Текст книги "Однажды ты не ответишь"

– Пора ужинать, мадмуазель, – обратилась няня к девочке, а за окном уже ложился вечер.

Я даже не заметила, как стемнело. День пролетел слишком быстро, но я не чувствовала усталости. Наоборот, ощущала невиданный подъем сил. Будто меня напитали энергией под завязку.

– А ты со мной будешь ужинать? – спросила Адель, нехотя поднимаясь.

– Конечно. Только, наверное, правильнее будет дождаться папу? Во сколько он приходит? – облизывалась я в сторону запеченного картофеля и куриной грудки со специями.

Желудок призывно урчал, но старался вести себя тихо. Все-таки я тут почти в высшем обществе. Нужно соответствовать.

– Месье Броссар всегда возвращается в разное время. Мадмуазель обычно ужинает одна, соблюдая режим, а вам полагается ждать хозяина, – серьезно проговорила Клеменс, но я лишь отмахнулась. Как и проигнорировала просьбу перейти вместе с девочкой в столовую.

Мы неплохо поужинали прямо на кухне, после чего я сама мыла посуду, а Адель помогала мне ее вытирать. На меня смотрели как на дуру, но кого это волновало?

– Еще одну сказку! Ну, пожааалуйста! – сделала девочка жалостливый голосок, а веки ее уже слипались.

– Тебе пора спать, Адель. Обещаю, завтра почитаю еще, а сейчас спи. – Поцеловав ее в щеку, как это всегда перед сном делала мама Катя, я выключила светильник и вышла из ее комнат, чтобы нос к носу столкнуться с начальником.

– Я уже устал тебя ждать, – холодно произнес он, снимая с себя галстук-удавку. – Пойдем.

Следовала за ним по коридору. Думала, что ведет меня в столовую, чтобы я составила ему компанию на ужине, но мужчина толкнул дверь в свои комнаты и остановился только в ванной. Обернувшись, он взял мои руки и положил их ладонями себе на грудь прямо поверх рубашки и пиджака.

– Раздень меня, – приказал, а я вконец растерялась.

Слишком резкий переход от детской сказки к взрослому блокбастеру. Задыхалась недоумением. Будто я только что была на белой половине мира, но меня без предупреждения выпихнули на черную. Да еще и под зад дали, чтобы быстрее летела.

– Я не…

– Ты ведь внимательно прочла договор? Мои приказы не обсуждаются, – гипнотизировал темным взглядом.

Казалось, что он вот вообще не в духе и сейчас проще действительно делать то, что он говорит, чем перечить. Слишком трудно просчитать последствия.

– Хорошая девочка, – довольно кивнул он, когда я взялась за его пиджак.

Тянула, как могла. Раздевала медленно, расстегивая пуговку за пуговкой, пока ванна наполнялась горячей водой. Пальцы касались его кожи, когда стягивала рубашку. Меня будто било током, а он следил за каждым моим движением, словно кобра, готовящаяся к нападению.

– Брюки тоже, – поймал он мои руки, приложив их к своим плечам.

Медленно вел их вниз – по груди и животу, а я ощущала под ладонями каждую мышцу, каждый кубик, упираясь грудью в его спину. Пальцы коснулись дорожки волос, уходящей вниз под брюки, а я судорожно глотнула воздух.

На ощупь расстегивала ремень, убеждая себя в том, что сегодня секса точно не будет и я могу расслабиться. Ведь результаты анализов придут только завтра, а значит, на сегодня я свободна. Почти. Подумаешь, раздеть его. Что я, мужиков в трусах не видела?

– И боксеры – добавил он, поворачиваясь ко мне лицом.

Смотрела на него во все глаза, а он издевался. Видела это по его горящему взгляду, по довольной улыбке. Ах, так?

Одним молниеносным движением я рванула с него боксеры и продолжила смотреть ему в глаза, полностью игнорируя то, что торчало там, внизу. Даже руки на груди сложила, чтобы они рядом с ним не болтыхались.

– Что-то еще? – спросила, стараясь выглядеть невозмутимо.

Ну, насколько вообще можно быть невозмутимой, когда перед тобой стоит офигительный мужик в одних носках и со спущенными боксерами.

– Да, – кивнул он, сокращая меж нами расстояние, а мне в живот кое-что уперлось. – Я хочу тебя раздеть.

Его пальцы ловко расстегнули куртку моего спортивного костюма. Я даже осмыслить ничего не успела, а уже стою перед ним в белом корсете. Так мы и до трусов скоро дойдем.

Опустившись передо мной на одно колено, он водил губами по полоске кожи между корсетом и спортивными штанами. Ткань царапала воспаленную кожу, опускаясь все ниже, а короткие поцелуи уже ложились на бедра. Его пальцы впивались в мои ягодицы – слегка поглаживали и снова сжимали, а я уже не стояла на ногах, опираясь спиной о холодную стену.

– Пожалуй, на этом мы пока и закончим, – рвано выдохнул мужчина, поднимаясь.

Взяв несопротивляющуюся меня на руки, Антуан аккуратно посадил меня в ванну прямо в белье. Смотрела на него затуманенным взором, пытаясь понять, что дальше, но голова вообще не соображала.

Ступив в ванну, он присел на высокий бортик, разглядывая меня сверху вниз. Улыбнулся с какой-то щемящей нежностью – мягко, невесомо. Сердце трепыхнулось где-то в груди. Я понимала, что пропадаю под непроницаемым взглядом этого бесцеремонного рабовладельца.

– А теперь, девочка, сделай мне минет.

Глава 6. Ульяна

– Что?

Мое возмущенное «Что?» эхом отражалось от стен, а Антуан продолжал мягко улыбаться, будто был доволен моей реакцией на его приказ. Так и хотелось намекнуть ему, что в Китае уже начали производство губозакаточных машинок, которые вполне можно заказать через интернет, но я разумно промолчала. Правда, надолго меня не хватило.

– Я хочу, чтобы ты сделала мне минет. Рассказать, как это делается? – погладил он меня по щеке костяшками пальцев, разговаривая при этом как с маленьким ребенком.

Белье намокло и неприятно липло к телу, а вода в ванной поднималась все выше. Ткань уже точно не спасти. Навряд ли ее можно держать в теплой воде, но Антуан, похоже, совсем не волновался о том, что портит мои новенькие вещи. Его заботил совсем другой аспект нашей совместной жизни, которая началась так стремительно.

– Нет, спасибо. Я уверена, у вас большой опыт и обширные познания… – проговорила я, стараясь смотреть куда угодно, но только не между его расставленных ног. Черт, он еще и двигается! – Но, согласно договору, прежде чем мы с вами вступим в более серьезные отношения, вы также обязаны представить мне справку о вашем здоровье. Поймите меня правильно, вы ведь далеко не мальчик, да и сами говорили, что договор стандартный, а значит, у вас уже были подобные… партнеры, и…

Я с удовольствием следила за тем, как лицо мужчины из теплого и мягкого становится сначала недоуменным, а потом и вовсе серым и безэмоциональным. Губы секундой позже кривятся, будто он только что целиком съел лимон, а взгляд постепенно темнеет, фонтанируя недовольством на грани бешенства.

С самым невинным выражением лица я внимательно наблюдала за тем, как он неспешно, излишне медлительно поднимается, переступает через бортик ванны, а его пальцы нервно подрагивают. Не отпускал взглядом, удерживал контакт, но я позволила себе поежиться только тогда, когда мужчина скрылся за дверью.

– Твою ж мать! – раздалось разъяренное по ту сторону, а затем последовал грохот, словно кулаком ударили о стену.

Подпрыгнула я, наверное, до самого потолка. Сжавшись, как ежик в ожидании бури, сидела тише мыши, стараясь вот вообще не отсвечивать. Может быть, он забудет, что я здесь? Ну, надежда же умирает последней?

Надежда сдохла, так и не добравшись до ванны. Вместо нее в ванную комнату зашел совершенно спокойный Антуан, облаченный в боксеры. От его спокойствия я покрылась мурашками страха даже в теплой воде.

А вот все равно не уступлю! Договор есть договор, и если он требует от меня его полного соблюдения, то я тоже имею на это право! Потому что… Потому что вредность наше все, а здоровье у меня одно!

– Завтра я сдам все анализы, но уже послезавтра… Послезавтра ты не отвертишься, – проговорил он, одним рывком вытягивая меня из ванны.

Висела у него на руках, словно мешок с картошкой. Даже не сопротивлялась, когда он поставил меня на ноги и начал активно снимать с меня белье, обтирая сухим полотенцем. Одна мысль только – уже послезавтра.

На меня, будто на куклу, натянули белую футболку огромных размеров. Она закрывала все до самых колен, но все мои выпуклости все равно обрисовывались, вызывая краску смущения на щеках. Взяв меня на руки, Антуан без объяснений внес меня в спальню, бесцеремонно закидывая на постель. Я даже охнуть не успела, как пышное одеяло накрыло меня волной, свет выключился, а мужчина оказался рядом. Подгреб меня своей ручищей к себе поближе и недовольно засопел в шею.

– Послезавтра, – напомнил он мне, коротко целуя плечо.

– А еще мне нужно закупить продукты, – пискнула я, пытаясь хоть немного отодвинуться от горячего тела.

– Завтра выдам карту и список поставщиков, – пробурчал он, закидывая на меня еще и ногу.

– А еще у меня нет прав, – довольная его спокойствием, решилась я на правду.

– Такси или Кристоф. Я не должен решать твои проблемы. Учись разбираться сама.

– А еще… – совсем успокоилась я, пытаясь вытянуть из этого момента как можно больше.

– Хватит. Я хочу спать, – оборвал он мою речь, ловко пробираясь рукой под футболку, а я охнула от этой наглости, но остановить сил не хватило. Чужие пальцы чуть сминали мою грудь. Прикосновения не приносили боль, были приятными, возбуждающими, но топили в смятении. Потому что под футболкой ничего не было не только сверху, но и снизу. – Вот и молодец, спокойной ночи.

– Ййя ещще не закооончила! – пропищала я, беря самые высокие ноты. – Прекратите затыкать мне рот!

– Я вообще не прикасаюсь к твоему рту, – заметил он, продолжая играть с моим соском, перекатывая его пальцами. Но потом почти с обидой добавил: – К сожалению.

– Хам! – потолкавшись, развернулась я к нему лицом, чтобы взглянуть осуждающе. Но эффекта не добилась, потому что в спальне было слишком темно. – Если вы требуете от меня следовать расписанию, то хотя бы выдайте мне его!

– Основное расписание у тебя уже есть, – медленно протянул Антуан, оглаживая мой филей своей лапищей. Да он чуть ли не мурлыкал, извращенец! – Остальное на ближайшие две недели добавим завтра утром, – приближался он ко мне, почти касаясь губ.

– Ннне надо! – просипела я, активно поворачиваясь к нему спиной.

– Да, мне тоже так больше нравится, – подвинулся он, упираясь мне пультом от телевизора пониже спины. Я очень хочу думать, что это пульт!

Замерев, я считала про себя до двух тысяч, а сердцебиение постепенно успокаивалось. Находилась на грани сна, ощущая теплое дыхание на своей шее. От подушки пахло Антуаном. От одеяла тоже пахло им. Даже от футболки. Запах окутывал, пьянил, проникал глубоко-глубоко и чертовски нравился.

Через силу открыв глаза, я даже не дышала, осторожно, миллиметр за миллиметром, выбираясь из чужих объятий. Ступня едва соприкоснулась с мягким ворсом ковра, а я словно лужа перетекала под одеялом, намереваясь сбежать к себе в комнату. Не буду я с ним спать в одной постели! Такого пункта в условиях договора нет!

А вот про одежду стоит напомнить. Согласно тому же контракту, я должна была одеваться только в те вещи, которые нравились моему работодателю. Именно из-за этого пункта я осталась босая и нагая, а ущерб мне еще не возместили, если считать по количеству. А я буду считать именно по количеству!

– Какая бессовестная девочка… – раздался насмешливый голос в темноте, а чужая рука одним рваным движением вернула меня на место. – Еще раз попробуешь сбежать, и я тебя отшлепаю.

– Не имеете права! – взвилась я, но меня уложили обратно.

– Пункт о сексе под номером 4.11, – ответил он игриво, а я засопела.

Сон пришел молниеносно. И в этом сне я бегала за Антуаном с подушкой.

* * *

– Доброе утро, – пробурчали мне в ухо сонным голосом, а чужие губы коснулись плеча, замирая. – Сейчас бы кофе…

– Я бы тоже не отказалась… – прошептала я, сладко потягиваясь в постели.

– Это твоя обязанность – готовить и приносить мне кофе по утрам. – Перекатившись, он навис надо мной, приоткрывая веки. Возмущенно прищурился, ожидая реакции на свои слова, а я зевнула. От души так зевнула. Демонстрируя ему все свои возможности во всей красе.

Ну, то, что покусать могу очень даже больно.

– Такого пункта не было в договоре, – прикрыла я веки, поворачиваясь на другой бок.

– Ну… Мы легко можем внести изменения, – промурлыкал он, потираясь о мою многострадальную попу пультом.

С кровати я слетела быстрее, чем он вообще успел понять, что произошло. Стояла, уперев руки в бока, а тело сотрясалось от гнева. Ах, вот, значит, как, да?

– То есть в наш договор все-таки можно внести изменения? – спросила я излишне спокойно.

– Если обе стороны согласны, то конечно, – не стал отпираться Антуан, складывая руки под голову.

Засмотревшись на мужчину, я натурально зависла. Оглядывала сильные руки, что так крепко этой ночью сжимали меня в объятиях. Взгляд скользил по рельефным мышцам, дорожке волосков, что пряталась под темными боксерами. Этот мужчина был удивительно красив, до невозможности притягателен и… Он прекрасно об этом знал, потому что самодовольная улыбка тут же легла на его губы.

– Тогда я хочу сократить срок моего рабства! И убрать половину из пункта 4! И прописать ваши обязанности! И включить пункт о финансовом возмещении в случае, если моему имуществу будет нанес ущерб! И…

Антуан рассмеялся. Так заразительно и легко, что я в его благодушие нисколько не поверила.

– Нет, – спокойно ответил он, неспешно подкрадываясь ко мне.

Схватив меня за руку, мужчина ловко забросил меня на кровать, прижимая к матрасу всем своим телом. Губы впились в губы, вызывая мурашки, путешествующие по коже, а еще – горстку недовольства и немного сопротивления. Все же классно он целуется… Черт!

– А что это вы тут делаете? – прямо рядом с нами на постели лежала Адель. Она по-детски с любопытством подпирала щеки ладошками, а мы замерли, как были. Почти не одетые.

Спешно накинув на нас одеяло, я спряталась поглубже, касаясь лицом груди Антуана. Краснела, бледнела и не находила подходящих слов, чтобы ответить.

– Ульяна собирает меня на работу, – улыбнулся дочери мужчина, вот вообще не стесняясь. – А почему вы, мадмуазель, все еще не одеты? Тебе уже пора на занятия.

– Папа, сегодня среда! – возмутилось это чудо в перьях.

Причем совсем не в переносном смысле. Просто на ее спине покоились крылышки, видимо, феи, покрытые самыми настоящими перьями. Розовыми перьями.

– Конечно, среда. Но если тебе не нужно в школу, это не значит, что и занятия отменяются. Я отлично помню твое расписание, Адель. Гимнастика и художественная школа. И поторопись, милая, Мадам Дефоссе уже жаловалась на то, что ты опаздываешь на занятия.

– Она всегда на все жалуется, – проворчала раздосадованная девочка, направляясь на выход из спальни.

А я все смотрела на Антуана, понимая, насколько сейчас он был милым. Рядом с дочкой он преображался, небольшие морщинки тотчас разглаживались, на губы пробиралась нежная улыбка, а взгляд теплел.

Так сильно хотелось спросить, где ее мама, но я тактично молчала на эту тему, не желая затрагивать личное, потому что, в отличие от Антуана, обладала чувством такта.

Девочка уже скрылась за дверью, а мой начальник обратил-таки внимание на сжавшуюся под ним меня.

– Ульяна Сергеевна, вам там удобно? – спросил он, глядя на меня с усмешкой.

– Если честно, то не очень, – пожевав губу, ответила я.

– Тогда марш варить мне кофе! – гаркнул он, а уже через секунду я была в своей комнате и переодевалась в повседневное платье. Ну, просто потому, что спортивный костюм так и остался в ванной Антуана.

Когда я спустилась в кухню, кофе за меня уже сварила кофемашина. Клеменс словно пышная бабочка порхала над заготовками к обеду, но, едва увидев меня, сразу вручила мне поднос с двумя чашками кофе и поджаренными кусочками багета, которые были украшены тонкими пластами масла и сыра.

– Приятного завтрака, мадам Громова, – улыбнулась она мне, возвращаясь к своим делам.

– Я не мадам, Клеменс, а мадмуазель, – поправила я женщину, не торопясь уходить с кухни.

– Простите, мадам Громова, но в этом доме есть особые правила, которых все мы придерживаемся. Здесь вы мадам, так как фактически исполняете роль супруги хозяина, – разъяснила она мне этот момент, а я решилась спросить и еще кое-что.

– Спасибо за объяснения. Мне пока трудно привыкнуть ко всему этому, – честно призналась я. – Я хотела спросить по поводу служанки, которую уволили…

– О, вам не стоит беспокоиться. Дело в том, что нанимать прислугу – это ваша обязанность, но окончательное решение всегда принимает месье Броссар. Пока вас здесь не было, нам потребовалась еще одна помощница. Месье Броссар всегда обращался в проверенное агентство по подбору персонала, но с недавних пор владелец агентства продал его, и уровень этой компании стал заметно ниже. Когда мадам Арно неделю назад пришла в наш дом, у Кристофа пропали часы. Очень дорогие часы – это семейная реликвия, которая передавалась в его семье со времен войны. Но, так как мы все давно живем здесь одной семьей, камеры внутри дома не установлены, а потому доказательств у нас не было. Благодаря вам месье Броссар поймал ее с поличным. Так что вам не стоит беспокоиться о сохранности ваших вещей в дальнейшем. Мы все очень дорожим этим местом.

– Спасибо, вы меня успокоили, – кивнула я, но все-таки кое-что уточнила: – Сейчас у нас не хватает одной служанки, верно?

– Скорее, помощницы. Девочки помогают мне на кухне, занимаются уборкой, стиркой и глажкой. Накрывают на стол и…

– В общем, делают все, о чем их просят, – подытожила я.

– Совершенно верно.

– И последний вопрос, если позволите.

– Конечно-конечно, – ловко нарезала женщина овощи.

– А где завтрак для Адель?

– Мадмуазель уже завтракает в столовой.

Поднос с кофе я отнесла совсем не в спальню. Прямиком направившись в столовую, я сама накрыла на стол рядом с Адель и, погладив удивленную девочку по голове, отправилась за начальником. Даже не стучала, памятуя о том, как он бесцеремонно вваливался ко мне в комнату.

Антуан стоял у зеркала и как раз собирался завязывать галстук. Подойдя к нему, я перехватила это орудие пытки массового производства и сама проделала манипуляцию, затягивая узел потуже.

– Где мой кофе? – недовольно спросил Антуан, оглядывая меня с ног до головы.

Будто я могла спрятать чашку под платьем и сейчас удерживала ее ногами, подвергая то самое интересное место банной процедуре.

– Ваш кофе ждет вас в столовой. Если вы поторопитесь, то успеете позавтракать вместе с дочкой, – проговорила я с самой милой интонацией, на которую вообще была способна.

– Я не завтракаю, а только пью кофе. И мне уже пора, – глянул он на меня недовольно, словно на врага народа, и посмотрел на наручные часы.

– Отлично, тогда мы ждем вас в столовой, – упрямо заявила я, направляясь на выход из комнаты.

Это был мой личный заскок. То, на чем я собиралась настаивать.

Мама Катя всегда говорила, что хотя бы один раз в день, но вся семья должна сидеть вместе за столом, чтобы поддерживать связь, чтобы знать, что происходит с самыми близкими тебе людьми. Нас было трое, потом – двое, но каждый день мы завтракали вместе, потому что обедать и ужинать получалось редко. И я ценила это время, собираясь научить тому же и Антуана.

* * *

Одна. Я сидела в столовой одна, неспешно допивая чуть теплый кофе, и рассматривала памятки, которые сделала в листке расписания на ближайшие две недели. У меня было время до четырех, чтобы выполнить два пункта из списка «самых важных дел». Так их назвал недовольный Антуан, которому пришлось спуститься в столовую, чтобы сделать несколько глотков кофе.

То, как он при этом пыхтел и сопел, – надо было видеть. Я же вела себя покладисто, стараясь не пропускать ни одного важного момента. Внимательно все слушала и записывала, понимая, что мне срочно нужен ежедневник. Собственно, этот пункт я тоже вписала в список покупок.

– Мадам, Кристоф ждет вас во дворе, – заглянула в столовую одна из горничных.

– Благодарю, Леони. Я уже иду, – кивнула я девушке, поднимаясь из-за стола.

На автомате под удивленным взглядом служанки я собирала на поднос всю посуду, оставшуюся после первого семейного завтрака, но, опомнившись, с улыбкой вручила его девушке. Спешно поднималась по лестнице, чтобы захватить сумку и пальтишко. Горела энтузиазмом. Я даже Антуана и Адель до двери проводила, когда они уходили. И на прощание им махала, едва машины начали выезжать за территорию крепости. Ведь ничего сложного, по сути, если не считать горизонтальную плоскость, на которую мне так толсто намекали. Но будем разбираться с проблемами по мере поступления.

Крепко сжимала в руках сумку, список и банковскую карту, когда выбегала во двор. Мужчина лет пятидесяти уже встречал меня, стоя рядом с маленькой синей машинкой. Его седые волосы казались на солнце ослепительно белыми, а сам мужчина – добродушным и улыбчивым.

– Доброе утро, мадам. Я Кристоф, – произнес он, открывая передо мной дверцу.

– Доброе утро, приятно познакомиться, – кивнула я, размещаясь с комфортом.

Мне нравились маленькие машинки. Они были очень компактными и миниатюрными. У моей подруги была именно такая, только красного цвета. Взглянешь на такую, и сразу понятно, что за рулем девушка и ехать рядом с ней нужно тихо, мирно и молясь Богу.

– Куда вам нужно? – спросил Кристоф, выезжая за ворота.

– Сначала в магазин одежды, а потом за продуктами. Я не знаю адреса, но могу посмотреть в интернете, – ответила я, отыскивая в сумочке вибрирующий телефон.

Мне снова звонила тетя Зоя, от чьих звонков я содрогалась в священном ужасе. Так до сих пор и не разговаривала с ней, откладывая эту, несомненно, увлекательную беседу на потом. Не хотелось оправдываться, что-то придумывать, потому что я сама до сих пор еще не пришла в себя, а эта дамочка точно не отстала бы, пока не вызнала все подробности.

Конечно, можно снова наплести ей про подиум, но дело в том, что уже через два дня мне нужно будет позвонить маме, и я не знала, что именно ей скажу – почти правду или очередную байку. А если, созвонившись, они предоставят друг другу разную информацию, у кого-то будут большие проблемы. Огромные даже, я бы сказала. Потому что мама найдет способ добраться до Франции в кратчайшие сроки.

Вообще, я очень радовалась, что мы с мамой договорились созваниваться только раз в неделю. Это избавляло меня от бесконечных фантазий и оправданий, а врать маме, пусть даже и ради ее спокойствия, это не очень хорошо.

– Нет, не нужно. Я прекрасно знаю дорогу, но хотел бы уточнить, какие именно магазины одежды вы имеете в виду? Детские? Или?

– И те, и другие. И лучше, чтобы все в одном месте. И да, не слишком дорогие, – уточнила я, безбожно краснея. Не хотелось потратить весь выделенный лимит за один день.

Пока мы ехали, я еще раз просматривала расписание. Немного волновалась оттого, что на следующей неделе мне предстоит впервые выйти с Антуаном в свет. Его пригласили на художественную выставку и на день рождения к одному из совладельцев его компании. Мужчина сразу предупредил меня, что одного вечернего платья для этого мало, поэтому сегодня я должна была купить второе.

А где второе, там и туфельки, сумочка и…

Моя фантазия разрасталась с каждой пройденной минутой. Чтобы ничего не забыть, я записывала все на обратной стороне списка, от усердия прикусывая колпачок ручки. Ох, и зря мужчина все-таки доверил мне свою карточку…

– Если вы не против, я бы подождал вас в кафе, – улыбнулся мне Кристоф, когда мы остановились на первом этаже торгового центра. – Дело в том, что Клеменс строго следит за моим питанием, а мне так хочется чего-нибудь запрещенного, – шепотом признался мужчина, пока я оглядывалась по сторонам.

– Конечно-конечно. Антуан выдал мне телефон, в котором уже забит ваш номер. Если что, я вам позвоню, – успокоила я его, но, не удержавшись, все-таки спросила шепотом: – Клеменс ваша супруга?

– Да. Мы женаты уже двадцать восемь лет, – тепло улыбнувшись, признался мужчина. А я почему-то так и подумала, когда увидела его около машины. Все-таки шестое чувство иногда меня не подводит.

Кристоф привез меня в большой торговый центр, расположенный рядом с Лувром. Я уже видела его, когда только прилетела в Париж, но внутри побывать так и не удалось. Теперь же я исправляла свое упущение. Наземный этаж у этого великолепного стеклянного строения был всего один, тогда как еще четыре уровня располагались под землей. Несмотря на это, внутри было очень светло и, я бы даже сказала, просторно.

Я любила магазины. Есть в них какое-то особое волшебство, которое доступно только женщинам. Даже самая мелкая и незначительная покупка всегда приносила мне радость. Это небывалый подъем сил и просто выпирающая из тела энергия, а еще – отличное настроение на весь день. Это отдых для разума, самый лучший психолог и способ найти решение своих проблем. Это просто… магазины. Совсем другой мир, где ты можешь почувствовать себя кем угодно.

В своем городе я часто вместе с подругами ходила по магазинчикам, рассматривая новые товары и коллекции, которые доходили до нашего Мухосранска. Конечно, до высокой моды там было далеко, но я всегда умела находить особые вещи, которые бы смотрелись на мне шикарно.

И пусть я очень редко покупала что-то новое, почти не просила у мамы денег без необходимости, но консультанты и не обязывали покупать. Иногда, конечно, ругались, когда видели, что мы фотографируемся, но в основном относились с пониманием. Они ведь тоже когда-то были молоденькими девушками.

– Улька, ты ли это? Я глазам своим поверить не могу! – схватил меня за плечи какой-то парень с копной темных волос. – Как я по тебе соскучился!

Меня в объятиях сжимал совершенно незнакомый мне человек. Стояла, словно меня молотком по голове ударили, а он все продолжал говорить о том, как рад меня видеть.

– Это же сколько лет мы не виделись? – заглянул он мне в глаза, никак не отпуская. – Пойдем хоть в кафешке посидим? Как ты здесь очутилась?

Он упрямо тащил меня в сторону ресторана, чья вывеска переливалась желтыми огоньками. Я тормозила изо всех сил, цеплялась руками за все, что попадалось, но парень меня как будто не слышал.

– Простите, мы точно знакомы? – в который раз переспрашивала я, судорожно оглядываясь по сторонам.

На нас никто не обращал внимания, а те, кто все-таки заинтересовался колоритной парочкой, увидев мой испуг, предпочитали пройти мимо.

В том, что я совершенно точно не знаю этого человека, я не сомневалась. Пусть я плохо запоминала имена, но у меня была хорошая память именно на лица. Я с уверенностью могла сказать, что этого парня я не видела ни разу в жизни, да и знакомых во Франции у меня как таковых не было, а этот тип говорил именно на французском.

– Вот, садись сюда. Да ко мне поближе садись, сколько не виделись? – улыбался парень, прижимая меня к себе поближе. – Два кофе нам и пирожные, – кивнул он подошедшему официанту, который, черканув заказ в блокноте, тут же удалился.

– Вы меня с кем-то перепутали, – попыталась я отодвинуться, но меня больно рванули обратно, а под столом раздался щелчок.

Страх вынудил сердце бухнуться куда-то в пятки, а наружу выбралась икота – как первый признак того, что моя попанька таки нашла себе приключения. Сразу вспомнила про банковскую карту и свои родные 128 евро. Сейчас отберет все до копейки, а меня Антуан прибьет. Черт, да тут живой бы выбраться!

Я уже хотела вовсю запаниковать и даже закричать собиралась, когда меня перебили тихим и сухим:

– Пикнешь, и я моментально проделаю в тебе дыру.

Бегло осмотревшись по сторонам, я поняла, что помощи ждать не от кого. Зал был почти пуст – только рядом с барной стойкой разместились несколько посетителей. Кроме того, парень специально занял столик рядом с выходом и сам сел ближе к дверям. Он успеет сбежать, если я закричу, но сама я навряд ли тогда выберусь отсюда невредимой.

– Что вам нужно? – просипела я, а голос мой, словно расстроенное пианино, невероятно фальшивил.

– Небольшая услуга, – оскалился он, царапая острием складного ножика ткань моего платья.

За следующие пять минут я так и не притронулась к чашке с кофе, хотя во рту было сухо как в пустыне. Руки, ноги – все тело сотрясало мелкой дрожью, а я понимала, что выбора как такого мне не оставили. Слова звучали страшно, угрожающе, дико. Этот парень в ультимативной форме требовал от меня шпионить за Антуаном и докладывать обо всем ему посредством сообщений. Даже телефон мне в сумку закинул – не слишком дорогой смартфон, который теперь был у меня по счету третьим.

Не понимала, каким я вообще здесь боком. Тысячу раз прокляла Антуана, пока этот тип с милой улыбочкой проговаривал все то, что он сделает с Екатериной Громовой, которая живет в Мухосранке по адресу Вокзальная, 79, если я попробую обмануть его или сбежать. Я даже не дышала временами. Сознание уходило в темноту, но вновь возвращалось обратно туда, где мне впервые в жизни было настолько страшно. И нет, не за себя. За единственного по-настоящему дорого мне человека, который совсем не виноват в том, что я в очередной раз влипла.

– Я жду сообщения каждый час, – бросил он деньги на стол, поднимаясь.

Не знаю, сколько я просидела в ресторане, бессмысленно глядя в одну точку. Просто в какой-то момент в моей голове щелкнул выключатель и зажегся свет. Взяв чашку с холодным кофе, я сделала большой глоток и, забрав со стола сотенную купюру, поменяла ее на полтинник, чтобы незаметно достать из сумки телефон, выданный мне Антуаном.

Делала вид, что ем пирожное, а сама одним глазом косилась в экран смартфона, набирая сообщение начальнику. Писала короткими рваными фразами, стараясь передать главный смысл. Если меня нашли здесь и знают, кто я, значит, следили за мной от самого дома. Возможно, следят до сих пор, поэтому звонить не стала. Да и прослушка могла быть на телефоне, который мне выдали.

Убавив звук до минимума, с замиранием сердца ждала ответа и молилась всем богам, чтобы у Антуана имелось решение свалившейся на нас проблемы. Проталкивала в горло пирожное, запивая его уже второй чашкой, когда мне все же пришел ответ:

«Веди себя так, будто ничего не произошло. Встретимся дома».

Внутри меня из раза в раз вместе с дрожью накатывала волна страха. Меня мутило, тошнило, а перед глазами плясали темные мушки. Если бы у меня спросили, что я покупала или заказывала в этот день, я бы точно не смогла вспомнить. Что-то мерила, за что-то расплачивалась. Долго стояла в бутике детской одежды, рассматривая мягкие спортивные костюмы из бархатной ткани. На полчаса точно зависла в игрушках, покупая для нас с Адель настольные игры. Раньше мы с мамой часто играли по вечерам, но потом я выросла, и стало некогда.

– За продуктами? – спросил Кристоф, перехватывая меня у выхода из торгового центра.