Текст книги "Удар молнии"

А в следующем дворе я нашел, что надо – небольшой автомобиль цвета мокрого асфальта. Судя по незнакомому символу на бампере, изготовили его не в Федерации, а в Смешанном секторе.

Вокруг кара чуть заметно серебрился ореол сигнализации, но он смутил меня не более, чем опытного ловеласа – надменный вид и презрительный взгляд очаровательной дамы.

Переведя пистолет на минимальный уровень мощности, я прицелился и выстрелил.

Ореол мигнул и погас.

Мало кто знает, но импульсным пистолетом можно пользоваться не только для банального убийства и членовредительства. С его помощью можно выводить из строя кое-какие устройства. Одни насовсем, а другие на время.

Дверца открылась бесшумно. Скользнув внутрь, я спешно вырубил сигнализацию – успей она включиться вновь и засечь внутри чужака, мне только и останется, что сидеть и ждать, пока приедет полиция.

Все прошло гладко. Вырулив со двора, я взял курс к ближайшей окраине. Именно там, в трущобах, по причине отсутствия стереовизоров не имеют дурной привычки их смотреть. Кроме того, там всегда есть в наличии разумные существа, ведущие не совсем законный бизнес, состоящий в изменении внешности других разумных существ.

Ночной Бураков-сити меня не впечатлил. Тускло светились уличные фонари, подслеповатыми глазами выглядели редкие горящие окна. Дорога радовала выбоинами и канавами. Судя по ним, в черте города время от времени проводили учения танковые и саперные войска.

Машину я бросил у самой окраины трущоб. Просто свернул к обочине и вылез, не забыв вытереть носовым платком все поверхности, к которым прикасался. Еще не хватало, чтобы полицейским достались мои отпечатки пальцев.

Хотя они, скорее всего, у них и так есть. Доктор Людвиг наверняка опознал меня по голографии, а шпики его кабинет по миллиметрам просмотрели, отыскивая мои пальчики.

Вот уж головы ломают, что за убийца с амнезией им попался.

Уничтожив следы в машине, я проверил состояние своего арсенала и только после этого отправился в путь. Я не искал никого конкретно, мне подошел бы любой взрослый мужчина. В подобных районах, где основным способом заработка являются преступления, все друг друга прекрасно знают.

Это было мне на руку.

А вот то, что любой чужак рассматривается в первую очередь как объект нападения, – наоборот. Не успел я пройти и сотни метров, как из узкого проема между двумя лачугами, выглядевшими так, словно их построили страдающие косоглазием однорукие существа, вынырнуло несколько приземистых силуэтов.

Что-то щелкнуло, в полумраке сверкнули лезвия ножей.

– Эй, ты, – сказал один из силуэтов гнусаво, – проход по этой улице вовсе не бесплатный!

Так и есть – юссиа, безносые и четырехрукие выходцы граничащего с Земной Федерацией Кратаната Оинаи. Существа ночные, а значит, куда лучше меня видящие в темноте.

Но я не собирался соревноваться с юссиа в зоркости.

– Еще шаг – и я буду стрелять, – сказал я, предъявляя пистолет в одной руке и излучатель в другой, – и поверьте мне, на поражение…

– О! – Силуэты задвигались, собираясь раствориться в подворотне. Подобное не входило в мои планы.

– Эй-эй! – сказал я. – Не спешите! Вы можете заработать…

Юссиа перешли на свой язык, состоящий сплошь из гортанных звуков. Насколько я знал их нравы, четверо мужских особей, попытавшихся меня ограбить, были мужьями одной самки, впятером составляя не столько социальную, сколько биологическую единицу, условно именуемую «семьей».

Грубо говоря, для окружающих они являлись единым целым и даже носили одно имя.

– Заработать? – уточнил самый высокий из четырехруких, судя по всему – доминирующий в семье самец. – Что надо делать?

– Задача простая, – пожал я плечами. – Мне нужен проводник.

– Сколько платишь и куда тебе надо?

– Сто, – ответил я, не опуская оружия. – Отведите меня к тому, кто поможет мне изменить внешность.

– Двести.

– Я найду другого проводника.

Юссиа посовещались еще.

– Ладно, сто. Но сейчас. Вдруг ты врешь, и денег у тебя нет?

– Могу показать. – Я сунул в карман излучатель и вытащил заранее приготовленную банкноту. – Ну что, идем?

– Идем, – доминирующий самец отделился от группы.

Ростом он был мне по подбородок, вторая пара рук росла оттуда, где у человека ребра, ноги прятались под чем-то вроде юбки.

– Если только заподозрю, что ты пытаешься меня подставить, тут же пристрелю, – пообещал я, добродушно улыбнувшись. – Так что не делай резких движений…

Поросшее шоколадным мехом лицо перекосилось в усмешке, желтые глаза недобро блеснули.

– Не бойся, человек, – сказал юссиа, – мы не обманем…

Слова «я» в языке четырехруких просто не было. Для них индивидуальности не существовало, имела значение только группа. Вот и сейчас юссиа, вынужденный остаться без сородичей, сгорбился, походка его сделалась неуверенной.

Мы шагали по обочине того, что здесь сходило за улицу. Она петляла среди хижин и развалин, между которых попадались настоящие добротные дома, выглядевшие тут так же странно, как акула в пустыне.

В полумраке шныряли самые разные существа, на меня косились подозрительно, но пистолет в руке сдерживал особо любопытных. Временами мимо проезжали машины, большей частью древние развалюхи, хотя один раз мне пришлось посторониться, пропуская роскошный белый «Ягуар», длинный, как ракета.

– Кто это на таком ездит? – спросил я проводника.

– Один из лордов! – испуганно ответил тот, и я не стал углубляться в расспросы.

Везде есть лидеры, в том числе и тут. И пока остальные питаются отбросами и режут друг друга за несколько монет, они будут раскатывать на таких вот лимузинах и пить вино с Земли или Аркатана.

– Мы пришли. – Юссиа остановился перед приземистым строением, над входом в которое болталась вывеска «Оскар Пересо, торговля». – Давай деньги.

Глава 3

– Чем докажешь, что здесь не последний приют для особо любопытных чужаков? – спросил я.

– Мы не врем! – Юссиа ощерился, став похожим на огромного уродливого кота.

– Зайди со мной внутрь, и если все будет нормально, то тут же получишь бабки. – Я выразительно помахал купюрой с изображением Буракова.

Юссиа вздохнул и шагнул к двери.

Внутри оказалось пыльно и тесно. Все помещение было завалено коробками и ящиками, среди них с трудом умещался прилавок и толстый лысый человек за ним. Это «великолепие» освещала болтающаяся под потолком лампа.

Толстяк вопросительно уставился на юссиа, потом перевел взгляд на меня.

– Свободен, – сказал я, протягивая руку.

Купюра тут же исчезла из пальцев, через мгновение хлопнула дверь.

Толстяк вгляделся в меня пристальнее, и глаза его округлились. На лбу, плавно переходившем в затылок, выступили капли пота, губы задрожали.

– Что в-вам угодно? – Голос тоже получился дрожащим, жалким. Похоже, Оскар Пересо, в отличие от большинства жителей окраин, смотрел новости. Хотя торговать в этом районе и бояться убийц?

Странно.

– Мне требуется срочная перемена облика, – сказал я, небрежно помахивая пистолетом. – И не бойтесь, это не ограбление. Я заплачу.

– У м-меня есть все. – Хозяин магазина слегка отошел от первого шока, но взгляд у него все равно оставался испуганным. – Пластические модификаторы, краска, накладные бороды и усы… Но все в подвале! Я должен спуститься и взять…

– Мы спустимся вместе, – проворковал я, улыбаясь Оскару Пересо как можно любезнее. – Ведите, доблестный негоциант.

Судя по недоуменному морганию, хозяин лавчонки решил, что я его утонченно обозвал.

Мы прошли по проходу между ящиками, такому узкому, что хозяин с трудом вписывался в него, и оказались на лестнице, ведущей в подвал. Тут было темно, и я на всякий случай чуть отстал, чтобы Оскар Пересо не попробовал выбить у меня пистолет.

Подвал оказался больше помещения наверху раза в три. Тут тоже хватало всякого добра. У стены расположился новенький робот для горных работ, дальше грудой лежали стереовизоры, в центре виднелась пирамида ящиков.

– Неплохо у вас идет торговля, – присвистнул я.

Хозяин (скорее всего, подставной) магазина криво улыбнулся.

– Вот, выбирайте. – Нужный мне товар располагался на протянувшемся вдоль стены верстаке. Выбор был огромный, здесь имелось все, что только придумало человечество для смены внешности.

– Я выберу. А ты пока ляг на пол, вон там, – я показал пистолетом.

– Зачем?

– Чтобы не вздумал сбежать и запереть меня тут, – пояснил я. – Давай шустрее. Или мне начать отстреливать тебе руки?

Лишних рук у толстяка не было, и он поспешно шлепнулся на пузо.

Для начала я выбрал краску для волос. Нынешний цвет меня полностью устраивал, не ярко и в меру симпатично, но эту деталь моей внешности наверняка успели выяснить.

Придется стать седым. Баночка с краской перекочевала в карман. За ней настало время модификаторов. Два из них, налепленные на щеки, сделали их морщинистыми, а третий я закрепил на носу, соорудив из него нечто кривое.

Над верстаком к стене было привинчено зеркало, так что я смог полюбоваться результатом своих трудов – из блестящей поверхности на меня глядел носатый старикан с подозрительно гладким лбом.

Ага, туда мы прилепим третий модификатор…

После этого пришел черед специального крема, старящего кожу на руках и шее. Об этом мало кто помнит, но шея и обратная сторона ладоней больше говорят о возрасте, чем лицо и волосы.

Накладных усов и бород я перемерил с десяток комплектов, пока не остановился на одном цвета благородной седины. С подобной растительностью на лице я походил на французского дворянина с портрета тысячелетней давности, не хватало только кружевного воротника и шпаги.

В карманы сунул кое-что еще, про запас.

– Благодарю вас, – сказал я, отворачиваясь от зеркала. – Деньги я положу сюда, на верстак. Счастливо оставаться.

– В каком смысле? – Хозяин магазина злобно смотрел на меня с пола, совсем не так, как полагается глядеть на покупателя.

– А в том, что вам придется посидеть тут с полчасика, – ответил я. – Очень вас прошу, сделайте такую любезность. Да, и дайте-ка мне ваш универсатор…

– Все-таки грабеж! – Оскар Пересо презрительно сплюнул и принялся снимать прибор с руки.

– Что вы? Я оставлю эту штуку за прилавком.

Подвальную дверь я запер, так что громогласные и изощренные ругательства хозяина долетели до меня слегка приглушенными. Поплутав немного по магазину, я отыскал туалет, где приступил к последнему этапу преображения.

Краска у Оскара Пересо оказалась хорошего качества. Одной ее капли хватало на то, чтобы окрасить до самых корней целую прядь. Весь процесс занял три минуты. Костюм послушно трансформировался, превратившись в рабочий комбинезон. Для правдоподобия я размазал по штанинам несколько горстей пыли и, спрятав пистолет, ковыляющей походкой вышел из магазина.

Александра Мак-Нила, бодрого тридцатилетнего убийцу, страдающего амнезией, во мне теперь заподозрил бы разве что параноик.

Над Бураков-сити занималось утро. Между домами плыли клубы вонючего тумана, горизонт на востоке розовел, напоминая щечку заторможенной девицы, до которой долго доходит, чем именно ей предложили заняться.

После успешного перевоплощения настроение мое слегка улучшилось. Осталось переждать несколько дней в каком-нибудь укромном месте, а потом благополучно убраться с этой планеты, оставив в печали полицию и громил с тремя змеями на руке.

На остановившийся передо мной кар я уставился с изумлением, но тут же отпрыгнул в сторону.

Если кто наблюдал за мной, то немало удивился – едва тащившийся дедок вдруг скакнул горным козлом! Но потом вполне одобрил старикана – в место, где я только что стоял, ударило сразу несколько выстрелов. Ушей достиг резкий хлопок – пулевое оружие, надо же!

В Федерации – настоящий раритет, здесь же оно еще в ходу.

О том, кому на этот раз понадобился Александр Мак-Нил, рассуждать было некогда. Я метнулся под защиту груды кирпичей, когда-то бывшей домом, одновременно вытаскивая пистолет.

Пуля вжикнула над плечом, выстрел излучателя расплескал землю у ног. Прыгнув, я покатился по камням. Покрывшиеся синяками части тела возражали против такого способа передвижения, но весь организм, благодаря падению спасшийся от смерти, был только «за».

Развернувшись, я выстрелил. Успевший выскочить из машины тип с излучателем застонал и рухнул. Оружие брякнулось на землю, брызнула кровь. Второй, с чем-то вроде винтовки, упал в какую-то выбоину.

С ревом и визгом из-за поворота вылетел еще один кар.

Ну, нет, сражаться с целой толпой громил я не собирался! Выстрел пришелся точно в энергетическую установку, машина красиво подпрыгнула и затормозила, врезавшись носом в стену лачуги. Раздался треск, похожий на отдаленный гром, хлипкое строение развалилось.

Из руин с визгом выскочило похожее на клубок шерсти существо и помчалось прочь.

Не успел я порадоваться попаданию, как пришлось откатываться в сторону – тип с винтовкой времени зря не терял. Он ловко укрылся чуть в стороне от своего кара и поливал меня свинцом.

Импульсный пистолет – хорошее оружие, но и оно имеет недостатки. Импульс чуть расходится по мере увеличения расстояния, и после пятисот метров теряет убойную силу, а еще им невозможно поразить того, кто укрылся хотя бы за небольшой возвышенностью с пологой поверхностью.

Импульс имеет свойство частично отражаться от почвы.

К счастью, у меня имелся еще излучатель. Вытащив его, я прицелился чуть пониже того места, откуда высовывалась голова типа с винтовкой. Когда нажал сенсор, излучатель чуть вздрогнул, в его внутренностях что-то негромко заскрипело.

Раздался вскрик, и все стихло.

Добежав до выбоины, я обнаружил в ней несколько удивленный труп. Для верности выстрелив в него еще раз, точно в голову, я побежал к кару, моим старанием развалившему дом.

В машине было тихо, как в большом металлическом гробу, за тонированными стеклами ничего не двигалось.

Подойдя со стороны водителя, я осторожно открыл дверцу. Под ноги мне вывалилось бесчувственное тело. Залитое кровью лицо красноречиво говорило, что его хозяин серьезно пострадал.

У пассажира, который в момент столкновения сидел сзади, а сейчас лежал между передними сиденьями, оказалась так вывернута шея, что в переломе не осталось сомнений. Второй, сидевший рядом с водителем, дышал. Он был из той же расы лохматых гуманоидов, что и таксист, везший меня в первую ночь.

Вот с кем можно потолковать.

Обойдя машину, я распахнул вторую дверцу и сноровисто обыскал лохматого. Под костюмом из черной ткани он прятал небольшой арсенал, который перекочевал в мои карманы. А на руке я нашел все тот же символ – свастику из трех змеиных голов.

Учитывая волосатость конечности, ее вытатуировали на выбритом участке.

Взяв лохматого за грудки, я слегка потряс его. Из груди уцелевшего бандита вылетел слабый стон, глаза открылись, в них появилось недоумение, изрядно разбавленное страхом.

– Ну что, приятель, – сказал я, пытаясь кровожадно улыбнуться. С модификаторами и накладной растительностью на лице это оказалось непросто. – Вариантов у нас два: либо ты мне все рассказываешь, либо я тебя просто убью.

– Что… ты… хочешь… знать? – Дыхание у него было слабое, с хрипами.

– Кто вы такие, дьявол вас побери, и что вам от меня надо?

Тут уж он посмотрел на меня как на взрослого человека, ткнувшего пальцем в солнце и поинтересовавшегося, что это за лампочка такая.

– Ну? – повторил я. – Или мне стрелять?

Появившийся перед носом излучатель заставил лохматого вздрогнуть.

– Ты похитил молнию… – пробормотал он спешно. – У лорда Змеиной Триады нет к тебе ничего личного. Отдай ему молнию, и тебя оставят в покое. Если хочешь, то тебе даже заплатят.

Час от часу не легче! Какая молния? Я что, похож на шамана, способного летать в грозу и хватать электрические разряды голыми руками? Ладно, хоть с врагами стало понятно – одна из Триад, мафиозных структур, заправляющих делами в Смешанном секторе, да и за пределами сектора тоже…

– Как вы вышли на меня?

– Оскар… позвонил…

Вот жирный торгаш! Ухитрился выбраться из запертого подвала, да как шустро. Надо было не просто запереть его, а хотя бы связать или еще лучше – пристрелить! Да, доброта меня всегда подводила. Но сейчас не подведет.

– Извини, парень, – я поднял излучатель.

Лохматый захрипел, задергался:

– Нет! Нет! Ты обещал…

– Ты видел мое новое лицо.

Излучатель прожег аккуратную дырку в его лбу, тело в черном костюме мягко упало вперед.

Захлопнув дверцу машины, я огляделся. Принцип «меньше знаешь – дольше живешь» в крови у обитателей подобных трущоб, так что вряд ли кто-то из них отважился наблюдать за перестрелкой.

Пора сматываться. Скоро тут появятся приятели убитых громил, обеспокоенные тем, почему до сих пор лорду Триады не доставили мою живую, хоть и несколько покалеченную тушку.

Пару сотен метров я пробежал, а потом перешел на ковыляние. Бегущий упругим шагом старикан вызывает такое же недоумение, как распевающая соловьиные песни змея.

До жути хотелось идти быстро, но я сдерживался.

* * *

Было время, когда тот, кто ударялся в бега, отправлялся в безлюдные, дикие места. Потом таких мест почти не осталось, зато выросли города, чудовищные мегамуравейники, стало проще затеряться в них, среди сотен тысяч людей.

Сейчас, более чем через два с половиной тысячелетия после смерти Иисуса Христа, спрятаться в крупном городе не легче, чем в лесу. В любой гостинице с тебя потребуют идентификационную карточку.

Снять квартиру можно, но только не в моем случае. Теперь, когда по всем информационным каналам Бураков-сити с частотой, достойной разве что рекламы противозачаточных средств, демонстрируют физиономию убийцы, то есть мою, мало кто отважится сдать жилье незнакомцу.

А если и отважится, то тут же донесет в полицию. На всякий случай.

А мне кровь из носу нужно укромное место, где я смогу отлежаться, не попадаясь никому на глаза. Но прежде чем отправляться на поиски, я выбрался из трущоб и зашел в первый попавшийся продуктовый магазинчик.

В крупном не выйдет расплатиться наличными.

Охранник с подозрением посмотрел на грязный комбинезон и потасканную рожу, и торчал за спиной, пока я набивал корзинку продуктами. Отстал, только когда в моих руках зашелестели банкноты.

С охапкой пакетов, которые не всякому под силу утащить, я выглядел довольно подозрительно, но приходилось рисковать. Вполне вероятно, что возможности пополнить запасы у меня не будет.

Бродя по городу, я высматривал заброшенные здания, дома с большими подвалами и чердаками. Вскоре я набрел на обнесенную забором площадку, в центре которой высилось что-то большое и недостроенное.

Обычное дело – денег не хватило, вот и бросили.

Перебравшись через забор, я оказался на пустыре, заваленном строительным мусором. Бетонные блоки валялись вперемешку с кусками арматуры, под ногами хрустел битый кирпич.

Проемы первого этажа оказались заделаны железными решетками, но над ними кто-то поработал до меня. Металлические полосы были безжалостно погнуты, изнутри тянуло кислой вонью.

Я шагнул в проем и получил удар в лоб. Только и успел, что немного смягчить падение, но, несмотря на это, зашипел от боли, точно проткнутая шина. Голова загудела, перед глазами все закружилось.

– О, гля, кто к нам пришел, – из разрушенного дома выбралось существо, некогда бывшее человеком. Теперь оно больше походило на обвешенное лохмотьями пугало. – Не знал, что это наша территория?

Вслед за первым бомжом вылезли второй и третий. Они походили на бородатых обезьян, принимавших ванны в мусорном баке, причем не снимая одежды. На грязных лицах блестели злые глаза.

– Мне… только… переночевать, – выдавил я, тряся головой.

– Знаем мы таких! – Первый бомж оскалил гнилые зубы и помахал толстой доской, которой мне, похоже, и досталось. – Сначала переночевать, а потом остаются здесь, и хрен ты их выгонишь! Вали отсюда!

К этому моменту я достаточно оправился, чтобы перейти к более активной форме беседы. Резко выброшенная нога угодила типу с доской прямо в колено, он согнулся и завопил.

Один из его приятелей рискнул броситься на меня и получил удар в пах. Грязные ругательства оборвались, сменившись выразительным мычанием. Третий бомж отскочил и прижался к стене, в руке его блеснул нож.

– Ну, вот что, – сказал я, вставая, – брось эту штуку, а то порежешься ненароком. Ты понял?

Вынимать оружие не хотелось. Особой необходимости не было, да и начни я размахивать пистолетом или излучателем, тут же рухнет и так шитая белыми нитками легенда о том, что я потерявший работу и дом неудачник.

– А ты шустр, старичок, – пробормотал первый бомж, бросая доску. Судя по этому поступку, он был в троице самым умным. – Убери нож, Прыщ, ты слышал?

– Не убери, а отдай, – поправил я. – Мне вовсе не хочется неожиданно обнаружить лезвие в спине…

Финка брякнулась на кирпичи.

– Отлично. – Я подобрал ее и спрятал в карман. – Мне придется провести у вас пару ночей. Так что сейчас вы будете сидеть тихо, а я пока осмотрю здание. Ваши никчемные жизни и жалкие шмотки мне не нужны. Понятно?

– Еще бы не понять, – пробормотал тот, которого называли Прыщом.

Осмотр не занял много времени. Комнату за проемом, в который я влез, занимали мои недавние противники. Тут воняло, как в сортире, грудой лежали какие-то тряпки да чернело пятно от костра. Вдоль стены шеренгой стояли пластиковые бутылки.

Явно не из-под кефира.

На втором этаже я нашел небольшую сравнительно чистую комнату. Благодаря сваленным у входа кускам железной арматуры проникнуть в нее бесшумно можно было только по воздуху. Такой вариант, учитывая наличие агрессивных и не совсем здоровых на голову соседей, меня вполне устраивал.

С номером в отеле такое жилище, конечно, и рядом не стояло. Но отсутствие душа, туалета и стереовизора с лихвой искупалось тем, что вряд ли сюда явятся громилы Змеиной Триады или полицейские.

Сняв для начала модификаторы, я перекусил, растянулся на полу и принялся размышлять. Что нужно от меня полицейским – понятно, они считают, что я пришиб Фробениуса. Но что за «молния», ради которой руководители могущественной преступной организации проявили прыть, оправданную разве что при ловле блох?

Или эта блоха золотая? Да еще подкованная?

Воспоминаний о «молнии» в пустом котелке, заменявшем мне голову, не имелось. Все вещи при мне были самыми обычными. Вряд ли лордов Триады заинтересовал универсатор или костюм-трансформер…

Стоп! А та штуковина, которую я забрал у дохлого негуманоида?

Я вытащил ее из кармана и еще раз осмотрел. Назначение чудного прибора после этого понятнее не стало. У него была рукоятка малого армейского излучателя, которым вооружены офицеры штурмовой пехоты Федерации. А вместо энергетического узла на ней крепился прямоугольный блок. В задней его части имелись многочисленные сенсоры разного цвета, посередке располагался крошечный экран, а на месте дула – овальная сеточка на толстом металлическом стержне.

И все, никаких надписей.

Пожав плечами, я потыкал в разные сенсоры. Включалась хреновина самым большим из них, красным, как кровь. Когда я нажал на него, экран осветился. Свечение его оказалось равномерно белым, и только в нижней части виднелась надпись «Параметры».

Все это смотрелось сделанным топорно, наспех. Для привыкшего к изящным электронным игрушкам жителя Земли или иной высокоразвитой планеты такая штука выглядела корявой поделкой.

И вот из-за нее за мной гоняются мафиози?

Тогда остается предположить, что их боссы дружно сошли с ума!

Да, жалко, что я не выяснил у того лохматого типа в каре побольше. Может быть, он знал, кто я такой, чего забыл на этой планете и что представляет собой «молния»…

Хотя вряд ли – исполнителям не сообщают лишнего.

После повторного нажатия прибор отключился. Я сунул его в карман и попробовал улечься поудобнее. Делать пока было нечего, и я собирался восстановить силы самым древним из известных способов – выспаться.

* * *

Ставший убежищем недостроенный дом я покинул в вечерних сумерках. Соседи, два дня назад активно возражавшие против моего вселения, а вчера ночью попытавшиеся прирезать меня сонного, сегодня добыли где-то бутылку хмельного и моего отбытия не заметили.

С помощью спиртного они занялись обезболиванием и обезболились до полной отключки.

Оно и к лучшему – завтра решат, что я им померещился.

За двое суток пребывания в схроне у меня выросла русая щетина, совсем не подходившая по цвету к седым волосам, усам и бороде. В универсаторе нашлась бритва, но довольно плохонькая. Пришлось немало помучиться, прежде чем я смог убрать ненужную поросль.

Перебравшись через забор, я запустил программу трансформации костюма. Спустя десяток минут от заброшенной стройки удалялся благообразный седовласый джентльмен в безупречной тройке.

Таксист оказался настолько сражен моим видом, что даже не стал брать задаток. Космопорт, насколько я помнил карту, располагался в другом конце города, так что поездка предстояла длительная.

Вообще, план Бураков-сити я видел один раз, не больше десяти минут, и все же он засел у меня в голове, словно кривой гвоздь в доске. Я помнил все, вплоть до малейших деталей.

Либо у меня от рождения отличная память, либо ее хорошо тренировали.

Таксист оказался болтливым. От него я узнал, что вся полиция города ищет убийцу профессора Фробениуса по фамилии Мак-Лот (не зря я тогда соврал), но пока безуспешно, и что в последние дни совершено несколько непонятных нападений на стариков.

Меня обрадовало то, что никто из них не погиб.

Серебристые купола космопорта, похожие на чудовищных размеров шатры, появились впереди спустя два часа езды. К этому моменту у меня в ушах немного звенело, и расставание с таксистом, длину языка которого можно было измерять парсеками, вызвало только радость.

Выбравшись из такси, я влился в поток пассажиров. Вместе с ним через широкие двери проник в помещение пассажирского терминала, расположившееся под вторым по величине куполом.

Тут царила невероятная толчея. Казалось, что вся планета собирается переезжать. В толпе слонялись самые разные существа, представителей многих рас я видел впервые. Под высоченным потолком висело громадное светящееся расписание, роняя на лица и морды трепещущие лиловые блики.

Расписание в Смешанном секторе являлось вещью довольно переменчивой. Кроме нескольких твердо установленных рейсов, все остальные совершались по случаю. Поэтому желающие улететь куда-либо приезжали в космопорт и ждали оказии. День, два, иногда больше.

Я мог бы скрываться тут хоть полгода, если бы под модификаторами так не чесалась кожа.

– Ваш багаж, господин? – Низкорослый хоррандец едва не протаранил мне коленки громыхающей тележкой.

– Весь со мной, благодарю, – ответил я, разглядывая форменное одеяние, в которое нарядился зеленый ящер. Если удастся добыть такое, то я стану просто одним из сотен работников космопорта, на которых обращают внимание, только когда они оказываются прямо перед носом.

Но пока для этого было рано.

Позволив эскалатору вознести себя на второй этаж, я зашел в бар, откуда прекрасно просматривался весь зал терминала, взял чашку кофе и приступил к наблюдениям. Люди, занятые активной деятельностью, часто недооценивают их значение, и совершенно зря.

Потратив час на то, чтобы оглядеться, можно сэкономить несколько часов усилий.

Вот в расписании появилась новая строчка: «Картер, звездолет «Альгораб-1187», стартовая площадка 35, старт в 22.55, 45 мест». Толпа пассажиров, жаждущих попасть на Картер, с радостным визгом, ревом и воплями устремилась к автоматам по продаже билетов.

Чуть позже сорок пять счастливчиков, успевших первыми, с гордым выражением на лицах, мордах и прочем направились к зоне посадки. Та представляла собой широкий проход, разбитый на части продольными стойками, где дежурили существа в темной форме.

Там проходил обязательный для всех досмотр багажа и не менее обязательная проверка документов. Если с багажом у меня все в порядке, имелось даже разрешение на ношение пистолета (остальное оружие я благоразумно выкинул), то проверку документов я не пройду даже при непосредственной помощи Мирового Разума. Идентификационная карточка покажет проверяющим лицо, несколько отличное от того, что на мне сегодня, и хорошо им знакомое – портрет человека, подозреваемого в убийстве профессора Фробениуса. Так что туда я пойду, если только соскучусь по уютной сырой камере.

Среди толпы перемещались типы из службы безопасности космопорта, форма у них была тоже темная, но с серебряными вставками. По двое и по трое бродили полицейские. У них хватало дел помимо меня, но шанс отличиться никто из них не упустит.

– Господин желает еще кофе? – У столика возникла официантка. Ее улыбка тонко намекала, что просто так сидеть в этом заведении не принято.

– Давайте меню, я закажу что-нибудь поесть, – ответил я. Если есть возможность перекусить, то почему бы ею не воспользоваться?

В зале внизу раздался такой вопль, словно сотня нервных дам увидели крошечного мышонка.

Все ясно, какой-то корабль привез десяток малагасийцев. И похожие на громадных крыс существа решили побеседовать с встречающими их таможенниками на родном языке. А беседа по-малагасийски куда хуже скандала на любом другом языке.

Ох, бедные мои уши!

* * *

– Еще кофе?

Я мужественно кивнул. От кофе меня тошнило, но сидеть в кафе просто так было неудобно. Кроме того, нещадно хотелось спать. За ночь я сменил три точки общественного питания, три пункта для наблюдения.

Помимо того что я опился кофе и не выспался, это бдение имело и положительные стороны. Я заметил дверцу с надписью «Служебный вход». Входившие в нее существа в форме космопорта выходили оттуда в цивильном и наоборот. Кроме того, я выяснил периодичность движения по терминалу агентов службы безопасности и полицейских нарядов. Я мог точно сказать, где какой из них находится в любой момент.

В качестве последнего штриха я приобрел в одном из многочисленных магазинов чемоданчик из темной кожи, выбрав самый потертый и грязный, пролежавший на прилавке лет пять. Продавщица смотрела на меня как на идиота и не пыталась скрыть радости.

К утру народу в зале терминала стало поменьше, но ненамного.

Допив кофе, я глянул на универсатор. До рейса осталось два часа – достаточно времени, чтобы проникнуть на взлетно-посадочное поле и добраться до нужной мне стартовой площадки.

Рейс на Новую Америку, один из немногих постоянных, всегда отправлялся с одной и той же – первой.

Расплачиваясь за кофе, я без особого сожаления разменял последнюю купюру с изображением Буракова. Сердце полнила искренняя надежда, что я нескоро увижу его унылую физиономию.

Спустился в зал я в четко рассчитанный момент, когда все, кто мог мне помешать, находились на достаточном удалении. Уверенным шагом пересек его и оказался около двери с надписью «Служебный вход».