Текст книги "Быть Леонардо Ди Каприо"

Глава 4
В центре внимания

После окончания съемок «Жизни этого парня», но прежде чем его игра начала широко обсуждаться, Лео ждали пробы на роль еще одного неоднозначного персонажа.

Как и в проекте Кейтона-Джонса, в котором он только что закончил сниматься, в фильме «Что гложет Гилберта Грейпа» уже была звезда. Еще до написания сценария на роль главного героя утвердили Джонни Деппа. Депп недавно поставил на уши весь Голливуд своей ролью загадочного Эдварда Руки-Ножницы; теперь же его захватила идея экранизации романа Питера Хеджеса 1991 года, который он называл современным аналогом «Над пропастью во ржи».

И снова, как во время проб в «Жизнь этого парня», Лео ждали ожесточенная конкуренция и настоящее испытание его актерского таланта. Он пробовался на роль Арни – умственно отсталого брата Гилберта Грейпа. Поначалу шведский режиссер Лассе Хальстрём видел в этой роли актера, который был бы «не слишком хорош собой», однако пробы Леонардо так его впечатлили, что он передумал.

И все же в последний тур попало немало других претендентов. Хальстрём попытался выбрать одного, поставив перед ними сложную задачу. Актерам раздали видеофильм с участием умственно неполноценного мальчика и попросили скопировать его движения.

«Я смотрел, как этот парень двигается, как жмурит глаза, и пытался понять, что же у него на уме, – вспоминает Леонардо. – Это было интересно, ведь вел он себя совершенно непредсказуемо – а значит, и я мог импровизировать, когда считал нужным. Я очень многое от него перенял, но сыграл эту роль все-таки по-своему».

Его интерпретация образа Арни очень впечатлила Хальстрёма. «Из всех актеров, которые пробовались на роль Арни, – вспоминал он впоследствии, – Леонардо оказался самым наблюдательным».

Хеджес дорабатывал сценарий, Леонардо утвердили на роль Арни; подобралась и остальная, довольно сильная актерская команда. Джульетт Льюис, которая взлетела к славе после своей роли в «Мысе страха» (где она тоже играла вместе с Де Ниро) и в том году заменила британскую звезду Эмили Ллойд в фильме Вуди Аллена «Мужья и жены» (1992), должна была играть подругу Гилберта – Бекки, а Мэри Стинберген – домохозяйку, с которой у Гилберта страстный роман. Но самым экзотическим участником актерской группы стала никому не известная Дарлин Кейтс, которой предстояло сыграть мать мальчиков.

Автор и сценарист «Гилберта Грейпа» Хеджес увидел Кейтс по американскому ТВ в программе «Шоу Салли Джесси Рафаэль»; она рассказывала о том, как не может выходить из дому с тех пор, как ее вес достиг пятисот пятидесяти фунтов[2]2
  Около 249 кг.


[Закрыть]. Хеджес побеседовал с Кейтс и предложил ей роль. Ему казалось, что человек, испытавший на себе, что значит жить такой жизнью, сыграет более убедительно, чем актриса, которой специально велели набрать несколько килограммов ради роли. Это был смелый ход, который весьма способствовал созданию особой атмосферы независимого кино. Игра Кейтс стала ключевым моментом этой истории – глубокой, трогательной драмы о семье, обремененной неподвижностью матери.

Готовясь к роли Арни, Леонардо тщательно изучил тему умственной неполноценности, и это уже тогда свидетельствовало о том, что он подходит к своей работе со всей серьезностью. Он побывал в семьях, где росли дети с отставанием в развитии, как у Арни, и попытался понять этих детей. Он был поражен, осознав, что они вовсе не сумасшедшие, а просто другие, им свойственны спонтанность, непредсказуемость.

«Мне пришлось проделать очень серьезную работу, буквально проникнуть в головы людей с этой проблемой, – рассказывает он. – Я провел несколько дней в приюте для умственно отсталых подростков. Мы разговаривали, а я наблюдал за их манерой вести себя. Мы привыкли считать отстающих в развитии ненормальными, но это не так. Эти дети производят очень необычное впечатление, ведь для них все в новинку».

Чем больше Леонардо узнавал о роли, которую ему предстояло сыграть, тем больше свободы предоставлял ему Хальстрём. В конце концов он практически разрешил ему делать что вздумается. Лео составил список из «нескольких сотен мелких деталей», но, когда подошел к режиссеру, чтобы обсудить с ним те манеры поведения, которые хочет использовать, швед от него просто отмахнулся.

«Лассе никогда напрямую не указывал мне, что я должен делать, – поясняет Лео. – Он просто сказал: играй, как считаешь нужным. Никогда еще мне не предоставляли такой свободы».

Хальстрём считал, что за Лео играют его глаза: «У него разные глаза. Левый смотрит очень мягко, проникновенно, а правый – испытующе. Во взгляде левого глаза тепло, правый же пронизывает, изучает. Один глаз – отражение психики, другой – интеллекта».

Вот что говорил Леонардо о своем персонаже, Арни: «Он делает то, что ему хочется в данный момент. Например, бежит и взбирается на водонапорную башню, визжит, рыгает – все что ему вздумается. Он весь на инстинктах. Я получил огромное удовольствие от этой роли, потому что мог делать все что угодно. Это было очень весело! Никогда в жизни мне не доводилось играть такого свободного человека. К счастью, Джонни и Джульетт не возражали, чтоб я играл свободно, как хочу, – добавляет он. – Они лишь успокаивали меня, когда я слишком разыгрывался».

Свобода, предоставленная режиссером всем исполнителям главных ролей, способствовала созданию непринужденной атмосферы на съемочной площадке. Джонни и Леонардо подружились, как старший и младший братья. Депп в шутку поддразнивал юного коллегу, подсовывая ему странную еду – например, маринованные яйца, – а потом смеялся над выражением его лица. В конце концов спрос на смешные рожи, которые корчил Лео, достиг такой высокой отметки, что Ди Каприо стал требовать у Деппа по пятьсот долларов за рожу. Взамен более опытный приятель снабжал его сигаретами.

Деппа впечатлила уверенная игра Ди Каприо. Он распознал в нем будущую звезду. «С ним было очень весело, – вспоминал он, рассказывая о том, каково было работать с юным Лео. – Он был еще совсем ребенком, понимаете, и всех доставал. „Джонни, ну дай сигаретку, – только и слышал я от него. – Мама не смотрит, ну дай!“ Но он был хорошим парнишкой».

Оба актера во весь голос хвалили Кейтс, которая сыграла блестяще.

Вот что говорил о ней Леонардо: «Впервые оказаться на съемочной площадке и проделать такую работу, как она, – это надо суметь. Она так тепло относилась ко всем на съемках, включая меня и Джонни, и ни капли не стеснялась. Для меня роль Арни – погружение, я сумел стать этим героем, но через три месяца смогу забыть о нем. Ей же действительно приходится жить такой жизнью – она проделала потрясающую работу».

Депп добавляет: «Дарлин – вот что больше всего потрясло меня в этом фильме. Такие удивительные люди встречались мне нечасто. Ее смелость, то, с какой готовностью она открывается эмоционально, заслуживает восхищения».

Фильм вышел в декабре 1993 года и собрал два миллиона в первые выходные и довольно внушительные десять миллионов – в последующие дни. Игру Лео хвалили все. Кинокритик «Нью-Йорк Таймс» Дженет Маслин рассыпалась в восторгах: «Этот фильм по-настоящему захватывает дух с появлением на экране Ди Каприо, которому удалось так живо и правдоподобно отобразить все многочисленные тики Арни, что поначалу на него трудно смотреть. От первого до последнего кадра его игра проникнута искренней и отчаянной глубиной». Журнал «Филм Ревью» называет его игру «полной удивительной невинности и спонтанности» и отмечает, что ему удалось привнести «трогательную искренность в очень сложную роль».

Посмотрев фильм, многие гиганты киноиндустрии, в том числе Мартин Скорсезе, с трудом могли поверить, что Лео на самом деле не был умственно отсталым, однако его игра была не просто очень хорошей имитацией неполноценного мальчика. Любой зритель, увидевший горе Арни, когда тот осознал, что его мама уже не проснется, больше не сомневался, что перед ним актер, способный сыграть что угодно с глубочайшей эмоциональностью. К тому же Лео был красавчиком не хуже самого Деппа.

Своей игрой он произвел впечатление и на самого благосклонного своего критика: его бабушка Хелена пришла в восторг, увидев, с каким мастерством он исполнил столь сложную роль. «Он играл так убедительно, – с гордостью прокомментировала она. – Многие посмотревшие этот фильм думали, что в нем действительно снимался мальчик-инвалид, потому что игра Лео была безупречна. Я поражена тем, как он играет, ведь он даже не брал уроков актерского мастерства. У него настоящий талант!»

Хвалебные отзывы росли как снежный ком; не заставили себя ждать и номинации на многочисленные награды. Он получил премию Национальной ассоциации критиков и приз «Новое поколение» – уже во второй раз! Потом пошли слухи о номинации на «Оскара». Выдвижение на «Золотой глобус» как лучшего актера второго плана, казалось, предвещает аналогичную оскаровскую номинацию. Леонардо старался не думать обо всей этой шумихе, но, когда его все же выдвинули на «Оскар», был вне себя от радости. Хотя при всех отчаянно старался казаться невозмутимым и заявил, что просто пошел спать после того, как позвонил агент и сообщил хорошую новость.

Явиться на церемонию вручения наград Американской киноакадемии в качестве номинанта было само по себе невероятным достижением для девятнадцатилетнего актера. В тот вечер его сопровождали Ирмелин, Джордж и Пегги. Лео нервничал. Ему предстояла жестокая борьба: в числе его конкурентов был Томми Ли Джонс с его ролью в «Беглеце», перетянувший все внимание на себя; Джон Малкович, сыгравший злодея – противника Клинта Иствуда в «На линии огня»; Пит Постлуайт за неподражаемую роль Джузеппе Конлона («Во имя отца») и Ральф Файнс в роли нациста-психопата («Список Шиндлера»).

Вот как вспоминает тот вечер Леонардо: «Я ужасно боялся выиграть. Даже не подготовил речь, боялся споткнуться или еще как-то ужасно опозориться. Я сидел и дрожал с застывшей улыбкой на лице, умирая от страха».

Речь ему не понадобилась: «Оскара» получил Томми Ли Джонс – это была вторая его награда в этом году после «Золотого глобуса», завоеванного месяцем раньше. Леонардо не досталась слава оскароносца, но для прессы это не имело значения. Его портреты стали появляться на обложках. Его вдруг окрестили «вторым Брандо», и сам Ди Каприо в это поверил.

«Как только тебя начинают осыпать похвалами и в твоем распоряжении оказывается власть, которой раньше ты никогда не обладал, ты не то чтобы становишься заносчивым маленьким придурком или грубияном, но проникаешься ложным чувством собственной важности и ценности своих достижений, – рассуждал он позже. – Тебе начинает казаться, что ты изменил ход истории».

И если после «Жизни этого парня» его удивил эффект, который произвела его игра на поклонниц, это было ничто по сравнению с тем, что ждало его после «Гилберта Грейпа».

«После съемок в „Гилберте Грейпе“ девочки-подростки сошли с ума. Они вытворяли невероятные вещи – перелезали через заборы, например. Быть знаменитым весело, скажу я вам!»

Его ждала и еще одна радикальная перемена: теперь, вместо того чтобы бегать по кастингам, он стал востребованным актером, за которым охотились все. Самым большим искушением было сняться в блокбастере, окончательно укрепить свое положение и подтвердить репутацию кассовой звезды. И действительно, ему предлагали немало перспективных ролей – например, Робина в «Бэтмене навсегда» (самого супергероя играл Вэл Килмер). «Я пока не хочу сниматься в кассовом кино, – заявил он тогда, демонстрируя несвойственную его возрасту мудрость. – Мне кажется, в юности лучше в нем не светиться, я еще успею это сделать в будущем, а пока у меня есть возможность сниматься в тех фильмах, которые мне нравятся, и не распыляться на все на свете. Те, кто пытается так сделать, очень скоро пропадают из виду… Еще до того, как я начал сниматься в кино, я думал, что буду делать всего один фильм в год, зато это будет действительно отличный фильм, – продолжал он. – И я по-прежнему хочу ограничить себя и не работать постоянно, потому что это не идет на пользу ни мне, ни моей карьере; я лишь пытаюсь подходить к работе избирательно, отсеивать откровенный мусор из сценариев, не слушать советы всех подряд, как и что делать. Этому очень трудно научиться, и я еще не овладел этим мастерством, но мне бы хотелось делать то, чего никто еще не делал».

Чем браться за то, о чем впоследствии он стал бы жалеть – как Крис О’Доннелл, сыгравший роль Робина в двух фильмах про Бэтмена и усвоивший этот урок на своей шкуре, – после съемок в «Что гложет Гилберта Грейпа» Леонардо выждал почти год, прежде чем согласиться на следующий фильм. Разумеется, существовал риск, что это решение обернется против него, но он был настолько уверен в своем таланте и в том, что киношникам не удастся найти нового «звездного мальчика», что мог позволить себе не торопиться.

Возможно, была и еще одна важная причина, почему Леонардо решил притормозить. В октябре 1993 года, за пять месяцев до волнующей церемонии вручения «Оскаров», Ди Каприо на одной из вечеринок встретился с другим актером, у ног которого когда-то тоже лежал весь мир.

Вот что он рассказал: «Два года назад я был на вечеринке по поводу Хеллоуина в доме у актеров-близнецов. Помню, было очень темно, все напились, и я продирался сквозь толпу людей, которые стояли тесно, как машины в пробке, и тут увидел парнишку в маске и вдруг узнал Ривера Феникса. Мне очень хотелось поздороваться с ним и пожать ему руку, потому что этот актер был для меня великой загадкой и мы никогда не встречались. Я подумал, что он, наверное, не откажет мне, потому что на тот момент я уже кое-чего достиг: снялся в паре стоящих фильмов. Но тут меня увлекла толпа, и он остался позади. А буквально на следующий день я узнал, что Ривер умер – это случилось тем же вечером».

Феникс умер безвременно и трагически – от сердечного приступа, спровоцированного передозировкой наркотиков, на тротуаре у выхода из ночного клуба в западном Голливуде, чьим владельцем, по совпадению, был Джонни Депп. Смерть юного актера 31 октября 1993 года ошеломила Голливуд, став символом вспыхнувшей и стремительно сгоревшей молодой звезды. Примерно в то же время в карьере Леонардо Ди Каприо настал кульминационный момент, когда вся ее судьба зависела от его следующего шага.

Глава 5
Убийственный ход

Не каждый девятнадцатилетний мальчик может похвастаться тем, что в поклонницах у него Шэрон Стоун. Та самая Шэрон Стоун, из-за которой два года назад кинозрители по всему миру пораскрывали рты, глядя на знаменитую сцену с перекрещиванием ног в «Основном инстинкте» (1992). Теперь она не просто восхищалась талантом Лео издалека, а предложила отдать ему половину своего гонорара и даже посадить его на спину и прикатить на съемочную площадку, лишь бы им удалось поработать вместе!

В такой невероятной ситуации оказался Лео, когда Стоун начала обхаживать его, уговаривая сыграть в необычном вестерне «Быстрый и мертвый». Первой, второй и третьей реакцией Лео было отказаться от предложения: «Я думал, что это обычный коммерческий фильм, ведь в нем играет Шэрон Стоун. Режиссеры коммерческих фильмов, как правило, не любят рисковать и не придумывают ничего нового». Но время шло, и его отказы браться за сомнительные проекты, а также небольшие неудачи с другими ролями привели к тому, что уже год он сидел без работы. Он закончил школу и обдумывал, что делать дальше. «Я пока не готов идти в колледж, – говорил он. – Чему я действительно хотел бы поучиться, так это драматическому искусству. Ведь я никогда не брал уроков актерского мастерства, а есть много тонкостей, которые могли бы помочь мне в работе».

Он снова и снова заявлял о своем желании браться только за стоящие роли. «Кто угодно может стать звездой, наложив немного грима и снявшись в музыкальном видео, – продолжил он. – Мне же хочется работать качественно и сниматься в интересных фильмах с хорошими актерами. Если я установлю для себя достаточно высокую планку, люди не потеряют интереса к моей работе».

Кроме того, ему по-прежнему не хотелось гнаться за «взрослыми» ролями: он был заинтересован в том, чтобы играть сложных персонажей подросткового возраста. «Я еще не стар, хорош собой и молод сердцем – лучше на этом и сосредоточиться».

С подобным настроем единственным фильмом, в котором он снялся в этот период, была «Вечеринка с выстрелами по ногам» (1994): малоизвестная короткометражка, в которой Лео сыграл рок-певца, призванного на войну во Вьетнаме. В этой французской комедии герой Ди Каприо пытается уклониться от призыва, но когда приятели из группы собираются, чтобы прострелить ему ногу, оказывается, что нажать на курок не так легко, как они думали.

Какое-то время казалось, что своим принципом отбора ролей Леонардо тоже простреливает себе ногу. Он отказался от роли в фильме «Фокус-покус» с Бетт Мидлер, но проиграл Кристиану Слейтеру, заменившему Ривера Феникса в «Интервью с вампиром». Это был далеко не последний раз, когда в судьбе Ди Каприо снова возник призрак трагически погибшего актера.

В конце концов, когда до принятия решения оставался один день, Леонардо все-таки отступился от своих принципов и согласился сниматься с Шэрон Стоун. Действие фильма «Быстрый и мертвый» происходит в начале двадцатого века, это история мести, разворачивающаяся на фоне стрелкового состязания в захолустном городке Редемпшн («искупление»), где царит полное беззаконие. Ди Каприо досталась роль парня по прозвищу Кид – «очень застенчивого парнишки, который много из себя строит, чтобы убедить всех, что он вовсе не застенчивый».

Он признается, что в итоге согласился на роль, потому что «не работал год, а эта роль – не просто мальчуган, а совершенно уникальный персонаж. Он быстрый, он хладнокровный, и он очень любит оружие».

Стоун сыграла Эллен – женщину и опытного стрелка, приезжающую в Редемпшн, чтобы свести старые счеты. Вскоре ее втягивают в участие в стрелковом турнире с высокими ставками. Турнир устраивает городской заправила Ирод (Хэкмен); стрелки ставят на кон свою жизнь ради богатства и славы.

В то время Шэрон Стоун обладала таким влиянием, что руководство компании «Трайстар», назначившей ее сопродюсером проекта, разрешило ей самой выбрать режиссера и исполнителей других главных ролей. «Они прислали мне список утвержденных режиссеров, – вспоминает Стоун. – А я в ответ выслала им свой список. В нем было только одно имя – Сэм Рейми; в то время его самым известным фильмом были „Зловещие мертвецы“». Рейми был в шоке, услышав, что ему звонила Стоун. «Я не поверил своим ушам, – вспоминает он. – Я действительно не поверил. Мне хотелось перезвонить ей и спросить, точно ли она имела в виду меня. Но я не стал – решил подыграть ей и сделал вид, что я и есть тот парень, которого она имела в виду».

Его «вызвали» на встречу со Стоун в отеле в Ванкувере (Британская Колумбия). Перспектива знакомства с секс-символом пугала его до дрожи в коленках. «Я не знал, что надеть, надо ли брызгаться одеколоном, но понимал, что должен вести себя, как будто я крутой».

Но Стоун была очарована. «На нем был костюм типа такого, как носили битлы в шестидесятых, и он был похож на четырнадцатилетнего мальчика, – вспоминает она. – Но в его мальчишестве был его талант – рядом с ним все чувствовали себя так, будто им четырнадцать». Описывая жестокое соперничество между стрелками в этом фильме, Стоун добавила: «Это и комедия, и триллер, и культовое кино. Я назвала его „вестерном сумеречной зоны“».

Чуть позже к актерскому составу присоединился неизвестный тогда новозеландский актер Рассел Кроу. Сначала он пробовался на другую роль, но Стоун пригласила его на главную мужскую. «Посмотрев „Бритоголовых“ (малобюджетный австралийский фильм с Кроу), я поняла, что Рассел не только харизматичен, хорош собой и талантлив, но и бесстрашен. Это очень ценное качество: я была убеждена, что он не испугается работать со мной». Рейми с ней согласился: «Кроу смел и непреклонен. Он похож на образ американского ковбоя, каким все мы его представляем».

Сам же Кроу назвал Рейми «четвертым балбесом»[3]3
  Имеются в виду герои популярного комедийного шоу «Три балбеса» (1925–1946).


[Закрыть].

Что касается Леонардо, Кроу никак не высказывался по его поводу до недавнего времени, когда им снова представилась возможность сыграть в одном фильме («Совокупность лжи», 2008). Вот что поведал о своем предыдущем опыте работы с юным Леонардо Кроу, к тому времени успевший зарекомендовать себя как один из «плохих парней» Голливуда: «В прошлый раз мы с ним вместе работали в вестерне „Быстрый и мертвый“. Я всегда говорю, что Лео тогда было двенадцать, но на самом деле, думаю, ему было лет восемнадцать. Мисс Шэрон Стоун тогда была большой звездой, а про нас с ним все время спрашивали: а эти двое кто такие?»

Тогда, в 1994-м, Стоун действительно была звездой номер один, и этот фильм несет очень сильный ее отпечаток. Рассказывая о своей работе над фильмом, она описывает себя как эффективного продюсера. «Обычно я терпелива, но иногда, когда сроки поджимают, могу стать агрессивной, – призналась она. – Я очень агрессивно настаивала на том, что мы должны заполучить Джина Хэкмена. У них была я, и им приходилось платить мне, поэтому им не хотелось брать еще одного высокооплачиваемого актера».

Стоун столкнулась с такой же проблемой, когда речь зашла о Леонардо, но была непоколебима, решив сниматься вместе с самым горячим молодым талантом Голливуда, хотя руководство кинокомпании не горело желанием финансировать ее выбор. В отчаянии она предложила оплатить половину его гонорара из своего кармана. «Мне так хотелось сниматься с ним, что пришлось выйти за рамки бюджета, – объяснила она и добавила: – Он так прекрасен, что я готова посадить его на спину и прикатить на площадку, если нужно! Он станет одним из лучших актеров, равного которому не видели несколько десятков лет. Он необычайно талантливый и одаренный человек».

Несмотря на то что Лео строил из себя недотрогу, его, несомненно, волновала перспектива встречи лицом к лицу со своим продюсером – белокурой секс-бомбой. Он присоединился к актерской и съемочной группе в городе Мескаль, штат Аризона, где уже начались съемки на площадке для вестерна, построенной для фильма Ли Марвина 1980 года «Монти Уолш» (впоследствии ее использовали примерно в пятидесяти других фильмах).

Приятели Лео рассказывали, что смущенный молодой актер всякий раз начинал путаться в диалогах, когда на съемочной площадке появлялась Стоун. Один из его друзей вспоминает: «Лео рассказывал мне, что она казалась ему очень привлекательной. Она подыгрывала ему и флиртовала с ним каждый раз, когда они оказывались рядом на площадке». Сам Лео признавался другу: «Все мои мысли были о ней. Это было очень странно, потому что по возрасту она мне в матери годилась. Я считал ее действительно классной. Она всем своим видом давала понять, что мы с ней можем стать хорошими друзьями. Она была супер!»

Однако на людях он рассказывал совсем другую историю. «Я думал, что она окажется настоящей сиреной и будет всех соблазнять, – говорил он. – Но она оказалась такой милой». А вот от поцелуя с актрисой остались совсем другие впечатления: «По правде говоря, это было совсем не здорово. Она схватила меня за загривок и прижалась губами к моим губам, а потом оттолкнула. Это не было похоже на настоящий поцелуй».

Гораздо больше Лео понравились пистолеты, которые ему довелось использовать во время съемок: продюсеры раздобыли для фильма антикварные кольты. Впрочем, не всем актерам достались оригинальные экземпляры. В качестве тренера по стрельбе и оружейного инструктора для звезд пригласили Телла Рида – он работал с актерами на протяжении трех месяцев подготовки. Ему также пришлось «состарить» револьвер Кроу – «Кольт Нэви» 1851 года – и другие пистолеты, чтобы они выглядели более правдоподобно. Для этого он использовал простой метод. «Я отнес их к своему бассейну и опустил в хлорированную воду, чтобы они заржавели, – пояснил он. – Они стали ржавыми и старыми, хотя это были совершенно новые пистолеты». Все эти тонкости, включая никелевые пластины и рукоятки из слоновой кости на «Кольтах Писмейкер», по сюжету принадлежавших Эллен, соответствовали исторической эпохе.

Когда Стоун наконец увидела юного Леонардо в деле, она была поражена, как и следовало ожидать, и впоследствии отзывалась о нем как о «самом талантливом молодом актере из всех, кого мне доводилось встречать – в своем умении разыгрывать и выражать эмоции он владеет богатейшим, глубоким, чрезвычайным арсеналом».

Сэм Рейми также не скупился на похвалы. «Это лучший актер его поколения», – восторгался он.

В одной из сцен Леонардо пришлось задействовать все свои силы: именно в этом фильме он впервые «умер» на экране. Это был глубоко эмоциональный момент: он умер на руках Ирода, героя Хэкмена, человека, чье одобрение он так мечтал заслужить. Умирать на экране Ди Каприо прежде не приходилось, но со временем он прославился именно этим.

Съемки продолжались, и Стоун столкнулась с многочисленными проблемами. Несколько раз производство приходилось останавливать из-за непогоды. Затем после первого показа черновых кадров – сырого несмонтированного материала – руководство компании «Трайстар» проявило недовольство, увидев Стоун в мужской одежде. Им бы хотелось, чтобы она одевалась традиционно, как пристало женщине той эпохи.

«Кое-кто, чьего имени не стану называть, хотел, чтобы я въехала в город в платье, – вспоминает Стоун. – И я подумала: „О да, меткий стрелок въедет в город, сидя в седле боком!“». Хотя позднее она обратила все в шутку, это предложение ее «действительно взбесило». «Были и те – их имен я тоже называть не стану, – кого крайне беспокоил тот факт, что в этом фильме очень мало сцен, где я предстаю обнаженной. Но для того, чтобы быть сексуальной, необязательно все время разгуливать голышом. Моя героиня не бегает голой, пытаясь таким образом манипулировать людьми».

Вдобавок ко всем напастям после окончания съемок на Стоун обрушились шокирующие новости: компания «Трайстар» решила перенести выход фильма с лета или осени 1994 года на следующий год. У студии возникли сомнения, так как рынок в то время был перенасыщен вестернами; кроме того, Стоун и Хэкмен мелькали на экранах слишком часто. И действительно, в предыдущие годы было снято немало вестернов: «Тумстоун», «Плохие девчонки», «Мэверик», «Уайтт Эрп».

Президент «Трайстар» Марк Платт заявил, что в начале года планировалось выпустить фильм в конце сентября или начале октября, однако он предпочел бы март. «Выпустить фильм летом хотели только продюсеры», – пояснил он.

У продюсеров не было выбора, кроме как подчиниться воле киностудии. «У меня уже был опыт выхода фильма в неподходящее время, так что цена мне известна, – прокомментировал коллега Рейми, сопродюсер Роб Тэперт. – Уверен, что „Трайстар“ знает, что делает».

Особенное беспокойство у студии вызывал «Тумстоун» – эпическое кино Кевина Костнера о перестрелке у корраля О’Кей[4]4
  Самая знаменитая перестрелка Дикого Запада с участием Уайтта Эрпа и его братьев (26 октября 1881 г.).


[Закрыть]. Руководители студии опасались, что трехчасовой фильм не соберет достаточную кассу, а после его просмотра зрители еще долго не захотят смотреть вестерны. Помимо этих опасений, проблема была в том, что лицо Джина Хэкмена мелькало в вестернах слишком часто. Звезда «Французского связного» сыграл отца Уайтта Эрпа в фильме Костнера, а также входил в актерский состав «Непрощенного». Тем временем и Стоун переживала кризис, совпавший со сроками планируемого выхода «Быстрого и мертвого». Вот что говорил один из участников проекта: «Ее последние два фильма („Щепка“ и „Перекресток“) были восприняты прохладно. Ходят слухи, что руководство „Трайстар“ решило подождать и посмотреть, как зрители встретят „Специалиста“ (боевик с участием Стоун и Сильвестра Сталлоне). Если все пройдет хорошо, они рассчитывают, что успех перейдет и на эту картину с Шэрон». Но еще до выхода фильма Стоун проявляла недовольство. Она настаивала на том, чтобы любовную сцену вырезали из фильма до начала его распространения: ей казалось, что она противоречит основному тону кино. Второй поцелуй с Лео также остался на полу монтажной.

В феврале 1995 года фильм наконец вышел на экраны, и, хотя он собрал более шести с половиной миллионов в первые выходные и более восемнадцати миллионов за все время показа (гораздо больше, чем предыдущие фильмы Леонардо), его объявили неудачным. Рейми винил в этом себя и говорил: «Сняв этот фильм, я долго не мог понять, что же это было. Еще много лет после этого я думал: „Я настоящий динозавр. Не могу подстроиться под материал“».

Фильм получил противоречивые отзывы, но некоторые критики не стеснялись в выражениях. В «Ассошиэйтед Пресс» «Быстрый и мертвый» назвали «на удивление плохим фильмом – настолько плохим, что даже талант Джина Хэкмена его не спасает». А вот что говорили о Леонардо: «Ди Каприо, одаренный и чрезвычайно перспективный новичок, совершенно не знает, что делать с ролью Кида и играет так, будто насмотрелся старых серий „Бонанзы[5]5
  Телесериал о Диком Западе, популярный в 1960–1970-х гг.


[Закрыть]“».

Кинокритик «Орландо Сентинел» Джей Бойар разнес фильм в пух и прах, назвав его «первым ужасающе дурным кино 1995 года». Не пощадив никого из актеров, он добавил: «В „Быстром и мертвом“ никто себя не утруждает. Стоун пытается подражать Иствуду и превращается в женщину без определенного характера. Хэкмен имитирует свой злодейский смешок из „Супермена“, словно намекая, что весь этот проект ниже его достоинства».

Впрочем, для Лео у него нашлись добрые слова: «Но больше всего мне жаль Леонардо Ди Каприо, которому вслед за блестящей работой в „Гилберте Грейпе“ пришлось играть роль Кида в этом жутком позорище».

Более благосклонно о фильме отозвались в «Бостон Глоуб»: критики этого издания назвали его «стильным и изящным голливудским поклоном вестернам Серджио Леоне (спагетти-вестернам)».

Подводные камни съемок в более коммерческой картине, даже невзирая на сравнительно низкие кассовые сборы, стали еще более очевидными, когда личная жизнь Леонардо начала страдать от растущей шумихи вокруг его персоны. Он начал жаловаться на ограничения, которые внезапная слава накладывала на его жизнь. Журналисты стали брать интервью не только у самого актера, но и у его родных и друзей, старых школьных приятелей и соседей, пытались найти его бывших подруг, раскопать связанные с ним скандалы. Ему приписали роман с Шэрон Стоун – это будет повторяться со всеми главными героинями его фильмов в будущем.

В этих слухах было мало правды. Более обоснованными стали сообщения о том, что он заинтересовался красивой юной моделью Бриджет Холл. В апреле 1995 года модель из Техаса ростом пять футов десять с половиной дюймов[6]6
  177,5 см.


[Закрыть] была самым востребованным «лицом с обложки» Нью-Йоркской недели моды. Ей удалось привлечь внимание Лео.