Текст книги "Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований в гражданских правоотношениях"

Трактовка государства как юридической персонификации нации не требует отказа от поиска и анализа форм и способов существования самого объекта персонификации, но заставляет более внимательно относиться ко многим важным моментам существования государства в правовом пространстве. Государство как политическая организация, наделенная публичной властью, и государство как юридическое лицо, наделенное правом принуждения, не исключающие друг друга понятия. Результат персонификации (новая производная личность) предполагает существование объекта персонификации (например, совокупности людей, объединившихся для достижения общих для них целей). Есть основания считать категорию «юридическое лицо» универсальной категорией, имеющей ценность для права в целом, а не только для гражданского права.

Советской теории государства, использовавшей методологию марксизма, был глубоко чужд названный «буржуазным» юридический подход к изучению государства, когда государство рассматривается в качестве юридического лица (юридической персонификации всего населения страны). Помимо сугубо идеологических причин, для такого противостояния существовали и другие основания. В целом социологический (включая и марксистский) подход к изучению государства был противопоставлен в науке юридическому подходу. Государство исследовалось преимущественно взятым вне правоотношений. Усилия ученых были сосредоточены на выявлении и обосновании классовой сущности государства, его функций. Не случайно, как будет показано в следующей главе, субъектами публичных правоотношений и в настоящее время признаются в основном государственные органы, а не само государство как специфический субъект права.

В современной отечественной общей теории права и государства также превалирует социологический подход к понятию государства[32]32
  Примечательно, что в некоторых работах по теории государства и права государству отводится значительное место еще до того, как дается общая характеристика субъектов права (см., напр.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько).


[Закрыть]. Это необходимо учитывать при решении частных юридических проблем. Важно, однако, заметить, что государство все же признается правосубъектной организацией, участником разнообразных правоотношений. Праву известно много других правосубъектных организаций. К числу организаций закон относит юридические лица (ст. 48 ГК РФ). Даже если и не называть государство юридическим лицом в публичном праве, то все же нельзя отрицать, что механизм участия государства в правоотношениях может иметь много сходств с деятельностью юридических лиц. Потребность в таком сравнении особенно велика, когда речь идет о соотношении государства и его органов, об определении субъектного состава различных правоотношений. В юридической науке подход к изучению государства всегда должен быть в известной мере юридическим.

Важнейшим признаком государства является публичная власть. Для осуществления такой власти характерно принуждение[33]33
  Принуждение – характерная черта не только государственной власти. Рассматривая власть как социальную категорию, А. М. Барнашов пишет следующее: «Назначение власти как объективно необходимой функции любого устойчивого коллектива состоит в том, что она формирует определенный образ действия индивидов, направляет их поведение в нужное русло и обеспечивает подчинение каждого человека твердо установленным, общеобязательным нормам и правилам, единой авторитетной руководящей воле» (Барнашов А. М. Единство власти и его воплощение в государственном строительстве в СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1979. С. 8). Принципиально совпадающее по смыслу общее определение власти дает М. И. Байтин (см.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. Лекция 3. Сущность и типы государства. С. 44).


[Закрыть].

Конечно, воздействие со стороны государства на общественные отношения не сводится только к принуждению. В отношениях с государством возможен даже договор. Однако, как отмечает Ю. А. Тихомиров, принуждение является важнейшим элементом публичной власти, и прежде всего государственной власти[34]34
  Тихомиров Ю. А. Публичное право: Учебник. М.: Изд-во БЕК, 1995. С. 169.


[Закрыть]. М. И. Байтин называет принуждение неотъемлемым элементом власти[35]35
  Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. Лекция 3. Сущность и типы государства. С. 44.


[Закрыть]. М. В. Баглай, характеризуя государственную власть, пишет: «Государственная власть отличается правомочием на принуждение граждан к соблюдению правопорядка, отсюда ее фактическая способность как содействовать реализации прав и свобод человека и гражданина, так и нарушать их при ненадлежащем использовании своих правомочий»[36]36
  Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. М.: Изд. группа ИНФРА М – НОРМА, 1997. С. 124.


[Закрыть]. Будучи важнейшим элементом государственной (публичной) власти, принуждение тем самым является важнейшим признаком самого государства как участника общественных отношений[37]37
  Чиркин В. Е. 1) Три ипостаси государства… С. 108 и сл.; 2) Основы сравнительного государствоведения… С. 30.


[Закрыть].

Необходимо подчеркнуть, что публичная власть (а значит, и принуждение) является не приобретенным признаком государства, а его сущностным неотъемлемым признаком[38]38
  По мнению В. Е. Чиркина, «государство всегда в большей или меньшей степени является организацией для выполнения общих для социума дел, но и при выполнении таких дел оно не перестает быть организацией легализованного насилия, что составляет неотъемлемый признак государства» (Чиркин В. Е. Основы сравнительного государствоведения… С. 30).


[Закрыть]. Следовательно, организация не может утратить публичную власть, не прекратив своего существования в качестве государства. Какой бы способ действий ни был избран государством, какую бы функцию ни выполняло государство в каждом данном случае, оно всегда остается публично-властным субъектом, уполномоченным на легализованное насилие.

Другим отличительным признаком государства является суверенитет, т. е. свойство государственной власти быть верховной во внутригосударственных делах и независимой во внешних сношениях[39]39
  См., напр.: Невинский В. В. Правовое положение субъектов буржуазной федерации (на примере федеральных земель ФРГ). Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1986. С. 18.


[Закрыть]. Государственный суверенитет – это юридическая и фактическая независимость государства от кого бы то ни было, его способность невзирая ни на кого решать любые вопросы, связанные со своей жизнедеятельностью[40]40
  Конституционное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. М. И. Кукушкин. Екатеринбург: Изд-во Уральск. гос. юрид. академии, 1995. С. 184.


[Закрыть].

Важно заметить, что государственный суверенитет не является самодостаточным и существует в единстве с народным (национальным) суверенитетом. Субъектом национального суверенитета признается нация, народного – народ, государственного – государство. Причем такое единство имеет вполне определенный характер. А. И. Ким писал: «Народный суверенитет выражается государственной властью. В силу этого она сама обладает всеми необходимыми свойствами суверенности»[41]41
  Советское государственное право / Под ред. А. И. Лепешкина. М.: Юрид. лит., 1971. С. 107.


[Закрыть]. Ю. Г. Судницин, отрицая тождество национального суверенитета и суверенитета государственного, подчеркивал, что основу государственного суверенитета всегда образует национальный суверенитет, но последний не всегда должен выражаться в утверждении государственного суверенитета, это зависит от воли самой нации и конкретных условий[42]42
  Судницин Ю. Г. Соотношение национального суверенитета с государственным в социалистических государствах // 50 лет Советского союзного государства: Сб. статей. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1973. С. 81. – Такую же точку зрения отстаивали и другие советские ученые (см., напр.: Фарбер И. Е. Народный суверенитет в Советском государстве // Там же. С. 45; Шафир М. А. Суверенитет в Советском союзном государстве // Там же. С. 59).


[Закрыть]. По его мнению, единство (но не тождество) «государственного и национального суверенитета… состоит… в том, что государственный суверенитет одновременно служит цели обеспечения национального суверенитета, свободы национального развития, цели охраны суверенных прав нации данной страны»[43]43
  Судницин Ю. Г. Соотношение национального суверенитета с государственным… С. 85.


[Закрыть].

Наличие государственного суверенитета не означает прекращения или преобразования национального (народного) суверенитета. Следовательно, государство с его суверенной публичной властью в принципе не должно исключать иные формы выражения (обеспечения) национального и народного суверенитета. Роль государства в жизни нации (народа) зависит в конечном счете от того, каким образом реализован национальный (народный) суверенитет.

Признак суверенности является особенно важным при сравнении государства с другими объединениями людей, наделенными публичной властью. Речь в данном случае идет о субъектах федерации. Существуют различные точки зрения на их правовое положение[44]44
  Обзор теоретических представлений о федерализме и практики федеративных отношений см., напр.: Невинский В. В. Правовое положение субъектов буржуазной федерации…; Юсубов Э. С. Теория федерализма в России. Томск: Изд-во НТЛ, 1998.


[Закрыть]. Субъекты федерации иногда признаются государствами[45]45
  Примечательно, что в соответствии с Конституцией России государствами являются Российская Федерация и лишь некоторые субъекты РФ, а именно – республики (ч. 2 ст. 5). Другие субъекты РФ к числу государств не отнесены. При этом в качестве конституционного принципа федерализма провозглашено равенство субъектов РФ (ст. 5).


[Закрыть], но чаще государственными образованиями. Однако сущностным признаком субъекта федерации, как и федеративного государства, является публичная власть. Можно не считать такую власть суверенной, но наличие у субъекта федерации публичной власти никем не отрицается.

Публично-властное начало присутствует и в деятельности муниципальных образований. В соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[46]46
  СЗ РФ. 1995. № 35. Ст. 3506; 1996. № 17. Ст. 1917; № 49. Ст. 5500; 1997. № 12. Ст. 1378; 2000. № 32. Ст. 3330; 2002. № 12. 1093; Российская газета. 2003. 10 июля.


[Закрыть] муниципальное образование – это городское, сельское поселение, несколько поселений, объединенных общей территорией, часть поселения, иная населенная территория, в пределах которых осуществляется местное самоуправление, имеются муниципальная собственность, местный бюджет и выборные органы местного самоуправления. Из нормативного определения следует, что муниципальное образование – это населенная территория, пространственные пределы осуществления местного самоуправления. В свою очередь местное самоуправление в соответствии с Федеральным законом – это деятельность населения по решению непосредственно или через органы местного самоуправления вопросов местного значения (п. 1 ст. 2). Такая деятельность населения рассматривается в качестве выражения власти народа (п. 2 ст. 2 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»).

Местное самоуправление выводится за рамки процесса государственного управления, для чего существуют весомые правовые основания в виде закрепленного в Конституции РФ правила: органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти (ст. 12). Однако местное самоуправление не является в чистом виде и институтом гражданского общества. В связи с этим авторы одного из учебников пишут: «…местное самоуправление – это не просто форма самоорганизации населения для решения местных вопросов. Это и форма осуществления публичной власти, власти народа. Муниципальная власть и власть государственная – это формы публичной власти, власти народа»[47]47
  Кутафин О. Е., Фадеев В. И. Муниципальное право Российской Федерации: Учебник. М.: Юристъ, 1997. С. 89.


[Закрыть]. Е. С. Шугрина отмечает множество общих признаков муниципальной власти и власти государственной[48]48
  Шугрина Е. С. Муниципальное право: Учебное пособие. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. С. 19.


[Закрыть]. По мнению же М. В. Баглая, «местное самоуправление, хотя оно не входит в систему органов государственной власти, по своей природе все же является частью государственной власти»[49]49
  Баглай М. В. Конституционное право… С. 136. – Существует немало примеров, когда местное самоуправление так или иначе рассматривалось в качестве продолжения государственного управления. Краткий обзор теоретических представлений о местном самоуправлении см., напр.: Шугрина Е. С. Муниципальное право…


[Закрыть].

Муниципальные образования – это субъекты права, что следует как из Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», так и из других нормативных правовых актов. Например, в соответствии с Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» муниципальная собственность – это собственность муниципального образования (ст. 1). Иными словами, муниципальное образование – это субъект права собственности. В главе 5 ГК РФ муниципальные образования прямо названы субъектами гражданского права.

Трудно согласиться с приведенным ранее нормативным определением муниципального образования как территории. Территория если и имеет отношение к субъекту права, то лишь в качестве одного из признаков субъекта. Определение муниципального образования как территории неприемлемо еще и потому, что в ст. 12 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» говорится о территориях муниципальных образований. Территория не может принадлежать территории, самой себе. Очевидно также, что муниципальное образование – это и не индивидуальный субъект, не физическое лицо. Если определять государство как правосубъектную публично-властную организацию, можно сказать то же самое и о муниципальном образовании. И в соответствии с законодательством, и согласно теоретическим представлениям о местном самоуправлении важным признаком муниципального образования как субъекта права является публичная власть.

§ 2. Участие публично-властных организаций в правоотношениях

Государство и другие публично-властные организации действуют посредством своих органов. И в общей теории права, и в государственном праве органы государства[50]50
  Сказанное далее об органах государства в основном применимо к органам государственных и муниципальных образований.


[Закрыть] обычно определяют как функциональные части государственного механизма (государственного аппарата), наделенные государственно-властными полномочиями. При этом государственные органы называются в числе субъектов права, в частности государственного права, наряду с государством. В таком качестве государственные органы нередко именуются официальными представителями государства, субъектами, действующими от имени государства. Это обстоятельство требует четкого определения границ правосубъектности государственных органов.

Поскольку государство и его органы объявляются субъектами одних и тех же отраслей права, становится принципиальным вопрос о соотношении правосубъектности этих лиц. Данное обстоятельство часто остается как будто бы незамеченным в государственно-правовой литературе.

Например, авторы одного из учебников по государственному праву, рассматривая конституционно-правовой статус субъектов РФ, в конечном счете представляют взаимоотношения федеральных и региональных органов исполнительной власти как явления одного порядка с взаимоотношениями Российской Федерации и ее субъектов[51]51
  Государственное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. О. Е. Кутафина. М.: Юрид. лит., 1996. С. 278.


[Закрыть]. Более того, конституционные нормы, определяющие предметы ведения Российской Федерации и субъектов РФ (ст. 71, 72 и 73 Конституции РФ), преподносятся как нормы, разграничивающие «предметы ведения и полномочия между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов»[52]52
  Государственное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. О. Е. Кутафина. М.: Юрид. лит., 1996. С. 297.


[Закрыть]. И это при том, что в предыдущих главах учебника говорилось о предметах ведения субъектов Федерации и о предметах совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов[53]53
  Государственное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. О. Е. Кутафина. М.: Юрид. лит., 1996. С. 267–295.


[Закрыть]. Создается впечатление, что государство и его органы, являясь самостоятельными субъектами права, могут быть участниками одних и те же отношений. Деятельность органов и деятельность государства рассматриваются как явления тождественные, это должно было бы означать отрицание собственной правосубъектности государства или государственных органов.

М. В. Баглай утверждает, что государства «являются участниками конституционных правоотношений как в целом, так и через органы государственной власти и управления, должностных лиц, депутатов, избирательные и парламентские комиссии и т. д.»[54]54
  Баглай М. В. Конституционное право… С. 12–13.


[Закрыть]. Само по себе это утверждение вызывает много вопросов: что значит государство «в целом»; почему участие в правоотношении государства «в целом» противопоставляется его участию «через органы государственной власти»; каким образом, если не через органы, государство «в целом» становится участником правоотношений?[55]55
  Здесь следует полностью согласиться с С. Ф. Кечекьяном, который писал: «В действительности государство во всех случаях может действовать только через свои органы, различные в различных случаях. Когда оно осуществляет свое право собственника “само”, оно действует также при посредстве своих органов…» (Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе… С. 117).


[Закрыть] Еще больше вопросов возникает после того, как М. В. Баглай, назвав государства участниками правоотношений, пишет: «Таким образом, субъектами являются главы государств (Федерации и республик), главы правительств, парламенты и их структурные подразделения, суды всех уровней, а также органы местного самоуправления»[56]56
  Баглай М. В. Конституционное право… С. 12–13.


[Закрыть]. Так кто же субъект правоотношений: государства или их органы?

Следует сказать, что вопрос о соотношении и взаимодействии правосубъектности государства и его органов – это во многом вопрос юридический. В советской юридической науке считалось, что верное представление о государственных органах может сложиться не на основании разрешения сугубо юридических вопросов, а лишь в результате тщательного исследования классовой природы органов государства[57]57
  См., напр.: Василенков П. Т. Органы Советского государства и их система на современном этапе. М.: МГУ, 1967. С. 15–16.


[Закрыть]. Предпринимавшиеся попытки все же решить правовые вопросы соотношения государства и его органов нельзя признать удавшимися. В научной и учебной литературе иногда содержится примерный перечень отношений, субъектом которых является именно государство («государство в целом»), а не его органы[58]58
  См., напр.: Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1955. С. 141; Советское государственное право: Учебник / Под ред. С. С. Кравчука. М.: Юрид. лит., 1985. С. 20–21.


[Закрыть]. Такие отношения некоторые авторы называют «наиболее важными», «выражающими устои экономического и политического строя»[59]59
  Александров Н. Г. Указ. соч. С. 140.


[Закрыть]. Часто критерий для разграничения правосубъектности государства и его органов вообще никак не обозначается.

Отсутствие надежного критерия для разграничения правосубъектности государства и его органов приводит к труднообъяснимым выводам ученых при рассмотрении конкретных государственно-правовых отношений. Например, по мнению О. О. Миронова, иностранец, ходатайствуя о принятии в гражданство, вступает в правовое отношение с органом государства. Когда же гражданство приобретено, то правовое отношение устанавливается между гражданином и государством[60]60
  Миронов О. О. Субъекты советского государственного права. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1975. С. 20.


[Закрыть]. В этом случае непонятен механизм образования правоотношения гражданина с государством. Так же трудно понять: почему невозможным является правоотношение с государством в момент обращения с ходатайством о предоставлении гражданства.

Вряд ли способствует решению проблемы следующая аксиома: права государства выступают как права его органов[61]61
  См., напр.: Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе… С. 94–95.


[Закрыть]. Этот тезис не решение проблемы, а отказ от поиска решения. В таком случае правосубъектность государства, конечно, не равняется правосубъектности какого-либо государственного органа. Однако в той части, в какой правосубъектным оказывается конкретный государственный орган, одинаково правосубъектным объявляется и государство. Кто же субъект правоотношений (государство или орган) – в сущности, зависит от усмотрения автора.

В науке административного права также общепринято рассматривать государственные органы в качестве самостоятельных субъектов права. Большая роль государственных органов как субъектов административного права иногда находит отражение в определении административного права. Например, В. Ф. Волович предлагает следующее определение: «Административное право представляет собой совокупность правовых норм, которые регламентируют организацию (статику и динамику) государственного управления, взаимоотношения органов государственного управления, их внутреннюю структуру и правовой статус»[62]62
  Волович В. Ф. О предмете и понятии административного права//Формирование правовой системы России. Проблемы и перспективы: Сб. науч. тр. Новосибирск: «Наука». Сиб. предприятие РАН, 1997. С. 74.


[Закрыть]. По мнению В. Ф. Воловича, границы административно-правового регулирования – это «сфера деятельности исполнительной власти, органов государственного управления»[63]63
  Волович В. Ф. О предмете и понятии административного права//Формирование правовой системы России. Проблемы и перспективы: Сб. науч. тр. Новосибирск: «Наука». Сиб. предприятие РАН, 1997. С. 75.


[Закрыть].

Участие государства в административных правоотношениях лишь обозначается весьма оригинальным способом[64]64
  Научные работы, посвященные непосредственному участию государства, а не его органов, в административных правоотношениях – чрезвычайно редкое явление (см., напр.: Розин Л. М. Советское государство как субъект административно-правовых отношений // Субъекты советского административного права: Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск: Свердловский юрид. ин-т, 1985. С. 20–26).


[Закрыть]. Предполагается, что государственные органы действуют как от своего имени, так и от имени государства одновременно. По существу речь идет об особом характере представительства в административном праве: в правоотношении участвует не то лицо, от имени которого действуют, а то, которое действует. Ю. М. Козлов по этому поводу пишет следующее: «В качестве субъектов административного права можно рассматривать Российское государство, субъекты федерации, государственные и негосударственные организации. В такой роли они являются носителями административной правоспособности. Однако в конкретных административно-правовых отношениях они непосредственно не участвуют. Административная дееспособность приходится на долю представляющих их органов исполнительной власти или управления…»[65]65
  Козлов Ю. М. Предмет и метод административного права // Административное право Российской Федерации: Учебник. М.: Зерцало, 1997. Глава 2. С. 45–46.


[Закрыть] Субъектами административно-правовых отношений признается не республика, не край или область, а их органы управления[66]66
  Козлов Ю. М. Предмет и метод административного права // Административное право Российской Федерации: Учебник. М.: Зерцало, 1997. Глава 2. С. 46.


[Закрыть].

Такую же позицию занимает и Д. Н. Бахрах, когда в числе общих родовых признаков государственных (муниципальных) органов называет их деятельность «от имени государства, местной администрации и в то же время от своего имени»[67]67
  Бахрах Д. Н. Административное право: Учебник. М.: Изд-во БЕК, 1993. Часть общая. С. 75.


[Закрыть]. Государство в качестве субъекта административных правоотношений им не рассматривается.

Вследствие тесного взаимодействия различных отраслей права в процессе регулирования социально-экономических процессов участие государства в административных правоотношениях становилось предметом исследования представителей иных отраслей юридической науки. Этой проблеме уделяли внимание и цивилисты. Причем не всегда отраслевые конструкции гражданского права получали общетеоретическое обоснование, их применение в других отраслях вызывало возражение. Например, А. А. Пушкин считал, что «если цивилистическое понимание правосубъектности переносить и на административно-хозяйственные правоотношения, то тогда… надо будет согласиться с тем, что в административно-хозяйственных правоотношениях государственные органы никогда не выступают в качестве самостоятельных субъектов права, что в лице их всегда действует государство»[68]68
  Пушкин А. А. Советское государство как субъект гражданского права права: Конспект лекций для студентов. Харьков, 1965. С. 7.


[Закрыть]. А. А. Пушкин не мог согласиться с таким решением вопроса потому, что оно требовало признать реально существующие правоотношения между государственными органами как отношения государства с самим собой.

Суть решения, предложенного самим А. А. Пушкиным, заключалась в следующем: государственный орган в административно-хозяйственных правоотношениях действует от имени государства, но субъектом этих правоотношений государство не становится; субъектом административно-хозяйственных правоотношений является государственный орган как таковой, действуя от имени государства. Это решение ученый считал возможным лишь при условии отказа от традиционной конструкции представительства, существующей в гражданском праве[69]69
  Пушкин А. А. Советское государство как субъект гражданского права права: Конспект лекций для студентов. Харьков, 1965. С. 8, 9.


[Закрыть]. Как известно, по гражданскому праву субъектом правоотношений становится представляемый, а не представитель.

Подобное соотношение государства и его органов нельзя признать верным, даже если ограничиться рамками административного права. Так или иначе признается, что государство, являясь субъектом права, в принципе не может стать субъектом правоотношений. Эти выводы противоречат теории права. Субъект права – всегда действительный либо возможный участник правоотношений[70]70
  См., напр.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 114, 115; Алексеев С. С. Общая теория права. М.: Юрид. лит., 1982. Т. 2. С. 139–140. – Н. И. Матузов также пишет о принципиальной равнозначности понятий «субъекты права» и «субъекты правоотношений» (см.: Матузов Н. И. Правовые отношения // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Лекция 21. С. 482).


[Закрыть]. Государство должно рассматриваться в качестве возможного участника правоотношений (например, административных) либо оно вовсе не должно рассматриваться в качестве субъекта данной отрасли права.

Упоминавшиеся опасения (односубъектные отношения государства с самим собой) станут необоснованными, если признать, что отношения между государственными органами – это правоотношения именно между государственными органами как самостоятельными субъектами права, действующими от своего имени. Причем существование таких отношений не исключает других правоотношений, непосредственным и полноправным, но не единственным участником которых является государство. В связи с этим весьма интересным представляется ответ на вопрос о правосубъектности госорганов, данный в западной юриспруденции некоторыми основателями такого направления в науке государственного права, как «юридическая школа». Из понятия государства – субъекта права или юридического лица они делали следующие выводы: «государство, будучи юридическим лицом, может действовать только через свои органы; последние не являются юридическими лицами, носителями собственных прав и обязанностей, поэтому их взаимоотношения имеют юридический характер лишь в том смысле, что они регулируются правом»[71]71
  Современное буржуазное государственное право: Критические очерки. М.: Изд-во Наука, 1987. Ч. 1. Буржуазная наука государственного права. С. 16.


[Закрыть]. Такие регулируемые правом отношения не считались правоотношениями в собственном смысле слова[72]72
  См.: Современное буржуазное государственное право… С. 16.


[Закрыть].

Вряд ли существуют препятствия для того, чтобы рассматривать регулируемые правом отношения между государственными органами в качестве правоотношений. Допустимо предоставление государственным органам ограниченной правосубъектности. Это необходимо в интересах правового регулирования деятельности государства. В данном случае имеется в виду правовое регулирование, которое не направлено непосредственно на взаимоотношения государства с другими лицами. Речь идет о правовом регулировании процесса принятия государством решений, т. е. процесса волеобразования такого субъекта права, как государство.

Все правоотношения, связанные с деятельностью правосубъектных организаций, к числу которых относится и государство, и другие публично-властные организации, можно разделить на две группы:

а) отношения, связанные с образованием воли организации (отношения волеобразования);

б) отношения, связанные с изъявлением организацией своей воли (отношения волеизъявления).

Субъектами отношений волеобразования являются только органы. В этих случаях органы действуют от своего имени. Их взаимодействие направлено на формирование воли организации. Субъектами отношений волеизъявления являются уже сами правосубъектные организации. Изъявление ими своей воли (издание правового акта, принятие оферты и т. д.) происходит опять же через органы. Но в этих случаях органы уже не могут рассматриваться в качестве субъектов правоотношений, поскольку происходит выражение воли другого лица – самой правосубъектной организации. Правовые отношения между органами, т. е. отношения, возникающие в процессе принятия решения, не могут быть отношениями государства с самим собой, поскольку воля государства еще не сформирована.

В зарубежной юриспруденции к понятию государственного органа существуют различные подходы. Государственные органы рассматриваются в качестве «интегральных частей самой коллективности», иными словами, в качестве неправосубъектных частей государства. В этом случае правоотношения между государством и его органом, в частности отношения представительства, возникнуть не могут. Для представительства необходимы два правосубъектных лица: представляемый и представитель. Если государственный орган взаимодействуя с другими лицами собственную правосубъектность не проявляет, то можно говорить о непосредственном вступлении государства в правоотношения. Через свои органы государство непосредственно вступает в правоотношения с другими лицами. Однако при ином подходе к пониманию государственных органов различаются органы – представители государства и органы – агенты государства. Считается, что между государством и его органом могут возникнуть классические отношения представительства (цивилистическая концепция). Такой подход к понятию государственного органа должен означать признание юридической обособленности государственного органа, его собственной правосубъектности, позволяющей ему: во-первых, участвовать от своего имени в правовом отношении представительства с самим государством; во-вторых, действовать от имени государства, представлять его в отношениях с другими лицами. Участником отношений, возникающих в результате деятельности государственного органа в интересах и от имени государства, становится само государство. Другими словами, правосубъектность государственного органа такова, что он действует в качестве субъекта права не только в процессе формирования воли государства, но и при изъявлении этой воли. Если государственный орган и признается действующим от собственного имени в отношениях с другими лицами, то он считается лишь агентом, состоящим под контролем одного из органов – представителей государства, сам не является представителем государства и не действует от его имени[73]73
  О различных подходах к понятию государственного органа в зарубежной юриспруденции см., напр.: Василенков П. Т. Органы советского государства… С. 50–52.


[Закрыть].

В советской науке в ходе развернувшейся дискуссии о юридической личности социалистических организаций С. И. Аскназием была предложена оригинальная теория, именуемая теорией государства. Речь шла в первую очередь о государственных предприятиях как органах государства. По мнению С. И. Аскназия, за каждым государственным юридическим лицом стоит советское государство в целом как всенародный организованный коллектив. С точки зрения С. И. Аскназия, в основе индивидуализации госоргана находится не стоящий за ним людской коллектив, а специфика того участка, на котором орган осуществляет свою деятельность. «За каждым данным предприятием, – писал С. И. Аскназий, – оказывается один и тот же субъект, однако не в единстве своих функций, а организующий именно данный участок своей работы, на котором должен быть достигнут определенный хозяйственный эффект… Таким субъектом является государство, взятое, однако, не в единстве всех своих функций, а действующее лишь на определенном участке социалистической системы, т. е. хозяйственно использующее определенное имущество при посредстве определенного коллектива работников»[74]74
  Цит. по: Иоффе О. С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1975. С. 139.


[Закрыть]. По существу, юридическая личность государственных предприятий рассматривалась С. И. Аскназием как результат персонификации функций государства на определенном участке его деятельности. Функция признавалась субъектом права, а не коллектив. Такой подход к пониманию правосубъектности государства и его органов вполне соответствует традициям юриспруденции, для которой объект персонификации особого значения не имеет, в том смысле, что если это целесообразно, персонифицировано может быть все, что угодно: коллектив, имущество, животное и т. д.

Современные государственные органы (министерства, комитеты и т. д.) в отношениях с другими лицами есть не что иное, как само государство, осуществляющее определенную деятельность. Они во многих отношениях – неправосубъектные «интегральные части самой коллективности», совокупность полномочий, элементы правосубъектности государства. В таком их качестве государственные органы персонифицируются, признаются субъектами права. Благодаря персонификации становятся возможными правоотношения и в целом правовое регулирование процесса формирования воли государства. Персонификация государственного органа означает предоставление ему собственных полномочий (прав), которые проявляются лишь во взаимоотношениях с другими органами. Реализация этих полномочий предшествует реализации полномочий самого государства, когда и проявляется правосубъектность именно государства, а не его органов. Помимо процесса формирования воли государства персонификация полномочий не требуется. Административные и другие правоотношения, участником которых становится также гражданин или другое лицо (отношения, которые выходят за рамки процесса формирования воли государства), возникают не между государственным органом с одной стороны и гражданином с другой стороны. Всем другим лицам в правоотношениях противостоит непосредственно государство.

Например, Федеральным законом «О гражданстве Российской Федерации»[75]75
  СЗ РФ. 2002. № 22. Ст. 2031.


[Закрыть] предусмотрено, что полномочными органами, ведающими делами о гражданстве Российской Федерации, в частности являются: Президент РФ; федеральный орган исполнительной власти, ведающий вопросами внутренних дел, и его территориальные органы (ст. 28). При этом заявления по вопросам гражданства принимают федеральный орган исполнительной власти, ведающий вопросами внутренних дел, и его территориальные органы, а вопросы о приеме в гражданство, по общему правилу, решаются Президентом РФ (ст. 29 и 30 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации»). В Положении о порядке рассмотрения вопросов гражданства Российской Федерации[76]76
  Утверждено Указом Президента РФ от 14 ноября 2002 г. № 1325 // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4571.


[Закрыть] уточнено, что заявления по вопросам гражданства принимают Министерство внутренних дел РФ и его территориальные органы. Однако субъектный состав отношений, возникающих при приеме в гражданство Российской Федерации, гораздо сложнее. Пунктом 13 Инструкции по рассмотрению заявлений в органах внутренних дел Российской Федерации об изменении гражданства[77]77
  Утверждена Приказом Министерства внутренних дел РФ от 6 февраля 2003 г. № 82 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. № 16.


[Закрыть] предусмотрено, что заключение МВД России направляется в Федеральную службу безопасности Российской Федерации для вынесения заключения ФСБ России и его направления с полученными материалами в Комиссию по вопросам гражданства при Президенте РФ для предварительного рассмотрения и подготовки предложений Президенту РФ.

Таким образом, прежде чем Президент РФ решит вопрос о приеме конкретного лица в гражданство Российской Федерации и между этим лицом и Российской Федерацией возникнут отношения гражданства, должны возникнуть многочисленные иные отношения с участием различных субъектов. Полагаем, что первым станет правовое отношение между заинтересованным лицом (заявителем) и Российской Федерацией. Это еще не отношение гражданства. Однако принятие заявление органом внутренних дел означает вступление государства в правовую связь с заинтересованным лицом. Орган внутренних дел, принимая заявление, действует не от своего имени, а от имени Российской Федерации. Если вопросы о приеме в гражданство Российская Федерация решает через своего Президента, то прием заявлений осуществляется Российской Федерацией через свои органы внутренних дел. Через различные органы как на первом, так и на завершающем этапе решения вопроса о приеме в гражданство действует один и тот же субъект права – государство, Российская Федерация. Надо полагать, что основной обязанностью государства в правоотношении, предшествующем отношению гражданства, является обязанность рассмотреть заявление заинтересованного лица в установленном порядке, в установленные сроки и принять то или иное решение.