Электронная библиотека » Дмитрий Казаков » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Ледяной клинок"


  • Текст добавлен: 11 марта 2014, 22:32


Автор книги: Дмитрий Казаков


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Чего замер? – щеки девушки чуть порозовели, но голос остался спокойным. – Голых женщин не видел?

В голове у Олена все смешалось. Он захотел ответить, что «видел, но не таких красивых», но в горле что-то заклинило. Из себя удалось выдавить только судорожное мычание.

– Или тебе язык отрезали? – Саттия нагнулась, взяла стоящий рядом с бадьей кувшин, над которым поднимался пар.

– Я пойду… – Олен отвернулся, принялся нашаривать дверь.

– Чего бегать? Я заканчиваю. Ложись на место, только к стенке отвернись.

Стараясь не глядеть в сторону девушки и чувствуя, что от его ушей можно зажигать факелы, Олен пробрался к лежанке. Стянул сапоги и упал на прикрывающий доски тонкий матрас. Уставился в покрытую трещинами стену, но веки опустились сами собой.

Слышал за спиной негромкий плеск, а перед глазами мелькали лица, обрывочные картинки – соседи, друзья по Заячьему Скоку, мать и отец, работа в поле, охота, поездка на ярмарку, Алирна…

Когда вспомнил невесту, сердце сжало, но не так сильно. Олен как-то отстраненно подумал, что прежняя жизнь несколько стерлась в памяти, что ее затмили яркие события последних дней. Тоска по прошлому и боль потери отступили, он смирился с тем, что никогда не вернется назад. Даже дикий страх первых дней, когда метался загнанным зверем, исчез. Ему на смену пришло желание выяснить, что именно происходит и кто он такой на самом деле…

Услышал, как кто-то вошел в комнату, властный голос Саттии, отдающей распоряжения, а затем уснул.


Девятьсот с лишним миль, разделяющие северо-восточную окраину графства Файн и столицу Золотого государства, Цастин и его люди преодолели за семь дней. Сделать это помогли амулеты неутомимости, висящие на шее воинов и у седла каждой из лошадей. За время безумной скачки останавливались всего один раз, чтобы немного передохнуть.

Никто не роптал, все знали, что консул не любит, когда его заставляют ждать.

Разглядев впереди стены Безариона, Цастин испытал такое облегчение, что на мгновение забыл об усталости и о страхе. Дальний путь закончен, осталось только добраться до покоев консула и доложить о неудаче. О том, что случится потом, сотник Чернокрылых старался не думать.

Слишком уж невеселыми получались мысли.

Стены надвинулись, скрыли висящее над городом солнце, большое и багровое. При виде несущихся во весь опор Чернокрылых стоящие у ворот стражники вытянулись, лица их под округлыми шлемами отразили придурковатое рвение. Возчики принялись стегать лошадей, поворачивать телеги к обочине, пешие путники, выходящие из города, кинулись в стороны.

«Дурачье», – со злобой подумал Цастин, проносясь мимо стражников. Мелькнули тяжелые створки, блеснул выложенный из стальных полос герб Золотой империи – диск солнца, наполовину вылезший из-за горизонта, и расходящиеся от него веером лучи. Даже консул, уничтоживший последнего императора вместе со всей семьей, не рискнул сменить герб.

Ворота, как и вся стена, выглядели новыми, хотя их возвели полтора тысячелетия назад гномы, приглашенные из Льдистых гор. Отказ заплатить за их работу полностью стал причиной долгой распри, но укрепления с тех пор верно служили Безариону.

За воротами Чернокрылых встретил обычный городской шум – крики уличных торговцев, собачий лай, ругань, смех и детский визг. При виде гвардейцев в черных плащах становилось чуть тише, но стоило им проехать, как гам возобновлялся с новой силой.

Цастин подавил раздражение, натянул поводья, умеряя ход лошади. Задавишь кого-нибудь на улице, жалобщики могут дойти и до Золотого замка. Черный жеребец захрапел, с галопа перешел на рысь. Вслед за сотником придержали коней и его воины, кавалькада потянулась по узким улочкам Безариона.

Чернокрылые проехали через южный торговый квартал, перед выездом на Большой рынок свернули направо, к Императорскому мосту. Блеснула впереди гладь Дейна, стал ощутим запах грязной воды. На другом берегу открылся холм и на его вершине – Золотой замок. Много правее, в стороне Черных ворот, показались тонкие башни Школы Истинного Знания, где учат магов.

При взгляде на замок Цастин вновь испытал страх: как консул встретит оплошавшего сотника?

На правом берегу, где дома богаче, а улицы шире, поехали быстрее. Миновали улицу Оружейников, и через Гнилой ручей выехали к началу ведущей на холм дороги. Потянулись голые склоны, поднимающиеся к зубчатым стенам и башням, черным на фоне закатного солнца.

У открытых ворот Цастин спешился, взял жеребца под уздцы.

– Слава консулу! – рявкнули охраняющие ворота часовые.

– Консулу слава, – ответил Цастин и во главе сотни вступил во двор Золотого замка.

Прямо напротив ворот поднималась главная башня, справа к ее золотистым стенам примыкала возведенная людьми пристройка из серого камня. Верхний этаж ее занимал консул, ниже жили слуги. Со всех сторон нависала стена замка, торчали башни, справа виднелась конюшня, слева – казарма Чернокрылых, всюду звездочками посверкивали шлемы часовых.

– Консул ждет, – навстречу Цастину шагнул один из учеников правителя – толстый и совершенно лысый тип, появившийся в замке с полгода назад. Сотник даже не успел запомнить его имени.

– Командование на тебе, – бросил Цастин через плечо старшему из десятников, и вновь повернулся к ученику: – Я готов.

Они пересекли двор и, пройдя мимо очередной пары часовых, вступили под своды главной башни. Окунувшись в царящую внутри ее толстых стен прохладу, сотник ощутил пробежавшую по спине дрожь. Шпоры на сапогах зацокали по каменному полу зала для приемов, в зеркалах отразилась бледная физиономия.

Цастин шагал за учеником, глядел на его мясистый загривок, коричневый балахон и тщетно давил в себе раздражение. Как все Чернокрылые, он не любил всего, что было связано с магией, особенно с магией в исполнении их господина. Часть этой неприязни переносилась и на учеников, которых правитель Безариона использовал для мелких колдовских поручений.

Из зала для приемов Цастин и его провожатый через неприметную дверь вышли на узкую лестницу, поднимающуюся вдоль южной стены башни. По привычке сотник начал считать ступени. На сто первой шагнул на площадку перед квадратными дверями из алого клена, растущего только в эльфийских лесах.

Охраняющие ее гвардейцы отступили в сторону, ученик взялся за ручку, и Цастин перешагнул порог.

Комната, где он оказался, не могла похвастаться размерами. Вдоль стен, завешанных гобеленами с изображением сцен охоты на оленя, топтались ученики, одинаковые в балахонах. Сам консул стоял около втиснутого в угол стола и перебирал лежащие на нем драгоценные камни. Алмазы, рубины и изумруды посверкивали в сильных пальцах, по их граням бегали искры. Здесь, далеко от собственных покоев, Харугот, консул Золотого государства, занимался делами, требующими тайны.

Когда он повернул голову, страх едва не швырнул Цастина на колени.

– Говори, – велел правитель Безариона, и сотник задергался, чувствуя себя бабочкой, наколотой на острую, беспощадную иглу взгляда.

– Мне нечего добавить к тому, что я доложил семь дней назад, мессен, – прохрипел Цастин.

– Снимите с него амулет, – велел консул, и холодные пальцы коснулись шеи сотника, с нее исчезла тяжесть медальона, позволяющего разговаривать на расстоянии. – Значит, щенок ушел в Вечный лес?

– Да, мессен.

– И след крови растрескался у тебя в руках? – в темных глазах консула мерцал призрачный свет, а уголок рта слегка подергивался. Это означало, что жить сотнику оставалось очень немного.

– Да, мессен. Я сказал вам правду!

– В этом я не сомневаюсь, видит Великая Бездна, – Харугот отвернулся, и Цастин ощутил, что у него из головы вытащили зазубренный железный шип. – Но ты не выполнил мое задание.

– Я готов искупить вину, – шрам, полученный двенадцать лет назад, заболел, напоминая о том дне, когда молодой Чернокрылый отважно бился в сражении при Харстене, защищая своего господина.

– Твое счастье, Цастин, что Камень Памяти так или иначе притащит щенка сюда, в Безарион. Но сколько уйдет на это времени, не знает даже Великая Бездна, – голос консула звучал спокойно, но в нем чувствовался гнев. – Завтра ты отдохнешь, а после заката явишься в подвалы. Я лично прослежу за твоим наказанием…

– Спасибо, мессен! – тут сотник не выдержал и упал на колени, мелькнула мысль, что сегодня боги не отвернулись от него: обычно за невыполненное задание кара была одна – немедленная смерть.

– Иди, Цастин, – Харугот взял крупный алмаз, положил на ладонь, – и помни, помни об этом дне, когда я проявил милосердие…

Сотник, ничего не соображая от радости и ужаса, зашагал к двери.

Глава 6. Геденский турнир.

Проснулся Олен, по обыкновению, на рассвете. Обнаружил, что Саттия уже на ногах, расчесывается, глядя в окно.

– Доброе утро, – сказала девушка. – Ну как, готов в дорогу?

– Еще бы, – ответил Олен, думая, что в первую очередь готов добраться до отхожего места.

– Тогда иди вниз и закажи мне завтрак.

– Да, мессана, – кивнул он, вспоминая, что ныне – всего лишь слуга.

Зевая на ходу, спустился в большой зал. Тут обнаружился хозяин, протирающие столы служанки. Стал слышен храп спящих на лавках постояльцев, не нашедших денег на комнату. На Олена содержатель постоялого двора уставился с недоумением, черные усы его зашевелились:

– Чего тебе?

– Завтрак мессане. Мы скоро выезжаем.

– Ишь ты, скоро, – проворчал хозяин. – Куда в такую рань? Ладно, придумаем чего-нибудь.

Олен вышел во двор. Когда вернулся, его встретил доносящийся с кухни аромат гречневой каши со шкварками. Гном, сидящий у стойки с кружкой пива в руках, поморщился и сверкнул красными с похмелья глазами.

– Не топай так, парень, ради всех богатств Аркуда, – сказал он и смачно рыгнул, – а то башка трещит…

– Мне эта болезнь немного знакома, – улыбнулся Олен, глядя на мощные ручищи гнома, на смуглую кожу и большие глаза, способные видеть даже в подземном мраке. – Она скоро пройдет.

– Надеюсь, – гном в один глоток допил пиво и решительно сунул кружку хозяину.

Заскрипела лестница, показались сначала стройные ноги в изящных сапогах, потом талия, обтянутая зеленой курткой, а затем и вся Саттия целиком. С легкой брезгливостью осмотрела зал, остановила взгляд на хозяине. Тот выпятил грудь, заулыбался и зашевелил усами.

– Наерн, – голос девушки прозвучал спокойно, с легким намеком на надменность. – Поднимись за вещами.

– Да, мессана, – Олен поспешил выполнять приказ. Когда вернулся, то Саттия расположилась за столом, перед ней стоит кувшин с квасом, блюдо со сдобными булочками и миска с парующей кашей.

– Садись и ешь, недотепа, – девушка кивнула на стул рядом с собой. – Только быстрее. На твое счастье, я договорилась с хозяином эльфийского обоза. Мы присоединяемся к ним, и ты не пойдешь пешком, а поедешь на телеге.

– Да благословят вас боги за доброту, мессана, – играть роль туповатого преданного слуги становилось все легче, Олен даже начал получать от этого удовольствие.

С кашей расправился очень быстро, Саттия едва успела доесть булочки. Бросила на стойку серебряную монету, усач глянул на нее с недоумением, но ничего не сказал. Олен подхватил сумки и за «хозяйкой» вышел во двор.

Тут царила деловая суматоха. Эльфы запрягали лошадей, слышались голоса, топот копыт и позвякивание упряжи. Слуги постоялого двора опасливо следили за уроженцами леса, но близко не совались.

– Это твой человек? – поинтересовался один из альтаро, очень высокий, с сединой на висках и узкими глазами.

Ремиз его выглядел богаче, чем у остальных, его покрывала золотая вышивка. На эфесе висящего у пояса узкого меча посверкивали драгоценные камни, а сапоги были из тонко выделанной кожи, у голенищ покачивались красные кисти.

– Это он, – отозвалась Саттия. – Куда ему сесть?

– Вон та телега пойдет последней, – эльф с седыми висками поднял руку и добавил что-то гортанное на своем языке.

Девушка улыбнулась, Олен на всякий случай поклонился и изобразил угодливую улыбку.

– Иди вон туда и садись, – повернулась к «слуге» девушка. – С возчиком не вздумай разговаривать, пока он сам не откроет рта. И давай сюда сумки, не потащишь же их с собой.

Олен с тоской глянул на завернутый в ткань ледяной меч и поспешил к телеге. Краем уха услышал, как Саттия распекает конюхов за то, что ее кобылу еще не оседлали. Эльф-возчик глянул на человека с отвращением, тряхнул косичками и сказал:

– Займи место сзади и молчи.

– Да, – в какой раз за утро сказал Олен, и устроился среди мешков, набитых чем-то округлым и твердым.

Эльф с седыми висками забрался в седло, крикнул что-то. Захлопали бичи, лошади двинулись с места и телеги поползли к воротам. Олена качнуло, он вцепился в борт, чтобы не вывалиться. Когда восстановил равновесие, они выехали на дорогу и повернули на юго-запад.

Эльфийские лошади бежали ходко, миля за милей тракта оставалась позади. По обочинам тянулись леса и поля, иногда встречались селения. Из-под колес летела пыль, солнце палило немилосердно, и редкие облака не умеряли жары. Олену сильно хотелось пить, но он не решался об этом даже заикнуться.

Когда в очередной раз заехали в лес, показалось, что в кустах на обочине мелькнул знакомый рыжий силуэт. Но исчез слишком быстро, и Олен не смог разобрать, оцилан это или просто любопытная лиса.

Дорога выглядела оживленной. Брели пешие странники, бродячие патриусы и сказители. Иногда встречались обозы, мчались разъезды воинов с черно-белым гербом графа Геденского на щитах и туниках. Поглядывали по сторонам с показной суровостью. На Олена и на едущую рядом с его телегой Саттию никто не обращал внимания.

В самую жару обоз встал у придорожного колодца, чтобы напоить лошадей, затем телеги покатили дальше. Высокие башни с реющими над ними флагами показались над лесом ближе к вечеру, когда дорога повернула на северо-запад. Еще локтей через триста деревья разбежались в стороны, блеснула гладь большого озера.

В него впадала речушка, дорога пересекала ее по широкому мосту. Прямо за ним, отражаясь в озерной воде, поднимались серые башни и стены могучего замка. Справа к нему прилеплялась куда более низкая стена города Геден, столицы графства. На поле у ее подножия стояло множество палаток самых ярких расцветок, а у реки десятки людей таскали доски и бревна. Доносился стук и громкие голоса.

– Ристалище строят, – проговорила Саттия. – Большой турнир будет, очень большой.

Обоз спустился к реке, колеса прогрохотали по доскам моста. Телега вслед за остальными повернула направо, чтобы объехать замок и добраться до городских ворот. Олен задрал голову, разглядел, что флаги над башнями замка белые, и что на них изображены черные хищные птицы.

Среди палаток ходили люди, водили под уздцы лошадей. В расположенной под навесом кузне полуголый кузнец лупил молотом, летели искры, подмастерья раздували мехи. Двое воинов в одних подштанниках сражались на мечах, зрители подбадривали их криками, визжали женщины.

Пока глазел, передняя телега достигла ворот, обоз остановился. К эльфу с седыми висками подошли стражники, завели разговор о пошлине.

– Пойдем, Наерн, – подала голос Саттия, – дальше мы сами…

– Да, мессана, – он соскочил с телеги, поморщился, когда в занемевших бедрах закололо, и поспешил за сивой кобылкой.

Проезжая мимо эльфа с седыми висками, Саттия бросила несколько слов на языке альтаро. Старший обоза с улыбкой кивнул, стражники, потные и злые, в ржавых шлемах и кольчугах, покосились на девушку, глаза их сально заблестели. Олен пожалел, что в руках у него нет меча.

– Что сказал тот лощеный тип, – буркнул он, когда ворота остались позади, – на постоялом дворе?

– Ты хочешь это знать? – Саттия покосилась на спутника с высоты седла. – Он заметил, что на задней телеге человеческая вонь, исходящая от тебя, не будет пугать лошадей. Это что-то вроде шутки.

Желания рассмеяться Олен не ощутил.

От самых ворот путешественники углубились в лабиринт узких, кривых улочек. Они походили друг на друга, точно дети из одной семьи. Высокие дома теснились, наверху чуть ли не смыкались балконами, закрывая небо и солнце. Пахло в полутьме сырой рыбой, несвежим бельем и нечистотами. Горожане поглядывали на всадницу и идущего за ней Олена без удивления. К турниру в Геден наезжало полно самых разных людей.

– Ты что-то ищешь? – спросил Олен, заметив, что Саттия разглядывает вывески.

– Да, менялу, – отозвалась девушка. – Лучше иметь на руках местные деньги, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Вывески имелись на каждом втором доме – яркие и тусклые, из жести и досок, но все очень большие. Покачивались изображения ножниц, сообщающие, что тут жилище цирюльника, весы – знак цеха аптекарей. Ноздреватый каравай вместе с запахом говорили о том, где пекарня, а башмак – что за этой дверью можно купить обувь или починить старую.

Эту хитрую азбуку городской жизни Олену преподал еще отец, первый раз взяв сына в Танненг. Воспоминания о родителях не вызвали сильной горечи, только легкую тоску, но на мгновение поглотили целиком. Задумавшись, Рендалл остановился, лишь едва не уткнувшись носом в хвост Чайке.

– Подержи повод, – Саттия слезла на землю, поправила пояс и решительно направилась к двери, жестяная вывеска над которой изображала несколько монет.

Желтая краска облупилась, и монеты напоминали скорее кружки сыра. Зато сама дверь, тяжелая и массивная, внушала почтение. Давала понять, что за ней укрываются большие деньги.

Ждал Олен недолго. Саттия вернулась красная, с надутыми губами и яростью во взгляде.

– Ну, грабитель, – прошипела она. – Десять грошей за марку! Но ведь не врал подлец, что у остальных курс еще хуже…

– Что-то случилось? – осведомился Олен.

– Случилось, корни и листья! Денег хватит только на несколько дней. Если не получится заработать на турнире, то я даже не знаю, что делать.

– Получится, обязательно. Ты же великолепно стреляешь.

– Другие не хуже, – девушка взяла лошадь под уздцы и пошла вперед. – Теперь бы еще место на постоялом дворе найти…

Это оказалось сложнее, чем обнаружить честного менялу. Они обошли половину города, заглянули в такое множество постоялых дворов, что сбились со счета. Но везде получали один и тот же ответ – «Все занято. Мест нет». Приехавшие поучаствовать в турнире или поглазеть на него заполонили все.

Перемещаясь с улицы на улицу, Саттия и Олен вышли на главную площадь, украшенную ратушей и храмом Всех Богов, чей шпиль напоминал громадную иглу. Свернули к западной окраине, тут пошли дома победнее, стали попадаться люди в лохмотьях.

– Вот еще один, – вздохнула девушка, когда стал виден въезд во двор с коновязью под навесом, а за ним дом с вывеской над крыльцом, изображающей толстого белого кота. – Но и тут все забито…

Лошади у коновязи стояли тесно, хотя места еще оставались. По двору бродили сурового вида мужчины в грязных рубахах и с кружками в руках, слышались крики, смех, обрывки песен.

– Может, не стоит сюда заходить? – сказал Олен.

– А куда? Предлагаешь ночевать на улице? – Саттия подняла взгляд на потемневший небосклон и двинулась к воротам.

– Ты куда, краля? – шагнул навстречу совершенно лысый мужик с осоловелым взглядом и покрытым шрамами лицом. Чайка всхрапнула, ощутив густой пивной запах. – Хочешь усладить добрых солдат?

– Нет, – Саттия выразительно положила ладонь на рукоять меча.

– О, все понял! – лысый отсалютовал кружкой, из которой полетели брызги, и отступил в сторону.

Веселье на постоялом дворе было в самом разгаре. Из открытых дверей летел женский визг, на земле рядом с крыльцом сидели в обнимку двое пьянчуг и пытались петь. Еще один валялся лицом в луже собственной блевотины и раскатисто храпел, постанывая время от времени.

– Красота, – Саттия поморщилась. – Ну, и где тут хозяин?

– Я хозяин, – воздвигшийся на крыльце великан ростом не уступал эльфу, а тесак на широком поясе и мозолистые кулаки наводили на мысли о перерезанных глотках и разбойничьем свисте. – Что тебе нужно, девка?

– Комнату мне и моему слуге.

– Ты же видишь, что тут творится? – на поросшем жесткой щетиной лице появилась улыбка.

– Комнату? – из-за угла, пошатываясь и подтягивая штаны, вышел еще один обитатель постоялого двора, стройный и гибкий, с пронзительным прищуром серых глаз и коротко стрижеными светлыми волосами.

Судя по кружевной рубахе и перстню с багровым камушком на пальце, этот тип не испытывал нужды в деньгах.

– А что, у вас есть такая? – с ледяным спокойствием осведомилась Саттия, а Олен ощутил нарастающий гнев.

– Я, Тран ари Хольтен, готов уступить вам, мессана, половину своей кровати, – ухмыльнулся сероглазый, отвесив шутовской поклон. – Клянусь, вы не будете разочарованы…

Один из пьянчужек у крыльца загоготал, лысый с кружкой поморщился, Саттия побагровела.

– Как… – начала она, но Олен отодвинул девушку в сторону и шагнул вперед.

– Ублюдок, зачатый матерью на куче навоза, – раздельно проговорил он, глядя прямо в серые глаза, – ты оскорбил мою мессану и сейчас я тебя за это проучу. Защищайся, если ты мужчина, а не кусок дерьма.

– Слуга, знай место… – ари Хольтен гордо вскинул голову, но на всякий случай отступил на шаг.

Олен ударил коротко, без замаха, и угодил в подбородок. Рука заныла, ари Хольтен не удержался на ногах и шмякнулся на задницу.

– Ах ты тварь… – пропыхтел он, шевеля пострадавшей челюстью. – Я разрежу тебя на куски, а девку разложу прямо тут, в грязи и лужах пива…

Он вскочил, гибкий и легкий, и атаковал сам. Олен закрылся, но чуточку поздно, получил скользящий удар по уху, перстень зацепил левую щеку. Хрустнули зубы, на грудь закапало горячее. Ари Хольтен пакостно улыбнулся, на мгновение перестал двигаться, замер на месте.

И вот тут Олен ударил его по-настоящему. Вложил в движение весь опыт кулачных драк, всю злость и всю горечь, скопившиеся на душе за последние дни. Запястье дернуло болью, сероглазого таристера отбросило на несколько шагов. Он рухнул, разбросав руки, и остался лежать неподвижно, словно мертвый.

– Готов, – восхищенно сказал хозяин постоялого двора. – Ну что, стражу звать?

– Погоди, – вмешался лысый, во взгляде которого стало куда больше разума. Он подошел к ари Хольтену, нагнулся, прижал ладонь к его шее. Потом приподнял веко и заглянул в глаз. – Ничего, живой. К завтрашнему дню оклемается. Но какой удар, какой отличный удар!

В голосе его прозвучало восхищение. Олен почувствовал себя неловко, отвел взгляд.

– Если так дерется слуга, то какова его хозяйка? – содержатель постоялого двора с хрустом почесал щеку, затем подбородок. – Мессана, добро пожаловать в «Белую кошку». Обождите немного, пока вещи этого негодяя, – он ткнул пальцем в ари Хольтена, – выкинут в коридор.

– Ты хочешь отдать нам его комнату? – удивилась Саттия, поправляя волосы на лбу.

– А вы против?

– Ни в коем случае. Наерн, позаботься о Чайке. О конюхах в этой дыре можно только мечтать.

– Овес найдешь вон в том сарае, – ухмыльнулся хозяин, ткнув пальцем в кособокую пристройку. – Прошу за мной, мессана.

Олен взял кобылу под уздцы и повел к коновязи. Снял с лошадиной спины сумки, расседлал Чайку и привязал с самого края, рядом с огромным рыжим мерином. В сарае обнаружились мешки с овсом и торбы с завязками. Одну из них повесил на шею кобыле, погладил ее по лоснящемуся боку.

Чайка отозвалась тихим благодарным ржанием.

С сумками и седлом в руках Олен переступил через стонущего в забытьи пьяницу, взошел на крыльцо. Поморщился от ударившей в нос густой вони потных тел, скисшего пива и горелого мяса. Хозяин, сосредоточенно избивающий какого-то голодранца, на мгновение оторвался от своего занятия:

– Налево поворачивай и до конца коридора. Последняя комната.

– Спасибо, – кивнул Олен и, стараясь особенно не вглядываться в то, что творится внутри «Белой кошки», осторожно двинулся вдоль стенки.

За грязными, заваленными объедками столами пили, ели, ржали и орали песни мордовороты самого жуткого облика. Оружия видно не было, но чувствовалось, что ножи могут быть обнажены в любой момент. Визжали сидящие на коленях у мужчин женщины, крепкие зубы перемалывали мясо вместе с костями, кое-кто из гуляк лежал на полу, по ним топтались, не обращая внимания. Пиво лилось в глотки, но большей частью попадало на пол.

В коридоре оказалось чуть потише. Олен дошел до последней двери и постучал.

– Заходи, – донесся изнутри голос Саттии. – На этот раз я одета.

– Это меня и огорчает, – хмыкнул он и шагнул внутрь.

Комната размерами напоминала кладовку, в ней едва хватало места для узкой лежанки. На полу валялось сброшенное с нее драное одеяло, за приоткрытым окном виднелся кусочек двора и дом напротив. Доски пола скрипели под ногами, сильно пахло мышами.

– Вдвоем мы тут все равно не поместимся, – сонно пробормотала девушка. – Так что ложись внизу…

Олен помрачнел, но спорить не стал. Впихнул сумки под лежанку, задвинул засов на двери. Положил под голову седло и, кое-как устроившись на нем, закрыл глаза.

– А дерешься ты неплохо… – неожиданно проговорила Саттия, и от этой скупой похвалы на душе потеплело, и даже чуточку меньше стали саднить порезанная щека и отбитая рука.

Проснулся Олен оттого, что на него наступили. От неожиданности дернулся, и едва не шарахнулся головой о лежанку.

– Вот тебе и доброе утро.

– Самое доброе. Вставай, соня, – сказала Саттия. – Надо прогуляться до местного храма, пока там народу не слишком много. И захвати с собой меч, оставлять его здесь слишком рискованно.

Через окно сочился белый утренний свет, задувал прохладный воздух. «Белая кошка» в этот ранний час напоминала кладбище – такая тут царила тишина. В коридоре витал стойкий запах перегара.

– Завтрака нам явно не подадут, – сказал Олен, когда они вышли в общий зал, и покрепче стиснул завернутый в ткань меч.

Тел тут было не меньше, чем на ином поле боя. Иные лежали на лавках, другие прямо на полу, в серой от грязи соломе, третьи спали сидя. Негромко жужжали мухи, ползали по столам, по кувшинам, по лицам, забирались в ноздри, копошились в грязных волосах.

– Размечтался, – Саттия подтолкнула «слугу» в спину. – Пойдем быстрее, потом поешь.

Трана ари Хольтена во дворе не оказалось, зато спящий в блевотине пьянчуга обнаружился на прежнем месте. Чайка от коновязи поприветствовала хозяйку ржанием, махнула хвостом, намекая, что неплохо бы и ее взять с собой. Но Саттия только погрозила сивой кобыле пальцем, и та печально опустила голову.

Геден неспешно просыпался, от пекарен тянуло свежей сдобой. По улицам торопились припоздавшие хозяйки с ведрами в руках, из домов доносились голоса. Грохотали по булыжникам мостовой тележки молочников.

Олен и Саттия довольно быстро вышли к главной площади и свернули в сторону храма Всех Богов.

Святилище выглядело так же, как и десятки других, раскиданных по людским государствам – купол, начинающийся от земли, пробитые в нем узкие световые окошки, и на вершине – острый шпиль. Такие храмы возводили там, где не имелось возможности посвятить каждому богу отдельное здание, то есть везде, кроме больших городов.

Дверь оказалась распахнутой настежь, и Олен вслед за Саттией вошел в сладко пахнущий полумрак. Сурово глянул на гостей пожилой служитель, дремлющий на лавочке у входа.

– Что ищете вы здесь? – задал он ритуальный вопрос.

– Помощи и совета, – ответила девушка, и вытащила из кошелька пару медных монет.

Патриус кивнул, взял деньги, а взамен дал пучок тонких курительных палочек, сладко пахнущих благовониями. Такие палочки, если их потереть, загораются и тлеют, испуская ароматный дымок.

Изнутри храм выглядел вполне обычно. Перегородки, исходящие от стен, разделяли его на приделы, напоминающие лепестки большого цветка. Их было ровно двенадцать, и каждый посвящался одному из богов, шесть левых от входа – женским божествам, шесть правых – мужским. Посредине располагались статуи Великих Братьев, Владыки Небесного Чертога и Владыки Великой Бездны. Изображающие их два бородатых и суровых старца, облаченных в драные рубища, восседали на тронах. У одного на правой руке сидел орел, левое предплечье другого обвивала змея.

Саттия уверенно прошла мимо братьев и направилась в дальний правый придел, где, опустив руку на загривок оскалившемуся волку, стоял Азевр, господин войны, крови и племени.

Боги Алиона не требовали слишком многого. Обязательным было приношение в канун Нового года, в самом начале весны. В остальное время человек или эльф мог вовсе не являться в храм, и не вызвать этим гнева небес или бездны. Но за помощью в беде или в серьезном деле тот, у кого хватало денег на курительные палочки, шел в храм и молился тому богу, к чьему ведению относилась проблема. И чаще всего получал помощь, хотя и не всегда.

Были еще обряды специального воззвания к богам, вроде того обращения к Акрату, что защитило Олена. Но они использовались нечасто, только в час крайней нужды, когда не до того, чтобы искать святилище или патриуса.

– Владыка копий, – сказала Саттия, потирая кончик одной из палочек, – обрати слух к моей молитве…

Палочка исторгла струйку дыма, запахло сладким. Девушка воткнула ее в одно из отверстий на специальной подставке перед статуей, рядом с огрызками истлевших палочек и одной свежей. Начала растирать следующую, одновременно продолжая молить о победе в завтрашнем турнире.

Азевр, уши которого под тяжестью схожих просьб давно свернулись в трубочку, выглядел скучающим. Свет падал сверху на чешуйчатый доспех, освещал меч на поясе. Алая краска, покрывающая статую, казалась коричневой.

– Дай мне парочку, – попросил Олен, когда Саттия закончила молитву. – Надо кое-кого отблагодарить.

Девушка посмотрела на спутника удивленно, но отделила две палочки и дала ему. Олен развернулся и зашагал обратно мимо статуй Великих Братьев. Остановился перед нишей Акрата, бородатого и грозного, с молнией в руке, поклонился и растер палочку. Вторую оставил перед Селитой – пожилой, мягко улыбающейся женщиной в длинном платье с большой пчелой на ладони.

Вышел из святилища первым, а через мгновение к нему присоединилась Саттия.

– Пойдем, посмотрим турнирное поле, – предложила она. – Все равно делать особенно нечего…

– Пойдем, – согласился Олен.

И они зашагали в сторону поднимающихся над домами башен замка. Миновали ворота, зевающие стражники проводили девушку заинтересованными взглядами. Стало видно утыканное цветастыми палатками пространство перед городской стеной. Олен разглядел, что около каждой на небольшом помосте стоит щит, украшенный ярким рисунком.

– Интересно, ведь гербы придумали эльфы, чтобы отличать воинов в битве, – проговорила Саттия. – Люди их переняли и сделали наследственными знаками для таристеров, так что гордятся ими не меньше, чем подвигами. Для создания гербов применяют два металла – золото и серебро, и пять эмалей – алую, синюю, черную, зеленую и лиловую. Причем рисунок металлом кладется только на основу из эмали, а эмалью – только на основу из металла…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации