Текст книги "Как убить мужчину мечты"

– Нет, этого она не делала. Я тут сопоставляла одну мелочь с другой… Эвдора сказала, что после того как обнаружила его тело, ей стало трудно дышать. А недавно я вдруг вспомнила, что у нее аллергия на пух. Догадываетесь, на что я намекаю, полковник?

– На боа Евангелины.

– Да. Сегодня днем Эвдора была в розовом. И, сообщая мне о смерти Каризмы, она теребила розовую ниточку. По крайней мере, так мне показалось в первый момент. Но что, если это была вовсе не ниточка, а пушинка – одна из многих, порхавших в воздухе, когда Эвдора склонилась над телом? Возможно, плохое самочувствие викарисы было вызвано аллергической реакцией. Когда Каризма начал раздавать автографы, на миссис Швабухер не было боа. Накануне она забыла его в читальном зале. Я сказала ей, где оно лежит.

– Итак, Евангелина нашла боа и спустилась вниз. Допустим, миссис Хаскелл. – Лестер-Смит выпрямился на стуле. – Но не могла же она пристукнуть Каризму боа из перьев!

– Конечно, нет, – медленно произнесла я. – Она… задушила его…

– Разве Каризма выглядел как человек, которого задушили? – с грустной усмешкой спросил Лестер-Смит.

– Он выглядел как Аполлон, отдыхающий перед рассветом. Но ведь он был без сознания, и задушить его не составляло никакого труда. Слегка стянуть концы боа – и все! Ведь так и произошло, полковник? Вы же были там и все видели, правда? Вот почему вы уговорили миссис Швабухер поехать к вам.

– Я хотел защитить ее… – Лестер-Смит подошел к окну и продолжал говорить, стоя спиной ко мне. – Я понимал, что спасти ее мне вряд ли удастся, но чувствовал, что мой долг – сделать все, что в моих силах. Пусть только один день, но она была моей женой. После раздачи автографов я поднялся ненадолго наверх, но, куда бы я ни посмотрел, всюду мне мерещилась Евангелина. Перед этим мы побеседовали, и мне показалось, что застарелая боль утихла, но тут я понял, что обманываю себя. Побродив по второму этажу, я спустился вниз. Каризма все еще сидел за столом, просматривая книги со своей особой на обложке. При моем появлении он поднялся, шагнул навстречу… И тут с полки рухнул бюст Шекспира. Наверное, скоба расшаталась, хотя прежде она казалась вполне крепкой. Звук удара потонул в оглушительном вое собаки.

– Да, – вздохнула я, – Хитклифф порезвился на славу.

– Мгновение Каризма стоял неподвижно, – продолжал Лестер-Смит, словно не слыша меня. – Потом покачнулся и упал навзничь. Я хотел подойти к нему, но увидел Евангелину. Она бежала к Каризме, вытянув руки. Я вновь почувствовал горечь во рту и подумал, что вот сейчас она набросится на меня, как тогда, в нашу брачную ночь, и скажет, что это я во всем виноват. Заявит, что я напал на парня, чтобы поквитаться с ней. Поэтому я спрятался за полками – вот какой я трус, миссис Хаскелл! Евангелина опустилась на колени рядом с Каризмой, погладила его по щеке и что-то прошептала. Это было уже слишком. Я закрыл глаза. А когда собрался с духом, Евангелина стояла на ногах, в руках она держала боа. Я понял, что она сделала… За полчаса до этого Евангелина поведала мне, что Каризма взял с нее клятву, что она не позволит ему выйти в тираж. Он хотел навсегда остаться в памяти своих поклонниц мистером Идеалом…

– Да, – тихо прошептала я. – И миссис Швабухер исполнила его волю. В моих глазах он навсегда останется самым прекрасным мужчиной на свете. Вы слышали такую язвительную шутку: если мужчина съедает все до последней крошки, то только для того, чтобы полюбоваться своим отражением на дне тарелки? Каризма то и дело поглядывал на свое отражение, словно проверял, не увяло ли его очарование. Но, похоже, блистательный образ дал трещину: неотразимые герои не валятся в канаву, как куль с мукой, и не получают бюстом Шекспира по башке, – это удел простофиль. Инстинкт подсказал миссис Швабухер, что настала пора исполнить клятву. Она осталась верна своей клятве и… Каризме.

– Евангелина поступила очень скверно. – Лестер-Смит взглянул на меня. – Но она не была жестокой или испорченной. Евангелина была девочкой, которая так никогда и не выросла. Поэтому любить всем сердцем она могла только того, кто не разрушит волшебство сказки, превратившись в обыкновенного стареющего мужчину.

Она убила Каризму ради любви. Как и полагается в любовных романах.

– Что же теперь будет? – спросила я.

– Почему бы нам не взглянуть на нее? – Тихо ступая, полковник подвел меня к двери спальни. – Евангелина сказала, что выпьет снотворного, чтобы заснуть на сто лет, пока прекрасный принц не разбудит ее поцелуем.

ЭПИЛОГ

Прошло два месяца. Библиотечная Лига снова собралась в читальном зале. Сильвии Бэбкок с нами больше не было – по причинам, которые мы избегали обсуждать. Однако к нашей маленькой группе присоединилась миссис Мэллой, и собрания стали проходить более оживленно. Лестер-Смит по-прежнему председательствовал и заведовал кофеваркой, на шнуре которой теперь висела красная бирка, предупреждавшая, что это собственность библиотеки. Мистер Паучер больше не прятал Хитклиффа за шкафом, и мы еженедельно получали сводки о подвигах черного пса. Хитклифф не только не омрачил жизнь своего нового хозяина, но даже послужил свахой. Однажды мистер Паучер взял его на собачье кладбище (Хитклифф проявлял незаурядный интерес к изучению могил своих собратьев), где они повстречали даму, скорбевшую о недавно усопшем колли. Собственно, завел знакомство Хитклифф, утащив свежий венок с могилы незабвенной собаки, и в жизнь мистера Паучера вошла любовь. Сэр Роберт и миссис Давдейл все еще оставляют мне надежду, что когда-нибудь соединят свои судьбы. Наяда поговаривает о том, чтобы дать Лайонелу последний шанс. Глэдстон Шип тайком продолжает успешную карьеру Циннии Сельми. Так что романтика в читательской общине Читтертон-Феллс цветет пышным цветом.

После убийства Каризмы призрак Гектора Риглсворта удалился на покой. Некоторые полагают, что он убрался по своей воле, насладившись местью. Другие думают, что помогла святая вода. Мистер Паучер утверждает, что никогда не верил в эти россказни о привидениях. Позиция не совсем бесспорная, как выяснилось в тот вечер, когда Лестер-Смит сообщил нам о результатах благотворительной акции.

– Как явствует из казначейских документов, – он открыл портфель и извлек кипу официальных бумаг, – нам удалось собрать значительную сумму, чтобы увековечить память нашей искренне оплакиваемой библиотекарши. Первоначально средства предназначались на отливку бронзовой статуи мисс Банч. Однако мы уже доводили до сведения членов Лиги, что у библиотеки возникли серьезные проблемы с трещинами в фундаменте и жучками-древоточцами, что привело к обветшанию здания. В результате… – Опустив голову, Лестер-Смит немного помолчал и твердым голосом продолжил: – Книги падают с полок и один всем известный тяжелый предмет рухнул с пьедестала. Посему предлагаю почтить память мисс Банч укреплением здания библиотеки. Ставлю предложение на голосование.

Все единодушно согласились, что мисс Банч с радостью пожертвовала бы свою бронзовую статую на благое дело. Но прежде чем мы перешли к другим вопросам, миссис Давдейл достаточно громко прошептала сэру Роберту:

– Разруха и жучки – это то, чем Гектор Риглсворт грозил библиотеке, накладывая проклятие!

– Не для того я сюда приперся, чтобы слушать всякую брехню, – проворчал мистер Паучер. – Или вы думаете, моя собака сама себе ужин приготовит?

– Уж не знаю, как там насчет мистера Риглсворта. – Миссис Мэллой водрузила на стол локти в черной парче. – Я недавно среди вас толкусь и слыхала об этом джентльмене только от миссис X., а уж ее слова никак нельзя считать истиной в последней инстанции. Но не сойти мне с этого места, каждый раз, как прихожу сюда, что-то такое мерещится, вроде присутствие чье-то.

– Точно! – Наяда широко распахнула васильковые глаза. – И со мной то же самое! Но я уверена, это не старый Гектор, потому что мне становится так тепло внутри и немного щекотно, и выхожу я отсюда, чувствуя себя бесподобной красавицей.

– А мне чудится, будто я – королева! – призналась миссис Давдейл.

Сэр Роберт дернул себя за усы и прокричал:

– Что? Что?

После собрания я медленно спускалась по лестнице, ожидая, не снизойдет ли и на меня та благодать, о которой говорили другие дамы. Но ничто не потревожило моей души. И, попрощавшись с коллегами, я двинулась к машине.

Когда я уже собиралась отъехать, из тени внезапно вынырнул мистер Паучер.

– А я вас тут поджидал, – проскрипел он. – Давно хотел объяснить про тот случай… ну, почему меня не нашли, когда Хитклифф разбушевался.

– Говорят, собаки воют к чьей-то смерти, – заметила я.

– Верно… – Суровая нежность проступила на лице мистера Паучера. Он был явно рад услышать, что его пес хотя бы раз в жизни повел себя правильно. – Так вот, я направлялся в уборную, да дверь оказалась заперта. Как потом выяснилось, там была миссис Шип. Ну я и вышел в кусты отлить этот чертов лимонад.

– Спасибо, что рассказали. Это было последним недостающим звеном, – поблагодарила я.

– Мамаша, узнай она об этом, показала бы мне, где раки зимуют, – почти с нежностью произнес мистер Паучер и потопал домой. К Хитклиффу и даме своего сердца.

А я поспешила в Мерлин-корт.

Бен ждал меня в гостиной. Мы провели чудесный вечер, болтая о том о сем и прихлебывая капуччино. Просмотрев видеоинструкцию, я научилась достаточно ловко управляться с пенкой. Между делом я сообщила мужу, что получила письмо от Герты. Она безмерно довольна своей новой работой в кафе, очень похожем на то, что они держали вместе с мужем, и шлет особый привет Бену: благодаря ему Герта убедилась, что на свете еще существуют порядочные мужчины. Затем мы обсудили приближавшуюся свадьбу Ванессы и Джорджа, и, очевидно под влиянием недавней встречи с Глэдстоном на собрании, я припомнила недавнее прошлое и спросила Бена, не жалеет ли он, что отказался позировать для обложки «Рыцаря на все времена».

– Нисколько, – Бен сел рядом со мной на диван, – и Ванесса, думаю, тоже. Поначалу она полагала, что вытянула счастливый билет, но когда дошло до дела, оказалось, что ей не хочется оставлять рекламную кампанию Джорджа. – Мой муж усмехнулся. – Кроме того, сама знаешь, – тем обмороком в церкви она была обязана беременности.

– Боюсь, ты не до конца честен со мной. Неужто тебе действительно не хотелось попасть на обложку любовного романа?

– Если бы я и снялся, то только по одной причине.

– Какой?

– Чтобы ты увидела во мне мужчину своей мечты. – Бен взял мое лицо в свои ладони. – Ведь это я, правда, Элли?

– Нет, – нежно ответила я. – Ты тот мужчина, которого я хочу видеть рядом с собой, когда просыпаюсь утром, потому что каждый день с тобой как новая страница в самой потрясающей книжке про любовь, которую я когда-либо читала.