Текст книги "Викинги. История эпохи. 793–1066"

Повторю еще раз: викингами являлась только исключительно мобильная, постоянно перемещавшаяся часть скандинавского общества. Остальное население этих северных стран (как, в общем-то, и всех европейских) ничего, кроме своей деревни, в жизни не видело и не имело никаких шансов увидеть – да и, честно говоря, в том не нуждалось. Причем Европы это касалось даже в большей степени, чем Скандинавии, ведь вся земля в ней поделена, везде уже сидят свои хозяева, никто тебя не ждет, куда ж тут поедешь. Вот территории будущей Руси – совсем другое дело: там неколонизованной земли было, считай, на тысячу лет вперед. Так что посмотреть мир (да и себя показать) можно было только в европейской армии, ну или в рядах викингов.

Итак, примерно 100 лет викинги усердно покрывали себя славой лихих морских разбойников. Однако как только в Скандинавию поступила масса серебра, превысившая критическую, появились люди, которые сконцентрировали эту массу в своих руках – и, соответственно, получили возможность нанять больше войск, построить больше кораблей. Вот таким образом масса денег перерастала в сумму насилия, достаточного для того, чтобы покорить какую-либо территорию. Началось соединение территорий, создание первых скандинавских государств. Их правителям викинги были уже не нужны, разве что в качестве агентов, доставляющих в казну очередную порцию денег. Здесь дело еще и в том, что викинг, по правде говоря, – состояние временное: ты можешь оставаться викингом ровно до тех пор, пока тебе самому этого хочется. А если ты в результате своей беспокойной морской жизни награбил столько, что уже стал задумываться о спокойном существовании, то, понятное дело, ты постараешься разорвать связи с прежними безумными коллегами по разбою. Неважно, что еще год назад ты сам был таким, – отныне ты уважаемый легализованный оседлый человек. Поэтому при первом же появлении викингского драккара около своих берегов ты снарядишь – на честно награбленные богатства – три собственных судна и утопишь бывших собратьев от греха подальше.

Итак, начинается складывание территорий, соединение сил. На этом этапе на международной арене выступают уже не разрозненные банды викингов, а настоящие армии из сотен кораблей, которые действительно наносят чудовищный ущерб. Для сторонних наблюдателей такое по-прежнему выглядит как викингские рейды, но это уже не они – это масштабное завоевание, натуральная экспансия. Хотя, конечно же, в ней участвуют ровно те же самые викинги, ведомые теми же самыми резонами, что и их коллеги, менее удачливые и менее крупные. Мотивация неизменна: богатство и слава! В одно прекрасное время, в частности, взяли и захватили половину Англии, организовав там область Де́нло (Danelaw, область датского права[22]22
  Территория в северо-восточной части Англии, отличавшаяся особыми правовой и социальной системами, унаследованными от норвежских и датских викингов, которые завоевали эти земли в IX веке. – Примеч. ред.


[Закрыть]). Захватили Нормандию, так что в результате франкам пришлось эту территорию практически подарить Рольфу Пешеходу, обставив это как акт собственного волеизъявления, – лишь бы захватчики угомонились. Кстати сказать, каждая из сторон этой сделки получила свою выгоду. Да что далеко ходить: достаточно вспомнить про нашу собственную страну, изначально имевшую правящей династией этих самых викингов (которые, естественно, старались не пускать в свои владения бывших коллег).

За такими масштабными событиями последовал рост сил, нуждавшихся в большем количестве оружия и денег – а значит, и в большей упорядоченности, которая неминуемо должна была привести к централизации идеологии. В конце X века Скандинавия начинает принимать христианство. Имеются свидетельства, что его принимали и раньше – на отдельных скандинавских землях (причем по нескольку раз, в зависимости от конъюнктуры), но теперь этот процесс приобрел государственный характер и такой же масштаб. С принятием христианства идеологическое наполнение жизни скандинавов меняется. Само по себе присутствие божественного начала в мироздании вопросов у них, истовых язычников, не вызывало никогда, однако прежде это начало выражалось в форме скорее монолатрии[23]23
  Система представлений в политеизме, основанных на вере во множество богов с одним богом-лидером, доминирующим над остальными в силу различных причин. – Примеч. ред.


[Закрыть], а не монотеизма. Дескать, мы, конечно, не отрицаем реальность других богов, однако наши поглавнее будут. С такой точки зрения им пришлось воспринимать нового, христианского Бога. Что ж, если уж этот Бог вдруг оказался ко двору у самого конунга, значит, он приносит серьезную удачу – так что нужно как минимум прислушаться к тому, что говорят новый Бог и его проповедники.

Вслед за этим последовала неизбежная смена мотивации, ознаменовав собой начало конца эпохи викингов. Все более активное участие в историческом процессе стали принимать привычные нам раннефеодальные, а затем уже и просто феодальные государства. Немало поспособствовали их созданию конунги-викинги – например, хорошо известные Харальд Прекрасноволосый и Олаф Трюггвасон.

Итак, эпоха викингов заканчивается. Логично пристальнее взглянуть на воплощения их материальной культуры. Нас сейчас больше всего интересует, пожалуй, чем они были вооружены. Именно в материальной культуре любого народа начало и конец каждой эпохи получает четкое, неоспоримое выражение. Поэтому, поближе познакомившись с оружием викингов, мы увидим, как (и чем) их яркая эпоха началась – и как она закончилась, что к этому привело и с какими последствиями.

Один из самых интересных элементов средневекового вооружения – конечно же, меч. Здесь мы имеем дело с обширнейшим археологическим материалом, относящимся к Скандинавии в частности и к Западной Европе в целом. Рассуждая об этом материале, нужно иметь в виду две вещи. Во-первых, у нас просто невероятное количество информации, но ее обработка наталкивается на то, что мы:

а) не всегда можем точно ее интерпретировать;

б) наверное, никогда точно не узнаем ни того, как они воевали, ни того, как именно одевались и выглядели.

От этого нужно не огорчаться, а, наоборот, радоваться, ведь с освоением новых горизонтов обязательно появляются новые вопросы (касательно темы нашей беседы – уже лет двести). Так что, сколько ни изучай, в частности, военное дело, всегда найдется вопрос, на который нужно искать ответ.

Во-вторых, поскольку мы подошли к систематизации имеющегося материала, очень остро встает вопрос классификации. Повторюсь: найдены тысячи мечей, которые принадлежат к одной только эпохе викингов. Если же мы прибавим к рассмотрению еще и предвикингскую и непосредственно поствикингскую эпоху во всей Европе, то, скорее всего, попадем в совсем другой порядок цифр. Поэтому без продуманной классификации мы просто захлебнемся в материале. При изучении материальной культуры и вообще каких-либо артефактов классификация является важнейшим инструментом, помогающим систематизировать уже имеющиеся знания. Ведь, сколько бы мы ни знали о предмете, наши знания принесут мало пользы, будучи бессистемными. Напротив: удачная классификация позволяет вписать в уже сложившуюся систему любые типообразующие признаки: главное, чтобы они не противоречили ее внутренней логике. Если уж мы заговорили о мечах (повторюсь: логика построения качественной классификации работает на абсолютно любом материале), приведу такой пример. Положим, я исследую только мечи с полностью сохранившимися эфесами. Соответственно, чем больше сохранность эфеса, тем такие мечи полезнее для моего исследования. Попутно я могу разделить все имеющиеся мечи на четыре разновидности:

• мечи, у которых эфес вообще не сохранился (то есть бесполезные для моей работы);

• мечи, у которых есть рукоять и гарда, но нет навершия;

• мечи, у которых есть навершие, но нет гарды;

• мечи полностью сохранные.

Получится нормальная работающая классификация, но мне она вообще ничего не сообщит об объекте – о самих мечах. Безусловно, в рамках моего узкого исследования (к примеру, контентного анализа сохранившихся мечей на территории Европы) перечисленные четыре типа будут в самый раз. Однако при исследовании самого предмета мне понадобится несколько иной подход – и вот тут мы сталкиваемся с двумя кардинально разными подходами: археологическим и строго оружиеведческим.

Типология мечей раннего Средневековья по Уиллеру – Оукшотту

Например, археологи Элис Бемер, Мортимер Уилер и Ян Петерсен, тщательно исследовавшие материальную культуру, в том числе и оружие, поделили мечи на типы по форме эфесов, учитывая соотношение навершия, перекрестья и рукояти, а также их оформление. Другой специа лист, Эварт Оукшотт, действовал как оружиевед: он не имел специального образования, однако был известным коллекционером и очень много читал на эту тему, достигнув в конце концов прекрасного знания предмета. Оукшотт продолжил типологию Уилера, исследовавшего мечи раннего Средневековья – от эпохи Великого переселения народов и позже, и развил ее до начала XVI века. При этом он внес в уилеровскую типологию замечательную поправку: исследовал меч не как единый объект, а как многоэлементный комплекс, в который, в частности, входят клинок, гарда и навершие. А кто мешал, скажем, тем же викингам взять уже бывший в употреблении клинок, сбить с него старый эфес и полностью его переоснастить? Значит ли это, что, в соответствии с системами Бемера или Петерсена, полностью поменяется тип меча, ведь клинок остается одним и тем же? Поэтому Оукшотт догадался разделить классификацию наверший, классификацию гард и классификацию клинков.

Типология мечей по А Н Кирпичникову

Типология мечей по Я Петерсену

Это действительно стало большим прорывом в изучении оружия: в 1960 году Оукшотт издал великолепную книгу «Археология оружия» (The Archaeology of Weapons), затем – «Меч эпохи рыцарства» (The Sword in the Age of Chivalry). Однако его классификация при всей ее прогрессивности была полностью оторвана от хронологических и генетических рядов; из нее невозможно было проследить, что из чего происходит и что когда существовало. Необходимо было разбираться с каждым экземпляром отдельно, что оказалось очень неудобно; поэтому археологи редко пользуются этой классификацией.

А. Н. Кирпичников, изучая русское вооружение (мечи, сабли, копья, топоры), взял за образец опорную классификацию Петерсена и составил точно такую же, исходя из формы эфеса и поместив исследуемые артефакты в типо-хронологические ряды. Тем не менее данная типология, несмотря на все свои положительные стороны, очень плохо работает с точки зрения оружиеведения, потому что в ней не учитывается масса необходимых параметров, среди которых важнейший – это клинок, главный поражающий элемент холодного оружия. Одним словом, классификация Петерсена – Бемера – Кирпичникова недостаточно подробно исследует сам артефакт, изучая общую культуру; типология Уилера – Оукшотта не исследует собственно культурное явление, зато обращает хорошее внимание на сам предмет. Положение усугубляется еще и тем, что за последние годы раскопано невероятное количество артефактов, кое-какие из которых не подпадают ни под один из описанных типов. В настоящее время мы стоим перед фактом, что обе типологии устарели и нуждаются в переработке – нужны новые. Однако, пока этого не сделано, приходится пользоваться тем, что есть.

Типология мечей эпохи Великого переселения народов по Э. Бемеру.

А теперь посмотрим на мечи эпохи Великого переселения в типологии Элиса Бемера (в которой предусмотрены четыре типа эфесов).

Первый тип – прямое перекрестье, прямое навершие и трубчатая, отдельно насаживаемая рукоять. В датском озере Крагехул[24]24
  Одно из священных озер, куда викинги сбрасывали жертвенное оружие.


[Закрыть] таких мечей не меньше сотни.

Второй тип. В музее Клюни хранится так называемый меч Теодориха Великого. К сожалению, подлинная кожаная рукоять по естественным причинам не сохранилась, зато сам меч относится к классике заключительного периода Великого переселения: красная эмаль с золотой перегородкой и очень широкий клинок, совершенно прямой, идеально совпадающий с позднеримскими кавалерийскими спатами. Собственно, это и есть спата, просто переоснащенная другим эфесом.

Меч из озера Крагехул (реконструкция)

Третий тип – еще один великолепный меч из озера Крагехул, очень показательный, с Х-образным эфесом, когда рукоять в центре очень узкая и имеет выраженное расширение к навершию и гарде. Прошу обратить внимание – клинки у всех этих мечей очень разные типологически (к вопросу об эффективности классификации по эфесам: она, по большому счету, не работает, а лишь описывает эфесы). Он двудольный, с ярко выраженной колющей способностью – в отличие, скажем, от меча Теодориха, который является явно рубящим мечом с отсутствием сужения к острию вообще (видимо, так достигается специфический баланс, позволяющий рубить со всего размаху прямо с коня).

Четвертый тип. Приведу в пример два реконструированных меча: один из Финляндии, другой из Швеции, из Вальсгерде (знаменитые курганы эпохи Венделя, VI век). Это так называемый Hringsverd, «меч с кольцом», описанный во многих источниках вплоть до скандинавских саг: в них регулярно у ожившего покойника, поднявшегося из кургана, отнимают меч, и он оказывается с кольцом, что указывает на его очень почтенный возраст, поистине «седую древность». Кольцо, понятное дело, изначально служило для того, чтобы привязывать к нему темляк, то есть петлю на руку. Есть такие же мечи, у которых это кольцо вообще не действует, в него невозможно ничего вставить, оно не более чем побрякушка, уже приобретшая, видимо, сакральное значение, – так принято и можно много золота на него извести. В конце концов, это просто красиво.

Меч Теодориха Великого

Меч из озера Крагехул (реконструкция)

Все перечисленные мечи являются непосредственными предками, я бы даже сказал – родными дедушками мечей эпохи викингов. Имеются очень небольшие плоские гарды, которые, по большому счету, вообще не гарды, а простые упоры для руки, неспособные при таких размерах эффективно защищать пальцы. Им параллельны плоские навершия, в состав которых входят основание на заклепках и треугольная (подтреугольная) крышечка, надеваемая сверху. Клинок при этом довольно широкий, с широким долом, от этих экземпляров остается буквально пара шагов до мечей эпохи викингов.

Очень интересно, в каком виде все это находят, например, в озерах. Я уже не раз упоминал знаменитые находки из озера Нидам. Кстати, на эту тему написана отличная книга – Denmark in the Early Iron Age Конрада Энгельгардта (1866 год). В ней по понятным причинам фотографий нет, зато прорисовки выполнены настолько качественно, что на них можно рассмотреть буквально все: каждую выбоинку, каждую завитушку в рисунке на металле. Любопытная деталь: эти жертвенные мечи, утопленные в озерах, зачастую являются трофейными римскими мечами, попавшими в руки германцев. Они порой зверски изрублены: очевидно, их владельцы оказались в такой ситуации, когда уже некогда было думать о том, чтобы подставлять только щит; вероятно, попав в окружение, они отбивались чем и как угодно, в том числе и мечом, лишь бы хоть как-то отмахнуться от нападавших, – и кромка клинка фактически превращена в пилу. Видимо, эти отчаянные действия успехом все-таки не увенчались, меч оказался у германцев, а они, в свою очередь, даровали его богам. Впрочем, нельзя исключить и другого развития событий. Такое издевательство над дорогим оружием вполне может свидетельствовать о ритуальном его уничтожении. Ведь оружие, приносимое в жертву (неважно, в каком качестве: непосредственного подношения богам или похоронного инвентаря, сопровождающего погибшего хозяина), и само должно быть уничтожено. Логика прозрачна: человек умер и оказался у богов – значит, и оружие должно умереть вместе с ним, иначе как же оно попадет на тот свет? Это вопрос первостатейной важности для носителей языческого сознания в его викингской разновидности.

Мечи четвертого типа по Э. Бемеру (реконструкция)

Мечи из озера Нидам

Мечи из озера Нидам

Поэтому жертвенное оружие непременно нужно было или сжечь, или изрубить, или согнуть, или зазубрить – одним словом, сотворить с ним что-то такое, что вызвало бы его неминуемую гибель. Этим объясняются регулярные находки ритуально уничтоженных предметов вооружения, в том числе и в озере Нидам, хотя оно совершенно точно не является погребальным курганом.

Из священных датских болот мы получили также достаточно представительную выборку вариантов изготовления меча с точки зрения технологии. Я имею в виду основополагающие методы придания клинку его неотъемлемых качеств – способы дамаскировки. Что это такое, надо пояснить. Меч – объект очень сложный в производстве. Я уже отмечал, что очень редко он выковывался из цельной заготовки стали, так как столь качественную сталь в достаточном количестве было очень непросто найти. Если же таковая и находилась, то стоила безумно дорого. Так что в большинстве своем воины вынуждены были обходиться весьма низкокачественными изделиями из мягкого железа, которое гнулось, тупилось, ломалось и всячески подводило в ответственный момент. В массовой римской армии эти неприятности не составляли проблемы, потому что в ней предпочитали пользоваться короткими мечами или очень длинными кинжалами, предназначенными исключительно для колющих ударов и имеющими ромбовидное сечение: при таких условиях эксплуатации не было острой нужды в высококачественной стали. К тому же легионеров в римских войсках было в избытке – если очень нужно, они и гвоздями могли противника одолеть.

Когда же встал вопрос о более или менее профессиональном элитном оружии, обнаружилась проблема: требовались клинки максимально прочные, способные при этом долго оставаться острыми. Выходом стала дамаскировка, получившая распространение еще в латенскую эпоху. Этот способ состоит в применении различных сортов стали – от низкоуглеродистой до высокоуглеродистой, возможно, с некими добавками, которые определялись эмпирически и сразу же добывались из руды. Действительно, существует руда, в состав которой изначально входят определенные добавки, и это явилось благом для тогдашних мастеров, поскольку обогащать руду на постоянной основе в те далекие времена не умели. Что происходило затем? Несколько волокон перековывались вместе, перерубались, перековывались снова, образуя довольно сложный узор, – и так раз за разом. Чем больше слоев входило в подобную перекрутку, чем сложнее и красивее она становилась, тем бо́льшая однородность достигалась, тем более предсказуемые свойства приобретал меч – и, соответственно, тем дороже стоил. Меч мог быть изготовлен полностью дамасским, но все же чаще применялся дамаскированный сердечник, к которому приваривались стальные лезвия. Вот уж на лезвия-то сталь найти было гораздо легче, и обходилось это не так дорого. Да, тенденция к удешевлению производства отнюдь не является изобретением Нового времени.

Некоторые из находок, обнаруженных в тринадцати священных датских болотах и относящихся ко II–V векам, просто невообразимой сложности: любая японская катана (кроме, вероятно, императорских образцов работы Масамунэ[25]25
  Масамунэ (1288–1328) – японский оружейник и мастер японского меча. Он был, вероятно, самым известным изготовителем мечей. – Примеч. ред.


[Закрыть]) не идет ни в какое сравнение с ними по трудоемкости изготовления… и предельной нетехнологичности этого изготовления! Дамаскированный сердечник и стальные наварные лезвия – это, скажем так, начальный уровень сложности. Известны сердечники, сваренные из 3–4 разных сортов дамаска с разным рисунком, причем они могли быть сварены как последовательно, так и параллельно друг другу, этаким «бутербродом». У некоторых мечей с одной стороны один дамасский рисунок, а с другой стороны – сразу два, то есть они представляют собой трехслойный сердечник, к которому приварены стальные лезвия. Встречаются четырехслойные сердечники, причем все – с абсолютно разным рисунком. Это означает потрясающую сложность, а следовательно, и потрясающую стоимость, которую сейчас и деньгами-то не выразишь. Скорее всего, такие изделия оплачивались не деньгами, а каким-либо натуральным продуктом (не целиком, так частично).

Типы дамаскировки клинков эпохи Великого переселения народов, Дания

Сложность работы, вложенная в подобный меч, уже по определению придавала ему священный статус, потому что сделать такое простой человек был не в состоянии: это самое настоящее колдовство, не иначе. Магия! Для примера упомяну об одном из позднеримских мечей, которые достали из датского озера Иллеруп. В основании меча золотой насечкой изображен бог Марс, а сам меч полностью изготовлен из дамасской стали, как мы можем судить по плоскости клинка и четырем (!) его долам. С этим удивительно сложным технологическим заделом мы подходим к эпохе викингов.

Итак, люди освоили сложнейшую технологию. В вендельскую эпоху естественное развитие событий привело к необычайной роскошности этого оружия. Век героев – вождей с их малочисленными дружинами – не требовал вооружения значительных контингентов. Следовательно, «лучшие люди», чья жизнь, культура и религия были полностью связаны с войной, могли позволить себе чрезвычайно сложное, богато украшенное, а значит, и невероятно дорогостоящее (вернее сказать, ресурсоемкое) снаряжение.

Последовавшая эпоха викингов потребовала больше оружия, так как количество дружин, отправлявшихся по морю на подвиги, увеличилось. При этом члены воинских коллективов в большинстве своем не обеспечивались вендельскими «королевствами» (относительно крупными вождествами), а базировались экономически на хуторском хозяйстве бондов, то есть были заметно беднее.

В вендельскую эпоху для решения всех проблем в большинстве случаев хватало нескольких кораблей, а викинги положили начало масштабной международной экспансии. Повышенный спрос всегда приводит к упрощению и начальной стандартизации массового производства. Поэтому к середине VIII – началу IX века шикарное вендельское оружие подверглось заметному упрощению. Безусловно, мечи эпохи викингов тоже изрядно украшены и золотом, и серебром, но их отделка не идет ни в какое сравнение с вендельской. Более того, стремительно упрощалась технология изготовления самого клинка: теперь основную конструкцию составляли дамасский сердечник и наварные стальные лезвия. Причем зачастую роль дамасского сердечника выполнял просто мягкий сердечник из обычного полусырого железа или слабоуглеродистой стали, который или обваривался лезвиями по бокам, или заворачивался в «пакет» из стали с двух сторон – то есть плоскости тоже получались жесткими. Спору нет, такие изделия и сравнивать нельзя с датскими находками, которые мы только что рассматривали. Это типичный признак того, что потребность в оружии возросла.

Меч из озера Иллеруп

С другой стороны Балтийского моря, в империи Каролингов, армия тоже увеличивалась в размерах: мы только что наблюдали это в подробностях. Она точно так же, как и вооруженные силы викингов, нуждалась во все большем количестве оружия. Поэтому старые меровингские мечи – прямые родственники скандинавских вендельских мечей – уходят в прошлое. Тем не менее старое оружие, очень дорогое и качественное, являвшееся выражением статуса своего владельца, еще некоторое время производилось и долгие годы оставалось в употреблении: об этом свидетельствуют исландские саги, записанные в XIII–XIV веках. Еще бы: меч красивый, добротный, надежный, да и цены немалой – что ж его не использовать?

Более того, редкой удачей считалось обладание оружием из прошлого – ради него даже могли осквернить древний курган, не считаясь с возможной местью озлобленных духов. Так, Греттир в саге рискует спуститься в гробницу Старого Кара, где в схватке с ожившим мертвецом добывает меч, никогда не покидавший рода хозяев кургана.

Далеко не все мечи у викингов были украшены. Конечно, попадаются экземпляры, на удивление нарядные, но встречается и совершенно примитивная отделка. Например, классическое пятичастное викингское навершие (тип О в классификации Петерсена) просто позолочено, а поверх позолоты процарапана штихелем некая геометрическая невнятица. Причем если мы разберем это навершие, то увидим, что крышка внутри полая. Такое и впрямь стоило недорого.

А вот тип Q по Петерсену: он вообще может не иметь ни украшений, ни сложного навершия, ни сложного перекрестья. Это просто монолитное железо, уже не составное – из трех частей – и без заклепок. Самый простой тип меча, один из самых распространенных. Еще более простые, если не по конструкции, то по формальным признакам, – мечи типа F. Такое вообще не украшенное оружие появляется уже во второй половине IX века, и его довольно много, то есть это фактически народный вариант. Его мог использовать обычный бонд, которому, допустим, сегодня вдруг понадобилось защищать семью от разбойников, а вообще, идти на войну он не планировал и денег на роскошное оружие у него нет, но уж если хоть какое-нибудь должно быть, то подобный меч как раз сгодится. Такими мечами уже вполне можно вооружать большую армию, они свидетели первых настоящих государств в Скандинавии. Собственно говоря, их можно считать маркером начала заката викингов – периода, когда хаотический натиск разрозненных ватаг сменили усилия объединенных, крупных образований с куда более многочисленными военными контингентами.

Эфес с навершием типа О по Я Петерсену, Берг, Норвегия, Х в.

Меч типа Q по Я Петерсену (реконструкция), автор Д. Храмцов

Вот довольно ранний тип – потомок меровингских мечей и прямой родственник петерсеновских типов А и В. Навершие – очень простое, двусоставное: из прямоугольного основания и подтреугольного (полупирамидального) окончания, соединенных заклепками и полых изнутри, чтобы избежать лишней утяжеленности. Орнамент – очень простой. Тут нужно пояснить, что значит «простой» в данном случае. Золото и серебро, уложенные в металлическую насечку, – по нынешним понятиям это довольно замысловатая отделка. Однако в сравнении с любым меровингским мечом – просто небо и земля. Самая сложная часть работы – изготовление самого клинка.

С определенного времени практически все клинки получали клеймо. Все известные нам в настоящее время мечи без клейма – нерасчищенные. Стоит их расчистить и протравить дол, сразу проступает клеймо. Оно вваривалось сталью – то есть это не просто золотая насечка на уже упомянутом изображении бога Марса. Таковы знаменитые мечи Ульфберта, которые отмечены клеймом +VLFBERHT+[26]26
  Такой вариант написания встречается чаще всего, но существуют и другие варианты. Как правило, их объясняют неграмотностью помощников мастера. – Примеч. ред.


[Закрыть] в долах клинка и которых найдено уже более 200 (что говорит о массовом производстве – скорее всего, в некоей фамильной мастерской на Рейне). Зачем же понадобилось вваривать клеймо сталью? Его ведь не видно, пока не протравишь, а даже если и протравишь, издалека все равно незаметно, тем более что и читать-то мало кто умел, так что какая разница? На самом же деле сложная вварка в тело клинка букв, еще и такой непростой формы, являлась гарантией высокого мастерства кузнеца. Это означало, что он владел техникой дамаскировки и мог изготовить дамаскированный сердечник, что уже было готовым знаком качества. Поэтому некоторые мастера, копируя мечи Ульфберта и не понимая при этом, что на них написано, порой вбивали в свои изделия невнятные закорючки, совершенно бессмысленные и лишь внешне похожие на исходную надпись. Такое встречалось в Скандинавии довольно часто, когда местные кузнецы – неграмотные, но искусные – делали для невзыскательных потребителей поделки «под Ульфберта».

Меч типа F по Я. Петерсену, хребет Кёльен, Норвегия, IX в.

Меч тип Н по Я. Петерсену, г. Неймеген, Нидерланды

Меч Типа Н по Я. Петерсену из Осло (реконструкция), автор И. Гребенкин

Меч Типа Н по Я. Петерсену из Осло (реконструкция), автор И. Гребенкин

Нельзя обойти вниманием и саксы – длинные ножи. В захоронениях иногда находятся континентальные франкские саксы, относящиеся к V – началу VI века. На них, как правило, делали какие-либо надписи. Точно такой же, с надписью Beagnoth, в свое время был обнаружен в лондонской Темзе. Характерные черты таких ножей – расширяющийся к концу или прямой (как у финки) клинок и скос обуха.

Лангсакс – то есть «длинный сакс». Его иногда ошибочно называют однолезвийным мечом, что категорически неверно. Меч по определению – оружие с двумя лезвиями, так что в результате получается нелепица: «однолезвийное двулезвийное оружие»! Если уж хочется назвать этот нож по-русски, то лучше всего подойдет термин «палаш». Итак, лангсакс – это мечевидный эфес и однолезвийный клинок. В Скандинавии на данный момент таких найдено около пяти десятков, что говорит о том, что они были достаточно распространены.

Меч с клеймом Ульфберта, Северная Европа, X в.

Сакс из Темзы, VIII–IX вв..

Ну и конечно, секиры, боевые топоры. Такое оружие более популярно, чем меч, в силу того, что заметно дешевле. Хотя порой попадаются столь богато украшенные экземпляры, что на месте тогдашнего потребителя данной продукции я поневоле задумался бы: а не лучше ли купить два меча попроще за ту же цену? Безусловно, топор обладает одним большим преимуществом: у него вес сконцентрирован на окончании. Удар топором при одинаковой затраченной энергии сильнее, чем удар мечом, так как в контакт с мишенью вступает меньшая поверхность. Ее площадь можно сделать еще меньше за счет специального скоса лезвия в одну или другую сторону. Однако, несмотря на несомненный плюс – полную концентрацию усилия на окончании, – топором гораздо менее удобно фехтовать (если можно так выразиться): орудовать им получается не так быстро, как мечом, и при необходимости его невозможно подставить под удар, ведь древко-то деревянное. Одним словом, у топора есть свои преимущества перед мечом (и стоимость, и пробивная способность), но имеются и безусловные минусы.

Типологию топоров в начале XX века разработал Ян Петерсен. Любой боевой топор – крайне небольшой именно в силу своей боевой направленности: им нужно много и ловко размахивать. Значит, тяжелым он быть не должен (иначе рука устанет слишком быстро), отсюда и скромные размеры. Но с течением времени появляется то, что в классификации Петерсена относится к типу М: бродекс. Это широкая секира – в сагах ее называют «великанша битвы»; обычно ее держат двумя руками. Именно такие двуручные топоры вышиты на знаменитом ковре из Байё[27]27
  Ковер (иногда ошибочно называемый гобеленом), созданный в конце XI века, представляет собой вышивку по льняному полотну шириной около 50 см и длиной около 70 м. Изображает сцены подготовки нормандского завоевания Англии и битвы при Гастингсе. В настоящее время выставлен в специальном музее в городе Байё в Нормандии. – Примеч. ред.


[Закрыть] в качестве вооружения саксонских хускарлов.

Лангсакс типа С по Я Петерсену, Северный Архус, Норвегия, XI в.

Не следует, впрочем, думать, что они имели гигантские размеры. В конце концов, это же не топор для разделки мяса. Если читатель уже вознамерился посетить Интернет на предмет соответствующих изображений, то считаю своим долгом предупредить: не стоит принимать на веру реконструкторские фотографии, на которых такой топор посажен на древко длиной почти 2 м. Это, мягко скажем, преувеличение. В действительности бродексы, как правило, имели древки примерно 1,1–1,2 м в длину, а лезвийная часть в большинстве случаев достигала 23–25 см, но это нисколько не умаляло их разрушительных качеств. Такие размеры, в сочетании с небольшим весом, оптимальны для того, чтобы топор можно было взять двумя руками – и нанести удар невероятной силы. Очень широкая лезвийная часть на двуручном хвате против доспехов того времени – в высшей степени смертельная вещь. Бродекс являлся самым мощным оружием, имевшимся в распоряжении у тогдашней пехоты. Страшнее его было, пожалуй, лишь кавалерийское копье в руках у умелого всадника.