, ненавидевший Советскую власть и большевиков. В кругу семьи постоянно сетовал о прошлом и потерянном имуществе. Ненависть к «Советам» и коммунистам передалась и сыну.

По изворотливости Григорий пошел в отца. Обучаясь в школе, он скрыл, что их семью раскулачили. Стал пионером, а в девятом классе вступил в комсомол, да еще считался активистом. На эти действия его наставлял отец. В тридцать седьмом году закончил десять классов. Учеба в школе ему давалась легко, поэтому в «аттестате зрелости» были только хорошие отметки по всем дисциплинам. По совету родителей окончил двухгодичные бухгалтерские курсы и поработал три месяца в бухгалтерии машиностроительного завода до призыва в Красную Армию. Полученная специальность помогла ему попасть в интендантский взвод, а затем его направили на годичные курсы интендантов. Окончив обучение перед самой войной и получив звание техник интендант второго ранга, что соответствовало общевойсковому званию лейтенанта, он был направлен в двадцать девятую танковую дивизию, входившую в состав одиннадцатого механизированного корпуса Третьей армии Западного особого военного округа. Дивизия дислоцировалась в Гродно. Его назначили помощником начальника склада горюче-смазочных материалов пятьдесят девятого танкового полка, расположенного в западном городке. Укомплектованность дивизии боевой техникой и вооружением была очень низкая. Макарчук наблюдал, что в войсках не все слаженно. Полки не были обеспечены необходимым боекомплектом. Не было указания доставить к войскам необходимое количество горюче смазочных материалов. Ему было понятно, что в высшем составе командования войск имеются командиры, умышленно саботирующие обеспечение войск всем необходимым для ведения боевых действий на отражение противника, в случае его нападения.

Польшу оккупировали немецкие войска и сосредоточились на границе с Советским Союзом. В войсках поговаривали о надвигающей войне, Всем было известно, война близка, она неизбежна. Но были запрещены мероприятия по приведению войск в боевую готовность. А еще больше была усыплена бдительность. Однако Макарчук ждал, надеясь, что Германия приступит к боевым действиям против Советов и начнет освобождение страны от большевизма. Как и советовал ему отец, он был готов сразу перейти на сторону немцев, вместе с ними участвовать в «освободительном» движении. Он жил недалеко от военного городка. Снимал квартиру, как узнал впоследствии, у бывшего купца Зинкевич Маркела Антоновича. У них были одинаковые взгляды, тот также ненавидел коммунистов и Советскую власть. Постепенно они сошлись на этой «почве», не раз обговаривали, как поступить в случае войны.

Накануне войны, то есть в субботу, 21 июня 1941 года, часть командиров была отпущена в город к семьям. Григорий пошел в Дом офицеров. Вернулся домой поздно и лег спать. Проснулся от страшных взрывов. Он выскочил во двор, откуда увидел большое количество бомбардировщиков бомбивших вокзал и военные городки. Взглянул на часы, было четыре часа пять минут утра.

– Это война, – подумал он. – Наконец-то! А что теперь делать мне? Вдруг красные отобьются? Необходимо явиться в полк, узнать точную обстановку, а затем принимать решение о дальнейших действиях.

Наспех оделся и побежал в расположение полка. На склад он не решился идти, так как боялся попасть под бомбёжку. Пошёл к штабу, куда прибывали командиры батальонов и другой начальствующий состав. Зайдя в помещение штаба, он прошёл в коридор и стал ждать дальнейшего решения командования. В шестом часу прибыл из дивизии командир полка майор Егоров. Он собрал командиров у себя в кабинете. Макарчук зашёл в «приемную», дверь в кабинет была открыта, Интендант слышал, как командир полка приказал поднять часть по боевой тревоге и в рассредоточенной колонне в боевой готовности двигаться по маршруту: Барановичи, Богатыри, Голынка и далее на запад. При встрече с противником, во взаимодействии с пятьдесят седьмым танковым полком и частями четвёртого стрелкового корпуса, уничтожить прорвавшегося противника. Границу не переходить. Командиры в спешке начали расходиться по своим подразделениям. Помощник командира полка по снабжению, интендант третьего ранга Рябиченко, выходя из кабинета, увидев в приемной Григория, возмутился:

– Ты почему здесь, а не на складе ГСМ? Где начальник склада Переверзев?

– Я был на складе, но Переверзева там нет, решил узнать в штабе о дальнейших действиях.

– Приказываю! В цистерны пяти бензовозов залить горючее для танков и двигаться за колонной на расстоянии пятисот метров в район рассредоточения. Командование возлагаю на тебя.

Прибыв на склад, интендант второго ранга отдал приказ залить горючее в цистерны бензовозов. К этому времени батальоны наспех сделали боевую укладку и под воздушными бомбежками пятьдесят девятый танковый полк, насчитывающий более пятидесяти танков, выступил по дороге к Сопоцкину. Бензовозы двинулись за колонной танков на удаленном расстоянии. Во время движения Григорий находился в кабине головного автомобиля, под управлением водителя Дворникова Николая. С вражеской пехотой и бронетранспортерами батальоны полка встретились в одиннадцать часов, на полпути движения к границе. Танки с ходу вступили с ними в бой. Он шел с переменным успехом. То полк отбрасывал немцев на несколько километров. То они вновь контратаковали и вынуждали батальоны полка отходить, оставляя горящие танки.

– Остановись! – приказал Макарчук водителю.

Выскочив из кабины, он побежал вдоль колонны, крича на ходу:

– Всем свернуть с дороги и двигаться к лесу!

Бензовозы съехали с дороги и остановились возле соснового леса. Водители наблюдали бой со стороны. Полк снова отбросил немцев на несколько километров. В воздухе появились немецкие бомбардировщики и сбросили бомбы на танки. Около десятка самолетов начали пикировать на бензовозы и бомбить. Григорий и водитель Дворников отбежали от автомобилей и залегли в небольшом овражке. На их глазах от прямых попаданий бомб все бензовозы взлетели на воздух. На месте их стоянки все было в огне. Огонь подбирался к ним. Кроме них все водители погибли. Выскочив из укрытия, они увидели как после бомбежки и артобстрела оставшиеся танки их полка стали пятиться, оставляя на холмах горящие машины и отходить в сторону Гродно.

Углубившись в лес и двигаясь в сторону города, Григорий размышлял: «Необходимо выбрать момент, чтобы уйти к немцам. Но как узнать время перехода? Ведь сгоряча, могут и пристрелить. Что делать с Дворниковым?»

Он, не сбавляя шага, обернулся к подчинённому:

– Николай, ты видел какая сила у немцев!

– Да, техники у них много, да и солдаты откормленные на европейских харчах. Но у нас тоже имеется чем их бить! Их преимущество в том, что они напали неожиданно.

– Хочу услышать твоё мнение: что нам предпринять далее?

– Двигаться к Гродно, там находятся наши войска! Я в плен не пойду! Лучше смерть!

– Ты, комсомолец?

– Да, вступил на заводе. Даже был комсоргом в автотракторном парке.

– Будем двигаться в Гродно, – произнёс Макарчук, а сам подумал: «Мне с ним не по пути. Но пока ничего предпринимать не буду. В городе легче затеряться».

Первоначально они шли по лесу, прислушиваясь к взрывам и канонаде. Затем вышли на лесную дорогу и пошли по ней. Услышав гул автомобиля, забежали в придорожные кусты, где притаившись наблюдали за дорогой. Показалась полуторка с красноармейцами. Выбежав на дорогу, интендант крича начал махать рукой:

– Остановитесь! Возьмите нас с собою!

Дворников вслед за ним выскочил из кустов. Автомашина остановилась, из кабины выскочил лейтенант с забинтованной головой, направив пистолет на них.

– Я пограничник, лейтенант Дорошенко! Кто вы такие? Предъявите документы!

С кузова спрыгнули два красноармейца, встав у них за спиной. Интендант передал лейтенанту свои и солдата документы.

– Мы из двадцать девятой танковой дивизии! Наш полк с боем отступил в сторону Гродно. Я, интендант второго ранга, по приказу командования полка вёл колонну автоцистерн с горюче-смазочными материалами. Их полностью уничтожили вражеские самолеты в период боя наших танков с немецкими войсками. Из личного состава в живых остались только мы вдвоем. Если вы двигаетесь в сторону Гродно, прошу принять нас под своё командование.

– Хорошо, садитесь на кузов! По приезду в Гродно разберёмся с вами, – ответил Дорошенко и приказал водителю: – Продолжить движение!

Когда выехали из леса и съехали на проселочную дорогу, увидели в небе барражирующие вражеские самолеты. Водитель прибавил газу. Он выжимал из двигателя, сколько мог и гнал полуторку, не снижая скорости даже на ухабах. Через час они уже въезжали на окраину города. Время было за полночь. В Гродно никаких войск и никого из командования не оказалось. Подъехав к складам, они увидели пожилого мужчину грузившего в тачку разбросанные на земле ящики с продовольствием. Больше вокруг никого не было. Григорий, узнав в нём хозяина своей квартиры, подошёл к нему:

– Что, склады никто не охраняет?

– Три часа назад сюда прибыли танки, как я узнал, остатки вашего пятьдесят девятого танкового полка. Заправившись горючим, боеприпасами и продовольствием, двинулись вслед за отступавшими частями, как мне послышалось, на Лиду. Но один командир сказал мне, что через несколько дней они вернуться, – ответил Зинкевич.

– Я решил двигаться дальше на Лиду, – сообщил лейтенант, обращаясь к Макарчук. – Вы с нами?

– Нет! Буду здесь ждать возвращения своих.

Как только Дорошенко сел в кабину, а солдаты погрузились в кузов грузовика, Макарчук подошёл к своему подчинённому.

– Дворников! Ты уезжай с ними, а мне необходимо остаться, так как я отвечаю за сохранность складов! – и тут же у него мелькнула мысль: «Вот и появился повод от всех избавиться, остаться в Гродно и ждать прихода германских войск».

Когда грузовик с пограничниками уехал и они остались вдвоём, Макарчук помог Зинкевичу дотащить тачку и выгрузить продукты в его дом. В своей комнате он переоделся в гражданскую одежду и положил пистолет во внутренний карман пиджака. Снятое обмундирование занёс в комнату хозяина.

– Маркел Антонович, вы можете надёжно спрятать моё обмундирование? – +попросил он его.

– Я пока спрячу твою форму, а потом её необходимо сжечь. Слушай, Гриша! Что ты предпримешь далее?

– Отсижусь несколько дней, а как установится новая власть, пойду, предложу свои услуги в борьбе с коммунистическим режимом. Раньше опасаюсь выходить, так как любой солдат наступающих войск может пристрелить, не разобравшись.

– Я также пойду служить немцам. Как ты думаешь, они вернут мне моё имущество, отнятое коммунистами?

– Предполагаю, что должны вернуть!

Он подошел к окну и слегка отодвинув штору, выглянул на улицу. Она была пустынна. Город притаился и ждал. Но на окраинах Гродно ещё велись бои. Оттуда слышались выстрелы и взрывы, были видны зарева пожаров.

«Хорошо, что я вовремя отстал от красных, а то лежал бы сейчас в поле с пробитой головой. Мне за них кровь проливать нет надобности», – подумал Макарчук.

От мыслей его оторвал голос Зинкевича:

– Григорий, у меня под домом имеется тайник, где мы можем спрятаться и отсидеться. Я его создал ещё в четырнадцатом году, перед приходом немцев в Гродно, а они начали с грабежей. Ты помоги мне снести туда самое ценное и продукты питания. В тайном подвале мы будем в безопасности, даже если дом будет гореть. Из подвала у меня имеется замаскированный выход наружу.

– Ты, Маркел Антонович, неплохо подготовился к непредвиденным обстоятельствам! А не боишься меня?

– Не боюсь! Мы теперь с тобой одной верёвочкой повязаны и держаться должны друг друга. Так легче выжить.

Почти до утра они переносили вещи и продукты в подвал, который оказался очень просторным. Поставили две кровати с постельными принадлежностями. Когда Зинкевич запер на засовы квартиру, замаскировал и закрыл все входы в тайник, они легли спать. В подвал не доносились выстрелы и взрывы. На некоторое время они отрешились от внешнего мира. Здесь не было крови и смертей…

…А наружный мир был наполнен смертью. На Советскую землю пришел страшный, безжалостный враг. Гусеницы танков и сапоги вражеского солдата бесчеловечно топтали мирную жизнь людей. Зомбированные Гитлером и его соратниками солдаты Вермахта заливали кровью города и села. Но честный Советский народ вставал грудью против врага. Солдаты Красной Армии с первых дней начала войны смело вставали на пути неприятеля. Ценой своей жизни отважно пытались сдерживать натиск вооруженного до зубов противника.

Советские войска покинули Гродно. Командование третьей армии оставило для прикрытия бойцов шестьдесят восьмого Гродненского укрепрайона в дотах и дзотах. Стремясь ликвидировать эти очаги сопротивления, немцы неоднократно наносили бомбовые удары с воздуха, подвергали долговременные огневые сооружения массированным обстрелам артиллерии и минометов, атаковали пехотой при поддержке танков. Но ничто не могло поколебать защитников железобетонных крепостей. Мужественно и стойко сражались они с врагом. Гарнизоны дотов оказывали врагу ожесточенное сопротивление, сковывая его значительные силы. По всей линии обороны фашистов встречал сильный артиллерийско-пулеметный огонь героических крепостей. Лишенные поддержки своих полевых войск, окруженные врагом, гарнизоны дотов вскоре стали ощущать острую нехватку боеприпасов, продовольствия, воды. За ними воины пробирались к ротным складам под сильным огнем противника, что вызывало лишние потери личного состава. Но вскоре немцы обнаружили местонахождение этих складов и подорвали их, значительно ухудшив положение обороняющихся советских воинов. От попаданий бомб и снарядов замолкали капониры, доты уже не были в состоянии прикрыть огнем друг друга. Воспользовавшись этим, вражеские саперы пробирались к железобетонным крепостям и забрасывали их связками гранат, пускали в ход огнеметы, через вентиляционные шахты травили гарнизоны газами. Все больше и больше умолкало дотов, но борьба уцелевших продолжалась. Люди теряли сознание, из ушей текла кровь, воздух сотрясали прямые попадания немецких снарядов, но гарнизоны держались и надеялись на скорую помощь подразделений Третьей армии. Из подземелий глухо доносилось пение. Безымянные солдаты из «безымянных мавзолеев» пели «Интернационал», «Варяг» и «Катюшу». Герои уходили из жизни несломленными…

Бойцы двести тринадцатого стрелкового полка прикрывали отход отступающей армии в недостроенных дотах под Сопоцкином, без пулеметных взводов, с легкими танками разведывательного батальона. В боях горючее закончилось. Танкисты закопали свои машины в землю и вели бой, пока не кончились боеприпасы. Они держались в непрерывных боях два дня с двадцать второго июня, теряли боевых товарищей, друзей. Но держались и надеялись…

Однако каждый погибший солдат, ценой своей жизни, самоотверженно, защищая Родину, внес частицу в общее дело по разгрому фашистских полчищ. С каждым шагом, с каждым километром враг терял свои силы, как человеческие, так и технические ресурсы.

Но имелись нелюди, предавшие свою Родину и сотрудничающие с оккупантами в годы Второй мировой войны. Большие человеческие жертвы, страдания и разрушения, принесли полицаи и каратели. К предательству, к изменникам Родины, выступивших с оружием в руках на стороне фашистов, гитлеровской Германии, присягнувших на верность Адольфу Гитлеру, отношение советских людей было однозначным – ненависть и презрение.