Текст книги "Зачарованный город"

Эля Тихонова

До двенадцати лет Эля прожила на Севере и о существовании могущественной бабули не предполагала. Отец с матерью кочевали из гарнизона в гарнизон. Учебные заведения сменяли друг друга, не оставляя в голове юной Тихоновой ни малейшего следа. О каких знаниях шла речь, если за год девочка могла поучиться в четырёх школах, не успев запомнить имена одноклассников и учителей?

В шестом классе ей повезло. Отец задержался в военной части близ Мурманска, и девочка впервые проходила в одну школу целый год. Учиться ей понравилось, хотя общего языка с местными ребятами она так и не нашла. И было от чего. Любое пожелание мелких неприятностей, брошенное обиженной Элькой, незамедлительно воплощалось в реальность. За глаза её прозвали Цыганкой и стали побаиваться вначале дети, а потом и их родители. Особо обиженные уже строчили гневные письма чиновникам и на местное телевидение, требуя перевести опасного ребёнка куда-нибудь подальше. Мать с отцом хватались за голову. Элька бессильно разводила руками: не могла она ничего с собой поделать. Само получалось. Пусть не обижают её, и бед не будет.

К середине октября следующего года ситуация накалилась до предела. И вот тогда в жизни отчаявшейся Эльки возникла бабушка. Вечером, когда мать в очередной раз наорала на дочку за насланное на обидчика заикание и ушла на общую кухню готовить ужин, в дверь постучали. Зарёванная Эля потащилась открывать. На пороге комнаты словно соткалась из мрака общежитского коридора высокая женщина в отороченном мехом плаще. В ушах, точно отблески северного сияния, горели крупными изумрудами серьги. Ещё более ярким светом лучились раскосые восточные глаза незнакомки.

– Собирайся, Элеонора, мы уезжаем в Москву! – не здороваясь, заявила шикарная дама, презрительно оглядывая убогую обстановку общежитской двухкомнатной квартирки.

– Мама? – удивлённо встал с дивана Элькин отец. – Как ты нас нашла? Ах да, ты же всё всегда знаешь, как я мог забыть? – Он принял из рук женщины кожаный портфель и помог снять плащ.

– Нам следует поговорить, сын. И с тобой, Марина, тоже, – обернулась она к вернувшейся с общей кухни невестке.

Девочка украдкой разглядывала новоиспечённую бабушку. Та оказалась тонкая, не тощая, а скорее спортивная. Властная, стремительная в движениях и словах. Красивое аристократическое лицо обрамляли вьющиеся волосы чуть ниже плеч, то ли седые, то ли очень светлые – в жёлтом свете плафона не разобрать. Чёрный строгий костюм сидел по фигуре, стрелки на брюках были отглажены идеально. Ботинки на высочайшей шпильке, что совсем удивительно в её возрасте. Посреди комнатки армейского общежития возвышалась не рядовая бабушка, а скорее элегантно стареющая кинозвезда.

Элька удивлённо наблюдала за растерянными лицами родителей. Кто эта женщина? Почему о ней никто ничего не говорил? Отчего отец, непререкаемый авторитет, сейчас понуро кивает головой на её слова, послушно идёт следом во вторую комнату и плотно прикрывает за собой дверь?

– Максим, Марина, – начала свою речь гостья.

Эльке даже не пришлось прислушиваться. Тонкие перегородки и полая фанерная дверь не делали секрета из беседы.

– Вы понимаете – девочке здесь не место! – Голос женщины приказывал. – Ты, – Эля поняла – бабуля обращалась к сыну, – отказался от обучения, по глупости растратил свой Дар. Я понимаю, ты гордый, желал всего добиться самостоятельно. Захотел летать – полетел. Я не стала мешать, отошла в сторону. Но дочку твою я загубить не дам. До меня дошли слухи – какая здесь учёба.

– Мама… – начал было отец.

– Тихо, Максим. С тобой мы всё решили давно. У тебя своя жизнь, у меня своя. Пока ты добиваешься генеральских пагонов, чтобы выйти на пенсию прапорщиком, – по голосу было слышно, она усмехается, – поразмысли – какое будущее ты уготовил дочери? Что она знает? Не из наших искусств, из рядовой школьной программы? Ты смотрел её оценки в четвертях? А я только что из школы. Все документы на перевод в Москву у меня. Не спорь! – одёрнула она попытавшуюся возражать мать. – Ей там будет лучше. Годик-другой поучится как следует, а там видно будет…

Так Элька познакомилась с бабушкой – Тарой Владленовной Тихоновой, или просто Тарой, как та просила себя величать. Дорогу до Мурманска и перелёт до Москвы девочка помнила смутно – на все возражения и расспросы Тара сказала твёрдое: «Потом», и девочка вынуждена была замолчать. Встретившая бабушку в аэропорту белоснежная машина с водителем отчего-то не удивила. Всю дорогу Тара проговорила по телефону, дав возможность внучке полюбоваться видами из окна.

Когда за окнами замелькали озарённые огнями центральные улицы, бабушка вспомнила об Эле.

– Костя, – обратилась она к водителю, – вези вещи девочки в квартиру, попроси Кристину подготовить комнату, а нам останови возле офиса. Хочу решить пару вопросов. Через два часа жди меня у входа. Элеонора, это недолго.

Жутко стесняясь, Элька ступила на старательно вычищенный от листвы асфальт и зачарованно задрала голову. Ого, небоскрёбище! Такие она видела только в кино. А сейчас швейцар услужливо распахнул двери перед высокой седой (теперь уже Эля это точно видела) женщиной, впуская в озарённый десятками ламп холл. Там, возле белой гладкой колонны перед фонтанчиком Тару уже ждал статный горбоносый блондин в белоснежном костюме.

– Эрик, какие глупости случились за время моего отсутствия? – небрежно бросила она, проходя мимо него.

Блондин в два шага нагнал хозяйку (а так ведут себя только хозяева) и принялся отчитываться:

– Просили помочь с нефтеразведкой. Прислали подробную карту. Фотосъёмка со спутника свежая. Наши уже проработали, но требуется ваша проверка…

– Дальше, – подходя к лифту, потребовала женщина.

– За больную жену министра просили уважаемые люди. Иной надежды, кроме вас, нет.

– Посмотрю завтра. Дальше.

Двери лифта плавно разъехались в разные стороны. Тара положила на плечо Эле руку и легонько подтолкнула девочку внутрь. Даже через плотную ткань куртки и свитер Эля ощутила жар, идущий от женщины.

– Осталось по мелочам, – послушно продолжал горбоносый. – Некая музыкальная группа просила заговорить их альбом на успех. Я хотел поручить это ученикам, но главный солист – сын знакомого нам обоим генерала. Обидится. В смысле – генерал обидится.

– А-а-а, это тот бездарный, – Тара похлопала девочку по плечу и убрала руку, – поможем. Нам не жалко. Что ещё?

– Группа уфологов закидала Интернет сообщениями о летающих тарелках где-то в Подмосковье. В дополнение вышла книга очередного «контактёра с внеземным разумом» с подробной классификацией инопланетных рас. Бредятина полная. Но вам посмотреть стоит. Вроде всё, – закончил речь блондин, и в подтверждение его слов лифт остановился, выпуская пассажиров в просторный светлый коридор с высоченными потолками.

– Спасибо, Эрик, – откликнулась на его старания Тара. – Позанимайся моей внучкой, как я и просила, пока я побеседую со всеми этими персонажами.

На персонажей, курсирующих по коридору, перебегающих из кабинета в кабинет, Элька смотрела, разинув рот от удивления. Здесь что, репетиция детского утренника? Или фильма про индейцев? Вон как раз один такой герой шествует по коридору в полном перьевом наряде. И шаман с бубном – как настоящий. И парочка странно одетых товарищей в чёрном, с массивными цепями на шее. В части на подобной цепи сидела овчарка Пуля, старая, беззубая и потому злючая. Во всяком случае, Элю она облаивала постоянно.

– Пошли, – уже тянул её за руку Эрик. – Пора мерки снимать. Ты же любишь наряжаться?

– Обожаю, – честно призналась девочка.

Пока её обмеряли прибывшие прямо в бабушкин офис швеи, Эрик неторопливо поведал о том, кем же собственно является Тара Владленовна. Оказалось – она именитый профессор психологии, руководит лабораторией по изучению необычных способностей человека, сама экстрасенс (только об этом лучше не болтать). А ещё бабушка распорядилась её, Элю, обучать всяким психологическим штучкам, чтобы девочка смогла контролировать свой Дар. И учить её будет именно Эрик, личный помощник и ученик Тары.

Так дочка лётчика и медсестры попала в сказку. Почти два года она ездила на учёбу – три дня в школу, где с ней занимались в частном порядке, и три дня – в бабушкин офис. Там под руководством Эрика и Тары (когда у той выдавались свободные полчаса) она осваивала необычные науки. Элька гордилась своей исключительностью, но переживала, что учёба продвигается слишком медленно.

Однажды сказка закончилась. Отца перевели с Севера, дали квартиру поближе к Москве. Мать тут же нашла себе работу в местной районной больнице. И всё… Могущественная бабушка выставила внучку за дверь.

– Элеонора, – заявила она девочке, – меня в этом году ждут очень важные дела, командировки. Эрик тоже занят. С тобой будет некому заниматься. Так что собирайся, возвращаешься к родителям. Пора разобраться с уже полученными знаниями, отработать их на практике. Считай, я отправляю тебя на каникулы.

Эля искренне хотела обидеться на бабушку. Не получалось. Зато возвращаться к прежней жизни оказалось слишком тяжело, непривычно. За два года девочка отвыкла от родителей. Одно дело – звонки каждую неделю по телефону, короткие визиты матери или отца, так и не решившегося помириться с бабушкой. И совсем другое – вновь жить с ними под одной крышей. Эля уже не была тем диким ребёнком, каким они её помнили. Но родители не желали замечать перемен в дочери, что очень расстраивало девочку. От тоски по московской жизни её спас новый сосед – Женька, забавный парень, неожиданно установивший за ней слежку.

Вот сейчас этот мальчик шлёпает по лужам по правую руку от неё. Позади шагает невероятным образом вызванный им защитник. Элька следующей же ночью после появления Валентина повторила вызов. Не вышло. Потом Валентин объяснил – ритуал всего лишь запускает кем-то ранее произнесённое заклинание и предназначен для не наделённых особыми чародейскими талантами людей, чтобы дать им возможность получить поддержку в случае опасности. Кто произнёс заклинание – ясно и так: либо Тара, либо кто-то из её многочисленных учеников. Например, тот же горбоносый Эрик.

Она написала Эрику, попросила помощи и совета, рассказала о произошедшем, даже о том, о чём вспоминать боялась – о странной женщине, тоже эльфийского происхождения. О женщине, пытавшейся затащить её в машину и увезти неведомо куда. А он в ответ прислал ей фотографии пляжей Аргентины и отчёт о местных празднествах. Хорошо ему, разъезжает по миру, решает свои чародейские вопросы, а ей помогать не собирается.

С каждым часом в сердце Эльки росла уверенность: всё, что происходит с ней – это испытание, задуманный бабулей экзамен. Вот только предвидела ли та войну эльфов?

Эльфов в офисе Тары Элька не встречала. Лишь однажды, в кафе, девочка ощутила дуновение прохладного ветра на лице, почувствовала тяжёлый аромат цветов. За соседним столиком сидела вполне обычная пара – он и она, держались за руки, беседовали. Тара мельком бросила на них настороженный взгляд, склонилась к внучке и шепнула:

– Не смотри на них. Это нелюди.

– Как это? – удивилась Элька.

– Власть на Земле принадлежит людям лишь отчасти. Так повелось с седой древности. С этим следует смириться и принять.

Вот и всё. Больше Тара о странной парочке не заговаривала и на вопросы внучки не отвечала, отшучивалась. Эрик так вообще сделал вид, что слышит о нелюдях впервые.

Возвращаться в развороченную ремонтом квартиру не хотелось. Посмотрев на идущего рядом Женьку, Эля спросила:

– Можно к тебе? Сам видел, какой у меня разгром.

– Идём, – согласился мальчик. – Только там наверняка Анютка хозяйничает. Ой! – тут же испуганно воскликнул парень, доставая из сумки мобильник. – Я на уроке звук отключил, а включить забыл. Мне мать обзвонилась!

Элька только вздохнула. Собственную маму она сама с трудом пыталась приучить к новой Эле Тихоновой. Получалось не очень.

В Женькиной квартире вкусно пахло пирогами. Магнитофон хриплым голосом Джонни Холлидея вытягивал мелодичную композицию на французском. Ему вторила не понимающая ни слова Анюта. Вторила, как могла, но вполне терпимо. Музыкальную школу она когда-то бросила на полдороге. Пожалуй, это был её единственный смелый поступок. Скрипка до сих пор пылилась в родительской спальне на антресолях. А вот петь Анюта любила. Всего этого Элька не знала и с Аней ещё знакома не была, но по дороге твёрдо решила – дополнительный помощник в опасном деле не помешает. Женька был с ней согласен, но очень сомневался, что сестра поверит их рассказам.

– Анюта, я дома! – крикнул он, кидая сумку на тумбочку в прихожей и ставя сушиться зонтик. Валентин только повесил на вешалку шляпу и пристроил в углу свою многофункциональную трость.

– Не наследи там! – принялась командовать из кухни сестра. – Вечером тётя Даша придёт.

Женька скуксился, показал язык собственному отражению в зеркале и поспешил здороваться. Эля усмехнулась, поманила Валентина и юркнула следом на кухню.

Аня хлопотала у плиты, озарённая огнями всех ламп – плафона на потолке, двух настенных и одной настольной лампы. Не любила сестра темноту и свет экономить не желала.

– Женя, – обернулась она и сникла, – ты не один.

– Я Эля, Женькина одноклассница и соседка, – отстранив растерявшегося мальчика в сторону, взяла слово Тихонова-младшая. – А это Валентин, мой брат, – она втянула на кухню ставшего видимым защитника. – Почти брат, – тут же поспешила добавить она, слыша сдавленный смешок приятеля.

Анюта удивлённо присмотрелась к гостям. Кудрявая светловолосая девочка в завёрнутых до колен мокрых джинсах и симпатичный черноволосый парень лет девятнадцати-двадцати на вид ей понравились. Вот только парень одет так, словно сбежал из лавки старьевщика, и Женька какой-то странный. Загадочный – подобрала она точное слово. Что у них за дела?

– Аня, нам бы перекусить, – переминаясь с ноги на ногу, попросил брат, чем окончательно удивил. Обычно он не спрашивает, идёт и берёт что понравится. Вовсе чудно!

– Конечно-конечно, – засуетилась девушка, искоса поглядывая на гостей.

– А теперь мы устроим совещание, – через полчаса отодвинув от себя тарелку, заявила Эля. – Аня, тебе слушать нас, верить дословно и не возражать. Все вопросы потом. Я рассказываю, Женя дополняет.

Женя без особой уверенности посмотрел на сестру и пошёл ставить чайник, доставать из шкафа печенье. О пироге до прихода тёти Даши мечтать не приходится. Эля тем временем рассказывала про бабушку, вызов защитника, эльфов, Славика, грозящую городу опасность…

– Дети! Какие же вы ещё дети! – разрушила все её старания Анюта. – Женя, от тебя я такого никогда не ожидала!

Мальчик оглядел товарищей и вдруг улыбнулся. Вот с чего следовало начинать рассказ!

– Валентин, – обернулся он к защитнику, – ты можешь показать, как ты выглядел, когда я тебя вызвал?

Флейтист широко ухмыльнулся, медленно вышел из-за стола. Оставленные в прихожей трость и шляпа сами прилетели ему в руки. Миг – и квартира огласилась визгом Женькиной сестры.

– Добро пожаловать в нашу глупую компанию, – бросился её успокаивать брат. – Теперь веришь?

– Да, – закивала Анюта. – Можно ещё раз послушать ваш рассказ? – перепуганно косясь на Валентина, пробормотала она.

– Да пожалуйста! – расцвела Элька. Ей очень нравилось быть в центре внимания.

К шести вечера толковых версий, что же всё-таки происходит, не появилось.

– Чувствовать их может одна Элька, – поведал Женя об эльфах. – Вон Славку сразу раскусила.

– Ты тоже потом почувствовал, – возразила Тихонова. – Сам говорил про шелест листвы и прочее. А однажды увидев и почувствовав, способен повторить. К тому же, – Эля подняла вверх указательный палец, требуя внимания, – у нас есть Валентин, как я поняла – настоящий волшебник. И эльфов знает не понаслышке.

– Вызов другой, – пожаловался защитник. – Слова заклинания иные. Большая часть моих реальных способностей недоступна. Тара всегда умела надевать узду на тварей Запредельного.

– Но хоть чем-то ты помочь можешь? – Женя потянулся за чайником, закипевшим уже в третий раз.

– Могу. – Валентин первым подставил чашку. – Информацией. Например, скажу – эльфы сами создали себе соперников. Они издревле воровали человеческих детей из колыбелей, подменяли своими многочисленными отпрысками. Те, которые выживали, становились почти людьми. Если не считать срок жизни в триста-четыреста лет. Позднее подменыши объединились с изгнанными из лесов соплеменниками, основали общины в городах. Внешне от людей неотличимы, держатся вместе, хотя есть и одиночки. В вашем городе их много. Леса рядом старые, густые.

– Как нам это поможет? – словно очнулась молчавшая до сих пор Анютка.

Валентин развёл руками и вдруг исчез. Голос из воздуха предупредил:

– Родители вошли во двор.

Родители… Это значит, сейчас появится тётя Даша с занудным прыщавым Родионом. Родей-уродей, как дразнили его в детстве во дворе. Не за внешность дразнили, за характер. Женьке Родя был противен, поэтому мальчик обернулся к Эле и попросил:

– Пойдём за компом посидим. Я тебе новую игру покажу…

– Некогда, – засобиралась Тихонова. – Сейчас и мои придут. Чао-какао.

И она сбежала едва ли не быстрее испарившегося Валентина.

– За что ты так не любишь тётю с Родионом? – в который раз искренне удивилась Аня, убирая со стола следы недавних посиделок.

– Обожаю, ты просто что-то путаешь, сестра! – проворчал Женя. – По мне – лучше уж эльф Славка, чем твой прынц с рыбьими глазами!

Дзинькнул звонок, мальчик открыл дверь, впуская родителей и притащившихся с ними родственников (караулили они, что ли, под дверью?). Сославшись на заданные к завтрашнему дню ну очень сложные уроки, Женька закрылся в своей комнате.

А Эля тем временем… Эля возвратилась домой за пять минут до прихода матери, выученным у бабушкиной горничной заклинанием разогрела вчерашний суп, вскипятила чайник и с чувством выполненного долга тоже скрылась в единственной полностью отремонтированной комнате – её собственной. Следовало выяснить об эльфах как можно больше.

Внимательным взглядом изучив яркие корешки подаренных бабушкой книг, девочка разочарованно цокнула языком. Разве будет про эльфов в «Истории Ассирийской магии», «Великих заклинателях Вавилона» или «Шаманизме Дальнего Востока»? Не поможет трёхтомный труд «Употребление кактусов и их воздействие на неизученные официальной наукой области подсознания», бессильна «Каббалистика в современном мире». «Чёрные ритуалы и противодействие им» тоже бесполезны. Из более-менее правдивой литературы – только сказки годятся. Да и то не все.

Включила компьютер, вышла в Интернет, порылась в бездонных залежах информации… Ничего правдоподобного. Вернее, ничего по-настоящему удивительного, чтобы оказаться правдой.

Эля проверила почтовые ящики и расстроилась окончательно. Ни бабушка, ни Эрик не желали отвечать на её вопросы. Ну и пусть. Она сама справится.

Девочка захлопнула ноутбук и вздохнула. На кухне ссорились родители. Сокращённый из армии отец сильно тосковал по небу. Даже в местном аэроклубе для него места не нашлось. Пришлось идти на завод. Почему отец не желает помириться с бабушкой? Тара помогла бы ему быстро. Она всё может. А он не желает от неё зависеть. Теперь вот ругается с матерью из-за затянувшегося ремонта.

Элька мотнула головой и вновь задумалась. Что она знает об эльфах? Они гордые, чаще красивые, с заострёнными ушами, любят искусства, музыкальны, хорошо стреляют, живут в лесах и черпают из них чародейскую силу. Пожалуй, всё. Где их искать? Да где угодно. Эльфы могут трудиться в парикмахерских и муштровать солдат в ближайшей военчасти. Нет, Валентин говорил – лесные не ладят с человеческой техникой. Где техника не применяется? Элька задумалась.

Народные промыслы, народная музыка, та же парикмахерская. Школа! Компьютеры там только у Славика. Он клянётся, что городской. Очень подозрительными выглядят учительница французского и математичка, Викина мать. Решено, завтра начинающая чародейка проверит всех в школе. А потом можно навестить парикмахерские. У Женьки вон какой чуб длинный, можно трижды постричь! А Валентину вообще можно косы заплетать.

Уже разбирая постель, Эля вздрогнула, метнулась к окну. Ей вдруг почудилось – из тьмы непогоды на девочку взглянуло нечто. Ага, в окно четвёртого этажа. Заглянуло! Точно перезанималась! Уже на грани сна и яви вспомнились слова Тары: «Даже простые люди чувствуют, если о них постоянно думать. А уж если это чародеи…» Эля, например, всегда чувствовала, когда следует обязательно проверить электронную почту. Не станет она так много думать об эльфах. Ещё почуют!

Она не увидела, как от переплёта её окна отделилась тень темнее хлещущей дождём темноты и бесшумно понеслась к лесу. Туда, где на поверхности заболоченного старого русла реки набухали мутные пузыри, где по земле в недосягаемых для непогоды чащобах стелился ржаво-рыжий дурманный туман, куда опасались заглядывать самые голодные и отважные звери. Крылатая тень нырнула в листву, заскользила среди веток, ни разу их не задев, и так же бесшумно ушла в дупло покосившейся старой сосны…

На следующий день дождь усилился, разгоняя уличных торговцев по домам, заставляя владельцев уличных кафе снимать размокшие, местами оборвавшиеся тенты. Через приоткрытые окна по квартирам расползался сырой воздух, пахнущий свежей хвоей и гниющими листьями…

* * *

Элька проснулась поздно. Слишком поздно, чтобы бродить по городу в поисках эльфов. Хватило времени только собраться, покушать и бежать в школу. «Завтра суббота, – с ужасом вспомнила девочка, – родители дома, обои клеить заставят».

Она пробежала мимо Женькиного подъезда, пришла за полчаса до уроков и неторопливо стала исследовать этаж за этажом, заглядывая в кабинеты, словно изучая территорию будущей учёбы. Но нет, Эля даже не вертела головой по сторонам. Просто прислушивалась к своим ощущениям. «Случайно» забрела в кабинет завуча, постояла у учительской, разглядывая входящих и выходящих учителей.

На четвёртом этаже в библиотеке ей вроде бы повезло. Лица коснулось еле уловимое движение воздуха. Нет, просто открыты форточка и дверь – сквозняк. Вон как колышутся шторы цвета клюквенного киселя, и зябко кутается в грубо связанную серую кофту тощая библиотекарша с пережжёнными осветляющей краской волосами, уже тёмными у корней. Улыбнувшись ей, Эля выбралась в коридор. Куда дальше?

Проверка кабинетов математики и иностранного языка пользы не принесла. Выцветшие фотографии Эйфелевой башни и Елисейских Полей грустно смотрели с заклеенной посредине скотчем карты Франции. Пластиковая Триумфальная арка виновато выглядывала из-за засыхающих бегоний на подоконнике. Эльфы здесь не выживут.

Девочка уже спускалась на второй этаж, где по расписанию должен быть урок химии, как окликнули:

– Эй, Радиоактивная!

Элька мысленно фыркнула и не обернулась. Обойдутся.

– Радиоактивная, ты что, оглохла? – В голосе Нади Кущиной (а это была она) прозвучали истерические нотки.

– Она ещё и наглая! – добавил позади отличник Лёша.

Тихонову схватили за собранные в хвост волосы и с силой дёрнули:

– Оборачивайся, когда с тобой разговаривают!

– Я не слышала, чтобы ко мне обращались по имени! – с трудом удерживаясь от ответных действий, медленно ответила Эля, поворачивая голову. Зря она обещала матери больше не чудить. Но если эти будут продолжать свои детские забавы, придётся.

– Мне нет дела, как тебя зовут, – заявила Надя. – Ты теперь Радиоактивная. Пока не заслужишь другого прозвища. За то, что ты ударила Вику, класс объявляет тебе предупреждение. Тебе запрещается поднимать руку на уроках и сидеть с кем-то из наших. Слышишь, ни со Щукой, ни с кем другим из мальчишек и девчонок! Разве что, – она гаденько улыбнулась, – разве что с Язвой. Тут мы не обидимся.

В ответ Элька покрутила пальцем у виска и направилась дальше. «Сильно же её задело!» – улыбалась она. Одного эльфа она уже нашла. Лёшку. Лесной или городской – надо разобраться. Женька говорил – тут ещё ролевики есть. К ним она тоже присмотрится.

На уроке, мило улыбнувшись злившейся Наде, Эля как ни в чём не бывало уселась рядом со Щукиным и принялась расспрашивать про ролевиков. Всю химию по классу летали записки с обсуждением подобного нахальства. Старый химик, громко шаркая разношенными туфлями, маятником прохаживался вдоль доски – туда-сюда. Его рассказ про реакции и осадки не слушал никто, кроме расположившейся на первой парте Язвы. Казалось, пустись ученики в пляс, точно аборигены из людоедского племени, старый учитель никак не отреагирует, не сделает замечание и по-прежнему будет монотонным голосом пересказывать миллион раз повторенный урок.

Перемена. Женя позвал Лёньку с Данькой – эльфов и Виталика – гнома. Первые двое вполне соответствовали своему увлечению – высокие, тощие. У Даньки волосы заплетены в куцую косичку. У Лёньки на коротко стриженных волосах даже сейчас красуется вышитая бисером тесьма. Низенький Виталик на гнома походил разве что ростом. Прозванный Комаром, щуплый, подвижный, он наверняка увлекался единоборствами.

– Это Эля, – представил им свою соседку Щукин. – Она интересуется вашими играми, хочет научиться драться на мечах.

– Ого, уважаем, – закивал Леонид. – За кого сражаться будешь?

– За людей. Или за эльфов. Городских, – выпалила Тихонова.

– Завтра в полдень в парке на новостройке. Конечная сто двенадцатого троллейбуса. Будешь?

– Постараюсь, – согласилась Элька.

– Радиоактивная, – подкралась к ним Кущина, – тебе последнее предупреждение!

– Или что? – не оборачиваясь, уточнила Тихонова.

– Или узнает Викина мать, что ты натворила. И тебе школу не закончить. Тебя даже в ПТУ не возьмут с таким аттестатом. Ты сюда за пятёрками, небось, пришла?

– Ребята, – спокойно обратилась Эля к ролевикам, – она здесь директор, раз так раскомандовалась?

– Я староста! А Лёшка мой зам! Ты обязана нас слушать! – топнула ногой Надечка.

– Я радио не слушаю, спасибо. – Элька взяла Женьку под руку и волоком потащила прочь. Ещё чуть-чуть, и она не сдержится. И тогда снова придётся ссориться с мамой.

– Эль, – пихнул её локтем Женя, – ты поосторожней. А то они и на меня…

– Боишься? – Тихонова остановилась и взглянула соседу в глаза. – Что, сдашь им меня? Иди-иди! – тихо и зло произнесла она.

– Не сдам, – твёрдо возразил Женя. – Но лучше с ними потише. У Кущиной отец знаешь кто?

– И знать не желаю, – насупилась Эля.

Ещё и он станет её поучать! Мало ей матери! А если отец к той присоединится – хоть из дома беги!

– Давай лучше подумаем, как нашу задачку решить. Славка здесь? – примирительно начала она.

– У него сегодня этот… методический день, – понуро ответил Щукин. – Дома он, короче. И Валентин куда-то сбежал. Аня учится…

– Короче, Женька, думай, как завтра всех в парк вытащить к полудню. Ты же точно со мной?

– С тобой, – вяло отозвался парень. Он очень не любил какого-либо противостояния.