Текст книги "Сады Адама"

– Raptus! – процедил сквозь зубы Стоикус.

Петр бросился вперед, настиг ее в несколько шагов, сильным ударом сбил на пол.

Неслышно ступая, подошел менеджер. Он сжимал в пальцах ее брошь. Серебряную саламандру. Женщина закричала, но не от боли, смешавшейся с ненормальным вожделением. Она кричала от отчаяния и беспомощности, изо всех сил стискивая бедра, а в животе горел жаркий огонь.

– Зачем сопротивляться?!

Стоикус не спеша положил золотые спинтрии в мешочек, Анна успела увидеть рельефное изображение на одной из них. Молодую женщину содомирует огромный самец крысы. Менеджер поднял монету на свет, полюбовавшись блеском на сверкающем аверсе.

– Раньше так и было! Вы – весьма проницательны, донна! Но вы напрасно тратите силы на борьбу. Человеческая природа это различные комбинации страстей, так или иначе сводящиеся к трем базовым китам-монстрам являющихся прообразами ваших вожделений. Деньги. Секс. Власть. Я предлагаю вам как минимум два из них – Деньги и Секс. Берите! Отдавайтесь вашему полковнику, и я обещаю вознаграждение! Подпишите бумагу, и я тотчас оставлю вас вместе с волшебным ящичком! Вы только прикоснулись к ней, и это уже изменило вашу природу. Попробуйте, нажать на одну из кнопок, и вы столкнетесь с такими чудесами, что ни купить ни за какие деньги!

Полковник ослабил хватку. Одной рукой он придерживал Анну за плечи, другой нежно поглаживал грудь.

– Пошел к черту, ублюдок!

Лицо пришельца изменилось. Губы втянулись в ниточку.

– Ну что же… – медленно проговорил он. – Если ты этого хочешь, сучка!

В его пальцах сверкнул маленький кривой кинжал. Он быстро присел, и полоснул лезвием по запястью. Женщина тихо вскрикнула, полковник сжался всем телом, будто это ему нанесли рану. Стоикус открыл чемоданчик, и бережно извлек оттуда огромную черную крысу. У грызуна безвольно свисали маленькие лапки, похожие на детские ноготки, длинный розовый хвост прижат к голому животу.

Поперхнулся и замолк неугомонный принтер. Замерли часы, отсчитывающие мерные секунды. В просторном зале офиса воцарилась тишина. Тяжело, со свистом дышал полковник. Адам Стоикус нежно погладил крысу по холке, и опустил ее на пол. Хищник встал столбиком, маленькие уродливые ручки сложил на розовом безволосом животе. Он морщил блестящий красный нос, седые усы дрожали, пасюк нюхал воздух. Грызун подбежал к женщине. Уткнулся носом в бедро, втянул острый запах, оскалил длинные, выступающие под черной губой резцы. Приблизился к кровоточащей ране, и лизнул кровь. Изо рта выскользнул короткий шершавый язык. За окном мелькнула молния, раздался рокочущий удар грома. И заглушая раскаты грома, отчаянно завизжала Анна…

 
Лунный свет земли коснется,
В час, когда проснешься ты.
В гулких сводах подземелья,
Черный бархат красоты.
 
 
Сладость сладкого похмелья,
Нам подарит темнота.
В ночь, седой земли рожденья,
Станет вечной слепота!
 
 
Тронь меня – и я воскресну!
Спать оставишь, я умру.
Я мечтаю о забвении,
Коль тебя с собой возьму…
 

Роберт уверенно сжимал руль. Машина неслась по Приморскому проспекту, через опущенное стекло свежий сентябрьский ветер ворвался в салон. Время пути от Сестрорецка до Разлива займет четверть часа. Хотя дачный сезон позади, здесь всегда оживленное движение. Однако на выезде из города ему встретилось две единицы бронетехники, и три пустопорожних военных грузовика. Машины мчались в сторону города, будто дезертиры бегут из окружения. Трасса была пустынной, молчали радиостанции. Роберт раздраженно щелкал тумблером переключения радиоволн на вынесенной панели магнитолы. Зловещая тишина, потрескивания встроенных динамиков свидетельствовали, что радио исправно. Мужчина подавил желание связаться с полицейскими Сестрорецка. Не хочется, чтобы служивые приняли бывшего офицера за паникера. Он притормозил у моргающего желтого светофора. Поворот налево – поселок Разлив. На противоположной стороне трассы с незапамятных времен находилась популярная шашлычная. Пару лет назад, он демобилизованный офицер, крепко напился, и малость подпортил интерьер уютного заведения. Сцепился с тремя самоуверенными молодчиками. Хозяева жизни. От судимости его спасло вмешательство полковника. С того случая Роберт не прикасался к алкоголю, но сейчас, глядя на уютные окна шашлычной, вкус ледяной водочки маняще всплыл в памяти. «Боже дай мне разум и душевный покой…» Как говорят на собрании анонимных алкоголиков.

На площади красовался памятник вождю мирового пролетариата. Ильич скорчился над своими записями, на плечи небрежно накинут пиджак. Кумир поколений пригорюнившись сидит в своем шалаше. Идиллическая сцена.

Загудели провода, с протяжным воем промчалась электричка. Мелькали черные окна вагонов, мелкая щебенка летела из под грохочущих колес. Утробный вой затихал за поворотом на Сестрорецк. Так быстро загородные поезда не ходят! Станция «Разлив» является обязательной остановкой на пути следования электрички! Что еще не так?!

– Чума… – вслух проговорил мужчина. В поезде не было пассажиров. Напророчили экстрасенсы конец света в отдельно взятом курортном районе! Что делает взбесившаяся электричка в тридцати километрах от северной столицы?! Роберт передернул плечами, возникло ощущение, что он не один в салоне автомобиля. Он обернулся назад – на потертом кожаном сиденье валялась папка. Мужчина нервно вытер лоб, притормозил возле обочины под запрещающим знаком. Нет, ребята, все не так. Все не так как надо! Улицы Разлива пустынны, ветер гонит по асфальту желтые листья.

Он взял машину отца. Если на корпусе бывалого Ниссана Патрола появиться хоть одна новая ссадина, полковник его съест живьем. После кота и Семена Кушнира, третье почетное место в жизни Свирепого Гарри занимает этот десятилетний джип.

Роберт тронул ногтем дорогую тисненную кожу, застежки отделаны причудливой золотой вязью, посередине бювара красуется литая голова оскалившейся крысы. Судя по всему, украшение отлито из чистого золота, или другой редкий сплав. Возможно бериллиевая бронза, так называемое цыганское золото. Внешне этот сплав ничем не отличается от благородного металла, однако через месяц темнеет. У полковника никогда не было, и не могло быть такой папки! После недолгого раздумья он развязал тесемки, они оказались твердыми и сухими, словно плетеные из продубленной веревки. Внутри лежали листы бумаги, мелко исписанные каллиграфическим почерком. Бумага приглушенно шелестела, так могло шептать одушевленное существо.

«В гулких сводах подземелья, черный бархат красоты…»

Привычный пейзаж за окном автомобиля преобразился. Краски стали тусклыми, из спектра исчез красный свет, на его месте маячили раздражающие серые пятна. Мужчина ударил по рулю, и усилием воли заставил себя захлопнуть папку.

«…В ночь седой земли рожденья, в час, когда проснешься ты…»

Вот привязалась окаянная! Роберт бросил папку на прежнее место, врубил передачу, тяжелый ниссан набирал скорость. Он мог по пальцам пересчитать всех землян, кому полковник мог оказать честь прокатиться в ветхом джипе. Кушнир, Анна, со своим сыном, двоюродный брат Свирепого Гарри, в те дни, когда он гостил у кузена. Роберт, в число избранных не входил.

Навигатор протестующе пискнул. Веселый розовый домик с оранжевой черепицей принадлежал господину Когану. Мужчина нажал клавишу смартфона. «Данный вид связи недоступен…» Классика жанра! Сюжет для мистического блокбастера!

Похолодело лицо, рука потянулась к карабину. Сотрудники фирмы не имели права носить оружие, однако на вызовах по сбою сигнализации могли возникнуть криминальные ситуации, и в полиции смотрели сквозь пальцы на то, что полковник держал в машине карабин.

В Разливе он не встретил ни души. Бывший офицер имел практический склад ума, и странным явлениям пытался найти здравое объяснение. Отсутствие на улице прохожих приписал чрезмерно ранним холодам в этом году. Дул свежий осенний ветер, нес по улицам сухую пожухлую листву, ранние сумерки прочертили серые тени на асфальте. Солнце садилось не ранее семи часов вечера. Сегодня оно оказалось затянуто густыми свинцовыми тучами, с утра накрапывал легкий дождик, в пятом часу пополудни желтым безжизненными огнями загорелись фонари.

Роберт был убежденным агностиком, но возникшая перед глазами картина была настолько противоестественной, что он перекрестился.

По улице шли голые люди. Женщины, мужчины, дети и старики. Лица были опущены к земле, губы шевелились. Из ворот роскошного особняка выскочил тучный мужчина. Его лицо было неестественно бледным, будто под слоем театрального грима. К нему немедленно устремились два человека, мужчина взвизгнул тоненько, беззащитно, словно котенок заплакал. Человек кинулся ему в ноги, зубы впились в щиколотку, его товарищ укусил толстяка за руку.

– Идите к дьяволу! – орал мужчина. Он побежал в сторону железнодорожной станции. Из особняка донесся женский крик. Наружу вырвалась обнаженная блондинка, круглые силиконовые груди покрылись мурашками от ледяного ветра. За ней следом неторопливо двигались трое мужчин.

Роберт выхватил карабин из чехла.

– Эй! Что здесь происходит, черт побери?! – крик подхватил и унес порыв ветра, в лицо ударили капельки дождя.

Люди двигались как механические куклы. Негромко шлепали босые подошвы, шевелящиеся губы, дружное бормотание беспрестанно повторяющихся слов. Дети шли рядом с родителями, их бледные лица казались бесстрастными, как у стариков. Если бы не произносимые заклинания, идущих можно было принять за живых мертвецов. Повинуясь звериному чутью, они уверенно проникали в запертые дома, где скрывались перепуганные жители поселка. Ломали двери, выбивали стеклопакеты, невзирая на кровь, струящеюся из ран. Врываясь в жилища, они вели себя стереотипно. Кусали мужчин, насиловали женщин. Он совершали эти действия с отрешенным выражением лиц, словно выполняли принудительную работу. Из подъезда выскочила миловидная девушка, и кинулась к припаркованному автомобилю. Ее в два прыжка настиг высокий парень с цветной наколкой на загорелом плече.

– Пожалуйста, не надо!!! Прошу вас! – кричала девушка.

– Скреб-поскреб! Великий Раттус, нам дарует благодать!

Радость мрака, сладость смерти, мы готовы принимать!

Скреб-поскреб! Приходит Раттус в каждый город, в каждый дом!

Мы служить ему готовы, кровь и слезы отдавать… – бормотал насильник. Его голос звучал мрачно и торжественно. Белые глаза бессмысленно созерцали распростертую на земле жертву. В них не было и намека на чувственность. Пустота, безволие, холодная жестокость С треском разъехалась по швам тонкая ткань. Парень легонько пристукнул девушку по голове. К нему подошел еще один, опустился рядом на колени. Их моторика напоминала автоматизм роботов. Бесцельные движения запрограммированных машин.

– Отпустите девчонку, суки! – заорал Роберт. Он отшвырнул парня в сторону, дал сильную пощечину его подельнику. Десятки пар мертвых, затянутых белой пленкой глаз уставились на мужчину.

– Да что с вами происходит… – пробормотал он.

Парень с наколкой, открыл рот, издал высокий крик. Вслед за ним завизжала полная женщина, округлила губы, демонстрируя золотые коронки. Кричали дети, истошно вопил высохший, похожий на скелет старик. Пользуясь всеобщим замешательством, девушка вскочила на ноги, придерживая на груди разорванную блузу, бежала прочь. На нее набросилась тучная женщина, и вонзила зубы в плечо. Вдруг все резко замолчали. Наступила тишина. По спине человека прокатилась капля холодного пота. Военный эксперимент? Массовое помешательство?! Почему они голые?! Но что у них с глазами! Услужило всплыла в памяти давешняя фраза полковника.

«В Кирилловском обнаружены зомби…»

Худой парень шагнул навстречу.

– Скреб-поскреб! Великий Раттус нам дарует благодать!

Радость мрака, сладость смерти, мы готовы принимать!

Женщина схватила за рукав, впилась зубами в запястье.

– Скреб-поскреб! Приходит Раттус в каждый город, в каждый дом…

Люди обступили чужака, их пальцы цеплялись за его одежду, тянули на себя ремень карабина. Толстый черномазый мальчик, с родимым пятном над бровью, смотрел на мужчину невидящими глазами, из его рта летели капельки коричневой слюны.

«Шоколад»! – промелькнула безумная мысль. Мальчишка есть шоколад, как самый обычный ребенок!

– Мы служить ему готовы! Кровь и слезы отдавать!

Маленькими пальчиками сладкоежка вцепился в пах.

Роберт очнулся от оцепенения, и врезал носком ботинка ребенку в живот, тот отлетел в сторону, из рассеченной ягодицы пошла кровь, но мальчишка тотчас поднялся, и бросился в атаку.

Он ударил прикладом карабина, послышался хруст, ударил вторично и опять попал. Сильным толчком разбил нос полной женщине, ее отбросило как резиновую куклу. Он отступал к машине, методично нанося удары направо и налево. Был прикладом, коленями, локтями. Белоглазые наползали со всех сторон, падали, обливаясь кровью, поднимались на ноги. Войдя в клинч, они кусались как бродячие псы. Роберт отчаянно дрался. На него навалился некто полный высокий и лысый, скользкое голое тело пахло потом, превозмогая отвращение мужчина врезал ладонью в сокрытый под слоем жира кадык, толстяк схватился за горло, и осел.

– Скреб-поскреб! Великий Раттус нам дарует…

Роберт ударил ногой в лицо мужчине. Толстяк опрокинулся на спину и умолк. В горячке боя, он не заметил, как с плеч сорвали куртку, голубая футболка с надписью «Deep Purple» оказалась изодрана в клочья. Он дрался молча и ожесточенно, как на показательных выступлениях по рукопашному бою. Отец был бы им доволен. Число наступающих множилось, их было уже несколько десятков. Мужчины, старики, дети, тесня друг друга наседали на отступающего человека. До припаркованного джипа оставалось не более пяти метров. Он отбросил загорелого парня, с торсом десятиборца. Парень устоял на ногах, оттолкнулся от своих товарищей, и кинулся навстречу противнику. Роберт встретил его прямым кроссом в челюсть. Спортсмен рухнул на землю, смуглое тело скрылось под ногами наступающих людей.

В два прыжка он оказался возле машины, в то же мгновение под ноги кинулась голая девушка с распущенными льняными волосами, и восхитительной фигурой. Он инстинктивно отскочил в сторону. И тотчас набежавшие люди сбили его с ног.

«В этом я весь…» – возникла невесть откуда мысль. – «Ребенка ударил не раздумывая, а красивую бабу не посмел!»

Липкие пальцы выдернули из рук карабин, сорвали остатки одежды. Заверещал смартфон в машине. Впервые, за время боя мужчина издал крик. И пришла мгла.

Солнечная принцесса

Девушке нравилось ее имя. Илона. Она вычитала в интернете, что оно имеет венгерские корни, и означает «солнечная.» По выходным дням она спала до полудня, а ночью взахлеб читала мистические романы. Благодаря врожденной застенчивости у нее к двадцати годам все еще не было парня. Опыт нескольких свиданий, с липкими прикосновениями малоопытных сверстников разочаровал ее в том загадочном таинстве, что называлось «сексом», вокруг чего было столь много недвусмысленных смешков и перемигиваний.

Молодые люди восхищенно свистели вслед высокой черноволосой девушке, с большими голубыми глазами, тонкой кожей, и влажно-припухшими, словно только что обцелованными губами. Она стеснялась своей красоты, и застенчиво опускала голову.

Проходило время, подруги встречались и расходились с парнями, спали со случайными проходимцами, не раскаиваясь в содеянном. Поначалу они предлагали Илоне познакомить ее с молодыми людьми. Умная девушка справедливо предполагала, что подруги руководствуются не добрым умыслом, а изощренной женской завистью, и вежливо отказывалась. Вскоре она осталась одна. Наедине со своими книгами.

Последний роман неизвестного автора настолько увлек ее воображение, что она едва дожидалась конца рабочего дня, чтобы примчаться домой, наскоро перекусить, и примкнуть к заветной папке. История появления рукописи была настоль-же таинственна, как и само произведение. И едва ли пестрые, с волнистыми водяными знаками листы, сложенные в старинную папку, и исписанные убористым почерком, можно было назвать романом.

Летом она любила проводить выходные дни у Марка и Лены Коган. Обеспеченные родственники купили небольшой домик в курортном районе на берегу озера Разлив. От города совсем рядом – двадцать минут езды на маршрутке, если не застрянешь в пробке. Лена приходилось Илоне троюродной тетей. Будучи на шесть лет старше племянницы, она была веселой красивой девушкой, а ее муж – плешивый компьютерщик, в отличие от остальных мужчин равнодушно смотрел на грудь и ноги симпатичной родственницы. В целом – он был приятный парень, и называл ее «сестренкой».

В тот вечер они уехали в город, оставив кота Персика на попечение родственницы. Она уютно устроилась в глубоком кресле, грызла соленые орешки, и листала замусоленную брошюру Стивена Кинга. Из подвала раздался грохочущий звук. Персик округлил янтарные глаза, и выгнул спину. Илона отбросила книжку, и подошла к маленькому, ведущему в подвал дома окошку. Оттуда тянуло запахом гниения, серы и затхлости. Грохот повторился. Девушка сунула ноги в кроссовки, и выскочила на улицу. Здесь находилась узкая лесенка с периллами, ведущая в подвал. Ступеньки предательски скрипнули, но она решительно шагнула вперед.

Внутри было темно и сыро. Повсюду витал запах гнили. Слабый свет едва проникал сквозь тесные, похожие на амбразуры окошки, девушка пожалела, что не захватила с собой фонарик, но возвращаться в дом не решилась. Поморгав пару секунд, пока глаза не привыкли к темноте, она мелкими шашками продвигалась вперед.

Илона перечитала уйму мистической прозы, и приобрела немалое мужество. Вымышленные угрозы подчас не воспринимаются всерьез, присутствие неведомой опасности подстегнуло любопытство.

Где то сверху раздался воинственный вопль Персика. Его мяуканье доносилось сквозь тридцатисантиметровый слой брусьев и паркета. Твердый предмет ударил ее по плечу, и беззвучно упал на землю. Им оказалось нечто квадратное, сухое, отдаленно похожее на огромный ежедневник.

– Date mea book!!! – дикий, не принадлежащий человеку рев раздавался из недр подземелья. Невидимые острые когти коснулись обнаженного локтя.

– Date mea book… – в голосе слышались ярость, гнев и отчаяние.

В темноте сверкнули фосфоресцирующие глаза Персика. Ласковый домашний кот, неуклюжий увалень, всеобщий любимец, превратился в хищника.

– Felis… – взревел голос.

Девушка схватила загадочный предмет, и бросилась бежать. Вслед ей неслось яростное рычание, чужие руки ухватили за щиколотки. Цепко, скользко и холодно. Страшно ей стало позже…

В ту ночь она не рискнула остаться ночевать, выскочила на улицу, на счастье мимо проезжало свободное такси. Приехав домой, долго возбужденно ходила по своей маленькой комнатке, пытаясь осмыслить происходящее приключение. Ее колотило от страха и возбуждения. Несмотря на ужас, пережитый в подвале, впервые в жизни девушка чувствовала себя счастливой. Наконец, она рискнула осмотреть свой трофей. Им оказалась большая папка, отделанная изящной золотой инкрустацией. Ей стало стыдно, и она твердо решила наутро позвонить тете. Судя по всему, такая папка стоила недешево. Не удержавшись от гложущего любопытства, девушка открыла папку.

На нескольких сотнях тонких листов, мелким почерком была изложена сказочная история. История древняя, как сама планета. Чем дальше она погружалась в сказочный мир героев, тем больше ее захватывало ощущение чрезмерного правдоподобия повествования. Неведомый автор описывал многомерный мир, чье бытие не укладывалось в линейную схему обыденного восприятия. Во время чтения ее не покидало ощущение, что события, о которых шла речь в книге, известны ей, как некая данность, полученная людьми при рождении. Безмолвная генетическая память, которая позволяет животным безошибочно предсказывать землетрясения, а беспомощным младенцам тянуться к материнской груди.

Несколько вечеров подряд она бежала с работы, стремясь окунуться в волшебный мир романа. Повествование увлекало ее, очаровывая неподвластной человеческому разуму фантазией. Нестандартное развитие сюжета, мистицизм изложения сюжета, заставил умную девушку предположить, что она имеет дело с нечто большим, чем талантливая рукопись. Она проглатывала страницу за страницей, листы послушно ложились один на другой, и не было им конца, как не было финала в изложенной автором истории. И постепенно, вытесняя любопытство, в сердце вполз страх…

С воспаленными от бессонницы глазами, девушка взирала на папку, с обложки таращилась оскаленная крысиная голова. На золотой морде горели кровавыми рубинами яркие глаза хищника.

Она звонила Коганам, на том конце провода была мертвая тишина. Несколько раз набирала сотовый номер Лены и Марка, но оба абонента оказывались недоступны. Письма улетали на электронную почту к респонденту – ни ответа, ни привета!

Она проснулась среди ночи, ее бил сильный озноб. В темном углу комнаты послушалось негромкое шуршание. Требовательно звонил телефон. Прижав руку к колотящемуся сердцу, девушка взяла трубку.

– Алло…

Ее влажное дыхание коснулось пластикового микрофона, резкий запах сырого мяса ударил в ноздри.

– Кто там?!

– Date mea book! – громко прошипел голос.

– Кто это!!!

В телефонной трубке раздавались короткие гудки.

Остаток ночи, она провела сидя на кровати, закутавшись в одеяло. Читать рукопись не решалась. Повествование последних страниц приобрело зловещий характер. Подчас ей казалось, будто она разматывает нить из клубка, на конце которого притаилась ядовитая тварь. И тварь эта все ближе и ближе. Она обнажает острые зубы, на клыках дрожит капелька яда. И нить становится все короче…

Солнечные лучи сдернули пелену ночного тумана, свежий ветер просвистел над крышами домов, многоголосо запели птицы, сердито рычали грузовики, выплевывая сизую пену из выхлопных труб. Город просыпался.

Илона приняла холодный душ, долго массировала виски. Собравшись на работу, она взяла папку с собой. Без особой надежды, набрала рабочий номер Марка. К телефону подошла женщина, сухо спросила кто она такая, откуда собственно взялась, и что ей нужно от господина Когана. Робея, отчаянно запинаясь, девушка представилась.

– Милая моя! – женщина язвительно хмыкнула, – Вашего, так называемого дяди нет на службе! Может быть, это вы мне подскажете, где его следует искать?!

Сбывались наихудшие предчувствия! Неожиданно она вспомнила сотрудника, молодого симпатичного парня. Илона работала в «Аяксе» вторую неделю, и на высокого, сложенного как профессиональный боксер мужчину поневоле обращала внимание. У него было простоватое открытое лицо, густые черные волосы, и синие насмешливые глаза. Очень привлекательный парень, кабы не переломанный нос, да жутковатый кривой шрам на правой скуле. Проведя утро в томительном размышлении, девушка решила довериться незнакомцу. Он производил впечатление надежности и силы, а хранить в одиночку зловещую тайну жутковатой папки, она больше не могла.

Она собралась уходить, когда громко зазвонил телефон. Девушка ворвалась в квартиру. На краткое мгновение вспомнила Роберта, свело скулы от неуемного желания впиться губами в его смеющийся рот. Илона охнула, и замерла возле аккуратного зеленого аппарата с веселыми разноцветными кнопками. Переведя дыхание, она мысленно сосчитала до пяти.

– Алло! Слушаю вас!

Девушка мечтала услышать голос тети. Как она в шутку называла родственницу «тетя Лена Коган». При этом обе девушки заливисто хохотали, а занудный Марк недоуменно смотрел на них поверх очков.

– Говорите…

– Я хорошо вас понимаю, солнечная принцесса! – голос говорящего был ей незнаком. Он вообще мало походил на звук человеческого голоса. Чем то отдаленно похоже на то, как передразнивают людей попугаи.

– Вы кто такой?!

– Меня зовут Стоикус. Адам Стоикус. Прошу простить за акцент, я – видите-ли нездешний, но надеюсь обосноваться у вас надолго… – он хохотнул. Словно волк закашлял.

– Что вам надо?! – грубовато спросила Илона. Он назвал ее «солнечная принцесса»! Это прозвище она сама придумала, и скорее бы умерла, чем рассказала кому-нибудь об этом!

– Не мне, а вам нужна помощь! – нахально заявил иностранец.

– Я опаздываю на работу! – она хотела говорить небрежно, но голос предательски дрожал.

– Вы уже читали?! – властно перебил незнакомец.

– Что… – девушка почувствовала, как пол уходит из под ног.

– Не притворяйся! Смерть – это самое легкое, что может теперь с тобой случиться, солнечная принцесса!

– Я вешаю трубку!

Еще мгновение и она разрыдается!

– Ну и что?! – он высокомерно усмехнулся. – К тете своей побежишь?

– Что вы хотите?! – по щекам текли слезы, она до крови прокусила себе руку, чтобы не зарыдать в голос.

– Кажется, я чувствую запах крови и слез! – хмыкнул Стоикус. – Будем считать, что ты меня растрогала. Дело, собственно говоря, пустяшное! Мне нужна моя вещь, которая по ошибке оказалась у тебя. Ты должна отдать мне ее по собственной воле, для чего нам следует заключить договор! Люблю совершать сделки с девственницами! – он похабно хохотнул.

У Илоны кружилась голова. Последний человек, кто удостоверился в ее невинности, был врач на регулярном медосмотре.

– Слышу, как горят твои мозги, дорогая! Я жду тебя сегодня в полночь, в том самом месте, где ты нашла. И чтобы ВЕЩЬ была с тобой! И заклинаю тебя, для твоего же блага! Не читать более не единой страницы!

В трубке щелкнуло, понеслись короткие гудки. Илона положила трубку, подошла к шкафчику, достала початую бутылку виски, плеснула в фарфоровую чашечку из под кофе, подошла к зеркалу, и чокнулась со своим отражением. Из зеркала смотрела красивая бледная девушка с заплаканными глазами.

– Надо бы тебе загореть, солнечная принцесса!

Она положила папку в пакет, и вышла на улицу. Солнце согрело остывшую за ночь осеннюю землю. В черных лужах плескались воробьи, взбивая веселые фонтанчики. По влажному асфальту быстро проносились автомобили. Возле подъезда остановился старенький джип. За рулем сидел ее начальник, крепкий пожилой мужчина, которого все почему то называли полковником. А за глаза Свирепым Гарри. На пассажирском сиденье восседал огромный кот. Он смотрел на девушку спокойными умными глазами.

– Опаздываете! – буркнул полковник вместо приветствия. – Прошу! – он решительно открыл заднюю дверцу.

Илона покраснела, забралась в салон, и положила папку рядом. Кот обернулся и зашипел. Полковник одобрительно потрепал его по загривку.

– У него мать была рысью!

Свирепый Гарри управлял джипом, словно это была не машина, а миниатюрный танк. Илона вцепилась в ручку над дверью, с трудом удерживая равновесие. Ричард с полковником сидели как влитые, пружинисто подскакивая на резких поворотах. Кот не сводил глаз с папки. Зеленые дымчатые глаза животного выглядели умнее человеческих.

Через двадцать девять минут лихой гонки по Приморскому проспекту, они оказались в Сестрорецке. Над офисом приветливо светилась вывеска «Аякс». Девушка смущенно пробормотала слова благодарности, полковник не ответил. Он тихо разговаривал с котом. Выходя из машины, Илона оставила папку на сиденье, кот оскалил клыки, выскочил из салона автомобиля, и умчался в сторону станции, нарушив тем самым многолетнюю традицию провожать полковника до кабинета.

Этот рабочий день длился длиннее обычного. Полковник гремел, взывал к шляющемуся где-то Кушниру, грозился его уволить, а перед этим сломать нос. Кушнир появлялся из ниоткуда, с дымящейся чашечкой ароматного чая, и беспечной доброжелательной улыбкой. Симпатичный дедушка, в длинной фланелевой рубашке, подозрительно напоминавшую теплую ночную рубаху. Его мясистый нос обнимали огромные очки, с толстенными линзами, отчего лицо выглядело доверчивым и безобидным. Он снимал очки, протирал стекла мягкой фланелевой тряпочкой, безбоязненно хлопал по плечу Свирепого Гарри, и тот неожиданно успокаивался. Однако, спустя пару минут он вновь закипал – теперь пропал Ричард.

Симпатичный Роберт подмигнул Илоне, и хотя сотрудникам фирмы следовало носить специальную форму, с логотипами на нагрудных карманах, он являлся на работу в джинсах и футболках. За те дни, что работала Илона, мощную грудь мужчины обтягивали футболки с надписями «Led Zeppelin», «Slade». Сегодня на мускулистом торсе красовался «Deep Purple».

Илона не решалась к нему подойти. Она все еще находилась под впечатлением утреннего наваждения. Необузданная страсть, возникшая к этому здоровяку пугала. Очевидно, влечение появилось на фоне телефонного звонка иностранца. Обычно ей удается контролировать всплески гормонов.

Рабочий день шел к концу. Ричард так и не объявился. Полковник метал молнии, и рычал как лев перед схваткой. Роберт заговорил с ней, но она не сумела отделаться шуткой. Сказывалось напряжение последних дней. Илона едва не разрыдалась, когда на нее беспричинно наорал Свирепый Гарри. Несколько раз она пробовала звонить Коганам, но безрезультатно. Длинные, мертвые гудки.

За полчаса до окончания рабочего дня симпатичная Анна отпустила ее домой. Девушка выскочила на улицу, видя отъезжающий «Ниссан». Только сейчас она вспомнила, что оставила папку в салоне автомобиля, и сделала это осознанно. Она хотела избавиться от рукописи, но поступила некрасиво. Нельзя решать свои проблемы за счет спокойствия других людей.

Поднялся ветер. Слишком рано в этом году пришла осень. Чудной год. Чудная осень. «Желтые» газеты наперебой пугают читателей концом света, ее мать постоянно твердит о предстоящем апокалипсисе. Интернет пестрит рецептами спасения.

– Глупо встречать конец света девственницей! – мрачно пошутила она.

– Вы совершенно правы! – раздался голос за спиной. Илона резко обернулась, сжав кулаки.

– У вас бойцовская натура! – усмехнулся незнакомец.

Девушка ошалело крутила головой по сторонам. Пустынная вечерняя улица. Чересчур пустынная для пятничного вечера!

– Люди с бойцовским характером в минуты опасности сжимают кулаки, те кто послабее духом, закрываются ладонями. – пояснил человечек.

– Кто вы такой?! – неприязненно спросила Илона. Нечто в облике незнакомца вызывало отвращение, страх и тем не менее, манило. Вероятно, подобные чувства испытывает кролик, глядя в глаза удаву.

– Неважно! – он облизал тонкие, почти незаметные на бледном лице губы. – В данный момент я единственный, кто может вам помочь!

– Мне не нужна ничья помощь! – грубо ответила девушка.

 
 Весною звезды пахли мятой,
Я светлый луч поймал рукой.
Сорвал росу, рассыпал злато,
Над русой, милой головой.
И были дни, и плыли ночи,
Я был шутом и королем,
Но длань судьбы, пятой проклятой,
Тень мою прячет под землей!
 
 
Я грыз всю ночь сырые камни,
Острог рассыпался во прах.
Я – господин. Я выше боли!
Мой черный мир – ваш вечный страх!
 

– Откуда вы… Откуда вы это знаете?!