Текст книги "Эквиполь инженера Шилина"

Во дворе, на скамеечке у крыльца деревенского тёщиного дома что-то увлечённо обсуждали три женщины. Одна – молодушка, вторая постарше, похоже, её мать, и третья с видом окончательно заезженной жизнью домохозяйки среднего возраста. Сидели они, развернувшись лицами друг к дружке, и Боб, двигаясь к ним от калитки, подивился стилю беседы: они говорили одновременно все, беспрестанно кивая головами и вставляя «да, да, да» и «точно, точно».

Увидев Боба, они разом замолкли. Молодушка открыла рот, а мамаша сказала:

– Во, кто пришёл! Мужчина! Надо же!

– Что, красавчик, бросила тебя жена? – злорадно спросила заезженная жизнью. – А ты не гуляй.

Он решил, что это кто-то из тёщиных соседок. Никогда он не мог их запомнить. Покоробило, конечно, что тёща обсуждает с посторонними его семейные дела, да ещё их перевирая, – сроду он не «гулял!» – но уж таковы деревенские правила.

– Люди сходятся и расходятся! – сказал он с улыбкой. – Всякое бывает…

– А развод уже оформили, ай, нет? – с живым интересом спросила мамаша.

– Нет ещё.

– Ну, тогда поможет, – уверила его собеседница.

– Вот они такие, мужики, – пробурчала заезженная жизнью домохозяйка. – Наблудуют, а потом бегут к ясновидящей бабе Тоне. «Спаси, баба Тоня, моё счастие!» Раньше надо было думать, красавчик…

– Вы, мужчина, за нами будете, – заговорила молодушка. – Только перед нами ещё две женщины, они водички попить отошли…

«Вот это я вляпался», подумал Боб. У него из головы вылетело, что его тёща – Антонина Николаевна Перепетуя, бывший бухгалтер, на старости лет (впрочем, какая уж это старость – пятьдесят годков, тем более ей даже сорока пяти никто не даёт) переквалифицировалась в народные целительницы. Публикует в газетах объявления «Верну мужа без греха», и ведёт приём граждан.

Из-за угла вывернул спаниель Брут и с весёлым лаем кинулся обнимать Бобу ноги. Вот ещё! Нельзя признавать его за свою собаку. А то эти ушибленные жизнью дуры допрут, что он тут живёт, что он – без пяти минут разведённый зять самой колдуньи бабы Тони, и сбегут с воплями, что баба Тоня мошенница, которая в своей-то семье порядка навести не может, а другим помогать берётся… После такого поступка тёща ему не то что курочку жареную, пирожка с капустой не подаст…

Но и не вставать же, в самом деле, в очередь!

– А я не спешу, – сказал он тёщиным клиентессам. – Я попозже приду.

И, почесав Брута за ушами, пошёл на улицу, а там свернул налево; судя по крикам «Собачку, собачку со двора свёл!», спаниель увязался за ним. Не обращая на крики внимания, Шилин прошагал метров тридцать и вместе с Брутом зашёл к соседу Василию. Как вошли на двор, Брут полез играть с местной кошкой, а Боб выпил с Василием стаканчик самогона, а потом задами пробрался в тёщин двор и отпер хозблок, в котором жил практически каждое лето. Здесь он уже расслабился, снял пиджак и потную рубаху. Отдохнув, начал вынимать из рюкзака вещи, самые для него сегодня важные: блокноты с расчётами, ноутбук и мономагнитные шары. За два последних дня он свинтил ещё пять штук шаров, грохнув остатки денег, и теперь, с первым опытным образцом, у него их было шесть. Он собирался погонять их на больших пространствах, пока ещё не очень понимая, как их закрепить на месте, чтобы они давали энергию, а не скакали туда-сюда.

Уже вечером пришла Антонина Николаевна: моложавая с полнотой, крашеная брюнетка. Хотя дочь её, Настёна, ушла от него к другому мужчине, тёща явно не желала расставаться с Бобом и даже требовала, чтобы он звал её по имени. А ему-то что: ну, звал. Можно было подумать, что она не прочь предложить себя в замену дочери. Но он эти подозрения гнал, находя её к нему расположению другое объяснение: она его любит за изобретательность. В самом деле, его генератор туманов, спасающий молодую яблочную завязь при весенних заморозках, был предметом зависти всех соседей, равно как и супертеплица, которая сама себя греет.

А вот «солнечный ящик», способный зимой нагревать воздух в помещениях хоть до 80С без всяких источников питания, кроме самого солнца, имелся в домах всех соседей. Его конструкция была простой до безобразия, а материалы обходились в десятку. Боб однажды за неделю сделал этих ящиков столько, что хватило для всей деревни. И ни с кого денег не взял! Самое интересное, его бескорыстие тёща приняла на свой счёт.

Когда стемнело, они на веранде пили чай с яблочным пирогом. Говорили о том, о сём, потом Боб глянул на газету с объявлениями, и спросил:

– Тонь, скажи, а тебе не стрёмно людей обманывать?

– Кого это я обманываю? – она кокетливо поиграла глазами.

– А вот это вот: «Верну мужа без греха». Как ты его вернёшь?

– Нет, – засмеялась она. – Там написано: «Помогу вернуть мужа без греха». Конечно, я не могу его вернуть. Возвращает сама женщина!

– Сама? А колдовство твоё, заговоры?

– Борька! – возмутилась тёща. – Ты же образованный человек! Какие заговоры? Если муж ушёл, значит, жена что-то не так делала. А мужчина, он такой, знаешь… Он ценит стабильность в семье. И он вернётся к привычному, если жена правильно изменит поведение. Я их учу, как себя вести. А ты – «заговоры»!

– А что такое «без греха»?

– О! Тут самая тонкость. Если он согрешил, и не со случайной какой-нибудь шалавой, а с такой женщиной, что нашёл себе с ней новую стабильность, то может и не вернуться. А если муж без греха – вернётся, никуда не денется!

Днём в субботу, пока тёща не позвала пить чай с пирогом, Боб мудрил в хозблоке: теоретически он уже знал, как поведёт себя его изобретение, эквиполь, при разных параметрах энергоподачи, но практического опыта не было. Ведь каждый мономагнитный шар, собака, уже при подаче на контакт одного ампера начинал сосать энергию из окружающего пространства, и ему (страшно подумать) была доступна вся энергия Вселенной. А по каким соотношениям он эту энергию берёт?.. Похоже, прав был Никодимыч: придётся рассчитывать константу. Тех расчётов, что сделал ему Стражестрахов, маловато будет!

Первый же шар, как только Боб попытался его дополнительно «подкормить» энергией, прошиб крышу холзблока и исчез неведомо куда. «Однако, не просочиться бы в канализацию», – проговорил Боб ритуальную фразу, глядя на круглую дыру в потолке. Терять шары оченно накладно, он ведь собирает их вручную, да к тому же из деталей, сделанных на заказ. Стал-быть, придётся работать на сверхмалых токах. А пока нашёл кусок рубероида и полез на крышу. Кстати, интересно, почему он уходит именно вверх?.. Ему ведь должно быть всё равно, куда двигаться?

В воскресенье поутру, испытывая на опушке в километре от деревни свои шарики с привязанными к ним, чтобы были видны с земли, яркими флажками, он сумел поймать момент неустойчивости. При силе тока и напряжении, не обеспечивающих ускорения больше, чем ускорение свободного падения, шар не будет подниматься, а если параметры выше, то будет подниматься не останавливаясь, и даже увеличивая скорость подъёма. На практике, едва даёшь слишком большое напряжение, образец ускоряется рывком и просто исчезает. Так он к полудню потерял ещё два шара. Экая незадача!

Зато на сверхмалых, заранее рассчитанных по таблице Стражестрахова параметрах подачи энергии, всё тип-топ.

Боб вносил данные опыта в таблицы, когда из редколесья, открыв рот на задранной вверх голове, вышел сосед Василий. И шёл, возведя очи к небу, шёл с разинутым ртом, пока не наткнулся прямо на Боба.

– Вась, ты мне ноутбук потопчешь, – сказал ему Боб. Только тут Василий очнулся и опустил глаза:

– Приветик! А я думаю, кто там змеев в небо запускает? А это, оказывается, ты!

– Это, Вась, не змеи, а вот эти шарики. Видишь?

Василий посмотрел, и скривился:

– Маленькие они у тебя. Невидные. Ты бы их надул побольше.

Боб яростно помотал головой:

– Они и без того такие мощные, что не могу остановить. Энергетически непредсказуемы… Их бы, я думаю, поменьше надо сделать, но пока не знаю, как. Может, потом удастся…

– Энергия! – уважительно сказал Василий. – Новый бизнес! А с виду мелкие… Ты ими что, грузы будешь таскать?

– Слушай, а я об этом не думал.

– А зачем же ты их сделал?

– Ну, как… Интересно. Изучить законы природы. Они, Вась, магнитную энергию тянут из окружающей среды. Может, удастся её в электричество преобразовывать, в автомобили ставить, вместо аккумуляторов. Как думаешь?

– Не, я не понимаю. Ежели они вверх тянут, то на кой они нужны в автомобиле? Ты летать, что ли, будешь на автомобиле? ГАИ с ума спятит. К ним лучше корзинку прицепить. Верняк дело! Вот у нас скоро автобус отменят. Организуй полёты в подвесной корзинке, озолотишься. Ты их чем надуваешь, если не секрет?..

– Слушай! – сказал Боб, и глаза его загорелись. – А в самом деле, почему нет?

– Чего нет? – не понял Вася.

– Может, и впрямь? – сиял Боб. – Классная идея!

– С тебя бутылка, – мгновенно среагировал сосед.

Боб его и слушал, и не слышал.

– Ага… – сказал он. – Вот, значит, как… Нет, Вась, бутылку не надо, а у тебя, я знаю, кошка есть?

– Обижаешь, сосед! У меня кот. И такой, доложу тебе, кот, что всем котам кот. Белкой зовут. Он у меня по весне…

– Белка?! Очень, очень кстати. А почему Белка?

– От белой горячки.

– Тащи его сюда.

– А за каким…?

– Запускать его будем.

– Борь, ты меня извини, у тебя самого собачонка есть совсем никчемушняя. Вот её и запускай. А у меня кот по весне едва не сдох, гад, нанюхавшись моей сивухи. И представь, сам себя вылечил! Нашёл такую травку, – в один час выздоровел, как последняя сволочь. А я подглядел, теперь сам её завариваю и пью с бодуна. И чтоб я такого полезного кота на опыты отдал?..

– А кот твой, Белка этот, он тоже заваривал, или так жрал?

– Да ну тебя!.. – и обиженный Василий ушёл.

А Шилин остался, ошеломлённый новой идеей. Почему нет, в самом деле?! Шар летает? Летает. Моща в нём охренительная? Вполне. Стал-быть, перспективы использовать его как транспортное средство, напрямую преобразуя генерируемую им энергию в механическую, есть? Очевидно, есть. И что забавно, масса груза значения не имеет! Важна только масса мономагнита и мощность на катушках активатора.

Так зачем же мне придумывать, как получать из него электричество, и отчего бы не отправить в полёт Брута?

Оттого, что псина не сможет самостоятельно приземлиться, ответил он сам себе. И скажет мне мой верный Брут: «И ты, Цезарь?»… Или на верёвке его таскать?.. Но если с земли его полётом всё равно буду руководить я сам, то почему бы и не полетать самому.

Правда, управлять я могу только подъёмом от нуля до примерно тридцати метров, а также спуском, снижая подаваемое на контакт напряжение. Для этого достаточно маленького управляющего генератора. При маломощной батарейке риска никакого нет, а что движениями в стороны руководить нельзя, так и чёрт с ним. Для первого-то раза. Но вот как мне к нему прицепиться? «Надо было ручку к нему приварить», похихикал он.

Сидя на траве, обдумал схему. Потом побрёл в свой хозблок. Первоначально затеял полетать «верхом на палочке», но сразу долбанулся вниз головой, и бросил эту затею. Потом решил для снижения риска использовать имеющиеся у него три шара при минимальных значениях подаваемого на каждый тока, закрепив их как-нибудь на теле…

И уже ближе к вечеру он, раскинув руки, парил над землёю. Два шара были закреплены на запястьях, третий на левой ноге. Правая из-за этого болталась, и он клал её на левую. В ладони он сжимал маленький управляющий генератор, чтобы в нужный момент снизить напряжение и спуститься.

Внизу от горизонта до горизонта – перелески, поля; окаймлённый ивняком серпантин реки, небольшие озёра; умилительные деревья и кустики. Воздух настолько чистый и прозрачный, что виден каждый листочек. Птички посвистывают, пролетая мимо… А это что за «буль-буль»? А это родничок! Вон он, вон! Сверкнул и исчез…

И хотя в целом ощущения были странноватые: вроде того, что висишь на гимнастических кольцах в положении крестом, да ещё тебя слегка за них дергают – он никак не мог согнать с лица идиотскую улыбку. Не иначе, от избытка кислорода. И мысли в голову лезли какие-то идиотские. Про Винни-Пуха на воздушном шаре. Оса ему в штаны… Или это из другого мультика?.. Он опять захихикал, и тут же придавил это хихиканье: услышат же! При всей кажущейся безлюдности, народу здесь бродит немало: грибники, дачники, рыбаки… Помимо свиристения птиц, журчания воды, шелеста листьев слышались отовсюду невнятные голоса… А он летит совершенно беззвучно!

На самом деле он, конечно, не летел, а висел в воздухе, и его несло куда-то вместе со всей атмосферой. Боб покосился наверх; там облака перемещались куда быстрее, чем он. Поёжился: он не хотел бы лететь с такой скоростью. Опять глянул вниз: а это что за раскоряченные фигуры?.. А-а, грибники в согнутом виде. Хе-хе… Старушка и… и… неизвестно кто. Ребёнок, наверное. А интересно, что они подумали бы, если бы посмотрели вверх? Он им, пожалуй, показался бы ещё более нелепым, чем они – ему!

Позже он проверил по часам: полёт его длился только две минуты, терпеть дольше не было никаких сил.

Утром Боб укладывал вещички, собираясь в Москву. Надо съездить на Рябиновую улицу, чтобы разобраться с Муршудом, а потом забежать в институт и обсчитать всё-таки передачу тепла по толщe этих чёртовых сковородок. Деньги нужны невыносимо; за сплав, которым он экранировал свои шарики, завхоз НИИспецсплавов брал безумную цену.

В его обиталище, хозблок, заглянула тёща.

– Борь, ты когда теперь приедешь?

– Точно не знаю. Может, в четверг вырвусь. И поживу здесь с недельку. Тоня, ты поверь: мне сюда тащиться ради полутора дней совсем неинтересно.

Она замялась:

– Я тебя попросить хочу. Привези мне Ace Combat последний. Я денег дам.

– Привезу, чего не привезти, – вздохнул он. Её страсть ко всяким компьютерным леталкам-стрелялкам была неодолимой. – Давай уж сразу весь список. Чего ты его в руках мнёшь.

– Ух, ты, какой глазастый, – засмеялась она, протягивая ему бумагу и перехваченную резинкой пачечку денег. – Настьку там увидишь?

– Вряд ли.

– Ну, тогда позвони ей. Скажи, она мать совсем забыла.

– Да говорил уже.

– Ещё скажи.

– Слушай, у тебя же есть мобильный! Позвони сама.

– Во-первых, не родительское это дело, взрослым детям о своём существовании напоминать. Во-вторых, мобильный-то есть, а киоска, чтобы купить к нему карточек, нет. Я, кстати, забыла в список-то вписать… Купи мне ещё карточек Би-лайна. Или положи на счёт сразу побольше.

Он огляделся: не забыл ли чего? – застегнул клапаны рюкзака.

– А ты сам почему себе мобильный не купишь? – спросила тёща. – Денег нет? Так ты скажи, я тебе подарю.

– Спасибо, не надо. Не люблю поводков. А если серьёзно, не нужен мне лишний источник возмущений. Я же с электроникой работаю, – и он направился к двери. Антонина Николаевна посторонилась, пропуская его; напоследок оглядела помещение, и вдруг тревожно воскликнула:

– А это что ещё за дырища в потолке?!

– Где?

– А вот, вот, – потыкала она пальцем.

– Ах, это!

Она выбежала во двор, глянула на крышу, увидела свежую заплатку:

– Что ж ты делаешь, зятёк! Метеориты в мой дом приманиваешь?! Ты это брось, ты создавай проблемы своему институту космических проблем, а здесь веди себя тихо! Спалишь всю деревню, думаешь, люди тебе спасибо скажут?

– Да ерунда, я же всё заделал! – Он приобнял её за плечи. – Клянусь, эксперимент был совершенно безопасный.

– Как же! Безопасный!

– Верняк! А людям со временем будет большая польза…

Позже, по дороге к автобусу он сам себе удивлялся: чего это его на лозунги потянуло? «Польза людям!» Сколько он их наблюдал, люди в основном довольно-таки гнусные типы. Так и норовят любое изобретение применить к стрельбе, и мономагнитные шарики просто дадут им лишний повод популять по врагам своим. А в них сокрыта энергия всей Вселенной! Ай да польза будет людям.

Размышлял он об этом, пока ехал в набитом под самую завязку скрипучем автобусе. Потом, пока стоял в очереди за билетами на электричку в Кашире, и даже в пылу народной забавы «захвати себе сидячее место». Только устроившись у окна вагона, Боб, щурясь от солнца, бьющего с востока, сумел выгнать из головы мысли про тяжёлую судьбу человечества, и задумался о проблемах насущных. Вчерашние эксперименты, конечно, кое-что принесли. Но – мало, мало! Теория энергообмена не прорисовывалась. Надо накапливать массив данных, надо делать расчёты, и не на жалкой персоналке, а на серьёзной машине. Или искать новый принцип управления эквиполем, то есть, опять же, формулировать теорию!

А что до развлечений, вроде полёта… Так это, если подумать, и не полёт, а вроде прыжка с зависанием. Хотя… Ощущения-я! Но даже подобные аттракционы требуют отработки управления, а как это сделать без теории?

И посоветоваться не с кем… Или украдут идею, или «настучат» куда не надо… Хотя, почему с кем?! А Лавр Фёдорович Гроховецкий? Он уже настолько стар, что… «Ой, как неудобно: я забыл позвонить ему на прошлые Октябрьские, то есть, в день „примирения и согласия“, – подумал Боб… И на Рождество не позвонил…»

Глава третья

…Из подъезда офисного здания, что на улице Советской, наискось от костёла святых Симеона и Елены, вышла молодая черноволосая женщина. Она с явным удовольствием огляделась по сторонам. Да, ей нравился этот город, Минск, и созданный ею здесь «Фонд поддержки науки и образования» тоже получился вполне успешным. Оставалось докупить технику, чтобы не только завезти в этот «Фонд», но и передать в ещё один, который она открыла в Чернигове. А самой пора навсегда попрощаться с Минском. Как это говорится по-русски, иногда надо «заметать следы». А здесь она за себя оставит надёжного человека.

Это была сеньора Камилла Гомес, испанская меценатка.

Никому не надо объяснять, как относятся к европейским доброхотам в Минске. Настороженно относятся. Сеньора Гомес прекрасно об этом была осведомлена, и даже одобряла. В самом деле: приедет эдакий господинчик, а потом или нашпионит, как последний гад, или организует подпольное обучение «оппозиционеров». Ха, смешно! Что же это за политическая оппозиция, если её надо обучать, чего она, оппозиция, должна требовать от законной власти, дабы понравиться западным учителям? Это же просто вражеская агентура, а не оппозиция.

Но за нею, за сеньорой Гомес, белорусский КГБ никаких грешков не нашёл. Она в самом деле поддерживала отдельных изобретателей и даже научные институты: помогала оформлять патенты, добывала научную литературу и необходимую технику, которую без неё вряд ли бы удалось приобрести. И ничего не требовала взамен. Весь штат составляли местные уроженцы, и по их сообщениям, никакой политической пропаганды в офисе не велось. Наоборот: она однажды устроила выволочку менеджеру, который подписал один из подшефных институтов не только на два английских и одно американское научное издание, но и, по просьбе директора, на общеполитическую американскую газету. «Мы не занимаемся политикой», – втолковывала она ему.

Разведка, проведённая в Испании и других странах, тоже не выявила на неё никакого компромата. Ни в одном западном спецведомстве такой сеньоры не обнаружилось, а из гражданских никто не мог сказать про неё худого слова. Впрочем, про неё вообще мало кто мог сказать хоть слово: у Камиллы Гомес будто бы не было биографии! Это как раз и настораживало, и КГБ Белоруссии продолжал за ней приглядывать, занося в базу данных всякие мелочи. Вроде таких: испанка понимала русский язык и не скрывала этого, а её муж Айвен (что, между прочим, значит просто Иван), дважды приезжавший погостить, – говорил только по-испански, скрывая, что понимает русскую речь. Но прокололся в такси, «подставленном» ему в аэропорту: отсчитал сумму, названную по-русски.

Ох, и странную же парочку представляли собой Камилла и Айвен!.. Но поскольку они не делали ничего во вред государственной безопасности, постольку их никто и не трогал.

Конечно, если бы чекисты дали себе труд поискать донну Камиллу не среди живых, а среди погибших, и проверили бы не досье сотрудников западных спецслужб, а файлы на тех, с кем эти спецслужбы ведут войну – то смогли бы обнаружить немало интересного!

Они узнали бы, что оная сеньора не только никакая не меценатка, но даже не Гомес, и совсем не испанка. Родилась она в Латинской Америке, сменила немало имён, и входила в руководство наиболее радикальных «левых» партий нескольких стран, возглавляя террористические отряды. И… была уничтожена взрывом реактивного снаряда, да так капитально, что даже её останков на целый труп не насобирали на площади в целый квадратный километр.

Короче, большие открытия ожидали белорусское КГБ, если бы разведчики поглубже копнули прошлое «испанской меценатки».

Но они этого не сделали.