Текст книги "Пражские тайны / Mysteries of Prague"

5
«Блюмфельд, старый холостяк»

(КАФКА переходит в глубину сцены, садится за маленький столик и пишет. К МАКСУ присоединяется БЛЮМФЕЛЬД, неопрятного вида адвокат, пьет).

БЛЮМФЕЛЬД. Это ужасно, умереть таким молодым.

МАКС. Да.

БЛЮМФЕЛЬД. И это разбило вам сердце. Ваш самый близкий друг.

МАКС. Да.

БЛЮМФЕЛЬД. Более странного человека я не встречал. Снаружи самый что ни на есть обыкновенный. Но внутри. Срань господня. Что там творилось? Человек просыпается и обнаруживает, что прекратился в таракана. Что это, черт побери?

МАКС. Метаморфоза. И это не таракан. Это гигантское насекомое. Оно могло быть и тараканом. Но, скорее, это какой-то жук. Как булавник. Или нечто среднее между сороконожкой и навозным жуком.

БЛЮМФЕЛЬД. Что ж, более здраво.

МАКС. Написанное Кафкой логичным объяснениям не поддается. Его тексты – не о здравом смысле.

БЛЮМФЕЛЬД. Тогда о чем же?

МАКС. Ни о чем. Это ЧТО-ТО.

БЛЮМФЕЛЬД. Но что же?

МАКС. Я не знаю. Полной уверенности нет. В этом весь смысл.

БЛЮМФЕЛЬД. То есть смысл все-таки есть?

МАКС. Нет.

БЛЮМФЕЛЬД. Это уже что-то. Опять же, я огорчен из-за ребенка.

МАКС. Какого ребенка.

БЛЮМФЕЛЬД. Ребенка Кафки. Меня тревожит, что с ним теперь будет.

МАКС. Детей у Кафки не было. Он так и не женился.

БЛЮМФЕЛЬД. И кого это останавливало?

МАКС. Поверьте мне. Не было у него ребенка.

БЛЮМФЕЛЬД. Он вам не сказал? Я нисколько не сомневался, что вы в курсе. Вы – его ближайший друг и не знали? Извините.

МАКС. Кто распространяет эту ложь? Какая-то полоумная?

БЛЮМФЕЛЬД. Мне сказала мать ребенка. Очень милая девушка. Добропорядочная девушка. К которой он питал глубокие чувства. Она обратилась ко мне за юридической помощью и под большим секретом рассказала, что родила ребенка от Кафки. Почему вы так удивлены? Он не жаловал девушек?

МАКС. Если бы он зачал ребенка, будьте уверены, я бы об этом знал.

БЛЮМФЕЛЬД. Не следовало мне этого говорить. С моей стороны это непрофессионально. Я пью слишком много. И, возможно, все это чушь. В конце концов, все чушь. (Поднимает стакан). За чушь! (Допивает содержимое стакана). Мне нужно быть где-то еще. Я забыл где, но уверен, что уже опаздываю. Я всегда опаздываю. Я – ужасный адвокат, и моя личная жизнь – полнейшая катастрофа. Я никого не люблю. Никто не любит меня. Все мое существование пропахло дешевым алкоголем и нафталиновыми шариками. Полагаю, я мог бы завести собаку, но у собак блохи, они воняют и везде срут. И хуже всего, они тебя любят. Кто может такое вытерпеть? Хотя, буду справедливым, собакам тоже не нравится мой запах. И я уже двенадцать лет не могу выспаться. А когда мне удается напиться до бесчувствия, я вижу жуткие сны. Прошлой ночью мне приснилось, что мои яйца выскользнули из мошонки, скатились на пол и принялись прыгать по полу, как пара резиновых мячей, в которые вселился дьявол. Одиночество сводит человека с ума, но и другие люди тоже. Особенно женщины. Господи, как мне нужна женщина. Этот Кафка – удачливый сукин сын. За исключением того, что он мертв. У меня нет жены. Нет детей. Нет собаки. А вот блохи есть. И мне вставать в такую рань, чтобы успеть на утренний поезд в Польшу.

ОТЛЛА (с грустью смотрит на них). Поезд отходит от станции.

БЛЮМФЕЛЬД. Если только я не решусь повеситься еще раньше. Забудьте сказанное мною о ребенке. Считайте, что у меня галлюцинации. Такое со мной не впервые. Будете допивать свой стакан?

МАКС. Нет.

БЛЮМФЕЛЬД. Это грех, оставлять хорошую выпивку. Любую выпивку. (Допивает стакан МАКСА). Ах. Чертов алкоголь.

МАКС. Это какая-то ошибка.

БЛЮМФЕЛЬД. Как сказала Ева Богу, когда увидела пенис Адама. (Встает и поворачивается, чтобы уйти). Остерегайтесь однорукого пианиста. Он обчистит ваши карманы другой рукой.

МАКС. Я в это не верю. Где этот ребенок? Кто его мать?

БЛЮМФЕЛЬД. Я пьян. И я нарушил конфиденциальность отношений адвоката с клиентом. Может, мне действительно лучше повеситься. Последняя услуга коллегии адвокатов. Интересно, хватит ли мне веревки. (Уходит).

МАКС. Блюмфельд. Подождите. (Смотрит ему вслед). Не может это быть правдой. Я уверен, он бы мне сказал.

КАФКА. Моя жизнь слеплена из незаконченных дел, неотвеченных вопросов, стыда и сожалений.

МАКС. Конечно, вполне возможно, что он не говорил мне все.

КАФКА. Как бы отчаянно я ни хочу закончить начатое, что-то во мне знает, только незаконченное произведение искусства обладает прямотой и честностью.

МАКС. Но в столь важном деле, я уверен, он обратился бы ко мне за советом.

КАФКА. Если бы существовало полное собрание сочинений Сафо, для сохранения ее репутации потребовалось бы уничтожить все, за исключением нескольких фрагментов.

МАКС. Я был его самым близким другом.

КАФКА. Это живущий во мне творец подрывает мои отношения с другими людьми. Или другие люди всеми силами стремятся помешать мне творить? Ничего не дается мне легко, все вплетено в сложную паутину ассоциаций, связанную со всем остальным, и я теряюсь в этом лабиринте.

МАКС. У него были близкие отношения с несколькими женщинами. Которая из них могла стать матерью его ребенка?

ФЕЛИЦА (смотрит на КАФКУ из другого места и времени). Мы сидели на стволе дерева. Он обнимал меня и обнюхивал мою шею. Почему он обнюхивал мою шею? Какой мужчина станет обнюхивать шею?

КАФКА. От нее пахло солеными яблоками. Правда только во фрагментах.

МАКС (смотрит через сцену на ФЕЛИЦУ). Фелица?

ФЕЛИЦА. Если хочешь, я поеду с тобой в Мариенбад.

КАФКА. Я человек, целиком сложенный из фрагментов. Я человек, который исчез.

МАКС. Должно быть, Фелица.

(Встает и уходит).

6
Письма к Фелице

(Свет гаснет в кафе, по по-прежнему падает на КАФКУ. Другой фонарь освещает ФЕЛИЦУ, так что каждый из них в своем круге света на темной сцене).

КАФКА. Почему вы так долго не отвечали на мои письма.

ФЕЛИЦА. Мне нравятся ваши письма. Но иногда я их не понимаю. А бывает, если честно, они заставляют немного бояться вас.

КАФКА. Меня? Никто меня не боится? Почему вы боитесь меня?

ФЕЛИЦА. Не верится мне, что я единственная, кто находит вас немного странным. Вероятно, поэтому, вы такой одинокий.

КАФКА. Я не одинок. Вы здесь.

ФЕЛИЦА. Только в вашей голове. Я – в Берлине, вы – в Праге, и написали мне множество очень длинных, достаточно странных писем, а видимся мы крайне редко. А когда видимся… Я не знаю, как это объяснить. Наши отношения, если их можно так назвать, кажутся нереальными.

КАФКА. Тогда мы превратим их в реальные. Я приеду к там. Или вы приедете ко мне.

ФЕЛИЦА. Не уверена, что это хорошая идея. Может, расстояние между нами необходимо?

КАФКА. Необходимо для чего? Вы боитесь остаться со мной наедине? И что, по-твоему, я вам сделаю?

ФЕЛИЦА. Не знаю. Ничего.

КАФКА. То есть вы боитесь, что я ничего не сделаю.

ФЕЛИЦА. Я думаю, нам нужно получше узнать друг дружку.

КАФКА. Вы думаете, нам нужно получше узнать друг дружку до того, как я приеду и ничего с вами не сделаю. Хорошо. Отлично. Но в этом случае мне нужны подробности.

ФЕЛИЦА. Какие подробности?

КАФКА. Что вы ели на завтрак? Кто ваши подруги? Что вы делаете на работе? Где сидите? Какой у вас стул? Он с подлокотниками? Ножки в форме лап животных?

ФЕЛИЦА. Почему вам нужно знать, какие ножки у моего стула?

КАФКА. Потому что я хочу знать о вас все.

ФЕЛИЦА. Но почему вы спрашиваете о мебели? А как же мои чувства?

КАФКА. Да, чувства – это прекрасно, но самое важное – подробности.

ФЕЛИЦА. Вас не волнуют мои чувства?

КАФКА. Меня волнуют ваши чувства. Но мне нужны подробности. Как мне понять ваши чувства, не располагая подробностями? С какой стороны ручка двери вашей спальни?

ФЕЛИЦА. Ручка?

КАФКА. Ручка двери вашей спальни справа или слева?

ФЕЛИЦА. С обеих сторон. Одна снаружи, другая – внутри. Разве в Праге нет дверных ручек?

КАФКА. Нет, я о другом. Когда вы хотите открыть дверь спальни, ручка справа от вас или слева? Разумеется, если она справа, когда вам нужно войти, то будет слева, когда вы выходите, или, если она слева…

ФЕЛИЦА. Да какая разница в том, где ручка?

КАФКА. Разница есть, когда вам нужно войти в спальню.

ФЕЛИЦА. Вы хотите войти в мою спальню?

КАФКА. Как я могу войти в вашу спальню, если не знаю, где ручка?

ФЕЛИЦА. Вы ее увидите, когда подойдете к двери.

КАФКА. Но я не в Берлине. Следовательно, не могу увидеть. Вот почему мне нужно знать. Чтобы я смог найти ручку. Как выглядит ваша кухня? Где стол? Сколько стульев? Сколько лет вашей собаке? У вас есть собака? Сколько у вас зубов?

ФЕЛИЦА. Зубов? Вас интересуют мои зубы?

КАФКА. У вас есть зубы?

ФЕЛИЦА. Разумеется, у меня есть зубы. Вы видели мои зубы.

КАФКА. Я видел вас считанные мгновения, и вы никогда не улыбались.

ФЕЛИЦА. Поверьте мне. Зубы у меня есть.

КАФКА. Хорошо. Это уже что-то. Так сколько у вас зубов?

ФЕЛИЦА. Не знаю. Никогда их не считала.

КАФКА. Вы никогда не считали ваши зубы? Они у вас во рту, и вы никогда их не считали?

ФЕЛИЦА. Вы считали свои зубы?

КАФКА. Я пересчитываю их каждый вечер. Как я могу доверять женщине, которая не считает свои зубы?

ФЕЛИЦА. Как я могу доверять мужчине, который хочет, чтобы я пересчитывала свои зубы?

КАФКА. Вы должны прислать мне больше фотографий.

ФЕЛИЦА. Чего? Дверных ручек? Или моих зубов? Может вы хотите увидеть на фотографии, как я кусаю дверную ручку?

КАФКА. Не думаю, что кусать дверные ручки – хорошая идея. Вашим зубам пользы от этого не будет. И дверным ручкам тоже. Но вы должны сосчитать их и сказать мне, сколько их у вас. Я про зубы. И ручки тоже. И сфотографировать дверные ручки, ваш дом, вашу комнату, ваши зубы, зубы вашей собаки, все. И побольше ваших фотографий, в разных ракурсах.

ФЕЛИЦА. Не могу я постоянно фотографироваться. Кто так себя ведет? Люди подумают, что я безумна.

КАФКА. Не понимаю, почему фотографируя себя, человек в глазах других выглядит более безумным, чем фотографируя дверные ручки.

ФЕЛИЦА. Я не фотографирую мои дверные ручки. И зачем вам столько фотографий?

КАФКА. Чтобы я мог изучить ваше лицо.

ФЕЛИЦА. Вы сможете изучить мое лицо, когда приедете сюда.

КАФКА. Но по приезде я не хочу все время всматриваться в ваше лицо. Это покажется вам неприличным.

ФЕЛИЦА. То есть вы хотите приехать в Берлин и не смотреть на мое лицо? А куда будете смотреть? На дверные ручки? Вы хотите проделать такой долгий путь, от Праги до Берлина, и смотреть на мои дверные ручки? Не думаю, что это идет мужчине на пользу, проявлять такой неистовый интерес к фотографиям.

КАФКА. Нет у меня неистового интереса к фотографиям. У меня неистовый интерес к реальности.

ФЕЛИЦА. Фотографии – не реальность.

КАФКА. Тогда у меня неистовый интерес к тому, чем можно заменить реальность.

ФЕЛИЦА. Но почему вы обращаетесь ко мне? Я-то реальная.

КАФКА. Вы уверены? Потому что по собственному опыту я знаю, чем больше ты увлекаешься другим человеком, тем менее реальным он становится.

ФЕЛИЦА. То есть вы хотите, чтобы я ушла?

КАФКА. Но вас здесь нет. Как вы можете уйти, если вас здесь нет?

ФЕЛИЦА. Вот так.

(Свет, падающий на ФЕЛИЦУ резко гаснет).

КАФКА. Фелица? Не уходите. Вы еще не описали мне ваши дверные ручки. Женщины такие странные. Хотя мне все это, возможно, снится. Или я это пишу, а писательство во многом, как сон, только на пальцах остается больше чернил. Мне нужно написать что-то и попять, проснусь ли я.

7
Дверные ручки и проблема зла

(ФЕЛИЦА и МАКС с кафе).

ФЕЛИЦА. Я не знаю, что с ним делать. Он безумный?

МАКС. Он не безумный.

ЖЮЛИ (комментирует откуда-то). Он немного безумный.

ФЕЛИЦА. Я никогда не знаю, шутит он или нет. У него маниакальная страсть к подробностям.

МИЛЕНА (комментирует откуда-то). К женщинам он может подходить только боком, как краб.

ФЕЛИЦА. Он одержим съеденным мною на завтрак и точным расположением моих дверных ручек.

МАКС. Нормальность можно найти везде. Если бы я мог писать, как он, меня бы не волновало, насколько я выгляжу странным. Поверь мне, тебе очень повезло, что тебя любит такой человек.

ФЕЛИЦА. Он меня любит? Он тебе это сказал? Он сказал, я люблю Фелицу Бауэр?

МАКС. Таких слов я от него не слышал. Так прямо он никогда ничего не говорит. Но он написал тебе сотни писем, правильно?

ФЕЛИЦА. Это может означать, что он любит писать письма. Я не уверена, что для него важно, кому он их пишет.

МАКС. Он все пропускает через писательство. Непроизвольно и в одиночестве.

ФЕЛИЦА. Если ему нужно одиночество, чего он хочет от меня?

МАКС. Когда он один, ему необходима компания.

ФЕЛИЦА. Но как я могу составлять ему компанию, если меня там нет?

ГРЕТА (комментируя откуда-то). Я должна тебе кое-что сказать.

МАКС. Не так-то легко объяснить его отношения с другими людьми. Однажды мы пытались вместе написать книгу. Для него это было так болезненно. Он совершенно не способен на совместную работу. Посредственность для него неприемлема. Вызывает у него физическую боль. Тот факт, что он тратит так много времени на письма к тебе вместо того, чтобы делать что-то важное, прямо указывает, насколько ты ему небезразлична.

ФЕЛИЦА. Так он хочет только этого? Продолжать писать мне письма?

МАКС. Я не знаю, чего он хочет. Прояви терпение. Ты ему нужна.

ФЕЛИЦА. Не уверена я, что ему кто-то нужен. Я думаю, он будет счастлив, разговаривая с моими дверными ручками.

ДОРА (комментируя откуда-то еще). Мне нравилось, что он обращал столь пристальное внимание на мелочи, которые другие игнорировали. В этом было что-то мистическое, словно он чувствовал, что Бог везде оставлял какие-то зацепки.

МАКС. Это одержимость подробностями, думаю, была для него поиском Бога.

ФЕЛИЦА. Что ж, он не найдет Его в моих дверных ручках.

ДОРА. В свои последние месяцы он читал Каббалу. Думаю, тот еврейский актер сумел его заинтересовать.

ЛОУВИ. Бог – все, в чем он есть, но также и все, в чем его нет. Он сам существует, но при этом и не существует. Он там, где он есть, и там, где его нет.

КАФКА. Я не понимаю.

ЛОУВИ. Это хорошее начало. Вы можете о объяснить Бога только через то, чем он не является, и то, что он есть, это не все. Он все и также ничто. Вы не можете стать Богом, но Бог может стать вами.

КАФКА. А проблема зла?

ЛОУВИ. Демоническое укоренено в божественном. Откуда еще ему взяться? Нет ничего, кроме Бога.

КАФКА. Который ничто.

ЛОУВИ. Именно.

КАФКА. То есть все – это ничто?

ЛОУВИ. За исключением тех случаев, когда нет. У вас есть сыр? Швейцарский – самый лучший из сыров, потому что Бог живет в дырах.

ФЕЛИЦА. Он упоминал о том, что приводил домой семью еврейских актеров, что театр для них был мистическим обрядом, точно так же, как для него писательство – формой молитвы.

8
Фрагментарный лабиринт

(КАФКА и ФЕЛИЦАЮ гуляют).

КАФКА. Я зачарован актерами еврейского театра. Они проживают жизнь, как персонажи пьесы. А кроме того, сводят моего отца с ума. Однажды он пришел домой и обнаружил одного, спящим на пианино. Мой отец думает, что я безумен, потому что большую часть ночи я пишу. Я работаю над несколькими произведениями сразу. Пишу на всем, что попадает под руку. Отрывки различных разбросаны по разным блокнотам. Я пишу с обеих концов блокнота и двигаюсь к середине. Я вырываю страницы и складываю маленькими стопками. Я пишу названия глав на обрывках бумаги или на обратной стороне листов с написанным ранее, и переношу их из одной стопки в другую. Это хаос, в котором я работаю. Но это необходимо для поддержания связи с демоном, который шепчет у меня в голове. Если оборвется эта связь, все будет потеряно.

ФЕЛИЦА. У тебя в голове шепчет демон?

КАФКА. В хорошие ночи, да.

ФЕЛИЦА. Это самый беспорядочный рабочий процесс, который только можно себе представить.

КАФКА. Иначе я работать не умею. Не могу насаждать порядок. Способен только открывать его. В попытке насаждать порядок ты убиваешь то, что существовало до него, а именно об этом и можно писать.

ФЕЛИЦА. Лично мне нравится то, что имеет смысл.

КАФКА. Ничего не имеет смысла.

ФЕЛИЦА. Что-то имеет. Хотя я осознаю, что говорю с мужчиной, которому во мне прежде всего интересно расположение моих дверных ручек.

КАФКА. Теперь у меня достаточно полное представление о расположении твоих дверных ручек. Но не совсем ясно, как они выглядят. Это стеклянные дверные ручки? Они гладкие или с желобками?

ФЕЛИЦА. Франц, речь не о дверных ручках.

КАФКА. Да, о подробностях. Бога в обобщениях не найти. Даже такого. Требуется всматриваться во все с максимальным вниманием к мелочам, словно ты хочешь это нарисовать. Все – чудо. Все – тайна, записанная шифром, но мы потеряли книгу кодов, вот я и слушаю демона в моей голове в попытке восстановить ее. Ты строишь из фрагментов, складывая их, как пазл. Все равно, что движешься по разрушенному лабиринту. Тропа, проложенная нами сквозь руины создает лабиринт.

ФЕЛИЦА. Я думала, что буду лучше тебя понимать, проводя с тобой больше времени, но чем больше я слышу, тем меньше понимаю и тревога только нарастает. Мне нужен мужчина, которому я могу доверять.

КАФКА. Если ты ждешь мужчину, которому можешь доверять, тебе лучше почитать книги. А если такой мужчина и есть, сможешь ли ты быть в этом уверена? Люди не такие, какими кажутся. Мои любимые персонажи в романах те, что остаются за кадром. К персонажам нужно относиться предельно уважительно, даже к третьестепенным, потому что персонажи опасны. Они могут проскользнуть в дом глубокой ночью и убить тебя в постели. Что может оказаться в них самым привлекательным.

ФЕЛИЦА. Ты хочешь умереть? Это ты мне говоришь?

КАФКА. Когда я был здоров, время от времени я подумывал о самоубийстве. Теперь, когда я умираю, обнаружилось, что на самом деле я хочу жить. Не удивительно, что Бог так сердит на нас. Но он сам виноват. Бог – писатель ужасный. Хотя могу сказать в его защиту, это трудно, писать, когда ты мертв.

ФЕЛИЦА. Ты умираешь?

КАФКА. Это история, над которой я работаю. Я дам тебе знать, чем она закончится. А пока, когда придешь домой, сосчитай дверные ручки, чтобы я знал, сколько их у тебя.

ФЕЛИЦА. Я уже пересчитала все дверные ручки в моем доме.

КАФКА. Да, но ты могла ошибиться. Или кто-то мог украсть одну. Или они могли размножиться, пока ты отсутствовала. Я не могу жениться, не зная точного количества дверных ручек в доме моей будущей жены.

ФЕЛИЦА. Так ты хочешь жениться на мне?

КАФКА. Если бы не хотел, не задавал бы тебе все эти вопросы о дверных ручках. Думаешь, меня заботят дверные ручки кого угодно?

ФЕЛИЦА. Если ты еще раз скажешь «дверные ручки», я больше никогда в жизни не заговорю с тобой.

КАФКА. Ладно, а сколько у тебя зонтиков? Они праворучные или леворучные?

ФЕЛИЦА. Франц, ты мне очень нравишься, хотя я и не могу объяснить, почему, но недостаточно для того, чтобы выйти за тебя. Ты слишком странный. И живешь ты в Праге, а я не хочу покидать Берлин. И ты бедный. Я люблю путешествовать первым классом. Я хочу сидеть в театре на хороших местах. И за лучшим столиком в ресторане.

КАФКА. То есть ты предпочтешь выйти за кого-то глупого?

ФЕЛИЦА. Я предпочту выйти не за такого странного.

КАФКА. Ты права, разумеется. Давай обо всем этом забудем.

ФЕЛИЦА. Прекрасно. Решено. Я верну тебе твои письма.

КАФКА. Просто выброси их с мусором. А если сожжешь, то согреешься в холодный вечер.

ФЕЛИЦА. Я бы никогда не стала жечь твои письма.

КАФКА. Письма пишут для того, чтобы их сжечь. Многие следует сжечь до того, как они отправлены.

ФЕЛИЦА. Ты так легко к этому относишься. Думаешь, это какая-то шутка? Ты все это время смеялся надо мной?

КАФКА. Шутка? Разве не очевидно, как я глубоко в тебя влюблен?

ФЕЛИЦА. С тобой нет ничего очевидного. Я никогда не понимала, чем вообще приглянулась тебе. И не знаю, чего ты от меня хочешь?

КАФКА. Что человек хочет, словами не выразить. Как только ты облегаешь свое желание в слова, они становятся ложью.

ФЕЛИЦА. Тогда почему ты все время пишешь?

КАФКА. Потому что это все, что у меня есть. Извини. С тобой я пытался изображать нормального человека, но потерпел неудачу.

(Пауза. Она смотрит на него).

ФЕЛИЦА. Хорошо. Я пересчитаю дверные ручки в моем доме и пришлю тебе их фотографии. Но зубы я для тебя пересчитывать не буду.

КАФКА. Возможно, придет день, когда ты позволишь мне пересчитать твои зубы.

ФЕЛИЦА. Они еще будут у меня во рту?

КАФКА. На это мы можем только надеяться.

(Падающий на них свет меркнет).

9
Адвокаты в аду

(МАКС в пансионе БЛЮМФЕЛЬДА. Хозяйка подметает).

МАКС. Прошу извинить. Здесь живет Блюмфельд?

ХОЗЯЙКА. Кто?

МАКС. Блюмфельд.

ХОЗЯЙКА. Блюмфельд?

МАКС. Блюмфельд. Здесь живет человек по фамилии Блюмфельд?

ХОЗЯЙКА. Вы про Блюмфельда, который адвокат?

МАКС. Да.

ХОЗЯЙКА. Нет.

МАКС. Блюмфельд здесь не живет?

ХОЗЯЙКА. Да.

МАКС. Но откуда вы знаете, что он – адвокат, если он здесь не живет?

ХОЗЯЙКА. Множество людей, которые адвокаты, здесь не живут. Да и потом, он больше не адвокат. Если конечно, адвокаты не нужны в аду. Конечно, ад, скорее всего, битком набит адвокатами. Они предъявляют иски друг к другу и дерутся из-за вознаграждения. Блюмфельд, который адвокат, не живет здесь с прошлого вечера.

МАКС. Он переехал?

ХОЗЯЙКА. Можно сказать и так. Он в морге. Повесился.

МАКС. Блюмфельд повесился?

ХОЗЯЙКА. Вы знаете кого-нибудь по имени Макс?

МАКС. Меня зовут Макс.

ХОЗЯЙКА. Тогда, вероятно, вы тот, кого он упомянул в предсмертной записке. (Сует руку за пазуху, постает записку, вытирает о рукав, протягивает МАКСУ). Вот. Кошка нассала на нее, но я не различаю запахов с тех пор, как щелочь попала мне в нос, когда я стирала простыни. Впрочем, это неважно. Здесь все воняет.

(Когда МАКС берет записку, БЛЮМФЕЛЬД появляется в круге света, где-то в лабиринте ступеней и лестничных площадок).

БЛЮМФЕЛЬД. Дорогой Макс! Как поживаете? У меня все прекрасно. У собаки все прекрасно. Здесь у всех все прекрасно. На самом деле никого здесь нет, и собаки у меня нет, вот я и решил повеситься, но подумал, раз я повешусь, какого черта, я вполне могу сказать вам, кто мать ребенка Кафки. Мать ребенка Кафки… (Бессвязные звуки). Арбл… Арбл… Марбл… Арбл.

(Падающий на БЛЮМФЕЛЬДА свет гаснет).

МАКС. Не могу разобрать. Что здесь написано?

ХОЗЯЙКА. Сюда кошка и нассала.

МАКС. Все расплылось. И как мне узнать, что он пытался мне сказать?

ХОЗЯЙКА. Меня не спрашивайте Я на записку не ссала.

МАКС. Как думаете, почему Блюмфельд повесился?

ХОЗЯЙКА. Если честно, я не могу понять, почему он так долго с этим тянул. Он был ужасный адвокат. И пил, как рыба. Постоянно волочился за женщинам. А какие звуки доносились с той стороны двери. Словно он скармливал слабительное свинье. Я ему благодарно, потому что теперь смогу сдать комнату тому, кто действительно сможет за нее платить. И чем больше мужчин сообразят, что на этом свете делать им нечего и повесятся, тем больше свободных мест будет в автобусе.

(Уходит).

МАКС. Это просто сводит с ума? Как же я узнаю, кто мать ребенка Кафки?

ОТТЛА (откуда-то). Поезд отходит от станции.

МАКС. Его сестра Оттла. У них были доверительные отношения. Возможно, он ей сказал.