Текст книги "Удар молнии"

– А сейчас о чем прикажешь думать? – фыркнула Диана.

– О том, как там оказаться. Желательно живыми, – ответил я. – Надо выяснить, что у нас есть и насколько эта штуковина, – я топнул, пол отозвался недовольным лязгом, – способна летать…

И мы занялись инвентаризацией. Само по себе это чудовищно прозаическое занятие не может спасти человеку жизнь, но способно дать представление о том, есть шансы на спасение или нет.

– Смотри, они уходят, – сказала Диана, когда я закончил тестировать систему жизнеобеспечения.

«Денеб» выглядел на наших экранах как светящийся шарик. От его поверхности отделились несколько точек меньшего размера и прыснули в стороны, словно согнанные с куска тухлого мяса мухи.

– Чего они… – Я не закончил фразу.

Яркий луч пронизал космос, отметина лайнера на мгновение стала больше, а потом пропала. Там, где только что находился громадный звездолет, не осталось ничего, кроме равнодушных звезд.

– Все… все… – сказала Диана изменившимся голосом. – Как? Они погибли?

– Да. – На душе было погано, словно я был виноват в том, что мгновение назад сотни людей превратились в пепел. – И мы ничего, ничего не могли сделать… Проклятые жабы!

– Это точно, – вздохнула она. – Хочется пальнуть в них из чего-то такого… этакого!

– Могу выдать парализатор, – предложил я. – Но главное, чтобы они в нас не пальнули или не догнали. Сколько еще до входа в атмосферу?

Диана глянула на пульт:

– Часа полтора…

Эти полтора часа мы провели в лихорадочной суете. Проверили все, начиная от запасов воды и заканчивая состоянием внешней оболочки. Окажись на ней малейшая неровность, мы вместе со шлюпкой просто сгорим при посадке.

И стоило ради такого удирать с «Денеба»?

Зелаврианский крейсер приблизился, стал ярче. Несколько раз он выпускал десантные боты. Те уходили куда-то в стороны, к невидимым для нас другим шлюпкам. Жабы искали меня с достойным восхищения упорством.

«Пегас-17» ускользнул от них. Около Новой Америки, где есть несколько военных баз, они не посмели высунуть носа. Но неведомый информатор с планеты сообщил им, что я сел на «Денеб». Догнать пассажирский лайнер для крейсера не проблема. Но на борту меня не оказалось. Убедившись в этом, зелаврианцы уничтожили его, чтобы скрыть следы, и принялись методично, одну за другой обыскивать успевшие стартовать шлюпки.

Такую бы энергию – да в мирных целях.

– Уф, успели, – выдохнул я, когда пропищал зуммер, извещая о том, что мы входим в верхние слои атмосферы. – Включай автопилот…

Обзорные экраны померкли, камеры спрятались под защитную оболочку. Нам предстояло пережить посадку в противоперегрузочных креслах. Автопилот сам должен отыскать ближайший кусок суши и опустить шлюпку на ровное место.

Кресло охотно приняло меня в ласковые, хоть и тесноватые объятия. Внутренности шлюпки погрузились в полутьму и тишину, чуть заметно светился пульт, слышалось ровное дыхание Дианы.

Потом нас начало трясти. Ощущение было такое, словно несколько великанов играли маленьким корабликом в баскетбол, что есть силы ударяя им об пол, подбрасывая повыше, сталкиваясь лбами около корзины.

Я почти слышал их азартное дыхание за бортом.

Несмотря на кресло, тряска была нестерпимой. Я чувствовал, как колотятся друг о друга кости, желудок трется о кишки, а печенка и селезенка пытаются поменяться местами. Казалось, что мой организм решил в спешном порядке трансформироваться в нечто более эволюционно совершенное.

Мощный удар заставил воздух с шумом вылететь из груди. Пытаясь прийти в себя, я не сразу сообразил, что нас больше не трясет, а шлюпка, похоже, стоит на месте.

– Как ты там? – спросил я, силясь выбраться из кресла. Это оказалось неожиданно трудной задачей.

– Жива, – отозвалась моя спутница. Лицо Дианы выглядело бледным, но взгляд оставался твердым.

– Для начала надо бы оглядеться. – Я потянулся к пульту.

Обзорные камеры включились не все, некоторые не пережили падения. Но уцелевшие показали настолько мало, что их можно было и не активировать. Одна продемонстрировала грунт, в который уперлась, другая – внутреннюю поверхность защитной оболочки, из-за которой не смогла выбраться, а третья – сплошную завесу зелени.

– Похоже на лес, – сказала Диана.

– Теперь ясно, почему нас так тряхнуло. – Я пошевелил конечностями, пытаясь определить, в рабочем ли они состоянии. – Этот чертов автопилот не заметил такой мелочи, как деревья…

– Возможно. – Диана извлекла из кармашка зеркало и уставилась в него как в священную книгу. Хотя для женщин зеркало куда святее Библии, Корана и всей прочей религиозной писанины. – Что будем делать?

– Надо уходить отсюда, – ответил я. – Что-то мне подсказывает, что зелаврианцы не оставят нас в покое и здесь…

– Что именно тебе подсказывает? – Она насадила меня на взгляд, словно на шпагу.

– Э… логика, – несколько смутился я, но не отступил. – Если они собирались уничтожить всех пассажиров «Денеба», то захотят довести дело до конца. Запеленговать место посадки несложно, так что десантные боты могут опуститься рядом с нами через несколько часов…

– Похоже на правду. – Вид в зеркальце как будто устроил Диану. Она спрятала блестящую штуковину в карман и выжидательно посмотрела на меня: – Ну что, собираемся?

– Собираемся, – вздохнул я.

* * *

Автоматика люка оказалась повреждена во время посадки, и мне пришлось открывать его вручную. Чертыхаясь и потея, я минут пятнадцать сражался с проклятым механизмом, а Диана укоризненно глядела на меня, и в глазах ее явственно читалось: «Надо же, и он еще считает себя мужчиной…»

Подобный взгляд жжет не хуже лазерного луча.

Когда кругляш люка со скрежетом отъехал в сторону, я испытал неимоверное облегчение. Внутрь шлюпки хлынул горячий, насыщенный резкими запахами воздух, стало слышно, как неподалеку вопят какие-то твари.

– На выход! – сказал я и полез в люк. Правила вежливости, согласно которым даму надлежит пропускать вперед, пришлось отставить. Вдруг снаружи поджидает зубастый и голодный хищник?

Мучайся потом угрызениями совести над обглоданными костями.

Для путешествия по незнакомой планете мы были экипированы довольно хреново. Если запасы воды и пищи, а также разнообразных таблеток на шлюпке имелись, то обозначенное в списке оружие, похоже, ушлый экипаж успел благополучно продать. А один парализатор на двоих – маловато.

К счастью, Химават считался планетой безопасной, без особо свирепых хищников и ядовитых вирусов (найдись тут такие, хрен вам, а не курорт), и я надеялся, что обойдется.

Хуже было другое – у нас не имелось ни карты, ни навигационного оборудования. Мы не знали, где находимся, и даже не представляли, куда двигаться. Хотя в нашем случае главным было само движение. Куда угодно, лишь бы уйти из цепких перепончатых лап зелаврианцев.

Шлюпка наша лежала в поломанных кустах. Они росли вокруг так густо, что напоминали зеленое море с покрытыми кудрявой рябью волнами. Из «воды» торчали похожие на колонны гладкие коричневые стволы. Сверху падал изумрудный свет.

– М-да, ничего пейзажик. – Я помог спутнице выбраться из люка. – Куда пойдем?

– Перед тем как отправиться сюда, я много читала про Химават. – Похоже, Диана собиралась удивить меня в очередной, непонятно какой уже раз. – Люди занимают северное побережье одного из трех континентов. Два из них лежат к югу от экватора, а один – в районе Северного полюса. Так что идем на север.

– Остается надеяться, что это нужный континент. – Я спрыгнул в жалобно хрустнувшие кусты, погрузился в них почти по шею.

Невидимые твари, при нашем появлении замолчавшие, разразились целым каскадом недовольных воплей. Недалеко в кустах завозилось что-то большое. Я на всякий случай поднял парализатор, но шум стал удаляться и вскоре стих.

– Хотя в северном полушарии есть еще острова, – задумчиво сказала Диана, следуя за мной, – но они вроде в умеренных широтах и там не должно быть таких зарослей…

– Может быть, ты что-нибудь читала про местных тварей? – спросил я, провожая взглядом летающее существо, похожее на мохнатую летучую мышь с клювом, на которую кто-то наставил оранжевых и алых точек. Оно кружилось над нами, собираясь то ли напасть, то ли нагадить на головы.

– Увы, нет.

– А жаль. Придется полагать, что все они опасны… Увидишь кого близко – сразу стреляй.

Двигаться сквозь переплетение ветвей было неудобно. Приходилось прорубать дорогу, чем я и занимался, отдав парализатор Диане. Стебли ломались с противным хрустом, запах свежей зелени смешивался с мощным ароматом цветов, похожих на застывшие брызги краски.

Первыми подзакусить нами явились летающие паразиты. Деликатес под названием «человек» в этот лес не забредал, наверное, никогда, и они ломанулись к нам толпами, спеша отведать редкое блюдо. От жужжания заболела голова, а кожу то и дело щекотали лапки и хоботки.

Укусы были неприятными, но почти безболезненными. Я вскоре плюнул и перестал отмахиваться, а Диана продолжала отбиваться, ругаясь при этом не хуже пьяного десантника.

– Эй, – сказал я после особо замечательного пассажа, – ты так вопишь, что скоро все хищники Химавата сбегутся посмотреть на источник шума. Эти жужжащие, они не больно кусают…

– А вдруг я распухну от их укусов? – огрызнулась она. – В этом случае я сама пойду искать хищника, чтобы он меня съел!

Настоящая женщина – внешность для нее важнее всего, даже жизни.

Кроны древесных великанов не были густыми, и солнечные лучи беспрепятственно проникали к земле. Меж кустов царила влажная, удушливая жара. Я в своем трансформере, переведенном в режим «полевого костюма», обливался потом.

– Может, передохнем? – спустя примерно час после начала движения предложила Диана.

К этому моменту мы выбрались из зарослей кустарника и шли между растениями, похожими на гигантские подорожники с чешуйчатыми листьями. По их стволам деловито сновали жукообразные существа размером с ладонь. Они напоминали ожившие изумруды с длинными хоботками.

– Надо уйти подальше. – Я с удивлением почувствовал, что по моей ноге кто-то двигается. Опустив глаза, обнаружил на ней зеленого «жука», который выискивал, куда бы всадить хоботок.

Я спешно стряхнул тварь на землю. Она упала на спину, смешно задрыгала ногами. Мягкое брюшко неприятно запульсировало.

– Кроме того, тут не лучшее место для отдыха, – сказал я, оборачиваясь.

Несмотря на распаренное, красное лицо и несколько растрепавшуюся прическу, Диана выглядела очень решительной. А «жук», которого она наколола на нож – очень мертвым.

– Я с тобой согласна. – Диана сделала резкое движение, и жучий трупик улетел в кусты. – Пошли!

Через пару сотен метров дорогу нам преградил ручей. Был он неширок, метра два, но в коричневой непрозрачной воде просматривались какие-то темные ленты. То ли водоросли, то ли плавучие твари.

Рисковать мы не стали и, перед тем как ступить в воду, обстреляли ручей на десяток метров вниз и вверх из парализатора.

– Надо же, и ничего не откусили, – заметил я, выбираясь на противоположный берег. С меня лилась вода, но главное – ноги и прочие органы нижней части тела остались на месте.

– Вот теперь отдыхаем. – Диана выглядела промокшей и усталой. Если бы не свирепый взгляд, то к ней можно было ощутить жалость.

Для привала выбрали пятачок чистой земли у подножия толстого, в обхват, дерева. Прислонившись спиной к стволу, я достал плитку прессованных орехов с сухофруктами и прикрыл глаза, а Диана начала приводить себя в порядок. Вопившая прямо над нами, в кроне, тварь неожиданно смолкла.

Что-то зашуршало сзади. Я открыл глаза и заглянул за ствол.

Пасть, уснащенная таким количеством зубов, что их хватило бы на дюжину аллигаторов, щелкнула около самого лица. Я отшатнулся и упал на спину. Только это и спасло мне жизнь – длинное тело пронеслось надо мной, затрещал сминаемый куст.

Тварь взвыла. Сухо щелкнул парализатор, и вой оборвался, сменившись жалобным всхлипом.

– Ты жив? – В поле зрения появилась встревоженная Диана. Даже с парализатором в руке и в таком необычном ракурсе она смотрелась очень привлекательно.

– Жив, – ответил я, судорожно сглотнув. – Чего это было?

Обездвиженный хищник лежал на животе, неловко подогнув лапы. Раскраска у него была необычная – светло-зеленая, с полосами и пятнами более темного оттенка. Видом же он напоминал крупную собаку, если пасть той увеличить раза в два, а вместо шерсти приспособить чешую.

– Надо же, пакость какая, – сказал я, потирая ушибленную во время падения спину. – И эта планета считается безопасной?

– Она такая и есть, – отозвалась Диана. – В джунглях Альвхейма или той же Чезарини ты и сотни метров не пройдешь, как тебя попытаются съесть раз пять…

Где-то за кронами родился тяжелый, усиливающийся шум – словно с невероятной скоростью накатывалась гроза. Пока я думал, чего это такое, Диана схватила меня за руку и потащила в кусты.

– Ложись! – рявкнула она мне в ухо с интонациями старослужащего, гоняющего новобранцев.

Я послушно брякнулся на землю.

Шум стал оглушающим. В вышине, закрыв на мгновение солнце, проплыла уродливая кубическая машина, вся обвешанная какими-то шлангами и наростами.

– Зелаврианцы, – прошептал я. – Ищут, жабы.

Вот уж в кои-то веки стоило порадоваться, что у нас нет никакого серьезного оружия. Поисковые модули, один из которых только что пролетел над нашими головами, легко засекут любую энергетическую активность. Вздумай мы палить по «собаке» из излучателя, нас бы настигли через полчаса.

– Ушел, – сказал я, когда гул стих. – Эти типы наверняка идут по нашему следу… Мы там неплохую просеку оставили.

– На наше счастье, следопыты из них аховые. – Диана поднялась на ноги и принялась отряхиваться. – Но лучше до темноты уйти подальше.

Чаща вокруг нас просто кишела жизнью, и это было прекрасно – найти нас в этой биологической каше зелаврианцы смогли бы только в том случае, если бы мы использовали какое-нибудь энергоемкое оборудование.

А у нас такого просто не было.

Глава 6

Зеленое солнце двигалось по небосводу неторопливо, но когда скатилось за деревья, темнеть начало с неприличной быстротой.

– Ну что, останавливаемся? – предложил я. За день мы отмахали немало, и ноги у меня гудели.

– Останавливаемся, – со вздохом согласилась Диана.

Чешуйчатые хищники нам больше не встречались, хотя один раз пришлось убираться с пути топавшей через лес здоровой твари, похожей на оживший бульдозер. Она проползла мимо с хрустом и треском, оставив настоящую просеку.

Зелаврианские модули время от времени баловали нас своим присутствием, но всякий раз пролетали мимо. Меня это почему-то ни капельки не огорчало.

– Жалко, что нельзя развести костер, – сказал я. Не то чтобы было сильно холодно, просто с огнем стало бы куда уютнее.

– Ничего, – Диана в первый раз за сегодняшний день улыбнулась, – если замерзнешь, я тебя согрею. Хотя спать придется, скорее всего, по очереди…

– Вот дьявол! Неужто ты думаешь, что на нас могут напасть?

– Если на Химавате есть дневные хищники, то почему не быть и ночным?

Замечание было резонным.

Портативный матрас, призванный изолировать тело спящего от холодной и грязной почвы, не пожелал надуваться, что-то там заело в его хитром механизме. Поругавшись, я нарубил веток и сложил из них довольно живописную кучу, поверх которой и бросил матрас.

– Ну что, кто первый? – спросил я. – Или, может, ну его? Где там второй матрас?

– Нет, – Диана оставалась непреклонной. – Первой буду дежурить я.

– Как хочешь. – Я пожал плечами и с чистой совестью бухнулся на импровизированное ложе. – Не забывай время от времени светить на меня фонариком. Вдруг какая мелкая тварь решит втихую закусить моим мясом.

– Не бойся, я о тебе не забуду, – промурлыкала она. – Спокойной ночи…

Хитрую штуковину, которую я таскал при себе с самого Земекиса, на всякий случай спрятал в самое надежное место – в трусы. После того первого свидания на лайнере, когда Диана обыскивала мою каюту, такая предосторожность не казалась лишней.

Если ночью моя спутница вздумает обшарить мои вещи, то ничего не найдет.

Темнота под сводами леса была густая, какой никогда не бывает в городах, я не мог рассмотреть даже стволы деревьев, стоявших в нескольких шагах. Перекрикивались ночные твари, их голоса звучали скорбно, как у плакальщиков на похоронах.

Далеко, в вышине, светили звезды. А потом они потухли…

* * *

– Вставай, Алекс! Вставай! – Открыв глаза, я не сразу понял, что происходит и зачем меня трясут за плечо.

Вокруг было темно, как в защечном мешке бурундука.

– Что? Где? Когда? – спросил я.

Ощущения были такие, словно отдыхал я всего несколько минут. Мускулы ныли и жаловались на недосып, а голова казалась тяжелой, будто в нее налили чугуна.

– Просыпайся, у нас гости, – сказала Диана и зажгла фонарик.

Луч света вырвал из мрака кусок джунглей и стоящих в напряженных позах существ. Похожие на низкорослых медведей, они были наряжены в какие-то цветастые тряпки, а в руке каждый держал копье с металлическим наконечником. Темные глазищи загадочно поблескивали.

– Кто это? – спросил я шепотом.

– Хастуриты, – ответила Диана так же тихо, – одна из двух рас, обитающих на Химавате. Нам повезло, они живут на том материке, часть которого занимают люди…

– Надеюсь, они нас не съедят.

– Если будешь валяться, как бревно, то точно съедят. – В ее голосе появилось нетерпение.

– Ладно, – я поднялся, спрятанный в трусах прибор вывалился в штанину и ужасно мешал, но заняться им пока не было возможности. – Э… привет! Мы – люди, земляне. Кто-нибудь из вас знает наш язык?

Насколько я помнил, человеческая культура среди туземцев Химавата насаждалась мало. Ближайшие к зоне колонизации племена использовались в качестве дешевой рабочей силы. Но ее нужно было не слишком много, так что живущих в глубине лесов аборигенов появление людей почти не затронуло.

Хастуриты смотрели на нас с невозмутимостью буддийских монахов. Потом один из них, самый высокий и толстый, с шерстью более темной, открыл рот, и из него вырвались странные щебечущие звуки.

– Он пытается что-то сказать, – предположил я, когда наш «собеседник» замолк.

– Ты потрясающе проницателен. – Диана посмотрела на меня как на человека, по глупости занявшего лишь третье место на конкурсе «Болван года». – Мы вас не понимаем.

Она улыбнулась и развела руками. Потом потрясла головой и произвела еще кое-какие телодвижения. Любое разумное существо, знакомое с человеческой жестикуляцией, могло оценить их единственным образом: «Ничего не понимаю!»

Вопрос был в том, насколько «медведи» разбираются в земных жестах.

Но нас, как ни странно, поняли. Тот же абориген с черной шерстью кивнул, словно соглашаясь, потом поднял руку, указал на себя, на нас, а затем махнул ей куда-то себе за спину, во тьму.

– Нас куда-то приглашают, – сказал я, глядя, как хастурит разевает пасть и высовывает язык длиной сантиметров в тридцать.

Вывалив это сокровище, он указал на него, потом махнул в нашу сторону и вновь себе за спину.

– И там есть кто-то, знающий нашу речь. – Догадка Дианы не была лишена смысла.

– Или нас там пустят на шашлыки. – Зато моя выглядела более романтичной.

– Имей они такие планы, то подкрались бы незаметно. И ты в этом случае проснулся бы с копьем в горле, – возразила моя спутница. – А так они хрустели ветками и приближались нарочито медленно. И вы, мужчины, считаете нас, женщин, неспособными к логическому мышлению?

– Просто у меня нездоровое и богатое воображение, – вывернулся я. – Ну что, пойдем с ними или отклоним приглашение?

– Лучше пойти. – Диана принялась собирать вещи. – Они могут знать дорогу к людям.

– Ладно.

Жестами я показал ночным визитерам, что мы сейчас последуем за ними. Главный из аборигенов довольно моргнул.

Сборы были недолгими, у меня они в основном заключались в извлечении из штанов провалившегося туда прибора, и вскоре мы уже топали по ночному лесу. Наши проводники, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и комплекцию членов клуба анонимных толстяков, скользили меж стволов и ветвей с бесшумной грацией балерин, а корни, шипы и кочки доставались нам.

Фонарик помогал, что мертвому припарки. Коварная ветка едва не выцарапала мне глаз, Диана отшибла ногу о злокозненно высунувшуюся из мрака неровность, так что окружающий лес и наши молчаливые проводники услышали несколько слов, которые вряд ли будут включены в человеческо-хастуритские словари.

– Интересно, долго еще? – полюбопытствовал я, когда мы выбрались к неширокой речке и пошли вдоль нее. Темная вода маслянисто блестела, волны с плеском облизывали берег.

– Спроси чего полегче, – огрызнулась Диана.

Я пристыженно умолк. Если я хоть сколько-то поспал, то она не отдыхала вообще. Было видно, как мою спутницу покидают силы. Она даже не стала возмущаться, когда я самовольно забрал ее груз. Только сердито и вместе с тем благодарно сверкнула глазами.

Шли мы долго. Звезды на востоке успели поблекнуть, а рассвет – высунуть из-за горизонта бледно-зеленый язык, когда заросли немного поредели, а потом и вовсе пропали, сменившись настоящим полем.

Тут росло нечто похожее на кактусы с мягкими колючками, выстроившиеся правильными, ровными рядами.

К селению мы вышли с первыми лучами солнца. Крытые листвой хижины стояли кругом, а в центре обширной площадки между ними горел костер. Завидев нас, сидевшие вокруг огня аборигены с возбужденным щебетанием повскакали на ноги.

– Да, люди тут редкие гости, – сказал я.

Диана выразительно зевнула.

Приведший нас «медведь» вновь повторил пантомиму с языком, после чего указал на место у костра. Ага, надо будет подождать, пока не приведут местного полиглота. Мы сели. Один из хастуритов убежал, а нам предложили закусить, чем местные боги послали.

А послали они кусок жареного мяса довольно подозрительного вида.

Я вежливо отказался и вытащил из рюкзака банку консервов – для себя, и баночку тонизирующего напитка – для Дианы, которая клевала носом и чуть не падала от усталости. Удивительно, как она вообще столько выдержала.

Полиглот явился без излишней поспешности. Шерсть его была совершенно белой, но помимо тряпок, надетых наподобие древней тоги, он носил серебряные браслеты на лапах и еще один, побольше, на шее.

Не иначе как местный шаман! А то и вождь!

– Приветствую вас… люди… – Голос его оказался очень высоким, но разобрать слова было можно. – Кто есть… вы? Зачем здесь?

Ага, наконец-то можно поговорить. Я взглянул на Диану, та махнула рукой – общайся, мол, сам.

– Я тоже приветствую тебя, – сообщил я седому хастуриту, стараясь говорить помедленнее. Не допусти Мировой Разум, поймет чего не так, доказывай потом, что ты не обозвал его жену жирной коровой, а его самого – старым педофилом. – Мы… эээ… заблудились в вашем лесу. Просим вас показать дорогу к людским поселениям.

Абориген недоуменно нахмурился, темные глаза его заблестели чуть ярче.

– Вы есть… прилететь? – спросил он и показал на север. – Оттуда, где люди жить? От моря?

– Нет, мы с другой… планеты, из космоса. Наши враги уничтожили ту… летающую штуку, на которой мы прибыли. – Хозяин серебряной бижутерии вряд ли обладал обширным словарным запасом, и я старался не создавать ему лишних проблем. – Они идут по нашим следам… мы должны добраться до своих.

Если честно, даже окажись мы в людском поселении на Химавате, это не обещало бы нам безопасности. До тех пор пока сюда не прилетят военные корабли, планета оставалась во власти зелаврианского крейсера.

Как далеко зайдет его капитан в стремлении добраться до моей персоны, оставалось только гадать.

Но мохнатым «мишкам», обитающим среди лесов, вряд ли что-нибудь было известно о Зелавре и его злостных обитателях, а со значением слова «политика» они познакомятся, к своему счастью, еще не скоро. Так что не к чему забивать им головы всякой ерундой.

– Враги? – Хастурит задумался. – Вы не есть с эта земля? Вы потеряться? Вы не есть связь со свои?

Чем-то эти вопросы мне не очень понравились.

– Да, у нас нет связи. Но вы нам только покажите дорогу… А мы уж сами дойдем.

– Мы должны говорить, – и седой переводчик повернулся к своим.

Щебетание поднялось такое, что весенний лес на рассвете рядом с ним показался бы тихим заброшенным болотом.

Мы ждали. Диана зевала, я наблюдал за дискуссией. Особенно рьяно высказывался толстый тип, который привел нас в селение, прочие встревали изредка. Во взглядах, иногда бросаемых на нас, не было дружелюбия, как и враждебности, только сдержанный интерес.

– Мы есть предложить вам… наш гостеприимство, – сообщил обладатель серебряных побрякушек, когда обмен мнениями закончился. – Вы есть устать… должны поспать, отдыхать…

– А потом вы покажете нам дорогу? – на всякий случай уточнил я.

– Да, – седой кивнул. Жест этот выглядел неестественным для хастуритов, его явно переняли у людей. Судя по всему, предводитель лесного племени когда-то общался с представителями нашей расы. – Мы… показать путь… Сейчас я отвести вас гостевая хижина.

Пришлось подниматься с земли и тащиться за важно вышагивавшим аборигеном. При ходьбе он слегка позвякивал браслетами, напоминая овцу с колокольчиком.

Гостевая хижина стояла у самого леса и выглядела несколько заброшенной. Но мы были не в том положении, чтобы возмущаться по поводу грязного пола и дырявой крыши.

– Вы хотеть… есть? Пить? – уточнил седой хастурит, впустив нас внутрь.

– Нет, – ответил я, вытаскивая из рюкзака матрас. – Только спать.

– Отдыхайте, – сказал «медведь» и вышел.

Меня неожиданно посетило запоздалое раскаяние по поводу того, что я не назвал наших имен. Кто знает, может, по местным понятиям о вежливости это необходимо?

Но горевать было поздно. Из последних сил я расстелил матрас, так и не пожелавший надуться, и брякнулся на него. Последнее, что услышал, перед тем как заснуть, было легкое похрапывание Дианы.

Она отключилась еще раньше меня.

* * *

Проснувшись, я почувствовал себя очень некомфортно. Руки и ноги затекли, что-то мешало пошевелить ими. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу в той же хижине, но аккуратно связан толстыми веревками.

– Вот дьявол! – Судя по треску в голове, во время сна меня попросту оглушили. Поэтому я ничего и не почувствовал.

– Что такое? – мой возмущенный вопль разбудил Диану. – Ой-ой! Ничего себе сюрприз!

Ее оглушили и связали точно так же, как и меня. Вот тебе и «медведи», добродушные увальни с глазами-пуговицами! Вот и все их хваленое гостеприимство…

С шорохом открылась дверь, и в хижину вступил наш седой приятель. Вид он имел величественный, голову украшала сложная конструкция из палочек, отдаленно похожая на Эйфелеву башню.

– Эй, что это за шутки? – спросил я, сердито дергая руками. – А ну-ка, освободите нас немедленно.

– Вы, люди, есть… глупы, – сообщил мне абориген, и в голосе его звучало злое торжество. – Вы попались, как онхтчик в пасть к хлтучу. Сегодня вечером вы умрете.

– Убив нас, ты обрекаешь на гибель всю деревню, – сказала Диана. – Наши сородичи так этого не оставят!

– Откуда они узнать? – он оскалился. Впервые я видел зубы хастурита, и зрелище оказалось впечатляющее – таким клыкам позавидовал бы и тигр. – Вы есть из… другой мир, если вы… пропасть, то сгинуть в лесу. Никто вас не искать…

Мерзавец, несмотря на гнусную натуру и склонность к лицемерию, неплохо соображал!

– Но зачем нас убивать? – поинтересовался я. – Что мы сделали вам плохого?

– Вы – ничего, но ваш народ – много, – хастурит вновь показал зубы. – Вы прогнать нас с наша земля, разрушить святые места… Мы хотеть мстить, но мы слабы, а вы сильны. Как мстить?

Вопрос явно был риторическим.

– Вот и мы не знать, как! Мы бояться вас, молодые говорить, что лучше быть рабы людей… люди непобедимы… Если мы показать, что людей можно убивать, то молодые снова пойти за нами, командирами! На вашу смерть приехать смотреть командиры окрестных… племен!

– Надо же. – Я сделал попытку усмехнуться, но получилось это довольно плохо. – Никогда не думал, что стану жертвой агитационной кампании.

Абориген заморгал. Не догадался, что имеет дело с шуткой или, скорее всего, просто не понял моей фразы.

– Не вздумать… бежать! – сказал он, поднимая руку с моим парализатором. – Вы – безоружны, а снаружи воины. Даже если вы уходить в лес, то мы… есть вас найти легко.

В этом седой засранец был прав. В джунглях у нас не имелось шансов против существ, знающих каждый квадратный метр зарослей. Мне отчего-то стало грустно.

– Вот дьявол! – вновь выругался я, когда за «командиром» закрылась дверь. – И как будем выкручиваться?

– Надо бежать. – Диана не выглядела расстроенной. То, что нас скоро убьют, она восприняла на удивление спокойно.

– План неплохой, – согласился я. – Только что делать с этими веревками? И что потом? Научиться летать, чтобы они нас не догнали?

– Надо пытаться. – Она поглядела на меня серьезно. – Или ты предлагаешь валяться тут и ждать смерти? Если бы наши предки так поступали, то мы вряд ли бы стали одной из самых динамичных цивилизаций Галактики, да и вообще, вымерли бы в ледниковый период…

– Здорово будет не опозорить пращуров, – кивнул я. – Но как? У нас нет ничего, чем можно хотя бы перерезать веревки.

– У нас есть зубы! – Глаза Дианы полыхнули такой решимостью, что оставалось только удивляться, как не загорелась хижина. – Подставляй руки!

Я перекатился на бок, почувствовал прикосновение к запястьям.

– Я буду грызть, а ты слушай, что вокруг происходит, – невнятно сказала она.

– Хорошо, потом поменяемся.

Диана работала упорно, я слышал легкий хруст, с которым лопались волокна. Сам лежал, подобно кабану, павшему жертвой охотников, и растопыривал уши, пытаясь уловить, когда кто-то соберется навестить нас.

Но пока никто не приходил. Вокруг хижины, судя по легким шагам, прохаживались несколько часовых, время от времени доносилось возмущенное щебетание – хастуритский разговор.

– Все, больше не могу, – сказала Диана. – Попробуй дернуть…

Я что есть силы напряг мускулы, веревки впились в запястья.

– Нет, дьявол их всех побери! – сказал я после пятиминутных усилий. – Давай теперь я.

Я перевернулся, уперся лицом Диане в ладони. Веревки, опутывавшие тонкие запястья, выглядели не только неаппетитно, а еще и негигиенично. Жевать их было все равно что старые носки.

Но я героически преодолел отвращение.

Жевание оказалось процессом унылым и неприятным. Каждое жесткое волоконце приходилось перекусывать отдельно, а их была не одна сотня. Зубы возражали против такого с ними обращения, и вскоре челюсти у меня ныли, словно целый отряд старух…

– Кто-то идет, – сказала Диана, заставив меня прервать работу.

Я спешно откатился в сторону, а она перевернулась на спину, чтобы скрыть веревки со следами укусов.

Дверь распахнулась, в нее заглянул толстый абориген, встретивший нас в джунглях. Выглядел визитер необычайно довольным собой, а запах, исходивший от него, напоминал о винной бочке.