Текст книги "ТенеСвет. Темное пророчество"

Я понимала, что война между двумя такими могущественными королевствами будет фатальной, но себялюбивая часть моего естества жаждала возможности проявить себя. Мне так хотелось доказать матери с Тессой, что и от меня может быть толк! Возможно, я и не настоящая дама из высшего света, но как замечательно я могу сражаться!

Возможности раскрыться по-настоящему мне, однако, не представится. Войны не будет, и все! Выброси, Тара, эти мысли из головы.

В расстроенных чувствах я поднялась на ноги. Солнце уже совсем село, и на горизонте виднелась лишь узкая оранжевая полоска неба. Остальное небо уже стало темно-синим. Кроме того, сильно похолодало. Дрожа, я сняла седельное одеяло со спины Аннабель и завернулась в него сама.

Я любила это место, это плато. Я часто приезжала сюда, чтобы подумать или прогнать досаду.

Некоторое время я просто стояла и смотрела на долину. Отдельные деревни начали слабо светиться в темноте. Жители ставили в окнах свечи, чтобы отгонять злых духов. Сколько суеверий!..

Мыслями я перенеслась к таинственному незнакомцу, который сегодня утром спас меня от тролля. В голове вновь завертелись вопросы, которые я отгоняла весь день и на которые до сих пор не могла ответить. И вдруг я приняла решение: завтра утром я поеду на север Драконьей горы и попытаюсь убить дракона.

Если таинственный незнакомец спас меня от тролля, то, возможно, он спасет меня и от дракона. Хотя в этом и не будет необходимости, я просто притворюсь, что нуждаюсь в спасении, – и, если он появится, сразу же вызову его на разговор.

Я гордилась своим планом и в то же время проклинала себя за любопытство. Я была рада, что подготовилась.

Во всяком случае, я думала, что подготовилась.

Глава 2

Еще толком не рассвело, когда я снова спустилась к конюшне, запрыгнула на теплую спину Аннабель и выехала в путь. Было очень холодно, хотя еще не наступил декабрь. В нашей стране и осенние ночи могут быть очень холодными.

Многие жители Лунарии ненавидели холод. Почва становилась твердой и бесплодной. Расходовались все запасы пищи, так как охотиться становилось затруднительно, а фрукты на морозе не росли. Приходилось постоянно разводить огонь, чтобы не замерзнуть до смерти, а также необходимо было иметь достаточно денег, чтобы позволить себе теплую одежду, иначе можно было заболеть.

Жизнь в холодное время года становилась намного сложнее – не обязательно для королевской семьи, но точно для простых людей. А обычные люди терпеть не могли лишние испытания.

Я была слеплена из другого теста. Я любила проявлять себя и отвечать на вызовы, а еще мне нравилась зима. Мороз помогал мне сохранять хладнокровие, а работников и охотников, которые могли бы помешать мне в моих тайных вылазках, в лесу оказывалось меньше обычного. Кроме того, я обожала снег.

Мы с Леандером в детстве лепили снежных волков, стоило только с неба упасть первым клубящимся хлопьям. Иногда он брал меня с собой кататься на коньках по замерзшему озеру невдалеке от дворца. А однажды старший брат отвел меня в ледяной грот.

Мне было всего одиннадцать, но я все еще помнила этот день так хорошо, как будто все произошло вчера. Я была совершенно очарована гротом. Огромный зал переливался ледниково-голубым светом. Повсюду висели сосульки. Гладкий лед покрывал все стены, пол и потолок. Я подошла поближе и обнаружила крошечные кристаллики льда, все они имели разную форму. Это было прекрасно.

Погруженная в мысли и воспоминания, я ехала по лесу. Мое дыхание клубилось в ледяном воздухе крошечными облачками пара. Я поплотнее запахнулась в красно-коричневый плащ, отороченный шелковистым лисьим мехом.

Через некоторое время деревья поредели, открыв моему взгляду холм, часть которого была почти полностью голой, лишь трава да несколько кривоватых кустиков.

Никто толком не знал, почему там ничего не росло. Естественно, люди придумали и для этого явления все объясняющую историю. Очевидно, давным-давно сильнейший дракон одного клана должен был драться здесь с сильнейшим драконом другого. Это была битва не на жизнь, а на смерть.

Противники сражались долго и ожесточенно, но в конце концов один из них столкнул другого с горы, а тот упал к подножию холма и остался там лежать. С тех пор на склоне, по которому замертво скатился побежденный дракон, не выросло ни одного дерева.

Аннабель пошла рысью, все убыстряясь. Вскоре она уже мчалась по лугу, а затем, не снижая скорости, начала взбираться на гору. Я радостно захлопала в ладоши. Нет ничего лучше, чем скакать галопом по окрестностям на спине у Аннабель! Никто не посмеет отнять у меня этого чувства свободы. Я раскинула руки и наслаждалась ветром, трепавшим мне волосы и настолько холодным, что глаза мои заслезились.

Вскоре мы достигли вершины. На этой горе оставался всего один дракон. В отличие от тролля, он жил не в пещере, а посреди леса. О его огромных размерах ходили легенды, поэтому его наверняка будет легко найти. Однако он не считался опасным. Лесные драконы были травоядными животными, не извергали огонь и не имели репутацию хороших бойцов. Единственной опасностью были их огромные размеры и напоминавший дубину хвост. Этим хвостом дракон уже насмерть забил нескольких охотников.

Я привязала Аннабель к дереву, дважды проверила, все ли оружие при мне, и отправилась на поиски чудища.

Прошло всего десять минут, прежде чем я заметила между кустами огромный хвост. Дракон был по меньшей мере столь же высоким, каким я себе его и представляла, а кожа его была столь же задубевшей, но гораздо более толстой, нежели у пещерного тролля. Воткнутый в живот меч причинял ему примерно столько же боли, как человеку укол иголкой. Чтобы по-настоящему нанести дракону урон, надо бить его по морде, лучше всего по глазам, – что будет не так просто сделать, учитывая огромные размеры этого существа.

Я, бесшумно двигаясь через подлесок, обошла дракона. Его спина была усыпана острыми зелеными шипами. Наконец я увидела и его треугольную голову с большими зоркими глазами с каждой стороны и широко раздутыми ноздрями. В отличие от пещерного тролля, все чувства его работали превосходно.

Дракон с удовольствием жевал листья папоротника. Я никогда раньше не видела лесных драконов, только слышала рассказываемые о них истории – дескать, это ужасные чудовища с острыми зубами и смертоносной дубиной на задней части хвоста. Но этот дракон выглядел безобидным, почти мирным.

Вдруг мне стало жаль его. Он ведь наносил людям вред только тогда, когда на него нападали. Было бы несправедливо причинить ему боль – тем более что эта схватка, по всей вероятности, закончится для меня хуже, нежели для него. Я была неплохой воительницей, но четко знала свои границы – и отнюдь не была уверена, что смогу на равных сразиться с таким чудищем. Кроме того, мой таинственный спаситель отнюдь не спешил появляться.

Нет, оно того не стоило.

Решив уйти, я сделала шаг назад – и наступила на сухую ветку, которая с оглушительным треском переломилась пополам.

Дракон издал пронзительный вопль, а затем развернулся ко мне. Я еле успела броситься на землю, как надо мною пронесся его огромный, усеянный жуткими шипами хвост. Моя жалость к чудищу испарилась столь же быстро, как и появилась.

Вскочив на ноги, я бросилась к голове дракона – прочь от смертоносной плетки! На бегу я вытащила из ножен свой инкрустированный рубинами меч. Оттолкнувшись от ствола дерева, я взмыла в воздух и подняла меч, готовая нанести дракону смертельный удар в глаз.

Лишь в последний момент я вспомнила о своем заранее продуманном плане не убивать дракона, а подождать, пока наконец не появится таинственный незнакомец, чтобы во второй раз спасти находившуюся в опасности принцессу. Если, конечно, он вообще появится, а вчерашнее его выступление не было просто случайным совпадением.

Не причинив дракону ни малейшего вреда, я упала на землю и быстро перекувырнулась. Поспешно вскочив на ноги, я слишком поздно поняла, что развернулось и чудовище. Его смертоносный хвост стремительно приближался ко мне. В последнюю секунду я отскочила в сторону.

Слишком медленно! Хвост, словно дубина, ударил меня в бедро и бросил на спину. У меня перехватило дыхание, а перед глазами заплясали желтые звезды. Несколько раз моргнув, прежде чем снова обрести способность нормально видеть, я попыталась выпрямиться – и колющая боль пронзила мою правую ногу.

Я застонала. В мое бедро вонзилось множество маленьких шипов. Было так больно, что я на мгновение забыла о драконе. Какая ошибка новичка!

Его хвост снова полетел в мою сторону. Я едва успела перевернуться на бок и на волосок ускользнуть от ужасных шипов. Теперь я лежала уже на раненой ноге – и закричала от боли. Э-э, такое развитие событий уж точно не планировалось!

Мне следовало прикончить дракона, когда у меня была такая возможность. Теперь уже слишком поздно. Таинственного незнакомца нигде не было, и я увидела, как чудовище снова размахнулось хвостом. Мне предстояло вот-вот умереть, и на этот раз никто не поспешит мне на помощь. И, что хуже всего, это была только моя вина! Мое безрассудство и чертово любопытство!

Покоряясь судьбе, я закрыла глаза и приготовилась встретить свой конец. Моя нога была словно парализована, и еще один обманный маневр лишь ненадолго отсрочил бы мою смерть, продлевая агонию. Я считала секунды, прежде чем булава хвоста избавит меня от мучений, но смертельный удар так и не наступил. Вместо этого раздался высокий жуткий рев – дикий, громкий и явно звериный.

Раскрыв глаза, я еще успела увидеть, как лесной дракон, заваливаясь набок, глубоко вонзил шипы хвоста в свою собственную плоть. За ним стоял тот самый незнакомец в черной мантии и с поднятым мечом.

На мгновение я была полностью сбита с толку. Все вышло не совсем так, как я себе представляла, но дракон был мертв, а мой спаситель оказался на месте. Лучше бы ему было явиться пораньше – но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Нет, на этот раз я заставлю его заговорить и не позволю ему по-быстрому улизнуть!

– Кто ты? – спросила я, пытаясь встать. Плохая идея! Застонав, я снова упала на траву с острой болью в бедре.

Незнакомец подошел поближе, и я впервые внимательно рассмотрела его одежду. На нем, как и вчера, снова была длинная мантия, а капюшон опять так низко надвинут на лицо, что я не могла видеть его глаза.

Когда он оказался всего в нескольких ярдах от меня, я рассмотрела и другие детали его одежды. Черная мантия блестела на солнце. Тонкая ткань мягко шелестела, когда незнакомец двигался плавно и крадучись, словно опытный охотник. Одежда выглядела дорогой; неужели шелковая? Манжеты украшали сверкающие драгоценные камни.

Нет, ни один простолюдин не мог себе такого позволить. С другой стороны, и на сына герцога или князя он не походил. Я знала многих княжеских сыновей. Им и в страшном сне не мог присниться наряд в столь темных тонах, как у стоящего передо мною мужчины; они предпочитали скорее цвета типа алого или золотого.

Значит, мой спаситель не простолюдин и не дворянин. А может, он вообще нездешний? Может быть, он вовсе не из Лунарии, как я предполагала, а из Сатандры или Трансаки?

Мне хватило всего нескольких секунд, чтобы все эти мысли промелькнули у меня в голове, но таинственному незнакомцу и не потребовалось больше времени, чтобы добраться до меня. Плавным движением он вынул из своей мантии нож и разрезал мою правую штанину до пояса, даже не коснувшись моей кожи. Раздвинув ткань, он достал из другого потайного кармана мантии тюбик с коричневатой мазью. Не человек, а какая-то ходячая аптека!

Только сейчас я присмотрелась к собственной ноге. Она была залита кровью, и маленькие зеленые шипы, наверняка пропитанные ядом, впились мне в кожу. Я прикусила язык, чтобы не закричать, пока незнакомец молча выдергивал один шип за другим.

Когда он закончил, то стал мазать мне бедро мазью. Сначала ногу адски защипало, и я не смогла сдержать тихого всхлипа, но затем боль постепенно утихла и сменилась неприятным ощущением онемения. Наконец-то я снова смогла дышать ровно.

– Как тебя зовут? – вновь попробовала я завязать беседу.

– Джон, – ответил незнакомец низким голосом.

– Джон? – переспросила я. Фи, как банально! С другой стороны, я и сама не знала, чего ожидала. Возможно, чего-то загадочного?

Джон между тем наколдовал откуда-то повязку и перевязал мне ногу. Затем, вынув из еще одного кармана мантии шнур, он перетянул им мои разрезанные штаны.

– Попробуй встать, – наконец велел он. Я попробовала, и мне это действительно удалось. Нога онемела, и боль все еще не утихла полностью – но, во всяком случае, я могла стоять, идти и, надеюсь, ехать верхом.

Джон выглядел не очень разговорчивым, но я была решительно настроена добиться от него большего.

– Сколько тебе лет? – начала я с простого вопроса.

– Восемнадцать, – коротко ответил он.

Надо же! Он оказался моложе, чем я думала.

– Откуда ты? – продолжила я.

Джон повернулся ко мне. Хотя видна была лишь половина его лица, я знала, что он пронзил меня сердитым взглядом.

– Не твоего ума дело! – грубо ответил он.

Я демонстративно скрестила руки на груди:

– Тебе не кажется, что ты должен ответить мне на несколько вопросов?

– Не кажется, – отрезал он, а затем, развернувшись, отошел к стоявшему в паре ярдов дереву. Только теперь я заметила привязанного к нему угольно-черного жеребца. Отвязав своего верного друга, Джон одним плавным движением вскочил в седло и, не оборачиваясь, уехал.

Я никак не могла остановить его с моей раненой ногой. Я еще отчаянно прохрипела: «Подожди», на которое, конечно же, не получила ответа. Мой спаситель снова поспешно сбежал от меня. Кроме его имени и возраста, я все еще ничего о нем не знала – да и тут не была уверена, что он говорит правду.

Возможно, он был прав, не считая себя обязанным отвечать ни на какие мои вопросы. Он дважды спас мне жизнь, а теперь я еще просила что-то в дополнение. Мне следовало просто поехать домой и чувствовать к нему вечную благодарность.

Конечно, я этого не сделала. Любопытная и наивная девчонка!

Вместо этого я как можно быстрее вернулась к Аннабель, припадая на раненую ногу. Вскочив на свою любимую кобылу и подавив крик боли, я пустила ее по следам коня Джона.

* * *

Я ехала за Джоном как минимум час. Большую часть времени Аннабель скакала галопом, но иногда я придерживала ее, когда видела за деревьями вороного коня Джона. Было уже около полудня, а мой спаситель все еще не останавливался на привал. Мне даже почти показалось, что он просто бесцельно ездит по лесу, когда он наконец добрался до развилки дороги и, ни на мгновение не задумавшись, свернул налево.

Солнце стояло высоко в небе, но сквозь сплетение ветвей в лес почти не проникал свет, не говоря уже о тепле. Было жутко холодно, и я попыталась согреть голые руки, засунув их Аннабель под гриву. Наверняка ждать первого снега осталось совсем недолго, хотя в Лунарии он и выпадал нечасто.

Спустя еще полчаса пейзаж преобразился. Наполовину усохшие лиственные деревья сменились темно-зелеными хвойными, облака закрыли солнце, и, казалось, стало еще холоднее и темнее. К тому же звуки леса внезапно притихли, и от этого мне было жутковато. Птицы пели уже не так громко, мыши шебуршали тише, а в подлеске вечнозеленой хвои уже не шелестело так, как в лиственном лесу.

Тут меня и осенило. Я больше не была в Лунарии. Я пересекла границу с Сатандрой!

На мгновение я подумала о том, чтобы просто повернуть назад. Не потому, что боялась быть обнаруженной на запретной территории, а потому, что было уже довольно поздно. Если мы углубимся на территорию Сатандры на такое же расстояние, которое уже покрыли от Драконьей горы до границы, тогда до дома мне суждено будет добраться лишь под вечер.

Впрочем, я быстро отбросила эту мысль. Я ведь и отправилась в дорогу только ради того, чтобы узнать о Джоне побольше, и упустить такую неповторимую возможность было бы очень обидно. К тому же нога моя все еще немного побаливала, и мне не хотелось думать, что я пошла на такие жертвы впустую.

В общем, я продолжила преследование своего спасителя – и действительно, через некоторое время лес поредел, открыв взору огромный замок. Я осадила Аннабель и углубилась в кусты, чтобы рассмотреть здание и при этом остаться незамеченной.

Замок стоял прямо посреди леса, а не на холме или в окружении глубокого рва, что было довольно необычным. Обитатели его были либо воистину глупы, либо настолько хорошо вооружены, что ни один враг не осмеливался приблизиться к замку. Когда я рассмотрела угрожающего вида строение повнимательнее, то подумала, что верно, пожалуй, второе предположение.

Замок был выстроен из темных, грубо обтесанных гранитных блоков и возвышался над кронами деревьев. У него имелось четыре башни, не уступавшие размерами башням Белого дворца, но квадратные и выглядящие куда менее гостеприимно. Замок был огромным и помпезным, но из-за темного камня и мерзких ухмылок стражников перед большими решетчатыми железными воротами казался мрачным и зловещим. Это впечатление усиливалось благодаря небольшим окнам-бойницам и просторному учебному плацу, оказавшемуся прямо у меня под носом.

Плацем служил большой луг со множеством соломенных или деревянных пугал, на которые с помощью всевозможных видов оружия нападали молодые солдаты. Мужчины не только дрались с пугалами, но не давали спуску и друг другу. Насколько я могла судить, каждый из них был совершенно готов к настоящему бою и невероятно хорош в схватке. Где же я оказалась?

На краю луга стоял маленький домик, проем за открытой дверью которого сиял начищенным до блеска металлом из-за большого количества оружия – значит, это был своего рода арсенал. На стене домика висели мишени, по которым ловко стрелял из лука мальчик с коротко остриженными каштанового цвета волосами. Приглядевшись к нему, я внезапно поняла, что это вовсе не мальчик.

На молодой женщине были брюки, которые обычно носили только мужчины, но под свободной черной туникой мне удалось распознать изгиб груди. В ее слегка раскосых глазах и полных губах тоже чувствовалась женственность. Девушка была хорошенькой, хотя и пыталась это скрыть. Она мне кого-то напомнила. Может быть, меня саму?

Опомнившись, я стала искать взглядом Джона и в последний момент заметила круп его жеребца, прежде чем тот исчез за углом замка. Тихонько ругая себя, что потеряла его из виду, я слезла с собственной лошади и, крадучись в кустах, обошла вокруг массивного строения.

За замком находилась большая конюшня, куда Джон завел своего вороного коня. На мгновение он зашел внутрь, затем снова вышел… и сделал нечто невероятное. Он сбросил с головы капюшон, повернулся ко мне и посмотрел мне прямо в глаза.

Меня захлестнули воспоминания.

* * *

Семь лет назад. На улице было уже темно, и в окна бил дождь. После уроков боевого искусства с Леандером я забыла меч в парке и хотела забрать его, пока он не заржавел. Надев синий плащ, я выскользнула наружу.

Свой меч с рубиновым эфесом я обнаружила на скамейке в парке, подняла тяжелое оружие и собралась было вернуться во дворец, когда увидела между деревьями его. Мальчик, ненамного старше меня, смотрел на меня в недоумении и испуге бездонными черными глазами.

* * *

Впоследствии я отнесла черноту глаз мальчика на счет темноты и почти уже забыла о нем, но теперь на меня нахлынули воспоминания давно минувших дней. Тот самый мальчик с глазами, черными как смоль, смотрел мне прямо в лицо. Джон!..

Я застыла ледяной скульптурой, открыв было рот, – и вновь его закрыла. Тысяча вопросов крутились у меня на языке, но я не задала ни одного из них. Просто не могла. Я была не в состоянии облечь в слова то, что творилось у меня в голове.

Джон сделал несколько шагов в мою сторону. Наверное, было невежливо смотреть на него, словно он был пришельцем из потустороннего мира, – но, черт возьми, я просто не могла оторвать от него взгляда!

Прежде чем я успела хоть что-то сказать, заговорил он:

– Нам стоит поискать для объяснений другое место.

Он направился дальше, но спустя несколько шагов остановился и обернулся ко мне, заметив, что я за ним не последовала. Я точно примерзла к месту.

Только сейчас я вгляделась в лицо Джона. Он был не просто симпатичным, но и, без тени сомнения, красивым. Резкие черты лица делали его на вид старше восемнадцати лет. Изогнутые губы гармонировали с прямым носом и темными бровями. Ресницы, необыкновенно длинные для мужчины, отбрасывали тени на высокие скулы. Лицо обрамляли черные волнистые волосы. Безупречная кожа была какого-то неопределенного цвета: не загорелая, но и не бледная – что-то посередине.

А еще его глаза! Они были мне чужими и в то же время невероятно знакомыми. Я никогда раньше не видела никого с такими темными глазами. Темными были не только зрачок и радужная оболочка, но и глазные яблоки. Не карие, не серые, а именно бездонно черные глаза.

Они магнитом притягивали к себе. Не заглянуть в них было невозможно.

– Да давай же, пошевеливайся! – вырвал меня из задумчивости Джон. Голос его звучал где-то далеко. – Если тебя здесь обнаружат, считай, что ты покойница!

Я наконец оторвала взгляд от его лица и сосредоточилась на том, чтобы шаг за шагом переставлять ноги. Потянув за собою Аннабель, я почувствовала, как та упирается. Присутствие Джона, казалось, вызывало у нее неловкость или даже страх.

Я молча последовала за ним через темный лес, прочь от замка. Меня так и подмывало спросить его, куда мы идем, но я просто не могла открыть рот. Казалось, губы мои были склеены.

Через некоторое время, показавшееся мне вечностью, я услышала какой-то странный шум. Спустя еще несколько секунд деревья поредели, открыв утес. Я оставила Аннабель на опушке леса, чтобы та могла всласть пощипать травку после долгой дороги.

Джон подошел к краю плато, и я последовала за ним, а затем посмотрела вниз. Скала отвесно обрывалась вниз на без малого пятнадцать ярдов прямо в мерно шумевший океан.

Волны разбивались об острые камни скалы, и брызги их взлетали высоко. В эту ветреную погоду океан выглядел почти штормовым. Вода в нем была свинцово-серой и отражала небо; так учил меня Леандер.

Леандер… Он, должно быть, беспокоился, куда я так надолго запропастилась. Было уже за полдень.

Некоторое время мы стояли и молча смотрели на появлявшиеся и исчезавшие внизу белые шапки волн.

Наконец Джон нарушил тишину:

– Я знал, что ты следуешь за мною.

– Таков, значит, был твой план? – раскрыла рот и я. – Сначала спасти мне жизнь, чтобы я из любопытства и благодарности последовала за тобой, а потом… А потом… Да чего ты вообще от меня хочешь?

– Я мог бы спросить тебя о том же, – парировал он.

Я скрестила руки на груди, ожидая, пока Джон продолжит. Тот вздохнул:

– Я не заставлял тебя ехать за мной. Ты сама так решила.

– Решила, – согласилась я. – Но теперь я здесь, и тебе нужно мне немало всего объяснить!

К моему удивлению, он покорно кивнул и сел на краю обрыва, свесив ноги. Я села рядом, а затем начала допрос:

– Кто ты на самом деле?

Прежде чем ответить, Джон пристально посмотрел на океан.

– Мое настоящее имя Люсифер[5]5
  Автор настаивает на том, что использоваться должно именно более мягкое звучание Люсифер (нем. Lucifer), а не каноническое жесткое звучание Люцифер (нем. Luzifer).


[Закрыть], – разомкнул он губы.

Люсифер. Да, это имя звучало куда лучше, нежели Джон. Куда загадочнее и куда менее скучно. Это оказалось особое имя – и то, что и обладатель его оказался особенным, невозможно было не заметить.

– Почему ты сразу не назвал мне свое настоящее имя? – жестко спросила я. – Если, конечно, Люсифер – твое настоящее имя?

– Было безопаснее сначала солгать тебе, – пожал он плечами. – На случай, если ты расскажешь кому-нибудь о нашей встрече, чего я, впрочем, на твоем месте и сейчас делать не стал бы. Теперь же я расскажу тебе правду, потому что и сам не люблю лгать.

Что-то в голосе Люсифера заставило меня поверить ему.

– Ну хорошо, – сказала я. – И насчет своего возраста ты мне тоже солгал?

– Да, – усмехнулся он. – На самом деле мне девятнадцать.

– Теперь мы покончили с ложью, – язвительно осведомилась я, – или я еще что-нибудь забыла?

– А я тебе о себе большего и не рассказывал, – ответил Люсифер. И то правда.

– Тогда расскажи мне о себе побольше! – потребовала я. Я ведь преследовала его по лесу часа два, а то и все три. Пришло время получить ответы!

К счастью, он, похоже, тоже это осознавал, поэтому кивнул и глубоко вздохнул:

– Так что ты хочешь знать?

– Ты ведь живешь в этом… замке? – начала я с простого вопроса.

– Да, – кивнул Люсифер. – Мы называем его просто Черный замок.

– Почему ты там живешь? Ты княжеский сын?

– Нет, – возразил он, – скорее принц.

– Ты принц? – изумилась я.

– Мне не очень нравится этот титул, и я нахожу его неуместным, но так оно и есть, – ответил Люсифер. – Моя мать – королева Сатандры.

Такую новость мне необходимо было переварить. Значит, этот замок на самом деле был резиденцией королевы Фрейи. Жестокой Фрейи, ведьмы Фрейи.

Я вздрогнула. Во что я только ввязалась? Оказывается, я не только находилась на запретной территории, но по незнанию добралась до резиденции самой королевы и теперь мирно болтала с ее сыном, который по какой-то необъяснимой причине уже дважды спас мне жизнь.

Эта мысль подвела меня к следующему вопросу:

– Почему ты спас меня?

– А что, – усмехнулся он, – я должен был позволить попавшей в беду принцессе взять и умереть?

Нет, это вряд ли. Конечно, я была ему очень благодарна, но все равно совершенно растерялась. Ведь сын Фрейи должен быть моим заклятым врагом!..

– Что ты вообще делал на нашей территории?

– «На нашей территории!» – передразнил меня Люсифер. – Мир не принадлежит ничему и никому, что бы там ни говорили наши матери. И, если уж мы об этом заговорили, то прямо сейчас ты находишься на моей территории.

Это был серьезный аргумент. Каждый из нас вошел в запретную страну, и теперь, если мы не хотим оказаться на голову короче, не стоит друг друга выдавать.

Что ж, тогда я лучше задам другой вопрос. Теперь я знала, кем была его мать, но не знала ничего про другого его родителя.

– А кто твой отец? – осведомилась я.

– Он мертв.

– Мой тоже, – сочувственно кивнула я.

Мой отец исчез по неизвестной причине вскоре после моего рождения. Его тело так и не нашли, но считалось, что его больше нет в живых. Я ничего не знала о нем, кроме того, что мой инкрустированный рубинами меч когда-то принадлежал ему, после его исчезновения перешел по наследству к Леандеру, а Леандер, в свою очередь, подарил его мне.

– У тебя есть братья или сестры?

– Да. Младшая сестра. Она одного с тобой возраста.

Мне сразу вспомнилась девушка, которую я видела за стрельбой из лука. Мне она не показалась особенно похожей на Люсифера. У нее не было ни таких черных глаз, ни столь изогнутых губ, и кожа ее тоже показалась мне куда более загорелой, а каштановые волосы – намного светлее иссиня-черных волос Люсифера. Нет, эта девушка вряд ли могла быть его сестрой.

– Как ее зовут?

– Астра, – он не улыбнулся, но выражение его лица, казалось, немного смягчилось.

– Ты ее любишь, правда?

Он просто кивнул.

– А что насчет твоей матери? У вас хорошие отношения?

Вопрос был довольно опасным; в конце концов, он касался женщины с самой ужасной в мире репутацией.

– Нет, – коротко ответил Люсифер. – Нехорошие.

Я не стала копать дальше, потому что на лицо его словно бы набежала тень.

Мои отношения с собственной матерью тоже нельзя было назвать хорошими, хотя вся остальная страна, похоже, ее любила. Мать часто называли Королевой Света или Надежды, отчасти из-за ее необычайно ярких глаз. Я никогда не спрашивала ее об этом, но некоторые подданные сочиняли о ней истории – и, казалось, были абсолютно убеждены, что мать моя была потомком Богини Солнца и, следовательно, обладала магическими способностями, с помощью которых могла влиять на свет.

Единственная правда, известная мне наверняка, заключалась в том, что мать ненавидела темные цвета. Именно поэтому она заставила выкрасить здания Тонды в пастельные тона. Именно поэтому Белый дворец был белым не только по названию, и именно поэтому мне и всем остальным его обитателям всегда приходилось носить белую одежду.

Я также знала, что мать прекрасно видела в темноте, потому что ее яркие глаза светились, как факелы. Возможно, в ней действительно было что-то волшебное, но я никогда не замечала подобного.

Некоторое время мы сидели молча и смотрели на воду. Вернее, Люсифер смотрел на воду, а я украдкой поглядывала на него. Я могла бы спросить его о той вечерней встрече семь лет назад, но не стала. Возможно, мальчик мне вообще привиделся, или у него были нормальные темно-карие глаза. Наверное, это был кто-то совсем другой, какой-нибудь конюх или поваренок.

– Почему у тебя такие черные глаза? – все же не удержалась я.

Люсифер молчал и задумчиво смотрел на свинцово-серые волны.

Я подумала было, что он никогда не ответит на этот вопрос, когда он наконец разомкнул уста:

– Глаза твоей матери сияют, как солнце, как свет ярчайшей звезды. Мои же глаза черны, как самая темная ночь, как самая бездонная тьма. Ты не усматриваешь в этом связи?

Я еще не думала об этом, но теперь, когда он об этом заговорил… Безусловно, где свет, там и тьма.

– Тебе никто никогда ничего не рассказывал, правда? – наконец отвел взгляд от океана Люсифер. Его полуночные черные очи впились в мои. У меня перехватило дыхание, а по коже побежали мурашки. А как иначе? Глаза моей матери были исключительно необычными, но эти глаза… Они очаровывали.

Наконец он отвернулся и задумчиво пробормотал:

– Конечно, тебе никто никогда ничего не рассказывал.

– О чем ты говоришь? – сердито воскликнула я. – О чем мне не рассказывали?

Да что его, за язык надо тянуть, что ли? Я ненавидела секреты. Не очень хорошее начало, когда твой собеседник – столь загадочный юноша.

Он снова повернулся ко мне, но на этот раз не смотрел мне прямо в глаза.

– Ладно, – сказал он, глубоко вздохнув, и ненадолго опустил взгляд, прежде чем продолжить: – Расскажи, что ты вообще знаешь о своей матери?

Я в изумлении уставилась на него. Это еще что значит? Впрочем, любопытство быстро взяло верх над осторожностью, и я решила ему ответить.

– Ее настоящее имя – Сайя, – начала я, – но в народе ее называют Королевой Света и потомком Богини Солнца. Глаза у нее яркие, как солнце; впрочем, об этом ты и сам уже упомянул. У нас не очень хорошие отношения. Она предпочитает мою сестру Тессу. Тесса в ее глазах идеальна, и во всем, что касается дворцовых обязанностей, я сестре в подметки не гожусь. Я вовсе не та дочь, которую Сайя желала бы для себя. Возможно, меня просто родили на всякий случай – а вдруг Тессе не удастся стать для матери идеальной принцессой?..

Я произнесла последние предложения с таким гневом и болью, что сама поразилась. Редкие контакты с матерью и холодок в наших отношениях никогда меня особо не беспокоили. Чем меньше мы разговаривали друг с другом, тем меньше она могла узнать обо мне и моих тайных вылазках. А еще у меня был Леандер, одновременно старший брат и лучший друг.