Текст книги "Волки: Закон волков. Тайны волков. Дух волков (сборник)"

Мы с Аззуеном и Маррой тащили по куску оленьего мяса на вершину холма, называемого Волкоубийца. Наш первый олень был старым и искалеченным, это правда, но мясо у него было таким же вкусным, как любое другое. Насчет Миклана я ошиблась: для своего роста он был силен, и именно его удар оказался первым. У людей есть специальные вторые палки для бросания острых палок, и Миклан владел ими мастерски. Вшестером нам легко удалось взять оленя, и я порадовалась, что мы успели вовремя: лосей на Великой Равнине почти не осталось, и Рууко сказал, что если в ближайшие ночи ничего не добудем, то надо готовиться к зимнему переходу. А зимой и видеться с девочкой, и тем более охотиться вместе с людьми сложнее. К тому же совместная охота отвлекала от мыслей о Большом Разговоре: вызнать там удалось многое, но даже Аззуен не мог понять, что теперь делать. Я лишь надеялась, что неприятности грянут не раньше, чем мы что-нибудь придумаем.

Мы с Аззуеном и Маррой обсудили, куда деть нашу долю оленины. Часть мы спрятали, однако объяснений со стаей все равно не избежать.

– Волки заметят по дыханию, – сказала Марра. – Одно дело, когда от тебя пахнет кроликами или даже дикобразом: их мы можем поймать и сами. Но не оленя же! Если узнают про оленя, нас изведут расспросами.

Марра лучше всех нас чувствовала отношения в стае, к ней стоило прислушаться.

– Скажем, что мы нашли его уже мертвого, – предложила я.

– Олень слишком свежий, а от нас пахнет охотой, – заметил Аззуен. – Они поймут, что мы обманываем.

И вправду: запах людей остается только на поверхности тела, его легко смыть или перебить другим – не то что запах охоты на крупную дичь, который идет изнутри.

– Что же говорить стае? Неужели отказаться от мяса? – бессильно спросила я.

– Не поможет, – медленно проговорила Марра. – Они все равно поймут, что мы охотились на крупную дичь, и спросят, почему ничего не принесли остальным.

– Надо что-то придумать. – Аззуен не сомневался, что выход существует. Он дернул ухом и полуприкрыл глаза; было почти слышно, как работает мозг, я даже позавидовала. Долго ждать нам с Маррой не пришлось: глаза Аззуена тут же осветились догадкой.

Час спустя мы осторожно взбирались на холм Волкоубийцу – относительно невысокий, но крутой, странно торчащий посреди леса в получасе бега от нашего лежачего дерева. Кто-то говорил, будто раньше Волкоубийца был крупным вулканом, от которого теперь остался лишь мелкий неровный бугор. Другие считали, что в давние времена его сделали люди или верховные волки. Волкоубийцей холм зовут оттого, что если неосторожно по нему взбежать, то рухнешь с крутых уступов и разобьешься об острые камни. Мысль Аззуена была проста: мы скажем, что загнали оленя на холм и оттеснили к обрыву, а потом ободрали мясо с разбившейся туши. Для исполнения задуманного оставалось лишь поваляться под старыми тисами, которые растут только на Волкоубийце: запах ядовитых деревьев знаком любому волку и стая не будет нас расспрашивать. Мы надеялись.

– Может, не стоило тащить мясо наверх? – пробормотала я на полпути к вершине: подниматься по крутому склону, не выпуская мясо из зубов, было нелегко.

– Оно должно пахнуть так, словно побывало на вершине, – тяжело дыша, отозвался Аззуен. – Уже недалеко.

– Бегайте побольше, – ухмыльнулась Марра. – А то ослабли совсем.

Я остановилась перевести дух и подыскать подходящий ответ – и вдруг услышала запах волков Скалистой Вершины. Вместе с Аззуеном и Маррой, почуявшими запах в тот же миг, мы прислушались к едва различимому гулу – волки явно разговаривали, хотя слов было не разобрать.

– Что им делать на нашей территории? – недоуменно спросил Аззуен, кладя мясо на землю.

– А самое главное – где они? – Марра оглянулась.

– Наверное, на другой стороне, – предположил Аззуен.

– Не меньше четырех. – Марра вскинула нос к ветру, затем опустила обратно к земле. – По-моему, там Торелл. Остальных, кажется, не знаю.

Различив узнаваемый, болезненный запах Торелла, я не столько возмутилась, сколько испугалась: его волки, судя по всему, находились на наших землях уже дня два. Ветер с их запахом упирался в холм и не долетал до стаи.

– Надо сообщить Рууко и Риссе, – с сомнением произнес Аззуен.

– Нельзя, – заметила Марра. – Стая придет сюда их искать, обнаружит наш след и проследит его до людского лагеря. Уничтожить след мы не успеем.

Марра была права. Но долг перед стаей требовал рассказать вожакам о волках Скалистой Вершины.

– Давайте вызнаем, что замышляют Скалистые, – предложила я. – Если они уходят с наших земель и угрозы стае нет – то, может, и не надо ничего говорить. А если думают остаться – то будет что рассказать вожакам, и заодно успеем замаскировать след.

– Тогда выйдет, что мы добыли ценные сведения для стаи, – задумчиво промолвила Марра.

– И скажем, что услышали Скалистых на обратном пути от холма, – добавил Аззуен. – На каком-нибудь месте, где стая не почует, что наш след тянется к людям.

Аззуен с Маррой смотрели на меня так, будто ждали решения, а мне страшно не хватало Тлитоо; того не было уже целых пол-луны – исчез с того дня, как мы навещали хижину крианы. Не то чтобы я соскучилась по ехидным шуточкам, но он хотя бы не считал меня существом, знающим, что делать.

– Рууко с Риссой не должны догадаться, что мы лжем, – решительно сказала я. Раз уж я втянула Аззуена с Маррой в историю, надо позаботиться, чтобы из-за меня их не выгнали из стаи. – Выясним, что замышляют Скалистые.

Марра и Аззуен согласно кивнули, и мы принялись закапывать мясо – неглубоко, чтобы легко было отыскать на обратном пути.

– Марра, веди нас на запах, а ты, Аззуен, прислушивайся, нет ли опасности, – велела я. Мы должны быть осторожны, а чуткий нюх Марры и тонкий слух Аззуена – как раз то, что надо.

Волков Скалистой Вершины мы обнаружили по другую сторону холма. Нависающий выступ, под которым они прятались, давал хорошую защиту от непогоды и помогал скрыть запах. Не переменись ветер, когда мы взбирались на холм, – нам бы их не учуять. Марра повела нас с подветренной стороны, чтобы волки не заметили, и велела залечь наверху, чуть правее их убежища – на остром выступе, усыпанном обломками камней. Я вновь припомнила рассказы о волках, сорвавшихся с Волкоубийцы, и покрепче уперлась лапами в холм. Сердце билось так сильно, что Скалистые должны были услышать. Я вытянула шею и заглянула в их убежище.

Кроме Торелла – злобного самца в ужасных шрамах, угрожавшего нам у Ольховой Переправы, – там лежали еще трое: два незнакомых волка и Сеела, волчица Торелла.

– Теперь или никогда, – говорил худощавый и сильный молодой волк. – От наших земель нет толку: охотиться не на кого, спрятаться негде. Если их не убить, мы вымрем.

– Тут надо осторожно и по-умному, – мрачно отозвался Торелл. – Это тебе не у Мышеедов земли отбирать. Нас меньше, и мы слабее.

– Он про нашу стаю? – прошептал Аззуен. Я гневно на него глянула и оскалилась, приказывая молчать; Аззуен виновато прижал уши.

– Они слабаки, я их не боюсь, – заявила волчица.

– Не глупи, Сеела, – бросил Торелл. – Без осторожности пропадем. А если не по-умному, нас убьют верховные. Они между собой в сваре, да полагаться на это нельзя. Если стая Древесной Тропы и стая Озера Ветров нас не поддержат, не стоит и пробовать.

Услышать мы услышали, да только понимания не добавилось. Что за раздоры верховных волков? И для чего нужна помощь сразу двух стай? Скалистые давно уже покушались на нашу территорию – должно быть, и напасть теперь хотят тоже на нас. Чтобы лучше слышать, я склонилась вперед, не заметив под ногами мелких камешков; несколько штук сорвалось вниз, и Скалистые подняли головы.

Внезапно переменившийся ветер донес им наш запах; Торелл, вздернувший нос к ветру, с неожиданной быстротой рванулся к нашему месту – и Марра, не успевшая поднять морду от следов, которые она изучала, вмиг оказалась прижатой к земле. Она пыталась отбиться, но Торелл придавил ее всем телом, и она затихла.

– В таких местах – и без взрослых? – оскалился Торелл. – Волкам Быстрой Реки плевать на своих щенков?

Мы с Аззуеном бросились было с холма, но остальные Скалистые уже неслись на помощь вожаку. Я кинулась обратно на холм, Аззуен не отставал. Прыгнув на Торелла, мы сбили его с Марры ровно в тот миг, когда волки уже подбирались к вершине, – и пустились бежать.

Мы неслись с холма, стараясь не полететь кувырком. Мелькнула мысль об оленьем мясе, но я прогнала ее обратно. Благополучно спустившись, мы бросились к полю, где некогда паслись лошади: там, у кромки леса, наша стая готовилась к последней предзимней охоте. Бежать по ровной земле было легче, и я надеялась, что Скалистые прекратят погоню – в конце концов, они ведь на нашей территории! Однако они не отступались.

– Зачем нас преследовать? – задыхаясь, спросила я.

– Чтоб мы не рассказали Рууко, что слышали, – мрачно бросила Марра.

У меня внутри похолодело. Если Марра права, Скалистые нас убьют, как только догонят. Мы неслись изо всех сил – даже оленя загоняли не так быстро. Марра летела впереди, в нескольких прыжках передо мной. Скалистые мощны и сильны, тяжелый костяк позволяет нападать на крупных зверей, но волкам Быстрой Реки они уступают в скорости, и даже полувзрослые щенки вроде нас могут их обогнать на небольших расстояниях. К тому же мы мчались по своей земле, где нам знаком каждый кустик. И все же один из Скалистых, тот самый худощавый самец, от нас не отставал; судя по запаху, он был молод – наверное, двухлетка. Я держалась позади Аззуена: сейчас его лапы окрепли и бегает он быстро, однако уступает нам с Маррой, и мне не хотелось оставлять его последним. Лес сделался гуще; олений запах, по которому мы шли, исчез, стало труднее находить дорогу. Теперь нас с Маррой и Аззуеном разделяли деревья, кусты и камни. Молодой самец уже настигал меня, легко перескакивая через валуны.

А потом прыгнул, схватил за задние лапы и повалил на землю. Он был раза в полтора тяжелее, но я не раздумывая вцепилась ему зубами в переднюю лапу – в ранимое место, не защищенное мускулами, где лапа переходит в грудь. Самец взвыл от боли и неожиданности. Вокруг слышался топот ног – то ли приближались Скалистые, то ли бежали Аззуен с Маррой.

– Это наша территория! – прорычала я. – Вам тут делать нечего!

Молодой волк удивленно взглянул и рассмеялся:

– Переходи к нам в стаю! Что тебе Быстрая Река? Рууко тебя все равно не ценит, твой друг-ворон рассказал. А мне нужна сильная спутница. Меня зовут Пелл. Запомнишь?

Я замерла, глядя на него в замешательстве, хотя топот слышался где-то рядом. Внезапно из-за деревьев выскочил Аззуен и рыча бросился на Пелла. Он вернулся за мной! Пелл явно не ожидал нападения, и Аззуену удалось сбить его с ног.

– Беги, Каала! – крикнул Аззуен, вновь обернулся к Пеллу и зарычал. Таким свирепым я его еще не видела.

Запах Сеелы слышался уже близко, и я бросилась бежать. Мы устремились вслед за Маррой, упорно несущейся впереди Торелла и его волков, срезали путь между деревьями, поравнялись с Маррой и дальше помчались втроем на равнину Высокой Травы, чтобы встретить свою стаю.

Волки Скалистой Вершины, хоть и не такие быстроногие, все же были выносливее, и я успела порадоваться, что бежать оставалось недалеко. Я учуяла стаю, рассыпанную вдоль кромки леса, и на краю равнины чуть не врезалась в Уннана, который явно нас поджидал. Он раскрыл было пасть, но при виде Скалистых, несшихся за нами по пятам, просто молча удрал. От усталости я не могла вымолвить ни слова, и даже Марра задыхалась, но все же она собралась с силами и предостерегающе тявкнула.

Иллин с Минном добежали до нас первыми: они кружили вокруг лосей, забредших сюда с Великой Равнины. Тореллу и прочим Скалистым, видимо, не пришло в голову вынюхивать нашу стаю – а может, их это не заботило, – но при виде пары не вполне взрослых волков они засмеялись, и Торелл, презрительно ухмыльнувшись, вместе с Пеллом наскочил на Иллин и Минна. Однолетки оказались в меньшинстве, мы кинулись им на помощь. Двумя вздохами позже к нам подоспели Рууко, Рисса, Веррна и Тревегг, в тот же миг на равнину выскочили Сеела и четвертый волк из Скалистых. Столкнувшись, обе стаи замерли друг против друга. Четверо Скалистых держались уверенно, хотя перед лицом шести взрослых волков готовы были и отступить.

На нас с Аззуеном и Маррой налипла грязь с травинками и листьями, после приключения со Скалистыми шерсть запылилась – в пылу погони мы этого даже не заметили. Рууко обвел нас взглядом и, оскалившись, рыкнул, в солнечном свете его шкура казалась дымящейся. Гневная Рисса яростно зарычала, встопорщив белый мех на спине.

– Вы зашли на территорию Быстрой Реки и осмелились угрожать нашим щенкам! – обвинительно произнесла она.

– Если они так ценны, что ж вы за ними не приглядываете? – прорычала в ответ Сеела.

Рууко с Риссой, ожидая ответа Торелла, на нее даже не глянули. Пока трое вожаков не сводили друг с друга глаз, Сеела с Пеллом и четвертым Скалистым встали позади Торелла, готовые драться. Наконец Торелл позволил шерсти на спине немного улечься.

– Мы не собирались их трогать, – процедил он. – У нас с вами есть дела поважнее. Мы шли кое-что обсудить, а щенки принялись нас выслеживать.

– Он лжет, – прошептал Аззуен так, что услышала только я. Марра тоже взглянула на меня, и я, как ни опасалась Скалистых волков, все же не могла промолчать.

– Он лжет, – громко заявила я. Все разом обернулись ко мне, и я чуть прижала уши. – Они собирались на нас напасть. И сидели на нашей территории. Они хотят объединиться со стаями Древесной Тропы и Озера Ветров, чтобы затеять против нас битву. Мы сами слышали.

Я неловко переступила с ноги на ногу под пристальными взглядами волков.

– Это правда, – спокойно подтвердил стоящий рядом Аззуен. – Мы втроем слышали их разговоры.

Марра подтверждающе зарычала, и Рууко холодно посмотрел на Торелла. Пелл пытался поймать мой взгляд.

– Достаточная причина, Торелл, чтобы убить вас на месте, – произнес Рууко. – Отпустить – значит ждать, что вы нападете на нас спящих.

– Только попробуй приблизиться, недомерок, – рявкнул четвертый из Скалистых. Он явно не отличался умом – потому, видимо, при своих размерах и не выбился в вожаки.

– Заткнись, Аррун, – бросил Торелл. – Твои щенки, Рууко, ничего не поняли. Мы собираемся нападать, только не на вас. – Он помедлил. – На людей.

Стая замерла в молчании – даже стало слышно, как лоси жуют траву в двадцати прыжках от нас. Слова Торелла отдавали безумием, словно он заявил, что сорвет с неба волчью звезду и убьет ее как кролика. Невероятно, какой тупицей я оказалась: даже после всего, что я услышала на Большом Разговоре от верховных волков и от бесплотной волчицы, я не верила, будто волки всерьез задумают напасть на людей. Проще было представить, что добыча отрастит клыки и отправится на охоту.

Рисса обрела голос первой.

– Ты обезумел, Торелл? – проговорила она тихо. – Убийство человека сурово карается. Верховные волки уничтожат Скалистую стаю и всех, в ком течет твоя кровь.

– Верховные слабеют, решимость у них не та, – заявил Торелл. – Даже если они и знают, что творится в Долине, – им плевать. Вам-то, поди, и невдомек, что люди объявили войну волчьему роду. А, Рууко? – Тот обменялся взглядом с Риссой и промолчал. – Я так и думал. Ты понятия не имеешь, что творится в твоих землях. На том берегу люди убивают всех волков, какие попадутся на глаза, и каждого длиннозуба и медведя, и каждую лисицу – всех, кого считают соперниками по охоте. Если людей не убить, они убьют нас самих.

– Я о таком слышала, – впервые за все время заговорила Веррна. – Только мне не верилось, что это правда. Поручишься ли, Торелл, что твои разведчики не присочиняют?

– Это правда, я сам видел, – кивнул он Веррне в знак приветствия. – Люди нас ненавидят. Все.

Аззуен пытался поймать мой взгляд, явно желая, чтобы я рассказала стае о наших людях: уж они-то не хотели нашей гибели! Однако рассказать – значит признать, что мы нарушили закон стаи. Я не могла на такое пойти.

– К нам присоединятся стаи Древесной Тропы и Озера Ветров, – продолжал тем временем Торелл. – Мышееды – вряд ли, впрочем, они все равно слабые. Ты, Рууко, нужен нам как союзник. Ты должен быть с нами.

– Не в моих правилах нарушать закон. Ты безумец. – Рууко беспокойно прошелся. – И все же, если такова правда, надо что-то предпринять. Я поговорю с вожаками Древесной Тропы и Озера Ветров. И с волками своей стаи. И дам тебе знать.

– От тебя, Рууко, уже ничего не зависит, – вставила Сеела. – Стоит другим волкам проведать, что творится в Долине, как они сразу к нам примкнут. Так что либо ты с нами, либо ты нам враг. Другого не дано.

– Не тебе решать за всю Долину, – поставила ее на место Рисса. – И не тебе соваться с угрозами. Торелл прав: мы сильные союзники. Врагами нас числить невыгодно.

Рууко глубоко вздохнул.

– Я не нарушу закон, пока не буду уверен, что другого пути нет. На этот раз, Торелл, я тебя отпущу. Но не вздумай еще раз трогать мою стаю.

Торелл, державший хвост торчком, явно силился подавить рык.

– У тебя всего ночь на размышление, Рууко, – мрачно проговорил он. – Завтрашней ночью луна пойдет на убыль, и люди двух племен соберутся на равнине Высокой Травы для охотничьей церемонии: юнцы станут доказывать свою взрослость, пытаясь добыть лося. Они будут слишком захвачены ритуалом – и потому уязвимы. Тогда-то мы и нападем. Если ты не с нами, придется считать, что ты на их стороне.

С этими словами Торелл кивнул своим, и трое взрослых волков направились к лесу. Пелл чуть помедлил, пытаясь привлечь мое внимание, – я не поднимала глаз, чтобы не встретиться с ним взглядом. Аззуен издал низкий рык, Пелл в ответ озабоченно зарычал и потрусил за остальными.

– Я не собираюсь терпеть убийство волков! Закон, не закон, какая разница! – взорвалась Веррна, как только Скалистые ушли.

– Тихо, – приказал Рууко. И тут же вздохнул: – Не хотел объявлять решение на глазах у Торелла. Но не дело, когда люди убивают волков, и я не позволю Скалистым сражаться вместо нас.

Я заскулила. Мне не верилось, что стая решится на войну с людьми: Рууко даже брезговал их едой!

Тревегг выступил вперед:

– Биться с людьми будет ошибкой, Рууко, и ты это знаешь.

Рууко почему-то не рассердился.

– Правильно, – кивнул он. – Что мы ни сделаем – все будет ошибкой. И если битва нам выгоднее других ошибок, надо на нее идти. Нельзя сидеть и ждать, пока на нас нападут.

– Торелл любит поговорить и слушает лишь себя, – фыркнула Рисса. – Я не собираюсь за ним бежать только потому, что он так захотел. Надо поговорить с вожаками Древесной Тропы и Озера Ветров – и вызнать, что им известно. И лишь потом решать.

– Если есть другой путь, мы его не упустим, – ответил Рууко. – В законе не говорится, что мы должны в бездействии ждать, пока нас перебьют. Мне не сильно верится, что верховным волкам так уж близки наши заботы. Я даже не верю, что они по-прежнему за нами следят и убьют нас за попытку отстоять свою жизнь. Если надо сражаться – будем сражаться. – Рууко взглянул на Тревегга и Риссу: – Я хочу, чтобы стая меня поддержала.

Рисса с Тревеггом нехотя кивнули.

– Если есть другой выход, мы должны его испробовать, – добавил Тревегг. – Если ты согласен, то я на твоей стороне.

– Пока возможно, надо избегать битвы, – поддержала его Рисса. – Но если придется драться – будем драться.

– Нельзя! – выпалила я неожиданно для себя. – Драться нельзя!

Все головы повернулись ко мне, и под взглядами стаи я на мгновение растерялась. Аззуен прижался ко мне, чтобы поддержать.

– А почему, интересно, нельзя? – осведомился Рууко.

Голос разума приказывал мне молчать и убеждал поискать способы повлиять на стаю так, чтобы не навлечь на себя беду. Однако охотничий ритуал совершится уже следующей ночью, и Торелл твердо намерен напасть. Я обязана предотвратить битву. Под удар попадет племя Тали, а девочка слишком молода: хоть она и умеет обращаться с острой палкой, с волком ей не совладать, она погибнет. И погибнет моя стая – так сказали верховные волки.

– Я слышала речи верховных волков. Они встречались с людьми далеко отсюда, в каменном круге. Верховные волки знают, что назревает сражение, и намерены истребить любую стаю, которая нападет на людей.

– Когда ты об этом слышала? – спросила Рисса.

– В полнолуние.

– В ночь антилопьей охоты, – произнес Рууко пугающе спокойным голосом. – А как ты подслушала верховных волков? Прежде всего – как ты там оказалась?

Я попробовала измыслить подходящую ложь и бессильно обернулась к Аззуену – он всегда умудрялся придумать удачный предлог. Но не успел он заговорить, как вмешался Уннан:

– А она бегает к людям! С того самого дня, как убила Реела. Когда взбунтовался табун. Она то и дело к ним шляется и даже охотится с человечьей девчонкой! А еще таскает с собой Аззуена и Марру.

У Рууко отвисла челюсть, он сощурил глаза. Рисса беспокойно заскулила.

– Уннан, ты ведь знаешь, что мне лучше не врать! – пригрозил Рууко.

– Я и не вру! – не отступал Уннан. – Я все время за ней слежу. А тебе не говорил только потому, что боялся Каалы – она бы меня загрызла. – Он опустил уши и поджал хвост, чтобы казаться слабым и беспомощным. Вот же низкохвост несчастный…

– Она чуть не ушла к людям еще в тот раз, когда мы водили щенков посмотреть на человека, – сказала Веррна. – Рисса тогда запретила об этом говорить.

Рисса, смерив взглядом Веррну, объяснила:

– Ты был настроен против Каалы, и я решила оставить тебя в неведении. Но теперь, – она повернулась ко мне, – говори правду, Каала. Ты ходила к людям?

Я лихорадочно соображала. Скажу «да» – и меня изгонят из стаи. Скажу «нет» – стая никогда не поверит, что я вправду слышала верховных волков. И тогда Торелл устроит битву против людей и Тали погибнет. А если в битву ввяжется Рууко, то погибнет и моя стая. Я глянула на Аззуена с Маррой, на Тревегга с Иллин… Я не хочу, чтоб они умирали. Не хочу, чтоб Тали, Брелан или его брат погибли в драке. К тому же бесплотная волчица сказала, что нам нельзя вступать в бой.

Аззуен беспокойно поскуливал рядом, Марра не отводила глаз. Взгляды всей стаи устремились на меня, каждый нос был готов различить малейшую ложь в моих словах. Меня переполнил ужас. Предотвратить битву могла только правда.

Я глубоко вздохнула и проглотила комок в горле.

– Да. Я спасла человеческую девочку, когда она тонула в реке, и потом часто к ней ходила. – Я умолчала об Аззуене и Марре. – Потому-то я знаю, что не все люди нас ненавидят. Им не все равно, какие мы. С ними можно охотиться! – Мне показалось, что если упомянуть про пользу от людей, то стая отнесется к ним лучше. – Люди очень похожи на волков.

Настала долгая тишина. Наконец Рууко заговорил, тщательно сдерживая гнев:

– Мне случалось видеть на нашей территории человеческую девочку. В последнее время все чаще.

– Она собирает растения, – тихо добавила Рисса. – И добывает мелкую дичь.

– Ты водила с собой других щенков? – требовательно спросил Рууко.

Я промолчала. Нечего тянуть Аззуена с Маррой в те же беды.

– Мы тоже ходили к людям, – принял вызов Аззуен. – И вместе охотились. Потому и добывали так много кроликов и барсуков. Мы даже поймали оленя, – он гордо вскинул голову, – и спрятали мясо на Волкоубийце. Там-то мы и подслушали Скалистых волков.

Марра тихо заскулила, толкнув его бедром. Аззуен посмотрел на нее удивленно.

– Стало быть, ты не только нарушаешь закон Долины, но и подстрекаешь других к неповиновению. Я даже слышу от тебя человечий запах. – Рууко встряхнулся. – Я знал, что надо убить тебя в детстве, нечего мне было слушать верховных волков. Именно так гласят легенды: в тебе течет кровь человеколюбцев, а я оставил тебя жить. И нынешние беды, и грозящая нам битва – только последствия.

– Мы всего лишь охотились вместе.

– «Всего лишь»?! Ты преступила закон Долины и нарушила Равновесие! Если б не ты, люди не осмелели бы так сильно, нам не грозило бы сражение!

Я повернулась к Риссе, надеясь на помощь.

– Мы просто охотились, – повторила я. – И только с молодыми. Они не опасны, мы не хотели неприятностей!

Рисса покачала головой:

– Мне жаль, Каала, но закон Долины ясен. – Она глянула на Рууко: – Избавиться от всех троих? Пример подавала Каала, остальные только за ней тянулись.

Аззуен раскрыл было пасть, чтобы возразить, и я свирепо на него глянула.

– Возможно, – ответил Рууко, медленно поворачиваясь ко мне. В глазах его горел не только гнев, но и что-то похожее на торжество. – Ты больше не принадлежишь стае. Прочь из Долины, тебе закрыт путь в наши земли! Твоя приязнь к людям довела нас до беды: ты сблизила людей с волками, из-за этого нам предстоит сражение.

– Нет! – к своему удивлению, воскликнула я. – Я не допущу битвы! Я скажу верховным волкам, что вы убиваете людей, и они вас уймут!

Рууко, зарычав, ударил меня всем телом, вжал в землю – и отпустил только тогда, когда я заскулила.

– Вожак стаи – я! Верховные волки понятия не имеют, что тут творится, и время их, судя по всему, прошло! – Заслышав такое кощунство, Рисса с Тревеггом беспокойно глянули на Рууко. – Если узнаю, что ты к ним сунулась, – выслежу твою девчонку и убью! Найду, где она спит, и перегрызу горло!

Тело откликнулось раньше, чем мозг успел сообразить, – я прыгнула на вожака, вслед неслись удивленные взвизгивания Аззуена с Маррой и беспокойное рычание Риссы. В здравом уме я бы ни за что не кинулась на Рууко – сильного и опытного, к тому же разъяренного. Однако я умудрилась застать его врасплох и успела повалить на спину.

Рыча и кусаясь, мы перекатывались один через другого – злобно, безумно, бешено: никакие прежние схватки с Борллой и Уннаном не походили на нынешний бой. Вмешиваться никто не собирался: я бросила вызов полноправному вожаку стаи, и битва должна идти один на один. Я еще толком не выросла и поэтому дралась отчаянно, кусаясь и отталкивая Рууко лапами, собирая по крохам все силы, лишь бы не дать ему меня одолеть. Но вожак, уклоняясь от каждого укуса, тут же ударял меня головой, и любая попытка прижать его к земле заканчивалась тем, что меня распластывали брюхом вверх. Лапы двигались медленнее, чем я бы хотела, мышцы не успевали выполнять то, что командовал мозг. Я считала себя взрослой и сильной, но куда мне было до Рууко! И все же стоило мне подумать о том, чтобы сдаться, я вспоминала его угрозу Тали и продолжала бой.

Все кончилось очень скоро. Мои силы иссякли намного раньше, чем Рууко почувствовал усталость. Он вгрызся острыми зубами мне в плечо, я взвизгнула и отползла было прочь, однако он не дал мне уйти и снова прижал к земле, сомкнув челюсти на моем горле.

– Убей я тебя сейчас – мне никто не поставит этого в вину, – прорычал он тихо.

Я дрожала, пытаясь совладать с голосом, но сил не было: я глядела снизу вверх на Рууко и не могла отделаться от воспоминаний о том дне, когда он так же готов был меня загрызть.

– Уходи, – сказал он, убирая с меня лапы. – Вернешься на земли Быстрой Реки – убью. Ты больше не принадлежишь стае.

Я вдруг отчетливо осознала, что наделала, меня начало трясти. Опустив уши и поджав хвост, я поползла назад к Рууко – тот зарычал, оскалив острые зубы, и я вновь попятилась. Сжавшись, чтобы сделаться совсем уж маленькой, я шагнула было к нему – ведь я еще совсем щенок, меня можно оставить! – но он снова меня прогнал.

– Ты не принадлежишь стае!

Я посмотрела на Риссу – та отвернула голову. Я обвела взглядом злобно рычащую Веррну, мерзко ухмыляющегося Уннана, оглянулась на беспокойно скулящих Аззуена и Марру, на понурого мрачного Тревегга – одни не хотят, другие не могут помочь… Иллин дернулась было вмешаться, но Рууко остановил ее яростным взглядом, и она отступила.

Я опустила голову.

– Прочь! – прорычал Рууко, отгоняя меня дальше по тропе. На этот раз я не посмела шагнуть обратно к стае. Оставалось лишь уйти в лес.