Текст книги "Последнее рандеву"

Дмитрий Самохин
Последнее рандеву

Всему свой срок и свой черед:

Ослабнет горе, боль замрет,

Смирится бессердечность.

Но день за днем, за веком век

Свой буйный, свой бесцельный бег

Не остановит вечность.

И. Рист

1

Последнее Рандеву было назначено на двенадцать часов утра сразу по завершении цикла пустоцвета. Место было выбрано в соответствии с запросами обеих сторон – Папортниковая Роща на окраине Большеграда, где Илайя так часто играл в детстве в прятки и догонялки с детворой. Кажется, тогда Илайя не был знаком с Ивоной, но они могли встречаться в папортниковой роще походя, ненароком и не обращая друг на друга внимание. Было это десять лет тому назад. Поэтому, когда встал вопрос о выборе места для Последнего Рандеву, Ивона и Илайя в один голос назвали Папортниковую рощу, как прекрасный символ прощания с детством и начало новой жизни.

Утро выдалось душным и солнечным. Словно Большеград затянуло тепличной пленкой. Проснувшись в поту, Илайя сполз с постели и перетек в ванную комнату, где погрузился в холодную воду, испытывая блаженство. Разомлев в прохладе, Илайя не хотел вылезать, но пришлось. Прошлепав босиком на кухню, он забрался в холодильник и вытащил палку колбасы, кругляш сыра, нарезку бекона и ледяное сливочное масло. Сбросив провизию на стол, Илайя поставил чайник и вышел на балкон.

Духота зависла над Большеградом.

Быть дождю.

Илайя с удовольствием наблюдал, как взмывали с крыш домов, похожих на семейство грибов, люди в раскаленное небо. Как совершали почетный круг над своим обиталищем и разлетались по делам.

Илайя потянулся, раскинув руки во взмахе крыльями, и вернулся на кухню. Настрогав бутерброды и выловив из недр холодильника бутылку с холодным чаем с добавлением вкуса персика, он наполнил кружку и приступил к завтраку. Жевал не торопясь. Но помнил, что на Последнее Рандеву опоздать нельзя ни при каких обстоятельствах, даже если встречный ветер разметает крылья в клочья. Опоздание может уничтожить как личную жизнь так и карьеру Илайи. Нет доверия тому, кто опоздал на Последнее Рандеву.

Илайя взял с холодильника список приглашенных и пробежал его глазами. Сколько незнакомых имен и фамилий. Сколько чинов. Не Последнее Рандеву, а заседание Верховного Сейма. Всех нужно приветствовать, поздороваться по имени. Никого не забыть. Хорошо хоть по обычаю до места Последнего Рандеву жених должен добираться самостоятельно, в одиночестве. Без сопровождения.

Расправившись с завтраком, Илайя сложил грязную посуду в раковину, закрыл крышку и задал команду стерилизации. Мойка утробно загудела.

Илайя прошел в гардеробную, размышляя, что выбрать в качестве костюма, соблюдая два ограничения. Во-первых, костюм должен быть строгим и официальным. Не каждый день на Последнее Рандеву летать приходится. Во-вторых, стоит учитывать погодные условия.

Подобрав легкий летний костюм цвета фисташкового мороженного, Илайя перебрал свою коллекцию крыльев и остановил выбор на паре «Ангельская пыльца» от модного дома «Рене Габена». Натянув на ноги изящные туфли, Илайя покинул холостяцкую квартиру, поднялся на крышу, выбрал свободную стартовую дорожку, прикрепил на спину крылья и взвился с разбегу в пропитанное грядущей грозой небо.

2

«Двадцать один год самое удачное время для Последнего Рандеву» – говаривали друзья Илайи. Он и сам понимал это прекрасно. Вот только подруги для Последнего Рандеву никак не мог найти. То одна не нравилась, то вторая не подходила. Третья же была характера гадючьего. С такой и утро провести в тягость, боишься оказаться ужаленным. Не то, что целую жизнь.

Илайя целенаправленно посещал все места, которые могли чудом свести его с потенциальной супружницей. Но старания пропадали в туне. Илайя стал завсегдатаем модных ночных клубов, только там он мог рассчитывать на быстрое и дешевое соитие, но не на серьезное знакомство. Посещали же подобные места в основном девушки с эхом в голове. Выкрикнул мысль, влетела в ушко, отразилась от стенок черепа и выпорхнула из уст эхом. Девушки – отражения. Никак не пара.

Отчаявшись найти свою половину в ночных клубах, Илайя по совету друзей стал посещать театры. Но и тут ловушки, да перевертыши. Театры и музеи заполняли девушки ликом страшные, да душой унылые. То ли Илайе так везло, что натыкался он на подобные экземпляры, то ли статистика говорила сама за себя. Где только друзья его отыскали подруг? Задавался он вопросом, но никак не мог понять. Неужели и вправду в театрах, как его уверяли.

Время шло. Солнце совершало свое вечное путешествие над Землей. Илайя старел, а подруги все не было.

Кто-то посоветовал ему посетить Национальную Библиотеку Большеграда, куда часто забредали молоденькие студенточки и аспиранточки. Аспирантки явно были не во вкусовой категории Илайи. Их то он чаще всего и встречал в театрах, а вот студентки категория подходящая.

Илайя зачастил в Национальную Библиотеку. Благо она находилась рядом с его домом. Всего в восьми минутах полета. Он перечитал всего Ханта. Проштудировал труды Хехеля. Ознакомился с работами Харкса и Хенгельса. Скучал изрядно. Но ни одной симпатичной студентки не встретил. Отчаялся в конец. И бросил сие бесплодное увлечение.

Илайя загоревал и запил. Сколько хмельного нектара он изглушил, можно было пересчитать по количеству пустых бутылок, скопившихся на кухне под столом. Иногда он задевал их ногой, и они раскатывались, звеня.

Судьба сама нашла его. Однажды вечером наплескавшись в прохладной ванне, Илайя отправился спать, усосав бутылочку медового пива, и забыл перекрыть кран. Вода прудила в ванную, наполнила ее и исплеснулась на пол. А Илайя спал пьяным сном и ни о чем не подозревал. В три часа ночи его выдернул с хмельных небес настойчивый трезвон и простук в дверь. Добравшись неуверенно до входной двери, Илайя выглянул в глазок и обнаружил, что на лестничной площадке толпится свора гневных соседей.

– Открывай, идиот пьяный!!! – скандировали соседи, поколачивая дверь.

Илайя послушался. И узрел прекрасную девушку, что часто встречалась ему на лестнице и во дворе, но никогда ранее он не обращал на нее внимание. Не видел ее красоты, скользил равнодушным взглядом и проходил мимо.

Илайя обворожительно улыбнулся и получил в ответ.

– Идиот, что ты устроил в ванной!!!

– Совсем ничего. – попытался он возразить, но его никто не слушал.

Отстранив Илайю с пути, соседи ринулись в его квартиру, переворачивая по пути журнальный столик с вазой, в которой уснула пустая бутылка из-под пшеничного виски. Илайя включил свет в прихожей и только тут обнаружил, что пол заливала вода.

– Вы, наверное, в ванной забыли воду выключить. – предположила девушка.

Она не ломанулась в квартиру Илайи. Она осталась стоять на пороге с растерявшимся, уставшим Илайей.

Ее звали Ивона. И жила она двумя этажами ниже, куда добралась пронырливая вода, использующая каждую щелочку, каждую дырочку, чтобы распространить свое влияние на большую территорию.

Илайя представился, поцеловал ей руку и влюбился.

Расплатившись за косметический ремонт трех квартир, Илайя вывел закон:

«Не ходи далеко за счастьем, просто оглянись по сторонам,

оно бродит где-то поблизости незамеченным».

3

Найдя встречный поток воздуха, Илайя встроился в струю, расправил крылья и отдался полету, чувствуя каждой клеточкой тела, каждым перышком крыльев наслаждение, несоизмеримое ни с чем. Под ним проплывал Большеград – величественный город грибо-домов, маленьких улочек, кривых переулков, тупиков и жадных до детворы дворов.

Последний холостой полет.

Илайя выпивал его жадно, не оставляя ни капли.

Попадавшиеся на встречу знакомцы, раскланивались с ним и поздравляли с грядущим Последним Рандеву, углубляясь в воспоминания о том, как это было у них. Илайя не слушал. Он вежливо извинялся, ссылаясь на возможность опоздания, и упархивал в сторону.

Илайя ощущал счастье, что струилось по его жилам. Он был всемогущ в своей радости и упоительно беззащитен.

– На Последнее Рандеву собрался? – остановил Илайю вопрос.

Он завис в небе. Завращал головой, пытаясь понять, откуда раздается голос. Но так никого и не обнаружил.

– Кто здесь? – спросил Илайя строго.

– Посмотри наверх. – потребовал незнакомец.

Илайя послушался и обнаружил, что над ним навис друг отца, погибшего несколько лет назад. Господин Когтях. Илайя не встречал его со дня похорон.

– Вы правы, господин Когтях. – согласился Илайя. – Тороплюсь на рандеву. И как мне хотелось бы поговорить с вами, тем более столько лет не виделись, но время не позволяет. Боюсь опоздать.

– Ничего страшного, сынок. Сам молод был. Тоже опоздать боялся. Только смотри, не торопись слишком. А то ведь и перебрать можно. – посоветовал господин Когтях. – А где место то назначено?

– В Папортниковой Роще. – радостно ответствовал Илайя.

– Положительно, мальчик мой. Когда-то в Папортниковой Роще на Последнем Рандеву стоял твой отец. Только не задерживайтесь с праздником. Обещают к вечеру, что Большое Жерло проснется. А ведь оно как раз над Папортниковой Рощей находится. – предупредил господин Когтях.

– Спасибо за совет. – радостно чиркнул Илайя и нырнул во встречный воздушный поток, позволяя ему подхватить хрупкое тельце аэронавта и унести его с собой, как щепку, точно перышко.

Папортниковая Роща показалась вдалеке. С такого расстояния ничего нельзя было разглядеть. Только стайку крылатых людей, слетающихся к заветному месту.

Большое Рандеву приближалось.

Илайя зажмурил глаза, уходя в вираж, словно мальчишка, впервые надевший крылья и вышедший на крышу под присмотром отца.

– Илайя счастливчик!! – прокричал ему кто-то с высоты.

Голос был знаком, но Илайя его не узнал.

4

Отец Илайи Искандер был священником. Истовым последователем церкви новосаддитов, которые проповедовали культ единого Творца всего сущего Садда, избравшего для своего мира воплощение цветка одуванчика, где ядро мироздания – Солнце, а перышки, что, лишь созрев, разносятся ветром в разные концы света, планеты, среди которых Земля – самая созревшая. И ей предстоит оторваться от ядра и начать свое странствие в необозримых пространства вселенной.

Философия новосаддитов была туманна, полна мистической прели. Догматы же противоречили друг другу настолько, что искушенный в словопрениях священник не сразу находил выход из собственноустно созданных словесных лабиринтов.

Илайя не разделял религиозных воззрений отца. Он придерживался точки зрения даттистов, что утверждали о привязанности мироздания к одной точке, неподвижности Земли в реке вселенной. Однако религиозные расхождения отца и сына не мешали их общению. Даже способствовали. Сколько философских диспутов прошли они рука об руку. Сколько раз схватывались не на жизнь, а на смерть. И не каждый раз дело ограничивалось словесной перепалкой.

Искандер умер при странных обстоятельствах. Поговаривали, что к его смерти приложила руку секта протестантов, выступавших против отмены церкви, запрета Бога, как единого творца, и религии в целом. Вера их не позволяла мириться с существованием лживых догматов и насквозь гнилых служителей культа.

Искандера нашел сын. Отец лежал на крыше храма, раскинув в стороны руки, а из груди его торчал стальной кол, который нанизал его тело, пригвоздив к деревянной стартовой площадке.

Откуда на крыше храма новосаддитов взялся стальной кол?

Кто мог всадить его в тело безобидного священника?

И кому это было надо?

Вопросы так и остались без ответа. Версии же, что выдвигались официальными службами, не встретили поддержки у прихожан и семьи преподобного Искандера. Илайя отказывался верить в то, что отца убили из-за каких-то экономических вопросов, что волновали его в последние дни. Искандеру приписывали связи с представителями криминалитета. Называлась фамилия – Турухана, некоронованного правителя Большеграда. Отец и вправду был знаком с Туруханом, который неоднократно ему исповедовался, но заподозрить толстяка-весельчака, что души не чаял в святом отце, было просто невозможно.

Илайя видел только лишь одну кандидатуру, кому была выгодна смерть Искандера. Она напрашивалась сама. Ильмарих – адепт секты даттистов, что в последнее время нашли горячую поддержку в среде управителей Большеграда. Но у Илайи не было никаких доказательств, что это так. Обвинять же голословно, не имея за душой веских аргументов и в лоб бьющих фактов (навылет), Илайя не осмелился.

Тайна гибели отца осталась нераскрытой. Искандера похоронили на церковном кладбище. Справили службу и тихо, мирно забыли о его существовании, только Турухан изредка навещал могилку и приносил охапки цветов, которые при жизни особо почитал Искандер.

Ивона вряд ли могла бы понравиться Искандеру. Девушка хоть и красива обликом и душой, но родом происходила из сословия низколетящих, которые предали спасителя, явившегося в мир, суду и нанизали его на стальной кол, как впоследствии через много веков насадили самого Искандера. При жизни отец Илайи ненавидел низколетящих. И Илайя опасался, что и после смерти сын не сможет избегнуть гнева отца.

5

Илайя заходил на последний вираж над Папортниковой Рощей, когда прозвучал гром, словно в храме ударили в громадный гонг исполинским молотом. Звук был настолько сильным, что Илайя потерял управление крыльями, и стал резко снижаться, с ужасом понимая, что выровняться и взмыть в прежнюю вышину у него не получается.

Илайя попал в воздушный вихрь, образовавшийся в трехстах метрах над землей. Его подхватило, крутануло, ударило обо что-то и выплюнуло, словно использованную спичку. Илайя ударился о папоротник, услышал, как хрустнуло его крыло и свалился на землю. Сверху на него спикировал отломанный лист папоротника и укрыл его, словно одеяло.

Илайя поморщился от боли, стряхнул с себя колючий папоротник, приподнялся на локтях и сел, треща сломанным крылом. Дотянувшись до защелок, Илайя попытался отстегнуть испорченный аппарат. До Папоротниковой Рощи он добрался, где его дожидались гости и Ивона. Остаток пути он мог проделать и в одиночестве. Но защелки заклинило. Он никак не мог снять крылья.

Илайя упал на спину обессилено, воздел очи к небу и видел, как голубой небосвод затягивали грозовые тучи. Пушечным боем раскатился гром. Просверкнули молнии. И Большое Жерло проснулось, как и предсказывал господин Когтях.

6

Что значило Последнее Рандеву для Ивоны, знала только сама Ивона. Никто и не догадывался о тайных паутинках, что завязали Ивону и Илайю. Родители Ивоны были категорически против кандидатуры Илайи.

«Сын священника. К тому же нечистого на руку. К чему мафии расправляться со служителем культа? Здесь все не так просто. Чувствую дурное» – заявлял отец Ивоны Илистрат, директор крупного флоро-перерабатывающего завода.

«Да. Да. – вторила ему мать Ивоны. – Молодой человек явно не представляет себе, как будет жить дальше. Размазня. Ветер в голове гуляет. Совсем ничего из себя не представляет этот твой Илайя»

Но Ивона стояла на своем. Упрямством же и твердостью характера она пошла в отца, которого переупрямить могла только дочь. У Ивоны это получилось. Илистрат сдался. Началась подготовка к Последнему Рандеву.

Место, выбранное молодыми, Илистрату и его супружнице не понравилось. Папортниковая Роща какая-то. Не солидно. Не пристало ему главе крупного завода Последнее Рандеву собственной дочери отмечать на лоне природы в общественном парке. Закатить праздник в фешенебельном ресторане – вот его статус. Но и это сражение Илистрат проиграл в чистую.

Чего только не сделаешь ради счастья дочери?

Платье Ивоне и праздничные крылья заказали в модном доме «Везувий». Прическу делал известный стилист Музин, ради этого он приехал к девушке в шесть часов утра и два с половиной часа охал над головой Ивоны, всплескивая руками, словно перед иконой преподобной Жзефы. Затем приступил к работе и за три часа превратил голову девушки в пышную башню, увенчанную цветами и многочисленными заколками с ленточками.

Покончив с работой, Музин получил от Илистрата чек и откланялся.

В платье Ивоне помогла облачиться мать. Отец пристегнул крылья. И процессия поднялась на крышу, откуда стартовала в сторону Папортниковой Рощи, что находилась в двадцати минутах лета от дома Илистрата.

Ивона наслаждалась полетом. Последним полетом перед Последним Рандеву.

Она была счастлива, что скоро увидит Илайю. И он станет ее законным супругом до окончания века.

7

Илайя лежал на спине и видел, как черные тучи над его головой набухли и разорвались огненным дождем, который опадал на верхушки папоротников, сжигая их. Горячий пепел кружился и падал к земле. Попадал на тело Илайи. Он чувствовал боль от легких ожогов, стряхивал пепел, но падал новый. И его Илайя не успевал стряхивать.

Илайя испугался. До дрожи зубовой испугался.

Проснулось Большое Жерло. Илайя чувствовал урчание огненного чрева, но страх был не в том. Он не мог пошевелиться. Ужас сковал тело, заморозил мышцы. Да и далеко бы он сумел уйти. Ведь крылья сломаны. Покинуть пределы Папоротниковой Рощи он пешком бы не успел. Пепел засыплет его.

«Лишь бы Ивона осталась жива» – молил грозное небо Илайя, пытаясь встать. Он крутился с бока на бок, точно жук, который упал брюшком вверх и пытается перевернуться, но встать на ноги не получалось.

Пепел кружился к земле. Горячий пепел. Он окружал тело Илайи. Он сыпался на него. И пепел все пребывал. Его становилось больше. Он рвался ливнем. Укутал землю ковром и подбирался к телу Илайи.

Илайя понимал, что ему не выбраться. Его ближайшее будущее – быть заживо погребенным под слоем останков папоротника. Любое движение – бессмысленно.

Илайя взвыл в полный голос. Закрутился в отчаянии и услышал тихий спокойный голос:

– Я же предупреждал тебя, мальчик. Не задерживайся возле Большого Жерла. Почему ты меня не послушал?

Илайя поднял голову на голос и увидел опускающегося к нему господина Когтяха.

8

Они пререкались минут пять. Господин Когтях настаивал на том, чтобы Илайя взял его крылья. Илайя возражал, заявляя, что он никак не может оставить господина Когтяха на верную погибель. Но пожар уже охватил Папортниковую Рощу. Он обглодал верхушки папоротников и жадно приглядывался к подножию.

Господин Когтях схватил Илайю за плечи, встряхнул сильно и прокричал ему в лицо, обдавая чесночным перегаром:

– Очнись, сопляк. Тебя Ивона ждет. Они уже спаслись. И ждут на краю Рощи. Бог даст Жерло уснет, и я успею выбраться.

– Я не могу. – проскулил Илайя.

– Сможешь!!

Господин Когтях встряхнул Илайю, повернул к себе спиной, водрузил на спину массивные крылья и щелкнул креплениями.

– Лети, лети!!! – подтолкнул господин Когтях Илайю.

И Илайя, проклиная от всей души в полный голос господина Когтяха, взмыл в небо. Пламя гарцевало со всех сторон. Оно протягивало языки к летящему Илайе, намереваясь слизнуть его, словно вишенку с праздничного торта. С трудом Илайя уворачивался от огненных всплесков, лавировал между сыпавшимся с вершин пеплом и обгоревшими ветками.

Стоял жадный треск. Это пламя глодало Папоротниковую Рощу, из которой Илайя вырвался, лишь подпалив брови.

Он оставил внизу господина Когтяха, которого медленно засыпал пепел, летевший с макушек папоротников. Но Илайя уже не помнил о нем. Он ждал встречи с Ивоной и тревожился, опасаясь, что ей не удалось спастись.

Приближаясь к холму, возвышавшемуся над Папоротниковой Рощей, он увидел неподвижную горстку людей, среди которых выделялась фигура в белом. Илайя направился к ним и, подлетая, узнал в женщине в белом Ивону. Она хмуро взирала на пожар и Большое Жерло, извергавшее из себя потоки огня.

Илайя опустился на холм рядом с Ивоной, подошел к ней и обнял за плечи. Ивона не обернулась, только прижалась сильнее.

9

– Иван, ты ничего не можешь понять!!! Это же невозможно!!! – кричал грузный мужчина с огромными седыми усами и всклокоченной гривой волос в трубку радио-телефона. – Ты представь, сколько нам отвалят деньжищ за эту находку. Это же настоящая бабочка Брамея Кристофа. По предварительной оценки ей больше пятидесяти – шестидесяти миллионов лет.

Мужчина долго и внимательно что-то слушал, расхаживая босиком по ковру. Затем упал в кресло, закинул ноги на пуфик и зажмурил глаза.

– Идеально сохранилась. Я не знаю, что произошло при ее гибели, но она оказалась запаяна в камень. Могу лишь предположить, что произошел лавовый выброс, который поджег лес, предположительно реликтовый папоротник или что-то хвойное. И пепел засыпал ее. В пепле она окаменела.

Мужчина на долго замолчал, не раскрывая глаз.

– Иван, послушай! – вскричал он. – Мне нужны лишь деньги, небольшое вливание для продолжения раскопок. Здесь в горах Базиликаты, я уверен просто золотое дно. Да мы копали сейчас в кратере вулкана Лаги ди Монтиччио. Иван, ты пойми это самая древняя из ныне найденных бабочек. И она в идеальном состоянии.

Вновь повисло молчание.

– Так! Я понял тебя, Иван. Когда ты вылетаешь? Значит, послезавтра я встречаю тебя в аэропорту Матеры. И мы на месте разберемся. Я понимаю, что ты должен на все взглянуть своими глазами. Здравое желание.

Мужчина прервал разговор и отбросил от себя трубку. Он закрыл глаза, поерзал немного и вскорости захрапел. Сказывались несколько бессонных ночей и утомительная работа под палящим солнцем Южной Италии. Но раскопки дали первые плоды. Удивительная находка прото-бабочки. Мужчина заснул счастливым, предвкушая продолжение изысканий.

10

Уютный гостиничный номер. Относительно чистый. Диван, облюбованный археологом, обеденный стол, несколько стульев, телевизор и письменный стол, усыпанный бумагами, посреди которых возвышался стеклянный контейнер, внутри которого, улыбаясь сказочному зрелищу, произошедшему шестьдесят три миллиона лет назад, лежал, одетый в камень господин Когтях.

9 – 14 февраля 2004 года.