Текст книги "Борьба классов. Здесь и сейчас"

– А если так нельзя, будут созданы особые подразделения.

– И особый будет режим – режим чрезвычайного положения. Там все можно.

– Итак.

– Итак. Внутренние войска хорошо оснащены. Они везде есть, в каждом государстве. Их функция – подавлять. Кто-то удивляется: «Мы должны выступать против репрессий». Вы за репрессии выступаете! Вот, Навальный, выступает, во-первых, за репрессии. То есть он за современное буржуазное государство и хочет якобы освободить его от коррупции. Поверим ему, что хочет. Но он же не против капитализма, а за него. Если я – капиталист, какие у меня главные задачи? Я должен свои интересы личного обогащения удовлетворять или общественные?

– Личного обогащения.

– Личного. Более того, я должен защищать личные интересы, если принципиальный человек. Сейчас какой принцип действует в нашем капиталистическом обществе? Принцип приоритета личных интересов. Я стал министром, как Улюкаев, и что должен делать? Набивать себе карманы.

– Четыре кило колбасы и два миллиона баксов. Будьте любезны.

– Мы знаем, что у него пятьсот с лишним миллионов нашли дома плюс два миллиона долларов, плюс миллионы долларов на счетах и плюс 24 участка.

– Не дотягивает до Захарченко.

– Не дотягивает. Но он принципиальный человек, раз министр. Это если основной принцип – личное обогащение. Кого ни копни, то же самое обнаружишь. Не бедные же это люди. Самый бедный, наверное, Владимир Владимирович. Смотришь, аж жалко президента. И кстати, собственность на средства производства не раскрывается. Только какой участок, зарплата, недвижимость. Всё. Если у меня в собственности завод за 24 миллиарда, это показывается в декларации?

– Не интересовался. Интересно узнать.

– Нет, это не надо, потому что… Пока я на государственной службе, передал его в доверительное управление. Допустим, вам. А вы пока получаете большую зарплату, о которой мы договорились. Когда я закончу государственную службу, у меня уже не пятнадцать миллиардов, а двадцать.

– У нас под боком есть замечательное капиталистическое государство Швеция. Там распространена такая вещь. Скажем, вы купили новый Volvo. А я пишу в налоговую: «Чего-то сосед мой, Михаил Васильевич, разжился новым автомобилем. Будьте любезны, мне его налоговую декларацию подгоните, пожалуйста. Я хочу ознакомиться, на какие шиши он это купил». И присылают.

– Я чувствую, вы за репрессии, Дмитрий Юрьевич.

– Так точно. И вот я ознакомился. Тут два варианта: вижу, что все справедливо и Volvo куплен на заработанные деньги, либо непонятно, откуда они взялась, и тогда вас репрессируют.

– Я решил продать свой домик и купить в другом месте, чтобы быть подальше от вас.

– А там все такие.

– Все такие? Кошмар. А говорят, в Швеции хорошо живется. Невозможно там жить.

– Отлично, но не всем. И непонятно, как этого не видят. И вот в соответствии с этим ты категорически не должен ничего выпячивать, никакое благосостояние и деньги. Потому что окружающих это бесит. Им не нравится, когда кто-то живет лучше. Все должны быть одинаковые, за этим следят. С помощью органов государственной власти.

– А в ближайшей Финляндии? Разве можно сравнить ее богатство и, допустим, Курортного района Санкт-Петербурга. У нас такие здания – дворцы. А туда заедешь, маленькие заборчики, причем не закрытые, или просто яблони стоят, яблоки валяются. Хотите, можете сорвать, никто слова не скажет. И дома самые простые.

– Финских пограничников приводят в бешенство автомобили, на которых русские приезжают в Финляндию.

– Ужас!

– Они живут очень скромно, эти финны, в приграничных деревнях. А тут такое.

– Теперь, Дмитрий Юрьевич, я хотел бы обсудить то, что у нас неправильно понимают классовую борьбу: если борьба, то она «против». Это неправильно: если борьба, то она «за».

– За что-то.

– За что-то. Если у нас не совпадают интересы, я выступаю за свое, вы – за свое. А если вы мне мешаете, я начинаю бороться с вами в том пункте и по тем вопросам, по которым есть помеха. А вы, поскольку тоже за свое, не против меня. У вас просто свои задачи, цели и интересы, я же стою у вас на пути. Тогда вы начинаете со мной бороться. Поэтому главное в классовой борьбе – не борьба против какого-то класса, хотя все правящие классы, о которых мы говорили, репрессировали своих противников. Но, между прочим, феодалы в свое время были прогрессивными и развили производительные силы, при феодализме появилась промышленность. Как писал Маяковский, «город грабил, греб, грабастал, глыбил пуза касс. И у станков, худой и горбастый, встал рабочий класс». Это же было при феодализме. У Ленина есть книга «Развитие капитализма в России». Дискутировали, мол, Россия пойдет своим путем, капитализма не будет. Ленин показал, что у нас развивается капитализм, уже развился и переходит в стадию империализма. Так было в начале XX века. А ведь еще у власти стояли феодалы в лице царя, которые отменили крепостное право. Они, правда, экономически ничего не отменили, потому что землю не дали. Крестьянин шагу не мог ступить, не заплатив помещику.

– Погрузили его в ипотеку тогдашнюю.

– Да. Но отменили же крепостное право. А вот американцы рабовладение отменили годом позже. Мы более прогрессивная страна, чем США. Чем им гордиться? У нас была уже следующая фаза, мы крепостничество убрали. А те с рабовладением не могли расстаться. И демократическая партия… Правильно ее победил Трамп! Потому что она была партией рабовладельцев, когда шла война Севера и Юга. Республиканская партия, хоть про нее и говорят, что она хуже, была партией капиталистов Севера, и у нее есть заслуги в борьбе с рабовладением. Трамп – представитель этой цепочки, линии. Что-то положительное есть в происходящем и у него?

– Безусловно.

– Не только всякие глупости, но и хорошее. Я думаю, достаточно сформулировать, чтобы с этим не спорить и не возражать, что каждый класс борется за свои интересы. Если ему кто-то мешает, он начинает бороться. Буржуазия боролась за свои интересы и в процессе борьбы развивала производительные силы. Она создала фабрики и заводы, обеспечила рост экономики. На каком месте была царская капиталистическая по экономике и феодальная по госустройству Россия в 1913-м? На пятом месте. А на каком месте современная буржуазная Россия?

– Тогда была в десятке, выходит. Даже в пятерке.

– Я посмотрел. Знал, что примерно 2 % мирового ВВП. Согласно последним данным – 1,8 %. И 11-е место.

– Мало.

– А почему мало? Тогда была Россия, которая формировала господствующий класс из передовых феодалов, купцов, изобретателей, техников, организаторов производства. А эта буржуазия из кого в основном? Из подпольных миллионеров Корейко, жуликов, махинаторов. Поэтому она все время скатывается к тому, чтобы вместо развития экономики и страны в целом кого-либо перезахоронить или что-то переименовать. Чем вам не понравилась улица Салтыкова-Щедрина? Слишком критиковал власть, правда?

– Чем Гоголь провинился?

– Гоголь – потому, что затмил Малую Морскую, а там еще и Большая Морская есть.

– Счастье наступило сразу. А Герцен? Для меня это загадка.

– Какая загадка? Люди больше ничего не умеют, Дмитрий Юрьевич. Трудно сделать что-то хорошее. Особенно после советского строя. Потому что взяли и поделили. Что делали коммунисты, большевики? Собирали средства производства и соединяли их на общее благо. А эти умеют только отнимать и делить. Большевики это лишь в одном случае использовали, чтобы отнять у помещиков землю. Это должна была сделать российская буржуазия, но не сделала. Она и тогда являлась реакционной, гнала народ на войну, вместо того чтобы ее прекратить и отнять у феодалов землю и разделить между крестьянами. Чисто буржуазная задача. А вот то, что большевики делали свое, – это коллективизация. Значит, собрали частную собственность в одно. И у капиталистов отнимали, но не всё же. У нас был и частный капитал, и сектор частнохозяйственного капитализма. Национализировали только часть средств производства. Потом уже, когда государство развилось и смогло взять на свои плечи обеспечение благосостояния всех членов общества, у нас почти не осталось частной собственности. Но подсобные хозяйства и тем более артели никто не трогал. По конституции 1936 года их нельзя было трогать. Имелось право на частный труд.

– Я на все эти дела смотрю прагматично. Советский Союз ломали под вой про ГУЛАГ и прочее. «Невинные жертвы». Мне интересно, за это время сколько построено новых тюрем и лагерей? Народу у нас сидит достаточно.

– А заводов?

– Нет, минуточку. Как мы знаем, там нечеловеческие условия содержания.

– Сейчас вроде построили новые «Кресты», следственный изолятор в Колпино – ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

– Полностью еще не построили…

– …а денег уже украли сколько? Что уж говорить об объектах пенитенциарной системы, если с 1990-х годов в России уничтожено 78 тысяч предприятий, хотя в войну мы потеряли вдвое меньше – 32 тысячи.

Промышленность разрушалась с 1990-х годов и до сих пор не восстановилась до прежнего уровня. Станкостроение сократилось в 10 раз. По сути, есть всего одно крупное современное предприятие – «Стан», выпускающее станки. Теперь оно в союзе с Министерством промышленности и торговли будет восстанавливать станкостроение. В основном мы…

– 95 процентов импортируем.

– Так вот, заводы почти не строят, а мы хотим, чтобы строили новые тюрьмы? Что про нас скажут? Ничего не строят, кроме тюрем. Хотя это благое дело. Особенно СИЗО. Это вообще что такое? Следственный изолятор. Там сидят, между прочим, не приговоренные к тюремному заключению преступники, а свободные люди, которых временно, до суда, содержат под стражей. Но так они могут просидеть и два с половиной года. А условия в тюрьмах лучше, чем в СИЗО. Вот женское и детское СИЗО у Финляндского вокзала, на улице Лебедева. Это одни «Кресты», а вторые – на набережной, из которых начали переселять в новые, колпинские. И заводы у нас старые. А тюрьмы не уничтожаются – только заводы. Хоть тюрьмы сохраняются, и то хорошо! Не просто за колючей проволокой в концлагерях люди сидят, а в тюрьмах. Он хоть что-то сделал, этот буржуазный класс. Ведь после советского строя у нас вновь объявился класс буржуазии. Он должен бороться за свои интересы или нет? Могу я посоветовать ему, за что бороться?

– Конечно.

– Смотрите, какая у него тяжелая ситуация сложилась. Давайте войдем в положение буржуазии. Как правящий класс она должна тратить деньги не только на подавление всяких выступлений, непосредственно на Министерство обороны, прокуратуру, суды, вы еще предлагаете на тюрьмы, но и думать о развитии России. Но я не слышал от разных кандидатов, что надо обсуждать эту тему и нужно что-то реально делать. Прежде всего, поднять производство. Об этом как раз мало говорят. Давайте констатируем, что есть. По последним данным: плюс ноль, как говорят математики и пишут статистики, подчиненные теперь министерству экономического развития, рост цифровой экономики составляет от 0 до 1,5 %. То есть все разговоры про цифровую экономику – дымовая завеса, когда темпы роста – ноль с палочкой, а производительность труда еле растет. Заработная плата народа в 2017 году – 92,5 % от уровня 2013 года.

– Небогато.

– Реальный доход гражданин – 90,5 % от уровня 2013 года. Пять лет идет снижение, и за это время оно составило 10 %. При рабовладельцах рабы жили лучше и лучше. Не так ли?

– Я там не жил, не знаю.

– Вы подумайте. Не дураки же были рабовладельцы. Они тоже подавляли восстания, но понимали, что, если создать нечеловеческие условия, люди поднимутся: «Лучше умру, но проломлю голову рабовладельцу». Крепостные крестьяне при феодализме могли даже свое зерно продавать. Уже в конце XIX – начале XX века они требовали: «Дайте нам нашу землю, и всё. Ничего больше не надо, мы все сделаем». Что у нас получается? Пришла новая-старая власть. Построены новые заводы? Почти нет. Вот при Сталине все время строили – заводы, заводы, заводы. А тут не строят и не строят.

– Строят, но мало.

– Очень мало. Я, например, знаю один построенный завод, стекольный. У нас под Кингисеппом. А так очень мало. Вышел бы кто-нибудь из руководителей и сказал, допустим: «Мы построили…» Что вы построили? Ну, построили космодром, хотя при этом столько разворовали… Ладно, построили. Но ведь это не завод. А заводы? Был ЗИЛ, где работали 120 тысяч рабочих. Где он? Территория осваивается. Был «Красный выборжец» – теперь его территория тоже на стадии освоения.

– Мы с вами сидим на «Красном треугольнике». Осваивается…

– Много разговоров про это.

– Я к тому, что «Изделие № 1»… Многие знают только про «Изделие № 2». А «Изделие № 1» – противогаз – здесь больше не производится.

– Вот такая ситуация. Почему наша буржуазия не знает, что делать? Потому что она не прогрессивная. Почему она не прогрессивная? Потому что произошла реставрация буржуазного строя после более передового. А если у нас реставрированный капитализм, он уже что-то вроде потертого пиджака. То есть реакционный капитализм. Хотя был прогрессивный. Маяковский говорил: «Капитализм в молодые года был ничего, деловой парнишка. Споро работал, не боялся тогда, что у него от работ засалится манишка. А потом он обрюзг и одряб. И лег у истории на пути в мир, как в свою кровать. Его не объехать, не обойти, единственный выход – взорвать!» Ну, Маяковский это изучил. Сейчас все капиталистические страны на стадии империализма, только небольшая кучка грабит остальных. Так вы еще такой капитализм создали, который не развивает производство в погоне за прибылью. Почему? Ведь главная цель капиталиста, который является персонифицированным капиталом, – самовозрастание капитала, его увеличение. А у нас? Самоубывание. Производство сокращается, крупные предприятия становятся все меньше, а маленькие просто захлопываются. Крупных не поддерживают, помогают малым, но они умирают. А как выжить, если они не способны сами существовать: нужно организовывать, встраивать и так далее.

Поэтому хочется преподать нашим товарищам-капиталистам азы политэкономии. Это наука, которая была создана в буржуазное время. Вообще теорию стоимости создали экономисты Адам Смит и Давид Рикардо, ну, Томас Мальтус немножко. Ее воспринял Маркс, который рассмотрел разные варианты развития и обогащения. Было бы странно при капитализме выступать против обогащения капиталистов. Как обогащаться? Надо повышать производительность труда и заработную плату рабочим. Если первое будет расти быстрее, чем второе, доля зарплаты на единицу продукции будет уменьшаться. Это понятно? За одно и то же время я плачу повышенную зарплату и получаю в большей степени увеличенное количество продукции. Раз количество продукции растет быстрее, чем зарплата, издержки на зарплату на единицу продукции сокращаются.

– Корову надо меньше кормить и чаще доить.

– Да нет, больше кормить. Чтобы она приносила больше молока и быстрее росло его производство, чем прибавка корма.

– Эта шутка противоположная.

– Это не шутка. Называется абсолютная прибавочная стоимость. Она рассмотрена в «Капитале», в главе «Относительная и абсолютная прибавочная стоимость». Чтобы увеличивать прибавочную стоимость без роста производительности труда, можно увеличивать рабочий день или уменьшать зарплату. Тогда прибавочная стоимость растает. Например, один из прежних кандидатов в президенты, Прохоров, предлагал сделать 60-часовую рабочую неделю и 12-часовой рабочий день. Он говорил, что есть такая реальность, наверное, на его предприятиях.

– Да-да.

– Ему просто не хочется платить сверхурочные. Но если бы это было нормой, платить сверхурочные просто не потребовалось бы. А сейчас приходится за первые два часа переработки платить в 1,5 раза больше, за следующие часы – в 2 раза больше. А если сделать 60-часовую рабочую неделю, сверхурочные отпадают. Как хорошо! Но не прошло у него. Это пример, чего они хотят – обогащаться за счет втаптывания в асфальт рабочего класса, народа. У него и так всё отбирают. Это абсолютная прибавочная стоимость – то, что сейчас делается: уменьшение реальной зарплаты и соответственно увеличение прибыли. И прибыль улучшается. У нас за 2016 год прирост долларовых миллионеров составил 10 %, долларовых миллиардеров – 11 %.

– Неплохо.

– Если у нас при этом нулевые темпы роста…

– За счет чего прирост?

– Понятно, за счет чего. Если у нас нулевые темпы роста, миллионеры и миллиардеры собирают с людей деньги через повышение цен и раскручивание инфляции. Как они это делают? Вот я вам что-нибудь продаю, а мне – раз и НДС. Не так, что я буду платить налоги с прибыли и других доходов. А какие у меня доходы от собственности? Я дивиденды получил. Раньше с них брали 9 %, была регрессивная шкала налогообложения. Сейчас 13 % берут с любых доходов – плоская шкала налогообложения, которой нет ни в одной экономически развитой стране. Кроме того, наши доморощенные оптимизаторы засунули в отношения, связанные с движением по технологической цепочке, налог в 18, а теперь уже 20 % на добавленную стоимость. То есть к затратам предприятия на изготовление продукции искусственно прибавляется 20 % НДС. И по этой искусственно повышенной цене продукцию продают дальше по технологической цепочке. Начнем с того, что для того, чтобы получить машину, сначала нужно добыть руду. Это раз. Руду продаем? НДС – 20 % и повышение цены. Потом, если вы чугун из руды сделали – еще 20 % с добавленной стоимости. Далее вы из чугуна выплавляете сталь – еще 20 % НДС. Затем из стали машину делают и снова платят 20 % налога. Говорят, цены растут. Нет, цены не растут – их повышают, причем поэтапно. Установлен налог на добавленную стоимость, который гарантирует повышение, повышение и повышение. Фирмам уплаченный ими НДС возвращают, а конечному покупателю – населению приходится платить 20 % цены купленного товара, в чем легко убедиться, прочитав кассовый чек.

Потом выходят и говорят: «Ну, это инфляция. Мы можем ее удержать на уровне 5,5 % с помощью Центробанка». Как же так получается, если у вас прогрессивный строй? Вы его вместо советского строя, социализма создали, и многие верили, что он прогрессивный. Если так, затраты должны идти вниз. Кстати, мы видим, что людей все меньше работает, а продуктов все равно больше делается. Людей даже завозим из других стран.

– Не хватает.

– Не хватает. Как получается, что затраты растут? Затраты труда на самом деле не растут, а забрать у народа можно, встроив повышение цен в производственную цепочку. Туда, где ему места нет. Вы сначала доведите все до конца! Получили автомобиль, трактор или экскаватор и возьмите налог с предприятия, на котором он изготовлен. Возьмите с него налог на прибыль, потому что прибыль его. Если я – капиталист и одновременно председатель совета директоров или управляющий, возьмите налог с моих миллионных доходов. А с трудящихся исправно берут 13 % НДФЛ и еще НДС – с каждого купленного товара. Почему вы все время плачете, что у государства нет денег, и не делаете прогрессивное налогообложение, как во всех современных государствах? Во Франции сколько берут с высоких доходов? До 75 %.

– Неплохо.

– Очень даже неплохо. И это неплохо, между прочим, для кого? Что они, для трудящихся столько берут? Как думаете? Нет! Значит, взяли с капиталиста 75 %, потому что он миллиард получил, и оставили ему 250 миллионов. На них он может поехать в Куршавель и промотать все. И может проматывать с чувством, что стране помог. Потому что большую часть отдал ей, значит, все в порядке, есть новые рабочие места и прочее. Наступает новый год, государственные заказы кому давать? Ему, он же больше всех заплатил. Если вы мало платили, вам никто ничего не даст. А он эти денежки получит. Заказы ему оплатят из чего? Не только из тех денег, которые с него взяли, а и с того, и с этого. И вот дыхание такое идет: сократилось – расширилось, опять сократилось – еще сильнее расширилось. Он богатеет, богатеет, богатеет. Разве не богатеют французские капиталисты? Это артисты не богатеют, говорят, там для них плохая система налогообложения, и к нам приезжают. Потому что здесь якобы хорошая. Да такого позора нет нигде в мире! Не знаю, у кого еще есть плоская шкала налогообложения. Везде прогрессивная. Кто больше получает, тот, естественно, и больше платит. Он же быстрее богатеет. Так везде. И в США так. Вы же хотели, как в цивилизованных странах, а делаете, как дикари. Сейчас и сразу желаете все схватить. Так ведь со второго шага получите. Хотя нет, на два шага вперед они думать не могут, как Буратино с его коротенькими мыслями. Люди, у которых толстые пальцы, дальше собственного носа не видят и ни о чем не думают. Сейчас схватить, и хоть трава не расти. Оппортунисты, одним словом.

– Я думаю, не хотят просто.

– С головой у них плохо. Вот первый совет нашей буржуазии – сделать ставку на рост производительности труда. Вы же рассуждаете про новые высокопроизводительные рабочие места. Они что, в чистом поле будут? Зачем уничтожаете заводы? Лучше устанавливайте туда новую технику. Повышайте производительность труда и зарплату. Но рост первой заложите больше, чем рост второй, и прибыль пойдет вверх. А без этого цифровая экономика… От того, что я буду вам звонить по телефону или что-то сообщать по другим каналам связи, везде будут стоять компьютеры и говорить человеческим голосом, что у нас замедлилось падение, дело вперед не двинется. Используйте все, чтобы производились станки с ЧПУ, и новые, а не старые и ржавые. Чтобы не приходилось ракеты напильниками ровнять, и чтобы они полетели. Этим займитесь! Вот чем должна заниматься буржуазия – если она прогрессивная. Вы хотите быть прогрессивной? Мы – «за». А все – «за». Разве рабочий класс против развития производства? Опять единство противоположностей: у рабочего класса и буржуазии. Если производство будет развиваться, всем станет лучше: у рабочих – выше зарплата, у капиталистов – прибыли.

– Они смогут больше покупать.

– Они смогут больше покупать, появится спрос. А будет расти спрос, значит, увеличится предложение, и ток пойдет по всей экономике. Вот что нужно делать и что должен организовать кандидат в президенты. А мы слушали пустые разговоры, как у Навального: «Мы продадим еще кусок России. И все наладится». Кстати, почему налог не хотите сделать, чтобы неповадно было продавать страну и ее ресурсы по дешевке? Обогащаются пусть с прогресса, а не с разорения. И конечно, нельзя мириться с эксплуатацией. Если эксплуатируют все больше, а народу все хуже, к чему дело идет? К революционной ситуации. Нельзя же людей бесконечно «опускать». Вы что, специально делаете, чтобы они так к власти относились?

– Я думаю, что да.

– Выходит, специально. Уберите налог на добавленную стоимость, и не будет такого роста цен. И не надо все время цены повышать. Что для этого требуется сделать? Первое – составить план. Вон Южная Корея сделала шесть пятилетних планов и вышла на передовой уровень научно-технического прогресса. Мы тоже в некоторых областях – Ростехнология выбилась вперед.

– Еще не всё растеряли.

– Не всё. В военном производстве. Сделайте план! Китай составляет пятилетние планы.

– Конечно.

– Он очередной, тринадцатый, пятилетний план принял. Вы же сами говорите, что социализм там еще не построен. Там переходный период. Но план-то они делают на госсектор. А кто вам мешает сделать то же самое? Сделайте! Только не надо подписывать все на уровне председателя Совета министров. Примите в Думе и установите ответственность за невыполнение. В рамках госсектора так можно. Это же одна собственность. Чья? Не народная. Чего вы боитесь? Это коллективная собственность. Частная собственность класса капиталистов. Как положено при империализме: если монополия, должен быть план на ее развитие. А у вас нет плана. Сделайте пятилетний план. Более того, тогда вам нужно принять и Программу развития России. Хотя бы на 10 лет. Почему хотя бы? Во-первых, у Ленина был план ГОЭЛРО на 10 лет, а вы, вместо того чтобы заносить-выносить, примите более долгосрочный план. Еще никто не сделал больше! У нас были пятилетние планы, на 10 лет – только ГОЭЛРО. Надо поручить это Академии наук, которая соображает в этом деле. А что вы сделали? Взяли и отняли у нее все институты. Вновь избранный президент РАН говорит: «Давайте и нас запишем в учредители, иначе вы нас оторвали от исследований, от науки». Вы что сделали? Хотите клуб ученых? Почему клуб? Потому что вы не поставили никакой государственной задачи перед Академией наук. Вот государственное задание – составить программу развития России. А внутри нее – план. Я могу дать вам задание, если вы частный капиталист? Не могу. Вы скажете: «Вы чего, у меня – частная собственность». А заказ? Заказ вы с удовольствием возьмете. Кто отказывается от госзаказов? За них бьются и конкурсы устраивают.

– Это же самое выгодное.

– Это самое выгодное и надежное. Нигде в мире не отказываются от госзаказов. Значит, государственный план на пять лет, программа – на десять и заказы. И у всех капиталистов будет высокая прибыль. Почему? Потому что производительность труда начнет расти. И зарплату поднимайте. Вы же капиталисты. Было бы странно, если бы я стал объяснять капиталистам: «Давайте уменьшайте свою прибыль». Надо понимать, что это странные рекомендации. Это вам не социализм.

– Не для этого они становились капиталистами.

– «Дорогие товарищи, мы не для того становились капиталистами, чтобы не думать о своей прибыли…» Ну так вы и подумайте о прибыли. Если у вас относительная прибавочная стоимость. Раз повышается производительность труда, зарплата и прибыль могут расти одновременно. Что для этого нужно сделать, что заложить в план? Закон о том, что амортизация должна быть не меньше 10 % в год. То есть десять процентов обновления. Необходима такая норма. Тогда у вас самый старый парк будет десятилетний. Каждый год вы должны заменять технику и ставить современную. Что тут непонятного? Если война, нужны современные танки: Т-34 превосходил немецкие образцы. Если старые танки, нас разбивают. Так и здесь. Вы чего хотите? Против нас ввели санкции. Сделайте производство современным! Но о средствах производства молчат, о производительности труда тоже. Нужен план обновления в структуре государственного плана. А частные пусть тянутся за государством. Это тоже частная собственность, только коллективная. Она должна быть круче. Это класс буржуазии в целом, и он должен себя уважать. Ну и уважайте!

Так. 10 % надо прописать в законе, потому что иначе у нас будет 100 лет амортизации. Пишут так, чтобы все отправить в офшоры. Оставьте все здесь, чтобы заменить старую технику. Это пойдет в издержки производства, а не из прибыли. А то прибыль надувают деньгами, которые должны идти в производство как амортизация. Дальше. Вы капиталисты? Капиталисты. Если я капиталист, что я должен сделать, когда закончился цикл производства? Дмитрий Юрьевич?

– Теряюсь.

– Я же хочу обогащаться.

– Убежать с деньгами?

– Нет, я хочу обогащаться, не такой дурачок, чтобы бегать туда-сюда по миру. Я должен взять и увеличить свой производительный капитал. То есть какую-то часть прибыли направляю в производство. Эта доля прибыли называется нормой накопления, а сам процесс – накоплением. Я копить должен, но не так, как в Средние века: копеечки собирать и складывать в сундук. Надо наращивать средства производства и становиться богаче. Как это делается? Часть прибыли надо направлять в производство, на приобретение новой высокопроизводительной техники. Иначе, что призывать к повышению производительности труда? Дескать, быстрее работайте. Это будет интенсификация труда. А нужна интенсификация не труда, а производства. Купите передовой станок. Не можете купить там, купите сям – в КНР, на Тайване, в Белоруссии, в Италии или поддержите свое. Но обновите! Если это государственный сектор – 80 % на накопления, и темпы сразу подскочат. И от амортизации. Вы же новый станок поставите. И каждый год – 10 % нового. А сейчас о производительности труда вообще молчат.

– Чего говорить-то?

– Согласен, нечего говорить. Но капиталист должен развивать производство. Капитал – самовозрастающая стоимость, а капиталист – персонифицированный капитал. Это надо запомнить. Он должен не о себе думать, а о капитале. Как накопить, много сделать, стать богатым. То, что я у кого-то забрал что-нибудь в конкурентной борьбе, – один из приемов, но главное – производство. Историческая миссия капитализма состоит в развитии производительных сил. Вот и выполняйте свою историческую миссию. Вы же пришли, власть ваша, собственность есть. В чем дело? Все есть, а вы себя показываете никчемными. Так вас прогонят как класс. Поэтому работайте!

Если частный капитал, законом можно установить, что капиталист должен накапливать не менее 60 % прибыли. У вас никто ничего не отнимает, но вы вкладываете в производство. «Нет, я не хочу в свое. Хочу увезти за границу». И мы и видим, что говорят: «Вывод денег из России. Три года назад было 500 миллиардов, сейчас – всего 300 миллиардов». Что это такое? Если вы повышаете зарплату, деньги остаются здесь и идут на спрос. Накопление прибыли тоже. А оставшаяся часть – святое. На оставшееся гуляйте, как хотите. И не надо критиковать. Хотите, прыгайте с военных кораблей в Неву. Хотите, ездите в Куршавель с кем угодно. Но если вы что-то делаете. А вы ничего не делаете. «Ё-мобиль» Прохорова где? Хотел же автомобиль! Нет? За рубль его в итоге продал. А где светодиодный завод? Только китайское покупаем. То, что на «Светлане», в жалком виде, потому что государство ничего не вкладывает. Дорогие светодиодные лампы, самые экономичные, но надо большую серию запустить, чтобы было выгодно. Не три лампы выпускать, не тридцать и не триста, а миллионы, тогда они будут дешевые.

– Те, кто такое делать не умеет, не капиталисты. Это случайные люди, которые не понимают, что делать с деньгами, свалившимися на голову.

– Я могу посоветовать?

– Конечно.

– Прошла президентская кампания, и мы обсуждаем, что можно сделать для страны, что должен сделать президент. Не потому, что у него фамилия такая. А что он должен сделать для развития России. История все оценит, и жестоко. Вон Петр I, как жестко действовал, а его все равно оправдывают. И Ивана Грозного. Говорят: «Что вы ставите им памятники?»

– А кому ставить? Хотелось бы узнать.

– Кому ставить? Репрессированным.

– Малюте Скуратову надо памятник поставить.

– Идем дальше. Это главное направление. Я думаю, нам нужно еще вернуться к этому. В обязательном порядке. Основательно, чтобы дойти до того, что делать буржуазии. И вообще, будет борьба. Перспективы единства и борьбы противоположностей применительно к нашей стране и нашей жизни очевидны.