Текст книги "История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1"

К двум поселениям, Новосербии и Славяносербии, в то же время, в 1752 году, 20 ноября, по именному указу императрицы Елизаветы Петровны, прибавилось еще и третье, на границе вольностей запорожских казаков, поселение Слободского малороссийского полка. Определением сената, от 18 августа 1752 года, велено было водворить это поселение Слободского малороссийского полка в той же северо-западной окраине запорожских земель, на 20 верст ниже новосербской границы, «учредить их казаками так, как слободские полки состоят, и быть в ведомстве крепости Св. Елизаветы коменданта»[30]30
  Яворницкий. Сборник материалов, 192, 144.


[Закрыть]. А указом 1756 года, от 16 июня, на имя коменданта крепости Св. Елизаветы Глебова, за Слободским малороссийским полком утверждались речки – Самоткань, Вешка и Верблюжка, запорожцам же велено было владеть по границу 1714 года, а все запорожские земли приказано было снять и положить на карту; но так как последнее не было исполнено, «то положена была только черта границы тогдашней Новосербии и поставлены, в немалом отдалении, подаваясь к Сечи, компанейских и малороссийских полков форпосты»[31]31
  Григорий Миллер. Исторические сочинения. М., 1846.


[Закрыть]. В 1758 году по снимку геодезиста Семена Леонтьева северо-западная граница вольностей запорожских казаков, со стороны поселения Слободского малороссийского полка, ограничивалась чертой, начиная от устья речки Черного Ташлыка, притока речки Синюхи, потом – вдоль речки Сугаклея Камышеватого, правого притока реки Ингула, далее – через реку Ингул, левый приток Ингула речку Аджамку, между верховьев речек Каменки и Вешки, и кончая прямой линией у левого берега реки Днепра[32]32
  Записки Одесского общества истории и древностей, приложения: карта де Боксета.


[Закрыть]. В следующем году, 17 марта, сделано было запорожским казакам «крепкое подтверждение из селений Новосербии уходящих казаков отнюдь не принимать». Возникшие пограничные споры между запорожцами и поселенцами Слободского малороссийского полка заставили русское правительство выслать в 1760 году, 19 января, геодезиста Ивана Исленьева, для размежевания запорожских земель, но запорожцы нашли в размежевании Исленьева некоторые неверности, подали о том письменное прошение и тем удержали высланного геодезиста от дальнейших его действий. В 1763 году для размежевания границ между владениями запорожских казаков и поселян Слободского малороссийского полка высланы были запорожские депутаты, но за спорами противники вновь не пришли ни к какому соглашению[33]33
  Григорий Миллер. Исторические сочинения. М., 1816, 54.


[Закрыть].

Спустя три года, в 1766 году, границы вольностей запорожских казаков определялись со всех сторон следующим образом, как свидетельствует господин Чернявский в своей «Истории князя Мышецкого»: «Земли запорожских казаков, состоящие большей частью из пустой и дикой степи и простирающиеся в окружности около 1700 верст, распространяются от Сечи по правой стороне реки Днепра вниз к Кизыкерменю до реки Каменки, где начинается турецкая граница к Очакову, около 100 верст. От устья этой реки Каменки земли идут по реке Бугу через речки Ингулец, Висунь, Ингул, Громоклею, Еланец, Солоную, Мертвовод, Гарбузинку и Ташлык – до Буга, по учрежденной границе с турецкой областью, более 160 верст. С другой стороны Сечи земли шли вверх по Днепру до устья реки Самоткани, потом по речке Самоткани и через степь по границе Новороссийской губернии до речки Буга, расстоянием более 550 верст. С левой стороны реки Днепра земли запорожских казаков идут от устья реки Конки вверх по Днепру мимо порогов, даже до устья реки Самары, потом – вверх по Самаре до реки Конки, далее – по-над Конкой до впадения ее в Днепр ниже Каменного Затона, что против Никитинской заставы, где запорожские казаки содержат через Днепр перевоз на Крымской дороге; в этой окружности более 850 верст»[34]34
  Чернявский в «Истории» князя Мышецкого, 80.


[Закрыть].

В 1768 году, когда пограничные форпосты украинской линии «сведены были на самую черту», запорожцы вновь подняли вопрос о неправильном захвате их земель новосербами и требовали нового размежевания границ. А спустя два года, когда учрежден был пост из запорожских казаков в слободе Желтой для защиты поставщиков провианта во время Второй Турецкой войны, запорожцы захватили эту слободу себе, устроили в ней паланку, а около нее постепенно забрали некоторые другие селения с их людьми, и потом объявили, что и Елисаветградская провинция поселена на их собственной земле[35]35
  Григорий Миллер. Исторические сочинения. М., 1847, 54.


[Закрыть].

С 1772 по 1774 год на карте Елисаветградской провинции владения вольностей запорожских казаков определялись линией от устья речки Мигейского Ташлыка, впадающего в Буг с левой стороны, и кончая устьем речки Самоткани, впадающей в Днепр с правой стороны, границей, установленной в 1764 году; на южной границе от реки Буга ниже Мигейского Ташлыка через Гарбузинку, Мертвовод, Солоную, Еланец, Ингул, по-над правым берегом Доброй, через Висунь, Ингул и к устью речки Каменки, впадающей в Днепр выше Кизыкерменя[36]36
  Ястребов. Объяснительная записка Елисаветградской провинции, 1885.


[Закрыть].

На северо-востоке и юго-востоке в это же время, в 1772 году, запорожские казаки показывали границу своих вольностей следующим образом. «От вершины Орели, с-под крепости Тройчатой, до вершины Береки, а оною прямо по-над линией против Петровской крепости в Донец упавшей на устье оной (то есть от вершины Береки до устья ее), в которую Береку впадают речки Бритай и Камышеватая; от устья речки Береки прямо Донцем до Тавалского байрака Княжем Косоговым рвом по новой черте, деланной до Теплянского Святогорским монастырем владеемого леса; оттоль же по той черте Голою долиною на гору до урочища Серковой могилы, где ныне форпост состоит; от той могилы в Сухой Торец на Серкову гатку; от гатки до урочища речки Бычка, зовемого ныне Клибыною; чрез оный же Бычок в Кривой Тор на Песчаный брод и через вершину речки Кринки на пограничные поблизости Миюса две могилки; от могилок чрез Миюс на вершину Морского Чулека; от Чулека на устье Темерника, впадающего в реку Дон, до граничных могил»[37]37
  Яворницкий. Вольности запорожских казаков. СПб., 1890, 325


[Закрыть].

В 1774 году, после мира России с Турцией в Кучук-Кайнарджи, 10 июля, владения запорожских казаков увеличились с одной стороны, по левому берегу Днепра, большим участком земли против бывшей турецкой крепости Кинбурна, а с другой стороны, по правому берегу Днепра, тем углом земли, который находится между устьями рек Каменки и Буга и речки Ташлыка. Тогда границы запорожских владений установлены были в таких гранях: по левой стороне Днепра пограничная линия шла, начиная снизу вверх от мыса Кинбурна, отделяющего Черное море от Днепровского лимана, по-над левым берегом реки Днепра – мимо Збурьевского кута до урочища Голого перевоза и нарочно насыпанного с углями при перевозе кургана, расстоянием 75 верст. От этого кургана, от юга к западу, на твердую землю прямой линией 3 версты и 194 сажени до стоявшего на дороге кургана; от этого второго кургана, от юга к западу, прямой линией, длины 7 верст и 290 сажен до третьего нарочно насыпанного с углями кургана; от этого третьего кургана, от юга к западу, прямой линией, длины 5 верст и 116 сажен на случившийся курган Мезарлы-Тепе; от кургана Мезарлы-Тепе, повернув от запада к северу, прямой линией через Коп-Кую, или Каменный Колодезь, до Черного моря, длиной 28 верст, до нарочно насыпанного у берега кургана; берегом же Черного моря от повторяемого колодца до Кинбурна 46 верст, чем и замыкалась вся окружность земли к Кинбурну.

В соответствии с этим, на правом берегу Днепра пограничная линия шла по реке Бугу от Гарда или от устья речки Ташлыка при Гарде, там, где лежал камень для обозначения границы, до самого устья Буга при урочище Скелевском Роге, ниже Семенова Рога, и отсюда вверх по Днепру до того места, где в него впадает речка Каменка. Соединение вод Днепра и Буга делало живую границу между владениями турецко-татарскими и запорожскими. Расстояние от Гарда или от прежней границы при устье впадающей в Буг незначительной речки Ташлыка, по левому берегу Буга до Скелевского Рога – 179 верст, и исключая разные повороты, следуя по дороге, также не прямой линией, – 130 верст. «От пограничного камня при Гарде или речке Ташлыке граница шла внутрь земли через речку Гарбузинку на сделанные нарочно при ней два кургана, от юга к востоку, расстоянием 10 верст и 20 сажен; от тех курганов на урочище Сагайдак[38]38
  «Сагайдак» значит лук: «каменный берег фигурою лука вышел, потому от татар тем урочище зовется».


[Закрыть] при речке Мертвоводе через речку Гарбузинку, от юга к востоку, длиной 10 верст и 160 сажен, а перейдя Сагайдак – к речке Солоной на Каменную мечеть, от юга к востоку, длиной 10 верст и 80 сажен, до нарочно насыпанных курганов; от курганов через речки Солоную и Еланец, от юга к востоку, на Аргамаклы-Сарай («Дворец на Громоклее»), длиной 27 верст и 450 сажен, до двух курганов; и той же линией через речку Аргамаклы (Громоклею), над которой насыпаны два кургана; от Сарая расстояния 2 версты и 50 сажен. А всего по этой линии 30 верст, и от всех курганов по-над берегом вниз этой речки Аргамаклы, от юга к востоку, длина 4 версты и 320 сажен, на такие ж два кургана: от двух курганов по тому ж направлению, от юга к востоку, на два новых кургана, длиной 5 верст и 150 сажен; от этих двух курганов к реке Ингулу на такие ж два кургана, от юга к востоку, длиной 5 верст; от этих курганов через реку Ингул на два кургана в том же направлении, длиной 1 верста и 350 сажен; а от этих курганов степным подом к вершине речки Доброй, в том же направлении, длиной 35 верст и 400 сажен, где на случившемся тут большом кургане выкладены камнем два малые кургана, подобные граничным; и от того большого кургана, в том же направлении, через речку Вулсун (Висунь) на сделанные граничные два кургана, длиной 5 верст и 300 сажен; а от тех курганов до Белых Криниц, от юга к востоку, длиной 10 верст и 450 сажен; а от Криниц – 28 верст через речку Ингулец, в том же направлении, на курган, который случился перед устьем Каменки, не доходя одной версты[39]39
  «От сих Криниц, объявляли запорожцы, граничный курган от юга к востоку длиною 40 верст и 350 саж., а от него уже к устью Каменки тож на курган, от юга к востоку, длиною 8 верст и 150 саж., но как при тех курганах не видно знаков граничных, какие есть в прочих местах, то и граница от Криниц назначена прямо на устье Каменки».


[Закрыть]; а на самое устье Каменки до Днепра от тех Криниц, в том же направлении, расстоянием 49 верст, – чем и оканчивалась граница угла степи, по земле, делая от Гарда длины 193 версты и 225 сажен; а весь округ угла степи, считая по берегам Днепра, обоих лиманов и Буга, составлял 524 версты и 475 сажен»[40]40
  Записки Одесского общества истории и древностей, VII, 166, 171–173.


[Закрыть].

Выше показанных пунктов, Мезарлы-Тепе и устья Каменки, граница вольностей запорожских казаков оставалась прежней. С восточной стороны она шла рекой Конкой и другими речками, составлявшими новую границу России с Турцией параллельно «новой» днепровской линии, учрежденной в 1770 году с ее семью крепостями; начиналась она крепостью Александровской, потом шла по-над речками Конкой и Бердой к Азовскому морю, и оканчивалась при устье Берды крепостью Петровской. С западной стороны, от Польши, владения запорожских казаков ограничивались речкой Синюхой, от устья которой течение Буга вниз составляло границу Российской империи с Турецкой[41]41
  Там же, 173, прим. ЗО; XI, 225.


[Закрыть].

Накануне падения Сечи границы вольностей запорожских казаков определялись следующим образом. От речки Бахмута ниже «старой» украинской линии, учрежденной в 1733 году и тянувшейся от устья реки Орели к верховью Северского Донца до реки Буга, в длину 600 верст, от устья Берд до «старой» украинской линии, в ширину 350 верст; на востоке с землей Войска Донского; на юге и западе с землей турецкой – Очаковом и Крымом, а против Кубани – по Азовское море[42]42
  Калачев. Архив история, и практическ. сведений. СПб., 1861.


[Закрыть].

Нет сомнения, однако, что запорожские казаки часто выходили за пределы своих вольностей, считая границы собственных владений гораздо шире указанных трактатами и постановлениями; так, на западе они полагали границей своих вольностей реку Случ – «оце знай, ляше, де твое, а де наше», на востоке – реки Чабур, Ею и Кубань[43]43
  Яворницкий. Сборник материалов, 152.


[Закрыть]; в пределах нынешней Кубанской области они жили даже оседло, как видно из указа императрицы Елизаветы Петровны, от 11 июля 1745 года, в построенных ими «шишах, не малыми ватагами», и занимались рыбной ловлей[44]44
  Федицын. Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1890.


[Закрыть].

Взятые в самых обширных пределах вольности запорожских казаков в применении к современной географии составляли всю Екатеринославскую губернию с ее девятью уездами: Екатеринославским, Верхнеднепровским, Новомосковским, Александровским, Павлоградским, Бахмутским, Славяносербским, Ростовским[45]45
  Ростовский уезд в 1889 г. отошел к земле войска Донского.


[Закрыть] и Мариупольским, и значительную часть Херсонской – по реку Буг с ее тремя уездами: Херсонским, Александрийским и Елисаветградским, исключая тех, которые находятся по правую сторону Буга: Одесского, Ананьевского и Тираспольского; кроме того, к запорожским вольностям принадлежала некоторая часть Днепровского уезда теперешней Таврической губернии, вниз от города Алешек, и небольшой участок земли, 60 верст длины при 66 верстах ширины, Харьковской губернии, Изюмского уезда, с центральным селением Барвинковой Стенкой.

Глава 2
Гидрография, топография и климат Запорожского края

Запорожские казаки занимали огромное пространство степей, прилегающих к обоим берегам Днепра в его нижнем течении, от восточной границы Польского королевства и южной окраины владений Малорусского и Слободскаго казачества до реки Буга с одной стороны и вдоль правого берега речки Конки и до речки Кальмиуса, впадающей в Азовское море, – с другой. На этом пространстве степей имелось несколько больших и малых рек с их многочисленными притоками и рукавами, или, как говорилось у запорожцев, со степными речками и низовыми ветками. Одни из этих рек протекали в западной половине запорожских вольностей, другие – в восточной; реки западной части принадлежали к бассейну Черного моря, реки восточной – к бассейну Азовского моря. Из рек Черноморского бассейна известнейшими были Днепр и Буг.

Днепр – это священная и заветная для запорожцев река; в казацких думах он называется «Днипром Славутою»[46]46
  Антонович и Драгоманов. Исторические песни малорусского народа. Киев, 1874, I, 217.


[Закрыть], в казацких песнях – «Днипром-братом», на лоцманском языке – «Казацким шляхом». В пределах запорожских казаков Днепр начинался с одной стороны выше речки Сухого Омельника, с другой – от речки Орели, и протекал пространство земли в 507 верст, имея здесь и наибольшую ширину, и наибольшую глубину, и наибольшую быстрину; в пределах же запорожских казаков он характеризовался и всеми особенностями своего течения – порогами, заборами, островами, плавнями и холуями. Всех порогов в нем при запорожских казаках насчитывалось девять – Кодацкий, Сурской, Лоханский, Звонецкий, Ненасытецкий (или Дид-порог), Волниговский (или Внук-порог), Будиловский, Лишний и Вильный.

Самый большой и самый страшный из всех порогов – порог Неясытецкий, или Ненасытецкий, названный, по одним источникам, от птицы неясыти, в старину водившейся здесь, по другим – от слов «не насыщаться», потому что он никогда не насыщается человеческими жертвами несчастных пловцов. Это – родоначальник и всем порогам порог, – Дид-порог. Страшным делают его и самое движение в нем воды, и те громадные вековечные камни, которые частично торчат среди самого порога, частично – отделяясь от берегов реки, выступают далеко в середину ее. Река Днепр, свободно и плавно несущая свои воды выше Ненасытеца, дойдя потом до самого порога и встретив здесь несокрушимые препятствия в виде лав, скал, гряд и мысов, с непостижимой силой ударяется в разные стороны, бросается с одного камня на другой; вследствие этого страшно волнуется, высоко вздымает огромные валы серебристого «бука», разбивается миллионами миллионов водяных брызг, разлетается в разные стороны целыми потоками водяной пыли, выкручивает между скал бездонные пучины и всем этим производит такой страшный шум и стон, который слышится уже на далеком расстоянии от порога и который в самой реке поглощает собой всякий другой звук – и крик птиц, и голоса людей. Издали кажется, как будто бы в реке семьсот тысяч огромных водяных мельниц беспрерывно стучат и переливают воду через свои колеса. «Вин так меле, шо аж гремыть, аж земля трусытця…»! Картина поистине страшная и вместе с тем – поистине могучая и величественная, не поддающаяся никакому описанию и никакой кисти; для изображения ее, говоря арабской пословицей, языку недостанет слов, а воображению красок. Особенно величественным и особенно чарующим кажется Ненасытец с высоты птичьего полета с правого берега реки в большой разлив воды – когда вся поверхность его засеребрится белой жемчужной пеной, а громадные, из-под воды торчащие камни покроются множеством гнезд местных птиц крячек, беспрестанно снующих над порогом, ярко блистающих своими перьями на южном солнышке, поминутно трепещущих маленькими крылышками и жалобно оглашающих воздух своим свистом и чириканьем; когда он порою и ревет, и стонет, и высоко вздымает свои воды, а потом сразу так обрывается и так стихает, что становятся слышными даже переливы воды его, идущие с камня на камень, скользящие с лавы на лаву и дающие возможность местным жителям тем самым предугадывать перемену погоды. Без сомнения здесь, у этого заветного порога, в виду его огромных скал, в живописном беспорядке разбросанных и по самому руслу, и по берегам реки, в виду высоких могил, поднимающихся в степи с обеих сторон реки и невольно наводящих на многие о прошлых судьбах человечества грустные думы; здесь, в виду этого грозного, дикого и заветного порога, часто сиживали и часто любовались с высокого мыса на мчавшиеся по скатам скал кипящие волны реки истинные ценители красот природы, мечтатели в душе, поэты в речах, художники в песнях – запорожские казаки. Любо им было смотреть на бешеную быстроту воды в Ненасытце; дощатая барка пробегала все пространство его, две с лишком версты, в четыре минуты, а лесной плот – с небольшим в одну минуту…

От порогов отличаются заборы в Днепре; заборы – те же гряды диких гранитных скал, разбросанных по руслу Днепра, как и гряды порогов, но только не пересекающие реку сплошь от одного берега до другого, а занимающие часть ее, по преимуществу с правого берега реки, и таким образом оставляющие с другого берега свободный для судов проход. Всех забор считается в Днепре в пределах низовых казаков 91, но из них больших, искони известных забор было шесть – Волошинова, Стрельчья, Тягинская, Воронова, Кривая и Таволжанская. От забор отличаются камни, одиноко торчащие то там, то сям среди реки или у берегов ее; из множества камней, разбросанных по Днепру, самых известных было семь – Богатыри, Монастырько, Корабель, Гроза, Цапрыга, Гаджола и Разбойники. Между порогами, далеко выше и далеко ниже их, на всем Днепре в границах земли запорожских казаков, считались 265 больших и малых островов, из коих самых известных было двадцать четыре – Великий, Романов, Монастырский, Становой, Козлов, Ткачев, Дубовый, Таволжанский, Перун, Кухарев, Лантуховский, Гавин, Хортица, Томаковка, Стукалов, Скарбный, Скалозуб, Коженин, Каир-Козмак, Тавань, Буртуй, Тягинка, Дедов и Сомов[47]47
  О порогах, заборах, камнях и островах см. наше сочинение «Вольности запорожских казаков». СПб., 1860, 33–50, 51–114.


[Закрыть].

Почти все береговое пространство Днепра, кроме порожистого, представляло собой роскошные и едва проходимые плавни, доставлявшие запорожским казакам и лес, и сено, и множество дичи, и множество зверей. Плавни эти представляли собой низменность, покрытую травяной и древесной растительностью, изрезанную в разных направлениях речками, ветками, ериками, заливами, лиманами, заточинами, покрытую множеством больших и малых озер и поросшую густым, высоким и непроходимым камышом. Из всех плавней в особенности знаменита была плавня Великий Луг, начинавшаяся у левого берега Днепра, против острова Хортицы, и кончавшаяся, на протяжении около 100 верст, на том же берегу вниз по Днепру, против урочища Палиивщины, выше Рога Микитина. Для запорожца, не знавшего в среде суровых товарищей своих «ни неньки ридненькой, ни сестры жалибненькой, ни дружины вирненькой», всю родню составляли Сечь да Великий Луг: «Сичь – мате, а Велыкий Луг – батько, оттам треба и умирати»; запорожец в Великом Лугу, что в необозримом море: тут он недоступен «ни татарину-бусурманину, ни ляху поганому». Самое русло Днепра, на некоторое пространство его, загромождено было так называемыми холуями или карчами, то есть подводными пнями деревьев, росших по берегам реки, ежегодно подмывавшихся вешними водами и ежегодно во множестве обрушивавшихся на дно Днепра.

Река Буг также была «славною» рекою у запорожских казаков: она принадлежала им своим нижним течением, от балки Большого Сухого Ташлыка до устья лимана, около 180 верст, по прямому направлению, длины; на этом пространстве его имелось – 21 порог с самым большим Запорожским порогом, несколько забор, несколько отдельных скал с огромнейшими – Совой, Брамой, Пугачем и Протычанской, несколько островов, каковы: Кременцов, Андреев и Бардовый, на коем была церковь, разрушенная, по преданию, казаком-ренегатом Саввою Чалым; несколько пещер, особенно известна Кузня-пещера, против селения Мигни, на левом берегу реки; несколько кос, например: Жабурная, Осницкая, Павлова, Балабанова, Кривая, Ожаровская, Русская и Волошская, и несколько береговых мысов, каковы Семенов и Скелеватый[48]48
  Яворницкий. Вольности запорожских казаков. СПб., 1890, 130–136.


[Закрыть].

Обе этих реки, Днепр и Буг, питались своими речками и ветками, приливавшими к ним в разных местах к обоим берегам. Из множества притоков Днепра с правой стороны наиболее известными были: Сухой Омельник, Мокрый Омельник, Домоткань, Самоткань, Сура, Грушевка, Томаковка, Базавлук и Ингулец с его знаменитым притоком Желтыми Водами[49]49
  Что Желтые Воды приток Ингульца, в том убеждает Мышецкий.


[Закрыть]; из множества притоков Днепра с левой стороны наиболее известными были: Орель с боковыми Богатой и Берестовкой, Самар с боковою Волчьей, состоящей из Ганчула и Янчула, Вороная, Осокоровка, Московка Сухая, Московка Мокрая, Конка, Белозерка, Рогачик, Лопатиха, пять речек Каирок, Сомова и Янушева. Из множества веток Днепра с правой стороны наиболее известными были: Ведмирка, Лесная, Тарас, Бугай, Днеприще, Орлова, Подпильная, Павлюк, Скарбная, Сысина, Колотовская, Коловорот, Царева, Дармамовка, Омеловая, Космаха, Казацкая, Бургунка, Тягинка, Ингульская, Кошевая, Ольховка, Корабельная, Белогрудова и Солонецкая. Из множества веток Днепра с левой стороны наиболее известными были: Подпильная, Паньковка, Домаха, Кушугум, Речиице, Музурман, Плетениха, Темрюк, Конка, Святая, Метелиха, Лободиха, Бристана, Бабина, Татарка, Царевская, Евпатиха, Гребениха, Волошка, Шавулиха, Чаплинка, Костырская, Дурицкая, Таванская, Гниловод, Хруловая, Голубова, Алексеева, Кардашинская, Маслова, Борщева, Солонецкая и Збурьевская[50]50
  Яворницкий. Вольности запорожских казаков, 119–160, 161–172.


[Закрыть].

Из нескольких притоков реки Буга с левой стороны наиболее известными были: Синюха, Мигийский Ташлык, Корабельная, Ташлык, Еланец, Мертвовод и Ингул с главнейшими притоками его: Аджамкой, Сагайдаком, Грузской, Сугаклеей, Березнеговатой и Громоклеей.

Из рек же Азовского бассейна запорожским казакам принадлежали: Торец, Бахмут, Лугань, Кальмиус, Кальчик и три речки Берды, параллельно одна другой текущие с севера на юг и впадающие непосредственно в Азовское море.

Кроме рек, речек и веток в Запорожском крае было немало озер, гирл, лиманов и прогноев. Озер, гирл и лиманов вдоль обоих берегов Днепра считалось 465, вдоль левого берега реки Орели – 300, по обоим берегам реки Самары – 24; из первых особенно известны были: Червонный лиман, против Червонной, или Лысой, горы, выше Рога Микитина; Великие Воды, против устья речки Базавлука, 6 ¹/₂ версты длины, 50 сажен ширины и 2 аршина средней глубины; Плетеницкий лиман, выше первого впадения речки и ветки Конки в Днепр против Плетеницкого Рога, 4 версты длины; Белозерский лиман у левого берега Днепра, ниже Плетеницкого лимана, 5 верст длины; Хруловой, или Чернечий, лиман, против ветки Фроловской, ниже Корсунского монастыря, до 4 верст длины; Кардашинский лиман, до 5 верст длины, против острова Потемкина; Солонецкие озера на острове Погорелом; гирла Збурьевское и Белогрудовское, лиманы Днепровский и Бугский и множество безымянных соляных озер около Днепровского лимана; кроме того, за правым берегом речки Кальчика известно было Белосарайское озеро, а на Бердянской косе – несколько небольших соляных озер[51]51
  Яворницкий. Вольности запорожских казаков, 173–182.


[Закрыть].

Из рассмотрения гидрографии Запорожского края видно, что край этот был далеко не маловодным: центр его прорезывается большой и многоводной рекою Днепром со множеством ее озер, а восточные и западные окраины изрезаны были в разных направлениях множеством рек, речек, прогноев и ериков, которые, подобно жилам в живом организме, несли свои пресные, горькие и соленые воды по безмерным степным равнинам Запорожского края; обилие вод в своем крае казаки характерно выражали словами песни:

 
З устя Днипра тай до вершины —
Симсот ричок ще і чотыри.
 

«Речек в сей земле хотя по обширности ее и не весьма, однако довольно»[52]52
  Записки Одесского общества истории и древностей, VII, 183.


[Закрыть], – сообщают нам «Записки Одесского общества истории и древностей». Особенность этих речек состоит в том, что все они обыкновенно текут долинами от 1 до 8 верст ширины и редко бывают окаймлены лесом, большей же частью камышом и травой, что объясняется свойством самой почвы, по которой несут свои воды степные речки; при речках были и болота, но они часто высыхали в знойное и сухое лето.

При всем этом климат в земле запорожских казаков нельзя назвать влажным: напротив того, сухим, маловлажным и нередко даже вредным для местной растительности края. Господин Штукенберг в своих «Статистических трудах» определяет его так: «Климат этой страны зависит от пояса, в котором находятся степи, от соседства холмистых стран на севере, обширных степей на востоке, морей на юге и возвышенностей на западе, в частности, от направления балок, байраков и оврагов на самых степях запорожских»[53]53
  Штукенберг. Статистические труды. СПб., 1852, XXXV, 37.


[Закрыть]. Сухость климата Запорожского края происходит от шести причин: во-первых, от возвышенного положения, до 150 футов, степи над уровнем моря, по которому нижние слои морского воздуха, вообще умеряющие летний зной и зимнюю стужу, не имели такого влияния на обширный край запорожских казаков; во-вторых, от открытого положения всего края, ни с какой стороны не защищенного высокими горами; в-третьих, от отсутствия больших лесов, задерживающих у себя влагу и умеряющих до известной степени климат всякой местности; в-четвертых, от соседства сухих и вредных ветров, восточного и северо-восточного, дующих здесь по целым месяцам, уносящих с собою всякую влагу, сушащих траву, лесную растительность и иногда вырывающих хлеб вместе с корнями; в-пятых, от мелководья и незначительной величины речек, текущих здесь крайне медленно, большей частью плесами, в летнее время совершенно пересыхающих, покрывающихся болотными растениями, очень часто гниющих и порождающих всякого рода заразы, оттого нередко имеющих вредное влияние на местные произрастания и совсем не умеряющих сухости воздуха, как это в особенности бывало в восточной окраине запорожских вольностей, паланке Кальмиусского ведомства[54]54
  Александрович. Краткий обзор Мариупольского у., Мариуполь, 1887, 10.


[Закрыть]; наконец, в-шестых, от присутствия в Запорожском крае множества балок и оврагов, принимающих в себя главную массу весенней и дождевой воды и не дающих возможности ей застаиваться на открытых и ровных местах и постепенно просачиваться под почву.

Все пространство земли, занимаемое запорожскими казаками, носило характер по преимуществу степной. Запорожская степь имела своеобразную особенность. Как пишет Штукенберг: «открытая, безмолвная, усеянная природными холмами, искусственными курганами, прорезанная оврагами и долинами, она иногда поражала глаз прекрасной игрой зелени, иногда казалась иссушенной палящими лучами солнца»[55]55
  Штукенберг. Указ, соч., 40.


[Закрыть]. По характеру самой поверхности, по климату и растительности вся запорожская степь была далеко не одинакова: северная окраина ее более холмиста и более возвышенна, южная окраина – более ровная и более склонна к берегам Черного и Азовского морей; северная окраина более влажна и более производительна; южная – чем ближе к границе, тем безводнее и тем беднее растительностью; в северной окраине балки многочисленнее, глубже и богаче растительностью, в южной – балки малочисленное, покатистее и беднее растительностью; наконец, северная окраина запорожских вольностей не так подвержена знойным лучам солнца: южная особенно подвержена страшному действию палящего солнца, нередко истребляющего здесь, например, при продолжительном бездождии, всякую растительность, страшно накаляющего степной воздух и производящего глубокие в земле расщелины. Оттого южная окраина запорожских степей, в особенности теперешняя Херсонская равнина, по преимуществу носила у польских и русских писателей прошлых веков название «Дикого поля», «Пустополя», «Чистополя». На этом «Диком поле» спасительными оазисами были лишь немногие реки да некоторые балки, по берегам и склонам которых удерживалась иногда и в знойное, сухое и безводное лето лесная и травяная растительность.

Характерное явление запорожских степей составляют все те же балки, а также овраги и байраки. Балками называются здесь более или менее глубокие долины с отлогими берегами, покрытые травой, иногда лесом и служащие естественными желобами для стока вод из степных открытых мест в реки, речки, озера, лиманы, прогнои и ерики. На языке геологическом балками называются мертвые, недействующие, покрытые лесной или травяной растительностью овраги; просто оврагами же называются действующие балки с крутыми, обнаженными берегами, обрушивающимися от весенних и дождевых разливов и потому пропускающими воды в слой своей подпочвы; байраками называются те же овраги, но покрытые непременно лесом, более или менее густым и высоким.

Балки всегда представляли, как и теперь представляют, местный тип Запорожской страны; при довольно значительной длине, иногда в несколько десятков верст, они нередко доходят до 150 футов глубины и всегда имеют направление к морю, Черному или Азовскому[56]56
  Список населенных мест; Екатеринославская губ. СПб., 1863, VI, VII.


[Закрыть]. В истории запорожских казаков балки, овраги и байраки имели значение как первые пункты постепенной колонизации обширной, дикой и пустынной степной равнины: «по сим угодьям запорожское войско владело и промыслы свои имело», то есть в балках или около балок заводились сперва бурдюги, потом зимовники и наконец – села семейных и несемейных запорожцев. Главное место в этом случае, разумеется, занимали балки по обоим берегам Днепра, затем балки по берегам его притоков, больших и малых, и наконец – балки по берегам степных речек. Всех балок, оврагов и байраков в степях запорожских казаков было поистине необозримое число, точно звезд в бесконечном пространстве небес. Из множества их можно назвать лишь главнейшие балки обоих берегов Днепра, начиная от верхней границы вольностей запорожских казаков и кончая нижними. По данным XVII и XVIII веков, таких балок у правого берега Днепра было 95 и у левого – 36[57]57
  О балках см. Вольности запорожских казаков, 185, 217.


[Закрыть]. Из первых наиболее известными были: Звонецкая, Тягинская, Будиловская, Лишняя, Старокичкасская, Хортицкая, Лютая, Золотая, Дурная, Меловая, Пропасная, Верхняя Солонецкая, Широкая и Нижняя Солонецкая. Из вторых наиболее известными были: Лоханка, Тягинка, Дубовая, Таволжанская, Лишняя, Кичкасская, Бабина, Гипетуха, Широкая и Валивала. Из степных балок наибольшею известностью пользовались: Дубовая, или Гайдамацкая, падающая в левый приток Ингульца, Саксагань – теперь против усадьбы хутора Дубовой Балки умершего владельца Александра Николаевича Поля, Екатеринославской губернии, Верхнеднепровского уезда – и балка Княжие Байраки, того же уезда, начинающаяся от левого притока Ингульца, Желтых Вод, и падающая в правый приток Днепра, Мокрый Омельник. Общее направление последней балки – с юго-запада на северо-восток, все протяжение ее – 15 верст, наибольшая глубина при устье ее – почти 60 сажен прямого отвеса; по преданию, эта балка получила свое название от какого-то князя Вишневецкого, иссушившего все водные источники в собственной земле, чтобы уморить своих крестьян жаждой, и томившего их даже долго после своей смерти[58]58
  Яворницкий. Вольности запорожских казаков. СПб., 1890, 213.


[Закрыть]; в истории запорожских казаков балка Княжие Байраки приобрела большую известность как место первой битвы гетмана Богдана Хмельницкого на Желтых Водах с поляками в 1648 году, 8 мая.