Текст книги "Команда ТелеVIP"

С этим надо разобраться: мало ли что? А то пустишь на самотек – и через год планета окажется по уши в белочкариках. Чувствуется рука серого кардинала из числа мифических завоевателей мира. Только раньше они все больше оружием верх брали, а теперь овладевают разумом с помощью современных технологий.

Надеясь, что белочкарики – это местечковое явление, ведь на улицах городов они еще не встречались, Леснид отключил монитор и надавил на кнопку самоуничтожения оставшихся в квартире Григория приборов. Белочкарики сильно удивятся, когда запрятанный в чемоданчике прибор внезапно сделает «большой бум», но пусть поймут сразу – они столкнулись с достойным противником.

«А ведь они находились недалеко от квартиры Григория, – подумал он вдруг, – иначе не успели бы появиться так быстро…»

Леснид поставил еще одну галочку в планах: узнать, где белочкарики проводят свободное от выездов рабочее время, а сейчас пришла пора поговорить с Григорием. Важно получить ответ всего на один вопрос, остальное не так важно.

– Я намереваюсь разобраться с компанией энергетических вампиров, и мне нужен помощник. Ты хочешь отыскать и придушить того, кто превратил твою жизнь в кошмар? – напрямую спросил Леснид.

Положительный кивок Григория не заставил себя ждать.

Через неделю Григорий придумал название крохотному отряду, пока еще состоящему из двух человек: «Команда ТелеVIP». «Теле» потому, что приходилось работать с телевизорами и мирами, ими создаваемыми, а «VIP» – потому что участники отряда главнее телевизоров.

Леснид возражать не стал: он погрузился в поиски с головой.

Глава 4. Договор

– Значит, вот оно как все происходило… – произнес Игорь. Теперь понятно, что за проводки и обруч появились на его голове после того, как он очнулся. Случившееся с Григорием на самом деле выглядело довольно страшно, Игорь чувствовал, что легко отделался: появись Леснид позже или не появись вовсе – и кошмары раз за разом становились бы все страшнее и страшнее. Финал предсказуем – летальный исход, последующий дележ имущества среди родственников, и переход телевизора в руки новой жертвы. – А меня возьмешь в команду?

– Если решишься, то возьму. Но предупреждаю заранее – работа тяжелая. Не всегда физически, чаще морально. А если основательно перейдем дорогу белочкарикам, то и весьма опасная. Возможно, даже смертельно. Требует умения просчитывать ходы на несколько шагов вперед и завидной реакции. Ты уверен, что потянешь?

– Мне не привыкать к трудностям, – похвастался Игорь. – За хороший оклад я горы сворочу! А в желании отомстить – всех убью – один останусь!

– В таком случае, ты принят: мне нужны именно такие помощники. – Леснид повернул на тропу и остановился перед высокими воротами. – Мы приехали.

Кованые ворота разъехались в сторону, и мотоцикл въехал на территорию.

Перед ними находился четырехэтажный коттедж.

Игорь осмотрел здание восхищенным взором и восторженно хмыкнул, прочитав на табличке из червонного золота название улицы: «Тысячерублевское шоссе, дом 1 и един».

– Заходи, – радушно предложил Леснид. Приглашать дважды ему не пришлось.

Часть 3. Пленники телевизионных миражей

Глава 1. Дела деревенские…

По заведенному с давних пор порядку петух Громовик кукарекал по утрам со старенького забора из посеревших от времени досок. Но в этот раз Громовик не успел открыть клюв и кукарекнуть: из дома донесся грохот падающих кастрюль и мисок, на крыльцо выскочил перепуганный старик. Пнув выкатившуюся следом и загромыхавшую перед ним железную миску, бледный от волнения пенсионер воскликнул:

– Господи, да что же это делается-то? Черти в зеркале! За какие грехи ты мне их трезвому показываешь? Что я тебе такого сделал?!

Из курятника вышла его жена, держа в руке пустую миску, половина содержимого которой находилась на полу, а вторая половина – на новеньком фартуке.

– Ты чего с утра раскричался? – недоумевающее проворчала она. – Всю жизнь по вечерам голосил после третьей рюмки, а тут… Чуть заикой не сделал на старости лет!

– Черти в телевизоре, – прозвучало в ответ, – желтые и зубастые!

Старушка нахмурилась: неужели он успел напиться за те пять минут, что она провела в сарае? Нет, не может быть: за такое время опьянеть до появление чертиков невозможно. Неужели траву вместо табака курить начал? Так… пора прекращать смотреть криминальные новости, а то старик и не такие привычки перетянет из телевизора в реальность.

– Признавайся, – строго сказала она, – что, когда и сколько выпил?

– Трезвый я, – обиделся старик. – Не веришь, сама телевизор посмотри.

– И посмотрю, – старушка отодвинула старика от входа и добавила, – Но если там ничего нет, то от скалочной зарядки тебе не убежать!

– Ты проверь сначала, а потом и про скалку поговорим…

Старушка решительно вошла в дом, дверь громко захлопнулась. Старик уселся на ступеньки, поежился и нервно принялся заворачивать самокрутку. Табак упорно не желал ложиться, куда положено, рассыпаясь в непослушных руках.

Петух убедился, что человек не намерен больше голосить громче его и приготовился кукарекнуть повторно. Старик кое-как свернул самокрутку, и когда пытался прикурить, из дома донесся пронзительный женский визг. Старик вздрогнул, самокрутка упала на землю и рассыпалась. Он воздел к небу руки и спросил:

– Так тебе, старая невера! Господи, но самокрутку-то за что?

Старушка выскочила на крыльцо, набрала в легкие побольше воздуха, и деревня содрогнулась от ее пронзительного визга.

Кукарекнувший именно в этот момент петух не услышал своего голоса и, крайне недовольный появлением конкуренции, протестующе замахал крыльями.

Насмерть перепуганные криками, на улицу высыпали соседи, до зубов вооруженные столовыми приборами, сковородками и скалками.

Еще через пять минут они смотрели на новенький телевизор и шепотом обсуждали показываемое. Телевизор показывал, как две неведомые зверушки играли в странную игру и хрюкотали от удовольствия. Светло-зеленая зверушка растянула пальцами широкий рот и показала другу длиннющий синий язык. Тот швырнул матовый шарокубик и попал точно в рот забияке. Зверушка упала на пол и исчезла из поля видимости.

– Они играются, что ли? – всплеснула руками Настасья Никитична. – Надо же: играющиеся черти, кто бы мог подумать?

– Никакие это не черти, – возразил Николаевич. – Черти выглядят по-другому. Они даже не такие цветные.

– Ну, конечно, – усмехнулась Валентина Михайловна. – Ты ж их каждый вечер просишь за второй бутылкой в сельмаг сбегать.

– Не каждый, – возразил Николаевич. – Раз в неделю. Имею полное на это право.

– Посылать чертей?

– Пить по две бутылки. А они, черти такие, ни разу мне ее не приносили! Я им деньги даю, а они сбегают!

– Сбегают-сбегают, черти полосатые! – подтвердила его жена: именно ее Николаевич принимал за черта после первой выпитой бутылки. Деньги на выпивку она прятала в фартук, выходила из комнаты и перепрятывала в потайной шкатулке, а на крики мужа неизменно отвечала: – Да побежали они, побежали!

И Николаевич ждал, радуясь тому, что втайне от жены нашел в доме волшебную шкатулку, постоянно пополняющуюся непонятно откуда берущимися деньгами.

Хозяева тем временем сидели на крыльце и думали, что им делать дальше? Да, соседи откликнулись на зов о помощи моментально, но ничего существенного о чертях в телевизоре сказать не смогли.

Звуки из телевизора пугали, поэтому соседи первым делом уменьшили громкость до минимума, а затем стали по очереди переключать каналы, но кривляющиеся монстры и не намеревались исчезать. Они, конечно, не особо-то и монстры – в заграничных мультиках попадались страшилища куда отвратительней. Старик подозревал, что неведомые зверушки из сказок Пушкина, должны выглядеть именно так, но не мог понять, почему они появились именно в том телевизоре, который сын привез в подарок?

– Может, в Москве какая напасть приключилась? – предположила Анна Леонидовна, соседка из дома слева. – Каналы-то московские.

– Хочешь сказать, на всю Москву один канал остался? – возразил ее муж Борис Семенович. – Неладное с самим телевизором. Петрович, настройки менял?

– Смеешься? – буркнул Иван Петрович. Он вернулся домой, открыл дверцу шкафа и показал руководство по использованию телевизора. Толстая книга на двести сорок страниц внушала уважение к производителям и мистический страх перед современной техникой. – Я три месяца буду читать и изучать написанное, и еще полгода соображать, на что нажимать, чтобы случайно не сломать чего или не взорвать. Ты же сам видел в кино, что теперь во всю технику встраивают механизмы самоуничтожения. А на пульте и красная кнопка имеется. Вон там, наверху.

– Батюшку пригласить надо, – прозвучало предложение Лидии Владимировны. Бывший комсомольский работник, она вдарилась в религию в конце восьмидесятых на волне всеобщей моды, и теперь неустанно нервировала народ краткими проповедями о любви к ближнему, обильно сдабривая их попутным перемыванием косточек каким-нибудь знакомым. – Он от наваждения в один миг избавит. Святой водой окропит, и все дела!

– Еще чего, – возмутился Игорь Петрович, – поливать включенный телевизор святой водой: закоротит к такой-то матери!

Лидия Владимировна не упустила шанс и здесь вставить слово о потустороннем:

– Вот, – назидательно протянула она. – О чем это говорит? О том, что телевидение – от Диавола!

– А мыльные сериалы – лжепророки его, – сложив руки ладошками и подняв очи к потолку, кротко заметил Иван Сергеевич. – Согласен, здравое зерно в этом есть.

– Не кощунствуй! – обиделась Лидия Викторовна. – Сериалы – это святое! Они никому не мешают.

– Мне мешают, – ответил Иван Сергеевич. – Мексиканские любовные стенания и российские уголовные разборки мне уже вот где!

Он провел пальцем по шее.

– Вам всегда что-то мешает, – отмахнулась Лидия Викторовна, – То дождь, то снег… Вы все-таки пригласите батюшку, мало ли что? Не помешает.

Церковь находилась в конце деревни, на холмике. Туда и отправилась многочисленная делегация во главе с пострадавшими от нечистой силы. Священник, услышав шум, выглянул в окно и увидел длинную процессию, возглавлявшие которую старик со старушкой катили на тележке новый телевизор.

– Что случилось? – воскликнул он.

– Ничего особенного, – буднично так, словно подобное происходило с ней каждый год, ответила старушка. – Черти, батюшка.

– Где? – изумился батюшка.

– А вон, туда вселились, – объяснила старушка, указывая на телевизор рукой. – Изгони их, батюшка!

– Как же их угораздило? – перепугался священник: только этого не хватало, чтобы в крохотной деревне появилась собственная нечистая сила. Почему они никогда не появляются в крупных городах, где священников больше, и они куда профессиональнее изгоняют нечистых с подвластной территории? Священник читал, что бесы вселяются в людей и даже видел изгнание злых духов во время просмотра фильма «Экзорцист», но вселение в телевизор не вписывалось ни в какие рамки.

– А кто его знает, батюшка, – охотно пояснила старушка. – С утра началось!

– М-да, – медленно протянул священник, – никогда не доверял современной технике.

– Почему, батюшка?

– Она все время пытается выйти в Интернет и накачать порнокартинок, – вполголоса пробурчал священник. – Беда прямо.

– Что? – не поняла старушка.

– Не обращайте внимания, – отмахнулся священник. – Заумная техника пошла, вот и не доверяю. Понимаете, изгнанием бесов занимаются люди, обладающие определенными навыками и имеющие специальное разрешение…

– Разрешение? – удивилась старушка. – Чтобы чертей библией по лбу хрястнуть, нужно разрешение? Да ты чего, батюшка? Так никогда у них порядок не наведешь! Стукни их хорошенько – они и убегут. А то вечером сериал начнется, его пропустить нельзя – впереди двести серий. Сейчас не посмотрю – как потом пойму, что к чему?

– Не переживайте бабушка: сейчас такие сериалы, что минус тридцать-сорок серий сюжету не помеха.

– Ты боишься? – по-своему поняла его ответ старушка. – Нет, я всё понимаю – с Библией против чертей не каждый решится… с «Катюшей» сподручнее. Так и быть, звони специалистам! И накажи: пусть изгонят чертей до начала сериала! Все-таки, батюшка, подарок от сына. Да и мне охота на старости лет цветное изображение не только за окном, но и в телевизоре видеть.

– Но… – в воображении священника пронеслись картинки из художественных фильмов о злодеяниях демонов, – если я допущу ошибку, церковь взорвется!

– С чего бы это, батюшка? – удивилась старушка. – Вы ж ее из кирпича, а не динамита строили. Изгони бесов – святое дело!

Священник развел руками: надо уступить, иначе старушка озвереет не меньше вышеупомянутых чертей. К тому же, еще неизвестно, на самом ли деле в телевизор вселились демоны: скорее всего, старушка наткнулась на иностранный фильм ужасов.

Но оказалось, что она не обманула.

Чтение Библии продолжалось три часа. Священник аккуратно протирал кинескоп смоченным в святой воде и тщательно выжатым носовым платком и крестил телевизор со всех сторон. Ждал, когда тот высохнет, и включал в розетку.

Несмотря на отсутствие антенны, в телевизоре появлялось изображение. Поначалу странного вида зверьки корчили друг другу забавные рожи, но с каждым новым включением мирные существа сменялись на все более злобных и ужасных. И от вида монстра, появившегося сейчас, слабонервный человек тут же отдал бы концы: на священника пялился настоящий демон.

Оглядевшись, нет ли кого постороннего в церкви, священник припомнил мирскую жизнь и злобно сплюнул на пол: когда-то он думал о том, что лично встретится в бою с темными силами, но когда этот момент настал, оказалось, что темные силы плевать хотели на его усилия. Обидно.

Священник устало сел, подвинул к себе старенький, пятидесятых годов изготовления, массивный телефон и набрал одному ему в деревне известный номер – остальным номер был ни к чему, потому что ни у кого и телефонов не было.

В трубке щелкнуло, раздался знакомый голос:

– Профессор Антонов слушает!

– Здравствуйте, профессор! – поздоровался священник. – Это Владимир.

– О! Приветствую! – обрадовался профессор. – Что новенького в вашей деревушке? Достроили церковь?

– Уже три месяца, как, – ответил священник.

– Правда? – удивился профессор. – И сейчас вы желаете вызвать академика для научного освящения здания именем науки?

– Я бы вызвал, – сказал священник, – но народ не поймет, в чем суть процесса.

– А вы так и объясните: мол, церковь освящает научные здания, а научные академики делают то же самое с церквями. Чтобы, значит, наука и церковь не боролись друг с другом, а дополняли.

– В другой раз, профессор, – попросил священник. – Мне нужна ваша помощь: утром в церковь принесли телевизор, показывающий неизвестные формы жизни, отвратные на вид, смею заметить. В самом начале они занимались своими делами, но теперь в ярости кидаются на кинескоп, слово желают выпрыгнуть из телевизора.

– Забавно… – собеседник помолчал, раздумывая над словами священника. – И давно это началось?

– Говорят, сегодня утром. Старушка утверждает, что телевизор – подарок от сына.

– Да уж… нечисть уже не заберется в черно-белый «Горизонт» – им тоже передовые технологии подавай, – профессор постучал пальцами по письменному столу. Священник услышал тихий стук. – Был у меня практически аналогичный случай со старинным зеркалом, но оно не показывало монстров – оно вообще ничего не показывало. То есть, показывало, но это было Ничто. С большой буквы.

– Ого. И как оно выглядело? Оно было черным?

– Зеркало?

– Ничто.

– В том-то все и дело, что у него не было цвета. Оно бесцветное, никакое. Я не могу найти аналогов, их не существует. Абсолютное Ничто. Я думаю, зеркало показывало то, что находится за пределами Вселенной.

– И где оно находится?

– Ничто?

– Зеркало.

– Уже нигде, – вздохнул профессор. – Его случайно разбили во время опытов. А после этого в осколках появилось отражение. Насовсем! Что мы только не пытались сделать… Ничего! В смысле, ничего не получилось. Совсем ничего не вышло!

– А как владелец?

– О-о-о! – протянул профессор. – Он вышел, и еще как – злой, до чертиков! Представляешь, он утверждал, что при виде Ничто впадал в состояние нирваны! Развлечение себе нашел… Йоги десятки лет тренируются впадать в нирвану, а он посмотрел – и уже на вершине блаженства. Нет, я ничего не имею против этого, пусть смотрит во что пожелает, но разговорами о высшем состоянии он взбудоражил неокрепшие умы сотрудников. Не знаю, во что он там впадал, но я от просмотра Ничто ощущал разве что тошноту и головокружение.

– М-да… чего только на свете не бывает… – проговорил священник. – Так, что, возьметесь за изучение телевизора, профессор? Теперь это по вашей части, поскольку священные писания не действуют. Заберите телевизор и покажите его вашим коллегам-биологам. Уверен, что их заинтересует неизвестная форма жизни.

– Которую показывают по телевизору? – усомнился профессор. – Вряд ли она неизвестна.

– Только по этому телевизору, смею заметить, – уточнил священник.

– А вас там по случаю никто скрытой камерой не снимает? – предположил профессор. – Ведь сейчас подобные штуки в моде: пока вы паникуете и гадаете, как поступить, кто-то вовсю хихикает над вашим глупым видом. А когда авторы программы вдоволь над вами потешатся, то выйдут из-за угла большой толпой – это чтобы их не избили – и хором скажут: это розыгрыш, ничего страшного. И еще подарят флакончик краски для волос, чтобы вы закрасили поседевшие от ужаса волосы. При нашем уровне развлечения на телевидении я давно ничему не удивляюсь.

Священник внимательно посмотрел по углам церквушки. Со времен достройки церкви ничего нового на стенах не появилось, а считать, что строители были связаны с шоу-бизнесом и заранее наставили в здании скрытые камеры – это уже перебор. В таком случае придется признать, что и родственник старушки состоит с шоуменами в тайном сговоре, и привез телевизор родителям исключительно ради того, чтобы разыграть священника.

Итог размышлениям оказался тревожащим: попахивает паранойей.

– Не уверен, что я кому-то интересен, – заявил священник. – Здесь не место для шуток: группу за подобное развлечение анафеме предадут.

Профессор захихикал.

– Не смешите меня, я вас умоляю! – ответил он. – Желтые журналисты ради скандального репортажа собственную душу продадут, если таковая случайно появится. У них профессиональная фобия спокойной жизни: они думают, что если не пугать народ страшилками, то он перестанет читать газеты и смотреть телевизор, и сами журналисты останутся без работы… Так когда началась трансляция монстров, вы говорили?

– Утром, – повторил священник. – И теперь я ломаю голову над тем, как заставить телевизор показывать хотя бы центральные телеканалы, хотя это не лучший выход – кровожадных монстров и убийц там не меньше.

– Я должен поговорить с владельцами, чтобы взять телевизор для исследований. Они рядом?

– Упаси Господь! – воскликнул священник. – Приезжайте в деревню, их дом сорок третий. Улица одна, не промахнетесь. Договоритесь с ними и сразу ко мне за телевизором. А еще лучше – привезите такую же модель, и мы втихаря их поменяем.

– Называйте производителя и номер модели, – согласился профессор. – Ради такого дела институтских денег не жаль.

Священник назвал, и профессор, попрощавшись, отправился к бухгалтеру выбивать денежки. Священник положил трубку на телефон и одновременно с этим услышал сухой щелчок. Он резко поднял голову и обомлел: телевизор показывал жутких чудовищ, с дикой злобой в глазах и пугающим рычанием бивших лапами по стеклу.

В центре экрана появилась трещинка, разрастающаяся сетью с каждым ударом.

Священник сглотнул.

Старик сидел на скамейке у забора, курил самокрутку и посматривал на дорогу. Обычная деревенская, она давала фору лучшим испытательным полигонам, и создавалось впечатление, что ее прокладывали вдрызг пьяные водители грузовиков – больше ничем не объяснить тот факт, что из многочисленных вариантов проезда выбрали наиболее трудный.

Местные водители не обращали внимания на бесконечные повороты, подъемы и спуски – только чужаки проклинали все на свете, пытаясь доехать до деревни. Именно так вел себя и водитель институтской «Газели», в которой профессор вез новый телевизор.

В общей сложности, как подсчитал профессор, до цели они добрались спустя пять часов, полтора из которых ушло на выбивание денег из институтской кассы, двадцать семь минут – на покупку телевизора нужной модели, и оставшееся время – на саму поездку в деревню.

Из машины не вышли – вывалились от усталости. Старик усмехнулся, увидев, как из кабины выпал интеллигент в костюме и сплюснувшейся за время поездки шляпе.

– Земля!!! – возликовал профессор, радуясь тому, что под ногами находится неподвижная поверхность. Старик закашлялся, но сделал вид, что поперхнулся крепким дымом самокрутки.

Профессор вернул шляпе первоначальный вид и поздоровался. Старик кивнул в ответ, все еще пытаясь прокашляться.

– Я прислан батюшкой насчет экзорцизма, – пояснил профессор. – Мы изгнали чертей из телевизора, и я привез его обратно.

Старик озадаченно посмотрел на дорогу.

– А как вы забрали телевизор, если церковь там? – старик указал налево, – Вы приехали с противоположной стороны.

– Мы сделали крюк, – не моргнув глазом, соврал профессор, – природа у вас хороша, посмотреть захотели. Но дорога, не сочтите за обиду, ужасающая. Без поллитры успокоительного не обойдешься.

– А по ней без поллитры никто и не ездит, – поддакнул старик. – Только чужие. Значит, привезли, говорите? И чертей там больше нет?

– Нет. Телевизор – вот он, в коробке, целости и сохранности. Водитель сейчас внесет его в дом и всё установит. А мы в церковь еще раз заглянем: скажем, что доставили технику. У вас есть претензии к священнику?

– Нет, – старик затянулся самокруткой, выдул плотный серый дым, и с нескрываемым любопытством поинтересовался: – Простите, не знаю вашего имени-отчества, но куда изгнались черти? Они выскочили из телевизора? Вы их видели, да? Они большие или маленькие? Во что они вселились теперь? Надеюсь, не в грабли, а то эти штуки и без того драчливые…

– Я не могу ответить: это профессиональный секрет, – сказал профессор. – А зачем вам?

– Да мне, в принципе, незачем, но вот жена…

– Что «жена»? – старушка неожиданно для всех выскочила из дома на крыльцо. – Опять обо мне сплетни разносишь за глаза?!

Скалка в ее руке с гулким стуком приземлилась прямо на голову старика. Тот вытаращил глаза от боли.

– Успокойся! У нас гости! – рявкнул он. – Извините, жена немного нервничает…

Ловко выхватив скакалку, старик швырнул ее высоко вверх, от греха подальше. Скалка при падении попала в окно соседнего дома, разбила стекло и сбила на пол горшок с кактусом. Смотревшая телевизор соседка испуганно вскочила на диван, не сразу разобрав, что влетело в дом. А когда разобрала…

– Кой черт скакалками швыряется? – пробормотала она, выскочив на улицу и осматриваясь по сторонам.

Никаких хулиганов, только соседи разговаривают с приезжими. Соседка сняла очки – дальнозоркость – и посмотрела на городского гостя. Тот что-то объяснял, показывая на телевизор. Старушка всплеснула руками, и соседка увидела, что ее ладони в муке, а на кепке старика белый след ну прямо точь-в-точь от скалки.

– Вот оно в чем дело… – догадалась она. – Ладненько! Сейчас мы вам ответный удар устроим.

С невероятной точностью кинутая скалка во второй раз стукнула по голове старика.

БУМ!

– Ой! – выдавил тот, хватаясь за голову двумя руками: второй удар оказался сильнее. – Ты чего, жена?

– Это не я, – растерянно ответила старушка.

– А кто?

– Я!!! я… я… я… я… – расползлось эхом по деревне. – А если стекло к вечеру не заменишь, свою скалку запущу – тебе же хуже будет!

– Не переживайте, я заплачу, – забеспокоился профессор: не хватало еще, чтобы из-за какой-то скалки прервался важный разговор. К тому же, косвенной причиной появления разбитого стекла явилось появление в деревне самого профессора, и он считал себя ответственным за инцидент.

Водитель установил телевизор на подставку и на пару с профессором настроил его, попеременно нажимая на кнопки пульта и читая паспорт. После чего они попрощались и поехали в церковь за «одержимым» телевизором.

Церковь находилось на холме, и водитель направил машину к ней, съехав с осточертевшей дороги на нетронутую землю. Сильная тряска сменилась слабой.

– Я сейчас! – сказал профессор водителю, когда машина остановилась напротив здания. Выскочил из кабины и одним махом вбежал по ступенькам в церковь.

Водитель смотрел на деревянные дома, стоявшие здесь не менее сотни лет, и размышлял над малозначимым вопросом: после возведения церкви деревню должны «переименовать» в село, но станут ли заниматься этим делом в начале двадцать первого века? Сейчас другие времена, и чтобы поменять статус населенного пункта, нужны более веские причины, нежели появление церкви. Тем более, что никто не гарантирует долгое существование деревушки: они исчезают каждый день, и эта когда-нибудь повторит путь предшественниц по скорбному пути.

Громко хлопнула входная дверь: побледневший профессор пулей выскочил из церкви.

– Звоните в «скорую», скорее! – прокричал он. – Вы умеете делать искусственное дыхание?

Водитель подхватил аптечку и побежал к церкви, на ходу доставая из кармана сотовый телефон и набирая номер «скорой помощи».

Но лежавшему на полу священнику помощь уже не понадобилась: он скончался задолго до приезда профессора.

Включенный телевизор показывал новости.

«Неужели ему удалось изгнать чертей? – подумал профессор, краем уха слушая об очередной катастрофе, случившейся на железной дороге несколько часов назад. – Жаль, я не успел увидеть процесс…»

Но телевизор отныне официально принадлежит институту, и забрать его придется в любом случае.

– Лучше бы вы о научных достижениях рассказывали… – с грустью пробормотал профессор тележурналистам, отключая телевизор и выдергивая шнур из розетки.

Перенести технику в машину удалось без особых проблем: в церкви никого не было, а деревенские поспешили к ней, когда рядом с «Газелью» остановились подвывающие машины милиции и «скорой помощи».

Священника отвезли в морг на институтской «Газели»: «скорая помощь» не имела права перевозить умерших. Милиционеры намеревалась опечатать здание, но им помешала взволнованная старушка, вознамерившаяся во что бы то ни стало рассказать о причинах гибели священника и потребовать создать комиссию по представлению погибшего к лику святых. Милиционеры разинули рты от предложенных идей и потребовали уточнений, о чем сами же вскоре пожалели: старушка наговорила такого, что милиционеры всерьез задумались о вызове санитаров. Они могли записать ее речи в виде свидетельских показаний, но начальство пример подобный рапорт («в телевизор вселились черти, а священник погиб, старательно выковыривая их оттуда»), если его подадут под грифом «фантастический рассказ по мотивам преступления», в противном случае милиционеров самих отправят вправлять мозги. Через два часа беспрерывных старушечьих словоизлияний милиционеры дошли до кондиции и решили внести в рапорт кое-какие изменения: записать, что в церкви обнаружили не один, а два трупа – священника и старушки, и незамедлительно привести действительность в соответствие с написанным. Но в этот момент случилось чудо: старушка закончила рассказ и попросила довезти до ее дома.

– Слава тебе, Господи! – возликовали милиционеры, подхватили старушку под белы руки, посадили в машину и поехали к ее избушке, оказавшейся без курьих ножек явно по недосмотру строителей. И напоследок старушка исхитрилась изменить мнение о себе на противоположное: накормила милиционеров безумно вкусным борщом с деревенской сметаной и завернула на дорожку несколько пирожков. Милиционеры уехали, малость пристыженные, но церковь они все же временно закрыли.