Текст книги "Бури над Реналлоном"

– Линдгард Торбардслейс, я, владетель Варендир Самардонир, приглашаю тебя быть гостем в моем доме. – Линд вздрогнул – так неожиданно для него раздались слова владетеля.

– Благодарю тебя за приглашение, владетель Варендир Самардонир. С сожалением вынужден отказаться от приглашения. Отец ждет меня, и я выступаю немедленно. Надеюсь, ты не сочтешь это за оскорбление. Я очень ценю оказанную мне честь. – Чужие, ненужные слова вылетали легко. Линд неприятно поразился сам себе.

Похоже, человек надеялся именно на такой ответ. Он развернул скакуна и дал отмашку войску.

– Тогда прощай, принц Линдгард. Не держи зла. И… удачи тебе.

И, уже больше не интересуясь одиноким следопытом, владетель двинул скакуна вслед за уходящим войском.

Брундгар подмигнул ему, тоже разворачивая скакуна:

– Будешь дома – передавай Торбарду привет. Скажи, мы помним клятву и придем по первому зову. Чует моя старая задница, скоро наши топоры ему понадобятся. Удачи тебе, младший Торбардслейс!

Линд остался один. Солнце вышло в зенит, стало жарко. Юноша глубоко вздохнул, смахнул испарину со лба и пустился в долгий путь к далекому Северному морю.

…Молодо выглядящий человек в простой белой сорочке, простых, но дорогих, из лучшей линарской ткани, панталонах и при алом шейном платке, дописал документ, посыпал тальком, подождал, пока чернила впитаются, и высыпал порошок в ступку.

Все дела были закончены, завещание написано, партнеры извещены, семья выслана за город. А друзья… за долгие, очень долгие обороты у Линда так и не появилось друзей. Как сказал когда-то один мудрый человек, «приятелей у тебя может быть сколько угодно. Друг дается на всю жизнь – один».

Линд Двадцать Седьмой, как он назывался теперь, подошел к окну и вдохнул осенний влажный воздух.

Сколько раз он вот так уходил из семьи, чтобы «погибнуть» в горах, в рейдах, в море… Он был королем и военачальником, ученым, первопроходцем, историком, даже одну из жизней обучался магии и кое-чего достиг. И каждый раз срабатывала эта простая хитрость: появляясь и оседая в новой стране, он всегда говорил, что был женат, у него растет первенец от брака, но смерть забрала жену и ребенок воспитывается у бабушки. С годами он научился менять внешность, «стариться» без применения магии, дабы не быть разоблаченным. А когда наставала пора – просто уходил в «последнее путешествие», чтобы через какое-то время вернуться своим сыном. Но сейчас путешествие, как он надеялся, было в самом деле последним. Его не взяла ни вражеская сталь, ни болезни, ни катастрофы. Он пережил Красное Поветрие, нашествие Степи, рождение империи, пришествие демонов. Он был среди тех, кто плел Круг Отрицания, и среди тех, кто заключал первые союзы с потомками демонов. Он взлетал на первых дирижаблях и он же формировал первые воздушные эскадрильи. Он видел больше, чем по силам вынести человеку.

Линд взял со скамьи плащ, накинул его на плечи, сколол затейливой застежкой с крупным, пульсирующим живым огнем камнем, низко надвинул капюшон и вышел на улицу. Старый слуга, служивший в доме больше сорока оборотов, проводил молодого господина поклоном.

…Спустя какое-то время Линд стоял перед древним страж-древом на том самом берегу, где он спасался от наров. Дерево приветственно зашелестело листьями. Несмотря на осень, оно все еще было зеленым. Так будет до первых морозов. Потом листва облетит сразу, в одну ночь.

Давным-давно на другом берегу возник город, расширился и захватил все свободное место, раскинувшись уже по обоим берегам. Давным-давно берега укрыл гранит, лес отступил, теснимый людьми. Давно покинул Реналлон последний шейри. А страж-древо так и стояло среди гранитной набережной, гордым памятником времен столь давних, что не остались в памяти людей. Рощица синелистых деревьев-спутников жалась поодаль, не смея приблизиться к древнему гиганту, могучему и все еще грозному.

Линд подошел и уткнулся лбом в морщинистую кору.

– Здравствуй, друг, брат мой. Я пришел. Я рад, что ты по-прежнему полон сил и готов поделиться ими.

Дерево прошелестело что-то, две длинные ветви обхватили человека. Случайный свидетель сказал бы, что это похоже на дружеские объятия. Но ни случайных, ни намеренных свидетелей не было. Двое друзей встретились наедине.

– Но сегодня мне не нужна помощь. Я прожил немыслимо долгую жизнь и понял: я устал. Прошу тебя, забери свой дар. Я больше не в силах нести его. Я получил ответ и на свой последний вопрос: откуда берутся линии крови шейри среди людей. Больше вопросов у меня не осталось.

Листья прошуршали, словно дерево вздохнуло.

В небе прострекотал движителями небольшой хищный и быстрый дирижабль, возвращаясь в порт. «Вторая эскадра, дальний разведчик», – машинально определил Линд.

Помолчав, человек продолжил:

– Ты знаешь, я никогда не был трусом и никогда не бегал от уготованного. Я все обдумал и прошу: забери свой дар.

В руку что-то ткнулось, Линд подхватил невольно. В его ладони лежал старинный фиал. С искристой темно-изумрудной жидкостью.

– Спасибо, Дернил. За прекрасные времена, за помощь и поддержку. И за это…

Линд поднес склянку к губам, помедлил немного, а потом одним глотком выпил содержимое.

И все прошедшие эпохи разом навалились на него, закрутили в калейдоскопе картинок и чувств…

На землю у корней уже мертвого страж-древа опал пустой плащ. Прах старейшего человека Реналлона невесомой пыльцой подхватил и развеял стылый осенний ветер. Только изящная застежка откатилась в сторону, чтобы затеряться среди корней. Камня в ней больше не было – Лес забрал душу последнего шейри.

А по весне молодой росток страж-древа разломал спешно наведенную гранитную мостовую на месте мертвого исполина.

Часть вторая
Остров

Пролог

Где-то между северо-западом провинции Дархата и югом Центральной провинции Дарланской империи

446 оборотов после Вторжения

Курьер «Шушундра» был вполне комфортабельным для двух десятков пассажиров. Если, конечно, пассажиры не относились к высшему обществу и не требовали себе свежих клестоногов в игристом по утрам. Добротный кораблик о двух палубах, в котором все «излишества» принесены в жертву запасам гептонита, позволяющим разогнать с виду неповоротливый дирижабль до достойных двадцати пяти прогонов. Быстрее только армейские эсминцы и аэропланы. Но эсминцы редко преодолевают такие расстояния, какие ежедневно пожирала «Шушундра», а аэропланы питаются дорогущим петролином, да и дальность полета у этих хрупких, похожих на стрекоз этажерок смехотворная. Так что «Шушундра», превосходя в скорости подавляющее большинство пассажирских и грузопассажирских лайнеров, была отличным выбором для господ среднего достатка, спешащих по своим делам.

Опять же статус курьера давал дирижаблю право на защиту. На носу и корме гондолы в защищенных подпалубных башенках прятались два скорострельных «витинга». В отличие от гражданских «норликонов» с верхней бункерной подачей патронов, здесь впервые была применена революционная непрерывная ленточная подача. Патроны в бункере частенько перекашивались, а при резких маневрах могли и вовсе рассыпаться. Да и скорострельность и точность армейских «витингов» не в пример выше. Так что «Шушундра» была неплохо защищена. Но и это не все! Посредине верхней палубы, традиционно называемой «абордажной», на турели грозно поводила стволом пушка калибром в ладонь. А на вынесенном эллинге в пузыре защитного заклинания подрагивала расчалками «стрекоза». При всем своем несерьезном названии, «Шушундра» была весьма серьезным кораблем.

В этот рейс курьер особо не торопился, хотя все равно летел под шестнадцать прогонов в колокол. Но была в этом полете какая-то расслабленность. Никто не забивал чрево машины гептонитовыми брусками, движитель урчал вполнакала, второй винт не был задействован. В общем, это был редкий случай, когда курьер никуда не спешил. Да и груз его нынче составляли лишь пассажиры. Государственные служащие, летящие по своим делам, несколько офицеров, традиционно коротающих вынужденное безделье за вином и игрой в какую-то головоломную карточно-фишечную игру, да пара обывателей с семействами, которые чувствовали себя не в своей тарелке и все время суетились, без нужды одергивая детей и препираясь со своими половинками.

Ярким диссонансом во всей этой компании выделялась молодая ар’шасс в ладно подогнанной по фигуре летной куртке и обтягивающих кожаных штанах, с растерянным видом стоявшая в одиночестве на верхней палубе, лишенной эллингов, и смотрела вперед и вниз, словно не понимая, что она здесь делает. Вахтенный у лафета орудия бросал заинтересованные взгляды на тонкую высокую фигурку, смущаясь и отводя глаза. Девушка была красива непривычной, дерзкой красотой. Черты поражали правильностью и какой-то хищностью, как и у всех потомков демонов. Огромные серые глаза притягивали взгляд. Волосы острижены непривычно коротко: если бы не девичья фигура, издалека ее можно было бы принять за юношу. Но больше всего взор вахтенного притягивал хвост, заканчивающийся кованым листовидным лезвием. Длинный, тонкий, черный, под цвет одеяния, он словно бы жил самостоятельной жизнью, то подергиваясь из стороны в сторону, то обвивая ноги девушки. Грозное оружие, если уметь им пользоваться. И почему-то вахтенный был уверен: девушка умеет.

И именно серые глаза, нехарактерные для воинственных и соблазнительных ар’шасс, сбивали матроса с толку. «Квартеронка!» – наконец догадался он, изо всех сил стараясь не пялиться на необычную посетительницу боевой палубы.

– Госпожа… Госпожа! ГАС-ПА-ЖА!!! – Снизу спешил пожилой грокасс, капитан «Шушундры», в своем неизменном цилиндре и летных очках. – Госпожа авиатрисса! Здесь не стоит находиться, пожалей мои нервы!

При виде капитана вахтенный принял стойку «смирно» и старательно уставился вдаль.

Квартеронка равнодушно скользнула взглядом по суетящемуся низшему и, чтобы подразнить его, встала на самый край палубы.

– Даже если предположить, что я стала толстой беременной тяглуницей и могу просто так упасть… Внизу планшир, эллинг нижней палубы, шканцы… Если ни обо что из этого я не смогу зацепиться… то тогда меня не жалко. Правда, недоросль?

Голос квартеронки был низким, мелодичным и буквально сочился сексуальностью. Бедняга грокасс, практически беззащитный перед магией обольщения, судорожно сглотнул. Глаза его затуманились.

Ар’шасс усмехнулась, хвост ее как будто играючи обвил лодыжку капитана…

– Несса! Несса! Немедленно спускайся! – раздался снизу недовольный рев, и палуба покачнулась, принимая грузное тело.

Квартеронка еще раз усмехнулась, обнажая мелкие острые зубки:

– Какая жалость, малыш, что нас прервали… И у тебя не получится научиться летать… Очнись!

Девушка молниеносно стукнула грокасса в лоб сложенными щепотью пальцами, и низкорослик пришел в себя.

– А? Что? Зачем? – заозирался он, словно проснувшись.

– Вон, говорю. На три пальца левее восхода. Корвет, и будь я бурозубым смурсом, если он под флагом и с вымпелом.

Грокасс подслеповато сощурился на поднявшееся над горизонтом на два колокола светило, прячась на фоне которого к курьеру двигался незнакомый дирижабль.

– Госпожа, бесконечно признателен, – проникновенно произнес капитан, прижимая лапки в безукоризненно белых перчатках к груди. – Но прошу покинуть палубу.

И, не дожидаясь ответа опасной пассажирки, он метнулся вниз, на пассажирскую палубу, свистком подавая команды.

– Проклятье, – без особых, впрочем, эмоций выругалась квартеронка, провожая взглядом давнюю добычу своих предков. – А так вкусно пах…

К девушке приблизился настоящий великан, как минимум на голову превышающий остальных пассажиров курьера. Широченная грудная клетка, в полных два обхвата, бугрящиеся мышцы, которых не могла скрыть потрепанная кожаная куртка с меховым подбоем, грубые, словно небрежно вырезанные в камне черты лица и непреклонно-свирепое выражение выдавали в нем старшего полукровку.

– Несса, – укоризненно произнес тас’шер, качая головой, – мы же договорились…

– Не помню! – беззаботно пожала плечами квартеронка, выпуская и убирая когти. – Ничего не помню. И тебя не помню, кстати. Не удивляйся, получив пику в бок.

– Несса, прекрати придуриваться. Все ты прекрасно помнишь, когда тебе нужно. Не надо прятаться за давно минувшей проблемой! Она случилась и не повторяется… – Тас’шер навис над девушкой, едва не касаясь пузыря непокорной, жесткой, короткостриженой щетиной.

– С чего ты решил, что имеешь право мной командовать, громила? Я тебя не знаю и знать не хочу… Ай!

Выговаривая последнюю тираду, ар’шасс бурно жестикулировала, изображая подступающую истерику. И вместе с последним выкриком выразительно махнула кулаком в сторону тас’шера, одновременно стремительно нанося удар кончиком хвоста в ничем не прикрытую шею.

Однако тас’шер, производивший впечатление неповоротливой громадины, оказался быстрее квартеронки. Окованный сталью кончик исчез в покрытой грубой и толстой шкурой лапище, а в следующую секунду девушку самым унизительным образом, за хвост, вздернули над палубой.

– Несса, давай не будем начинать снова. И не стоит показывать мне свое дурное воспитание. Хоть ты и потомок шасс’дар’тей, но ты – младшая и никогда со старшим не сравнишься. Просто прими это как данность. А в следующий раз я сломаю твой сексуальный хвост и наложу на тебя Малые Путы до конца оборота.

Говоря все это, полудемон встряхивал зажатый в кулаке хвост, удерживая девушку в локте над палубой и не давая коснуться настила.

– Всь-о! Инг-лав! Пе… Ай!..Ре-ста-ань! – взмолилась ар’шасс.

– Ну вот видишь. И память сразу вернулась. – Поименованный Инглавом аккуратно положил девушку на палубу и раскрыл ладонь. Квартеронка тут же ушла в кувырок, едва не вылетев за палубу, но в последний миг развернувшись в воздухе и приземлившись на колени и пальцы.

– Не-прощу-отомщу! – зло и яростно выкрикнула она, выпуская когти.

– Бу! – добродушно усмехнулся Инглав, толкая воздух рукой в сторону разгневанной ар’шасс.

Тугая волна «воздушного кулака» ударила девушку в грудь, сбрасывая с палубы. Взмахнув руками, Несса полетела вниз…

Но потомка демона убить непросто. Сделав головокружительный пируэт, она ухватилась за трос, идущий вдоль борта нижней палубы и, крутанув сальто, оказалась среди пассажиров.

Раздались аплодисменты: офицеры, сначала вскочившие было, уселись обратно, приветствуя красивый трюк.

Из надстройки высыпались абордажники и, расталкивая пассажиров, устремились на верхнюю палубу.

– Господа! Господа! Прошу вас, разойдитесь по каютам! Мы отобьемся, но мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал! Господа офицеры, вас также прошу… – Голос у грокасса оказался громким, хоть и визгливым. По крайней мере, его услышали все. И на палубе началась паника.

В сотне шагов от гондолы вдруг взбух клуб взрыва. Через пару мгновений донесся звук выстрела со стороны светила. Паника усилилась, гражданские бестолково заметались, натыкаясь друг на друга, мешая военным выбраться наверх. Несса усмехнулась презрительно и по наружным тросам, оплетавшим гондолу, взлетела на абордажную палубу.

В отличие от хаоса пассажирской палубы, наверху царил показательный порядок. Абордажники рассредоточились по палубе, запалили огненные трубки и распределили сектора стрельбы. Чтобы не выпасть из гондолы в случае маневров и столкновения, все опустились на одно колено, ухватившись за натянутые вдоль настила тросы. Полукровки демонстративно остались на ногах.

Незнакомый корвет, испуская облака пара, тормозил всеми движителями, держа курс наперерез «Шушундре».

– Курс восемьдесят шесть, скорость двадцать четыре! – пронзительно раскатился над палубой голос капитана. Несса невольно поморщилась. – Приготовиться к смене горизонта!

Белоснежные облака пара, вьющиеся вдоль бортов гондолы корвета, испятнали клубы выстрелов носовых орудий. Спустя пять ударов донесся грохот пушек. Прямо перед носом «Шушундры» возникло облако разрыва. Буквально тут же курьер пролетел сквозь него. Воздушный экран хорошо справлялся с напором воздуха и даже задерживал дождь, случись курьеру попасть под него. Однако ни более крупных материальных тел, ни запахов он удержать не мог. Всех присутствующих окатило острой и кислой вонью горелого таселита.

– Ага, разбежались! – вполголоса выговорил матрос рядом с девушкой. – Вот прямо теряя штанишки помчались в дрейф ложиться.

Коротко навалилась тяжесть слева, корвет поплыл назад. Громче и чаще застучали движители, разгоняя «Шушундру». Вновь бухнули пушки корвета, но разрывов не было видно.

– Гарпунами бьют, – веско выговорил тот же матрос. Несса покосилась на всезнайку, но сдержалась. Девушка совсем не чувствовала страха, лишь возбуждение близкого боя.

Корвет прекратил торможение и начал разгон. Восемь винтов взвыли одновременно, толкая огромный пузырь вперед. В скорости он ничем не уступал намеченной жертве.

– Занять седьмой горизонт, – вновь болезненно резанул по ушам крик капитана. Ар’шасс выругалась сквозь зубы. Пожилой грокасс раздражал ее все сильнее.

На пару ударов навалилась тяжесть – дирижабль взлетел выше, и теперь неприятель был на одном уровне с ним. Рявкнула пушка, на мгновенье окутав дымом всю палубу. Но корвет почти сразу поднялся выше, снаряд взорвался прямо под его гондолой. Противники вновь оказались в исходном положении.

Удары складывались в четки, пират медленно, но неотвратимо настигал. Гудел воздух, рассекаемый воздушным щитом. Корвет шел параллельно и выше на полсотни шагов, оставаясь недосягаемым для орудия и «витинга» курьера. Капитан встревоженно следил за неприятелем в подзорную трубу, стараясь угадать его следующий маневр.

– Приготовиться вернуться на шестой горизонт! – выкрикнул он, что-то углядев.

– И то верно, – отозвался «всезнайка», – на седьмом щиты долго не продержатся.

Вражеский дирижабль шел быстрее, выдерживая дистанцию между бортами в шесть сотен шагов. С такого расстояния он казался вытянутым блекло-голубым пятном в небе на фоне пронзительной синевы.

Одновременно со словами капитана борт гондолы пирата окутал дым множественных выстрелов.

– Занять шес…

Грокасс не успел выкрикнуть команду: в палубу ударился тяжеленный металлический штырь, вышвырнув за борт троих абордажников, раскрылся лапами-захватами и, обрывая тросы, пополз к краю площадки. Раздались крики, ругань, стон боли. Упавший было капитан вскочил на ноги.

– Ядро им в глотку! – заверещал он. – Курс шестьдесят восемь, скорострельщикам готовьсь! Мостик, занять восьмой горизонт!

«Шушундра» вновь качнулась, поворачиваясь. Корвет сместился назад, и тут же застучал «витинг». Пират поднялся выше, опять выйдя из зоны обстрела. И огрызнулся вторым залпом носовых орудий.

– Мать его портовая шлюха… – ругнулся все тот же матрос. Несса невольно пожалела, что гарпун не избавил ее от разговорчивого абордажника.

В тот же момент сзади раздался грохот, треск, пронзительный вой. Курьер тряхнуло так, что даже ловкая ар’шасс упала на колено. Остальные и вовсе попадали, судорожно цепляясь за тросы. И тут всех рвануло к носу. Стук движителей вдруг удалился, лишь пронзительно свистел перегретый пар. Курьер резко потерял ход.

Не удержавшись от любопытства, Несса шагнула к краю палубы, чтобы увидеть, как кормовая ферма с движителями и пулеметным гнездом, кувыркаясь, несется к земле.

«Ну вот, теперь повоюем», – азартно подумала девушка.

Тем временем корвет пропал из виду, заслоненный пузырем «Шушундры». «Куда это они? – удивилась Несса. А потом догадалась: пузырь пробит, курьер падает. До слуха девушки донесся новый залп пиратов. – Они, что же, нас просто уничтожить хотели?» – удивилась она. В самом деле, нападение выглядело до крайности нелогичным.

И тут вновь подал голос капитан. Ар’шасс успела забыть о нем.

– Рубка, раскрыть запасные пузыри! – взвыл грокасс. – Абордажной команде приготовиться к бою!

Рядом кто-то фыркнул.

– Стрелять по готовности!

Падение курьера сменилось неуверенным взлетом. Но, по крайней мере, прямо сейчас им не грозила опасность разбиться. Опять в поле зрения показался корвет, неспешно подходящий к обездвиженной жертве. Из его гондолы выдвинулась длинная, больше сотни шагов, аппарель. И, не дожидаясь касания палубы курьера, по ней побежали совершенно разномастные оборванцы, не оставляя никаких сомнений: перед ними пираты.

Абордажники подняли ружья, выцеливая врагов.

Оглушительно ударила пушка, вгоняя снаряд прямо в гущу бегущих пиратов. Аппарель вздрогнула, от нее полетели ошметки и изуродованные тела. Бегущие большей частью попадали, но в свободный полет отправились считаные единицы. Зато в ответ ударил залп ружей. С курьера донеслись стоны и ругань, ударил нестройный залп. А тем временем измочаленный конец аппарели вновь начал приближаться к палубе «Шушундры». Несса про себя поразилась мастерству рулевого пиратов – так изумительно точно подвести капризный дирижабль к жертве, что конец аппарели уперся в палубу «Шушундры» без зазора и без толчка.

Сделавшие выстрел имперцы спешно опустились на колено, заряжая оружие. Поверх их голов тут же грянул залп второй линии. А в следующий миг пираты ворвались на палубу и завязалась рукопашная. Все смешалось. Атакующих было много больше, чем команды курьера, но имперцы стояли насмерть. Нессу в первые же минуты боя закрутило в водовороте схватки. Гибкая и быстрая ар’шасс вовсю пользовалась преимуществом в скорости, компенсируя ловкостью отсутствие брони и серьезного оружия. Впрочем, пока ей хватало кинжала, а ее главное оружие – тяжелый кованый наконечник на хвосте – всегда было с ней, нанося мощные, усиленные природной магией ар’шасс удары, пробивая и кожаные доспехи, и не прикрытые доспехами тела.

Среди сражающихся то тут, то там мелькала низкорослая фигурка капитана. Обычно грокассы трусливы. Они всеми силами избегают конфликтов, уступая в росте и силе иным расам. Поэтому видеть капитана, отчаянно лезущего в драку, Нессе было в диковинку. А тот вовсю пользовался преимуществами малого роста, проскальзывая буквально между ног дерущихся, нанося удары по ногам, подсекая жилы и стараясь достать паховые артерии. Потом круговерть схватки закружила девушку, и она потеряла капитана из виду.

С корвета прибыло подкрепление, пираты стали теснить защитников.

На палубе было тесно от тел и скользко от крови. Теперь вместо танца Нессе, стиснутой телами дерущихся, приходилось скупо двигаться и уклоняться. И все же матросы курьера показали отличную выучку, стараясь держаться вместе и координируя свои действия. Потеряв до трети экипажа, они все равно представляли силу, о которую разбивались волны нападавших.

Отбив очередную атаку, квартеронка вырвалась из плотной схватки на нос палубы. Здесь было посвободнее, и девушка вновь обрела свободу маневра. Происходящее будоражило, опасности не чувствовалось…

Краем глаза она заметила, как сильный удар свалил капитана, его смешная шляпа тут же улетела с палубы, а над распростершимся грокассом возник кто-то подозрительно знакомый.

«Что здесь делает ард’шасс?» – Девушка от удивления едва не пропустила удар абордажного палаша. Лишь в последний момент она уклонилась и пинком отправила нападавшего за пределы палубы.

А у пожилого грокасса дела обстояли весьма и весьма неважно. Незнакомый ард’шасс буквально пригвоздил его к палубе клинком и теперь навис над умирающим, занеся хвост для решающего удара.

Несса метнулась туда, но наткнулась сразу на двоих пиратов. Сильный удар коренастого таурга выбил кинжал из рук квартеронки, а второй пират, человек, наискось рубанул саблей. Девушка машинально поднырнула под удар, вонзая в глаз таургу метательный нож, и все-таки успела перехватить летящий прямо в голову капитана так же, как и у нее, окованный сталью кончик хвоста ард’шасса. В следующий миг она врезалась плечом в пирата, нанося ему беспорядочные отвлекающие удары.

Полукровка немного опешил, затем включился в драку. И Несса поняла, что он превосходит ее не только силой, но и скоростью.

– Надо же, младшая кровь!.. – насмешливо протянул пират, даже не сбив дыхания. – Что ты тут делаешь?

– Выполняю… распоряжение… кланов! – с трудом выдерживая навязанный темп боя, выдохнула ар’шасс.

– Какая жалость… – протянул пират все так же насмешливо, с превосходством в голосе. – А я выполняю контракт. Так что, малышка, придется кланам поискать другого исполнителя. Извини, но ты мешаешь!

И в следующий миг Несса каким-то десятым чувством угадала стремительный и смертельный удар хвостом. Девушка изогнулась, на долю ногтя избежав острого шипа старшего, и бросилась вперед, пропустив болезненный удар в лицо.

«Ну и предок с тобой! – подумала она, переплетя свой хвост с хвостом пирата и уводя его к краю палубы. – Полетаем!»

Чем кончится такой полет, девушку не очень волновало. Молодость совершенно не думает о смерти. Но тут голова пирата лопнула. Нессу заляпало ошметками мозга и кровью, она машинально оттолкнула тело с палубы, ушла в перекат, чтобы не подставляться, – и разочарованное проклятие сзади подсказало квартеронке, что опасность была близка.

Краем глаза она успела увидеть смутно знакомого офицера с усиками, отбрасывающего дымящийся пистоль и разряжающего второй в кого-то вне ее поля зрения.

Перекатившись, Несса оказалась прямо возле грокасса. Беглого взгляда хватило ей, чтобы понять: капитан умирает. Клинок ард’шасса рассек ему брюшину, смешной человечек пытался затолкать внутренности обратно в рану. Пол вокруг был обильно полит кровью – поди пойми чьей.

– Госпожа… – донеслось до нее тихое.

– Потерпи немножко, мы уже заканчиваем, – машинально ответила Несса, вставая на колени возле умирающего.

– Госпожа, я умираю, не уходи. Они пришли за этим. – В скрюченной лапке грокасса оказалось нечто размером с небольшой плод, завернутое в провощенную кожу. – Прошу тебя… Передай это начальнику порта… Это очень и очень важно…

Грокасс обмяк – то ли потерял сознание, то ли уже умер. Несса машинально подхватила непонятный предмет, поразившись его тяжести, – и в следующий миг вынуждена была кувырнуться в сторону: ее с ревом атаковал еще один пират.

«Да сколько же вас!» – досадливо поморщилась вся перепачкавшаяся в крови квартеронка, подсекая хвостом крупного мужчину с полуторным мечом. Будь дело на земле – у нее не хватило бы сил опрокинуть столь тяжелого противника, но на шаткой палубе, среди луж крови, маневр неожиданно увенчался успехом. Нэсса тут же, не задумываясь, вонзила в горло упавшего кованый наконечник.

И поняла, что звуков битвы больше не слышно. Поле боя осталось за ними. Корвет пиратов поспешно отходил задним ходом – все четыре его движителя, испуская облака пара, вращали винты в реверсе. На палубе остались только два офицера, полукровки и один из матросов, зажимавший колотую рану в боку. «Не смертельно», – машинально отметила девушка. Остальные не подавали признаков жизни.

Несса, все еще под впечатлением первого самостоятельного боя, медленно спустилась на пассажирскую палубу. Ее потряхивало. Инглав подошел, накрыл ей плечи курткой. В огромной мохнатой одежде тас’шера она почувствовала себя совсем маленькой.

– Вот так оно и бывает… Летишь, никого не трогаешь – вдруг раз! – и все планы вверх тормашками. Тебя не ранило?

– Скажи… Раньше мне приходилось убивать?

– Да. Ты же ар’шасс, дитя войны. Почему ты спрашиваешь?

– Я ничего не помню… Но во мне словно две меня. Одной противно от всей этой… грязи. А другая словно насытиться не может.

– Это в тебе говорят две твоих половины. На самом деле между ними нет большой разницы. Человеческой так же нравится убивать. Но при этом она воротит нос от последствий убийства. Демоническая честнее. Демоны – хищники, и в нас этот голос очень силен. Привыкай жить с этим.

– Но разве… нельзя прожить без убийств?

– Не знаю. Мы – потомки Ушедших. В нас жажда крови. Просто прими это. Со временем привыкнешь.

Вдруг грозно рявкнула пушка, окутав клубами порохового дыма поле боя. Разъяренные нападением, уцелевшие матросы наплевали на неписаное правило аэронавтов не трогать несущие оболочки и сейчас торопливо заряжали орудие для нового выстрела.

– Прекратить огонь! – крикнул один из офицеров, щеголь, спасший Нессу.

– Пошел ты!.. – донеслось из огневого гнезда.

Пушка рявкнула второй раз.

Корвет вдруг скрылся в цветке взрыва. Огонь выплеснулся ярким клубом наружу, залил весь окоем. Гондола пирата со все еще пыхтящими движителями, кувыркаясь взбесившейся мухой, устремилась к земле.

А в следующее мгновение огненный ад накрыл «Шушундру».

При первом же выстреле Несса совершенно безотчетно метнулась к корме, слетев по тросам на площадку со «стрекозой». Где-то на подсознательном уровне она точно знала, что вот с мгновения на мгновение огромный объем экстремально горючего гидрогена взорвется от попадания шального индрозивного снаряда и раскаленный смерч пройдет по «Шушундре», сжигая металлические тросы оплетки, живых и мертвых.

В сознание толкнулось болезненное «Про́клятые предки»… В следующий миг она уже упала в хрупкое на вид сиденье пилота и дернула рукоятку, высвобождающую машину из захватов…

…И грянул взрыв.

Защитное поле «стрекозы» расцвело всеми красками и лопнуло, хрупкую машину завертело, словно опавший лист, и погнало вслед за разлетающимся шаром пламени. Кувыркаясь в небе, почти потеряв ориентацию, Несса все же умудрилась направить аппарат к земле, отчаянно пытаясь выровнять полет взбесившейся машины. А три удара спустя «Шушундра» тоже скрылась во всесжигающей вспышке. Несса сжалась в комочек, готовясь к смерти.

Но сердце выбивало торопливую, захлебывающуюся дробь, а огонь, боль и смерть где-то медлили. Девушка приоткрыла глаза.

«Стрекоза» неслась к земле среди пламени, но ажурные конструкции машины обнимало сияние защиты. Пожилой грокасс умел ценить свое имущество.

Однако магия, спасая девушку от огня, грозила убить ее – запуск мотора, способный подарить «стрекозе» до двух колоколов полета, блокировался защитным полем.

Несса торопливо огляделась, пытаясь найти способ выключить защиту. Земля приближалась. Еще четки – и высоты не хватит, чтобы выровнять полет. Воздух свистел в ушах, вызывал неудержимые слезы и забивал рот, не давая дышать. Тем не менее квартеронка упорно искала… сама не зная чего. Краем глаза девушка заметила тела пассажиров, спешащие на встречу с землей. «Инглав!» – горестно сжалось сердце. Не помня почти ничего из прежней жизни, Несса успела привязаться к большому и добродушному полукровке. И такая нелепая смерть…

«Стрекоза» вздрогнула, когда что-то тяжелое ударилось о хвостовое оперение. Защита вспыхнула, словно зарница, – и исчезла. Винт дернулся, начал раскручиваться. Девушка выжала гашетку подачи топлива, про себя отсчитывая мгновения.