Текст книги "Опасный горец"

– А она говорила что-то еще?

– Да.

– И ты не слушал? – Тон Кары повышался с каждым словом, на лице было написано изумление.

Лукан воздержался от усмешки. Едва ли ей понравится, что он смеется над ее негодованием.

– Я пытался. И я слышал по крайней мере часть.

– Может, там было еще что-то важное?

– Может, да, а, может, и нет. В любом случае это не имеет значения.

Она нахмурила лоб и плотно сжала губы, повернувшись к огню.

– Что такое? – спросил он.

Ореховый взгляд встретился с его глазами.

– Как Дейрдре узнала, где я?

– Понятия не имею. Не мог ли кто в деревне рассказать ей?

– Это возможно, но я так не думаю. Я никому не рассказывала, как умерли мои родители, и никто не знал, откуда я. Как кто-то мог определить, что я именно тот человек, что нужен Дейрдре?

– Хороший вопрос, – сказал Куин, подходя к ним. – Я как раз ломал над ним голову.

Лукан вскинул брови:

– И ты нашел ответ?

– Нет, но он натолкнул меня на некоторые мысли. Как Дейрдре узнала о нас? Как она выяснила, что мы именно те, в ком живет дух?

Лукан крепко зажмурился и чертыхнулся.

– Мы тщательно прятались от всего мира, но тем самым, полагаю, сами упустили возможность узнать что-либо.

Фэллон фыркнул, идя, пошатываясь, от стола к очагу с бутылкой в руке.

– Это чушь собачья, что тебе прекрасно известно. Дейрдре знает все это, потому что прибегает к черной магии.

– Если бы это было так, – возразил Лукан, – то она бы уже опять заточила нас.

Куин переступил с ноги на ногу.

– Не думаю, что Дейрдру привела к Каре магия, хотя, уверен, без колдовства тут не обошлось.

– Это бессмысленно, – сказала Кара и снова взялась за шитье.

Лукан вынужден был с ней согласиться.

– Объясни, Куин.

– Мы все знаем, что Дейрдре могущественна, но насколько? А что, если ее магия имеет определенные пределы? Как сказал Фэллон, если бы могущество Дейрдры было безгранично, то она уже давно поймала бы нас снова.

Фэллон прищурился:

– Хочешь сказать, что она не всесильна, как пыталась нас уверить?

– Именно.

Лукан покачал головой:

– Я своими глазами видел могущество Дейрдры. Даже с сидящими в нас духами нам не одолеть ее. Думаю, никто из вас не забыл ее демонстрацию силы, когда она захватила нас.

Последовало короткое молчание, и Лукан понял, что братья оживляют в памяти те минуты, когда Дейрдре призвала черную магию и абсолютную силу, которая окружала ее. За три сотни лет эта ее сила только возросла.

– А может, она не могла найти Кару до сих пор, потому что что-то изменилось? – высказал предположение Куин.

Лукан отложил меч и скрестил руки на груди. Когда Куин заговорил, он поневоле задался вопросом, не прав ли младший брат.

– Кара, в последнее время не случалось чего-нибудь необычного или важного?

Она вскинула темную бровь, но не подняла глаз от шитья.

– Нет, если не считать важным мой обет Господу.

Лукан разинул рот.

– Ты собиралась стать монашкой?

– Да, – ответила она и еще ниже склонилась над тканью у нее в руках.

Ни каких-либо объяснений, ни причин. Она же красивая девушка, которую, без сомнения, вожделеют мужчины.

– Почему?

Она выдохнула и подняла на него взгляд.

– Потому что мои родители были убиты. Потому что единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности по ночам, был монастырь. Я не Макклур. Я не принадлежу к их клану. А мне необходимо быть частью чего-то. В одиночку мне не выжить.

Голос ее под конец сорвался, и Лукану ужасно захотелось подойти к ней, обнять и взять на себя все ее тревоги.

Он почувствовал, что ему трудно дышать. В ее ореховых глазах таилось столько сожаления, тревоги и решимости, что ему захотелось быть тем мужчиной, который изменит ее жизнь. Ему важно было, чтобы она обращалась к нему со всеми своими бедами и нуждами. А еще – чтобы она возжелала его с той же первобытной страстью, что пылала в его крови.

Он заставил себя оторвать от нее взгляд, пока не совершил какой-нибудь глупости вроде того, чтобы вновь заключить ее в объятия. Его потребность в ней была такой неистовой, такой пьянящей, что пришлось изо всей силы стиснуть подлокотники стула, чтобы не потянуться к ней.

Наткнувшись на пристальный, проницательный взгляд Фэллона, Лукан понял, что ему не удалось сохранить свое желание в тайне. Он был совершенно уверен, что Фэллон был свидетелем их поцелуя этим утром.

Лукан мог себе представить, что скажет ему теперь старший брат. Фэллон напомнит, что Каре нет места в их жизни. И будет прав.

Фэллон скажет, что Кара смертная, а они бессмертные. И опять ему нечего будет возразить.

Фэллон предостережет, что если Лукан когда-либо потеряет контроль над своим духом, то вполне может убить Кару. И снова верно.

Но несмотря на все эти аргументы, Лукан не мог справиться со своей страстью. Рядом с Карой он – умирающий от голода, а она – целое пиршество.

– Всем нам необходимо быть частью чего-то, – сказал Фэллон, нарушая затянувшееся молчание. – Просто мы все удивлены, что такая красивая девушка могла выбрать жизнь монашки.

Лукан прикусил язык, чтобы не наброситься на брата за то, что назвал Кару красивой. Она необыкновенная красавица, это верно, но то, что Фэллон это заметил – и высказал вслух, – говорило Лукану, что его старший брат, возможно, сам снедаем той же страстью, что терзает и его.

А он ни за что на свете не будет делить Кару ни с кем, даже с братом.

Фэллон закатил глаза, словно прочел мысли Лукана. «Успокойся, брат», – проговорил он одними губами.

Лукан взглянул на Кару, но она уже снова уткнулась в свое шитье. Куин стоял, опершись плечом о стену у очага, и с каждой секундой его лицо все больше искажалось гневом.

– Должна же существовать какая-то причина! – рявкнул он Каре. – Не сиди тут с таким видом, будто тебе нет дела до того, что сам сатана в женском обличье охотится за тобой!

Лукан поднялся и встал между Куином и Карой. Ногти его вытянулись в когти, глаза почернели. Они уже давно не дрались, но Лукан не собирался позволить Куину сорвать свою злость на Каре.

Мягкая рука коснулась его плеча.

– Все в порядке, – проговорила Кара. – Куин прав.

Лукан зыркнул на Куина, и в его взгляде читалось: «Только посмей тронуть ее хоть пальцем».

– Что, прошлая ночь заставила тебя вспомнить, каково это – выпускать духа на волю? – поддел Куин Лукана. – Если ты ищешь драки, я к твоим услугам.

Фэллон стукнул ладонью по камням.

– Хватит! – рявкнул он. – Куин, обуздай свой гнев. А ты, Лукан, держи себя в руках.

Лукан знал, что брат искренне хотел мира в семействе. Благодарный Фэллону за то, что он не выдал Каре, как сильно она волнует Лукана, он коротко кивнул.

Когда Лукан развернулся, Кара стояла перед ним.

– В последнее время ничего не случилось? Вспомни-ка.

– Мне исполнилось восемнадцать. – Она помолчала и облизнула губы. – Но думаю, это может быть весеннее равноденствие.

Лукан вздрогнул. Он взглянул на Фэллона, потом на Куина и увидел, что братья потрясены не меньше его. Неужели их длительное добровольное заточение в крепости, их отказ жить среди людей и от всего, что с этим связано, стерли у них из памяти тот факт, что их клан был убит в день весеннего равноденствия?

– Что такое? – нахмурилась Кара. – Почему вы все трое побледнели?

Лукан опустился на стул.

– Потому что в день весеннего равноденствия наш клан был убит.

– Жестоко и безжалостно, – добавил Куин.

Фэллон потер ладонью лицо.

– Как мы могли забыть?

– Не думаю, что это простое совпадение, – высказался Лукан. – Должно быть, Дейрдре использует равноденствие для усиления своей черной магии. Каким-то образом оно приводит ее к людям, которых она ищет.

Куин оттолкнулся от стены и заходил взад-вперед.

– Дьявольщина. Это плохо.

– А чем она располагает? – спросила Кара. – Вы говорили, что прошедшей ночью здесь было еще два Воителя. У нее есть еще?

Лукан пожал плечами:

– Я припоминаю, она говорила нам, что мы были первые.

– Не забывай, что прошло триста лет, – заметил Фэллон. – Можно только догадываться, какое количество подданных она собрала.

Куин насмешливо фыркнул.

– И они будут нападать на нас.

Кара встряхнула платье, которое перешивала.

– Наверняка кто-то из них отказался ей служить, как это сделали вы.

– Возможно, – согласился Лукан. – Но одному Богу известно, где нам их искать.

– А есть ли какие-нибудь другие семьи, где живут урожденные Воители?

– Трудно сказать, – ответил Фэллон. – Мы ничего о них не знаем. Дейрдре как раз занималась их поисками. Надеялась, что мы сможем назвать ей несколько имен, но, разумеется, мы не могли. Мы ничего не знали.

Куин зашагал к выходу из большого зала.

– Пойду проверю крепость, – крикнул он, дойдя до двери.

– Очень сомневаюсь, что они нападут сегодня, – предположил Лукан. – Подозреваю, Дейрдре понадобится день-два, чтобы собрать силы и уж тогда обрушиться на нас. Ей нужна Кара, но она попытается захватить и нас.

Темные Карины глаза остановились на нем.

– А что мы будем делать в ожидании их визита?

Он протянул руку за мечом, который нашел для нее.

– А до тех пор ты должна научиться обращаться с мечом.

– За один день? – Она нервно рассмеялась. – Мне повезет, если я смогу удержать его.

Лукан улыбнулся:

– Я позабочусь о том, чтобы ты его не только держала в руках. Готова начать обучение?

– Позволь мне вначале переодеться. Куин почувствует облегчение, когда я сниму платье его жены.

Лукан смотрел, как она побежала вверх по лестнице, приподняв юбки достаточно, чтобы ему были видны мелькающие лодыжки. Он проглотил стон, когда взгляд его задержался на бедрах, мягко покачивающихся с каждым шагом.

– Будь осторожен, – предупредил его Фэллон.

Лукан взглянул на брата:

– Ты о чем?

– Не притворяйся передо мной, Лукан. Сегодня утром я видел, как ты ее целовал.

– Это был только лишь поцелуй. – Лукан надеялся, что произнесение этих слов вслух представит его действия как невинную шалость.

– Это был не простой поцелуй. Я вижу, как ты смотришь на нее с той самой минуты, как привел в замок. Но не забывай, кто мы. Мы не для таких женщин, как она. Мы вообще ни для кого.

Лукану не хотелось с этим соглашаться, но он понимал, что Фэллон прав.

– Она доверяет мне. Ты хоть знаешь, сколько прошло времени с тех пор, как женщина смотрела на меня? С тех пор как я держал ее в своих объятиях, чувствовал ее волосы под своими пальцами? Сам-то ты хотя бы помнишь, как сладко пахнет любимая, какая нежная кожа у нее за ушком или как она стонет, когда испытывает наслаждение?

– Нет, – огрызнулся Фэллон. – Ничего этого я не помню, и так оно даже лучше. Нет смысла желать того, чего ты не можешь иметь.

– Мы все хотим того, чего не можем иметь, Фэллон. У каждого это что-то свое, но все к чему-то стремятся – что Воители, что простые смертные.

На лице Фэллона залегли морщины тревоги и усталости.

– Она хорошая женщина, Лукан. Смертная, которая в свое время умрет, тогда как мы будем жить. Не обещай ей того, чего не можешь дать.

В том-то все и дело. Лукану хочется пообещать ей все на свете. Только бы она осталась с ним навсегда.

Глава 9

Лукан ждал Кару в крепостном дворе. Солнце светило ярко на безоблачном небе, с моря дул бодрящий ветерок. Именно в такие дни он выезжал из замка на своем любимом жеребце и носился по округе, да так, что только пыль летела из-под копыт.

Каким наивным был тогда Лукан, мечтая об очередной девице, с которой он позабавится, и о том, как подшутит над Куином. Дни казались бесконечными, будущее простиралось перед ним и казалось далеким, подобно звездам в ночном небе.

Он уловил легкий аромат вереска и, повернувшись, увидел Кару, глядящую на него задумчивым взглядом, словно она прочла его мысли. Она застенчиво улыбнулась и спустилась к нему по ступенькам замка.

– Ты о чем-то глубоко задумался.

Лукан пожал плечами:

– Просто вспоминал свою молодость, когда все было так легко и просто.

– У тебя была хорошая жизнь?

– О да. Очень.

– Могу представить, сколько хлопот было у вашей матери с тремя мальчишками.

Он посмотрел на зубчатую крепостную стену, где мама обычно стояла, дожидаясь возвращения мужа или сыновей.

– Она была удивительной женщиной.

Лукан заморгал и протянул ей меч рукоятью вперед.

– Готова начать наши уроки?

Оружие было небольшим по размеру, клинок на несколько дюймов короче мужского, но уравновешенный и с удобной рукояткой, отлично ложащейся в руку. Вероятнее всего, он был сделан для юноши, но теперь он сослужит Каре хорошую службу. Она не смогла бы размахивать мужским мечом, но научиться управляться с тем, что нашел Лукан, ей вполне по силам.

– Ты должна держать свое оружие крепко, но при этом не надо слишком сжимать руку, – сказал он и продемонстрировал, как все это следует делать. Когда она взяла меч правильно, продолжил: – А теперь взмахни им вокруг себя, узнай его вес; теперь помаши им в воздухе. Ты должна доверять своему мечу, позволить ему стать продолжением твоей руки.

Она быстро училась и с готовностью выполняла все его указания. При этом он видел ее колебания, потому что она не была уверена в своих способностях.

– Хорошо, – кивнул Лукан. – Чувствуешь разницу в мече под разными углами?

Она кивнула, глядя на клинок:

– Думаю, да. Сила удара гораздо больше во время маха сверху вниз.

– Совершенно верно. Если ты имеешь преимущество над противником в росте, удар сверху вниз рассечет его надвое. Плохо только то, что когда ты поднимаешь меч над головой, то оставляешь себя уязвимой.

– Я понимаю желание вооружить меня против обычных смертных, но против других Воителей, таких как ты, и вирранов Дейрдры скорее всего это бесполезно.

– Вовсе нет, – возразил Лукан. – Любимчиков Дейрдры можно убить. Они маленькие, как дети, и быстрые, но их легко перехитрить.

– Это я могу.

Он усмехнулся ее словам.

– Ты будешь сражаться не против горцев с мечами. Ты будешь драться с маленькими мерзкими тварями с вонючим дыханием и пронзительными воплями, от которых могут полопаться перепонки в ушах. Держи их своим мечом на расстоянии, не подпускай близко. Давай я покажу тебе.

Лукан встал позади нее и обхватил ее руки своими. Его грудь так хорошо слилась с ее спиной, а пульсирующий жезл прижался к мягкой попке. Ему захотелось скользнуть в нежной ласке вверх по рукам и взять груди в ладони, когда он прислонился к ней и шелест ее дыхания наполнил воздух.

Он усилием воли притушил вожделение, которое разгорелось как пожар при соприкосновении их тел, и попытался сосредоточиться на своей задаче. Все, что угодно, лишь бы не поддаться безумному порыву повалить ее на землю и задрать юбки. Желание бурлило в нем, стекаясь к паху, где плоть болезненно затвердела. Когда она чуть переменила положение и потерлась о его возбуждение, он не сумел сдержать мучительного стона.

– Извини, – пробормотала она. – Сама не знаю, что делаю.

– Все в порядке, – выдавил он сквозь сжатые зубы. Единственное, чего он хотел, это повернуть ее к себе и заключить в объятия, почувствовать ее грудь на своей груди, услышать тихие стоны удовольствия, когда он скользнет языком ей в рот и попробует ее еще раз. Он мог бы целую вечность исследовать ее тело и дарить ей наслаждение, о котором он может только мечтать, и делать это снова и снова.

– Лукан?

Ее голос вырвал его из грез. Он тряхнул головой, стараясь прийти в себя, но вожделение никак не ослабевало.

– Все в порядке, Кара.

Она оглянулась на него, и ее рот оказался на расстоянии вздоха от его рта. Глаза слегка расширены, губы приоткрыты. Было бы так легко, так просто чуть-чуть наклониться и прижаться к ней ртом.

– Они будут нападать сзади, – послышался голос Фэллона.

Лукан метнул взгляд на ступеньки замка и обнаружил наблюдающего за ним брата. В глазах Фэллона не было упрека, но для Лукана не являлось секретом, что брат думает в этот момент о его неуправляемой страсти к Каре. Он не знал, то ли отругать Фэллона за это вмешательство, то ли поблагодарить.

Фэллон спустился по ступенькам к ним.

– Любимчики Дейрдры любят подкрадываться к своей жертве исподтишка.

Кара облизнула губы и перевела взгляд с Лукана на Фэллона.

– Так что же мне делать?

Фэллон поднял руки и скрючил пальцы.

– Вирраны пускают в ход свои когти. Руки у них длинные, но не настолько, чтобы дотянуться до тебя, если ты будешь удерживать их на расстоянии меча.

– Когти на ногах у них такие же длинные, как и на руках, – добавил Лукан. – Они прыгают на свою жертву, отталкиваясь ногами, а потом разрывают ее зубами и когтями.

– Брр. – Кару передернуло.

– Фокус в том, чтобы встать спиной в угол, чтобы они не имели возможности подкрасться к тебе незаметно.

Фэллон кивнул.

– Но будь осторожна – они могут лазить даже по стенам.

Кара не совсем понимала, зачем братья так горячо настаивают, чтобы она научилась управляться с мечом. Судя по тому, что они ей рассказывают, у нее нет ни малейшего шанса против «любимчиков» Дейрдры.

– Расслабься, – проговорил Лукан возле ее уха.

Трепет пробежал по позвоночнику от его теплого дыхания у нее на коже. Она обнаружила, что не в состоянии думать, когда его твердое, горячее тело почти прижимается к ней. Это заставило ее вспомнить поцелуй и то, как его руки ласкали ее, и те восхитительные ощущения, которые охватывают ее всякий раз, когда он оказывался рядом.

– Расслабься, – повторил Фэллон. – Пусть Лукан покажет тебе движения.

Она предоставила свои руки в полное распоряжение Лукана, наблюдая, как он ловко рисует ими круги, всегда удерживая клинок меча перед собой.

Когда он коленом раздвинул ее ноги пошире, она беспрекословно подчинилась, слишком захваченная водоворотом кружащихся в ней эмоций и жаром крови, сосредоточившейся где-то внизу живота.

Она вздрогнула, когда что-то вложили ей в левую руку. Фэллон кивнул. Только тогда она увидела кинжал.

– Это тебе тоже понадобится, – сказал он. – Никогда не теряй своего оружия, Кара. Никогда. От этого зависит твоя жизнь.

Впервые с тех пор, как она познакомилась с Фэллоном, его темно-зеленые глаза казались почти ясными, не замутненными вином. Почти.

– Помнишь, как я учил тебя держать меч? – спросил Лукан. – С другим оружием обращайся точно так же. Твердо, но свободно. Без напряжения.

Ей это казалось бессмысленным, но эти мужчины выросли с мечом в руке. Кто-кто, а уж они знают, что говорят.

Она резко втянула воздух, когда Лукан приподнял ее ногу коленом и ринулся вперед. В то же время сделал тренированный выпад мечом, и его острие коснулось груди Фэллона прямо над сердцем.

Лукан кивнул, подбородком царапая ей щеку:

– Хорошо. Давай покажу тебе еще кое-что.

Снова и снова Лукан направлял ее выпады и так и эдак, показывая ей, как прикрываться руками от воображаемых нападений Фэллона. Лукан вертел ее, поворачивал, заставлял отступать назад, но всегда оружие оставалось перед ней.

– Попробуй теперь сама, – велел Лукан, отступая от нее.

Каре тут же стало недоставать его тепла. Ветер с моря хлестал пряди волос, выбившиеся из косы.

Она расставила ноги пошире и согнула в коленях. Меч был поднят в ожидании, как и кинжал. На этот раз ее атаковал Лукан. Она попыталась отскочить от него, но он оказался проворнее, и все закончилось тем, что она отлетела в сторону.

– Неплохо для начала, – прокомментировал Фэллон. Он сел на ступеньки и сделал глоток вина из бутылки. – Следи за его глазами, а не за руками.

– А как я узнаю, когда он атакует, если не буду следить за руками? – удивилась Кара.

Лукан ухмыльнулся:

– Смотри мне в глаза.

Она решила, что братья просто-напросто подшучивают над ней. Она ведь женщина, которая никогда в жизни не держала в руках оружия. К тому же в юбках, которые затрудняют движения. Но она была твердо намерена преуспеть. Они не жалеют времени на то, чтобы научить ее, и она научится.

– Готова? – спросил Лукан.

Кара пристально уставилась в его глаза и кивнула. Довольно долго он просто стоял, наблюдая за ней. Но потом она уловила едва заметное движение в его взгляде как раз перед тем, как он шагнул к ней. Она отскочила от него с разворотом и сделала выпад, приставив кончик кинжала к его боку между ребер.

– Прекрасно.

Похвала подбодрила Кару. Лукан с Фэллоном по очереди атаковали ее. Чем искуснее она становилась, тем стремительнее они нападали. Они помогли ей обнаружить ее слабые места и исправить огрехи.

– Твое преимущество – это быстрота, – сказал ей Лукан. – Используй ее себе на пользу. Если случится так, что тебе придется драться с Воителем, он попытается одолеть тебя при помощи силы. Не давайся ему в руки и сама атакуй как можно чаще.

– Рань его, – добавил Фэллон, – наноси удары столько, сколько сможешь.

Кара кивнула.

– А как насчет вашей силы?

Лукан пожал плечами.

– Я могу подготовить тебя к тому, на что способны мы, но Воители ведь разные. И все же полагаю, тебе не помешает усвоить, чего от них ожидать.

Руки ее начали болеть от такого количества непривычных для нее упражнений. Но так приятно было участвовать во всем этом, знать, что ты кому-то небезразлична.

– А ты не собираешься… превратиться? – спросила она.

Лукан покачал головой, и ветер взметнул его иссиня-черные пряди.

– Пока нет.

– Ты думаешь, что это напугает меня?

– Я в этом уверен.

Она страшилась того, чем он станет, но так же знала, что он не причинит ей вреда. У всех троих братьев было более чем достаточно времени, чтобы при желании причинить ей зло. Однако они учат ее защищаться от себе подобных.

Нет, Лукан не сделает ей ничего плохого.

– Мне же надо учиться, – возразила она.

– Ты это и делаешь.

Не успела она среагировать, как он бросился на нее. Кара попыталась отскочить в сторону, но он схватил ее за талию. Соприкосновение их тел заставило ее напрочь позабыть о защите. А потом она заглянула в его сине-зеленые глаза и совсем пропала.

Дыхание застряло в легких, сердце безумно заколотилось в груди. Желание, поглотившее все остальное, было слишком сильным. Она попыталась отступить, но в результате лишь ткнула острием кинжала ему в руку.

– О Боже, – ахнула Кара. – Прости меня.

Сильные руки Лукана держали ее крепко, юбки запутались у него в ногах.

– Ничего страшного, Кара.

Она покачала головой и бросила оружие, но это не остановило кровь, которая потекла по его руке.

– Я поранила тебя.

– Все в порядке.

– Нет. – Она споткнулась о его ноги, когда попыталась отойти, и оба полетели на землю.

Кара вскрикнула, но, прежде чем она приземлилась, Лукан повернул ее так, чтобы она повалилась не на землю, а на него. Как только они оказались на земле, он перекатил ее на спину.

– Ушиблась? – Его прекрасные глаза ощупывали ее лицо, лоб был встревоженно нахмурен.

Кара видела, что его губы шевелятся, понимала, что он говорит с ней, но не слышала ничего, кроме шума крови в ушах от того, что он лежит на ней. Она и не представляла, что тяжесть мужчины может быть такой… волнующей. Начав падать, она вцепилась ему в плечи и сейчас, не в силах остановить себя, вплела пальцы в густой шелк его волос.

Должно быть, желание было написано у нее на лице, ибо глаза его потемнели, а взгляд задержался на губах.

«Да. Поцелуй меня еще. Подари обещание рая, которого я пока едва лишь вкусила».

Голова его опустилась, губы коснулись ее подбородка. И вот когда он уже готов был завладеть ее губами, голос брата вернул их на землю.

– Лукан, с ней все в порядке? – спросил Фэллон.

Кара встретилась со взглядом Лукана.

– Ты не ушиблась? – вновь спросил он.

Она покачала головой, не в состоянии составить связную мысль, тем более говорить. Тело не принадлежало ей, когда бы Лукан ни касался ее. Ей хотелось такого, чему она не могла еще подобрать названия. Она знала, что Лукан может облегчить эти нарастающие муки, терзающие ее изнутри. Своими поцелуями, своими прикосновениями… своим жаром.

– С ней все хорошо, – сказал Лукан, не отрывая от нее взгляда. С сильно бьющимся сердцем он встал на ноги и помог ей подняться.

Ее пальцы скользнули к ране, которую она ему нанесла. Кровь еще сочилась, но сквозь прореху в тунике она увидела, что кожа уже затягивается.

– Я же говорил, что на нас все быстро заживает, – заметил он с грустной усмешкой.

Сердце ее екнуло, когда она увидела в его глазах желание. Он собирался поцеловать ее. Что бы произошло, если бы их не прервали?

И что самое важное, хватило бы у нее смелости выяснить это? Пойти до конца?

Кара не сомневалась в этом. Чувства, которые она питает к Лукану, слишком сильны и всепоглощающи. Большую часть прожитых лет она пряталась от всех и вся, но с Луканом ей не хотелось таить свои чувства. И да поможет ей Бог, она была ужасно рада, что не успела дать монашеский обет. Теперь, когда она испытала такую страсть, мысль о том, чтобы быть монашкой, казалась нелепой.

– Уже за полдень, – сказал Фэллон. – Пойдемте поедим. Кроме того, Каре надо отдохнуть.

Она сомневалась, что сможет есть, когда тело ее терзают такие соблазнительные мучения. И все из-за того, что Лукан лежал на ней.

– Кара? – прошептал Лукан, когда они направились в замок. – Я не ушиб тебя?

– Нисколечко.

Его ладонь лежала у нее на пояснице, когда он вел ее в большой зал. Прикосновение Лукана было таким приятным, таким успокаивающим, причем чем дальше, тем больше. За такое короткое время он настолько заполнил все ее чувства, что единственное, о чем она могла думать, это Лукан.

Он взглянул на нее, выражение лица было непроницаемым. Ей больше нравилось, когда его желание становилось очевидным. Может, он уже жалеет, что связался с ней? В конце концов, он же бессмертный. Лукан бессмертен, тогда как ее годы промелькнут в одно мгновение. Еще неделю назад осознания этого ей было бы достаточно, чтобы бежать и прятаться, но не теперь. Возможно, больше никогда ей не захочется скрываться от жизни.

И снова, когда они сели за стол, Лукан занял место с ней рядом. От нее не ускользнул обмен взглядами между Фэллоном и Луканом, как и исходящая от Куина враждебность.

Несмотря на напряженную атмосферу, ей было уютно рядом с Луканом. Без него она бы не осмелилась делить трапезу с Фэллоном и Куином. Она надеялась, что, если переоденет платье Элспет, Куину станет полегче. Но эта перемена, похоже, еще больше обозлила его.

Что до Фэллона, то она не совсем понимала, почему он сверлит Лукана взглядом, сузив глаза и стиснув челюсти. И чем больше он сердился, тем больше пил.

– Опять холодная птица? – поморщился Фэллон.

Куин пожал плечами и плюхнулся на свое место.

– Надо было съесть все вчера, если ты хотел сегодня что-то другое.

– Вчера было не до еды.

– Лучше бы ты стряпал, вместо того чтобы высасывать бутылку за бутылкой, – огрызнулся Куин и вонзил зубы в мясо.

Кара с интересом наблюдала за ними.

– А кто охотится? – поинтересовалась она.

– Куин, – ответил Лукан.

Похоже, у каждого из братьев свои обязанности, хотя она пока не совсем понимала, в чем заключались обязанности Фэллона.

– Я могу стряпать. Если вы, конечно, не против, – предложила она.

Лукан широко улыбнулся ей, а Куин резко вскинул голову:

– Лично я не против.

– Ты не обязана это делать, – пожал плечами Лукан.

Она пожевала кусок мяса, который показался ей лишенным всякого вкуса.

– Надо же мне чем-то заниматься.

Фэллон как следует приложился к бутылке и поставил ее на стол.

– Все лучше, чем стряпня Куина. Не за свое дело он взялся.

– По крайней мере у меня не двоится в глазах, – прорычал Куин.

Кара сосредоточилась на еде. Через минуту Куин поднялся из-за стола и вышел из большого зала, не сказав никому ни слова.

Она рискнула поднять глаза и обнаружила, что Фэллон пристально смотрит на нее. Гнев пропал из его глаз, лицо расслабилось. Перед тем как их клан жестоко убили, Фэллон собирался жениться. В один день он лишился всего – своего дома, семьи, клана и будущей жены.

– Ты любил ее? – выпалила Кара прежде, чем успела остановить себя.

Фэллон пожал плечами, словно заранее знал, о чем она спросит.

– Я почти не помню свою нареченную. Мы встречались только один раз перед ее приездом сюда. Это был выгодный союз для двух могущественных кланов.

– А как же твое счастье? Разве оно ничего не значило?

Лукан отодвинул свое блюдо и положил руки на стол.

– Долг Фэллона, как старшего из нас, заключался в том, чтобы сделать клан сильнее.

– Я это понимаю, – отозвалась Кара. – Но девушка тебе хотя бы нравилась? – спросила она Фэллона.

Тот равнодушно улыбнулся:

– Она выглядела неплохо – белокурая, светлокожая, но тихая и робкая. Не знаю, как бы ей жилось в клане Маклаудов.

Кара опустила глаза на свои руки.

– А Куин женился по любви?

– Да, – согласился Лукан. – Они оба были очень молоды, когда сыграли свадьбу. Детьми они были неразлучны, а когда выросли, стало ясно, что они поженятся.

Кара повернула голову к Лукану:

– А ты? Ты любил кого-нибудь?

– Помимо своих родных? Нет. Любимой женщины у меня не было.

– Хотя желающих находилось хоть отбавляй, – со смешком вставил Фэллон. – Женщины буквально из кожи вон лезли, чтобы заполучить этого молодца.

Лукан вскинул брови и улыбнулся:

– Эй, погоди-ка минутку, брат. Помнится мне, ты тоже не был обделен женским вниманием.

Фэллон от души расхохотался, видно было, что воспоминания молодости ему приятны.

– По крайней мере мы никогда не дрались из-за женщины.

– Благодарение небесам за это, – с широкой улыбкой отозвался Лукан.

В глазах его плясало веселье, и Кара спросила себя, когда братья последний раз вот так смеялись.

Улыбка Фэллона сникла.

– Я скучаю по теплому женскому телу в моей постели. – Взгляд его сделался отстраненным, словно он всецело погрузился в воспоминания.

Кара поморщилась, увидев неприкрытое одиночество и тоску в глазах Фэллона. То же самое она видела и в глазах Куина. Но во взгляде Лукана она читала лишь желание и заботу.

– Ваш злой дух уже однажды был заперт. Может, его снова можно запереть? – обратилась она к Лукану.

Он пожал плечами:

– Мы старались. Много лет пытались найти способ.

– Но это безнадежно, – махнул рукой Фэллон.

Лукан взглянул на брата.

– Это может только Дейрдре, но она не собирается посвящать нас в свои знания.

– Еще бы, ведь она не оставила попыток использовать нас в своем войске, – добавил Фэллон.

Но Кара не в силах была совладать с любопытством.

– Должен же быть какой-то способ. Так же, как я уверена, что есть и другие Воители, которые, как вы, прячутся от Дейрдры, так наверняка существует кто-то, кто обладает способностью запереть злых духов.

Лукан поскреб подбородок, задумавшись над ее словами.

– Может, ты и права, но если и были те, кто знал, как это сделать, могу гарантировать, что Дейрдре уже нашла их и убила.

– Друиды играли важную роль в жизни кельтов. И, как и кельты, – заметила Кара, взглянув на его медальон, – они никуда не исчезли.

– Но они тщательно скрывают свое происхождение, – возразил Фэллон, – ибо, если об этом станет известно, на них начнутся гонения.

Кара едва удержалась от резких слов в ответ на подобные рассуждения. Для таких сильных воинов они туговато соображают.