Текст книги "Однажды ты не ответишь"

Я должна была проводить три часа в сутки с восьмилетней девочкой по имени Адель, позволяя ей называть себя мамой. Мамой за 150 евро в сутки.

Дальше было подробное расписание на неделю, в котором звездочкой стояла пометка о том, что пункты могут изменяться, но я его не видела. Я вообще ничего не видела за пеленой слез. Смяв договор, я небрежно запихнула его в сумку, поднялась под недоумевающим взглядом секретаря и направилась прямиком в кабинет к человеку, по которому чесались мои кулаки. Весь его лоск, внешность, сексуальность больше не значили для меня ровным счетом ничего. Да как так можно вообще?

– Я уже закончил. Сейчас поедем, – на секунду оторвавшись от бумаг, безэмоциально проговорил Антуан, еще раз окинув меня взглядом с ног до головы. Ему явно во мне что-то не нравилось, но именно сейчас мне на это было наплевать.

– Я не буду на вас работать! – ответила твердо.

– Да? – удивленно воззрился на меня мужчина, окончательно откладывая в сторону документы. – Позволь же узнать, что именно подвигло тебя на такие кардинальные перемены? Мне кажется, ты очень настойчиво желала получить это место.

– Я прочитала договор!

– О, как замечательно. Только запомни на будущее: договоры обычно читают перед тем, как их подписывают, – зло усмехнулся он, складывая руки на груди.

– Это незаконно!

– Законно, – спокойно возразил мужчина, освобождая свое кресло.

Каждый его шаг отдавался в ушах набатом, а сердце подпрыгивало, желая вырваться и убежать, но я упрямо стояла на месте.

– Я не буду на вас работать, и договор свой вы можете засунуть себе… – речь моя оборвалась, так и не закончившись, потому что, подойдя ко мне вплотную, Антуан прижал меня к себе, зафиксировав голову пальцами на затылке, и болезненно впился в мои губы.

Поцелуй рушил волю, сносил все выстроенные для защиты стены, кружил голову. Не отвечала, пыталась сопротивляться, оттолкнуть мужчину, упираясь ладонями в его грудь. Еще не все сказала, еще не закончила свою речь, но слова постепенно выветривались из головы, как сходило на нет и сопротивление.

Будто ощутив, что уже почти выиграл, Антуан изменил тактику и теперь касался мягко, нежно, почти невесомо. Приоткрыв губы, отвечала – как умела, как могла, – но именно это и стало его ошибкой, потому что месть моя не заставила себя долго ждать.

– Ты что? Совсем страх потеряла? – оторвавшись от меня, зло бросил мужчина, прикасаясь пальцами к своей нижней губе, из которой сочилась кровь.

– Я не буду на вас работать, – повторила, злорадно улыбаясь.

– Я давал тебе шанс уйти, и ты им не воспользовалась. Хочешь уйти – давай, только уже завтра мои юристы сожрут тебя с потрохами. Ну, хочешь выплатить мне неустойку? – торжествующе усмехался мужчина, а я вспоминала цифры, которые не потяну, даже если продам обе почки.

– Нет, – голос мой осип. Дура. Как есть дура, которой никогда не везет.

– Тогда следуйте за мной, мадмуазель Громова.

Глава 3. Ульяна

Выйдя из офиса, мы остановились у черного джипа внушительной наружности. Темные стекла скрывали салон этого монстра, а к нам уже спешил водитель. Застегнув пуговку пиджака, он учтиво кивнул Антуану и открыл перед ним дверцу. Я же удостоилась только поверхностного взгляда. Правда, мой новый рабовладелец все-таки пропустил меня вперед. Наверное, боялся, что я сбегу, но дурой я не была. Хотя…

С какой стороны посмотреть. Паспортные данные в договор я вписывала реальные.

Отвернувшись к окну, я смотрела на город, что окрашивался во все оттенки заката. Сколько смотрю, столько и любуюсь. Для меня во Франции даже пахло как-то по-особенному. Полевыми цветами, свежей выпечкой и новыми нарядами. Лаком для волос, красной помадой и луковым супом. Здесь мне хотелось расправить плечи и сделать глубокий вдох, чтобы медленно выдохнуть.

А кстати…

– А куда мы едем? – спросила я, резко поворачиваясь к мужчине.

– В место, которое станет для тебя домом на ближайший год. Конечно, если ты не передумала и не собираешься выплатить мне неустойку. Хотя с домом я, конечно, погорячился. Как там говорят? Будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях? – зло усмехнулся этот рабовладелец, показывая мне все свои идеальные тридцать два зуба.

– Обойдетесь, – также мило оскалилась я, демонстрируя две свои пломбы на дальних зубах. – Мне нужно заехать на станцию рядом с галерей Лафайет, чтобы забрать свои вещи.

– Тогда нужно как следует попросить меня об этом, – тут же откликнулся мужчина, обворожительно улыбаясь.

– Хорошо, – кивнула я, откидываясь на спинку сиденья и складывая руки на груди. – Завтра заберу сама.

– Люк, – мрачнея на глазах, отрывисто позвал начальник водителя, и тот кивнул в ответ.

На станции мы были уже через десять минут, а я вдруг поняла, что не все так плохо, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, манипулировать мужчиной можно в разовых дозах и если не увлекаться. Потому что, если увлекаться, у него есть отличное средство намертво заткнуть мне рот и выбить почву из-под ног. Целуется, гад, классно.

– Это что же? Сразу с вокзала побежала устраиваться на работу? Похвально, – подколол Антуан, выбираясь из авто вслед за мной.

Какого черта он вышел, я не понимала, но упорно шла вперед, будто мы не вместе. Сейчас как закричу, что меня украсть пытаются! Вот тогда-то и посмеемся.

– Нет, не сразу, – ответила я вслух. – Просто некрасиво приходить на собеседование вот с этим.

Достав из камеры хранения потрепанный походный рюкзак болотного цвета, я без лишних церемоний вручила его своему начальнику. Ну, он же мужчина? Мужчина. Значит, должен помогать. Тем более что я, в отличие от него, на каблуках.

То, как искривилось его лицо, надо было видеть. Разве что на пол не бросил, но в руках вытянул вперед, словно боялся испачкаться. Веки прикрыты, гнев на стадии расстрела, а я что? А я как примерная девочка пошла обратно к машине. Сказано домой – значит, домой.

Всю оставшуюся дорогу мы ехали в молчании. Лишь изредка тяжелую тишину разрывали еле слышные мелодии, доносящиеся из автомагнитолы. Любовалась природой, провожая закат, и остро ощущала, как Антуан злится. Почему-то это поднимало настроение.

– У вас образование хотя бы есть? – спросил он, видимо, не выдержав.

– Конечно. Школу окончила с красным дипломом, – покладисто ответила я.

Он выругался. Так бурно, так заковыристо, что я тут же полезла в сумку за блокнотом, потому что еще ни разу не слышала, чтобы кто-то матерился сразу на русском и французском.

– Что вы делаете? – воскликнул он, глядя на меня как на врага народа.

– Записываю. Я, знаете ли, с некоторых пор коллекционирую ругательства. Можете, пожалуйста, повторить последнюю фразу?

Начальник натурально взвыл. Наверное, если бы мог, то начал бы рвать на себе волосы, но короткая стрижка не позволяла.

– Люк, останови немедленно, – выдохнул Антуан, стараясь на меня не смотреть.

– Так на трассе же… – попытался водитель образумить своего босса.

– Останови, иначе дальше мы повезем труп.

Скучковавшись на сиденье, я отползла как можно дальше от этого ненормального. Кто бы что ни говорил – своя шкурка дороже, а этого типа с криминальными наклонностями я вообще не знаю. Глянув на меня исподлобья, Антуан покинул машину, звучно хлопнув дверцей. Следила за тем, как он подходит к краю дороги и начинает спускаться куда-то вниз, полностью скрываясь за деревьями. Вот связалась на свою голову!

С одной стороны, сейчас было самое время бежать, а с другой – а если все же найдет, да еще и в суд подаст? Из страны вышлют, статью повесят… Нет, я пока тут посижу. Ну не убьет же, в самом деле? По крайней мере, лично я на это очень надеялась.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь. Нас с вами не представили… – растягивая слова, вдруг обратился ко мне Люк.

– Ульяна Сергеевна, – с важным видом кивнула я. – Очень приятно.

– А меня можно просто Люк, взаимно, – нашел он мое отражение в зеркале заднего вида. – Так вот, я вам настоятельно не рекомендую злить Месье Броссара. Это может иметь крайне неприятные последствия. Подумайте над этим, – мягко улыбнулся он и отвернулся к окну.

Честно признаюсь, сначала мне показалось, что мне угрожают, но, пораскинув мозгами, я убедилась, что это не что иное, как завуалированное проявление заботы. Ну не походил водила на бандита. Наоборот, скорее уж на доброго лысого дядечку.

– Что-то нет его долго… – произнесла я как бы между прочим, чтобы заполнить тишину.

– Перебесится и вернется, – усмехнулся Люк, а я подпрыгнула на месте, потому что четко услышала стрельбу.

Это что же он? Из-за меня, что ли? Да я же ничего плохого не хотела!

Рванув из машины со всех ног, я помчалась к краю дороги, но, зацепившись за маленькое древко, полетела вперед, в овраг, приземляясь ровненько на своего начальника. Смотрела на него во все глаза, ощупывая его руки, плечи, шею и грудь прямо поверх рубашки.

– Ты чего?

Он удивленно смотрел на меня, придерживая за талию, чтобы не скатилась в траву, а мне почему-то нечего было сказать. Ну не признаваться же, что я за него испугалась? Теперь-то понимала, что подумала глупость, но три минуты назад было звездец как страшно.

Мягкая улыбка коснулась его губ, а ловкие пальцы заправили за ухо растрепавшиеся волосы. Удерживал за шею, аккуратно надавливая на затылок, сокращая меж нами расстояние. Почти касалась губами его подбородка, но тут он возьми и скажи:

– Испугалась, маленькая?

Да чтоб его комары за задницу покусали! Такой момент испортил!

– И ничего я не испугалась! Просто пописать приспичило! – сползала я с него, специально ерзая коленками и локтями, чтобы причинить неудобство. Пациент кряхтел, но не возмущался. – И вообще, я вам не маленькая! Ульяна Сергеевна, между прочим!

Поднималась, воинственно отряхиваясь от травы и листьев, но едва твердо поставила ноги на землю, пятка сама собой поползла вниз, а я завалилась на склон, ударившись местом, которое постоянно находится в активном поиске приключений.

– Ох ты ж, ежики колючие!

– Что? Где больно? – тут же взлетел этот посягатель на маленьких и беззащитных.

– Каблук сломался… – жалостливо протянула я, готовая разрыдаться.

– Тьфу ты!

Порывистыми движениями моя обувь была снята и выброшена в овраг, а мне резко расхотелось реветь. Смотрела на этого бессовестного типа, а руки так и тянулись к его шее сами собой, чтобы придушить. Их ведь в ремонт можно сдать! Там починят!

Но, видимо, мой тонкий намек на толстое обстоятельство был понят как-то не так, потому что уже в следующую секунду меня без спроса схватили на руки и потащили вверх к дороге. Вырывалась, краснела, бледнела, а потом притихла, едва нас завидел водитель. Его широкая улыбка мне вот вообще не понравилась, но я разумно промолчала. Нам ведь, судя по всему, еще работать вместе.

В салоне автомобиля, несмотря на все угрозы, сказанные шепотом, с рук меня не выпустили. Так и сидели всю дорогу: я, надутая как индюк, и он, довольный как слон. Наверное, и смотрелись со стороны так же, однако правила приличия были забыты и тогда, когда машина въехала в ворота, за которыми прятался частный дом. У меня даже рот открылся от изумления, а я сама и вовсе прилипла к стеклу.

Вот просто… Вау! Нет, не так! Ваааууу!

Перед нами предстал настоящий замок! Три этажа, башня сбоку, неизвестно, сколько комнат, но ширина внушительная. Да я такие только на картинках видела! Конечно, он немного переделан под современные реалии – пластиковые окна, шикарный вход, терраса, но просто… Ваааууу!

– Что? Нравится?

Я только и была способна на то, чтобы глупо кивнуть. Если бы меня не держали на руках, то я бы уже бежала вперед всех осматривать свое новое место жительства. Да только из-за этого замка стоило бросить все на свете и бежать сюда без оглядки!

Из машины меня выносили на руках, а я вертелась, крутилась и ерзала, желая уже поскорее попасть внутрь. Там, наверное, еще интереснее. Если замок старинный, то должны быть и потайные ходы… А там, может быть, и сокровища кто припрятал…

– Ульяна Сергеевна, прекратите ерзать, – возмущенно фыркнул мужчина, пытаясь меня угомонить.

– Да мне там что-то упирается, – отмахнулась я от него, глядя на высокие двустворчатые двери, к которым мы приближались.

– Это что-то упирается там исключительно потому, что вы ерзаете, – усмехнулся Антуан, а я замерла.

Дальнейший путь проходил в тишине и спокойствии, потому что я притворялась статуей и подумывала над тем, как бы перебраться к мужчине на шею.

Сугубо для того, чтобы там ничего не упиралось. А вы о чем подумали?

* * *

В просторном холле, отделанном деревом и золотом под старину, меня с рук так и не выпустили. Антуан прошел мимо слуг, выстроенных в ряд. Белые передники и чепчики на дамах, строгий костюм на единственном мужчине. Они не смотрели на нас, пряча взгляды, но это не помешало мне покраснеть с ног до головы. По-моему, у меня даже темные волосы резко обрели рыжину, настолько мне было стыдно, но мой начальник выглядел невозмутимо.

– Я сама могу дойти, только скажите куда, – прошептала я, поглядывая ему за спину.

Вообще, внутри этого дома была как-то мрачновато. Портьеры задернуты, лица кислые. Огромное количество декора, который наверняка не был дешевкой. Это же страшно прикасаться – вдруг сломаю? А как тогда ходить с моей-то грацией? Плавать по воздуху или перемещаться исключительно у начальника на руках?

– Хотите идти босиком?

Поднявшись по лестнице, начальник завернул в один из двух коридоров на втором этаже и остановился у ближайшей темно-коричневой двери. Ими было усыпано все крыло, в конце которого зияло широкое аркообразное окно. На стенах виднелись какие-то картины, но отсюда их содержание разглядеть не могла, как бы ни старалась.

– Я в чулках, между прочим.

– Я заметил, – усмехнулся мужчина и улыбнулся еще шире. – Как и ваши черные пятки.

Я думала, что покраснеть еще больше просто невозможно, но глубоко заблуждалась. Пятки действительно были черными, но не грязными. Просто чулки окрасились от стелек китайской, не очень качественной обуви, как было всегда. Об этой привычной мелочи я как-то забыла.

Выгрузив меня на постель в спальне, Антуан ослабил петлю галстука и воззрился на меня так, будто я ему денег должна.

– Я хочу видеть твой паспорт, – сложив руки на груди, сурово произнес мужчина.

– В договоре есть мои данные, – подальше запрятывая сумку, возразила я.

– Паспорт, – протянув руку, потребовал Антуан.

Не обремененный терпением, он нагло согнал меня с места и схватил мою сумку, вытряхивая ее содержимое поверх покрывала. Отыскав документы, внимательно разглядывал российский паспорт, удерживая при этом бесстрастное выражение лица.

Его хватило только на две минуты. Губы дрожали, проявлялась улыбка, а потом и вовсе, положив мой паспорт на кровать, он отвернулся и уже не смог себя сдерживать. Ржал как конь, направляясь на выход из комнаты, а я упрямо поджимала губы, недовольная его поведением.

Дело в том, что паспорт я получала в четырнадцать, как и все нормальные дети. В то время я уже давно и безнадежно грезила подиумом, а потому училась накладывать свой первый макияж. Смоки-айс, чтобы вы понимали. Черные тени расплывались до самых бровей и нечеткими дугами ложились под веки. Картину из фильма ужасов дополняли собственноручно сделанный начес и брекеты на зубах. Так я и фотографировалась на фото для паспорта, а теперь уже пять лет мучилась, стараясь никому не показывать этот кошмар.

– Ужин через полчаса. Не задерживайся. – Смех еще долго эхом скользил из коридора, а я психанула и направилась в душ, до сих пор не понимая, что будет дальше.

Соответствовать правилам договора не собиралась. Это же просто возмутительно! И секс, и роль мамы. Даже не знала, что больше возмущало, но решила отложить разбор полетов на потом, потому что передо мной предстало самое лучшее, что могли придумать люди. Ванна с горячей водой.

Нет, конечно, работая в Диснейленде, я мылась раз в день в душе с еле теплой водой. Европа и экономия давно срослись и породнились, но в чужом доме я могла не отказывать себе и тратить кубометры воды направо и налево.

Раздевшись догола, я сложила вещи на низкую скамеечку, переложив имеющиеся деньги из лифчика под пиджак, и забралась в ванну, закрывая за собой матовую стеклянную створку. Нежилась в горячей воде. Несколько раз выдергивала пробку и вставляла заново. Перенюхала все пузырьки, щедро воспользовалась гелем для душа и новой губкой, которую сама же распаковала. Тщательно промывала волосы. В общем, я побывала в раю, в котором даже соль морская была. А уж эти шаловливые пузырьки…

Когда я, довольная, как после недели распродаж, выползла наружу, собираясь простирнуть чулки, вещей своих на скамеечке не нашла. Думала, что это я дура, но, заглянув даже под унитаз, пропажу не отыскала. Настороженно выходила в комнату, завернувшись в белоснежный банный халат, размеров так на пять больше, а там меня уже ждали проблемы.

Точнее, одна проблема в лице женщины, облаченной в черную униформу. Она с невероятным усердием разбирала мой рюкзак, запихивая мои вещи в какой-то грязный серый мешок.

– Вы что делаете? – громко возмутилась я, ринувшись спасать свое имущество.

– Отпустите немедленно, – вырывала она из моих рук белую кашемировую кофточку. – Мне приказано сжечь все это!

– Свои вещи жгите, а мои не троньте!

Бились мы не на жизнь, а на смерть. Выдирали волосы, кусались, щипались. Перья от подушки летели только так, а я дубасила эту мегеру до тех пор, пока она не сдалась и не скрылась за дверью. Слышала ее крики и упивалась победой, доставая свои вещи из мешка. Ишь какая! Сначала пусть купит, а потом уже выбрасывает и сжигает. Приказали ей…

Дверь в спальню открылась как раз в тот момент, когда я снова подпоясывала халат, который все время расползался в стороны из-за своей величины. На пороге стоял мой рабовладелец, а за его спиной маячила та самая служанка.

– Что вы здесь устроили? – раздалось грозно, а сам мужчина оглядывал комнату, усыпанную перьями.

А я что? А я ничего!

– А вас стучаться не учили? – не растерялась рассерженная я, сдувая прядь, упавшую на лицо.

– Это пока мой дом, – спокойно парировал мужчина, делая шаг вперед. – Почему вы не даете мадам Арно исполнить мой приказ?

– Потому что это мои вещи, и вы не имеете права ими распоряжаться!

– Имею, – коротко ответил Антуан. – Советую вам внимательно прочесть наш с вами договор в самое ближайшее время, для того чтобы у вас больше не возникало желания нарушать мои приказы. А станете упорствовать, вам придется работать бесплатно. Это, кстати, тоже прописано в договоре, как и многое другое.

– Я не стану вам подчиняться! Я не вещь! – сжимала я кулаки, готовая наброситься на него в любую секунду.

– Ты принадлежишь мне, – выдохнул он мне в губы, максимально сокращая между нами расстояние. – Я хочу, чтобы ты это запомнила. Будь хорошей девочкой и выбери то, что тебе действительно нужно, иначе осмотр твоих вещей мы будем проводить вместе, а ты лишишься права голоса. Ты меня поняла?

И все это было сказано таким ласковым голосом, с такой щемящей нежностью и теплотой, что я сразу поняла: мне бессовестно угрожают! Он не будет церемониться, если я продолжу в том же духе.

И да, Антуан тысячу раз прав в том, что мне просто необходимо изучить этот чертов договор. Ведь должны же у меня кроме обязанностей быть и какие-то права. Да, это баста, конец всему, и мне уже не скрыться с подводной лодки. Внутренне я смирилась с тем, что весь следующий год проведу в рабстве у этого тирана. Конечно, можно было попробовать откладывать деньги и в итоге выплатить ему неустойку, но к тому времени пройдет уже сколько? Полгода? Так смысл тогда. Проще доработать год и выйти отсюда с деньгами. Купить квартиру где-нибудь в курортном городке в Пиренеях, найти работу и спокойно жить. А потом и маму сюда забрать…

Мыслями я улетела далеко-далеко. В моих мечтах год рабства уже закончился и я попивала коктейль на веранде своей личной квартиры, но реальность в лице Антуана была строга и непреклонна.

– Даю две минуты взять в руки то, что действительно важно, – сердито скомандовал он.

Я похватала сумочку с документами и косметикой, фотографию в рамке, новенький спортивный костюм и кружевные трусики. Без всего остального я как-нибудь проживу.

Антуан улыбнулся, внимательно осмотрев вещи в моих руках, и кивнул женщине:

– Все остальное можешь сжигать. В целях дезинфекции.

И тут меня озарило!

– Мадам, а куда вы дели мои деньги? – свалив отложенное добро на постель, вышла я вперед, собираясь еще раз проредить прическу этой профурсетке.

– О каких деньгах вы говорите, мадмуазель? Я никаких денег не видела, – надменно ответила эта наглая морда, продолжая скидывать мои вещи в мешок.

– Деньги, что лежали в ванной между юбкой и пиджаком! Вы забрали мои вещи из ванной вместе с деньгами! – разорялась я, понимая, что у меня отобрали последнее.

Отлично съездила во Францию, ничего не скажешь. Осталась с трусами, спортивным костюмом и маминой фотографией! Прекрасное приданое!

– Агнис, ты забирала вещи из ванной? – спокойно спросил Антуан, задвигая меня себе за спину.

Выглядывать оттуда было неудобно, а потому я протиснулась у него под мышкой. Глянув на меня, начальник лишь хмыкнул.

– Да, месье. Вы приказали сжечь все вещи, но я не видела никаких денег.

– Врет! Она врет, посмотрите! Она теребит край передника, а значит, нервничает! Ей есть что скрывать! Где мои деньги, воровка? 128 евро и мелочь! – я порывалась вперед, но меня недвусмысленно сжимали одной рукой, не давая моим воинственным конечностям вцепиться в эту дамочку.

Я думала, тут приличный дом, а кругом одно ворье. Интересно, по договору мне положена какая-нибудь компенсация за этот инцидент? А за вещи? И нет, я совсем не жадная, но когда бедствуешь, примешь любую помощь, даже если она называется откупом за молчание.

– Агнис, выверни карманы, – вздохнул Антуан, по-прежнему удерживая меня.

Женщина с готовностью сделала необходимое, но карманы оказались пусты. Отпустив меня, мужчина вытряхнул все из мешка, но и там моих денег не обнаружилось. Служанка лепетала что-то о том, что я вру, но я упрямо поджимала губы и доказывала обратное.

– Да она же выходила уже из комнаты! Наверняка перепрятала! – не отставала я, а мой начальник был на грани того, чтобы взвыть.

– Так! Ты! – он посмотрел на меня, скривился, но все-таки продолжил: – Быстро переоделась, что ты там себе оставила, и сиди здесь, жди, пока за тобой придут. А ты, – глянул он на служанку, – мигом все собрала и вместе со мной к себе в комнату! И да, – вновь обернулся он ко мне, пока женщина утрамбовывала мои вещи в мешок. – Тебя ждет разговор со служебником.

– С кем, с кем? – крикнула я ему в спину.

– С человеком, который знает о тебе все и даже больше. А я… – неприятно ухмыльнулся он. – Послушаю.