Текст книги "Око разума"

– Послушайте, я могу читать мысли, – растолковал Холл. – Именно так я узнал твой адрес. Если ты позвонишь кому-нибудь из машины или попытаешься что-нибудь предпринять, я узнаю это в тот же миг. Давайте продемонстрирую, – он повернулся к Гарсии. – Задумай трехзначное число.

Гарсия замялся.

– Живо! – потребовал Холл.

Медик сделал, как приказано, хотя и думал, что наверняка имеет дело с умалишенным.

– Шестьсот семьдесят три, – объявил Холл, и глаза фельдшера изумленно распахнулись. – Задумай другое.

Гарсия выполнил.

– Двести восемьдесят девять, – моментально сообщил Холл, и тут уж не требовалось умения читать мысли, чтобы по выражению лица Гарсии понять, что ошибки снова не было.

Холл быстро повторил ту же демонстрацию с Козаковски.

– Слушайте, я могу проделывать это весь день, но пора бы вам уже помочь этой бедной женщине.

«Прямо как дерьмо из “Сумеречной зоны”»[5]5
  «Сумеречная зона» – популярный телесериал о необъяснимых и сверхъестественных явлениях, выходивший с 1959 г. В последний раз возобновлялся в 2002 г.


[Закрыть], – подумал Козаковски. – Чё за фигня?»

– Это не «Сумеречная зона», – отрезал Холл. – Это реалити-шоу. А теперь поторопись. И помни: я мгновенно узна́ю, когда ты хотя бы подумаешь что-нибудь предпринять.

Кивнув, Козаковски вышел из номера, бормоча что-то под нос. Холл прочел у него в уме, что тот ошеломлен до крайности и изо всех сил старается не допустить даже нелояльной мысли, не то что действия.

А Гектор Гарсия склонился, чтобы заняться делом под присмотром Холла.

– Этой женщине повезло, – сказал он, закончив осмотр. – Пуля прошла навылет через внутреннюю часть бедра. Не задела ничего важного вроде кости или, что важнее, бедренной артерии. А вы хорошо перевязали рану. Я могу зашить ее полудюжиной швов и распылить пену для ускоренного свертывания. Как только я перевяжу ее и вколю лактат Рингера и антибиотики, оглянуться не успеете, как она будет словно огурчик.

– Лактат Рингера? – подозрительно переспросил Холл. – А кровь ей разве не нужна?

– Нет. У меня порядочный опыт по этой части. Судя по ее артериальному давлению, уровню оксигенации и прочим показателям, она потеряла много крови, процентов двадцать, – но не настолько, чтобы потребовалось переливание. Однако ей требуется восполнение циркуляционного объема для поддержания хорошего давления. – Фельдшер помолчал. – Поверьте, я обеспечил ей наилучший возможный уход.

Холл кивнул.

– Мне незачем вам верить. Я знаю, что вы говорите правду. И спасибо, – добавил он совершенно искренне. Потом чуть наклонил голову. – Если она потеряла не так много крови, чтобы потребовалось переливание, почему же тогда она впала в шок?

– Вообще-то, чем меньше весишь, тем сильнее ощущаешь воздействие, – развел руками Гарсия. – И это не полный шок. Ее артериальное давление упало достаточно, чтобы она почувствовала слабость, а психика подхватила эстафету. Она вот-вот придет в сознание.

Козаковски вернулся со всем необходимым для внутривенного вливания. Холл контролировал его, пока тот отсутствовал, и хотя медик до сих пор гадал, в какую это параллельную вселенную провалился, и боялся за свою жизнь, никаких коварных планов он не вынашивал.

Они вдвоем уложили Меган на стальную каталку, и пока Козаковски вводил иглу в вену, Гарсия занялся делом, очищая и штопая ее рану. Вскоре на крюке тонкой стальной стойки висел мешок с прозрачной жидкостью. Тянущаяся от мешка трубка проходила через насос, а оттуда – к тыльной стороне кисти Меган.

Пять минут спустя Гарсия закончил, и Холл понял, что медик доволен своей работой и уверен, что Меган полностью поправится. Что Холла вполне устраивало.

– Сколько еще времени нужно, чтобы влить достаточно… как вы там его назвали?

– Лактат Рингера, – пояснил Гарсия. – Минут сорока хватит.

Пока фельдшеры работали, Холл пребывал в глубокой задумчивости, и измыслил план, решив, что оставаться в мотеле чересчур опасно. А заодно осознал, что сделал еще одну ошибку, так что по пути из номера вынул сотовый телефон Меган из сумочки и аккуратно бросил под куст, чтобы их не отследили с его помощью.

Затем он растолковал фельдшерам, чего хочет, и через несколько минут все уже были в карете «скорой помощи», направлявшейся к бейкерсфилдскому вокзалу «Амтрак»[6]6
  Американская железнодорожная пассажирская корпорация.


[Закрыть].

Вокзал представлял собой строение из кирпича и стекла площадью двадцать тысяч квадратных футов. В киберпространстве Холл узнал, что он открылся на рубеже нового столетия и служит главным транспортным узлом и для поездов, и для автобусов, приезжающих в город и покидающих его.

Холл велел им ехать кружным путем, чтобы прибыть к месту назначения как раз по окончании вливания. На полпути туда Меган открыла глаза – и с тех пор набиралась сил с каждой минутой.

Пока Козаковски вел, Гарсия заодно очистил и перебинтовал рану Холла, назвав ее довольно незначительной и тем подтвердив диагноз, уже сделанный самим Холлом.

Наконец капельницу с руки Меган сняли, выписав ее подчистую. Отдых и хорошее питание, сказали медики, вернут ее в норму в мгновение ока. Повязка на ее ноге бросалась в глаза куда сильнее, чем хотелось бы Холлу, так что перед уходом он решил прихватить легкое одноразовое флисовое одеяло, а также надел одну из зеленых нейлоновых ветровок, хранившихся в автомобиле, и застегнул молнию, чтобы скрыть повязку на своем плече.

Подъехав к вокзалу, они припарковались, и Холл с неохотой конфисковал все наличные, имевшиеся у медиков на руках, составившие сумму в сто восемьдесят девять долларов.

– Не могу выразить, как я благодарен за все, что вы для нас сделали, – сказал он обоим фельдшерам, собираясь выйти вместе с Меган. – И сожалею, что вынужден был вам угрожать. Я считаю парней вроде вас героями. Вы не заслуживаете такого обхождения. У меня просто не было выбора. А деньги я взял только в долг. Если доживу, то обязательно верну. В двойном размере.

Холл прочел, что оба начали верить в его искренность и возможность остаться в живых. На данном этапе возврат денег волновал их меньше всего.

– После ухода, – продолжал Холл, – я буду читать ваши мысли еще какое-то время. Чтобы убедиться, что вы не скажете копам, что мы здесь. Но завтра ваши мысли снова станут вашей собственностью. И обещаю больше никогда не вторгаться в вашу частную жизнь или тревожить вас каким-либо иным образом. Тогда можете пойти к властям и все рассказать им о нас.

Он тряхнул головой, понимая, что превратился в разносчика заразы, сеющего смерть вокруг себя, и поклялся в душе прекратить подвергать подобной опасности невинных людей, чего бы это ни стоило.

– Но все же не советую, – добавил он. – Не ради моей безопасности. И так уже каждый взрослый индивидуум мужского пола в округе – а может, и женского, кто его знает – пытается меня прикончить. Но единственное, из-за чего эта женщина пострадала и теперь подвергается такой же опасности, как и я, это то, что наши с ней пути пересеклись. Мои гонители твердо настроены убивать каждого, с кем я столкнусь. И я даже не могу гарантировать, что можно доверять полиции. Ради вашей же собственной безопасности, прошу, сделайте вид, что ничего этого не было. Прошу, – с мольбой в голосе докинул он, зная, что неподдельная искренность его тона тронула этих людей, но лишь время покажет, внимут ли они его предупреждениям.

Они смотрели на него несколько долгих секунд.

– Кто вы? – наконец, шепнул Гарсия.

– Хотелось бы мне знать это самому, – вздохнул Холл.

И, больше ни слова не говоря, они с Меган выбрались из кареты «скорой помощи» и медленно зашагали к вокзалу.

12

Меган шагала осторожно, и Холл настоял на том, что ее сумочку понесет он. Но даже так спрашивал, не нужно ли ей отдохнуть, каждые десять-двенадцать шагов.

«Я буду в порядке, – телепатически заверяла она. – Гектор накачал меня такой уймой обезболивающего, что и динозавру можно было бы зубы драть. Мы идем медленно, и я уже чувствую себя, как большой младенец».

«Вовсе нет. Ты перенесла тяжелую травму».

«В интерпретации Гектора мое дело обстояло совершенно иначе. У меня сложилось впечатление, что ему доводилось лечить в трудных районах людей, которые получили небольшое пулевое ранение вроде этого, а потом пошли играть в баскетбол».

Холл рассмеялся, входя в здание. «Но при этом они весили больше сотни фунтов», – ответил он.

«Я не уверена, что дело только в весе. Меня всегда малость подташнивало при виде крови. Особенно своей собственной. Я рада, что была в отключке, когда Гектор меня лечил. Постараюсь не быть такой тряпкой в будущем. У меня есть ощущение, что это понадобится».

Холл угрюмо кивнул, но не ответил. Он уже извинился столько раз, что и не сочтешь, за то, что втянул ее в это, и хотя ранение и превращение в мишень пугали ее, Меган – реалистка. Она уже увязла по уши, нравится это ей или нет, и растрата бдительности и эмоциональной энергии на сетования только снизит ее шансы выпутаться из этой передряги. Она держится куда лучше, чем Холл имел право надеяться, – и он был искренне благодарен ей за это.

Они вошли в вокзал, представляющий собой комбинацию мятно-зеленых стальных балок, стекла и стен из красного кирпича, и Холл бережно усадил Меган в одно из мягких кресел, сцепленных между собой в ряды, и расстелил ярко-синее флисовое одеяло, взятое из кареты «скорой помощи», у нее на коленях. На вокзале царило лихорадочное оживление – вероятно, на время после работы по пятницам приходится самый пик железнодорожных и автобусных перевозок.

– Никуда не уходи, – сказал Холл, ныряя в редкую толпу.

Через пять минут он вернулся, пояснив:

– Смотрел расписание.

– И куда же мы направимся? – поинтересовалась Меган.

– Не знаю. Мы можем позволить себе два билета на поезд до Мерседа, Фресно или Ханфорда. Или два автобусных до Сан-Бернардино или Парижа[7]7
  По всей видимости, имеется в виду городок Париж в штате Орегон.


[Закрыть]. Все уходят в течение ближайшего часа.

– А в города побольше рейсов нет? Мне казалось, что чем больше город, тем легче в нем затеряться.

– На это время есть поезд до Лос-Анджелеса и автобус до Сан-Франциско, но билеты нам не по карману, если мы хотим оставить достаточно наличных для отеля. В следующий раз напомни, чтобы я грабил людей побогаче, – добавил он с усмешкой. – Что приводит мне на память высказывание Маргарет Тэтчер: «Социализм – это замечательно, но рано или поздно чужие деньги у тебя кончаются».

– Значит, ты помнишь высказывания Маргарет Тетчер, но не можешь ни капельки вспомнить о том, кто ты сам?

– Боюсь, именно так все и обстоит, – ответил Холл.

– У меня есть «Виза» с кредитным лимитом в пять тысяч долларов, – Меган кивнула на свою сумочку, которую Холл положил на пустое место рядом с ней. – Так что деньги – не проблема.

Холл задумался.

– А разве они не смогут ее отследить? – Ему было вовсе незачем уточнять, кого он имеет в виду под «они».

– Не так легко, как это показывают в кино, – ответила Меган.

Холл сдвинул брови. Он уже узнал на собственном опыте, что стукнуть кого-то рукояткой пистолета и не убить тоже не так легко, как показывают в кино. Ух ты, саркастически подумал он, если уж и Голливуду верить нельзя…

– Чтобы получить доступ к информации о моей «Визе» в реальном времени, – продолжала Меган, – им нужны очень солидные полномочия. Или весьма впечатляющие ресурсы.

– Наверное, ты права. Но, по-моему, для перестраховки лучше предположить, что они на это способны.

Однако через несколько секунд на его губах заиграла лукавая улыбка.

– А может, это не так уж и плохо. Может, мы сумеем обернуть это себе на пользу.

– Как?

– Скажем, я куплю нам по два билета в восемь или девять разных мест. Даже если они и могут поднять записи «Визы» и увидят все восемь или девять, ну так что ж?

– Мы окажемся очень непоседливыми путниками, – Меган эта идея позабавила. – Хорошая мысль. Если и это не запутает наших преследователей, то их уже ничем не проймешь… – Женщина помолчала. – Погоди, есть другая идея! – сказала она, от возбуждения заерзав, что оказалось ошибкой. Накатила тошнота, и Меган с побелевшим лицом ухватилась за подлокотник для опоры и закрыла глаза.

– Тебе нехорошо?

– Да нет, порядок… – Она сделала глубокий вдох. – Голова закружилась. Пожалуй, я еще слабовата. – Поглядела на его озабоченное лицо, на сей раз более осознанно. – Как я собиралась сказать, давай выберем пункт назначения. Ты пойдешь купишь билеты в другие восемь-девять мест, куда нам не надо, по моей кредитке. Потом, перед самым отъездом, я куплю билеты в наше реальное место назначения за наличные. Тогда, если они смогут получить доступ к моей истории транзакций, мы дадим им не девять фальшивых ниточек из десяти, а девять фальшивых ниточек из девяти.

– Ух ты! Ловко это ты… Очень умно.

Покопавшись в сумке, Меган достала бумажник, изготовленный из той же мягкой кожи, что и сумочка, и вручила ему «Визу».

– Так куда же ты хочешь направиться? – спросил Холл, еще раз перечислив возможные места назначения. – Что-нибудь из этого нравится?

– А в Калифорнии и вправду есть Париж?

– Наверное. Но он довольно близко отсюда. Удивлен, что ты о нем не слыхала.

– Я перебралась сюда из Лос-Анджелеса всего пару месяцев назад, – пояснила она. – Впрочем, должна признаться, мне всегда хотелось съездить в Париж. Хотя что-то мне подсказывает, что имеющийся в Калифорнии может оказаться капельку менее романтичным, чем французский.

– Значит, в Париж, – резюмировал Холл.

– С другой стороны, – нахмурилась Меган, – как я говорила, затеряться в большом городе будет легче. Так что, пожалуй, надо ехать в Лос-Анджелес.

– Денег не хватит, – напомнил он.

– Хватит, если не надо будет экономить на номер. У меня там есть друзья, и можно будет переночевать у них.

– Нет! – отрубил Холл, тут же пожалев, что взял такой тон. – Нет, – повторил он более мягко. – Нельзя никого в это вовлекать. Мне даже в голову не приходило, что они узнают, что я побывал у тебя в кабинете, – а они узнали. Нельзя рисковать жизнями твоих друзей.

– Ты прав. Я как-то не подумала.

– Ну, я ведь на два часа дольше в бегах, чем ты, – заметил Холл. «И успел набраться опыта, подставляя под удар невинных», – подумал он, уповая, что не настолько энергично, чтобы это долетело до Меган. Она ничем не выказала, что слышала, но это еще ничего не доказывает.

– Тогда давай в Париж, – решила Меган. – По барабану.

Холл пожал плечами. Место назначения ничуть не хуже других.

– Автобус отъезжает через тридцать восемь минут.

– Ты помнишь точный момент отъезда всех пяти рейсов? – недоверчиво спросила она.

– Да где там! Просто пользуюсь преимуществом личного веб-доступа в голове. Пока я читал расписание, подписался на бесплатное приложение-блокнот. С уймой места для хранения в «облаке». Решил, что будет полезно задумывать информацию в это приложение. Так что я вижу город и время каждого рейса своим, гм… мысленным взором, так сказать. Я добавил внизу каждой страницы, которую вызываю, маленькие цифровые часы, так что могу узнать точное время, как только пожелаю.

Это произвело на Меган впечатление.

– То есть, сказав «тридцать восемь минут», ты не имел в виду ни тридцать семь, ни тридцать девять, да?

– Да. А калькуляторов в Сети не счесть, так что я могу безошибочно проделывать куда более сложные расчеты.

Холл снова удалился, и на сей раз вернулся с билетами в девять разных мест, кроме Парижа. Они терпеливо дождались, когда до отхода останется пять минут, чтобы купить билеты за наличные, когда на вокзал одновременно прибыли и поезд, и автобус, набитые пассажирами, теперь начавшими высадку. Вдобавок к гомону все разрастающейся на терминале толпы ожидающих отправки галдеж в голове прямо сводил Холла с ума. Он заподозрил, что если окажется в плотном скоплении народа, вроде стадиона во время большого матча, его рассудок быстро разрушится.

Кресла по обе стороны от них начали заполняться. Сжав голову руками, Холл изо всех сил сдерживал вопль. Теперь шум доносился до него не только через рассудок, но и через уши.

Ребенок хотел конфету. Мужчина фантазировал о сексуальных актах, которые совершит со своей подружкой, когда оба доберутся до места назначения. Парочка спорила о том, у кого из них работа тяжелее. Мужчина прикидывал, насколько сильно ударит его по карману развод с женой, которую он теперь презирает. И так без конца. Женщина, собравшаяся погостить у матери три дня, психовала, пытаясь вспомнить, закрыла ли дверь гаража при отъезде, и решила позвонить соседке – просто на всякий случай.

Прочитав эту мысль, Холл чуть не взвился до потолка. Он простер свой разум, проникая в мысли каждого покидающего Бейкерсфилд. Гул по-прежнему был несносен, но теперь у него хотя бы появилась цель. Пять минут спустя Холл встал и повернулся к Меган Эмерсон.

– Планы меняются, – и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

13

Василий Чирков прибыл в Бейкерсфилдский муниципальный аэропорт на маленьком чартерном самолете незадолго до полуночи, и встречавший Коди Радич сопроводил его к прокатной машине. Пока русский был в пути, Радич, воспользовавшись помощью и ресурсами Джона Деламатера, добился существенного прогресса в повторном выходе на след Холла.

«НашВашОфис» заключила долгосрочный контракт с компанией обслуживания зданий Адамса, направлявшей бригаду из двух человек в ее бейкерсфилдское предприятие каждый вечер после рабочих часов, обязанную убрать в туалетах и конференц-залах, пропылесосить каждый из двухсот десяти кабинетов и опорожнить в каждом мусорный контейнер.

Всего за четыре часа до этого женщина по имени Ларисса Хоххальтер, составлявшая ровно половину бригады, следовала по территории «НашВашОфис» тем же маршрутом, которым ходила годами. Она думала, что за это время повидала всякого. Прерывала сексуальные игрища съемщиков кабинетов, натыкалась на менеджеров, впавших в беспамятство с перепою, на кабинеты, разгромленные разбушевавшимися женами или любовниками. Но войдя в кабинет Меган Эмерсон, чтобы пропылесосить его без намерения совать нос не в свое дело, напоролась на то, что даже она не смогла проглотить залпом.

Кончив верещать, Ларисса позвонила в «911», что сообщить о двух трупах, уютно покоящихся на полу в окружении кровавых узоров и брызг, смахивающих на полоумное современное искусство.

Деламатер узнал об этом всего через несколько минут после того, как об этом известили бейкерсфилдскую полицию, и Василий снова подивился обширности и разнообразию источников, которые тот взлелеял. Хотя в данном случае Деламатер, вероятно, просто завербовал одного игрока с доступом к общенациональной полицейской компьютерной системе и настроил ее так, чтобы она сообщала ему о любых событиях, представляющих потенциальный интерес, в окрестностях Бейкерсфилда. В данном случае дело упростилось еще больше тем, что этот звонок был вполне ожидаемым.

Два человека, позвонившие из здания «НашВашОфис», чтобы выяснить личность Меган Эмерсон, так и не перезвонили, а неоднократные попытки связаться с ними не удались. Василий отследил их сотовые до здания «НашВашОфис» в Бейкерсфилде, где те за часы не сдвинулись ни на миллиметр. Либо оба оставили свои мобильники в офисе – а это настолько маловероятно, что даже не вообразишь, – либо недавно почили.

На сей раз тот факт, что Ник Холл одержал верх в поединке с двумя опытными убийцами, встревожил их не на шутку. Поначалу Василий пытался внушить себе, что у того просто в кармане шестилистный клевер. Но после этого в полной мере согласился с Деламатером, что они упускают нечто грандиозное.

Этот оборот событий застал обоих врасплох, и у них не нашлось команды, готовой извлечь трупы и зачистить территорию, что в любом случае было бы задачкой не из простых при закрытом здании. И кто знает, сколько пулевых отверстий пришлось бы заделать и сколько крови отдраить…

Если б удалось вытащить трупы, это задержало бы следствие, хотя и не застопорить навсегда. И этот ход, равно как и другие, рассмотренные ими – вроде поджога всего здания, – нес в себе больше риска, чем выгод. Тем более что Василий настоял, чтобы у них с Деламатером имелась возможность в подобных ситуациях спалить телефоны всех, кто работает на них, дистанционно послав на них сигнал самоуничтожения, каковой они и воспользовались задолго до обнаружения трупов. Да и наемники эти были не такими дураками, чтобы носить при себе какие-либо документы, и отследить их связь с Василием Чирковым или Джоном Деламатером было никак нельзя.

Теперь надо лишь держаться хоть на шаг впереди расследования убийств. А учитывая, что они стартовали на много шагов впереди, это проблемы не составит.

Радич и Деламатер отследили телефон Меган Эмерсон до «Керн-ривер мотор лодж», а там, благодаря проведенному Радичем небольшому расследованию, узнали о приезде кареты «скорой помощи» и уехавших на ней мужчине и женщине. Пара полностью соответствовала описанию внешности Ника Холла и Меган Эмерсон. Девушка была ранена, хотя и непонятно, насколько серьезно. Очевидно, Холл разыгрывает из себя бойскаута, оставшись, чтобы ей помочь.

«Вот же идиотина, – с досадой подумал Василий. – Мягкотелый, сопливый идиот». Как они могли вляпаться в беду с таким рохлей?

Он отрядил на охоту за ним отборную команду, каждый член которой мог бы укокошить гризли голыми руками. И все же ни один из них не сумел оглоушить беспомощного кутенка Ника Холла. Это безумие.

Будь у того хоть какой-то инстинкт выживания, он бы послал девицу к чертям, как только ее заштопали. Но почему-то, хотя бы из-за того, что эта охота с самого начала пошла не по плану, Василий питал железную уверенность, что Холл будет держаться рядом ради ее безопасности.

Радич нашел телефон Меган в мотеле под кустом и уничтожил его, чтобы расследование убийств ни за что не привело полицию ни к «Керн-ривер мотор лодж», ни к «скорой», ставшей их единственной надежной ниточкой. Опережать законное расследование даже легче, когда можешь совать палки в колеса тем, кто идет следом.

Уже без малого в час ночи они тихонько вкатились на территорию комплекса апартаментов-люкс «Блю Ридж», состоящего из десятков длинных строений, разделенных на стоящие бок о бок двухэтажные апартаменты, каждый номер с собственным выходом на улицу. Радич сидел за рулем, а Василий – на пассажирском сиденье. Припарковавшись на стоянке для посетителей, Коди заглушил двигатель.

Дав себе мысленную установку на американский акцент, Чирков позвонил по номеру, который ввел в телефон заранее. В час ночи трудновато заставить кого-нибудь открыть дверь, а они хотели привлекать к себе как можно меньше внимания.

Трубку стационарного телефона сняли после третьего гудка, и на том конце пробормотали какое-то слово, распознать в котором «алло» можно было, только пустив в ход воображение.

– Гектор Гарсия? – спросил Василий.

– Ага, – пробормотал Гарсия в ответ, чуть более внятно, чем первый слог.

– Извините, что беспокою вас среди ночи подобным образом, – сказал Василий, – но мы с напарником из ФБР и должны поговорить с вами по срочному делу.

– Какому еще делу? – Сонливость с Гарсии как рукой сняло, как только адреналин хлынул в кровеносную систему.

– Мы прямо у вашей двери, мистер Гарсия. Если вы нас впустите, мы с радостью ответим на ваши вопросы.

– Кто вы? – спросил Гарсия, выдав этим вопросом уровень подозрительности, неожиданный даже для этого часа. Василий уже сказал ему, что они из ФБР, но, очевидно, голословные утверждения у него не катят. Ай, молодца!

– Меня зовут Джим Андерсон, – пустил Василий в ход имя, указанное на его безупречно сфабрикованном удостоверении ФБР, и добавил: – А моего напарника зовут Трой Шоу.

– Я вам не открою, пока не увижу ваши удостоверения и значки, – заявил Гарсия.

– Если у вас есть глазок, я поднесу.

– Нет. Сделайте их фото и пошлите на мой телевизор. Я скажу вам адрес.

– Что за нелепица! – осерчал Василий. – Чем вам глазок не угодил?

– Если на самом деле вы не из ФБР, вы можете застрелить меня через дверь.

Обернувшись к Радичу, Василий закатил глаза.

– Если б мы на самом деле не были из ФБР и хотели убить вас, вы бы уже были мертвы. Думаете, убийца стал бы вам звонить, чтобы прежде разбудить вас?

Последовала долгая пауза.

– Пожалуй, и то правда… Ладно. Поднесите свое удостоверение к моему глазку. Спущусь через минуту-другую.

Пять минут спустя они вошли в апартаменты Гарсии. Но прежде чем повести беседу, Василий спросил, могут ли они подключить коллегу, и вскоре на экране телевизора Гарсии появилось лицо Деламатера, а сам Гарсия с каждой секундой становился все более взвинченным и нетерпеливым.

– Ладно, позвольте поведать вам, почему мы здесь, – начал Василий, как только Деламатер к ним присоединился. – Часов шесть или семь назад вас с вашим напарником Тони Козаковски вызвали в «Керн-ривер мотор лодж». Мы хотели бы знать всё о женщине, которую вы там заштопали, и о мужчине, который с ней был.

– Зачем?

– Менее чем за час до вашего прибытия в мотель произошло двойное убийство. И оба они к нему причастны. – Василий вздохнул. – Я понимаю, насколько необычен наш визит в глухую полночь, как сейчас. Но с каждой минутой, пока мы не выйдем на их след, он становится холоднее.

– Да чего там рассказывать, – развел руками Гарсия. – У девушки был несчастный случай с ножницами – воткнула их себе в ногу. Вообще-то рана довольно незначительная. Правду говоря, им незачем было нас вызывать. Мы пробыли там минут пять, пока не уверились, что она поправится, и уехали. В общей сложности перекинулись фразой-другой, и все на медицинские темы.

Василий обмозговал этот ответ. Версия с ножницами как-то маловероятна. Скорее уж огнестрел. Но ничуть не исключено, что во время схватки в ее кабинете один из его людей сумел ткнуть ее ножницами, прежде чем истечь кровью.

– И куда вы их доставили? – осведомился Радич.

– Да никуда. Когда мы ушли, девушка была в полном порядке. – Он помолчал. – Если посмотрите журнал регистрации, увидите, что в больницу мы их не привозили.

– Зачем вы нам лжете? – зловещим тоном произнес Василий.

– Не пойму, о чем это вы.

– У нас есть свидетель, который видел, как они садились сзади в машину «скорой помощи».

Гарсию это смутило, но он быстро оправился.

– Действительно, садились, – подтвердил он, – но лишь на пару минут, пока мы занимались девушкой. Однако потом вернулись в свой номер.

Василий бросил взгляд на экран телевизора – не захочет ли Деламатер вмешаться, но было очевидно, что тот хочет пока дать вести дело Василию.

– Мистер Гарсия, нам незачем полагаться на свидетелей. Я могу воспроизвести вам спутниковую запись того, что происходило перед мотелем, если хотите. Показывающую, как они уезжают в вашей машине.

Последнее заявление было чистейшим блефом, но Василий был уверен, что его не попросят вскрыться. Он никак не мог понять, почему Гарсия артачится. Теперь-то он определенно верит, что они из ФБР. Они могли бы запросто выбить сведения из него, но учитывая, за кого они себя выдают, ему полагалось выложить все охотно и без утайки. А текущее число жертв уже наверняка привлекает достаточно нежелательного внимания.

Василий угрожающе подался к медику.

– Откровенно говоря, мистер Гарсия, я никак в толк не возьму, почему вы вводите нас в заблуждение. Эти люди – опасные преступники. На свободе. Вам известно, что такое препятствование отправлению правосудия?.. – Русский исполин выждал несколько секунд, чтобы до собеседника дошло. – Когда вы в следующий раз откроете рот и из него прозвучит неправда, вы познакомитесь с этим термином поближе. А заодно с тюремными порядками.

Гарсия тяжело вздохнул.

– Ладно, ладно. Я скажу вам правду. Правда в том, что рана у девушки была огнестрельная, а не колотая. Когда мы прибыли, мужик держал нас на мушке, заставив заняться ее раной.

– Вот теперь мы сдвинулись с мертвой точки, – сухо прокомментировал Деламатер с экрана телевизора. – А почему вы не хотели нам этого говорить?

– Этот тип сказал, что за ним все охотятся. Пытаются убить. И предупредил, что если мы сообщим властям, то, скорее всего, сами погибнем. Сказал, что его преследователи убьют всякого, с кем ему доведется столкнуться.

– И вы ему поверили? – нарочито удивился Василий.

– Я не знал, что происходит. Но он был весьма убедителен. Он то и дело угрожал нам, но в нем было что-то этакое… – Гарсия развел руками, словно не находя слов. – Типа, я не знаю… типа он приличный мужик, только его довели до ручки. Как будто он из таких, кто по собственной воле и мухи не обидит.

– Поймите, – встрял Деламатер, – этот субъект страдает параноидальной шизофренией. Считает, что весь мир пытается его убить. Неужели вам даже в голову не пришло, что это паранойя?

– Этим дело не ограничивалось. – Гарсия поколебался. – Он обладал определенными… необычными… качествами. Прямо невероятными качествами. Что сделало его слова более правдоподобными.

– Типа чего? – спросил Василий.

Деламатер тут же встрял, пресекая возможность какого-либо ответа.

– Не утруждайтесь этим сейчас, мистер Гарсия, – распорядился он. – Мы можем вернуться к этому позже. А прямо сейчас нам надо знать, куда вы их отвезли.

– Высадил обоих у главной станции «Амтрак» на Тракстан-авеню. Куда они двинулись дальше, понятия не имею.

Деламатер задал еще несколько дополнительных вопросов. Во что они были одеты, не сказали ли чего-нибудь о месте назначения и тому подобное. Получив ответы, он сказал:

– Мистер Гарсия, у меня есть ряд вопросов более деликатного свойства. Я хочу попросить своих коллег вернуться в машину на пару минут. Когда я закончу, они могут вернуться, чтобы закончить расспросы.

Кровь у Василия начала медленно закипать. Этот ублюдок оборвал фельдшера, прежде чем тот успел описать необычность Холла, потому что хотел придержать эту информацию сугубо для себя.

«Буй моржовый».

Будь это кто другой, а не Деламатер, Василий велел бы ему засунуть свою секретность в свою тощую жопу. Ник Холл выставил людей Василия криворукими лохами. А теперь, когда Чирков наконец-то мог разобраться, как такое возможно, Деламатер затеял свои игры.

Василий уставил на босса испепеляющий взгляд, способный расплавить свинец, но лицо Деламатера отразило полнейшую безмятежность.

– Спасибо, джентльмены, – обратилось его изображение к двоим наемникам. – Я дам вам знать, когда мы закончим.

14

Деламатер уже ни на йоту не сомневался, что Холл обладает интернет-способностями, но теперь ему предоставился шанс узнать истинный размах этих способностей. Очевидно, Ник Холл, ничтоже сумняшеся, продемонстрировал их обоим работникам «скорой».

– Мистер Гарсия, – начал он, – давайте вернемся к необычайным качествам, о которых вы говорили.

– А… ага. Об этом. Я э-э… я толком не знаю, что имел в виду. Просто он выглядел хорошим парнем. Умным.

Губы Деламатера изогнула хищная ухмылка.

– Опять вы лжете, мистер Гарсия. Я-то думал, вы уже излечились от этого. И это последний раз, когда я закрою на это глаза. Если я замечу хоть намек, что вы не были на тысячу процентов откровенны, обещаю: обвинение в препятствовании отправлению правосудия будет выдвинуто.