Текст книги "Герцогиня де Парион"

Глава 12

По дороге в Картис

Жульетта Сенье, Герцогиня де Парион

Голова болела неимоверно. С трудом разлепив веки, я попыталась приподняться и оглядеться, но то, в чем я находилась, мне это сделать не позволило.

Чуть не рассмеялась, когда поняла, что меня заключили в клетку из прутьев размером метр на полтора. Я лежала в неудобной позе. Тело затекло, и я не могла выпрямиться, хотя хотелось до ужаса. Ощущала, что могу призвать силу несмотря на то, что в прутья была заключена Тьма, но сделать этого не пыталась. Нельзя показывать, что я сильнее, иначе до пункта назначения можно и не добраться. Разбойники, знаете ли, в последнее время все какие-то слабонервные. Сбегут еще…

– Надо бы узлы проверить, – просипел жутко неприятный голос. Таким только детей и пугать, рассказывая страшилки.

– Да все нормально там с узлами, тащи давай, – прохрипели с другой стороны, а я всмотрелась в темноту.

Клетку тащили два мужика неопределенной наружности. Видела, что один из них тощий, а другой крупный, но большего разглядеть не удалось. Однако совершенно точно могла сказать, что несли они меня, ступая по лесу. Причем не где-то с краю, а по самой чащобе. И вот мне жутко интересно стало, куда это мы направляемся, да только спрашивать напрямую постеснялась. Глядишь, в пути и сами расскажут.

Остановились мои похитители передохнуть где-то часа через три. Рассвет уже заискрился на небе, вышел первой хрупкой, едва заметной светлой полосой, а я самым натуральным образом была готова убивать. Левую ногу не чувствовала, шея болела, а спина, скорее всего, больше не разогнется. Что за похитители такие жадные? Не могли, что ли, нормальную клетку соорудить?

Дядю, кстати, рядом я вообще не ощущала. Или хорошо маскировался, или его попросту не было. С одной стороны, без него мне было намного спокойнее, потому что переживать я должна была только за себя. Но вот с другой стороны – с самой правильной, – я понимала, что это не очень хорошо. Если он меня потерял, хана всем и каждому.

– Нам долго еще идти? Тяжела бабенка-то, – жаловался худой.

Он дышал как загнанный зверь, и казалось, вот-вот выплюнет собственные легкие. Правда, именно по его голосу я поняла, кто меня похитил. Те самые собеседники у стойки, что медленно тянули какую-то настойку. То-то они поглядывали на меня с таким интересом, словно маньяки на очередную жертву. Это я хорошо зашла.

– Не знаю. Куда заклинание ведет, туда и идем – отрывисто, с некой злостью ответил второй.

– А ты уверен, что оно работает? Что за заклинание такое? – продолжал стонать разбойник.

– Да не знаю я, что за заклинание! Чего привязался? Идешь – иди.

Так они препирались между собой до самого утра. Хотелось натурально взвыть – голова болела, – но самое ужасное, что мне так и не удалось хоть немного подремать. Уже была на грани того, чтобы спалить все к Тьме, когда вдалеке показался въезд в город. Я даже замерла, понимая, что это и может быть наша конечная точка.

– Это что? Неужто Картис? – обрадовался худой и чуть не уронил мою клетку.

Пошатнувшись, я напоролась плечом на прутья и отчаянно застонала, выдав себя с головой. Хотелось выругаться, а еще лучше ударить кого-то, но я держала себя в руках.

– О, очухалась наша мамзель! – неприятно оскалился разбойник, демонстрируя мне провалы на месте зубов. – Пикнешь – убьем.

Я понятливо кивнула, а внутри меня рождалась дрожь нетерпения. Хотелось уже побыстрее выбраться из своего заточения да посмотреть на того, кто заказал похищения Светлых. Ведь для чего-то они ему были нужны в таком количестве?!

Об Алере пыталась не думать, отгоняя от себя даже намеки на мысли о нем. Я обиделась, и этим все сказано. Нет, конечно, сейчас-то я уже успокоилась, но положение дел это не меняло. Я к нему со всей душой, с серьезными намерениями, а он! Вот как так можно играть?

И да, пусть я наказала его, сдав с потрохами папе, но так просто прощать не собиралась. Пусть побегает, подумает, а там и ценить научится. В конце концов, за язык его никто не тянул и в чувствах признаваться не заставлял. А теперь уже поздно взывать к Свету – никто не спасет, потому что от нашей семьи еще никто не уходил. Живым, по крайней мере.

– Какая послушная, – похвалил меня худой, а я от комментариев воздержалась. Комплименты точно не моя стезя. Еще обидятся ненароком.

Сердце мое ускоряло свой темп, а ворота становились все ближе и ближе. Интересно, а как они меня проносить внутрь собираются? Не в клетке же, правда? Стражники мигом повяжут, а там поминай как звали. И точно, беззубый скомандовал своему подельнику, и они неловко привалили клетку к ближайшему дереву. Затаив дыхание, наблюдала за тем, как худой развязывает узлы своими крючковатыми длинными пальцами. Под страшными ногтями вольготно устроилась грязь – брр! Неужели так трудно почаще мыть руки?

Мое внимание внезапно отвлекло какое-то движение за пушистыми кустами. Показалось, что мелькнул черный плащ… И точно! Неожиданно рядом с разбойниками появился мой дядя. Я даже запротестовать не успела, как мои похитители прилегли на травку отдохнуть. Видимо, надолго отдохнуть.

– Ну что же вы наделали? – натурально взвыла я, взывая и к Свету, и к Тьме.

Так и хотелось закричать, как моя недавняя подружка: «Это мои разбойники! Ищите себе своих!» Но, увы, уже было поздно.

– Жульет, вы ничего не путаете? Я вас спас! – не понимал своей вины король, у которого в волосах затесался зеленый листик.

– Да только нам снова придется искать разбойников! – психуя, выбиралась я из клетки, с удовольствием разминая собственные бедные и несчастные конечности. – Разве вы не понимаете? Мы до сих пор не знаем, где и когда похитители встречаются с заказчиком!

– Зато мы знаем, – прозвучал за моей спиной до боли знакомый голос.

– Папочка?

* * *

Сказать, что я была шокирована, – не сказать ничего. До сих пор в глазах стояли две довольные физиономии, на которых ясно было написано, что они уже успели сговориться. И если папу я, так или иначе, ожидала увидеть в самое ближайшее время, то наемника не предполагала даже в самых страшных своих снах. Думала, что отец запугает его настолько, что еще месяц точно меня не захочет видеть, а тут…

Стоял, довольно улыбался и даже не прятал свое веселье за маской Тьмы. Вот ведь наглец!

– Я думал, что вы уже не придете, – после теплого знакомства с королем Неверды проговорил дядя.

– Возникли кое-какие сложности с добычей информации, но все увенчалось успехом. Даже мертвые умеют разговаривать, когда это нужно Святой Инквизиции, – ответил Алер и с уважением посмотрел на моего отца, который светился, как начищенные доспехи. – Кстати, я тут кое-что захватил.

Словно по волшебству мужчина достал из-под своего плаща две мои рапиры. Я тут же моментально потянулась за ними, но мои руки перехватили.

– Ладислас, как вы считаете, можно отдать? – спросил наемник у моего отца, а мое состояние уже изрядно близилось к шоковому.

– Я бы не рекомендовал в свете последних событий, – с таким же важным видом вымолвил мой отец и излишне весело улыбнулся. – Приглядывайте за ней, Алер. Моя дочь полна сюрпризов.

И вот сижу я сейчас в захудалой таверне на окраине маленького государства под названием Картис, а меня со всех сторон окружают родственники и, судя по всему, будущий родственник.

Самое главное, я вообще не понимаю, что я здесь делаю, потому что в план, который обсуждали мужчины, моя личность совершенно точно не входила, но обо всем по порядку.

– К вечеру, с закатом, мы должны прийти в храм Света, что расположен на другом конце города. Там нас кто-то встретит и заплатит за Светлую, – рассказывал королю отец, отпивая травяной отвар из большой деревянной кружки.

– Но где мы возьмем Светлую деву? – задал дядя очень правильный вопрос, на который мне тоже хотелось услышать ответ.

Наемник и папа как-то хитро переглянулись, а их улыбки стали непозволительно широкими.

– Только сегодня и только для короля Поранции мы достали эксклюзивную вещицу – оборотное зелье. – Отец достал из-под плаща небольшой темный стеклянный пузырек, внутри которого разливалась тягучая жидкость.

– Что? – прогремел дядя ошеломленно.

– Ваше Величество, ну вы же не думали, что я позволю своей дочери выступать в роли наживки?

– Но я-то здесь причем? Ладислас, эксплуатируй зятя! Я не надену женское платье! – дядя даже привстал из-за стола, настолько был возмущен своей ролью.

– А придется, Ваше Величество, – самым серьезным голосом произнес Охотник, пододвигая ко мне ближе тарелку с куском прожаренного мяса. Взяв в руки ножик и вилку, мужчина ловко нарезал его для меня и как ни в чем не бывало вручил приборы, заправив мне за ухо выбившуюся из косы прядь. – Приятного аппетита.

– Из нас троих только вы владеете Светом. Ни я, ни Алер не подойдем, потому что от нас за версту пахнет Тьмой. Другое дело вы. В случае чего, дорогой друг, вы и отбиться сможете, и обстановку изнутри разведать.

– Я не надену платье! – стукнул король кулаком по столу.

– Я могу… – начала было я.

– Только через мой труп! – прогремело неоспоримое с обеих сторон, а я неосознанно втянула голову в плечи. Вот как есть спелись! Надо срочно маму к этому делу подключать!

– Да я просто хотела сказать, что я могу дать свою сменную одежду. Рубашку и штаны. Правда, сапоги у меня на небольшом каблуке… – стрельнула я глазками в сторону дяди. Хоть кому-то отомщу за то, что я не при деле.

Король Поранции застонал, а его подельники, они же подстрекатели, пытались сдержать наглые смешки. Ничего-ничего… Я и для них что-нибудь придумаю, а пока поедим. Тем более что мясо здесь действительно невероятно вкусное.

Дальнейший завтрак проходил в веселой обстановке, но я-то видела, что все это напускное. Несмотря на показную смешливость, мужчины были напряжены, а значит, совершенно точно что-то скрывали. Предполагала, что это напрямую связано с похищениями – тут и магом не надо быть. Собственно, моя догадка подтвердилась уже через несколько десятков минут, когда мы сняли комнаты на день. Одну для мужчин и одну для меня.

Прекрасно понимала, что при мне они ни о чем важном говорить не будут, а вот без меня… Собственно, метод уже был проверен, поэтому я совершенно бессовестно не стала дожидаться, пока работники таверны притащат мне ванну, а сразу же направилась к окну.

С трудом отперев скрипучую деревянную створку, не без опаски глянула вниз, вздохнула и все-таки вылезла на тонюсенький выступ, который местами обрывался из-за старости здания. Как бы вниз не грохнуться да шею себе не свернуть. Я-то не кошка – жизнь у меня одна, хоть и долгая.

Даже не дышала, перемещаясь по выступу миллиметр за миллиметром. Кусочки здания осыпались вниз в траву, ноги то и дело соскальзывали, но я упорно шла к своей цели – к ближайшему окну, чтобы встать рядом и замереть, прислушиваясь к голосам.

– Я почти ее не чувствую, а это значит, что ее сила угасает, – раздался голос наемника, а я сглотнула.

Не хотела думать о том, что его сестра может быть мертва. Да, шансы пятьдесят на пятьдесят, но, как говорится, надежда умирает последней. Однако в свете услышанного я просто не понимала, чего ждет Охотник. Я бы на его месте уже мчалась в этот храм на всех парах. Камня на камне бы не оставила, но отыскала своего близкого человека.

– Псс! – внезапно прозвучало со стороны моего окна. – Псс, кому говорю!

– Мама?

Чуть не свалившись от неожиданности вниз, я быстро-быстро поползла обратно к своему окну, до сих пор не веря в то, что у нас здесь вся семья в сборе.

– Мама? – глупо переспросила я еще раз, влезая с ее помощью на ветхий подоконник.

– Ну не папа же! – ответила она, крепко прижимая меня к себе.

От ее объятий захрустели мои кости и, кажется, где-то даже что-то сломалось, но да, я тоже безумно была рада ее видеть. Отодвинув ее от себя, пристально осмотрела ее живот, но никаких внешних признаков беременности не нашла.

– Рано еще, – понятливо улыбнулась мама. – Живот растет постепенно.

– А ты уже знаешь, кто там? Пожалуйста, скажи, что мальчик! – взмолилась я, готовая, если надо, даже бухнуться на колени. Да я бы сейчас и крестной фее желание загадала, лишь бы меня освободили от той участи, к которой готовили.

– Папа говорит, что мальчик. Темный, – доверительно сообщила она, присаживаясь на самый краешек постели, а я чуть не запрыгала от радости. – Но он и про тебя то же самое говорил, так что веры ему нет. Родится – узнаем.

– А когда родится? Скоро? – я уже мысленно подсчитывала месяцы до предполагаемой свободы.

– Месяцев через семь. Не переживай, не пропустишь.

В дверь громко постучали, и мама тут же взвилась с места. Она кивнула мне, прислонившись к стене, а в ее руке материализовалась тонкая изящная рапира.

– Кто там? – воскликнула я, не торопясь открывать.

– Ванну заказывали?

Открыв створку, я посторонилась, пропуская внутрь детину, который в одиночку тащил ванну. Вслед за ним семенила девушка в старом переднике. В руках она держала два ведра. Увидев мою маму, она чуть не расплескала воду, испугавшись, но работала быстро. Уже через десять минут ванна была готова к тому, чтобы я в нее погрузилась. И вот тут лишь бы не уснуть, расслабившись, потому что спать хотелось жутко.

– А что ты тут, кстати, делаешь? Папа-то в курсе? – раздевалась, чтобы со вздохом блаженства погрузиться в горячую воду.

Все-таки тепло – это моя маленькая слабость. Ну люблю я комфорт, хотя и неприхотлива. Могу и на земле поспать, если надо, но да, мягкая кровать как-то лучше будет.

– Нет, конечно! Он, как только узнал, что я в положении, так совсем озверел. А тут ты еще проблем подкинула. Ну вот скажи мне, куда тебя опять понесло? Что это за история с королем Неверды? – пытливо прищурилась мама, усаживаясь на бортик ванны.

– Ой, мама… Самой бы еще знать.

И да, кто-то посчитал бы наши с мамой отношения неправильными, но лично меня все устраивало. Мама для меня была не только кумиром, примером для подражания, но и моей самой лучшей подругой. С ней мы могли разговаривать абсолютно обо всем, не то что с отцом. Она всегда понимала меня. Понимала и принимала такой, какая я есть, не пытаясь сделать из меня воспитанную мадмуазель, предпочитающую любовный роман шпаге.

– Думаешь, любовь?

– Ну, если не любовь, то пора обращаться к придворному лекарю, потому что скачущее сердцебиение – не есть норма, – криво усмехнулась я, пытаясь пошутить.

Наслаждалась тем, как мама массирует мне голову, промывая волосы травяным шампунем. С детства нравилось, как она это делает – мягко, нежно, почти невесомо, но с такой заботой, что ее хочется обнять. Просто крепко прижаться и в очередной раз понять, что рядом с ней все проблемы уходят. Она всегда поможет, развеет все страхи и найдет нужные слова. Вот прямо как сейчас.

– Ну его к Тьме, этого лекаря! Я его уже видеть не могу. Все носится и носится со своими отварами, будто я помирать собралась.

– Это у него работа такая – припомнила я папины слова. – Так зачем ты здесь?

– Соскучилась… И пришла предупредить, что твой возлюбленный просил у отца твоей руки.

– Какой возлюбленный? – я даже обернулась, расплескав воду на пол.

– Король Неверды, – довольно улыбнулась мама, а ее взгляд засветился лукавством. – Или у нас еще кто-то есть на примете?

– Нет-нет, нам и одного достаточно, – поспешно выдала я. – Только я за него замуж не пойду ни за какие коврижки.

– А кто ж теперь тебя спрашивать будет? Там уже и к свадьбе все готовится. Братец перед отъездом распоряжений на две недели вперед выдал. Платье тебе самые лучшие мастерицы шьют – расчудесное. Дворец слуги украшают. Гости приглашения получили… – расписывала мама мои ближайшие перспективы.

– А я все равно не пойду. Он меня обманывал. Представляешь, наемником прикидывался! Такое не прощают.

– Однозначно не прощают, да, – согласилась мама, как женщина в этих делах более опытная. На папе-то за годы совместной жизни натренировалась. – Так что? Снова побег?

– Побег, мамочка. Только дело надо решить. Не зря же я всю ночь в неудобной клетке тряслась. Нужно мерзавца поймать, который Светлых дев для чего-то ворует.

– Опять отцу наперекор? – с театральным вздохом спросила она, но ответа не требовала. – Тогда я с тобой!

И вот люблю я свою маму, потому что… Да как такую не любить?

Глава 13

Городок на окраине Картиса

Жульетта Сенье, Герцогиня де Парион

С мужской половиной нашей опасной группировки мы встретились только вечером. Конечно, я немного расстроилась, что мне так и не удалось подслушать побольше, но и того, что успела, хватило с лихвой.

Судя по всему, нам посчастливилось столкнуться с реальной угрозой, от которой никто не знал, чего ожидать. Даже несколько неинициированных Светлых – сила разрушительная, а уж сколько девушек было похищено на самом деле, никто точно и не ведал. Но в любом случае все понимали, что грядет что-то страшное, иначе ни король Поранции, ни папа не стали бы вмешиваться в чужие проблемы. Вполне вероятно, что происходящее угрожало всем. И да, кто предупрежден, тот вооружен.

Мужчины уже сидели за столом, ожидая наш ранний ужин, когда мы с мамой спустились по скрипучей лестнице вниз. Надо было видеть папино лицо, когда он заметил маму. Его взгляд остановился на ее лице да там и замер. Рот безмолвно открывался и закрывался, но, что сказать, он так и не нашел. Правильно, слова все равно ничем не помогут, если она что-то решила. В этом я пошла именно в нее.

– Добрый вечер, господа, – поздоровалась мама, усаживаясь рядом с папой, который так и продолжал стоять.

– И как это понимать? – отмер грозный представитель нашего сумасшедшего семейства.

– Бунт на корабле, мой дорогой супруг, – улыбнулась самая хитрая в мире женщина, подавая свою руку Алеру для поцелуя. – Вы ведь Алер? Я так много о вас слышала.

Собственно, мама нисколько не соврала. За прошедший день она действительно слышала от меня много об этом мужчине. Я рассказывала ей и о наших поцелуях, и о первом знакомстве, и о пути в Неверду. Делилась своими чувствами и переживаниями. Это удивительно на самом деле, но я не уставала говорить о наемнике. Только замолкала, как находилась новая тема, касающаяся его. И когда он стал для меня настолько важным?

– Очень приятно познакомиться с вами. Жульет очень похожа на вас. Теперь я знаю, в кого она такая… – наемник хитро посмотрел на меня, присевшую рядом с мамой. Он тщательно выискивал правильное слово, но остановился на банальном. – Красавица.

– Ох, вы мне льстите! – рассмеялась мама, а нам принесли тарелки с чем-то невозможно вкусно пахнущим. – Итак, какой у вас план?

– Катринетта! – окликнул папа свою супругу, пытаясь приструнить ее любопытство.

– Оставь, Ладислас. Моя сестра всего лишь беспокоится о тебе, и это ее право, – вмешался дядя, глядя на свою родственницу с присущей ему нежностью. – После ужина эти двое сделают из меня даму и вместе со мной отправятся в храм. Очень надеюсь, что это даст свои плоды.

– Я буду отслеживать вас, дорогой друг, по остаточному следу вашей силы, и, как только дело запахнет жареным, мы вмешаемся, – попытался папа успокоить друга.

– И это весь ваш план? – удивилась я, но по-настоящему поражалась другому.

Наемник умудрялся ухаживать за мной, даже учитывая то, что сидел напротив – на другой стороне стола. Разломив лепешку на две части, одну он положил на край моей тарелки, а вторую – на салфетку рядом с собой. Разливал вино, наполняя лишь мой и свой стаканы. За мамой примерно так же ухаживал папа.

– Да тут все серьезно… – словно ни к кому конкретно не обращаясь, прошептала мама и весело подмигнула мне.

– Вот именно, Жульет, – строго проговорил отец, отвечая мне. – Это наш план, и мы сами разберемся с тем, что нам делать. Вы же с мамой остаетесь дожидаться нас здесь, и это не обсуждается.

– Конечно-конечно… любимый, – проворковала мама, успокаивающе поглаживая папу по руке. Он мгновенно подобрел и как-то расслабился, а я поняла, что мне еще учиться и учиться.

Ужин закончился, и мы отправились в комнату к самой ворчливой половине нашей компании. Король Поранции морщился, плевался, но все-таки выпил оборотное зелье, прямо на глазах превращаясь в миленькую белокурую девушку лет восемнадцати. Его одежда сразу повисла на хрупком девичьем теле, и я поспешила подать свои вещи, не забывая при этом скрывать свою широкую улыбку.

Кому рассказать, ни за что не поверят. Грозный правитель в женском облике – уписаться от смеха можно, но я мужественно держусь, как и все собравшиеся. Особенно невозмутимым выглядит наемник. Красивый, зараза. Улыбается мне едва заметно – одним уголком губ, словно знает что-то такое тайное, что только между нами двоими, но я не поддаюсь. Сказала же: ни одной улыбки не дождется! И я свое слово держу!

Ну, по крайней мере, пытаюсь…

– Все, брысь отсюда! Время поджимает! – скомандовал папа, но тут же растаял, когда мама подошла к нему и мягко поцеловала в губы.

Я, как примерная дочь, сразу же отвернулась и вышла в коридор, чтобы не смущать влюбленных. И вот как им это удается? Вокруг них всегда словно пахнет любовью, а ведь восемнадцать лет уже вместе, и даже чуточку больше.

– Жульетта. – Наемник крепко ухватил меня за локоть, останавливая посреди коридора. – А вы не хотите пожелать мне удачи?

Охотник смотрел на меня так серьезно, пытливо, слегка прищурившись. И вот вроде бы надо поцеловать, надо бы пожелать удачи, потому что неизвестно, с чем мужчинам придется столкнуться в храме. Вдруг получит рану? Вдруг в плен попадет? Или… вдруг не вернется?

Сердце болезненно сжалось, но я не поддалась сиюминутному порыву.

– Удачи, – сухо и коротко ответила я и вновь развернулась, чтобы уйти, но меня ловко сцапали, прижимая к крепкому горячему телу.

– Не бойтесь, все будет хорошо, – шепнул он мне в волосы, шумно вдыхая их аромат. – И простите, что мы подозревали в похищении вашу семью, но я был уверен, что наш информатор не может ошибиться. И… простите за обман. Я обязательно объяснюсь с вами, но позже. Просто знайте, что я вас не отдам.

Всего на секунду объятия стали удушающее крепкими, а в следующее мгновение меня опалило холодом. Лишь шаги по скрипучей лестнице говорили о том, что эти минуты нежности и раскаяния мне не показались. Я тоже любила Алера, но проблема в том, что и я не знала, чем закончится сегодняшний вечер. Чем он закончится именно для меня.

Ровно через пять минут после того, как наша более сильная половина покинула таверну, мы с мамой направились следом за ними. Ну, а если совсем точно, то направились мы по другой дороге, которая тоже вела к храму Света.

– Если верить карте, то мы зайдем в храм с черного хода, тогда как наши войдут в центральные двери, – проговорила мама, изучая потертый клочок бумаги.

– Где ты вообще раздобыла карту? – не переставала удивляться я, опасливо поглядывая по сторонам.

– Так у хозяина таверны. Кстати, если что, из комнаты мы больше не выходили и туда ничего не заказывали. А то порвут мужичка ненароком.

– Само собой, – ответила я.

Подставлять хорошего человека не хотелось, потому что он нам может еще пригодиться. Неизвестно, на сколько дней мы в этом городке задержимся и как оно дальше пойдет. Не нравился мне отцовский план. Именно своей простотой и не нравился. Остро ощущала на подсознательном уровне, что наш злодей далеко не так прост, а потому на такую нелепость не поведется. Да и клетка эта чертова не зря везде фигурировала.

– Отлично, вон уже и купол видно, – кивнула мне мама.

И действительно, впереди за высокими деревьями виднелся золотистый купол и часть белой стены. Мы прибавили шаг, торопясь, потому что, если верить той же карте, вторая часть нашей группировки уже должна была входить внутрь здания.

Дорогу нам перегородил высокий каменный забор.

– Ну-ка, подсади, – шепнула мне мама.

Согнувшись в три погибели, я стойко выдержала мамино карабканье вверх. Моя бедная спина пострадала от ее сапог, самолюбие тоже, но чего не сделаешь ради дела.

– Давай руки, – пропыхтела она.

Но как только я ухватилась за ее запястья, в храме за стеной что-то громыхнуло и послышались папины ругательства. Не удержавшись, я от неожиданности шлепнулась на землю, ударившись многострадальной пятой точкой, а мама свалилась по ту сторону забора.

– Живая? – крикнула я ей обеспокоенно.

– Жива. Стой там, а я быстро посмотрю, что у отца приключилось, – быстро выговорила она, удаляясь.

– Мама! – возмутился всеми покинутый ребенок, но кто бы меня слушал.

Конечно, стоять просто так я не собиралась. Упорно карабкалась вверх, из раза в раз, словно слизь, сползая вниз. Поминала недобрым словом и Свет, и Тьму, но ни та, ни другая на помощь не приходили. И я почти уже была готова сдаться, воззвав к собственной нестабильной силе, чтобы попытаться перенестись за забор, когда мне чудом удалось ухватиться за самый верх каменной изгороди.

Пыхтела, сдувала выбившиеся из косы пряди, то и дело падающие на лоб, но карабкалась вверх, поднимая свое кажущееся тяжелым тело. Есть, наверное, все-таки меньше надо. Ну, или спортом заниматься. Фехтованием там или скачками.

Свалившись с забора, я сгруппировалась и упала на собственные бедные конечности. Ладони точно ободрала, но ничего, заживут. Бежала по заднему двору храма, прячась за кустами и деревьями, когда вдруг увидела маму, словно куль, мешком болтающуюся на руках у кого-то мужика в темной хламиде.

– Мама! – закричала я, выдавая себя с потрохами.

Мужчина не очень приятной наружности, с темными волосами и густой бородой, резко остановился, вперившись в меня взглядом. Одной рукой он поддерживал безвольное тело мамы, а другой сжимал амулет переноса. Я даже силу призвать не успела, как на этом месте образовалась пустота. Сползала вниз прямо на землю – ноги не держали. Слезы струились по щекам, а я проклинала себя за то, что не смогла уберечь самого дорогого мне человека.

– Жульетта! Ты почему здесь? – появился из-за здания папа, но, остановившись, словно похолодел. Его пронизанное яростью лицо вдруг распрямилось и побледнело. – Где мама? – едва вымолвил он, делая в мою сторону робкие шаги.

– Он ее забрал…

С другой стороны появился наемник.

– Сбежал, мерзавец! В храме, кроме служителей, больше нет никого… Жульетта? Жульетта, что с вами? Вы ранены?

Алер мигом оказался подле меня. Он попытался поставить меня на ноги, но я заваливалась в стороны, будто кукла-неваляшка. Тогда мужчина плюнул и взял меня на руки, пристально осматривая мое вздрагивающее от рыданий тело.

– Он забрал маму, – повторила я для него.

– Глаз с нее не спускать, – ледяным тоном произнес папа, подходя к нам. – Сидеть в комнатах и не высовываться. Я попробую пройти по остаточному следу.

Уничтожающе взглянув на меня, отец достал из ворота рубахи переносной амулет и сжал его, прикрывая веки. Так мы остались вдвоем.

До таверны меня несли на руках. Молчание давило на плечи, но я была не в состоянии говорить, как и не хотела принимать чужую жалость. Оставив меня в комнате, наемник ушел вниз за вином и поздним ужином, но в глотку ничего не лезло, разве что хмель.

Понимала, что, с одной стороны, в произошедшем моей вины нет, но с другой… Меня ведь никто не заставлял идти к этому храму и тащить с собой маму. Все сама, все своими ручками и ножками да головушкой безмозглой.

– Хватит себя накручивать. Вы ни в чем не виноваты. Нас там однозначно ждали, но вопрос в том, кто их предупредил. Кроме нас пятерых, никто о готовящейся диверсии не знал… Или знал? – вдруг поднялся мужчина со стула, поглядывая на меня сверху вниз.

Он мерил комнату шагами и о чем-то напряженно думал, пока я от отчаяния вгрызалась в куриную ногу. Плечи его расправились, наемник замер и резко обернулся ко мне.

– Когда мы беседовали внизу, кто-нибудь ставил защитный купол? – спросил он у меня, забирая из моих рук куриную ногу и нагло откусывая от нее.

– Конечно. Наверняка папа ставил. Это же само собой. Тем более его купол не отслеживается.

– Но любой купол можно запросто снять, если в эпицентр поместить амулет. Даже несильный. Среднего вполне было бы достаточно, – размышлял Алер, запивая курицу вином.

– Вы думаете о том же, о чем и я? – дошло до меня.

– Ну, если мы вдвоем думаем об одном и том же, то процент вероятности растет с немыслимой скоростью. Проверим?

Будто сговорившись, мы одновременно ринулись к дверям и по лестнице вниз, собираясь осмотреть стол, за которым мы сидели. Сами виноваты, конечно, потому что сидели именно на этих местах оба раза, да и свободным оставался только этот стол. Даже сейчас за ним никто не сидел.

– Вы к столу, а я к хозяину. Если что-то найдете, руками не трогать, а звать меня. Все ясно? – строго вопросил наемник.

– Да, мой генерал! – шутливо отрапортовала я.

У нас появилась зацепка, и настроение мое резво поползло вверх. Я беспокоилась о маме, но очень надеялась, что папе удастся ее отыскать. Если не он, то никто.

На хозяина таверны смотреть было страшно. Мужчина старался не подавать виду, но на его лбу блестела испарина, а взгляд бегал по стойке, которую он рьяно протирал.

– Любезный, а не уделите мне минуту вашего драгоценного времени? – издалека начал Алер, облокачиваясь рукой на стойку.

Я спешно следовала к столу, осматривая потолок над этим местом, но ничего, кроме старой краски, там не виднелось. Внимательно просканировав взглядом столешницу, кроме широкой трещины, тоже ничего не нашла. Даже под столом собой пыль протерла, желая найти что-то похожее на амулет, но, увы и ах, и здесь мне не свезло. Я как раз осматривала стулья, когда за моей спиной раздался приглушенный писк.

Обернувшись, я увидела, как Алер держит за ворот рубашки хозяина таверны, который прямо на глазах краснеет как помидор. К слову, никто из присутствующих в таверне даже с места не поднялся, будто происходящее здесь было нормой.

– Я ничего не понимаю! Отпустите меня! – хрипел мужчина, пытаясь отодрать от себя руки наемника.

И вот стою я посреди таверны, смотрю то на ее хозяина, то на несчастный стол с огромной трещиной и… Наверное, все-таки где-то там, на небесах, у меня очень умный и сообразительный ангел-хранитель, потому что по-другому объяснить свое желание сломать стол я не могу.

Ударив по столешнице магией, я с неким скепсисом наблюдала за тем, как она переламывается аккурат на две части, а из дерева выпадает овальный амулет с темными камешками. Камешки поблескивают под светом свечей, завораживают своим сиянием, но притрагиваться к магической штучке я не спешила.

– Алер, вы были правы, – с грустью усмехаясь, признала я.

Допрос хозяину таверны устраивал сам Алер без моего участия. Я же дожидалась его в комнате, доедая наш остывший ужин. Дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге появился хмурый отец.