Текст книги "Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море"

В Суэцком канале, Красном море и Индийском океане

23 октября 1904 г. из Танжера четыре новых русских броненосца и несколько крейсеров отправились в долгий путь вокруг Африки. В этих, тогда пустынных, безлюдных и почти не тронутых цивилизацией местах нападение противника было маловероятно, но встречались рыбаки, в том числе английские, которые по-прежнему не всегда вели себя подобающим образом. «Покорно прошу известить английское правительство, – телеграфировал Рожественский Ламздорфу 19 ноября с западного побережья Африки, – чтобы предупредило своих африканских рыбаков не прорезать строя эскадры без огней, иначе будут расстреляны без милосердия». Ламздорф переправил эту депешу Бенкендорфу, а тот, «во избежание повторения недоразумений, подобно произошедшему в Северном море», в тот же день передал ее лорду Лансдоуну422422
  АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 62. Л. 234.


[Закрыть]. Британский кабинет отреагировал быстро – гулльский опыт и для него не прошел даром. Уже 4 (17) декабря Бенкендорф уведомлял Петербург: «Во избежание опасных недоразумений министр колоний (Lyttelton, Colonial Secretary) сообщил циркулярно губернаторам южно– и восточно-африканских колоний об обязательном соблюдении рыбацкими судами правил о вывешивании огней»423423
  Там же. Д. 63. Л. 18.


[Закрыть]. В итоге никакими серьезными происшествиями поход русских кораблей вокруг Африки не сопровождался.

Прочие суда 2-й Тихоокеанской эскадры под командой младшего флагмана контр-адмирала Д.Г. фон Фелькерзама двинулись из Танжера на восток. На Крите к ним присоединились транспорты Радлова, и весь отряд направился вокруг восточного побережья африканского континента с тем, чтобы в дальнейшем соединиться с основными силами на Мадагаскаре. Но прежде Фелькерзаму предстояло пройти через Суэцкий канал и Красное море, которые рассматривались как особо опасные места. Поэтому с конца октября 1904 г. именно здесь оказались сосредоточены основные силы русской контрразведки.

К подготовке этого этапа «охранной» операции в Петербурге приступили ранней весной 1904 г. – министр Ламздорф поручил послу в Париже Нелидову обговорить этот вопрос во французском МИД еще 4 (17) марта. Вскоре посол сообщил результаты состоявшейся беседы с министром Делькассэ, который выразил готовность «немедленно войти в сношение с товарищем по Морскому ведомству, чтобы узнать, имеются ли в восточной части Средиземного моря суда, которыми можно было бы располагать, чтобы, согласно выраженному нами желанию, отправить их к входу в Канал для наблюдения со стороны за свободою прохода наших военных судов»424424
  Там же. Ф. 184. Оп. 520. Д. 1195. Л. 15—15 об. (Секретная депеша Нелидова Ламздорфу в Петербург, Париж, 24 марта (6 апреля) 1904 г. № 21).


[Закрыть]. Одновременно с этими и другими (уже упомянутыми) подготовительными шагами по линии МИД в июне 1904 г. в порты Красного моря российским Морским ведомством был командирован надворный советник М.М. Геденштром, бывший российский консул в японском Хакодате425425
  Вместе с ним в Египет был командирован некто Демби – сын крупного владивостокского торговца, имевший, по отзыву МИД, «большую опытность в сношениях с японцами и прекрасно владеющий их языком»: РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3018. Л. 22 об. (Доклад Вирениуса управляющему Морским министерством, С.-Петербург, 14 июня 1904 г.).


[Закрыть]. Он поехал нелегально, с паспортом на имя француза М.Х. Стюарта. Выводы, которые сделал Геденштром, обследовав Суэцкий канал и прилегающие территории, говорили о необходимости наращивать меры по охране: проход эскадры через Канал, писал он в Главный морской штаб 20 июля 1904 г., «во всяком случае может представляться опасным»426426
  Там же. Д. 3143. Л. 23.


[Закрыть].

Между тем, специалисты Департамента полиции сочли методы Геденштрома по вербовке секретной наблюдательной агентуры и работы с ней неудовлетворительными. К тому же российский консул в Сан-Стефано А.Л. Воеводский сообщил, что инкогнито Геденштрома оказалось раскрыто – характер его миссии и русское подданство стали известны египетскому правительству427427
  Там же. Л. 100—100 об. (Отзыв Лопухина Вирениусу от 16 октября 1904 г. за № 12050 по поводу донесения Геденштрома); АВПРИ. Ф. 150. Оп. 493. Д. 268. Л. 23—24 (Донесение Воеводского Ламздорфу, 12 августа 1904 г. № 31).


[Закрыть]. Поэтому в сентябре 1904 г. совместными усилиями МИД, Департамента полиции и Главного морского штаба была разработана новая схема охраны русских судов в Суэцком канале, в которой Геденштрому была отведена уже вспомогательная роль. По этой схеме, дипломатическое прикрытие операции и координация действий всех ее участников были возложены на российского дипломатического агента и генерального консула в Египте ДСС П.В. Максимова, в помощь которому из Турции командировался капитан 2-го ранга А.Ф. Шванк вместе с тремя наиболее опытными филерами Тржецяка. Основная же часть контрразведывательной работы вновь была поручена Департаменту полиции, который на этот раз из соображений конспирации в качестве ее руководителя избрал иностранца – француза, отставного капитана 2-го ранга Мориса Луара (M. Loir), за которого директор Лопухин лично поручился. Мануйлов получил задание разыскать Луара в Париже и провести с ним предварительные переговоры, что он успешно и сделал. Детали операции обсуждались уже в Петербурге, в Главном морском штабе, куда Луар был доставлен в том же сентябре.

Луару предстояло войти во французскую администрацию Канала в качестве служащего (он имел там знакомых), руководить оттуда действиями лоцманов, а также обеспечивать безопасность русских военных кораблей с суши. Его агенты группами по 2—3 человека были размещены в Каире, Александрии, Порт-Саиде, Измаилии и Суэце, прикрывая, таким образом, весь Суэцкий канал, а также северную оконечность Красного моря. «Охранная служба» в Средиземном и Красном морях была возложена на три специально зафрахтованные быстроходные паровые яхты «Эсмеральда», «Фиорентина» и «Катарина» под командой отставных французских военных моряков Жюльена Леруа, Оливье и М. Бея. Яхты должны были крейсировать под английскими и французским флагами, соответственно, в районах Порт-Саида, Суэца и Адена. В помощь французам Тржецяк также передал нескольких своих наблюдательных агентов. Геденштром же был перебазирован в Джибути с заданием обеспечить безопасность русских судов на южной оконечности Красного моря. Максимову, Шванку и Геденштрому на охранные мероприятия Морское министерство в общей сложности выделило 55 тыс. рублей, а французам – 540 тыс. франков, или 202,5 тыс. рублей, включая фрахт яхт – как всегда, после изучения их характеристик и фотографий экспертами Главного морского штаба.

Император утвердил новый план в день отплытия эскадры Рожественского из Либавы – 2 (15) октября 1904 г. «Высочайшее соизволение» на выделение требуемых средств из «чрезвычайных сверхсметных кредитов на военные надобности» последовало через месяц – 8 (21) ноября.

По приезде в Каир Максимов и Шванк провели запланированные переговоры с фактическим главой египетской колониальной администрации английским консулом лордом Э. Кромером (E. Cromer), а затем и с французским губернатором Суэцкого канала. Благоприятный для России исход этих переговоров был предрешен стремлением англичан и французов, обслуживавших Канал, избежать инцидентов, поскольку остановка движения по нему была чревата для великих держав многомиллионными убытками. К тому же, международная конвенция 1888 г. прямо запрещала в зоне Канала какие-либо боевые действия. В результате администрация Канала не только согласилась с предложениями русской стороны, но и пошла значительно дальше: Максимову было обещано, что во время прохода русских судов они будут тщательно охраняться как с воды, так и суши полицией Канала, а движение по нему кораблей других стран будет приостановлено на сутки428428
  РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3143. Л. 68 (Телеграмма Авелана Генеральному консулу в Канеа для передачи адмиралу Фелькерзаму, 24 октября 1904 г.).


[Закрыть]. Действительно, 3 (16) ноября 1904 г. французский губернатор Канала собрал иностранных консулов и объявил, что во время прохода русской эскадры движение по Каналу прочим судам будет запрещено, причем просил «строго указать» капитанам коммерческих пароходов «воздержаться от того, чтобы бросать что-либо в Канал, а равно от каких бы то ни было демонстраций»429429
  The Times. 1904. November 17 (№ 37554). P. 3.


[Закрыть]. Хотя за все эти услуги администрация Канала выставила России огромный счет в 14 700 фунтов стерлингов, эти условия были восприняты в Петербурге как неожиданный и щедрый подарок. Состоявшаяся договоренность получила огласку, и японофильская печать Великобритании принялась бранить лорда Кромера, а заодно и свое правительство за «сдачу позиций» России и «предательство» интересов союзной Японии.

Несмотря на сложившуюся благоприятную обстановку, перед вступлением в Суэц на русских военных кораблях были вновь введены повышенные меры безопасности. Учитывая гулльский опыт, Фелькерзам распорядился огонь по подозрительным судам в пути ни в каком случае не открывать. «В Красном море отряд вступает в место, где нападения со стороны японцев более вероятны, чем то было в европейских водах, – писал адмирал в приказе по отряду 11 (24) ноября 1904 г. – Этим обстоятельством вызывается необходимость большой бдительности и моментальной готовности в ночное время для отражения нападения неприятеля. Тяжелее всего отличить ночью, а иногда и днем неприятельское судно от нейтрального, так как неприятель, конечно, до последнего момента постарается замаскировать себя, сохраняя невинный вид, и часто даже будет прикрываться нейтральным флагом или идти совсем без оного. Ввиду тяжелых политических последствий, считаю предпочтительнее лучше пропустить неприятеля, не дав ему причинить вреда отряду, чем ошибочно расстрелять нейтральное судно и вызвать повторение случая в Немецком море»430430
  РГА ВМФ. Ф. 531. Оп. 1 Д. 10. Л. 32 (Приказ командующего отрядом судов 2-й эскадры флота Тихого океана контр-адмирала Фелькерзама, Средиземное море, 11 ноября 1904 г. № 122).


[Закрыть].

К 11 (24) ноября, когда отряд Фелькерзама бросил якорь в Порт-Саиде, все участники операции заняли исходные позиции. По старой морской традиции, русский отряд отсалютовал стоявшему на рейде английскому крейсеру “Furious”, судовые оркестры сыграли британский гимн, адмирал Фелькерзам и командир британского крейсера обменялись визитами. На борт флагманского броненосца «Сисой Великий» поднялись Максимов, Шванк и консул Бронн, в Суэц одна за другой вошли три яхты секретного русского охранения, чтобы оставаться там все время прохождения Канала основными силами отряда. Не успел тот отдать швартовы, как на причал явилась делегация от колонии соотечественников в Каире, чтобы, как писала российская газета, «лично пожелать нашим морякам полного успеха». «Дамы поднесли отряду большой букет в виде якоря. Часть жителей городов Измаилии и Суэца во время прохода отряда собралась на набережной и провожала наши суда сочувственными кликами»431431
  Крымский вестник. 1904. 2 дек. (№ 309).


[Закрыть]. Ничего более серьезного в окрестностях замечено не было. «Весь балтийский флот, – сообщила 12 (25) ноября британская “Daily Telegraph”, – прошел через Канал сегодня в 8 час. 30 мин. утра. Берега сильно охранялись египетскими солдатами и береговой стражей»432432
  Цит. по: Новое время. 1904. 14 (27) нояб. (№ 10312).


[Закрыть]. В последующие двое суток отряд Фелькерзама благополучно проследовал в Индийский океан, чтобы в декабре соединиться с броненосцами Рожественского на Мадагаскаре.

Таким образом, все районы Европы и Африки, признанные уязвимыми с точки зрения безопасности и находившиеся под охраной российской контрразведки, к концу 1904 г. были пройдены эскадрой без серьезных осложнений, и «сомнения» японцев на этот счет не подтвердились. Российские агенты оставались в Египте вплоть до того момента, когда Канал прошли корабли капитана 1-го ранга Добротворского, – его отряд ушел из Суэца в Джибути на рассвете 31 декабря 1904 г. (13 января 1905 г.). В течение полутора месяцев до этого яхты «Фиорентина» и «Катарина» курсировали между Мадагаскаром и Средиземным морем, передавая корреспонденцию командующего эскадрой Добротворскому и на телеграф для отправки в Петербург. «Эсмеральду» в районе Канала с середины декабря никто не видел, и только 31 января (13 февраля) 1905 г. «Matin» сообщила, что в Марсель вернулись все три, нанятые французским офицером, яхты, которые несли «до входа в Красное море разведочную службу при русской эскадре»433433
  Цит. по: Там же. 1905. 1 (14) февр. (№ 10384).


[Закрыть]. Их миссия к этому времени уже завершилась и потому перестала быть тайной.

В последующие месяцы армаде Рожественского предстояло пересечь Индийский океан и двигаться далее на восток. В открытом океане эскадра находилась в автономном плавании и обеспечивать собственную безопасность должна была своими силами. В Индокитае к этому делу были подключены русские консулы – штатные представители МИД (каждый из них имел собственную наблюдательную агентуру), которые отслеживали передвижения японских военных судов и просто больших групп военнослужащих. Полученные сведения они докладывали в Шанхай Павлову, а тот, после перепроверки и обработки, через Сайгон, где находился капитан крейсера «Диана»434434
  В конце июля 1904 г. «Диана» в составе порт-артурского отряда участвовала в сражении с эскадрой адмирала Камимура. Прорваться во Владивосток русским кораблям не удалось, и они вернулись в Порт-Артур. В этом сражении «Диана» получила подводную пробоину и потеряла 9 человек убитыми и 16 ранеными. Несмотря на это, крейсер сумел уйти от преследовавших его японских миноносцев и 11 августа прибыл в Сайгон – к изумлению местной французской колониальной администрации и явному неудовольствию японцев.


[Закрыть] князь А.А. Ливен, переправлял их Рожественскому. От Ливена же Павлов получал просьбы и указания самого командующего эскадрой.

Зимой 1904—1905 г. в Манилу, Сингапур и Сайгон в помощь тамошним российским консулам Павлов направил своего сотрудника, коллежского асессора Х.П. Кристи и секретных агентов, голландца Маркса, француза Шаффанжона и швейцарца О. Барбея (Barbey)435435
  РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3133 (О командировке капитана 2-го ранга А.К. Полис и коллежского асессора Кристи в Батавию для организации наблюдения за деятельностью Японии в нейтральных странах); АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 2980. Л. 88.


[Закрыть]. «Охранную службу» на море, главным образом в районе Зондских островов (Малайский архипелаг) с конца 1904 г. несли пароходы, купленные Павловым и Дессино по заданию командующего эскадрой. Все водное пространство между Японией и Сайгоном было разбито на четыре зоны, в каждой из которых постоянно крейсировал один из них, наблюдая за передвижениями японских кораблей. На одном из этих пароходов под видом иностранного корреспондента находился лейтенант флота Мисников, который результаты своих наблюдений также телеграфировал в Шанхай. С начала декабря 1904 г. в Зондском проливе с той же целью крейсировала канонерская лодка, выделенная голландским губернатором Батавии (Индонезии) по ходатайству здешнего российского консула.

С апреля 1905 г. по просьбе морского ведомства и «в видах избежания потери времени» Павлов стал ежедневно телеграфировать князю Ливену сведения о движении кораблей японского военного флота, добытые его наблюдательной службой на море436436
  АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 3027. Л. 124 об. (Секретная телеграмма Ламздорфа Павлову в Шанхай, Петербург, 5 апреля 1905 г.).


[Закрыть]. Ливен, в свою очередь, немедленно направлял полученные депеши Рожественскому с нарочным судном. Тогда же из Шанхая в распоряжение Ливена был отправлен пароход «Леди Митчелл». По пути в Сайгон по заданию Павлова «верные» шкиперы француз Тоа и норвежец Гундерсен осмотрели западный берег Формозы и Пескадорские острова, где, по предположениям разведки, могли укрываться японские военные суда. Обо всех этих перемещениях и полученных результатах Павлов телеграфировал Ламздорфу. Министр тут же докладывал их императору, а тот накладывал стандартную резолюцию: «Правильно». Установленный плотный контроль выявил целый ряд пунктов скопления и особой активности японских военных в южном Китае, Индокитае, Индонезии и на Малайском архипелаге (о них читатель узнает в свое время). Здесь же важно подчеркнуть, что созданная наблюдательная секретная служба вскоре пришла к выводу, что индонезийские проливы русская эскадра пройдет без осложнений. Независимо от агентуры Павлова об этом же в декабре 1904 г. из Батавии Рожественскому на борт «Князя Суворова» телеграфировал капитан 2-го ранга А.К. Полис.

Александр Клементьевич Полис был направлен в Индонезию самим Рожественским еще в августе 1904 г. для выполнения особых заданий Главного морского штаба, что было подкреплено секретным «повелением» императора. Его главная задача заключалась в создании запаса угля для эскадры после пересечения ею Индийского океана. Выбор на этого офицера пал не случайно. Тогдашняя Батавия была голландской колонией, а Полис, с 1899 по 1902 г. прослуживший военно-морским атташе в Нидерландах, Германии, Дании, Швеции и Норвегии, свободно говорил на нескольких европейских языках, по внешним данным вполне походил на подданного любой из этих стран и имел опыт агентурной работы. В Индонезии он жил в строжайшем инкогнито (первое время о цели его приезда не подозревал даже тамошний российский внештатный консул) и в своей работе опирался на собственную секретную агентуру, местного русского консула, а также на негласное содействие местных голландских колониальных властей437437
  Там же. Д. 2980. Л. 110. Интересно, что еще в начале 1904 г. султан Атжехский, владетель северной части о. Суматра, обратился в Петербург с просьбой принять его владения под покровительство России. См.: РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3021. Л. 35—36.


[Закрыть]. В начале декабря 1904 г. Павлов перебазировал коллежского асессора Кристи в Индонезию, и в его лице Полис неожиданно для себя приобрел надежного и опытного помощника. Посылку своих агентов в Индонезию Морское ведомство и МИД не согласовали, и о существовании друг друга Кристи и Полис узнали только на месте, да и то не сразу. По их обоюдной просьбе («наблюдение за японцами на суше не важно, плавание же по побережьям может дать кое-что», – писали они в Шанхай438438
  АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 2980. Л. 95 (Шифрованная телеграмма Кристи Павлову в Шанхай, Батавия, 16 декабря 1904 г.).


[Закрыть]), Павлов с помощью консула Бологовского зафрахтовал в Гонконге небольшой пароход «Шахзада», который был передан в их распоряжение. Его крейсерство в индонезийских водах продолжалось до конца апреля 1905 г.

В те же апрельские, самые жгучие дни ожидания эскадры Рожественского, в «шанхайской агентуре» родился план лишить японский флот на Формозе связи со своим командованием, перерезав подводные телеграфные кабели (один из них, японский, шел с Формозы в Нагасаки, второй, китайский, – на континент, в Фучжоу). Расчет был верный – этой линией японские военные пользовались чрезвычайно активно, пропустив через нее за время войны более тысячи телеграмм439439
  Inaba Ch. International Telecommunications during the Russo-Japanese War: The Development of the Telegraph Service between Europe and Japan and the Russian Interception of Japanese Telegrams. Yokohama, 1993. P. 31.


[Закрыть], а Формоза в ожидании русской эскадры была превращена в главную базу японского военного флота. В середине апреля этот план получил одобрение главнокомандующего, Павлов купил пароход «Эльдорадо», нанял техников-датчан и приготовил все необходимое оборудование. Операцию было решено произвести в период с 27 апреля до 7 мая440440
  АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 3027. Л. 125 об.—127.


[Закрыть]. Однако осуществить ее так и не удалось – российские сановники ее классически «заволокитили»441441
  Инициатором плана выступил чиновник Министерства финансов Давыдов, который вместе с Павловым добился санкции маньчжурского командования на его осуществление и только затем уведомил о нем своего министра В.Н. Коковцова. Последний настоял на том, чтобы в курс дела было введено и Министерство иностранных дел. Ламздорф, со своей стороны, настоятельно рекомендовал Павлову обратиться к Рожественскому, чтобы тот «указал удобный для сего момент». Телеграмма Павлова Рожественского в Сайгоне уже не застала – 1 мая 1904 г. эскадра вышла в море и телеграфная связь с адмиралом на время прервалась. Таким образом, план завис, и никто в Петербурге не хотел брать на себя ответственность за его осуществление. В такой ситуации маньчжурский главнокомандующий Н.П. Линевич, «находя затруднительным дать свое согласие» на проведение операции, посоветовал Павлову «обратиться теперь и в будущем за указаниями в Петербург или действовать самостоятельно» – круг замкнулся. К тому же эта телеграмма главнокомандующего была получена в Шанхае 14 (27) мая – в первый день цусимского сражения, когда было уже поздно. См.: РГИА. Ф. 560 (Общая канцелярия министра финансов). Оп. 28. Д. 311. Л. 146—192.


[Закрыть], время ушло, и надобность в ней отпала. Датчанам пришлось заплатить большую неустойку.

После того, как армада Рожественского благополучно, как и ожидалось, миновала индонезийские «узкости», наблюдательная служба здесь была свернута. Кристи вернулся в Шанхай, а Полис присоединился к эскадре, 10 мая перейдя на борт эскадренного броненосца «Александр III» в Сайгоне, куда он вместе с лейтенантом Н.Ф. Мисниковым, по приказанию Рожественского, прибыл с эскадрой Н.И. Небогатова. С именем «Александра III», пишет Новиков, связаны «наиболее жуткие воспоминания» о цусимском бое 14 (27) мая: «После того, как эскадра лишилась адмирала, он стал во главе боевой колонны и повел ее дальше. На этот броненосец обрушился весь огонь двенадцати японских кораблей. А он, приняв на себя всю тяжесть артиллерийского удара, ценою своей гибели спасал остальные наши суда»442442
  Новиков-Прибой А.С. Указ. соч. С. 595.


[Закрыть]. Шквальный четырехчасовой огонь японского флота нанес броненосцу такие повреждения, что в 6:30 вечера он опрокинулся и быстро затонул. Вместе с ним погиб почти весь его экипаж – 836 человек. Среди четырех спасшихся офицеров «Александра III» капитан 2-го ранга А.К. Полис не значился. В общей сложности в ходе этого сражения Россия, потеряв 22 боевых корабля, включая 8 броненосцев и 5 крейсеров, окончательно лишилась своего Тихоокеанского флота; более 3 тыс. моряков были взяты в плен. Японский адмирал Х. Того потерял в этом бою лишь три миноносца; его людские потери составили всего 537 человек (по другим данным – около 700 человек), 424 из которых были ранены443443
  The Japan Times. 1905. June 2 (No. 2484). P. 2.


[Закрыть].

* * *

О цусимской катастрофе Николай II узнал в Гатчине на пикнике по случаю девятой годовщины своей коронации – эту трагическую весть принес курьер Морского министерства. «Если бы я был на месте Ники, – вспоминал впоследствии очевидец, великий князь Александр Михайлович, – то немедленно отрекся от престола. В цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признать, что у него недоставало решимости осознать все неизбежные последствия этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал по своему обыкновению. Только смертельно побледнел и закурил папиросу»444444
  Александр Михайлович, великий князь. Указ. соч. Кн. 1. С. 215.


[Закрыть]. «Вопрос с флотом покончен, – прокомментировал ситуацию в разговоре с С.Ю. Витте управляющий морским министерством А.А. Бирилев. – Япония является хозяином вод Дальнего Востока»445445
  Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960. С. 397.


[Закрыть]. Западная печать оценила цусимскую победу Того Хэйхатиро как «самое знаменательное событие не только в военно-морских анналах, но и в истории всего мира»; «Япония уже выиграла эту войну». Впрочем, та же американская газета (“Sun”) задавалась и тревожным вопросом: «А как насчет нас самих? Морское сражение минувших субботы и воскресенья может изменить весь ход развития цивилизации ХХ века»446446
  Цит. по: The Japan Times. 1905. June 3 (No. 2485). P. 3.


[Закрыть].

Когда известие о цусимской победе достигло Японии, жители начали украшать свои дома, по улицам шли нескончаемые потоки демонстрантов и музыкантов, волна восторга вылилась в выражение верноподданнических чувств у императорского дворца и здания Морского министерства, всю ночь в городах горели праздничные фонарики. Адмирала Того в Токио встречали с необыкновенными почестями. На вокзале была сооружена триумфальная арка, войска столичного гарнизона произвели артиллерийский салют, улицы были запружены народом, приветствовавшим адмирала криками «Банзай!». «Император, – сообщало агентство Рейтер, – принял адмирала Того и прочих адмиралов весьма сердечно … горячо благодарил за верную службу»447447
  Новое время. 1905. 11 (24) окт. (№ 10634).


[Закрыть]. Тут же Того торжественно вручил микадо рапорт о возвращении флота с войны. На следующий день в присутствии микадо состоялся смотр японского военного флота, в котором приняло участие свыше 300 боевых кораблей, включая пять трофейных русских. Триумфатор Цусимы на родине превратился в национального героя, а в Европе приобрел почетное прозвище «азиатского Нельсона», издан с десяток его биографий. В современной, демократической Японии дата цусимского сражения уже полузабыта, но до Второй мировой войны отмечалась как общенациональный праздник – день ВМФ.