Текст книги "Герцогиня де Парион"

В его руке сверкнула сталь – меч и клинок, а я поскорее достала из заначки вторую рапиру. Так значительно быстрее управимся.

– Ну что? Потанцуем? – кровожадно улыбнулась я разбойникам, кидаясь в самый центр.

– Куда? – выкрикнул наемник, пытаясь схватить меня, но какой там.

Я была в своей стихии. Я действительно танцевала на небольшой полянке, вслушиваясь в самую красивую музыку – в мелодию рапир. Звонкая сталь пела, встречаясь с оружием наемников, и каждый удар моего сердца – размеренный, четкий – вторил этой мелодии.

Видела, что наемник поглядывает за мной и держится совсем рядом, но не мешается. Скорее, стоит на страже, чтобы в случае чего отразить атаку, но нет. Я слышу абсолютно все, что происходит вокруг. Каждый удар пульса, каждый поворот врагов, каждое их действие.

Я не приучена к совести – к той самой совести, когда человек не может убивать. Я видела смерть, встречалась с ней взглядом. Она беспощадна и не терпит жалости, не терпит сомнений. Либо ты, либо враг – третьего не дано, сколько ни старайся.

Смерть невозможно обмануть. Она, как и Тьма, обязательно придет за своим, за откупом, который принесешь ты, или… принесут тебя. Каждый платит за свою жизнь кровью. Когда рождается, умываясь кровью материнской. И в каждой схватке, умываясь кровью врагов, рождаясь заново, потому что смерть дает тебе еще один день.

Знала ли я, что мне придется убивать, когда собралась в незапланированное одиночное путешествие?

Знала.

Потому что мир огромен и далеко не безопасен. Разные законы, воры, убийцы, разбойники – все это есть, и пока, увы, от этого никуда не деться. Возможно, пройдут столетия, и целый мир заживет душа в душу, заполнившись лишь хорошими людьми, но сейчас мы имеем то, что имеем.

Такие, как мой дядя, отец, мама, – они пытаются сделать жизнь лучше, легче, правильнее, но пока люди сами не захотят стать другими, процесс становления не дойдет до высшей отметки. Грустно, но это нужно понять и принять.

Почему я не убила наемника?

Могла, но не убила. Потому что хорошо разбираюсь в людях, и этот человек достоин жизни. Он не причинит вреда тому, кто этого не заслуживает. И дело даже не в кодексе чести, которого придерживаются наемники. Он сам такой – разумом, сердцем, душой. Такой же, как и я.

Стояла посреди поля – одна. Смертельный танец закончился, а земля впитывала кровь, чтобы дать людям свои плоды. Не знала, когда наемник ушел. Не почувствовала этого, полностью отдаваясь схватке. Лишь солнце грело – и тот поцелуй, что остался теплом на губах.

Антимагические наручники застегнулись на моих запястьях совершенно неожиданно. Вздрогнула от щелчка, растерялась, а из моих ослабевших рук уже забрали окровавленные рапиры. Смотрела в черную бездну глаз наемника, а он победно улыбался.

– Я отвезу вас в Неверду, мадмуазель, а это пока побудет у меня. Король уже заждался вас. – Его голос обволакивал, проникал в самую душу, но за ним ощущалась пустота.

Наемник отгородился от меня, выстроил защиту, чтобы ничто не помешало ему выполнить задание. И тут я вдруг подумала, что все до безобразия логично. Укрывшись от боли, от обиды, что затапливала сердце, я осознала, что именно король Неверды может стоять за похищениями Светлых девушек.

Он на пороге войны. Ему нужны воины, чья магия еще не вошла в полную силу. Светлые девственницы, чья мощь разрушительна в первые дни после инициации…

Это будет конец. Конец Поранции.

Мне срочно нужно в Неверду!

Наемник стоял и ждал от меня слов. Наверное, истерики или ругательств. Может быть, криков о том, что он использовал меня, обманул, но я лишь шире улыбнулась, точно зная, что избавлюсь от антимагических наручников тогда, когда мне это будет нужно.

Приблизившись к нему, почти касалась его губ и счастливо смотрела в бездну его глаз:

– В конце этого пути вы не сможете меня отдать, – прошептала, впитывая умопомрачительный запах. От него пахло сладостью мяты и горечью кофе.

– Я отдам, – ответил он твердо, не собираясь вестись на провокацию.

– Ну что ж, – опустила я взгляд, но улыбку скрыть не смогла. Вновь посмотрела на мужчину, делая то, что в своем уме и твердой памяти никто сделать бы не рискнул.

Я бросила ему вызов.

– Тогда… Потанцуем?

Глава 5

По дороге в Неверду

Жульет Сенье, Герцогиня де Парион

Я ожидала, что меня вновь погрузят в кокон. Предполагала, что наемник, в крайнем случае, лишит меня голоса. Ну, или что-нибудь еще придумает занимательное для такой милой маленькой меня.

Но я и подумать не могла, что, усмехнувшись на мою реплику, он сократит между нами эти жалкие миллиметры и прижмется губами к моим губам. Сладко, страстно, зло. Бессовестно погружая меня в магический сон.

Очнулась я от его недовольного бурчания. Вокруг было темно, мне удобно, но обозначать свое активное присутствие я не спешила. Пыталась понять, где именно нахожусь, но пока сконцентрироваться не могла, потому что магия моя была до сих пор скована антимагическими наручниками. Пришлось действовать по старинке.

То есть ощупать, облапать, потрогать, забраться в самые интересные места и посмотреть.

А посмотреть было на что. Глаза с трудом, но все-таки привыкли к темноте. Смотрела рассредоточенным взглядом, понимая, что мы находимся в комнате. Скорее всего, на постоялом дворе. Скудная обстановка – только самый минимум, узкое помещение – особо и не развернешься. И кровать. Односпальная кровать в единичном экземпляре, на которой, собственно, мы и спали.

Ну, как спали… Наемник лежал на спине, бесстыдно занимая одну-единственную подушку, а я… На нем. Его руки крепко обнимали меня за талию, прижимая так сильно, что и при всем желании не вырвешься. Наверное, боялся, что могу упасть. С меня станется, конечно, но не настолько я вертлявая. Особенно во сне.

Интересно мне было другое. Зачем он меня на себя положил?

Ну не сама же я, в конце концов, на него переползла. Такую гору и не покоришь, если специально не нацелилась.

Вполне можно было лечь бочком – спиной друг к другу. Тогда бы точно вдвоем поместились, но нет. Подозревала, что он посчитал, якобы таким образом я не смогу остаться незамеченной, если решусь на побег. Доля истины в таких рассуждениях, конечно, была, но лучше бы тогда уж он сам сверху лег, потому что мне пока не попадались невыполнимые задачи.

Подумав, пожевав нижнюю губу, а потом еще раз подумав, я все-таки решила пока антимагические наручники не снимать. Ну, во-первых, от них я точно могла избавиться. Причем быстро и безболезненно. А если сниму сейчас, наемник может придумать что-нибудь еще.

Во-вторых, Тьма меня за ногу, сбегать от этого мужчины я не собиралась. На это у меня были первое и второе «потому что». Потому что до конца нашего пути я намеревалась доказать этому слепцу, что в его руках – а точнее, на нем – не какая-то там мимо проходящая стекляшка, а необычный бриллиант, который непременно нужно любить, холить и лелеять.

Ну, и потому что мне совершенно точно было необходимо попасть в Неверду и выяснить настоящее положение дел. Если за похищениями и правда стоит король этого, несомненно, гордого, но жадного до чужого добра королевства, то я во что бы то ни стало должна была предупредить об этом отца и дядю. Они ведь и не ждут от них реальной угрозы, а тут прямо под их носом такой масштабный заговор зреет. Другой вопрос: зачем королю Неверды понадобилась я?

Можно предположить, что я нужна ему в качестве весомого аргумента. Мол, не хочет монарх кровушку ничью проливать, поэтому я вам обратно верну вашу единственную наследницу, а вы мне отдадите мои земли, на которые я уже положил и глаз, и руку, и ногу, и сердце.

С другой стороны, во мне течет та же кровь, что и в дяде, а на нем вся защита королевства завязана. Что, если с ее помощью король Неверды желает ослабить противника – то есть нас?

С третьей стороны, опять же, я подпадаю под категорию неинициированных Светлых, а с такими выдающимися генами какова сила моей магии, никому доподлинно неизвестно.

В общем, как не крутись, пытаясь доставить наемнику максимальный дискомфорт, а он, зараза, не просыпается. Ну, то есть ехать в любом случае придется, чтобы вызнать все из первых рук. Ну и поотрывать эти самые руки при удобном случае, ибо нечего на Поранцию своими загребущими лапками покушаться!

– Наемник! – тихо шепчу я, стараясь расположить поудобнее. Ну, для меня поудобнее, понятно же. – Псс! Наемник!

Его голова в секунду оторвалась от подушки, а темные глазищи уставились на меня с нескрываемым возмущением.

– Что вам, мадмуазель? – прошипел он уж как-то совсем обидно.

– Не шипите на меня! – предупредила его, потому что именно я управляла ситуацией. Потому что сверху.

– Кто на вас шипит? – оскорбился мужчина, пытаясь сдвинуть меня ниже, но я упорно переползала обратно ему на грудь, стараясь как следует потоптаться на его ребрах и самолюбии.

– Вы шипите!

В его глазах даже в полной темноте можно было отчетливо разглядеть ярость. Выругавшись и на Свет, и на Тьму, наемник тяжело вздохнул и лег обратно на подушку, наверное, представляя, что меня здесь нет. Но я-то здесь была!

– Месье? – позвала я его, но меня проигнорировали. – Месье, вы спите?

– Сплю! – ответил он сквозь стиснутые зубы, даже не глядя на меня.

– Но вы же разговариваете!

– Вам просто показалось! Спите! Или я опять погружу вас в сон магией! – пригрозил он, поближе подгребая меня к себе.

Я бы даже подумала, что он хочет меня придушить, настолько близко его руки были к моей шее, но о наемниках плохо думать нельзя. Они всегда свои задания выполняют хорошо. По крайней мере, вы не найдете в живых того, кто может отозваться о них плохо.

Я повозилась. Потом еще немного повозилась. Потом еще…

– Да прекратите вы дергаться! – психанул мужчина, повышая голос.

– А вы на меня не кричите! Я себя на вас не укладывала! – также громко ответила я, а меня резко и без предупреждения вжали в матрас.

Наемник угрожающе нависал надо мной, и казалось, что очень хочет сверху еще и подушкой меня прикрыть. Ну, чтобы наверняка.

– Довольны? – спросил он, приближаясь.

И страшно так, и сердце из груди выпрыгивает. А вдруг… Опять поцелует? А у меня зубы не чищены и магией не обработаны!

– Нет! – отвечаю я, также угрожающе приподнимаясь. – Я есть хочу!

– А я спать хочу! Все претензии утром! – завалился он рядом со мной на самом краешке, как бедная сиротка. Правда, руку свою на меня положил. И ногу закинул – по-свойски так, нагло.

Лежу, обиделась. Рядом недовольное чудовище сопит. Ну, в том смысле чудовище, что никак не может понять – красавица-то уже рядом. И как раз магией владеет, так что волосы удалить во всех местах может за пару секунд. Насовсем. Прям во всех.

– Ну что еще? – как-то совсем жалобно вопрошает наемник, а мне его даже пожалеть вдруг захотелось.

Всего на секунду. Потому что меня он не жалеет и о моем комфорте совсем не думает. А мне, между прочим, жарко, тесно, неудобно, голодно и…!

– Ничего, – отвечаю я печально и поворачиваюсь к нему спиной. Ехидно так поворачиваюсь, ожидая, что он сейчас спросит у меня, в чем дело, и поймет, что кругом виноват.

Наемник молчит. Для приличия я подождала минуту. Потом еще минуту. А потом ждать мне надоело, а я разозлилась настолько, что он точно сам виноват. Во всем.

– Я хочу в дамскую комнату, – мстительно проговорила я нарочито медленно.

Наемник молчит. Никак мертвым решил притвориться, но я с него и с мертвого не слезу!

– Очень сильно хочу! Настолько сильно, что кому-то будет совсем скоро мокро спать!

– Да вы исчадие Света! – взвыл мужчина, поднимаясь с постели.

– А кто говорил, что будет легко? Нянька для герцогини – это пост ответственный и непредсказуемый. Иногда даже смертельный. У меня знаете, сколько нянечек сменилось? Наших с вами пальцев не хватит, чтобы посчитать. Хотяяя… Если у вас, например, где-нибудь завалялся еще один лишний палец…

– Достаточно! – зло скомандовал наемник. – Поднимайтесь!

Ну, я и поднялась. Поднялась и протянула свои руки, чтобы с меня сняли антимагические браслеты, но мужчина лишь усмехнулся в ответ. Откуда-то из-под кровати он достал обыкновенное железное ведро и демонстративно поставил его на середину комнаты.

– Это что? – возмутилась я, понимая, что меня надурили.

– Удобства, – усмехнувшись, ответил наемник и издевательски поклонился.

Мне хотелось его стукнуть. Больно. Этим самым ведром. Да чтобы я, да в присутствии постороннего, да еще и мужчины, да к тому же на ведро?

– Да вы за кого меня принимаете? – взбеленилась я, попытавшись сложить руки на груди. Не получилось. Наручники мешали.

– За пленницу. А сейчас я помогу вам снять штаны. – Он направился ко мне, а я мигом шарахнулась от него к окну, максимально прижавшись к стеклу. На раме стояло защитное плетение. Обложили, Темные! – Ну, куда же вы, мадмуазель? Вы же так хотели!

– Уже не хочу!

– Неправда, вы просто стесняетесь!

– Нет-нет, что вы, я полностью убеждена в том, что не хочу! – сбегала я от него, перепрыгивая через кровать, но у самой двери меня поймали.

– Попалась? – чужие руки легли на талию и мигом развернули, а я так испугалась, что колено само собой рвануло вперед, останавливаясь лишь между ног у мужчины.

Согнувшись в три погибели, он оперся рукой о стену и медленно, но верно сполз по ней вниз. Слышала, как шипит, как проклинает нашу встречу и взывает к кому-то. То ли к Свету, то ли к Тьме. Наверное, глюки начались.

– Вам очень больно? – спросила я участливо.

– Очень, – шепотом ответил он мне, вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы.

– А вот так вам и надо! – мстительно заявила я, направляясь обратно к постели. – Спокойной ночи! И снов вам красочных! – но, подумав, все же добавила: – С моим участием!

Засыпала. Действительно засыпала, расположившись на боку, когда почувствовала, что наемник тоже укладывается. Причем так нагло укладывается, что мне места совсем не остается. Буквально на краю лежу и вот-вот встречусь носом с полом.

Чужая рука легла на живот и аккуратно, но непоколебимо подгребла меня к горячему телу. Ощущала спиной мощную грудь, жар дыхания на шее, короткие, едва уловимые поцелуи.

– Простите, – шептал он, сжимая пальцами мое плечо.

– Не прощу. – Улыбнулась, почему-то ощущая, как и он улыбнулся в ответ.

* * *

– Апчхи! – шли вторые сутки нашего с наемником общего мучения, а точнее, приключения, а если еще точнее, то путешествия. – Вот точно Изольд!

– Это женское имя! – возмутился мужчина, усаживая обратно съезжающую меня.

Попа моя горела. Она стонала, плакала и пылала адским пламенем. Я уже ненавидела этого проклятого коня, это мужское седло, совершенно точно не рассчитанное на двоих, и, конечно же, наемника.

Мстила я ему чисто по-женски – развлекаясь за его счет. Фактически я хотела узнать его имя, потому как неприлично незамужней девушке проводить столько времени в компании незнакомого мужчины. А вот на практике получалось… А ничего не получалось, потому что наемник не поддавался.

– Так скажите мне свое имя, и я перестану гадать, – обернулась я к нему, но меня уже машинально развернули обратно. – Апчхи!

– У наемников нет имени, – в который раз с мученическим вздохом отвечал мне мужчина.

– Теоретически – нет, а практически – есть. Вас же в детстве мама как-то назвала.

– Вы же понимаете, что наемники никому не говорят свои имена. Тот, кто знает имя, владеет наемником.

– Апчхи! Правду говорите.

– Мне кажется, что вы простыли, мадмуазель, – заметил мужчина, прикладывая к моему лбу свою ладонь. – Да у вас жар.

– Не мелите чепухи. Я вообще ни разу в жизни не болела. Апчхи! Это у меня на вас аллергия.

Хмыкнув, наемник не ответил, а вечер уже ложился на небо, сковывал, скрывал солнечный свет, сгущаясь сумерками.

– Тогда расскажите мне: зачем я нужна королю Неверды? – облокотилась я на его грудь, прикрываясь плащом. Как-то холодно стало. Наверное, дождь пойдет.

– Не могу знать.

– Но я нужна ему живой?

– Определенно.

– И невредимой? Апчхи!

– Разумеется.

– И с хорошим настроением? – обернулась я, но меня опять вернули в положение «сиди и не дергайся».

– Не факт, – усмехнулся наемник.

– Тогда спойте мне, – попросила, задержав дыхание.

– А на фортепиано вам не сыграть? – совершенно серьезно спросил мужчина.

– А что? Можете? Апчхи! А где мы возьмем фортепиано в приграничье? – тоном наивной девицы поинтересовалась я.

– Вы невозможны! – весело откликнулся собеседник.

– Ну, тогда… Я спою! – объявила торжественно.

– Что? Опять? – застонал наемник, прикасаясь губами к моей шее.

А мне было приятно. Чертовски приятно, хоть и не положено и не дозволено, и вообще – мы тут все мыслимые и немыслимые правила нарушаем. Но ему все равно придется на мне жениться после всего того, что между нами было, поэтому пусть целует невзначай, а мы, так уж и быть, пострадаем.

 
– Что за дети нынче, право?
Никакой на нас управы!
Что наказали – позабудем,
Кашу утром есть не будем!
Апчхи!
Такааая-сякааая, сбежала из дворца.
Такааая-сякааая, спрыгнула с крыльца.
Нынче детям много ль надо?
Мы свободе очень рады!
Нам бы ночью лишь не спать –
Приключения искать!
Славы мы хотим на свете,
Мы давно уже не дети!
Нас пора уж отпускать,
Чтоб разбойников поймать!
Апчхи!
Такааая-сякааая, побила подлеца.
Такая-сякааая, расстроила отца.
Парам-парам-парам-парам, оу еее… Апчхи!
 

Наемник театрально похлопал мне, а мне что-то стало совсем не по себе. И песня веселой не получалась, и настроение куда-то пропало. Тело ломило, мышцы будто выворачивало наизнанку, а нос заложило.

– Слушайте, а вы ведь со стороны Лярижа скакали, – вдруг вспомнила я. – Разве вас не в Неверде наняли?

– В Неверде, – усмехнулся мужчина. – Просто одна юная особа неожиданно решила сбежать из дома посреди ночи как раз в тот день, когда я собрался ее похищать.

– Правда? Твою ж Тьму! Знала бы, так дождалась бы.

– Не выражайтесь, – одернул меня собеседник.

Я помолчала, понимая, что иногда звезды любят подшучивать. Хотя, с другой стороны, я тогда Ло не встретила бы и про похищение Светлых не узнала бы. Так что еще неизвестно, на чьей стороне эти самые звезды, которые уже начали появляться на темном небе.

– А откуда вы узнали, что я сбежала? – задала я второй интересующий меня вопрос.

– Так я был в вашем доме. Ловко с нитями по периметру придумано.

– Это папа постарался. Апчхи! – вздохнула, представляя, как он сейчас переживает. Все-таки мама посильнее будет, да и веры в меня у нее куда больше. Знает, что не пропаду, а вот папа…

– Предполагал, что сбежите? – понятливо усмехнулся наемник.

– Скорее, думал, что не удастся.

– Поделитесь причинами побега?

Вот на этот вопрос могла бы и не отвечать, но раз уж у нас тут такой теплый, можно сказать, семейный разговор по душам, то почему бы и нет?

– Любви хочу. Настоящей. Апчхи! А не брак по чужому расчету и во имя королевства. А как вам удалось не попасться в доме?

– А я попался.

Я удивленно обернулась к наемнику.

– Нужно было проверить, не прячетесь ли вы где-то в доме. Потом, конечно, ушел, но и вашу пропажу обнаружили, так что ваши родители считают, что вас похитили. Вполне заслуженно, между прочим.

– Значит, погоня будет. Апчхи!

– Беспокоитесь? – удивился вроде как похититель, хотя еще не ясно, кто кого.

– Конечно. Не дай Тьма, обнаружат. Гореть вам на инквизиторском костре, а мне – домашний арест и свадьба. Так себе перспективы, если честно.

– Они в другую сторону по ложному следу идут, так что мы оторвались.

– Апчхи! – провозгласила я радостно.

– Нет, все-таки вы заболели, – затревожился наемник, а мы уже подъезжали к городским воротам.

Приграничье Поранции представлялось здесь небольшим городком, в котором в основном останавливались путешественники и торговцы. Постоянно в нем жили стражи и их семьи. Городок хорошо защищался, и именно его возьмут первым, если разногласия с Невердой все-таки дойдут до войны.

– Спрячьте руки под плащ. Мне не хочется сегодня убивать, – тихо шепнул наемник и, погладив костяшками пальцев мою щеку, распустил мне волосы.

– Знаете, а мне тоже…

Глава 6

Таверна в приграничье Поранции

Жульет Сенье, Герцогиня Де Парион

– Апчхи! – в который раз вырвалось у меня, а наемник недовольно взглянул на хозяина таверны.

– Комната освободится только через час. Еще час на то, чтобы служанка убрала ее, – говорил хозяин таверны непоколебимо. – Но повторяю: есть свободная комната с двумя кроватями. Я их вам даже вместе сдвинуть помогу!

Мужчины мерились тяжелыми взглядами, а я уже была готова придушить наемника. Стоять с каждой минутой становилось все сложнее. Мышцы болели, голова была тяжелой, а сопли текли, не переставая, но я даже рукавом их вытереть не могла, потому что тогда хозяин таверны и его поздние гости сразу заметят мои браслеты.

– У вас что? Денег не хватает? Апчхи! – обратилась я к наемнику, а перед глазами все расплывалось. – Так давайте добавлю?

– Всего у меня хватает, – прошипел наемник, а потом лицо его при взгляде на меня вдруг изменилось. – Хорошо. Мы берем комнату. И на стол нам накрой, да поживее. Бульон наваристый, жаркое и сбитень. И хлеба захвати.

Я с облегчением выдохнула, когда наемник приобнял меня за талию и повел к одному из свободных столов. Таверна ничем не отличалась от таких же одинаковых заведений, разбросанных по всей Поранции, – грубые деревянные столы, широкие скамейки, стойка, за которой почти все время стоял хозяин, и охотничьи трофеи на стенах. В кованой люстре тускло горели светляки.

Подавальщица уже принесла нам поздний ужин, а я все продолжала гипнотизировать блюда. Конечно, посуда была чище, чем в прошлый раз, но есть я все равно не могла. Во-первых, не хотела, а во-вторых, неудобно, да и антимагические наручники не спрячешь.

– Вы почему не едите? – строго спросил наемник.

– Не хочу, – ответила, сверля его довольную моську взглядом. Правильно, он-то уже бульончик похлебал, а теперь к жаркому приступил.

– Ешьте давайте. Я отчетливо вижу, что вы заболели. Поешьте, и легче станет.

– А что вы еще отчетливо видите? – злилась я, а в голосе появились рычащие нотки.

– Что вы специально хотите вывести меня из себя! – тоже разозлился наемник.

– Тогда, может быть, стоило с меня наручники снять?

Его лицо вытянулось, а потом на губы скользнула ядовитая ухмылка, и тут я поняла, что попала. Еще не знала в чем, но совершенно точно попала.

– Сейчас как спою! – пригрозила я ему, ощущая, как першит в горле.

Неужели и правда заболела? Да не может быть! Никогда не болела, а тут… Подозревала, что мое состояние связано с блоком, который до сих пор сковывал большую часть моих сил, но пока взломать его не могла. Во-первых, наручники, а во-вторых, неустанный контроль наемника. Вот, собственно, две причины, по которым я честно собиралась мучиться. А ведь я даже не помню, что там нужно делать при простуде.

– Пойте, – усмехнулся наемник. – Если вам горло не жалко.

И бочком-бочком придвинулся ко мне поближе, подхватывая со стола чистую ложку. Зачерпнув уже порядком остывший бульон, мужчина приставил ложку к моим сомкнутым губам.

– Открываем ротик, – улыбаясь, как маньячина со стажем, проговорил этот мучитель невинных дев.

Я замотала головой в отрицательном жесте, но тут же застонала. Боль пронзила виски, а мне в рот тут же была отправлена ложка.

– Он холодный! – возмутилась я, укоризненно просверливая недовольным взглядом дыру в наемнике.

Ощутив, как потоки магии кружат вокруг моей тарелки, подозрительно глянула на мужчину, который уже зачерпывал следующую ложку.

– Он горячий! – возмутилась я повторно, а мой личный нянь тихонько взвыл.

Третья ложка уже была нормальной, но я все равно выказывала свое недовольство, просто потому что мне нравилось, как наемник злится. Через десять минут тарелка опустела, желудок мой наполнился, а мужчина как-то нехорошо тянул свои руки в сторону моей шеи. На нас даже посетители поглядывали, но я оставалась невозмутимой.

– Жаркое греть? – рявкнул наемник, доведенный уже до черты, через которую мне переступать не хотелось.

– Нет, я уже наелась, – ответила покаянно, а потом все же добавила, не сдержавшись: – Но сбитень бы подогреть…

На моих глазах сбитень в кружке закипел, зашипел, забрызгал и… полностью выпарился, а деревянная кружка вспыхнула и превратилась в черно-серый пепел.

– А можно и не греть, – запоздало добавила я.

Угрюмо подвинув ко мне свою кружку, наемник предупреждающе взглянул на меня. А я что? А я молчала. Не самоубийца, чтобы и дальше нарываться.

Выпив сбитень из его рук, поднялась вслед за ним, чтобы последовать в комнату, но голова резко закружилась, а в глазах потемнело.

Кто-то громко выругался надо мной. Ощущала, как меня куда-то несут, и очень надеялась, что не убивать, потому что в таком состоянии я даже ответить не могла ничего едкого, не то что отбиваться.

Когда меня сгрузили на кровать, я смогла приоткрыть веки. Наемник возвышался надо мной угрюмой скалой, а я, кажется, помирала. Даже рук поднять не могла, чтобы стащить с запястий эти чертовы браслеты, но мужчина словно услышал мои мысли и сам избавил меня от артефакта.

– Петь будем? – самым серьезным голосом спросил он у меня.

– Что? – просипела, мигом широко распахивая веки.

– Раздевайтесь!

И вот смотрю я на наемника и думаю: а не глюки ли меня посещают? Может, все, уже поздно взывать к Свету? Температура сжигает тело, а я испускаю дух?

– Раздевайтесь! – снова повторил наемник, выглядя при этом слишком довольным.

– Вы же понимаете, что после этого вам, как честному человеку, придется на мне жениться? – прошептала, с трудом сглатывая. Горло болело неимоверно.

– А как нечестному? – почему-то спросил мужчина, склоняясь над моим дрожащим телом.

– А как нечестному… – поразмыслила я. – Еще и полюбить меня.

– То есть вариантов нет? – он прикоснулся губами к моему лбу и выругался, поминая Свет.

– Совершенно точно.

Когда отстранился, завороженно смотрела в его глаза, понимая, что сейчас отключусь. Веки тяжелели, а так хотелось услышать ответ.

В дверь постучали.

– Открыто, – громко произнес наемник, а я скривилась, потому что виски снова пронзило болью.

Какой-то детина неловко затащил в комнату деревянную бадью, а следом за ним служанки влили в нее горячую воду из ведер. Да чтоб вас Тьма пожрала! Почему ни на одном постоялом дворе нет нормальной ванной комнаты?

Но это я так, пытаюсь не уснуть. В ванну все равно не полезу. Сил нет, наемник рядом, спать хочется. Выберите любой вариант ответа, и он окажется правильным на вопрос почему.

Работники таверны вышли, а наемник закрыл покосившуюся дверь на ключ. Щелчок замка в образовавшейся тишине прозвучал слишком угрожающе.

– Раздеваться? – просипела я, фокусируя взгляд на мужчине.

– Я все-таки подумал и решил, что любить, да еще и жениться, пока не готов. – Наемник подошел к бадье, отстегивая от штанов какой-то черный бархатный мешочек, очень смахивающий на мой. Вытащив из него миниатюрную колбу с зеленой жидкостью, опрокинул ее содержимое в воду и повернулся ко мне. – Так что я сам раздену. – Улыбка его стала шире, а ко мне понеслась неудержимая волна магии.

Хлоп – и темнота…

Просыпалась вяло и как-то лениво. Ощущала неимоверный холод, который ледяными иглами впивался в кожу так сильно, что хотелось заорать. Громко и не совсем дозволительно для молоденькой мадмуазель.

– Да чтоб тебя Тьма пожрала! – выругалась я, распахивая веки и пытаясь отползти подальше, тогда как мне на ноги снова и снова обрушалась какая-то тряпка.

За ногу меня поймали. Поймали и потащили обратно, а я в ужасе глядела на наемника, который стоял перед постелью в рубашке, рукава которой были закатаны до локтя. И ладно бы он просто стоял, а я по-прежнему просто лежала, так нет же! Я каким-то невероятным образом предстала перед ним обнаженной! Все-таки раздел, наглая морда! И улыбается так бессовестно, хоть и смотрит не на меня, а куда-то в стену.

– Однозначно женитесь, – даже не угрожаю, а констатирую факт.

– А может, и женюсь. – Он начал поворачиваться, а я попыталась закутаться в простынку, которая лежала рядом. – Что-то вы рано пришли в себя.

Не дал. Крепко удерживал мои руки одной огромной своей лапищей. Смотрел в глаза. Взгляд горел чернильной бездной, истинной Тьмой, а я забыла, как дышать. Свободной ладонью он погладил мою щеку, пальцы коснулись шеи, очерчивая изгиб, а я судорожно вздохнула, сглатывая слюну.

– Будете сопротивляться, и мы перейдем к неизбежному, – глухо проговорил он, предупреждая.

– К чему? – прошептала, а кожу вдруг опалило жаром. Краска прилипла к щекам.

– Я снова погружу вас в сон, – ответил наемник с каким-то зловещим спокойствием.

И я замолчала. Просто взяла и замолчала, в страхе зажмурив веки. Не хотела обратно погружаться во Тьму. А если он меня лапать будет? Нет-нет, такое я пропустить просто не могла. Как честная девушка, непременно должна была довести все до логического конца, чтобы точно не сбежал!

Ощущала, как мягко мужчина прикасается к моему телу. Влажная ткань уже не приносила боли, но я все еще чувствовала дискомфорт. Наемник обтирал меня, время от времени погружая тряпку в ведро с водой. Что именно он туда добавил, разобрать, увы, пока не могла. В воздухе витал запах полыни. Его я не могла перепутать ни с чем.

Когда его рука с тряпкой приблизилась к груди, я гулко втянула воздух и попыталась закрыться. Раздалось шипение, наемник выругался, а тряпка с громким звуком плюхнулась в ведро. Сжавшись, ожидала дальнейших действий или слов, но вместо этого раздался щелчок замка, а потом и вовсе хлопнула дверь.

Открыв глаза, недоуменно осмотрела пустую комнату, но тут же вздрогнула, едва за дверью раздался невероятный грохот. Казалось, даже стены затряслись. Лишь бы домик не сложился, погребая гостей под своей крышей.

Дверь открылась.

Снова зажмурившись, я вообще сделала вид, будто ничего не произошло. Словно меня здесь нет и не было и это не я лежу на мокрой кровати, предоставляя свое тело на обозрение одного очень наглого и, наверное, бессмертного мужчины. По крайней мере, другой не стал бы так опрометчиво раздевать герцогиню, зная, что мой папа – Глава Святой Инквизиции.

– Перевернитесь на живот! – зло скомандовал мужчина, и я немедленно выполнила приказ.

Наскоро и даже как-то грубовато обтерев меня, наемник перевернул мою несопротивляющуюся тушку и накинул на меня одеяло, сворачивая его со всех сторон так, как это делают маленьким детям, пеленая. Молчала, поглядывая на него боязливо.

– Выпейте. – К моим губам приставили круглый пузырек из матового темного стекла. – А теперь спать.

Веки послушно закрылись, а открылись уже только утром, когда солнце полностью освещало комнату через единственное окно. Наемника в комнате не было. Его плащ тоже нигде не лежал. Поднявшись, быстренько оделась, вспоминая о ночной экзекуции. И ведь надо же было ему меня раздевать!