Текст книги "Путь, предназначенный судьбой"

Донна Клейтон
Путь, предназначенный судьбой

ПРОЛОГ

– Что ты говоришь? Я должна поехать в Литл-Хэвен без тебя? Но, мама, это невозможно…

Анна пристально взглянула на свою мать, сидевшую за массивным столом из тикового дерева. Как всегда, та была слишком занята и не могла уделить разговору с дочерью должного внимания. Но Анна привыкла к подобному раскладу вещей. Ведь ее мать всегда равнодушно относилась к тому, что не могло принести ей большой выгоды…

– Да, скорее всего, я не сумею поехать туда, – наконец произнесла Хилари Кавано, не пытаясь даже притвориться, что может заинтересоваться этой поездкой. Она продолжала просматривать список самых значительных мероприятий в Нью-Йорке, на которых ей предстояло побывать на неделе.

– Ты ведь знаешь, как я занята. А если пропущу хоть одну премьеру или фотосъемку или не дам вовремя телеинтервью, то у клиентов нашего рекламного агентства появится повод не доверять ему, что, в свою очередь, может привести к краху моей карьеры, которой я посвятила всю свою жизнь. Ты же не хочешь этого, милочка? Значит, я постоянно должна находиться на месте, вовремя улаживать все конфликты. Ты понимаешь? – Женщина вздохнула.

Возможно, у кого-то этот вздох и вызвал бы сочувствие, но Анна услышала лживые нотки в голосе матери, а наигранное страдальческое выражение ее глаз не могло обмануть девушку.

– Нельзя относиться к своей работе небрежно. Я всегда должна быть на службе. Всегда! – продолжила Хилари, слащаво улыбаясь.

Сколько раз Анна Кавано слышала подобные заявления. Как часто ее мать оправдывала нежелание участвовать в жизни дочери своей занятостью. Это длилось годами…

Анна пыталась держать себя в руках.

Прекрати, сказала она себе. Мать усердно трудится, заботится о людях, на которых работает. Она заботится, конечно, и о тебе. Потом другая мысль мелькнула в голове Анны. Она была тем человеком, который захотел тебя взять с собой.

Анна сделала умышленно длинную паузу, что помогло ей подавить вздох отчаяния, готовый вот-вот сорваться с уст. Затем девушка попыталась урезонить свою мать:

– Но, мама, умер твой муж. Разве тебе не следует приехать хотя бы для того, чтобы выразить соболезнование?

– Мой бывший муж, – жестко напомнила Хилари дочери. – Мы не видели этого мужчину двадцать пять лет. Кроме того, после его смерти прошел почти месяц. Похороны, естественно, уже состоялись. Если, конечно, отсталые и невежественные люди из этого ужасного захолустного городишки, где проживал мой бывший муж, не придерживаются некоего траурного ритуала, который длится неделями.

Потом Хилари с издевкой добавила:

– По крайней мере, меня бы не удивил подобный кошмар.

Ее резкий и уничижительный тон еще раз доказал Анне, что ее мать презрительно относится к так называемому плебсу. Если люди неродовиты и бедны, они не заслуживают уважения – таков был жизненный принцип Хилари Кавано. Но принес ли он ей счастье?

– Нет, мама, – попыталась продолжить разговор Анна, – было бы лучше, если бы ты…

Девушка в растерянности запнулась. Молчание матери действовало угнетающе, взгляд ее холодных глаз был невыносим, пронзал до костей, будто лазерный луч.

Затем Хилари Кавано заявила:

– Я не покину город. У меня клиенты. Им нужно мое внимание. – Заявление сопровождалось ледяной улыбкой, которая не отражала практически никаких эмоций.

– Тебе не потребуется много времени, дабы привести дела отца в порядок. Всего несколько дней – и ты сможешь вернуться в свой госпиталь, чтобы продолжить упорную борьбу за продвижение по службе. От медсестры до главного врача – предел мечтаний!

В словах женщины отчетливо прослеживалась ирония. Усмехнулась и Анна. Да, она пошла против воли матери, но занималась любимым делом: лечила людей, поддерживала их здоровье, возвращала к жизни. Разве это не счастье? Но обычно, когда речь заходила о ее карьере, мать начинала насмехаться над энтузиазмом дочери. Однако сегодня Анна поняла, что в поведении Хилари произошли какие-то изменения, мать словно просит об услуге. Мол, ради бога, съезди сама в Литл-Хэвен.

Предстоящая поездка не радовала Анну. Дорога наверняка будет трудной. И кто знает, куда она приведет? Но, решив, что путешествие в любом случае состоится, девушка сказала:

– Мне придется уладить все побыстрее. Ведь продвижение по службе для меня также очень важно. Я не могу отсутствовать на работе больше недели. Ну, максимум двух.

Уверяю, тебе не потребуется много времени, чтобы продать содержимое дома, – промолвила Хилари. – Позвони агенту по недвижимости. Тебе не нужно оставаться там надолго. Найдется покупатель – будет разговор.

Анна серьезно задумалась. У нее на языке вертелся один вопрос. Однако она боялась затрагивать запрещенную тему. Нарушала табу только дважды в своей жизни. В первый раз, когда была очень мала, где-то в девятилетнем возрасте. Спросила у мамы о своей сестренке. Хилари отгородилась тогда стеной молчания, как будто онемела. Во второй раз Анна своим вопросом спровоцировала ужасную словесную перепалку. И опять все кончилось тем же молчанием, которое было, пожалуй, самым длительным в истории отношений между матерью и дочерью. Анна не хотела, чтобы подобное повторилось. Но она должна была, наконец, все выяснить. Готовясь к самому худшему, девушка еле слышно спросила:

– А как же Тамми?

На лице Хилари Кавано ничего не отразилось. Когда она хотела скрыть гнев, то прикрывалась маской равнодушия. Во время длинной паузы Анна думала, сможет ли ее мать па этот раз сохранить самообладание и спокойно ответить на вопрос дочери или снова обрушит на ее голову поток несправедливых обвинений.

Опустив глаза, Хилари заявила:

– Тебе придется разыскать Тамми. Узнай, будет ли государство платить за нее. Я на это надеюсь. Ведь твой отец не мог обеспечивать девочку, не мог найти работу больше, чем на месяц. Был безответственным, ленивым человеком, не приносящим ничего, кроме неприятностей.

Твой отец. Анну охватила нервная дрожь.

Хилари редко говорила «твой отец», употребляя чаще словосочетание «бывший муж». И в очень редких случаях во время бесед называлось его полное имя. Было названо оно и сегодня. Ведь пришла трагическая новость.

– Бобби Рэй Кавано умер, – объявила Хилари официальным тоном, подчеркивая таким образом равнодушие к когда-то близкому ей мужчине.

Как новость о смерти отца повлияла на Анну? Она знала ответ, но не хотела проявлять свои чувства в присутствии матери. Это было бы неразумным. Хилари не любила проявления эмоций. И Анна решила сконцентрировать все свое внимание на том, что ей предстояло сделать. А чувствам она отдастся потом, позднее, когда будет одна и никто не сможет посмеяться над ее слезами.

Итак, сначала дела. Печаль нужно спрятать главное – действовать.

После смерти Бобби осталось только поместье, – продолжала Хилари. – Если его купят, можешь положить деньги на счет этой девочки. Они ей когда-нибудь пригодятся.

Этой девочки. Этой девочки. Анна испытывала сильное негодование, которое с трудом удавалось скрыть. Наблюдая за матерью, девушка пыталась понять ее мысли, причины столь непривлекательного поведения.

Хилари Кавано всегда была холодной и равнодушной. Возможно ли вызвать ее на откроввнность? Женщину, которая казалась безучастной ко всему, что связано с родственниками. Или она только казалась таковой? Однако сейчас размышлять об этом не было смысла.

Сердце Анны заполнили воспоминания об отце и о Тамми. Ими было охвачено все ее существо. Вспышка. И словно машина времени переместила Анну в счастливое детство, которое она проводила в основном со своим папочкой. Анна даже заулыбалась, несмотря на ужасную новость о кончине отца. Но сейчас ей было нужно поскорее уйти из офиса матери. Тем более что неизвестно, какие планы в голове у этой непредсказуемой женщины.

– Я поеду в Литл-Хэвен, – внезапно выпалила Анна, отходя к двери, ведущей из комнаты. – Я позабочусь обо всем. Не беспокойся.

– Ну…

Не дожидаясь, когда Хилари закончит, Анна отвернулась.

– …если у тебя будут проблемы, звони мне, – завершила фразу ее странная мать.

Слова Хилари Кавано заставили Анну возвести глаза к небу, затем она облегченно вздохнула – ее реакция замечена не была. Вполне объяснимая реакция – мать всегда просила звонить в экстремальных случаях, намекая на то, чтобы девушка не смела беспокоить ее по пустякам. Просила звонить только по важному поводу, который, по понятиям Хилари, как уже было сказано, предполагал получение определенной выгоды, то есть денег.

Но Анна в душе благодарила свою мать даже за такое поведение. Равнодушие Хилари заставило девушку стать независимой и самостоятельной.

– И, Анна, я не хочу, чтобы ты… – Хилари Кавано не успела закончить.

– Я же сказала, я обо всем позабочусь, – перебила ее дочь и, не поворачивая головы, устремилась к двери. Она очень хорошо знала, что хотела сказать напоследок ее мама. Девушка захлопнула дверь, даже не догадываясь, что видит мать в последний раз и направляется к новой жизни.

Когда Анна шла по коридору к лифту, она почувствовала нервное возбуждение, которое с каждой секундой возрастало. Тамми. Она поедет в Литл-Хэвен, чтобы найти ее, найти свою сестренку. И если получится, Анна останется в этом городке на некоторое время. А может, и навсегда.

Анна была уверена, что мать может приказать, ей не видеться с Тамми. Однако девушка считала необходимым разыскать свою сестру и позаботиться о ней. Теперь у Тамми больше не было Бобби Рэя, и она, конечно, нуждалась в ком-то еще.

Анна намеревалась познакомиться с Тамми, несмотря ни на что. Если получится, стать для нее кем-то, на кого ее сестренка сможет положиться.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Машина Анны то и дело наезжала на камни. Дорога была просто ужасной – неровной, узкой, в колдобинах. Но она представляла собой единственный путь, который вел к дому детства Анны Кавано, счастливому, беззаботному прошлому.

Буйная растительность вдоль дороги загораживала солнечный свет, но зато благодаря этому в пыльном летнем воздухе ощущалась хоть какая-то прохлада.

Анна волновалась. Что ждет ее в конце пути? Куда приведет эта дорога? Как будут развиваться события?

Она не могла сдерживать многочисленные эмоции, которые просто переполняли ее. Воспоминания не давали Анне спокойно сидеть за рулем, она остановила машину. Не могла ехать дальше в таком состоянии. Лесистая местность, большой дом у обочины… Картинки из детства, веселые и не очень, подобно кинокадрам, мелькали перед ее мысленным взором.

Анна подумала о Бобби Рэе – своем отце. Постаралась вспомнить его жесты, улыбку, походку. Его могучую фигуру. А каким был его смех – добрым и ленивым, как солнечный воскресный день. Она помнила отца и в то же время не помнила. Нарисовать его образ полностью никак не удавалось…

Любовь, которую она испытывала к нему, будучи ребенком, вновь дала о себе знать, заставив сердце биться сильнее. Папочка. Папочка. Сколько боли, какие страдания испытала я, когда уезжала из Литл-Хэвена, уезжала от тебя…

Прекрати, Анна! – скомандовал рассудок. Отгородись от прошлого. Если ты не сделаешь этого, захлебнешься в собственной жалости к себе, утонешь в омуте эмоций и не сможешь решить серьезные проблемы. О слишком многом нужно позаботиться.

– Думай о делах! – приказала себе громко Анна. В этот момент колеса ее машины снова наткнулись на какой-то камень. Сильный толчок привел девушку в чувство.

Отогнав прочь печальные воспоминания об отце, она попыталась сфокусировать воображение на доме своего детства и впервые за поездку улыбнулась. Ведь этот дом представлялся ей просто сказочным – он весь светился, ярко вспыхивал огнями и был в абсолютном порядке. Много лет воспоминания о нем помогали бороться с неприятностями и невзгодами. Много лет она тосковала по нему. Дом был всегда готов принять ее, там было так уютно, так тепло. А что же сейчас? Неужели лишь в детстве все кажется блестящим?

Анна въехала на поляну и резко остановила машину. Девушка впала в состояние шока. Ее глаза наполнились ужасом.

Сверкающий, красивый дом из детства в реальности стал убогим, полуразрушенным и облезлым строением, окна первого этажа которого закрывал колючий кустарник. Дом, построенный еще в Викторианскую эпоху, выглядел совсем ветхим. Его крыльцо перекосилось, все вокруг заросло сорняками. Словом, зрелище было весьма угнетающим.

Анна почувствовала слабость и откинулась на спинку сиденья. Похоже, о доме не заботились годами. Как могло случиться, что он оказался в таком плачевном состоянии? Анна вздохнула, догадываясь о невозможности найти ответ на этот вопрос.

Когда девушка вышла из машины, ее ноги окружила высокая трава. Откуда-то появился кот, будто посланец из прошлого.

– Привет, красавчик! – пробормотала Анна, когда он заскользил своей рыжей шерстью но ее икрам. Девушка наклонилась, чтобы погладить старичка, но кот убежал в лесную чащу. Анна выпрямилась и посмотрела на дом.

Она сразу же поняла, что выглядит здесь все как-то странно. Большое, практически разрушенное здание посередине леса. Любой бы решил, что в это место лучше бы вписалась простая деревянная хижина. Однако… здесь некогда возвышался роскошный особняк. Трудно поверить.

Анна остановилась, услышав какой-то стук. Попыталась понять, откуда он доносится. Было впечатление, что кто-то работает топором. Странно. А, собственно говоря, ничего странного. Возможно, здесь есть и другой дом, спрятанный меж деревьев. Так же, как и дом ее отца. Хотя нет, вроде бы чужих построек здесь никогда не наблюдалось…

Стук прекратился. Потом возобновился снова. Был уже совсем рядом. Что же это?

Высокая трава затрудняла хождение по двору. Анна то и дело спотыкалась на своих высоких каблуках, но в конце концов проложила дорожку к задней стене дома. Когда она добралась туда, стук вновь прекратился. Девушка осмотрелась, полюбовалась высокими и могучими деревьями у края леса, а затем устремила свой взгляд вверх, на крышу дома. Там работал какой-то мужчина.

Солнечный свет золотом блестел на его загорелой коже, прикасался к обнаженной мускулистой спине. Мужчина, опираясь на одно колено, ловко орудовал молотком. Гвозди так и выскакивали из его карманов, а затем в одно мгновение попадали в нужное место на крыше. Рука, плечо и мышцы незнакомца работали вместе, соприкасаясь, а потом растягиваясь. Это действо повторялось снова и снова, при каждом ударе молотка. Движения мужчины были точны, убедительны и сильны, однако в то же время грациозны. Почти прекрасны. И эта согнутая поза казалась великолепной: она демонстрировала его гибкость, его упругую мускулатуру под плотной хлопчатобумажной тканью рабочих брюк.

– Боже, – прошептала Анна, – он само совершенство. Он просто неотразим.

Девушка прерывисто задышала. Она не могла оторвать от незнакомца взгляд. Что с ней происходит? Конечно, он не мог чувствовать ее волнения.

Мужчина вновь прекратил работу и вытер носовым платком капли пота со лба – потрудился на славу, да и жара давала о себе знать. Анна, пристально разглядывая красавца, представила его руки. Наверняка они «украшены» грубыми мозолями, которые, как правило, появляются от тяжелой физической работы. И вдруг перед глазами Анны возникла картинка – незнакомец гладит своими шероховатыми пальцами ее нежную кожу.

При этой мысли глаза девушки расширились, эротические фантазии захлестнули все ее существо. Она попыталась отвернуться, но не смогла этого сделать. Наоборот, ей хотелось подойти ближе и рассмотреть незнакомца как следует. Но помешала длинная трава, опутавшая туфли, – девушка споткнулась и тихо вскрикнула, однако сохранила равновесие. Затем посмотрела на крышу дома – а вдруг мужчина за ней наблюдает, понимает, что она с интересом рассматривает его тело… Какой ужас, как унизительно для девушки.

– Привет! – весело закричал незнакомец.

От улыбки на его щеках появились ямочки, глаза засветились дружелюбным блеском. Взгляд мужчины, обаятельная внешность окончательно разволновали Анну. Причины ее поездки сюда, на юг Соединенных Штатов, как это ни цинично звучит, отошли на второй план. Анна забыла про все, ее рассудок отказывался работать. Если бы у девушки спросили сейчас ее имя, она вряд ли смогла бы вспомнить его. Анна Кавано находилась в состоянии прострации и аффекта – так потрясла девушку красота незнакомца.

К счастью, ей не пришлось отвечать на приветствие мужчины сразу. Поздоровавшись с Анной, он тут же начал собирать инструменты и, не глядя на нее, поспешил к лестнице, ведущей с крыши во двор дома. Через несколько секунд он спустился на землю. Но Анне хватило этого времени, чтобы хоть как– то унять дрожь в руках, немножко остыть, избавиться от неподходящих мыслей.

Глупо, вот уж глупо, твердила она про себя. Работала медсестрой, почти каждый день смотрела на обнаженные мужские тела. Так почему же сейчас так разволновалась, почему сейчас от созерцания мужского торса кровь ударила в голову, а эротические фантазии захлестнули все внутри?

Отвечать на столь пикантные вопросы не было времени – незнакомец стоял уже рядом.

Вблизи он выглядел еще красивее. Серо-голубые глаза, обрамленные темными густыми ресницами, черные брови, высокий лоб, прочерченный несколькими мужественными линиями, – таков был, хотя и незавершенный, портрет этого человека, мужчины лет тридцати пяти – сорока. В самом соку. С великолепной внешностью, с волосами цвета угля на загорелой груди, с кожей, позолоченной солнцем, с пыльными дисками вокруг твердых мужских сосков…

Анна инстинктивно облизнула внезапно пересохшие губы, заморгала, пытаясь посмотреть ему в глаза. Игривый тон мужчины дал понять, что он знает о своей привлекательности. И Анна почувствовала, как ее лицо заливается краской.

– Извините, мне нужно отлучиться на секунду, – заявил незнакомец и прошел мимо нее. Он ухватился за садовый шланг, извивающийся в траве, и включил воду. Затем направил струю на себя и пробежал свободной рукой по груди, плечам, шее. Сполоснул лицо и провел пальцами по волосам.

Анна была в экстазе. Она чувствовала себя как сексуально озабоченный человек, получающий удовлетворение от созерцания эротических сцен. Девушка находилась в состоянии возбуждения. Ей хотелось самой взять шланг в руки и направить струю воды на грудь этого потрясающего мужчины, а еще ей хотелось прикоснуться к его мощным плечам.

Грезы, грезы… Но, боже, как стыдно думать о таких вещах. Анна плотно закрыла глаза и промямлила:

– Ты уходишь из моих мыслей.

– Простите?

Он выключил воду и бросил конец шланга в сторону. Анна наблюдала. Мужчина вытер лицо и грудь, надел футболку, распластавшуюся на лужайке.

Скажи хоть что-то, приказала Анна себе. О погоде, еще о какой-нибудь ерунде – только скажи. Пусть этот супермен не думает, что ты сумасшедшая.

– День просто чудесный, – выдавила из себя девушка.

А ведь это действительно было так.

Всем улыбалось яркое солнце. Его лучи попали и в капли воды, оставшиеся на волосах мужчины. Одна из них – золотистая и в то же время прозрачная – побежала по ободку его уха, на мгновение задержалась на изгибе достаточно крупной мочки, а потом устремилась на загорелое мужское плечо. Анна молча наслаждалась завораживающим зрелищем. А затем ее взгляд столкнулся со взглядом незнакомца.

Он явно веселился, наблюдая за девушкой, которой оставалось только смутиться. Анну бросило в жар. А он, этот коварный мужчина, явно упивался ее неловкостью, куражился, как только мог.

Черт побери, что с ней стряслось? Ведь она была нормальным, серьезным человеком, без всякой чепухи в голове. Женщиной, которая никогда не пялилась на мужчин. Ни при каких обстоятельствах.

Видимо, всему виной жара и невероятная сексуальность мужчины, к тому же и не совсем одетого. Кто он? Что делает в доме ее отца, кто дал ему разрешение находиться здесь?

Все эти вопросы заставили Анну вновь заговорить:

– А, собственно, вы откуда?

Адам не смог полностью подавить усмешку. Эта женщина пошла в атаку, не в состоянии скрыть свои эмоции. Тактика известная. Ему хотелось смеяться. Именно поэтому Адам начал быстро одеваться. Главное – скрыть от глаз девицы свою ехидную физиономию. Что он и сделал, натягивая через голову застегнутую почти на все пуговицы хлопковую рубашку.

Мужчина был хоть и ошарашен, но приятно удивлен, что блондиночка не могла оторвать своих огромных зеленых глаз от его тела. Она, образно говоря, превратилась в бурлящую реку, готовую влиться в океан эротики. Адам давно не видел ничего похожего.

Надев рубашку, он провел пальцами по влажным волосам.

– Я – Адам, – представился он девушке. – Адам Рот. Я укреплял крышу дома.

Анна рассердилась.

– Ну, я поняла, что вы укрепляли крышу. Но почему вы взялись за эту работу?

Ответ напрашивался сам собой.

– Потому что крыша протекала.

Ее рот как-то по-особому изогнулся. Девушка была раздражена. Но Адаму, знаете ли, хотелось залиться веселым смехом, однако он не думал, что это будет разумно.

Он сделал серьезное лицо, пытаясь удержать ее взгляд. Но на данном этапе это было невозможно. Что ж, Адаму подобное поведение девушки льстило. Она буквально пожирала его глазами. Всего. От кончика носа до пят. Он чувствовал ее очевидное возбуждение.

Но Анна продолжала сердиться. Какой глупый ответ мужчина дал на ее вопрос. Зеленые глаза девушки сверкали гневом, однако от этого она казалась еще прекраснее.

– Простите, – произнесла Анна, еле сдерживая злость. – Кажется, я нечетко сформулировала вопрос. Я хотела спросить, кто вам дал распоряжение укреплять крышу этого дома?

Просто какой-то допрос, подумал Адам и как-то сразу посерьезнел. Теперь он уже смотрел на данную ситуацию без всякого юмора. Дьявол, все, кажется, сложнее, чем он думал.

Это раздражительно подействовало на его нервы.

– До того как я отвечу, – сказал он, скрестив руки на груди, – хочу узнать, с кем имею честь разговаривать.