Текст книги "Сказки"

II

Жил-поживал весёлый столяр, распевал песни, а чёрное горе подкралось к нему невидимкой… Захворала жена столяра, пролежала неделю-две, да и отдала душу Богу. Горько плакал бедный столяр, ходил по своей избушке и всё повторял:

– Как же я жить-то теперь буду? Ах, как я буду жить?

Пришли соседи, начали его утешать и всё говорили:

– Что ж ты так убиваешься? Всё у тебя, слава богу, есть… Ничего, и один как-нибудь проживёшь.

– Всё есть, а жены нет, – плакал столяр. – Ах, как я жить буду? Как я без жены?…

Плачет столяр, разливается, и никто его утешить не может. Похоронил потом жену, засел опять за работу, только уж не стало слышно весёлых песен в избушке. Молча работал столяр, а чёрное горе молча его глодало.

Трудно было жить столяру одному, и взял он себе одну бедную старуху, которая управлялась бы по хозяйству, – самому ему не поспеть везде, а то хоть работу бросай! И пошло всё вверх дном… И обед вовремя не готов, и кушанье не так приготовлено, и скотина сидит голодная, и в огороде ничего не родится.

– Дрянь дела, – ворчал петух, щёлкая носом от голода. – Этак, пожалуй, подохнуть можно…

Куры тоже ворчали и начали меньше класть яиц. Голодавшая корова сразу сбавила молока; лошадь похудела, обросла голодной шерстью, – и все роптали. Ничего не говорил один козёл, хоть и голодал вместе с другими. Что же тут говорить? Была жива хозяйка в дому, и всем было хорошо; не стало хозяйки – ну, значит, нужно терпеть.

Соседи, которые раньше завидовали весёлому столяру, теперь говорили между собой:

– А мы думали, что он, столяр, умный!.. Огород запустил, скотину заморил, в дому никакого порядка нет… Какой же он умный столяр?…

Самые добрые соседи нарочно приходили к столяру, качали головами, жалели и говорили всё это вслух:

– А мы-то думали, что ты – умный.

Столяр и сам видел, что всё у него идёт из рук вон плохо, – не смотрел бы ни на что. Особенно тошно ему делалось по вечерам… Начал столяр уходить вечерами из дому куда-нибудь в соседи. Всё-таки на людях как будто и повеселее, то есть даже и не веселее, а время как-то незаметно проходит. Глядишь, вечера и нет; а тут, глядишь, и спать пора… Прежде столяр работал по вечерам, а теперь работа лежала на полке.

– Успею как-нибудь, – утешал он самого себя. – Работа не медведь – в лес не уйдёт!

Пошло плохо с работой. С одним заказом не поспел, другой упустил, третьего не дали… Стал думать столяр так: «Я-то ведь тот же, а это другие мне нарочно зло делают. Позавидовали моему достатку… Ничего, справимся!» Начал столяр подозревать других, что это они виноваты.

Начал он даже на скотину сердиться. Почему корова молока не даёт? Почему лошадь не хочет возить по-прежнему? Почему куры перестали класть яйца?

«Да для чего они мне все? – подумал столяр. – Проживу и без них, а то только хлопоты одни да неприятности…»

Кончилось тем, что столяр вывел лошадь и корову на базар и продал. Жаль было продавать, да нельзя, видно, миновать.

– Да он совсем глупый, столяр-то, – заговорили соседки. – И кто это сказал, что он умный?… Всё хозяйство зорит…

Соседи говорят своё, а столяр думает своё. Раньше было другое, и он был другой, а теперь ему ничего не нужно. Пусть идёт всё прахом; сам наживал, сам и проживает.

Без лошади и коровы всем пришлось плохо. Бывало, от лошади и куры покормятся, и мышь стащит малую толику, и козлу достаются объедки. То же и с коровой. Петух начал жаловаться громко:

– Житья совсем не стало… А наш хозяин дурак!..

Голуби тоже ворчали: ходят-ходят по двору, и хоть бы одно зёрнышко где завалилось. Ворчали воробьи:

– Какой же он хозяин, если воробья накормить нечем? Он нас доведёт до того, что мы уйдём к другому хозяину… Пусть остаётся один и живёт, как знает.

– И мы тоже уйдём, – пищали мыши. – Не дохнуть же нам с голоду?… Конечно, жаль его одного оставлять, да ничего не поделаешь.

Одним словом, поднялся настоящий бунт. Все были недовольны. Молчал только один упрямый старый козёл. Правда, он наполовину наедался в поле, а другую половину добывал по соседям. Иногда ему крепко доставалось за это; часто его били; но козёл был терпелив и только удивлялся, как это не поймут, что он хочет есть. Где сенца стащит, где клок соломы, а где и палки отведает, за всем не угоняешься…

– Вот озорник! – ругали козла соседи. – В хозяина пошёл: такой же забулдыга…

А столяр всё видел и слышал и ничего не говорил. Что же поделаешь, пусть уходят все… Было время, были и сыты, и довольны, а теперь голодной мыши негде поесть. Видел столяр, как воробьи разлетались по соседям, – нетерпеливый народ! Видел, как за ними ушли голуби. Последними тронулись мыши. Одна старая мышь даже подошла к окну, покачала головой и сказала на прощанье:

– Ах, нехорошо, хозяин!.. Да, нехорошо… А всё ты виноват… Мы думали, что ты умный.

– Уходите, уходите! – говорил столяр. – Ничего я поделать не могу.

– Мы бы, пожалуй, и остались, – говорила мышь, – да не стало житья от проклятого кота Васьки… Раньше-то он не беспокоил нас, а нынче не выходит из амбара. Если бы жива была хозяйка, да была корова, да поили каждый день Ваську молоком… Ах, хозяин, хозяин, вот как нехорошо!..

Кот Васька действительно здорово голодал. Сидит-сидит на печке и промяукает:

– Молочка бы Васе… ах, молочка!..

– Вот я тебе задам такого молочка, что ты у меня узнаешь!.. – ругался столяр. – Ишь, неженка! Ступай, лови мышей: твоё ремесло…

Похудел Васька с горя, шерсть вылезла, глаза начали слезиться, – одним словом, был хороший кот, а теперь сделался дрянным. Выйдет во двор и мяучит:

– Нет хозяйки, нет молочка…

Приуныл и Шарик и больше не гонялся за котом. Не до того, когда у самого живот подвело с голоду. А хозяин точно не видит ничего… Тоже хорош! Раньше по вечерам в соседи уходил, а теперь начал с утра пропадать. Домой приходил только ночевать. Раз пришёл столяр только утром и совсем пьяный. Присел на крылечко и заплакал.

– Тошно мне! Скучно…

Пожалел хозяина Шарик, подошёл к нему, приласкался.

– Ах, это ты, Шарик!..

Обнял столяр Шарика и ещё больше заплакал.

– Тошно мне, Шарик!.. Не стало хозяйки, и ничего не стало. Дом совсем пустой стоит… Ах, нехорошо… А ведь всё было, Шарик!.. Дом стоял, как полная чаша.

Что мог сказать Шарик? Он только повилял своим пушистым хвостом, лизнул хозяйскую руку и жалобно взвизгнул.

– Тоска меня съела, Шарик… Ничего мне не нужно, ничего не жаль… Работа из рук валится.

Подошли к крылечку козёл и петух. Козёл улёгся на ступеньке, а петух встал на одну ногу и слушал.

– А, это вы!.. – удивился столяр. – Отчего вы не убежали?

– Вот тоже придумал! – рассердился козёл, мотая бородой. – Куда это мы пойдём? Я не согласен…

– Где твои куры? – спрашивает столяр петуха.

– С голоду разбежались по соседям, хозяин, – отвечал петух, переступая на другую ногу. – Что же им было тут делать? Даже мыши и те ушли…

– И вы уходите, все уходите, никого мне не нужно! – говорил столяр, закрывая лицо руками. – Кончено всё!..

– Ну, это мы ещё посмотрим… – ответил петух. – Ты знаешь, что я шутить не люблю. Куда мы пойдём?

– Я тоже не согласен… – подтвердил козёл.

III

Дела у столяра шли хуже и хуже… Он сам видел, что плохо, и ничего не мог поделать. Раньше он уходил из дому по вечерам, а теперь начал пропадать по целым дням. Тяжело было возвращаться в пустой дом. Чтобы не покупать дров, столяр сначала сжёг амбар, потом конюшню, потом ворота, потом забор кругом двора. Избушка теперь стояла на пустыре.

– Что же, я могу жить под крыльцом, – говорил козёл. – Шарик, ты немного потеснишься, а вдвоём нам будет теплее.

Шарик не спорил. Отчего же и не потесниться для друга?… Петух устроился под крышей и тоже не унывал. Что же, можно жить, если бы хозяин ещё давал каждый день хоть одну горсточку овса. Иногда вечером все собирались около крыльца и рассуждали о своих делах.

– Нет ничего лучше молочка, – говорил кот Васька, усаживаясь на крылечке.

– Что молочко, а вот если бы, например, овёс или крупа, это будет лучше, – спорил петух.

– Пустяки вы говорите, – уверял Шарик, – уж если что действительно хорошо, так это косточки… Сколько я на своём веку съел костей и знаю толк в еде! Да…

– Хорошо и сенца пожевать… – вставил своё слово козёл. – Когда лошадь да корова были, так я до отвалу наедался. Бывало, ночью встанешь и ешь… Вы глупы и не знаете толку в хорошем сене.

Раньше они любили поговорить о своём хозяине и часто его бранили, а теперь нечего было даже говорить. Когда он появлялся домой, каждый старался не попадаться ему на глаза. Приходил столяр обыкновенно сердитый, и лучше было с ним не встречаться. Утром проснётся, с похмелья – ещё сердитее. Раз чуть не переломал ноги Шарику камнем, так что верный пёс озлился и оскалил зубы.

– Да ты, кажется, с ума сошёл? – ворчал Шарик, поджав хвост. – Этак можно и совсем убить…

– А ты у меня поговори!.. Ох, не смотрел бы я на вас!.. Без вас тошно…

– Сам виноват… Зачем не работаешь?… Зачем пьянствуешь?

– Ты меня учить? Да я тебя разорву… Без вас знаю, что делать.

Чтобы доказать свою правду, столяр схватил палку и запустил ею в Шарика. Бедная собака едва успела унести ноги.

– Я вам покажу, какой я человек! – вскричал столяр. – Ну, пью, ну, не работаю и никого знать не хочу…

Он ходил по своему пустырю, бранился и кому-то грозил кулаком. Ведь все были виноваты, а он прав. И он, столяр, умнее всех.

В другой раз, проснувшись утром с больной головой, столяр услышал, как петух пропел своё «кукуреку». Это показалось столяру обидным: у него голова трещит, а петух горло дерёт, как сумасшедший… И для чего, подумаешь, надрывается глупая птица? Потом у столяра мелькнула в голове счастливая мысль. Он разыскал сухую корочку, разломал её в крошки и вышел на крыльцо. Петух ходил по пустырю.

– Здравствуй, хозяин! Кррр…

– Здравствуй, Петя! Хочешь хлебца поклевать?… Да ну же, иди сюда.

Петух сделал голову набок, посмотрел на брошенные крошки, посмотрел на хозяина и ответил:

– Эге, ты за кого это меня считаешь, хозяин? Я ещё не настолько глуп, чтобы за несколько крошек попасть тебе на жаркое… Шалишь, брат!..

– Да ты иди, Петька… Ну, ну, иди же, говорят тебе! Потолкуем…

– А ты меня съешь?

– Не съем…

– Нет, съешь.

– Ну, если ты не хочешь идти, так я к тебе сам подойду…

Столяр рассердился на глупого петуха и, схватив камень, бросился за ним. Петух страшно перепугался, распустил крылья и заорал благим матом:

– Ой, батюшки, убили… живого петуха убили. Караул… Батюшки, батюшки!..

Долго гонялся столяр за петухом, бросал в него камнями и ничего не мог поделать. Живое жаркое увёртывалось у него из-под носу самым обидным образом… Петух спасся только тем, что бегал кругом избушки и ловко скрывался. И козёл, и Шарик видели всё это, но не гнались за петухом, как бывало раньше при домашних ссорах.

Теперь было другое. Наконец столяр выбился из сил, присел на крылечко и, схватившись руками за голову, горько заплакал. Обиженный до глубины души, петух отошёл и ждал, что будет дальше.

– Если бы у меня была конюшня, я загнал бы петуха в неё, и там-то уж он не ушёл бы от меня, – плакался столяр, качая головой. – Ах, я несчастный!.. Петух и тот не слушается меня.

– А ты попробуй съесть Шарика, – крикнул петух издали, оправляя смявшиеся перья. – Тоже придумал… Ведь всего и птицы осталось, что я один. Вот воробьи и голуби давно разлетелись по соседям, а я остался. Жаль мне тебя, хозяин… Старого добра не помнишь. Видно, забыл, сколько лет я тебе служил верой и правдой.

Козёл стоял посреди пустыря, уставившись глазами в землю, и молча сердился на хозяина. Давно ли попрекал его за драки с петухом, а сам-то что делает? Тоже хорош, нечего сказать…

«Вот сиди теперь один, – думал козёл. – А я и не подойду… Ни за что не подойду!.. Сегодня последнего петуха съел бы, а завтра… И думать противно».

Пожалел хозяина один только Шарик. Верный пёс не помнил зла. Он обошёл крыльцо кругом, остановился перед хозяином и ласково вильнул хвостом.

– Будет тебе плакать, хозяин… Нехорошо.

– Кто это говорит? Ах, это ты, Шарик…

Шарик прыгнул к хозяину и припал головой к нему на колени. Столяр взял его за шею и обнял… А у самого слёзы так и капают на умную собачью морду.

– Ах, Шарик, Шарик… Один ты у меня друг остался. Да, один… Помнишь, как мы поживали да добро наживали?

– Отлично помню, хозяин… Всё у нас было. Одних костей сколько мне доставалось… А теперь забыл, чем кости пахнут.

– У тебя кости на уме, Шарик, а у меня вся душа изболела… Я сам себя начинаю ненавидеть. И лентяй, и пьяница… Добрые люди от меня начинают сторониться. Не такой ведь я был раньше-то… Тоска меня заела.

Жаль стало Шарику хозяина, и он только слабо взвизгивал, помахивая своим пушистым хвостом.

– Скучно мне, тошно… – повторял столяр, обнимая собаку. – Точно всё у меня порвалось внутри и сам я чужой себе.

IV

Плохо жил столяр, и чем дальше, тем хуже. Хотел даже последнюю свою избушку продать и как-то вечерком привёл покупателя. Ходят вдвоём, осматривают избушку, покупатель в стену постукивает, – не сгнили ли брёвна.

– Да уж отличная избушка, – уверял столяр. – Не на продажу строилась.

Покупатель не верил чужим словам, а только своим глазам. Осмотрев избу, он полез под крыльцо: нет ли, мол, там какого изъяна… А под крыльцом лежал козёл… Как увидел он чужого человека, поднялся и сейчас его на рога, – так ударил, что чуть глаза не вышиб.

– Это у тебя что за генерал такой лежит? – ругался покупатель, вылезая из-под крыльца. – Чуть не убил до смерти, проклятый…

Столяр рассердился и принялся гнать козла. Но это было не так-то легко сделать: упёрся козёл, и делу конец! Не пустил под крыльцо даже хозяина.

– Не глядевши, я не могу покупать, – заявил покупатель.

– Да ведь что же я поделаю с ним, с упрямым чёртом?

– Дело твоё…

Слово за слово, столяр и покупатель заспорили; разгорячились и чуть не подрались. На шум сбежались соседи и едва их розняли.

– Ты сам козёл, – ругал столяра покупатель. – Вам вместе под крыльцом жить надо…

Так продажа и не состоялась, а столяр окончательно рассердился на старого упрямого козла. В самом деле, что он живёт зря, то есть козёл? Петуха хоть зажарить можно. Шарик дом стережёт, кот Васька мышей ловит, а этот уж совсем ни к чему.

Чем больше думал столяр, тем больше убеждался, что козёл совершенно ему не нужен и даже как будто мешает. Разве нельзя прожить без козла? А потом столяр всё сильнее сердился на него, потому что козёл помешал продать избушку.

Как увидел он чужого человека, поднялся и сейчас его на рога, – так ударил, что чуть глаза не вышиб

– Этакая проклятая тварь навязалась! – бранился столяр, припоминая свою ссору с покупателем. – Он и меня на рога чуть не поддел… Погоди, брат, я тебе удружу! Будешь меня помнить, упрямая скотинка…

Сказано – сделано. Поймал столяр козла за рога, накинул на шею верёвку и повёл продавать. Как ни упирался козёл, как ни брыкался, а ничего не мог поделать, особенно когда столяру начали помогать соседи: кто хворостиной, кто палкой погонял сзади. У соседей были старые счёты с козлом: кого лягнул, кого боднул, у кого сена клок стащил, у кого капусту в огороде съел. Все рады, что избавятся наконец от козла. Туда ему и дорога…

– Тащи его! – кричали соседи, подстёгивая упиравшегося козла. – Недаром говорится, что от козла – ни шерсти, ни молока… Да и нам спокойнее. В прошлом году тётке Матрёне два зуба вышиб…

Никто не прибавил, что тётка Матрёна три раза обливала козла кипятком. Впрочем, козёл уже давно привык к несправедливости и не обращал внимания на неблагодарных соседей. Гонят его, а сами не понимают, что бывают козлы гораздо хуже. Да, совсем скверные козлы.

Вывел столяр козла на рынок и простоял целый день. Никому не нужно козла… Ещё обиднее сделалось столяру: какая же это скотина, которой никому даром не нужно? В сердцах столяр несколько раз пребольно пнул ногой козла прямо в бок.

– Из-за тебя только целый день потерял…

– А я с тобой и разговаривать не желаю!

– Хорошо, погоди, я тебе и не так удружу…

Когда все покупатели разошлись с рынка, столяр повёл козла к знакомому купцу. Привёл на двор и давай расхваливать.

– Благодарить будете, ваше степенство, потому что это не козёл, а клад. Уж сколько он умён да догадлив… Ну-ка, Вася, тряхни бородкой! Уж другого такого козла днём с огнём не сыскать…

– Нахваливай пуще… – ворчал козёл, мотая бородой. – Только, смотри, не подавись от вранья…

– И смышлёный какой… – нахваливал столяр. – Его и кормить совсем не надо: сам себе пропитанье добудет.

– Ну, это ты уж совсем напрасно, – рассердился козёл. – Хоть один раз закусить хорошенько… Давненько я не едал по-настоящему.

Понравился упрямый козёл купцу. Как раз ему вот такого и нужно. Да и ребятишкам забава… Ударили по рукам, и столяр получил за козла целых три рубля. Давно у него не было в руках таких денег, и с радости столяр напился пьян.

Просыпается утром на другой день, а кот Васька с печки ему мяукает:

– Дяденька, а козёл-то опять у нас. Прибежал с верёвкой на шее…

– Ну, это его дело, а я его больше не знаю…

Пришёл от купца дворник с кучером, и вытащили козла за рога, зацепили верёвкой и потащили к новому хозяину, только бока трещат.

– Чего ты упираешься-то? – удивлялся столяр. – Там, по крайней мере, сыт будешь…

– Ну, это дело моё, – ответил сердито козёл. – В гостях хорошо, а дома лучше того…

Прошло два дня, и козёл опять вернулся домой. Пришли за ним два дворника и два кучера и принялись бить. Даже столяру сделалось жаль упрямую скотину.

– Ну, перестань, не упрямься, – уговаривал он козла.

Посмотрел на него козёл исподлобья, нахмурился и проговорил всего одно слово:

– Эх ты, бесстыдник!..

Задумался столяр. Мудрёный козёл: не хочет жить у купца, где сладко поят и кормят, а рвётся домой, в избушку, где хоть шаром покати, голодной мыши нечем накормить. Потом сделалось столяру совсем совестно… А козёл опять пришёл. Идёт по улице и прихрамывает. Даже соседи и те пожалели: «Ах, бедный козлик!..» Забился козёл под своё крыльцо и лежит – туча-тучей. Добыл столяр немного хлеба и снёс козлу.

«Благодарить будете, ваше степенство, потому что это не козёл, а клад. Уж сколько он умён да догадлив…»

– На вот, покушай, упрямая башка…

Козёл даже не шевельнулся. И на хлеб не смотрит… Ещё совестнее сделалось столяру. Ведь вот скотина, бессловесная тварь, а своего угла ни за что не желает менять. И вот Васька тоже, и петух, и Шарик… Отправился столяр к купцу и говорит:

– Ваше степенство, как же мы относительно козлика? Он опять прибежал ко мне…

– Ты меня обманул, – говорит купец, – продавал козла за умного, а он хуже чёрта. Вот кучера да дворники совсем замаялись с ним. Все руки, говорят, отколотили о проклятого козла. Совсем глупый козёл…

– Нет, ваше степенство, совсем даже не глупый он. Да… Поумнее будет дурака-то хозяина, потому как он свой дом знает. Уступите его мне обратно, а деньги я вам отработаю.

– Да бери хоть даром. Всё равно не будет у меня жить…

– Нет уж, зачем даром. Это нехорошо…

Вернулся столяр домой такой весёлый. Давно его таким не видали. Помолился Богу и принялся за свою работу. Опять засвистела пила, и полетели стружки… Опять соседи услышали, как поёт столяр, работает и поёт.

– Ну, теперь всё у нас пойдёт хорошо, – говорит Шарик, – хозяин поёт, значит, беда прошла…

Вылез из-под крыльца козёл, посмотрел кругом, мотнул бородой и сказал:

– Кабы не я, так все бы вы пропали тут…

Через год около избушки появились и новый забор, и новые ворота, и новый сарай. Прилетели голуби, зачиликали воробьи, вернулась старая мышь со всем семейством.

– Это он для нас, для мышей, выстроил, – уверяла мышь, осматривая сарай. – Ничего, как-нибудь поместимся… Ведь я ему говорила тогда, что не проживёт он без нас.

Сказка про славного царя Гороха и его прекрасных дочерей царевну Кутафью и царевну Горошинку

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сказываются сказки старикам да старушкам на утешенье, молодым людям на поученье, а малым ребятам на послушанье. Из сказки слова не выкинешь, а что было, то и быльём поросло. Только бежал мимо косой заяц – послушал длинным ухом, летела мимо жар-птица – посмотрела огненным глазом… Шумит, гудит зелёный лес, расстилается шёлковым ковром трава-мурава с лазоревыми цветиками, поднимаются к небу каменные горы, льются с гор быстрые реки, бегут по синю морю кораблики, а по тёмному лесу на добром коне едет могуч русский богатырь, едет путём-дорогою, чтобы добыть разрыв-траву, которой открывается счастие богатырское. Ехал-ехал богатырь и доехал до росстани, где сбежались три пути-дороженьки. По какой ехать? Поперёк одной лежит дубовая колода, на другой стоит берёзовый пень, а по третьей ползёт маленький червяк-светлячок. Нет дальше ходу богатырю.

– Чур меня! – крикнул он на весь дремучий лес. – Отвались от меня нечистая сила…

От этого покрика богатырского с хохотом вылетел из берёзового дупла сыч, дубовая колода превратилась в злую ведьму и полетела за сычом, засвистели над богатырской головой чёрные вóроны.

– Чур меня!..

И вдруг всё пропало, сгинуло. Остался на дороге один червячок-светлячок, точно кто потерял дорогой камень-самоцвет.

– Ступай прямо! – крикнула из болота лягушка. – Ступай, да только не оглядывайся, а то худо будет…

Поехал богатырь прямо, а впереди поляна, а на поляне огненными цветами цветут папоротники. За поляной, как зеркало, блестит озеро, а в озере плавают русалки с зелёными волосами и смеются над богатырём девичьим смехом.

– У нас, богатырь, разрыв-трава! У нас твоё счастье…

Задумался могучий богатырь – остановился добрый конь.

Впрочем, что же это я вам рассказываю, малые ребятки? – это только присказка, а сказка впереди.