Текст книги "Тенесвет. Дорога к неведомому"

Дорит Медвед
Тенесвет. Дорога к неведомому

Dorit Medved

SCHATTENLICHT. EINE REISE INS UNBEKANNTE

Перевод с немецкого: Михаил Медведь

Copyright © 2023 by Dorit Medved

© Михаил Медведь, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. Animedia Company, 2023

Возрастное ограничение: 16+

Корректор: Мария Скворцова

Выпускающий редактор: Мария Илларионова

Тёмное пророчество

Дорога к неведомому

Глава 1

Был ласковый вечер. Солнце уже село, и уличные фонари мягким сиянием освещали город. Я перегнулась через перила узкого мостика; теплый ветерок трепал мои распущенные локоны. Река Веза, змеившаяся через портовый город, чернела внизу. Очередной порыв ветра чуть поколебал гладь воды; мелкие волны накатились на берег и разбились о каменную набережную. Позади меня раздался детский смех. Двое мальчишек, не старше восьми лет, пускали по реке бумажный кораблик.

Если не считать хлипкой старушки, кормившей сизых голубей, на мосту не было никого, кроме нас. Люсифер наклонился ко мне. На нем были темные брюки и рубаха с короткими рукавами, подчеркивавшая его стальные мускулы. Отражавшийся от воды свет масляных фонарей подрагивал на его лице, заставляя кожу светиться золотом.

– Тебе здесь нравится? – мягко спросил он.

– Конечно, – улыбнулась я, – но я все еще не понимаю, что мы здесь делаем. Мы ведь не просто отдыхать сюда приехали, правда?

Чернильные глаза Люсифера загадочно вспыхнули.

– Это сюрприз, – прошептал он.

Должно быть, он произнес сегодня это слово не меньше пяти раз. Я фыркнула. Ненавижу сюрпризы!..

Сегодня ранним утром Люсифер ни с того ни с сего вдруг предложил нам на некоторое время поехать в Адрию, портовый город на северном побережье Сатандры. Он не сказал мне, надолго ли и зачем, и упомянул лишь, что к нам присоединятся еще и Леннокс с Астрой. Кроме того, он дал мне всего два часа на сборы, прежде чем карета заберет меня и тронется в путь.

Мы с Мадлен в спешке сложили в дорожный сундук мою одежду, достаточно золотых монет, несколько книг, оружие, немного провизии, а также рисунок, подаренный мне Леандером на восемнадцатилетие. Затем я с тяжелым сердцем попрощалась со своей камеристкой. В конце концов, я понятия не имела, как долго мне предстоит отсутствовать во дворце.

На всякий случай я уточнила у Тессы, разрешает ли она мне вообще отправиться в путешествие или же мне надлежит помочь ей в каких-либо политических делах. Сестра лишь отмахнулась от меня и заявила, что она мне не мать и что я могу делать все, что только в голову взбредет. Возможно, она просто хотела от меня избавиться или до сих пор чувствовала себя виноватой, потому что два месяца назад я передала ей право на трон, не прося и не ожидая ничего взамен. Как бы то ни было, она меня отпустила.

Я еще успела попрощаться с Гретой, нашей поварихой, и Аннабель, моей любимой кобылой. Поскольку дорожный сундук верхом было никак не перевезти, мне пришлось оставить Аннабель на попечение надежного парнишки-конюха. Он хорошо о ней позаботится, в особенности теперь, когда услышал звяканье золота в моих карманах.

Наконец я села к друзьям в карету, и мы отправились в Сатандру. Поскольку в моем распоряжении имелась бумага за подписью самой королевы, мне был официально разрешен въезд в соседнюю страну. Люсиферу, Ленноксу и Астре также дозволялось в любое время посещать Лунарию. Тесса как раз работала над полной отменой глупого старого закона о закрытых границах.

Мы провели почти весь день в нещадно трясущейся на ухабах карете и прибыли в Адрию только под вечер. Леннокс и Астра, решив угостить нас пивом, исчезли в популярном трактире; мы с Люсифером ждали их снаружи.

– Если не хочешь рассказывать мне, что мы здесь делаем, то скажи хотя бы, когда все прояснится, – попросила я своего друга.

Люсифер, тихо рассмеявшись, выпрямился. Мне пришлось смотреть на него снизу вверх, потому что я была немного ниже него.

– А ты довольно любопытная, – поддразнил он меня.

– А ты довольно скрытный, – ответила я, пытаясь казаться рассерженной – что при виде Люсифера было довольно сложно. От одной его улыбки мои колени все еще дрожали.

Прежде чем он успел ответить, из трактира вышли Астра и Леннокс, неся по кружке пива в каждой руке. От желтоватого напитка с белой шапкой пены пахнуло плесенью, но он оказался весьма приятным на вкус.

– За что пьем? – спросила Астра. Ее коротко остриженные волосы за последние несколько месяцев немного отросли, так что теперь отдельные пряди ниспадали ей на глаза.

– За красивые улицы Адрии! – предложил Леннокс, и мы сдвинули кружки.

Адрия действительно была потрясающей. Она казалась полной противоположностью Тонде, столице Лунарии. Дома Тонды были выкрашены в пастельные тона и сверкали чистотой; здесь же дома в основном были выбеленными, с деревянными балками и скошенными крышами. Их двери выходили прямо на узкие тротуары, рядом с которыми по мощеным улочкам разъезжали запряженные лошадьми кареты.

Но настоящим сокровищем города были не дома с тротуарами и мощеными улочками, а населявшие его люди. В то время как в Тонде все были постоянно преисполнены сознанием своего долга и всецело преданы королеве, здешние жители, казалось, наслаждались жизнью по полной – и не обращали на нас с Люсифером особого внимания, несмотря на наши необычные глаза, а то и вовсе нас игнорировали. Впервые в жизни мне показалось, что я совершенно нормальная горожанка, а не принцесса и не Королева Света.

Адрия была оживленной и днем – но по-настоящему, казалось, расцветала ближе к ночи. В ней отсутствовала деловая суета, знакомая мне по другим городам; нет, здесь люди просто развлекались. Кафе, таверны и гостиницы были переполнены, музыка доносилась почти из каждого здания, и повсюду горели свечи.

Тротуары тоже не пустовали. На них играли дети, флиртовали молодые люди, уличные музыканты оглашали окрестности своими песнями, а прочий народ либо посещал многочисленные пивные и таверны, либо с любопытством обозревал красочные витрины антикварных и модных магазинов, открытых до самой полуночи.

Мы пили пиво и болтали о том о сем. Сюрприз, который приготовил мне Люсифер, не обсуждался. Он строго запретил Астре и Ленноксу что-либо мне рассказывать, и поэтому мое любопытство только росло. Они не могли солгать мне, – благодаря своему дару я распознала бы любую неправду, – поэтому им приходилось на эту тему молчать.

Мои мысли блуждали. Я думала о своей обретенной недавно волшебной силе. Мне лгали меньше, чем я того ожидала, а не уметь лгать самой оказалось не так уж и ужасно.

Мой дар создавать свет – или, лучше сказать, огонь – был куда более сложным. Люсифер сдержал свое обещание и помогал мне как только мог. Мы тренировались вместе каждый день в течение последних двух месяцев, часто где-нибудь в глубине леса или в безлюдном поле, чтобы я не могла никому причинить вреда.

Сначала он научил меня сливаться со светом, как он сам сливался с тенями. Это оказалось совсем не сложно. Мне просто нужно было вообразить, что я погружаюсь в свет, – и вот я уже оказывалась невидимой для других. Люсифер распознавал все мои попытки исчезнуть – но и для него я, по крайней мере на несколько секунд, превращалась в сияющий солнечный луч.

Этот практичный дар я могла бы использовать в бою. Хотя я и не планировала когда-либо снова идти на войну, я почти каждый день тренировала с друзьями боевые навыки, дабы оставаться в форме и отвлекаться от невеселых мыслей, или же отправлялась охотиться на чудовищ.

Для того же, чтобы контролировать свой внутренний огонь, мне нужно было гораздо больше, нежели простое воображение. Поначалу, чтобы вызвать огонь, мне приходилось по-настоящему разозлиться. Когда доходило до дела, меня бросало в крайности – то лишь небольшое остроконечное пламя свечки, а то целый сноп огня. Однажды я обожгла Люсиферу руку, за что до сих пор не могла достаточно наизвиняться.

Как бы то ни было, со временем мои попытки становились все успешнее и успешнее, и теперь, чтобы зажечь в пальцах пламя, мне больше не нужен был гнев – хватало чистой силы воли. Вот управлять этим пламенем и заставлять его расти или убывать оказалось куда труднее. Именно поэтому Люсифер научил меня создавать синее пламя вместо красного – что-то вроде огня, который согревает, но не обжигает.

Хотя мне самой и обычное красное пламя не причиняло никакого вреда, синее было гораздо практичнее. Например, я могла использовать его, чтобы за считанные секунды подсушить влажное белье, а впоследствии даже осмелилась высушить Люсиферу мокрые волосы.

На сегодняшний день я могла заставить пламя – не важно, красное или синее – плясать на моей руке в течение нескольких секунд, а также увеличивать его, уменьшать и наконец полностью гасить. Мне удавалось даже поддерживать небольшое пламя в течение целого часа, хотя на это и требовалось очень много сил.

Люсифер убеждал меня, что за два месяца, прошедших после войны, я добилась огромных успехов и что не осталось почти никаких навыков, которыми я еще не овладела. Я считала, что он несколько преувеличивает, но все равно чувствовала себя польщенной.

– Я отнесу назад кружки, а потом мы еще немного прогуляемся по городу, – нарушил мою задумчивость Леннокс, взял у меня пустую кружку и направился в трактир.

Мы гуляли по извилистой сети переулков и улиц Адрии наверняка еще целых два часа, прежде чем вернуться в гостиницу, где остановились на ночлег и где находились наши дорожные сундуки.

Больше всего мне понравился квартал художников. Узкие улочки были по обе стороны застроены многоэтажными домами, стены которых были выкрашены в яркие цвета. Через большие окна можно было заглядывать в уютные студии или просторные галереи. В некоторых из них еще горел свет, и художники в заляпанных краской халатах с кистями в руках завершали свою работу.

В других домах находились лавки художников, сквозь высокие витрины которых можно было взглянуть на замечательные картины. Какие-то из них были больше меня – и наверняка стоили целое состояние. Искусство на нашем острове ценилось не очень высоко, но для художника или коллекционера этот район наверняка был настоящим раем.

Мне хотелось бы пройти вдоль Везы до самой гавани и взглянуть на великолепные корабли и на спокойный океан, но ноги мои болели от долгой ходьбы, а веки казались бесконечно тяжелыми. Наконец мы вернулись в гостиницу, и я заснула с успокаивающей мыслью, что завтра будет новый день.

† † †

Солнце только взошло, а в городе уже много чего происходило. Стоя на узком балконе комнаты, которую мы сняли вместе с Люсифером, я смотрела вниз, на улицу. Люди с маленькими сундуками или большими сумками сновали по тротуарам, направляясь на работу. Элегантные кареты, запряженные породистыми лошадьми, везли наиболее богатых жителей Адрии, а в качестве водного пути использовалась Веза. На воде качались разноцветные гондолы, которыми за плату управляли перевозчики.

Стоял теплый августовский день. Солнце выглянуло из-за зубцов крыши здания напротив и согрело своими ласковыми лучами мои голые руки. На мне все еще была одежда с прошлого вечера – воздушная юбка и туника-безрукавка; вчера я слишком устала, чтобы переодеться перед сном.

Люсифер присоединился ко мне. На небольшом балконе, обрамленном декоративными железными перилами, было как раз достаточно места для нас двоих.

– Сегодня тебя ждет долгожданный сюрприз! – объявил он.

Я просияла:

– Правда? Когда? Где?

– Спокойствие, – усмехнулся он, – только спокойствие. Пойдем сначала позавтракаем, а там и до сюрприза очередь дойдет.

– Ладно, – нетерпеливо проворчала я и вернулась в нашу маленькую чердачную каморку, чтобы переодеться. На этот раз я выбрала кремовую тунику и широкие синие льняные брюки, отороченные золотом на щиколотках. Затем я последовала за Люсифером в трапезную, занимавшую весь подвал гостиницы.

Леннокс и Астра уже сидели за одним из столов и держали для нас два свободных стула. Оба они, в особенности Леннокс, казалось, неописуемо светились. Похоже, они чего-то радостно ждали. Может быть, уготовленного мне сюрприза?

Проглотив кусок хлеба с сыром и запив его стаканом теплого молока, я вновь поднялась в нашу каморку за сундуком. Мы заплатили хозяевам за ночь и заказали к подъезду карету.

– Куда прикажете? – осведомился возница, невысокий мужчина с каштановыми волосами и глазками-пуговками.

– В порт, пожалуйста, – ответил Люсифер.

Значит, в порт? Так-так, интересно! Я уже давно поняла, что выспрашивать у Люсифера о чем-либо напрямую бесполезно.

Поездка заняла где-то с четверть часа. Я, как завороженная, глядела в окно кареты, впитывая новые впечатления. До сих пор я никогда нормально не путешествовала; за границу меня приводили лишь тайные встречи с Люсифером, да еще один короткий политический визит в Сатандру, во время которого я сопровождала мать. Эта наша поездка в Адрию стала моим первым настоящим отпуском – и я понятия не имела, что же будет дальше…

Карета следовала вдоль Везы; кроме красивых старых домов и небольших магазинчиков, я увидела также рыночную площадь и молельный дом. Затем мы подъехали к портовому району. В открытое окно кареты пахнуло копченым лососем и жареной скумбрией.

Лошади остановились; возница открыл дверь и помог нам выбраться. Я в изумлении огляделась. Конечно, я уже бывала раньше в нескольких портовых городах Лунарии, но этот порт меня просто поразил. Я никогда раньше не видела столько кораблей. Казалось, будто из города вырезали прямоугольник и наполнили его водой.

Вдоль окружавших гавань домов тянулись прилавки с рыбой и разными продуктами; еще здесь продавали компасы, руководства по навигации, канаты и многое другое – даже якоря!

Но особо привлекала к себе внимание сама гавань, отделенная от океана молом. Причалы и небольшие мосты огромной сетью раскинулись над водой; между ними стояли на якоре бесчисленные суда: от небольших рыбацких лодок до гигантских галеонов.

Хотя мы не знали ни о каком другом мире за пределами нашего большого острова, мореходы и искатели приключений неустанно рыскали по океану в поисках иной жизни. Конечно, время от времени им удавалось обнаружить пару-тройку островов, но те всегда оказывались необитаемыми и в большинстве своем не превышали по площади нескольких акров.

– Может, вы объясните мне наконец, что мы здесь делаем? – потребовала я. – Я сгораю от нетерпения!

Леннокс весело усмехнулся.

– Пошли со мной! – позвал он и поспешил по проложенному вдоль гавани променаду.

Похоже, он тоже не мог больше ждать, потому что мне пришлось почти перейти на бег, чтобы догнать его. Наконец Леннокс остановился возле особенно большого судна, сбитого из темно-коричневого дерева.

Корабль был относительно узким, но высоким; на палубе имелись три мачты с белыми парусами. Средняя мачта возвышалась над остальными; на ее вершине гордо реял флаг с гербом Сатандры – величественно восседавшей черной кошкой с блестящей шерстью. Под длинным бушпритом помещалась в качестве ростра резная русалка, смотревшая на меня раскрашенными зелеными глазами. Рядом с русалкой кто-то белой краской нанес на борт название корабля – «Скарлетт». Несомненно, это был самый красивый галеон во всей гавани.

Люсифер и Астра тоже догнали нас.

– Помнишь, как мы стояли тогда на скалах и представляли, как поплывем на край света? – тихо спросил меня Люсифер. – Ну, вот я и подумал, что раз война закончилась, то пришла пора исполнить это желание.

Я уставилась на него, потеряв дар речи. Он хотел отправиться со мной в морское путешествие? Сейчас? Здесь? На этом корабле?

– Ты… Ты…

Я пыталась подобрать слова, пока наконец не сдалась и не обняла Люсифера. Путешествие на корабле! Такого я действительно не ожидала. Бурно расцеловав его, я пробормотала простые слова благодарности. И как я заслужила такой сюрприз?

В этот момент человек-шкаф – добрых шести с половиной футов[1]1
  В описываемом мире будет использоваться английская система мер – в частности, дюймы (1 дюйм = 2,54 см), футы (1 фут = 12 дюймов = 30,48 см) и ярды (1 ярд = 3 фута = 36 дюймов = 91,44 см). (Здесь и далее – прим. переводчика.)


[Закрыть] в высоту и почти такой же ширины! – проворно перепрыгнул через релинг[2]2
  Релинг (от англ. Railing, нем. Reling) – ограждение на борту корабля.


[Закрыть]. У него были огненно-рыжие волосы, такая же рыжая борода и яркие, лазурного цвета глаза. Моряку на вид казалось лет тридцать, но выглядел он очень опытным. На нем был сшитый на заказ темно-синий фрак с серебряными пуговицами, а на поясе висела шпага с рукоятью, инкрустированной жемчугом. Каждый из его толстых пальцев украшало как минимум одно железное кольцо. Он выглядел бы угрожающе, если бы не широкая улыбка.

– Эй, старина! Целую вечность тебя не видел! – крикнул он Ленноксу и крепко его обнял.

Мне показалось, что Леннокс потерял способность дышать, но мой друг все равно засмеялся. Так вот почему он с утра выглядел таким взволнованным! Он знал рыжего гиганта, хотя и никогда о нем не упоминал.

– Я тоже рад тебя видеть, Гордон, – улыбнулся Леннокс в ответ, когда гигант выпустил его из объятий.

Теперь Гордон повернулся к нам. Его широченная улыбка была заразительной.

– А вы, должно быть, Люсифер и Тамара. Я много о вас слышал.

Меня снова захлестнуло чудесное чувство от того, что меня принимают столь открыто. Гордон не стал благоговейно склоняться передо мною, потому что я была принцессой, и не бросал на меня из-за моих сияющих глаз озадаченно-испуганных взглядов. К Люсиферу он также отнесся как к нормальному человеку, а не как к Властителю Тьмы. В общем, Гордон мне сразу понравился.

Гигант энергично пожал нам руки – и наконец повернулся к Астре.

– А ты, значит…

– Астра, – быстро ответила та, чтобы выйти из неловкого положения.

– Астра! Ну конечно! Как я мог забыть? Маленькая подружка Леннокса, верно?

Астра кивнула, но бросила на Леннокса многозначительный предупреждающий взгляд. Все окружение Астры знало, что это Леннокс был ее маленьким другом, а вовсе не наоборот.

– Пойдемте, я покажу вам корабль и познакомлю вас с остальной командой, – сказал Гордон и ступил на узкую доску, с помощью которой можно было легче попасть на судно. Мы перелезли через релинг, и у меня снова перехватило дыхание. Вся палуба, мачты, борта, сам релинг, а также различные трапы и стенки были расписаны. Яркие цвета украшали каждый дюйм дерева. Это был самый настоящий рай.

Я обнаружила изображения животных и растений, зданий и повседневных предметов, людей и мифических существ, природных явлений и натюрмортов. Самые разнообразные и красочные рисунки без какого-либо общего сюжета были выписаны на дереве такой тонкой кистью, что можно было рассмотреть каждую прядь волос и каждую ямочку. Несомненно, на борту жил настоящий художник.

Гордон увидел мое изумленное лицо – и радостно засмеялся.

– Добро пожаловать на чудесную «Скарлетт»[3]3
  В английском и немецком языках о кораблях всегда говорят в женском роде. Я буду также придерживаться этого правила.


[Закрыть]! – воскликнул он. – Это самый красивый корабль в мире. Несколько позже вы познакомитесь с нашей дорогой Грейс, которая отвечает за все эти шедевры.

Я просто не могла этого дождаться!

Теперь я повнимательнее пригляделась к строению галеона. Мы находились на самой нижней и большой палубе. Небольшой трап в носовой части судна вел на среднюю палубу, или носовую надстройку с деревянным штурвалом. Прорубленная рядом с трапом дверь вела внутрь корабля. Ближе к корме находилась верхняя палуба, или кормовая надстройка; она была немного выше носовой, и там рядом с трапом тоже имелась дверь, ведшая в чрево судна.

Прямо передо мною возвышалась грот-мачта. Ее также украшали различные рисунки; с нее свисали многочисленные снасти и канаты. Справа и слева, то есть ближе к носу и корме, стояли еще две мачты чуть меньшего размера: фок-мачта и бизань-мачта. На поперечной рее бизань-мачты сидел долговязый мальчишка с волосами песочного цвета, державший в руке подзорную трубу. Ему было не больше четырнадцати, и на его лице играла дерзкая ухмылка. Увидев нас, он проворно, словно обезьяна, слез со своей высокой реи и соскользнул по канату, приземлившись рядом с нами.

– Привет, Уилл! – крикнул Леннокс, взъерошивая мальчику волосы. – Ничего себе ты подрос!

– Со времени твоего последнего визита больше двух лет прошло! – парировал мальчик. Если это и был упрек, то ухмылка не позволяла воспринимать его всерьез. Он повернулся к нам и представился: – Я Уильям, но все зовут меня Уиллом.

Прежде чем я успела поприветствовать его, Уилл повернулся к Люсиферу. Он с интересом посмотрел на моего друга, а затем разразился целой россыпью вопросов:

– А ты правда прямой потомок Дьявола? И у тебя есть сверхъестественные способности? А твоя мать – настоящая ведьма? Это правда, что ты сражался на войне и всех нас спас? Да ты герой!

По лицу Люсифера расплылась робкая улыбка. Затем он протянул руку, искривил длинную тень, отбрасываемую одной из мачт на палубу, и заставил ее превратиться в змею и прыгнуть на Уилла. Тот в ужасе вскрикнул; Люсифер опустил руку, и тень исчезла.

– Потрясающе! – воскликнул Уилл, а затем повернулся ко мне и с любопытством посмотрел на мои прикрытые веки. – Ну, а ты что умеешь?

Я усмехнулась. Как я ждала этого вопроса!.. Вытянув вперед руку, я закрыла глаза и сосредоточилась – а когда снова распахнула веки, то на моей ладони танцевало небольшое оранжевое пламя. Теперь Уилл вообще не смог закрыть рот от изумления.

Прежде чем он успел забросать вопросами и меня, в двери носовой надстройки внезапно появился молодой человек. Хотя я никогда раньше его не видела, он показался мне смутно знакомым. Юноша не был столь крепко сбитым, как Леннокс или Люсифер, но тоже казался сильным – а ростом им по меньшей мере не уступал. Его кожа выглядела загорелой, а золотисто-каштановые волосы до плеч были заплетены в косу. Узковатые глаза вспыхнули карамельным цветом, а рот скривился в улыбке. Да он же вылитый…

– Леннокс! – крикнул юноша и бросился к моему лучшему другу. Тот сделал несколько шагов навстречу, а затем они крепко обнялись. Теперь сходство стало очевидным. Эти двое не могли не быть братьями.

Я вспомнил, как Леннокс однажды рассказывал мне о своем младшем брате, которого взяли под свою опеку моряки. Вот, значит, где он служит! К сожалению, я забыла, как его зовут.

Братья разомкнули объятия, посмотрели друг на друга и обменялись несколькими словами, которые я на расстоянии не смогла разобрать. Затем они подошли к нам. Брат Леннокса осматривал нас, одного за другим.

– Астра?

Та кивнула.

– Люсифер?

– Очень рад наконец с тобой познакомиться, – чинно ответил тот.

Они пожали друг другу руки.

– Тогда ты должна быть Тамарой, – обратился он ко мне.

– Просто Тары вполне достаточно.

– Калеб, – усмехнувшись, представился юноша. – Просто Кэла вполне достаточно.

Прежде чем мы успели разговориться, в проеме двери показались еще четыре человека. Первой на палубу вышла невысокая, несколько пухлая женщина с рыжими волосами, заплетенными в косу. На ней было платье с цветочным рисунком, а поверх него – фартук. Ее огненные волосы и россыпь веснушек немного напомнили мне Мадлен. Глаза женщины были голубыми, как океан, а на лице ее сияла такая же теплая улыбка, как и у Гордона. Эти двое явно были братом и сестрой, а то и вообще близнецами.

– А это моя замечательная сестра Серафина, – подтвердил мои догадки Гордон, указывая на молодую женщину.

Та приветливо пожала руку каждому из нас. Кэл пояснил, что Серафина является корабельным коком и обладает настоящим даром приготовить восхитительный пир всего из нескольких продуктов.

Потом вперед выступила миниатюрная брюнетка. Ее волосы были заплетены в две косички, а поверх фиолетового платья на ней был надет испачканный краской фартук. Все это придавало ее образу что-то детское, но ее желтовато-карие глаза выглядели умными и взрослыми, словно она уже пережила в жизни достаточно того, что предпочла бы забыть. Вероятно, она была моего возраста, если не старше.

Девушка застенчиво улыбнулась; ее глаза с любопытством перебегали с одного лица на другое. С кистью и палитрой в руках, она, вне всякого сомнения, была корабельной художницей – и, вероятно, создала все эти замечательные работы на мачтах, релингах и бортах «Скарлетт». Я вспомнила имя, которое Гордон упомянул ранее. Значит, это Грейс.

То, как она запоминала каждое лицо, будто мысленно планируя свой следующий портрет, и ее невероятный художественный талант заставили меня испытывать к ней определенное уважение. Она выглядела хотя и застенчивой, но в то же время весьма милой, и я планировала как можно скорее с ней подружиться.

Позади Грейс появилась высокая женщина с безупречной, несколько темнее обычного кожей, тускло отливавшей расплавленной медью на солнце. У нее были прямые волосы до талии, темные, как эбеновое дерево, и миндалевидные глаза, золотые крапинки в которых особенно явственно выделялись при ярком свете. Длинные ресницы наверняка щекотали ее всякий раз, когда она моргала.

На ней было длинное, облегающее летнее платье изумрудно-зеленого цвета. Каждое ее движение было хорошо продумано и выглядело до странности грациозным. Она, казалось, чувствовала бы себя в своей стихии скорее во дворце, нежели на корабле – и была, без сомнения, самой красивой женщиной, которую я когда-либо видела. Она была даже красивее моей сестры, а это говорило о многом.

Ее улыбка тут же обезоружила всех окружающих без исключения, а когда Люсифер жадно оглядел ее с головы до ног, меня впервые кольнула в сердце ревность.

– Я Морган, – заявила женщина мощным, неожиданно низким голосом и присоединилась к остальной группе. – Рада приветствовать вас на «Скарлетт»!

Я с удовольствием восхищалась бы ее красотой и дальше, как вдруг мое внимание привлек последний человек из этой группы.

Мужчина был молод, вероятно, лет двадцати пяти. Его волосы были черными, но тусклыми и какими-то матовыми, а кожа на удивление бледной, хотя он жил на корабле, где постоянно подвергался воздействию солнца. Чуть прищуренные глаза сверкали серыми штормовыми тучами.

Он не поднимал глаз – и, казалось, явно чувствовал себя неуютно в центре внимания. Поверх его черной одежды был накинут темный плащ, слишком теплый для летней погоды. Руки его были спрятаны в карманах брюк. Он отнюдь не был таким застенчивым, как Грейс, вовсе нет – просто ему не особо нравилось, когда на него смотрели.

Мужчина напомнил мне волка, которого окружала группа охотников. Он был опасным зверем, которого не стоило недооценивать, а мы осмелились посягнуть на его территорию. Я невольно отступила на шаг назад.

Он поглядел сначала на Леннокса, затем на Астру и Люсифера – и наконец уставился на меня. Его взгляд упал на мои залитые солнцем глаза – и, в отличие от большинства людей, он не отвел взора. Я не знала, что могу – или думаю, что могу?.. – прочесть в его взгляде. Отвращение? Злость? Холод? А может быть, просто отторжение? Как бы то ни было, я ему, похоже, не понравилась.

– Эш, – коротко представился он, а затем встал позади Грейс у самого релинга, не поворачиваясь ко мне спиной. Словно защищая художницу, он положил руку ей на плечо.

– Думаю, мне стоит сначала разъяснить вам роль каждого члена моей команды, а затем кто-нибудь покажет вам корабль, – снова взял слово Гордон.

Мы нетерпеливо кивнули, и он начал рассказывать.

– Кэл, Морган и Эш заботятся о такелаже. Уилл, наш корабельный юнга, сидит в вороньем гнезде[4]4
  Воронье гнездо – морской термин, образно обозначающий наблюдательный пост в виде закрепленной над марсовой площадкой фок-мачты парусного судна открытой бочки, где размещался наблюдатель или артиллерийский корректировщик. Такой способ наблюдения был особенно распространен на зверобойных и рыболовецких судах при плавании во льдах.


[Закрыть] и высматривает неизвестные острова или земли.

Он указал на узкую надстройку с круглыми деревянными перилами, на головокружительной высоте возвышавшуюся на фок-мачте. Рабочее место Уилла. Я подумала, не приходилось ли ему оттуда падать.

– Серафина – корабельный кок; она сготовит вашу любимую еду в любое время дня и ночи, – продолжал Гордон. Серафина отмахнулась, но все равно выглядела польщенной. – Грейс – корабельная художница и уборщица по зову сердца. Она обогащает нашу «Скарлетт» настоящими произведениями искусства, а затем драит ее так тщательно, что вы не найдете на всем судне ни единой пылинки.

Грейс слегка улыбнулась, прежде чем Гордон продолжил:

– Я же сам – капитан всей этой банды, и я провожу «Скарлетт» даже через самые опасные воды.

Я и сама уже догадалась, что именно Гордон здесь капитан. Нельзя было не заметить, что он был на корабле главным, хотя и относился к своим спутникам скорее как к друзьям и семье, нежели как к подчиненной ему команде. Гигант указал на свое рабочее место – деревянный штурвал на носовой надстройке.

– А кто управляет кораблем, когда все спят? – спросил Леннокс.

– О, ночью мы бросаем якорь или просто даем «Скарлетт» дрейфовать, когда течение хорошее, – ответил Гордон.

Прежде чем я успела спросить, как определить хорошее течение, Уилл нетерпеливо крикнул Гордону:

– Могу я наконец показать им корабль?

Капитан снисходительно кивнул, и Уилл в восторге повернулся к нам:

– Пойдемте со мной! Сначала мы посетим кают-компанию!

И он тут же исчез за дверью, ведшей под кормовую надстройку. Ленноксу, Астре и нам с Люсифером ничего не оставалось, кроме как бросить багаж на палубе и последовать за ним.

Мы вошли в помещение с деревянными стенами, которое было намного больше, чем казалось снаружи. Оно занимало всю корму корабля, точно по размеру кормовой надстройки. Посередине стоял огромный круглый стол из бука с двенадцатью стульями вокруг. Задний борт украшали три больших окна, через которые можно было видеть гавань, c широкими подоконниками, превращенными в уютные ниши отдыха с подушками и одеялами.

На правой стене кают-компании, то есть по левому борту корабля, располагались круглые иллюминаторы, а с потолка свисала масляная лампа. Грейс расписала всю стену между иллюминаторами. Картина отображала темный океан, а над ним – мерцающее звездное небо.

В правом углу помещения находился небольшой буфет с узкой стойкой и тремя табуретами; на стене за ним – полка с разноцветными бутылками. Я была уверена, что в каждой из них содержится алкоголь.

Левая стена кают-компании, к моему вящему восторгу, оказалась полностью заставлена книжными полками. Полки эти доходили до потолка и были до того забиты, что некоторые книги пришлось сложить в высокие штабеля на полу справа и слева от них. Просто сбывшаяся мечта! Нужно будет обязательно узнать, кому эти книги принадлежат.

Уилл дал нам время повосторгаться просторным помещением, а затем пустился в объяснения:

– Кают-компания – это сердце «Скарлетт». Мы здесь обедаем, проводим встречи – к примеру, чтобы обсудить, в каком направлении плыть дальше, – играем в карты или же просто приходим сюда почитать или подумать. Там, внизу, – он указал на незаметный трап слева от меня, по которому можно было спуститься глубже в чрево корабля и которого я раньше даже не заметила, – находятся каюты и камбуз.

Юнга провел нас по ступеням в тусклый коридор с дверями по обе стороны, освещенный масляными лампами разнообразных размеров и форм. Первые две двери были самыми большими. Уилл открыл правую, показывая нам камбуз. На нескольких столах стояли горшки и сковороды, а между ними располагались печь и мойка. Здесь царил ужасающий беспорядок, но уютно пахло различными специями и травами, которые располагались на полке слева.