Текст книги "Искры и тени"

Девушка проворчала о том, что приличные люди в такое время в дверь не скребутся, но, словно зачарованная, пошла открывать. Полотенце сползло с мокрых волос и плюхнулось на пляжные шлепанцы, валявшиеся в прихожей с начала мая. Девушка этого даже не заметила, повернула замок, открыла щеколду и впустила двоих. Единственной мыслью было: «Неужели опять?»

Не узнать свою копию было невозможно. Гостью в промокшей нелепой мужской одежде, в расклеившихся матерчатых тапочках била дрожь. Парня – плотно сложенного, темноволосого, хмурого, казалось, не смутил бы всемирный потоп, переходящий в ледниковый период. Прежде чем захлопнуть дверь, он внимательно осмотрел лестничную площадку. Потом оценивающе, по-хозяйски окинул взглядом прихожую и, бесцеремонно отодвинув хозяйку в сторону, прошел на кухню. Так же молча он налил из-под крана чайник и поставил на электроплиту.

– Почему стоишь? Ее надо переодеть! – потребовал он.

Именно этой наглости не хватало Соне, чтобы прийти в себя. Она оставила продрогшего двойника в прихожей, забежала на кухню, попутно выключила плиту.

– Кто ты такой? Забирай ее и проваливай! Я вызову полицию!

– Попробуй.

Он протянул к чайнику руку и не успела Соня досчитать до трех, как вода внутри забурлила, закипела, из носика и дырочки в крышке повалил пар.

– Ты тоже химера? – Хозяйка опасливо отступила на шаг. С такими тварями лучше не связываться. – Или этот, как его, пилигрим? Вас же отлавливают!

– Ни то ни другое. Но меня, как и химер, лишили свободы. Я с этим не согласен. – Внешне он был спокоен.

Тем временем клон самой Сони пробрался в гостиную и свернулся калачиком у батареи.

– Ты не химера. – Она слишком хорошо помнила их неживые, равнодушные лица.

Соня присела радом, пытаясь свыкнуться с абсурдностью ситуации. Эти двое забрались в ее квартиру, хозяйничают. А она чувствует себя так, словно должна оправдываться и спрашивать разрешения на каждое слово.

Она помассировала виски, вздохнула и полезла в шкафчик за кружками.

– Я надеялась, такие, как она, – кивок в сторону гостиной, – никогда меня не потревожат.

Соня не имела ничего против их существования, просто не желала встречаться лично. Что они такое – секретный правительственный эксперимент, тайная организация или шпионы из созвездия Кассиопея, ее не волновало. От химер и их хозяев она получила все, что хотела, а срок контракта истек в сентябре.

– Нам нужны пища и убежище. Хотя бы на сутки. После мы уйдем и больше тебя не побеспокоим.

Рядом с незнакомцем было неуютно, как с химерой. Но двигался он иначе, цепкий взгляд с интересом скользил по подвесным кухонным шкафчикам, геометрическим загогулинам на обоях, лампе с плетенным из лозы абажуром и неизменно возвращался к хозяйке квартиры. Движения незнакомца были вкрадчивыми, экономными, словно он в любой миг ожидал нападения и был готов дать достойный отпор.

– Меня зовут Злат, – будто признаваясь в ужасном преступлении, произнес он.

– Вот что, Злат. – Соня налила в чашку холодной воды из фильтра и отпила пару глотков. – Я устала. Можешь ложиться на диване. Сунешься ко мне, получишь перцовым баллончиком в глаза.

Она ушла в свою комнату, заперла дверь, на всякий случай придвинула к ней стол и уснула, едва коснувшись головой подушки. Дальше было утро, завтрак, визит друзей…

– Зла-а-ат, – нараспев повторила Ника. – Разберемся, кто его позолотил.

– Обязательно, – подтвердил «Наполеон», подмигнул девушкам и повел Соню из фургона.

А потом к дому прибыли Роберт, Роксана и Эл. Неискушенная Дора не могла вообразить, что человек способен на столь кардинальные преображения. Но пожилой медиум, казалось, сбежал с конкурса на самый экстравагантный костюм.

Он не походил ни на настоящего шамана, знакомого по картинкам в Интернете, ни на привычного чудаковатого сенса с даром медиума в придачу. Нисколько! Его голову несколько раз оплетал кожаный шнурок с болтающимися вокруг кисточками и металлическими украшениями. Тощие плечи поверх расшитой бусинами рубашки из мягкой кожи укутывала меховая накидка, напоминающая индейское пончо. Заправленные в высокие сапоги штаны до середины бедра прикрывал фартук из грубой кожи. Тоже, кстати, с вышивкой.

Эл выбрался из белого внедорожника, бесцеремонно потрогал ладонью лоб Вероники, осмотрелся и ткнул пальцем влево, туда, где обрывался частокол небоскребов.

– Лечить тебя будем там.

Ивановы удивленно переглянулись. Разве наставница больна? Ах да, упадок сил после «мыслегрызки»!

Ника нехотя согласилась, забралась в машину и упорно молчала всю дорогу к погребенному под песками веков городу.

С началом холодов раскопки свернули. От иномирного поселения мало что осталось. Развалины, еще в июне казавшиеся ученым кладезем небывалых открытий и благополучно защищенных диссертаций, молниеносно лишились привлекательности. Теперь результаты исследований окончательно засекретили и выдавали разрешение рыться в земле лишь военным и вкалывающим на них энтузиастам.

Приехали. Эл легко выпрыгнул из машины. Следом, точно Снегурочка за Дедом Морозом, выползла Роксана. Она безропотно тащила тяжелый кожаный мешок.

– Во-он туда, на песочек, – ткнул пальцем шаман, и девушка послушно отволокла ношу туда, плюхнула на землю и убралась поближе к ухмыляющемуся Роберту.

Ника скептически следила за приготовлениями, ворчала, что в который раз доверилась причудам Ноэля.

Дора заинтересованно вертела головой. Там, чуть в стороне от воды, на перекопанной земле летом стояла палатка. В ней Броня, Ланс и Роберт беседовали с археологами, разглядывали найденные в городе черепки и остатки старинного пистолета. Еще дальше устанавливали машину времени. Вдоль озера все лето буйствовали осока и аир (теперь девушка знала названия трав). Сейчас трава увяла, полегла. Валуны покрылись мхом и потемнели. Ноги увязали в напитавшемся влагой песке.

– Тебя, как и пилигримов, тянет к водичке? – поинтересовалась разволновавшаяся Ника.

– Лучше это делать в поле, – развязывая мешок, прокричал ей Эл, – но там нынче холодрыга. Эй, ученицы, – он кивнул девушкам. – Наденьте и включите очки на второй режим.

Он справился с тесемками и выудил из глубин мешка обрезанную пластиковую бутылку, набрал до краев озерной воды и установил в выкопанную в песке лунку.

Нетрудно было понять, что мысли наставницы крутились вокруг Злата. С ребятами переговорить не удалось, военные разогнали их по домам, к Соне приставили охранника. Отчего-то Дора не чувствовала разочарования, что посиделки прервались. Даже Машка не дулась, прогулка с Гошей подождет.

– Давай скорей, колдуй, камлай, хоть на метле летай! – торопила Эла Ильина.

Она настороженно смотрела, как тот выуживает из мешка и раскладывает на быстро начерченную фигуру странные предметы: кости, перевязанные красной лентой, моток черных ниток, утыканный иглами, сухие цветы, нож, спицы, стеклянные бусы…

– Тсс… – Роберт подошел в Веронике, ободряюще приобнял за плечи. – Я видел, что он умеет. Когда разыскал Эла перед изгнанием Орэфа, не такого насмотрелся. Полагаю, со своим канадским коллегой, одарившим меня способностью понимать суть техники, дедок магическими бицепсами померяется. Его предки веками благополучно обеспечивали выживание целых племен.

– Предлагаешь довериться? – Ника сцепила руки в замок. – А если после того, как мне вкололи «мыслегрызку», дар так и не стабилизируется?

– Я усовершенствую очки и багетку – просто сказал Ноэль и легонько подтолкнул женщину к закончившему приготовления Элу Ветер беззаботно играл с ее рыжими кудрями, тоже подталкивал в спину.

– Э-эй, – возмутился Эл. – На досточки наступай, специально же положил! Не затри схему!

Дора запоздало вспомнила и включила очки, подобралась поближе к Машке, профессору и Ксане, занявшим самую выгодную для обзора позицию. Для чего их притащили сюда?

Замерзшие пальцы отказывались нащупывать едва ощутимый регулятор на оправе. Зато потом мигрантка с трудом подавила удивленный вздох. Все разложенные Элом предметы излучали теплое сияние – абрикосово-желтое, мандариново-оранжевое, клубнично-красноватое. Лучилась и его одежда, тлели знаки на песке. А мешок «с подарками» алел, точно туда поймали если не целое солнце, то хотя бы комету. Сам Эл полыхал ярко и многоцветно, зато Ника выглядела бледновато. Аура была темной, рваной, явно нездоровой.

– Готовы насладиться антинаучным мракобесием? – Роберт развеселился.

– У всего же есть объяснение, – не сдавалась Дора. Захотелось, чтобы, как в школе, кто-то терпеливо втолковал ей суть происходящего.

Тем временем вокруг Эла каруселью плясали разноцветные лучистые «солнышки» величиной с крупное яблоко.

– Энергетические сущности. – Ученый нацепил очки. – Кто знает, вдруг среди них есть души пилигримов, не отыскавших свое тело? Эл пробовал с их помощью оживить химеру, ничего не вышло.

– В школе такое еще долго не будут преподавать, – ехидно заметила Маша. Она тоже разжилась очками и теперь с удовольствием наслаждалась зрелищем.

– Я над этим работаю, – серьезно ответил Ноэль и сосредоточился на происходящем.

Ника стояла в центре фигуры рядом с шаманом. Огоньки все ближе подбирались к наставнице, но Эл каждый раз отгонял их к ней за спину. Там «солнышки» собирались в маленький человеческий силуэт. Шаман поднял с песка бубен, тихо гортанно запел и медленно принялся обходить Веронику по часовой стрелке, не покидая границ фигуры.

– Совсем не такой, как по телику, – прокомментировала действия шамана неугомонная Маха.

«Солнышки» вытягивали свет из разложенных предметов. Силуэт рос. Вероника уже едва доставала ему до плеча, до пояса, до колена…

Пение Эла превратилось в монотонное гудение, мир стал плоским, точно нарисованным неумелой детской рукой, потом начал мерцать и гаснуть. Доре показалось, что она не чувствует собственного тела, не улавливает таких близких Машу с Роксаной. Она сама была где-то там, с Элом, мысленно стояла рядом, тоже раскачивалась из стороны в сторону.

Сияющий великан шагнул к Нике, вдруг сжался в шар, на миг окружил женщину и бесшумно взорвался фейерверками. Разноцветные огоньки медленно падали вниз и исчезали в мокром песке. Зато вокруг Ники вместо рваного светового кокона билось рыжее пламя с вкраплениями синих, зеленых и лиловых сполохов.

Дора пришла в себя, стоя на четвереньках. Первой мыслью было: «Мама отругает за перепачканную юбку». Роксана сидела рядом, привалившись спиной к колесу внедорожника.

Мир медленно наполнялся красками, возвращал объем и форму. Забавно, она одна видела его таким?

Роберт поил Веронику из термоса, довольный Эл собирал померкшие игрушки с песка, запихивал в мешок.

– Где-то с месяц дар будет «прыгать», – предупредил шаман пациентку, – ниже уже не опустится, а выше подскочить может. Контролируй себя.

– Непременно. – Вероника, кажется, еще не верила в действенность шаманских практик.

– Вы в курсе, что от тебя с Роксаной, – Маша настойчиво дергала клона за воротник, вынуждая подняться на ноги, – к Элу протянулись светящиеся канаты? А уже потом к Нике.

– Подозреваю, что за их счет хитрый старик подзаряжался. Ты видела великана?

– Какого? – не поняла Маха.

Эл обернулся к Доре и подмигнул. Когда же она наконец разберется в творящемся вокруг безобразии?

В обратную дорогу собрались через пять минут. Ника забрала с собой Роксану, села в свою машину и укатила. Ивановых подобрали Роберт с Элом. Едва тронулись, Дора не выдержала:

– Что там был за великан? И отчего ты и все предметы светились?

– О, – ухмыльнулся Эл, – хорошо я поработал на публику!

– Не отнекивайся, расскажи, – неожиданно встал на сторону девушек Роберт.

Шаман вздохнул:

– Ученые это редко признают, но мы своими эмоциями как бы передаем вещам толику себя. Чаще всего тем, которые делаем своими руками либо наделяем особой значимостью. Например, оберегам и талисманам. Счастливая вещь, которую мы надеваем на свидание или экзамен, семейные реликвии – все они хранят отпечаток нашей души, а то и всего рода. И порой действительно охраняют и помогают, совсем чуть-чуть. В любом случае удача или неудача понятия относительные. Я собираю такие вещи для своих ритуалов, пользуюсь накопленной энергией.

– А твой чудной наряд, он же не шаманский? – удивилась Машка, трогая коричневато-серый мех накидки.

– Зато позволяет войти в роль, – весело хохотнул Эл. – В деловом или повседневном костюме я останусь переполненным заботами городским человеком, скучным до тошноты. А так, – он стащил с себя накидку и запихнул в безразмерный мешок, – я сыграл роль проводника в мир духов, и у меня все получилось. Я раздвинул привычные рамки обыденности.

– Про великана не забудь, – напомнила Дора.

Машина выехала на проспект, ведущий к дому Ивановых, девушка разволновалась, что самое интересное она услышать не успеет.

– Это проекция Ники, сплетенная из энергии, – просто ответил пожилой медиум. – Я сделал энергетически идеальную Нику, пропустил двойника через живое тело, напомнил ему, как должны распределяться и двигаться потоки жизненной силы. Дальше организм справился сам. Вот и все лечение. Ясно?

– Абсолютно.

До понимания таких вещей Доре еще учиться и учиться.

Машка тем временем просмотрела стопку сообщений от Гоши и связалась с Никой.

– Скажи, – тон был подозрительно вкрадчивым, опасным, Дорофея напряглась, ожидая от «сестренки» сюрприза, – раз ты теперь здорова, можешь снова забрать нас к себе, учить в свободное время?

– А ты ближе к Гоше будешь? – передразнила двойника Дора. На что Маша толкнула клона локтем и обрадовала:

– Она подумает!

Ну да, мама запрещала Маше поздние прогулки, устанавливала нормы сидения за компьютером, всячески пыталась свести к минимуму ее общение с Гошей. Синеволосый байкер настораживал Александру Михайловну, хотя нравился папе. А в Никиной квартире, огромной – хоть в прятки играй, – никто их свободы ограничивать не станет. Даже уборка будет на Розе. Но Дорофее, впервые обретшей настоящую семью, не хотелось покидать обжитое гнездышко.

Едва девушки скрылись в подъезде, Роберт обернулся к Элу:

– Ты так и не сказал, ты заглядывал в будущее? У нас получится? Ну же, не дуйся, сам знаешь, не для себя стараюсь.

– Смотрел, – нехотя отозвался Эльдар, поглаживая рукой мешок со своей магической утварью. – Провидец из меня не ахти, проще уж Роксану натренировать с ее картами.

– Не тяни, – волновался ученый, выруливая на проспект.

– Есть вероятность процентов тридцать пять – сорок, что у тебя выйдет, как задумано. Мало.

– Неплохо, – возразил ученый. – А что с участниками нашей великой затеи?

– Ника пусть особо не шумит, сидит в Барске, есть опасность шальной пули. Не насмерть, – поспешил он заверить побледневшего ученого. – Роксану и Машу ждут большие волнения. А вот Дорофею, с приездом в Барск неких опасных персон, лучше держи подальше от аномалии. С девочкой выйдет не все так радужно.

– Ранение? – Роберт не желал терять столь важного для него медиума.

– Смерть, – окончательно огорчил его Эл. – Вероятность процентов на семьдесят – восемьдесят, если ты раздразнишь врага.

– Просто не приближаться к аномалии, это все? – Роберт перебирал в голове нюансы своего опасного плана.

– Да, – кивнул Эл.

– Это элементарно устроить, – повеселел профессор. – Не пугай комбайн полевыми ромашками. Ты мне с Орэфом шестьдесят процентов вероятности провала предрекал, и где сейчас твой Орэф? Прорвемся. Главное, чтобы к этому моменту они все меня считали законченным гадом и не ринулись в бездну, спасая мою шкуру.

– О, в налаживании и порче отношений ты вне конкуренции, – невесело усмехнулся шаман.

Эл помнил, что на ближайший месяц Ксана вытащила карту Страшного суда. Какие грехи из прошлого всплывут, кто будет спасен или уничтожен, Ксанино гадание ответов не давало, но заставляло относиться к любому событию настороженно.

Дорофее тоже было о чем подумать. Она устроилась за компьютером в их общей с Машей комнате, распаковала пачку земляничного печенья, поставила перед собой чашку с травяным чаем. Наверное, Машка права. Жизнь под крылышком, пусть даже чужих родителей, хороша, но события и чудеса, происходящие в большом мире, часто пролетают мимо. Несмотря на все переживания минувшего лета, помнились именно они. «А если это и есть настоящая жизнь?» – подумала Дора.

На коленки взобралась любопытная Плюшка, ткнулась розовым носом в клавиатуру, тронула лапкой карандаш, но не нашла ничего для себя интересного, свернулась клубочком и замурчала.

– Даже ты особенная, пушистик. – Девушка погладила котенка. – Ты гонишь прочь тревоги, не позволяешь встречаться во сне с Дельтой. А что, если мои сны способны спасти кому-нибудь жизнь?

Она гладила Плюшку, просматривала новости в Интернете.

А в это время Ника возвратилась в Сонину квартиру и тщетно пыталась нащупать след Злата. Роксана пришла в Никин институт и дожидалась свидания с родителями, которых содержали на минус четвертом этаже. Роберт с Элом, несмотря на предостережения, забирали химер за город.

Дора не знала, что Ланс, встревоженный газетной статьей, купил билет на самолет до ближайшего к Барску города и спешно улаживал дела с учебой. А раненый Злат забрался в университет. Зажимая рукой окровавленный бок, он прошелся по коридору второго этажа, с трудом отыскал единственный не поставленный на сигнализацию кабинет, оказавшийся преподавательской, и вскрыл замок.

На его счастье, в настенном шкафчике нашлись перочинный нож, аптечка с йодом, зеленкой и бинтами. Нашлись пинцет и спирт. Юноше предстояло без наркоза вынуть из себя пулю, перебинтовать бок, из последних сил запустить оздоровительные механизмы организма, из-за примеси животных и растительных генов не вполне человеческого. И забыться тяжелым сном прямо на полу, на расстеленной скатерти в проходе между преподавательскими столами. Впереди у него были вечер и ночь субботы.

Сидеть весь субботний вечер дома Дорофее было обидно. Еще обидней было от «подарочка» Ники. Наставница позвонила родителям Маши и строго-настрого наказала «не выпускать глупых мухоловок без взрослого пригляда».

Дора переделала все уроки, успела расстроиться из-за очередного ядовитого письма противников Роберта и макросети, запутаться в туманных фразах учебника по архитектуре баз данных. Наконец она психанула, запихнула планшет с книгой под подушку и отправилась к Машкиному папе смотреть детективный сериал.

С папой было уютно. Если Александра Михайловна относилась к клону дочери не только с симпатией и жалостью, но постоянно пыталась отыскать подвох в ее поведении, то Леонид Алексеевич принял девушку почти сразу, обрел в ее лице собеседницу и даже соратницу. Он расспрашивал Дору о ее родине, спорил о мироустройстве, охотно помогал с уроками по истории и геополитике. И Дорофея была ему за это очень благодарна.

На середине сериала, когда отважный сыщик едва не сорвался с крыши, преследуя человека в черной шляпе, в дверь позвонили. Дора бросилась открывать, обогнав Машку.

Лена, Леша, Гоша и Руслан пожаловали в гости без приглашения, но очень вовремя.

– Что, узницы, одичали? – Гоша протянул Маше коробку клюквенной пастилы.

– Почти. – Машка улыбнулась, пригладила волосы, но клон уловила ее нерешительность, скованность в обществе синеволосого парня.

– Мы извиниться, – первой начала Лена, откидывая назад отросшую светлую челку. – Нелепо вышло.

– Какое-никакое приключение. – Маша злилась на родителей и Нику за домашний арест. – Заходите. Не в курсе, поймали химеру?

– Нам не докладывали, – пожал плечами Леша, проходя в квартиру. – Добрый вечер, – вежливо поздоровался он с Александрой Михайловной.

Та кивнула гостям и скрылась на кухне.

Ребята прошли в комнату, уселись на стульях и на кровати.

– Соню долго допрашивали, квартиру ее полдня обнюхивали – и сами, и с собаками, – принялись наперебой рассказывать они.

– Бесполезно. Вроде никого не догнали.

– Ника ваша в гневе страшна!

О да, от Ники в таком состоянии лучше куда-нибудь на другое полушарие сбежать.

Дора улыбнулась и отправилась на кухню. Заварила чай с бергамотом, раздобыла две пачки печенья и кулек конфет.

Едва устроились за столом, в дверь снова позвонили. Открыл папа. Дора слышала его мягкий голос:

– Вам кого?

– Здесь проживает пилигрим Дорофея? Я приехал взять у нее интервью.

О нет! Дора вдруг почувствовала себя пойманной с поличным воровкой. Как и большинство пилигримов, она прославилась не благодаря себе и своим умениям, а макросетью, год за годом создаваемой миллионами других людей. Она вместе с Робертом расписывала преимущества создания макросети на Земле-1, сочиняла заманчивые рекламные проспекты для всех любопытных, отважных, амбициозных. И гордилась этим, пока Роберт не сказал, что с нуля они ничего воссоздавать не будут, а возьмут готовое. Теперь придется отвечать.

Ребята взволнованно переглянулись.

– Дора, идите в гостиную, если что, я на кухне! – позвал ее отец и скрылся за стеклянной дверью.

Вот так, бросил! Они все бросили, даже Маха! С Гошкой, поди, любезничает. Ощущение было, словно мигрантка оказалась посреди необъятного поля, где взгляду не за что зацепиться и бежать некуда.

Она проводила журналиста в комнату, усадила на диван, сама пристроилась на стуле напротив, присмотрелась. Ух, а гость-то, оказывается, не простой! Сам Максим Беляков пожаловал – тот самый противник Роберта. Дора о нем читала.

Несмотря на грузность, он умудрился сохранить грацию, легкость. Девушка даже подумала, в молодости профессор, как и Бронислав, наверняка занимался спортом. Он был высоким, почти с Машкиного папу ростом, с обильной проседью в курчавых волосах, с резко выдающимися вперед передними зубами. Уловить хотя бы тень эмоций не удалось, и это было плохо.

Кажется, он академик, кажется, научный советник при правительстве, вроде бы даже имеет с полсотни российских и зарубежных престижных премий и наград. Что, интересно, ему понадобилось от провинциальной девчонки?

– Зачем вы пришли, Максим Евгеньевич?

– Шустрая, – «похвалил» он ее. – Тогда сразу к главному. – Беляков развалился на диване, вытянул вперед ноги, заставив девушку настороженно подобраться, сжаться на стуле.

«Да он меня пространства лишает, массой подавляет!» – разозлилась она и сама вытянула ноги.

Гость разгадал ее маневр и улыбнулся неожиданно ра душно.

– Прости меня, девочка, что писал гадости. Ты должна понять – не тебе писал, а этому шарлатану Никитину, теперь известному, как Ноэль.

Дора поморщилась от такого явного лицемерия.

– Я знаю, в твоем мире есть макросеть, но ты должна понять, что право на нее здесь принадлежит мне. – Он протянул ей книжечку с торчащей в середине закладкой-календариком. – Почитай, подумай. Если такие, как ты, начнут делиться идеями о прошлой жизни, что останется нам, местным?

– Я не понимаю, – на всякий случай сказала девушка, хотя все понимала прекрасно. Но доверять сидевшему напротив человеку не хотелось.

– Уверен, мои нынешние достижения в этой сфере значительно опережают потуги твоего приятеля Роберта, – хвастливо заявил Беляков, чем немедленно и окончательно оттолкнул от себя Дору – Предлагаю работать вместе. У меня проверенная команда, международное финансирование, связи.

– Я не отказываюсь от однажды данных обязательств. – Девушка желала поскорее избавиться от неприятного гостя.

– Ты станешь знаменита, богата. Подумай о будущем, – продолжал искушать гость. – Мне нужны основы ваших языков программирования и все твои знания по конфигурации сети. Прототип чипа у меня есть.

– Ни за что!

Наверное, она произнесла это слишком громко. В комнату одновременно заглянули отец, Маша и Гоша.

– Все в порядке? – уточнил папа.

– Да, Максим Евгеньевич уже уходит.

Дора ощущала, как горят ее щеки. В этот момент она позавидовала таланту Роксаны повелевать другими, потому что гость и не думал покидать мягкий диван.

– Мы не закончили, – спокойно произнес он, игнорируя вставшего за спиной Леонида Алексеевича. – Собственной глупостью ты разрушаешь не только свою карьеру, но и вредишь друзьям. Прежде всего Лансу Шамину и Брониславу Соловьеву. Уж я-то знаю, за какие ниточки потянуть, чтобы первый вылетел из института и пополнил ряды неблагонадежных. А второго обвинили, скажем, в шпионаже. Знаешь, я в лепешку расшибусь, но твой любезный Ноэль потерпит неудачу!

Высказавшись, он поднялся с дивана и направился к выходу, гордый собой, будто только что вытащил абонемент на ежегодное получение Нобелевских премий оптом по всем отраслям науки.

Дорофея фыркнула и пнула диван, точно тот состоял в заговоре с гостем. Едва отец запер за ним дверь, мигрантка набрала номер Роберта Ноэля, а Маша позвонила Нике. Но тем вскоре стало не до визита Белякова.