Текст книги "Происхождение человека / The Descent of man"

Дон Нигро
Происхождение человека

Don Nigro

The Descent of man/2014

Перевел с английского Виктор Вебер

* * *

Один персонаж, МЭЛОНИ, мужчина сорока лет.

Декорация – класс в американской школе, первое десятилетие двадцать первого века.

(МЭЛОНИ, мужчина лет сорока, в своей классной комнате).

МЭЛОНИ. Добро пожаловать в класс естественных наук. Я – мистер Мэлони. Сегодня заменяю вашего учителя. Как вы, вероятно, уже слышали, в этом году в учебный процесс будут внесены изменения. Школьный совет, в своей межгалактической мудрости, постановил, что в добавление к обычному научному курсу обучения, в этом году я должен, под страхом смерти, параллельно вести занятия и по креационизму, который некоторые люди предпочитают называть разумным замыслом, но, поскольку к разуму это имеет минимальное отношение, я его так называть не собираюсь. Тем не менее, будучи учителем, преданным своему делу и не желающим остаток своих дней продавать подержанные автомобили в салоне «Безумный Стэн», я обязан в полном объеме выполнять все постановления Школьного совета, какими бы глупыми они мне ни представлялись.

Итак. Что такое креационизм? Креационизм – это теория… И я получил однозначные указания называть это теорией, а не верой. Креационизм – это теория, согласно которой все, что мы видим вокруг нас, создано Высшим существом. С самой этой идей вы, несомненно, знакомы с детства, участвуя, не по своей воле, в примитивных ритуалах, которые постоянно проводились в ваших различных культовых местах. Питье крови, поедание сырой плоти, приношение куриц в жертву, все такое.

С другой стороны, наука – это нечто такое, с чем вы знакомы в меньшей степени. Я не говорю о вашем знакомстве с самыми разными сложнейшими, даже магическими научными разработками, в которых даже я, школьный учитель, что-то понимаю только на элементарном уровне. Но одно дело знать, как пользоваться всей этой техникой, и совсем иное – в должной степени понимать, на каких научных принципах она создана. Если только вы не думаете, что Бог изобрел все эти миниатюрные электронные устройства, на которые ты тайком таращитесь или стремитесь таращиться, делая вид, будто слушаете меня.

Когда я был в вашем возрасте, как раз наступила эра шариковых ручек, а я тайком таращился на идеальной формы ноги девочки, сидевшей передо мной. Три недели тому назад она еще была моей женой. Но поменяла меня на новую и более мощную модель. Биржевого брокера с идеальными зубами, прекрасным тонусом мышц и мозгом размером с грецкий орех.

Она обвиняла меня в том, что я слишком много пью, и говорила правду, хотя в свое оправдание скажу, что любой, женившийся на ней, пил бы слишком много. Она сказала, что я маниакально стремлюсь к самоуничтожению. Это ложь. Я не хочу умирать. Я просто хочу заснуть и проснуться в лучшем месте. Именно этого хотят люди, верящие в креационизм. Умирая, они хотят очнуться в лучшем месте. Они хотят верить, что есть такое место. А вот в науке то, что мы хотим, не имеет совершенно никакого значения. Наука – она о том, что существует, независимо от наших желаний.

Я накачал ее в «шеви», поэтому она и вышла за меня. Не из-за «шеви», а потому что забеременела. Я действительно любил мой «шеви». Это была лучшая ночь в моей жизни. Потом все только катилось под откос. После нашей женитьбы, после ее выкидыша, она начала говорить, что я ее напоил, а потом воспользовался ее беспомощностью. Еще один пример того, как вера берет верх над доказательствами. Очень схоже с креационизмом. Если бы я стремился к самоуничтожению, то предложил бы Школьному совету, после того, как они сообщили мне о требовании изучать креационизм в моем классе естествознания, засунуть эти средневековые постулаты в свои толстые, красные, невежественные жопы. Но я этого не сделал. Потому что не стремлюсь к самоуничтожению. Просто нет у меня никакого самоуважения.

И вот я стою здесь, чтобы разделить с вами всю эту гротескную смесь суеверий, невежества и сказок, которые в совокупности и есть теория креационизма. Не потому, что я вижу в ней хоть какие-то отличия от кучи конского навоза. Но Школьный совет ясно дал мне понять, что меня уволят, если я этого не сделаю. А если меня уволят, я не смогу выплачивать алименты. Так что я делаю это ради блага моей бывшей жены и ее любовника, ходячего грецкого ореха.

Как сказал один особенно толстый и глупый член Школьного совета: «Мы не желаем платить налог на имущество, чтобы поддерживать школу, где вы на уроках говорите нашим детям, что они произошли от обезьян». Что абсолютно неверно. Я никогда никому не говорил, что они произошли от обезьян.

Я даже не высказывал предположений, что члены Школьного совета произошли от обезьян. Это было бы оскорбительно для обезьян. Школьный совет тупее обезьян. Школьный совет тупее баклажана. И они хотят, чтобы я помогал им в оболванивании их детей. Чтобы и они стали тупее баклажана. А потом они усядутся вместе на воображаемых небесах, будут пердеть хором, играть на банджо с тем парнем из фильма «Избавление» и добрым, воображаемым, пластмассовым Иисусом. Они хотят, чтобы я учил вас, что люди и динозавры существовали одновременно, вместе с Ракель Уэлч в ее меховом бикини и семейкой Флинтстоунов.

Справедливости ради скажу, что не считаю я их динозавровую версию такой глупой, как она звучит. Не думаю, что можно с абсолютной уверенностью утверждать, что последний динозавр исчез с лица земли до того, как появились человеческие существа. Я хочу сказать, что птицы – это динозавры, и легенды о драконах возникли не на пустом месте. Ограниченное число огнедышащих ящериц вполне могло дожить до темных веков в отдаленных краях. Я пытаюсь сохранять непредвзятый взгляд. Как и положено ученому. Это составляющая научного метода.

Разумеется, ученые могут быть высокомерными, наглыми, эгоистичными и недалекими, как и обычные люди, и существует тенденция, причем не одно столетие, использовать текущие научные установки для того, чтобы подавлять новые теории и сохранять имеющуюся территорию. Но все потому, что человеческие существа, в большинстве своем, тупые говнюки. Даже те, которые умные. Научный метод по-прежнему единственный способ исследовать мир, за возможным исключением разве что художественного творчества, которое совсем не обязательно фантастическая смесь суеверий

...

конец ознакомительного фрагмента