Текст книги "Герой высшего качества"

Вопреки ожиданиям Егора, упоминание столь негативных качеств пришлось рыжей барышне по вкусу, она даже заулыбалась.

Бешеный Соня, которому надоело лежать просто так, предпринял попытку освободиться. Он взревел, как целый львиный прайд, и встряхнулся, отчего несколько зайцев, а точнее кроликов, отлетело в сторону. Но один из них, что сидел в области Махотова паха, сделал некое движение, и великан мгновенно затих.

– Эй, не балуй! – властно бросила Ольха Бредная. – А не то откусят твои причиндалы на раз-два! Значит, так. Отдадите мне все деньги и ценности и валите на все четыре стороны.

Мысль о том, что его, героя, явившегося спасать мир от Зла и Тьмы, могут банально ограбить, никак не укладывалась у Егора в голове. Ему хотелось верить, что каждый встречный, если он не приспешник черного мага, должен проявлять дружелюбие и желание помочь.

Ни тем ни другим от рыжей ведьмы не пахло, хотя и на чьего-то приспешника она походила мало.

– У меня денег нет, – пропыхтел Бешеный Соня из-под груды кроликов.

– Это мы сейчас проверим, – промурлыкала хозяйка звериной банды. – Никто не уйдет обиженным от моего заклинания. Зато и утаить ничего не выйдет, оно даже проглоченное золото показывает. Люблю такое вытаскивать, кишочки всякие, очень познавательно, – она мечтательно зажмурилась. – Так, здоровяк, лежи смирно, а не то тебе откусят сам знаешь что…

– Ты что валяешься! – обрел наконец голос Аладдин. – Какая-то третьеразрядная грабительница, едва освоившая пару простых заклинаний, берет верх над героем! Где это видано! Поднимайся и сражайся! Или хотя бы скажи ей, кто ты такой, вдруг это поможет!

Ольха тем временем прошептала что-то, вытянула руку, и с ее ладони потекло золотистое сияние. Собралось в шар размером с баскетбольный мяч, тот нырнул в груду кроликов, под которыми находился Махот, и исчез. Выскочил обратно спустя несколько минут и рассыпался на шипящие длинные искры.

– Надо же, не соврал, голодранец, – ведьма покачала головой и зашагала к Егору.

– Меня нельзя заколдовывать, – поспешно сказал он, решив, что последний совет Аладдина лучше всего подходит к ситуации. – И грабить меня тоже нельзя. Потому что я… это, герой.

Признаваться в этом было почему-то стыдно, точно в дурной болезни.

– Герой? – недоверчиво спросила Ольха. – Что-то ты не очень похож… Хотя погоди-ка.

Брошенное ею заклинание вызвало у Егора ощущение, что его рассматривают через увеличительное стекло, он почувствовал себя крошечным, не больше мошки, а рядом почти увидел огромный глаз, отделенный линзой размером с Красную площадь. Но продлилось все это недолго, и он обнаружил, что валяется на том же месте, боевитые кролики никуда не делись, зато их рыжая повелительница выглядит мрачнее градовой тучи.

– И этот не соврал, – буркнула она. – Что за день такой? Сплошь честные попадаются!

Ведьма сделала движение рукой, точно бросила в воздух щепотку песка, и зверьки, прижимавшие к земле Егора и его спутников, принялись сигать в стороны, разбегаться по зарослям. Обнажился Бешеный Соня, красный и мрачный, весь покрытый клочьями шерсти, поднялся с земли Ганди-Ла, столь же воодушевленно-любопытный, как и до встречи с Ольхой, но несколько помятый.

– Ну, ваще… – сказал Егор, садясь и ощупывая синяки, оставшиеся после падения. – Грабежом промышляешь?

– Жить как-то надо, – ответила ведьма. – В этом мире, где феминизм еще не изобрели, умной и эмансипированной женщине приходится непросто. Либо сдаться на вашу мужскую милость и всю жизнь провести дома, рожая детей и следя за хозяйством, либо бороться за свое место под солнцем!

У Егора возникло четкое ощущение, что до открытия феминизма Нифигляндии осталось совсем немного.

– А почему Бредная? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– А потому что тому, кто попал ко мне в руки, остается только бредить о пощаде! – Ольха оглядела Грачева с ног до головы, и на лице ее, весьма симпатичном, стоит признать, возникло озадаченное выражение. – Да ты еще мельче, чем мне показалось. Честно говоря, выглядишь ты героем второго или даже третьего сорта.

– Герой не может быть второго сорта! – гордо воскликнул Аладдин, но его никто не услышал, кроме Егора, а тому эти слова послужили слабым утешением. Всегда неприятно, когда тебе дают низкую оценку, и вдвойне неприятно, если ее выставляет красивая девушка.

– Ну… я всего четвертый день геройствую, – признался он. – До этого другим занимался.

– А, то есть ты хочешь сказать, что тебе выдержки не хватает, как вину? – ведьма ехидно заулыбалась. – Ну да, если тебя лет на тридцать запереть в бочке в темном подвале, то либо ты помрешь, либо Трех Пальцев прикончит кто-нибудь другой, либо ты станешь таким же здоровяком, как твой приятель с дубиной.

Егор ревниво покосился на Бешеного Соню, отряхивавшегося от кроличьей шерсти и время от времени громогласно чихавшего.

– Но речь не о том, – продолжила рыжая ведьма, и в голосе ее неожиданно появились просительные нотки. – Мне бы очень хотелось, чтобы о сегодняшней встрече со мной вы никому не рассказывали.

– Почему? – влез Ганди-Ла, которому, как прирожденному исследователю, было дело абсолютно до всего.

Ольха сморщилась так, словно у нее разболелся зуб, а то и два одновременно:

– А потому, что любой шаг героя и его спутников будет зафиксирован разными менестрелями, сказителями, акынами, трубадурами, а их песенки и былины разойдутся по всей Нифигляндии. И вряд ли я там буду выглядеть так, как мне хотелось бы выглядеть, – она гордо прищурилась. – Знаю я этих «волшебников слова», грошовых лгунов с большой дороги. Прознают, что у меня случилось небольшое столкновение с героем, и изобразят старой, уродливой теткой, обязательно с волосатой бородавкой на носу, а кроликов моих превратят в свирепых волков… Ведь вы никому не скажете, а?

– Ну, мы подумаем… – проснувшаяся впервые в жизни интуиция подсказала Егору, что соглашаться сразу нельзя.

– Денег я вам не дам, а вот съестным готова поделиться, – предложила ведьма. – Рожи у вас больно голодные.

– Зайчатиной? – Бешеный Соня облизнулся.

– Медвежатиной. Мои серые ребятишки позавчера топтыгина задрали. – Ольха щелкнула пальцами, и к ней подскочили два кролика, на спинах которых были закреплены кожаные мешки. – Ну что, по рукам?

– По рукам, – милостиво кивнул Егор.

У него возникла мысль позвать эту рыжую с собой, на бой против Сил Зла, но следом за ней явилась другая, более рациональная – если Ольха Бредная отправится с ними в поход, то она этот поход и возглавит.

Главный заклинательный покой Серого замка размещался в донжоне, причем на верхнем этаже, и выше находилась только дозорная площадка. Это было против всех злодейских канонов, но по сравнению с остальными нарушениями выглядело такой мелочью, что даже самые замшелые приспешники, привыкшие к темным подвалам, лишь уныло вздыхали.

А Ольвхоретан Пердигийский Младший был очень доволен: много света и простора, и в любой момент можно выйти, подышать свежим воздухом – сюда, на высоту тридцати с лишком метров, не поднимались запахи, в изобилии копившиеся внутри замковых стен.

Заклинательный покой был просторен по меркам средневековой архитектуры, но ужасно захламлен. Три Пальца тащил в свое логово все, что вызывало его интерес или казалось полезным, и поэтому имеющиеся тут шкафы и сундуки были забиты до отказа книгами, свитками и глиняными табличками, редкими минералами, декоктами в бутылках, пустыми стеклянными и каменными сосудами, пучками трав и комками благовонных смол.

Еще тут имелись целых две печи, одна для обогрева, другая – алхимическая, вделанное в стену зеркало площадью четыре квадратных метра и исполинский стол из черного дуба.

Весил он, точно хорошая бомбарда.

В данный момент величайший черный маг Нифигляндии сидел за столом и просматривал листы пергамента, усаженные кляксами и исписанные мелким, совершенно неудобочитаемым почерком.

– Так, было пять бочек вина… осталось три, – бормотал он, раздраженно хмуря светлые брови. – Куда делись еще две? Воруют, сволочи, как сволочи… Заколдовать их, что ли? В жаб превратить?

Идея обладала определенной привлекательностью, но Три Пальца знал, что новый эконом будет честным примерно полгода, а затем начнет таскать столь же нагло, как и нынешний. Людская природа везде и всегда одинакова, что в мире магов и драконов, что во вселенной бластеров и космолетов, и никакая, даже самая жесткая и суровая власть не в силах ее переделать.

– Или нет… – Ольвхоретан почесал розовую плешь на макушке. – Лучше я его прокляну, не особо сильно. Погниет немного, помучается, глядишь и осознает, что был не прав. Однозначно!

Несмотря на занятость, Три Пальца всегда просматривал хозяйственные документы лично и, возможно, благодаря этому точно знал, на что способен он сам и на что годятся его постоянно растущие владения.

Он вновь углубился в писания вороватого, но недалекого эконома, но тут ожил один из лежавших на столе кристаллов, светло-фиолетовый, похожий на наконечник копья аметист. Он засветился, требовательно замигал, и одну за другой испустил три немузыкальные трели.

– А? Что? – Ольвхоретан Пердигийский Младший вскинул голову. – Северный храм Аш-Райтана?

Кристалл подал сигнал, что с Тремя Пальцами желает побеседовать Алчная Пасть Тьмы, или, если опустить нелепый, но звучный титул – верховный жрец святилища Скрытого Владыки, расположенного около самых Зубастых гор.

– Чего ему надо-то? – пробурчал темный маг. – Ладно, ладно, сейчас отвечу…

Он выбрался из кресла, взял кристалл и зашагал к зеркалу, в котором в данный момент не отражалось ничего – ни заклинательного покоя, ни его могущественного хозяина. Когда аметист коснулся блестящей поверхности, та заволновалась, точно водная гладь, и в ней замелькали образы: женщина с облаком золотых волос, согбенный старец, какая-то фигура, мало похожая на человеческую – не те очертания, да и конечностей многовато…

– Опять сбоит, – с неудовольствием сказал Три Пальца и изо всех сил шарахнул кулаком по серебряной раме. – Железяка старая! Давно пора тебя на свалку отправить да новое сделать!

В ответ на столь непочтительное обращение зеркало мигнуло, задребезжало, и в нем появился высокий, представительный мужчина с горбатым носом, пронзительными черными глазами и седыми волосами.

– Ну? – спросил темный маг.

– Великому и могущественному повелителю, движущему основы реальности в сторону уменьшения энтропии, громоотводу мироздания, славному Ольвхоретану желаю победоносно радоваться! – отбарабанил мужчина, точно школьник, выучивший урок наизусть.

– И тебе, Алчная Пасть Тьмы, всевеликих злодейств и уничтожающих деяний, – с кислой миной ответствовал Три Пальца, подумав при этом, что все служители темных божеств склонны к выспренной ритуальности и что чем мельче жрец, тем больше он пыжится и тем тщательнее соблюдает церемониал. – Ладно, хватит воздух сотрясать. Что тебе надо?

Алчная Пасть Тьмы несколько раз моргнул, переключаясь с возвышенного штиля на обычный, а затем печально сообщил:

– Есть основания полагать, что в Нифигляндию явился герой, призванный покончить с вами, владыка.

– Да? Ну и что?

Служителя Аш-Райтана равнодушие собеседника несколько сбило с толку, его изумленное отражение пошло волнами и даже на мгновение пропало, но быстро вернулось.

– Но как же… ведь он может… – забормотал он.

– Ничего он не может! – прервал жреца Три Пальца. – Я видел, кто именно явился в наш мир. У этого парня такие же шансы повергнуть меня, как у придурковатого деревенского пастуха. Вы сталкивались с ним?

– Да-а.

– Тогда он должен быть мертв, – темный маг вгляделся в лицо собеседника. – Или… нет?

– Он ускользнул, – служитель Аш-Райтана стыдливо отвел взгляд.

– Не понял. В северных лесах твои парни знают каждый угол, их у тебя почти сотня, все опытные воины и охотники, многие владеют магией. Поймать чужака-одиночку для вас должно быть легче, чем три пальца откусить. И ты мне говоришь – «он ускользнул»?

– Мои ловчие команды потеряли след, – признался жрец. – А Мерцающие топи мешают использовать поисковую магию. Одна из команд вообще пропала… Говорят, что в тех местах видели Ольху Бредную.

– Эту бешеную бабу со зверушками?

– Не хотел бы я сойтись в бою с этими «зверушками», – служитель Аш-Райтана поежился.

– Значит, так, – Три Пальца вложил во взгляд максимум презрения. – Перекрывайте дороги: на юг, в Секлию, в Северный оплот гномов… куда он еще может потащиться за помощью? Загляните в Ставир, окружите Некрополь Петрона. Не будет же герой сидеть в глуши, где даже волки появляются только по большим праздникам?

– Я все понял. Сделаем.

– Очень надеюсь, – последнее слово темный маг выделил, – что уже через несколько дней ты доложишь мне об успехе. Можете захватить его, можете убить – мне все равно. Понятно?

– Так точно, – отозвался жрец.

– Тогда проваливай и берись за дело, – Три Пальца развернулся и зашагал обратно к столу, не оглядываясь на зеркало, где медленно таял образ верховного служителя Аш-Райтана.

Глава 5
Вольный город

Копченая медвежатина, которой удалось разжиться после встречи с рыжей ведьмой, на вкус напоминала бумагу и жевалась с большим трудом, но зато помогала скрашивать дорожную скуку. Выковыривая из зубов волоконца мяса или выковыривая зубы из куска мяса, как-то забываешь о том, что уже который час тащишься по лесу, а никаких признаков города не видно.

Ганди-Ла, как всякий большой ученый, был невнимателен в мелочах.

А мелочами для рахива являлось все, что не относилось к области его научных интересов.

– О, вот и дорога! – заявил он, когда путники выбрались на неширокую полосу утоптанной земли.

– Без тебя не догадались бы, – съязвил Аладдин.

Дорога повернула несколько раз, и открылся вольный город Ставир: окруженный зубчатой стеной, он располагался на берегу реки, и с оставшихся трех сторон его лежала вырубка, лишенная даже кустарника. Проскользнуть через нее незамеченным смог бы разве что лазутчик, умеющий превращаться в мышь или стащивший у Гарри Поттера его плащ-невидимку.

– Прикинь, красиво, – сказал Егор, разглядывая могучие сторожевые башни из темного камня и вьющиеся над ними флаги, серые с серебром. – Что там на этих, на знаменах нарисовано?

– Город Ставир является перевалочным торговым центром, через него идет транзит гномьих товаров на юг, – забубнил Аладдин точно аудиоэнциклопедия. – Основан четыреста лет назад после Войны Белоснежки и Семи Кланов, управляется советом консулов. На гербе – белые топор и меч на сером фоне, обозначающие единение двух рас в суровых условиях…

Дальше Егор слушать не стал.

– А зачем мы туда идем? – поинтересовался Ганди-Ла, которому этот вопрос ранее в голову не приходил.

– За шопингом, – объяснил Егор и, обнаружив, что его не поняли, добавил: – Ну, покупки всякие сделать. А то у меня нет ничего. Ни мешка, ни одеяла, ни запаса продовольствия…

– И коня у тебя нет, а должен быть, – вмешался советчик, и Егор споткнулся на ровном месте.

Он до последнего надеялся, что придется обойтись без дурацкого атавистического пережитка, которым является езда верхом. Нет, конечно, свежеиспеченный герой слышал всякие слова типа «седло», «уздечка», «аллюр», но смутно представлял, что конкретно они обозначают и с чем их едят.

Эх, если бы до логова местного Темного Властелина можно было добраться на поезде или лучше на самолете…

– Должен-должен, – Аладдин был безжалостен. – Пешком будешь год шлепать.

«Но я не умею! Я лошадь только на картинке видел!» – хотелось сказать Егору, но он промолчал и лишь одарил советчика красноречивым взглядом, сообщающим: мы с тобой потом поговорим.

Дорога тем временем подошла к распахнутым воротам, и обнаружились скучавшие около них стражи, удивительно похожие на московских милиционеров: не одеждой или вооружением, а наглым, самодовольным выражением на толстых физиономиях, которое дает мелкая власть.

– Глянь-ка, идут, – сказал один из стражей, длинный и лохматый, в съехавшем набок шлеме и помятой кольчуге.

– Никак к нам, – подтвердил второй, бородатый, низкорослый и мощный, по всем признакам гном, и при этом так воняющий луком, что гнусный запах ощущался в десяти метрах от ворот. – Эй, вы, бродяги, вы входную пошлину платить собираетесь?

– Нет. У меня денег нет, – честно ответил Бешеный Соня.

– Пусть друзья за тебя внесут, – резонно заметил длинный. – Секлийский серебряный с троих.

Махот и Ганди-Ла посмотрели на Егора, и тот осознал, что обязанность героя – не только командовать сподвижниками и вовремя ими жертвовать, а еще иногда и платить за них. Печально вздохнул и полез в мешочек на поясе, исполнявший почетные обязанности кошелька.

Получив монету, бородатый стражник понюхал ее, лизнул и только затем отступил в сторону, освобождая проход:

– Добро пожаловать в вольный город Ставир.

– И не вздумайте буянить, – добавил длинный. – А не то… тут таких, как мы, много.

За воротами обнаружилась крохотная грязная площадь, замощенная булыжником, и три уходящие от нее улицы, одинаково узкие и извилистые. Егор завертел головой, решая, куда отправиться в первую очередь и бросая вопрошающие взгляды на Аладдина, но тут на помощь пришел рахива.

– Поведай, что ты хочешь купить, – сказал он. – И я подскажу, в какую сторону…

– Меч! – воскликнул Егор, всегда представлявший, что без длинного сверкающего клинка в руке не бывает героя.

– Какой меч? Ты что, одурел?! – рявкнул Аладдин. – Тебе подойдет только волшебный!

– Почему? – тут Егор забыл, что видит советчика он один, и слышит, кстати, тоже.

– А потому что обычным ты, дубина, скорее порежешься, чем убьешь кого-нибудь. Ты когда-нибудь держал в руках холодное оружие? Ты великий фехтовальщик? Кроме того, приличный меч обойдется не в один десяток золотых, а где взять такие деньги? Фонды нам выделяют неохотно и крайне скудно! Сечешь, отморозок?

– Э… ну да, – Егор немного смутился.

Он был уверен, что сможет держать клинок изящно, чтобы тот хорошо смотрелся, но вполне реалистично оценивал свои шансы в схватке со сколь-нибудь умелым противником как нулевые.

– Меч? – переспросил Ганди-Ла, с отвисшей челюстью наблюдавший, как предводитель их маленького отряда беседует сам с собой. – Тогда нам в Речной квартал, на Сырую улицу…

К счастью, помимо рахива, никто не обратил внимания на странное поведение Егора – прохожим было не до троицы чужаков, только вошедших в Ставир, а Бешеный Соня с видом попавшего в Диснейленд ребенка пялился по сторонам.

– Нет, меч не надо, – поправился Егор.

– Дорожный мешок, одеяло, ложка, запасная рубаха, носки, топорик, иголка, нитки и дратва, плащ, мыло, котелок, – начал перечислять Аладдин, – твердый сыр, крупа, колбаса, сушеное мясо, седельные сумки и напоследок – конь, но не боевой, а гномий пони, что лучше всего подходит для дальней дороги. И для неумелого ездока, кстати, тоже. И стоит недорого, а это тоже важно.

Выслушав переложение этого списка из уст Егора, Ганди-Ла кивнул, и они отправились по городу.

Хозяева лавок встречали троицу настороженно, взирали на дубину Махота с опаской, а на рахива – с удивлением. Но когда выясняли, что к ним явились обыкновенные клиенты, резко преображались, становились хитрыми и наглыми. Аладдин горячился, орал на Егора, когда тот порывался согласиться на предложенную цену, и призывал торговаться.

Бешеный Соня в разговорах участия не принимал, а вот Ганди-Ла иногда помогал, его острый взгляд и не менее острый, как вскоре стало ясно, нюх позволяли обнаружить скрытые дефекты товара.

СУКА посматривал на рахива с все большим уважением.

Егор стал обладателем дорожного мешка, набитого всякими предметами, без которых, как выяснилось, сложно повергнуть Великое Зло, а все трое – хозяевами изрядного количества снеди.

– В районе Некрополя Петрона супермаркетов нет, – приговаривал Аладдин, – а путешествующие торговцы там не появляются вот уже три тысячи лет, так что покупайте и не нойте.

Посещение конского рынка, расположенного у восточных, Речных ворот, оставили напоследок. К тому моменту, как приятели туда заявились, Егор довольно неплохо выучился торговаться, а новый мешок слегка натер ему плечи.

– Шумно пахнет. И плохо галдит. Или наоборот, – заявил Бешеный Соня, оглядывая заваленную навозом площадь.

Выбор, честно говоря, был не особенно велик – тяжеловозы, огромные, как драконы, костлявые неказистые лошади, весь вид которых говорил об их рабоче-крестьянском происхождении, пара скакунов немыслимого изящества, продавал коих надменный эльф в красных сапогах, и мохнатые низкорослые пони, находившиеся в собственности деловито ухмылявшихся гномов.

Егор вздохнул и подумал, что с мечтой о геройском коне придется расстаться.

С пони бы не упасть.

Гномы, обнаружившие, что к ним явились покупатели, не стали суетиться. Старейший из них, с заткнутой за кушак бородой и яркими голубыми глазами, откашлялся и спросил:

– Что угодно почтенным?

– Троих пони, – сказал Егор. – Чтобы были послушными и выносливыми.

– У нас все такие, – гном подбоченился. – Выбирайте, почтенные. Вот эти – от кровей восточных, они покрупнее, из них можно присмотреть скакуна для вашего парня с дубиной…

Бешеный Соня, сообразив, что речь идет о нем, радостно заухмылялся.

– Эти, – продолжал бородач, – от исконно горной породы, способны идти сутками без корма и воды, эти – от смеси с людскими животными, они чуть более нервные и тоньше в кости…

С настойчивостью опытного продавца он говорил и говорил, и Егор ощутил, что у него ум заходит за разум.

– Э, сколько? Цена, в смысле? – спросил он, скосив глаза на Аладдина.

Но тот листал непонятно откуда взявшуюся толстенную книгу, похожую на втиснутую в один том Большую Советскую Энциклопедию, и выглядел несколько ошалелым. Похоже, что и у советчика имелся предел познания, и в данном случае он был достигнут.

– Только для вас, исключительно сегодня особое предложение… – задушевно начал гном, и Егор понял, что дешево не отделается – слишком уж все это походило на рекламную замануху.

Сейчас еще тест-драйв предложат совершить и салон отлюксовать.

После ритуальных бормотаний о «крайне низкой цене» гном назвал сумму в девять секлийских золотых. Егор немного поторговался, и они сошлись на шести, причем в стоимость покупки вошла необходимая сбруя и седельные сумки.

– Надеюсь, что вы вспомните меня добрым словом, – на прощание сказал бородач, и на физиономии его возникла совершенно умильная улыбка.

– И я надеюсь, – вздохнул Егор, оглядывая доставшегося ему пони.

И они отправились прочь с рынка.

– Что теперь? – спросил Ганди-Ла, когда вонь и шум остались позади.

– Надо бы поесть, и заодно обмыть все эти покупки. Не знаешь, где это можно сделать?

– Вот так задача! – рахива усмехнулся. – Конечно, знаю! Отличное местечко!

«Местечко» обнаружилось в самом центре города, на площади рядом с ратушей, и оказалось большой корчмой, на вывеске которой опухший и пьяный на вид дракон пыжился, выдувая пламя.

– Черный змей, – прочитал Ганди-Ла. – Если что обмывать в Ставире, то только тут.

Пони, до сего момента послушно топавших за новыми хозяевами, путешественники оставили у коновязи, а сами прошли внутрь. За дверью посетителей встретил хозяин в белом фартуке, невысокий, но толстый и такой розовощекий, точно произошел он не от обезьяны, а от свиньи.

– Ура, клянусь подолом Эхары! – вскричал он. – Три таких парня наверняка захотят не только поесть, но и выпить!

– Захотят, – подтвердил Бешеный Соня. – Тащи все.

Против такого заказа не устоит ни один владелец едально-питейного заведения, так что троицу проводили до углового, самого чистого стола, после чего толстяк умчался на кухню.

– И это отличное местечко? – спросил Егор, оглядывая свисавшие с низкого потолка тележные колеса с огарками, солому на полу, громадный очаг, где можно было целиком зажарить кабана.

– А что? Плохое? – удивился рахива, а Аладдин, устроившийся с той же толстенной книгой на одном из тележных колес, поднял голову и ехидно прокомментировал:

– А ты чего ждал? Ресторан с хрусталем, накрахмаленными салфетками и все такое? Если на столах нет пятен блевотины, а на полу не валяются псы и выбитые зубы, то кабак отличный. А тут еще и готовят хорошо, если судить по запахам, – и советчик заинтересованно пошевелил ноздрями.

Вернулся хозяин, притащил кувшин черного, как деготь, пива и блюдо пахнущих чесноком колбасок. Тут же слуга приволок три миски с кашей, щедро сдобренной мясом, и большую тарелку с огурцами.

– О, дело! Наливай! – обрадовался Махот, и ручища его потянулась к кувшину.

Пиво, что варили в «Черном змее», понравилось Егору больше, чем напиток, который подавали в лесной корчме. Или, может быть, он просто начал привыкать к мути, к привкусу жженых тряпок и к полному отсутствию химических добавок.

В одиночестве они просидели недолго, едва выпили по второй, как в зал ввалились трое стражников. Уселись у двери, заказали чего-нибудь «побыстрее пожрать» и принялись торопливо насыщаться. Следом пришли двое пожилых мастеровых, решивших, похоже, обстоятельно «вмазать». У этих на столе появился стеклянный графин с чем-то темно-красным, серебряные кубки, а также крохотные плошки с какими-то местными деликатесами.

Напоследок явился вовсе странный дядечка, высокий, с короткой седоватой бородкой, наряженный в остроконечный колпак с серебристыми звездами и балахон неопределенного цвета.

– Торренс! Как обычно! – рявкнул он с порога, а затем взгляд его остановился на рахива. – А, и ты здесь, ящерица драная? Не сожрали тебя, смотрю, болотные твари? Это значит, что они умнее, чем кажутся.

– Кто это? – шепотом спросил Егор, когда дядечка уселся в противоположном углу.

– Майн Постум, – уважительно ответил Ганди-Ла. – Аркканцлер местного университета. Большой ученый с маленькими странностями. Когда напьется, обещает показать всем кубатуру сферы, а еще говорят, что он женат на лягушке, да еще на экзотической, не из наших мест.

– Тут есть университет? – удивился Егор.

– Формально есть, а на самом деле – смех один, – рахива пренебрежительно махнул лапкой. – Как заведено – в каждом приличном городе должен быть университет, вот и основатели Ставира у себя такой завели. А кто тут учиться будет? Гномы с гор или лесорубы из чащобы? Так что там пара наставников всего, десяток школяров и господин Майн Постум.

Большой ученый с маленькими странностями тем временем приговорил пару кружек пива и принялся за жаркое из баранины.

– А еще он большой патриот, – закончил Ганди-Ла. – Ну что, выпьем за наши покупки?

– Конечно, – согласился Егор, и они выпили.

Потом сделали еще то же самое несколько раз, вполне предсказуемо заказали второй кувшин и спросили насчет комнаты на ночь. Хозяин сообщил, что таковая имеется и что для таких прекрасных парней он сдаст ее практически бесплатно. Аладдин, закончивший наконец возиться с неподъемной книгой, неодобрительно хмыкнул, но ругаться и возражать не стал.

– Разок поспим под крышей, – сказал Егор, – потом вряд ли будет такая возможность.

– Да, точно! – вскинулся Ганди-Ла. – Я же хотел спросить, куда мы направляемся.

– В Некрополь этого, как его… Петрона! Чтобы найти мне там подходящее оружие.

– А ты знаешь, что это такое? – на серой физиономии рахива отразилось удивление.

– Э… хм, – Егор попытался вспомнить, что узнал об этом месте из сна-ликбеза. – Могильник королей государства, сгинувшего более пяти тысячелетий назад… вроде бы первого для людей в этом мире.

– Верно, аж жуть, – Ганди-Ла поскреб когтем скулу. – А еще – это очень опасное место, оно набито обычными и магическими сокровищами, и там сгинули многие тысячи представителей всех рас Нифигляндии. Сильнейшие маги отказались от исследований Некрополя, даже эльфы стараются туда не ходить.

– Но я же герой! – Егор попытался выпятить впалую грудь, и это у него почти получилось.

Слава пиву, придающему организму дивную гибкость!

– А то! – вступил в разговор Бешеный Соня. – Или ты боишься?

– Я? – рахива выглядел глубоко оскорбленным. – Я ничего не боюсь! Так что завтра мы отправимся в этот Некрополь Петрона и пошуруем там. Проведем полевые исследования, возьмем пробы, замерим магический фон. Но что мы будем делать потом? Куда отправимся дальше?

– Ну, нам положено двинуться к замку, в котором засел злодей… – Егор на всякий случай глянул на тележное колесо, где продолжал восседать Аладдин, но тот не выказал никакого желания прийти на помощь. – Это где-то на юге, у моря, насколько я помню… и повергнуть его. Но какой дорогой туда отправиться, я еще не решил.

– Я вам покажу кубатуру сферы! – донеслось с той стороны, где аркканцлер Майн Постум добрался до той стадии опьянения, когда хочется и людей посмотреть, и себя показать.

Остроконечный колпак съехал набок, в глазах большого ученого горел азарт, кулаки молотили по столу. Опустевший кувшин лежал на полу и мелко подпрыгивал, из его полного собрата летели капли и оседали на балахоне.

– Может, спросим? – предложил Ганди-Ла. – Вот у него… человек ученый, много знает… я вот на юге этого континента не был… из Небесной Пирамиды сразу сюда мимо Большого озера.

Рахива говорил медленнее, чем обычно, и это сигнализировало о том, что он слегка окосел.

– Нашли с кем советоваться, – сказал Аладдин. – В бочке с пивом больше знаний, чем в этом типе. Только идиот будет утверждать, что в белом цвете спрятана радуга и что светом можно делать дырки.

Егор посмотрел на большого ученого, учинявшего в отношении мирно выпивающего гнома то, что в определенных кругах именуется «наездом», и решил, что связываться с этим типом не стоит.

По крайней мере в данный момент.

Об пол разбилась глиняная кружка, гном пустил в ход кулаки, похожие на кувалды, и Майн Постум улетел к стене. Ударился об нее с такой силой, что все здание вздрогнуло, и остался лежать, но, как ни странно, сознания не потерял и даже прошептал настойчиво:

– Хозяин, крепкого мне…

Гном, удовлетворенно ворча, уселся на место, а владелец «Черного змея» потащил аркканцлеру поднос с единственным стаканом на нем – медным, позеленевшим, с поднимающимся от него дымком.

– Нет, сегодня мы у него… ничего спрашивать не будем, – сказал Ганди-Ла, когда большой ученый одним глотком опустошил посудину и голова его с деревянным стуком ударилась об пол.

– Точно, – подтвердил Бешеный Соня. – Достиг ее. Кубатуры сферы. Или наоборот.

В зале корчмы начало темнеть, так что хозяин притащил стремянку и принялся расставлять по тележным колесам свечи и зажигать их. Аладдин, которому пришлось подвинуться, чтобы ему не подпалили зад, недовольно заворчал и слетел на не заваленный объедками край стола.

– Ну что, спать? – предложил Егор, подавляя зевок – наследство проведенной на посту ночи.