Текст книги "Послание к филиппийцам"

2. Человеческое свидетельство уверенности

Когда Павел делал такие твердые и значительные заявления для филиппийцев, его побуждали скорее очевидные факты, нежели интуиция любящего человека. Он вспоминал их участие в благовествовании (ст. 5) и затем переходил к выражению уверенности в прочности их положения (ст. 6). Высказав правильную мысль (ст. 7), что любовь, которую он к ним чувствует, могли пробудить только христиане, такие же истинные, как он сам, Павел приходит к признанию, что имеет их в своем сердце[27]27
   Хотя порядок слов в греческом языке диктует перевод «я имею вас в сердце» (англ. перевод «I have you in my heart») (ср.: RV, RSV, NIV, NASB, GNB), нельзя исключать и перевод «вы имеете меня в сердце» (англ. перевод «you have me in your heart»). Если такой перевод принять, то это означает, что Павел чувствует себя вправе быть уверенным в вечной безопасности филиппийцев во Христе, потому что он видит в них истинную любовь к себе, основанную на отождествлении его с делом и преимуществами благовествования.


[Закрыть] потому, что они едины с ним при «защищении и утверждении благовествования». Иными словами, христианская уверенность проистекает из очевидных фактов, которые доказывают, что эти люди – истинные дети Божьи.

Конечно, мы не должны пренебрегать внутренней, личной и духовной убежденностью в христианской уверенности. Это замечательное переживание – чувствовать, как Сам Дух несет свидетельство нашему духу о том, что мы – дети Божьи (Рим. 8:16), или чувствовать снова, что Божья любовь излилась в наши сердца Духом Святым (Рим. 5:5), ведь и в человеческих взаимоотношениях мы высоко ценим любовь к нам со стороны тех, кого мы любим. Однако, если это сознание принадлежности к детям Божьим не подтверждается такой жизнью, какой должно жить дитя Божье, то не является ли такое «сознание» шатким и даже нереальным? Идея христианской уверенности играет важную роль в 1 Послании Иоанна. Отчасти она опирается на наше ощущение, что Дух Божий пребывает в нас (1 Ин. 3:24; 4:13). Однако несомненно, что Иоанн придает особое значение свидетельству нашей жизни – проявлению искреннего сострадания, соблюдению Божьих заповедей, уподоблению своей жизни – жизни Иисуса и любви к братьям (1 Ин. 3:14 и дал.; 2:3; 5:2; 2:6). Это фундамент нашего знания о том, что мы – дети Божьи. Следовательно, Библия призывает христиан «делать твердым» свое «звание и избрание» (2 Пет. 1:10), свидетельствуя жизнью, которая становится совершеннее с помощью христианских ценностей и навыков.

Павел нашел такое свидетельство в филиппийцах. В свидетельстве – шесть отдельных моментов, но все они группируются вокруг общей темы «благовествования». Павел видел между филиппийцами и собой единодушие в истине: он говорит об их участии в благовествовании (ст. 5) и об их работе при защищении и утверждении благовествования (ст. 7). Ему нет надобности разъяснять, что он имеет в виду под «благовествованием». Он считает само собой разумеющимся, что они держатся той же Благой вести, что и он, которую кратко можно сформулировать словами: «спасение верой во Христа». Именно так и было сказано в проповеди филиппийскому стражу в темнице: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой» (Деян. 16:31). Это единодушие в учении и опыте – основа товарищества, о котором упоминается на протяжении всего Нового Завета. Действительно, слово «участие» означает «совместное владение», «участие в общей цели». Приверженность истине – это отличительная черта христианина и основа уверенности (1 Ин. 4:13–14).

Далее, Павел упоминает об их участии в распространении Благой вести, т. к. ст. 5 следует переводить согласно Переработанной версии (Revised Version) как «продвижение Благой вести»[28]28
   Буквально «ваше соучастие благовествованию» (англ. «your fellowship unto (eis) the gospel»), т. е. «активные действия», направленные на его продвижение. Ср.: NEB, GNB.


[Закрыть]. Те, кто действительно приняли Благую весть, непременно пропагандируют ее. Благую весть надо не скрывать, а работать с ней (ср.: Лк. 19:11–27). Их забота о евангелизации соединялась с работой по укреплению верующих в их вере, что описано Павлом как утверждение благовествования. Это слово «утверждение» (bebaiōsis) связано со словом, которое использовал Петр в уже упомянутой цитате об утверждении «звания и избрания». Оно снова встречается в Евр. 6:16, в выражении «клятва во удостоверение», чтобы дать некий базис, более твердый, или длительный, или в какомто смысле более надежный, чем прежде. Поэтому в данном случае слово «утверждение» хорошо выражает суть работы по наставлению или укреплению – этого необходимого дополнения к евангелизации (ср.: Деян. 14:22).

Остальные три момента можно рассмотреть совместно. Павел видел в филиппийцах упорство, с которым они продолжали свое сотрудничество с ним от первого дня даже доныне (ст. 5), и стойкость, с которой они были готовы отстаивать благовествование, даже если это могло повлечь за собой тюремное заключение для его приверженцев. Он видел также их отождествление себя с благовествованием всякий раз, как оно подвергалось сомнению, поскольку они тут же вставали на его защиту (ст. 7). Главное место среди этих трех качеств, конечно, принадлежит упорству. Связь филиппийцев с благовествованием не была ни преходящей, ни обусловленной благоприятными обстоятельствами. Не была она и безмолвной. Филиппийцы всегда хранили свою веру; держались своей веры в оппозиции; громко и открыто говорили в пользу своей веры, когда ее оспаривали. Они проявляли упорство. Они не ожидали, что люди поверят на слово их заявлению о том, что они – дети Божьи, они показывали своей жизнью, что это действительно так. Они представили человеческое свидетельство, которое стало хорошим основанием для уверенности.

3. Уверенность и внимательность

Но, несмотря на то что Павел отметил в них свидетельство уверенности, он в значительно большей степени видел в них свидетельство благодати. Когда он посмотрел на жизнь своих друзей в Филиппах и обдумал их истинную преданность благовествованию, он добавил: вас всех, как соучастников моих в благодати. Именно благодать Божья, действовавшая в них, принесла эти плоды.

Таким образом, настоящая уверенность Павла в филиппийцах основывалась на том, что он рассматривал их как деяние Божье. В ст. 3 он благодарит Бога при воспоминании о них. Если в них есть чтото достойное похвалы, то Автор этого – Бог. В ст. 6 он рассматривает их как начало, продолжение и завершение божественного творчества. В ст. 7: их жизнь приносит плоды потому, что они соучаствуют в Божьей благодати. Бог творит, а там, где действует Бог, Он, несомненно, выполнит задачу.

Есть истина, которая не требует доказательств: работа Бога всегда эффективна. Но в данном отрывке письма наряду с этой аксиомой есть две другие идеи, каждая из которых порождает свою проблему. Вопервых, несмотря на то что Бог действует эффективно и совершенно, филиппийцы тоже должны быть активными в благовествовании (ст. 5, 7). Если все делает Бог, то почему им надо чтото делать? Вовторых, хоть Павел и уверен в их безопасности во Христе, он беспрестанно молится за них (ст. 3, 4, 9). Если им гарантированы вечные благословения, зачем же он молится, как будто все еще остается какоето сомнение?

Каждое из писем Павла наполнено истинами из богатой сокровищницы – Библии. Здесь мы должны напомнить себе об одной из основных библейских истин, которую можно найти, например, в Рим. 6:1–11 или Еф. 2:1–10: стать христианином означает перейти от смерти к жизни. Ожидать от грешника, что он будет прилагать усилия ради своего спасения, или призывать его к этому так же бессмысленно, как рассчитывать на то, что труп породит жизнь. Если характер окончательно сформировался, то возможность освободиться, стать иным утрачена. Греховная натура и привычка к греху «держат на крючке» грешника. Наше прошлое – унаследованное и избранное – нельзя перекроить: грешник мертв изза своего греха. Спасение, если оно вообще может произойти, совершается всецело Богом. Только Божья работа действительно переносит грешника от смерти к жизни. Согласно Рим. 6:1–23, мы соединены со Христом в Его смерти и воскресении и именно поэтому получаем Божий дар жизни. И еще (как сказано в Еф. 2:1–10): мы соединены с Христом в Его воскресении, вознесении и небесной славе, что равноценно новому Божьему акту творения. А если дар жизни реален, то он скажется в новом образе жизни; если новое творение реально, оно проявит себя в новой деятельности. Совершая дело спасения, Бог дает нам новые способности – способность повиноваться (Рим. 6) и способность совершать добрые дела, которые Он предназначил нам исполнять (Еф. 2:10). Поэтому дела филиппийцев (ст. 5, 7) (или наши) не заменяют дело Божье, словно в нем нет необходимости, не дополняют его, как будто оно недостаточно; они, скорее, служат доказательством, что дело благодати свершилось.

И мы можем смотреть на себя и друг на друга так, как Павел смотрел на филиппийцев, и радоваться, увидев явные доказательства того, что мы сделались соучастниками спасения в вечной благодати. Но мы должны быть очень внимательными и заботливыми, а не просто взаимно восхищаться друг другом. Все, что мы замечаем друг в друге, – внешнее; внутреннюю сущность может видеть только Господь. Можно открыто исповедовать духовные истины и, казалось бы, следовать им, но при этом быть далеко от реального участия в них. Со стороны нельзя увидеть христианина, который отступает перед неверующим. Как внимательны поэтому мы должны быть друг к другу! Именно по этой причине Апостол непрестанно молится о том, чтобы филиппийцы всегда в полной мере чувствовали в своем опыте реальность Христа (ср.: ст. 9). С точки зрения Бога проблема решена. Он знает истинное положение вещей. Человек тоже может чувствовать уверенность в своем сознании, поскольку Святой Дух свидетельствует, что мы – дети Божьи (Рим. 8:16). Но среди своих собратьевхристиан мы должны молиться о возрастании уверенности в своих взаимоотношениях с Богом и подкреплять ее свидетельством нашей жизни. Это основной путь, которым мы можем проявить пасторскую и духовную заботу друг о друге.

Итак, великая и истинная доктрина о христианской уверенности не имеет ничего общего с гордостью. Спасение, в котором мы не сомневаемся, целиком соделано Богом для беспомощных, отчаявшихся грешников. Оно не может привести нас к самодовольству, так как наша уверенность возрастает, только когда мы видим твердые доказательства этому. Оно не межет сделать нас ленивыми, поскольку эти доказательства зависят от того, насколько глубоко мы преданы делу благовествования. Не может сделать оно нас и независимыми друг от друга, ведь мы нуждаемся во взаимной молитве, чтобы не сбиться с пути и продвигаться в нашей жизни с Богом. Вот поэтому Апостол, твердо и выразительно говоря о своей уверенности в друзьях, так же решительно подчеркнул важность молитвы: всегда во всякой молитве… за всех вас.

Уверенность, в библейском понимании, заставляет святых быть очень внимательными.

1:8–11
4. Возрастание для славы

Бог – свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа;

9 и молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве,

10 чтобы, познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны в день Христов,

11 исполнены плодов праведности Иисусом Христом, в славу и похвалу Божию.

В предыдущей главе мы видели Павла в молитве и заботе о благоденствии своих филиппийцев. Теперь мы обратимся к изучению самой молитвы.

Как и все дошедшие до нас его молитвы, эта молитва целиком посвящена их духовным нуждам, в особенности же возрастанию. Основная мысль прозвучала в ст. 9: еще более и более возрастала и в ст. 11: плодов праведности.

1. Время жатвы

Павел дает нам ясную картину развивающейся христианской жизни: существует семя, из которого молодое растение выбрасывает свои побеги; затем наступает пора цветения, и наконец появляются плоды. Наше исследование полезно будет начать с момента уборки урожая.

Христианский рост, говорит Павел, предназначен для дня Христова (имеется в виду приход Христа). Он в пути, и мы должны быть готовыми к встрече. Ответственность за нашу готовность целиком лежит на нас. Именно наша любовь должна более и более возрастать, именно мы обязаны идти вперед в познании и позаботиться о том, чтобы мы были чисты и непреткновенны, когда Он снова придет. Но не противоречит ли это истине, которую мы отметили в ст. 6, ведь там говорится, что спасение всецело зависит от Бога, а не от наших усилий? Конечно же нет! Потому что, как мы тоже заметили, благодать, которая спасает, дает и силы. Свободный дар спасения – это одновременно и дар новой жизни. Христианин, спасенный благодатью, доказывает, что спасен, проявлением новых жизненных сил. Следовательно (и это подразумевается в молитве Павла), Слово Божье к каждому, кто стал христианином – это всегда призыв к действию: работать, двигаться вперед, подражать Христу, быть воином, борцом и земледельцем (Флп. 2:12; 3:13 и дал.; 4:9; 2 Тим. 2:3–6). Это целая программа работы и добрых дел, запланированная Богом для тех, кого Он создал заново во Христе (Еф. 2:10). Иными словами, именно благодаря послушанию – активному, приобретенному дорогой ценой, личному, добровольному, дисциплинированному послушанию – мы начинаем обретать сознательный опыт и понимание того, что значит наше спасение во Христе. Вот почему Библия говорит, что Бог дает Святого Духа тем, кто Ему повинуется (Деян. 5:32).

Итак, христианин – это человек, имеющий цель, которую надо достичь в установленный срок, и Господа, Которому надо угождать; или, используя метафору Павла об урожае, тот, кто имеет плоды праведности, чтобы принести их в славу и похвалу Божию. Бог будет прославлен лишь в том случае, если при славном явлении Его Сына в день оный не будет ни одной диссонирующей ноты, ибо каждое колено преклонится и всякий язык исповедует, что Иисус Христос есть Господь, – во славу БогаОтца (Флп. 2:10 и дал.). А сейчас Бог прославляется тем, что верующие, готовясь встретить своего Господа, проявляют такое же беспокойство, как и БогОтец, о том, чтобы день торжества Спасителя не был ничем омрачен.

Но как это происходит на практике?

2. Рост до созревания

Для подготовки христиан к приходу Господа Павел не предлагает ничего нового, неожиданного, чтобы сделать их достойными присутствия Христа. Напротив, существует программа роста, которая начинается с семени (ст. 9) и заканчивается урожаем (ст. 11). Как мы сейчас увидим, он относится к этой метафоре урожая очень серьезно.

По мнению Павла точка, с которой начинается рост христианина, – это любовь. Именно любовь – то семя, от которого он ожидает мощного роста, так как она возрастает более и более[29]29
   Перевод в RV: «yet more and more» (в русской синодальной Библии: «еще более и более») точно отражает смысл греческого текста, создавая впечатление неограниченного роста. Глагол «to abound» (использованный в данном англ. переводе, – «изобиловать», иметься в большом количестве) сам по себе передавал бы то же впечатление (ср., напр., 1 Кор. 14:12; 15:58; 2 Кор. 8:9), но в сочетании с наречным выражением он описывает обильный, буйный рост.


[Закрыть]. Ее растущие побеги принимаются и поддерживаются двумя опорами – познанием и всяким чувством[30]30
   Чтобы понять значение выражения «to abound in» (изобиловать) (perisseuein en) см., напр., Рим. 15:13, где «to abound in hope» (в русском тексте: «обогатились надеждою») означает жить под растущим влиянием твердой надежды, которую имеет христианин. В Флп. 1:9 – любовь, возрастающая в познании, и т. д., это любовь, контролируемая в своих действиях знанием, и т. д. См. далее гл. 4.


[Закрыть], и под их контролем начинают распускаться листья и цветы: сначала особый образ жизни христианина, так как мы познаем лучшее[31]31
   Выражение «познавая лучшее» прокомментировано далее в гл. 5.


[Закрыть], а затем, в самой сердцевине этого образа жизни[32]32
   RSV не слишком хорошо выявляет связи между различными частями в этом сложном предложении Павла. Рост знающей и чувствующей любви – «с целью, чтобы вы познавали…»; «познавали лучшее» – «чтобы вы были чисты» и т. д., т. е. налицо сознательная цель.


[Закрыть], – прекрасные цветы святости – и во внутреннем мире человека (чисты), и во внешнем поведении (непреткновенны)[33]33
   О словах «чисты» и «непреткновенны» см. далее в гл. 5.


[Закрыть]. А в итоге – созревший плод, праведность, отвечающая требованиям великого дня Господня.

Следовательно, для Павла жизнь христианина – это жизнь запрограммированного роста. Его взгляд ясен, когда он с нетерпением ожидает завершения дела рук Божьих (ст. 6) в жизни, которая чиста и непреткновенна, исполнена плодов праведности. Но все это в будущем – идеальная реальность, к которой неуклонно приближается верующий. Если бы существовал какойто другой путь, какаято более легкая тропа, более короткая дорога к совершенству, разве не сказала бы об этом горячая любовь Апостола? Но нет легкого пути, нет внезапно обретенной праведности.

Контраст между нашим желанием и тем, что решило премудрое провидение Божье, прекрасно отмечен в Пс. 125:4–6. Народ Божий чувствовал потребность в новом, возрождающем деянии Господа и жаждал, чтобы это произошло со всей внезапностью и полнотой, как дождь, который мгновенно наполняет высохшие русла рек. Но путь Господа иной: надо сеять со слезами, чтобы пожинать с радостью; чтобы внести снопы, надо сначала вынести семена. Мы можем очень хотеть, чтобы было подругому; мы иногда слышим о других программах от проповедников; нам могут предлагать какойто опыт или технику, выдавая их за быстрый путь к святости. Но Павел ничего не говорит о подобных вещах – даже своим возлюбленным филиппийцам.

3. Семя

Теперь мы должны обратиться к изучению некоторых деталей этой программы роста. Мы сразу же замечаем, что Павел сеет любовь как начаток христианской жизни: это отправная точка роста – любовь ваша должна более и более возрастать. Он не упоминает о какомлибо объекте, на который должна быть направлена их любовь; он говорит скорее о той добродетели любви, которая должна пропитать все их существо и характер, и тогда всякое отношение и всякое действие будет подсказано и отмечено этой любовью.

Павел был человеком, глубоко познавшим любовь в своей собственной жизни. Прежде чем сообщить филиппийцам, что он молится о любви, которая должна занимать подобающее место в их жизни (ст. 9 и дал.), он раскрывает им свое любящее сердце (ст. 8). Сознательно или неосознанно, он показывал, что значит любовь для христианина. Его любовь к ним была настоящей. Она не была фасадом, хорошей маской, которую он надел на себя ради их пользы или чтобы отвечать требованиям, предъявляемым к апостолу. Его любовь была настолько настоящей, что он не колеблется призвать Бога себе в свидетели в этом вопросе – Бога, Который знает сердце. Кроме того, его любовь была сильной; я люблю… вас (в англ. переводе «я тоскую…». – Примеч. пер.); глагол (epipotheō) выражает сильное желание и нужду (он использован, напр., в 2:26, где речь идет о тоске по родине). «Я тоскую о вас, – в сущности говорит он, – чувствую себя неспокойно, пока мы не вместе». Но третья черта его любви превосходит даже эти две: это любовь, подобная любви Христа, – любовью Иисуса Христа. Это означает, что образцом для его любви к ним является любовь Христа. Но выражение, которое он использует, отражает нечто большее, чем подражание. Павел говорит, что он достиг такой глубины в своем единении с Христом, что их сердца бьются как одно, – и более того, что бóльшее сердце – сердце Иисуса – завладело сердцем Его слуги. Любовь Христа стала центром личности Павла.

Было бы естественным для филиппийцев задаться вопросом: смогут ли они когданибудь любить так, словно они соединились с сердцем Иисуса? Такое эмоциональное отождествление с Господом кажется невероятным, настолько далеко оно от непостоянства и своенравия, которые нам привычны, известны по опыту. Павел, однако, разговаривает с ними не как с людьми, которым недостает любви и которые должны просить о ней, но как с теми, кто имеет любовь (любовь ваша, ст. 9) и кому надо заставить ее расти. В Послании к Филиппийцам любовь показана как суть нового естества, данного верующему. Лидия стала христианкой не раньше, чем настояла на том, чтобы Павел и его товарищи были гостями в ее доме. Тюремщик стал христианином не раньше, чем начал омывать раны Павла, хотя до этого забил ноги Апостола в колоду (Деян. 16:15,24,33). Когда враждебность людей заставила Павла покинуть Филиппы, церковь, напротив, поддержала Апостола (ст. 5–7) и не раз посылала ему помощь (4:16). Любовь была их новым качеством во Христе.

Это утверждение о христианине, выраженное разными способами, остается постоянным в Новом Завете. В самом деле, это уникальная черта христианского опыта. Когда Павел в другом месте пишет, что «кто во Христе, тот новая тварь» (2 Кор. 5:17), он учит, что Бог сделал для нас все, что необходимо сделать; когда Петр утверждает, что «от божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия», здесь звучит та же нота завершенности; и он дополнительно разъясняет, что Божьим обетованием мы становимся «причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1:3–4). Оба – и Павел, и Петр – говорят об этом деле Божьем в прошедшем времени: это наше основное наследие как верующих. В нашей земной жизни нам остается доделать то, что Бог уже «заложил». Мы призваны становиться тем, что мы есть.

Это мощный императив (нравственное повеление) христианской этики. Любая другая этическая система призывает нас к дающимся дорогой ценой усилиям, чтобы стать тем, чем мы не являемся. Но в совершенном спасении, завещанном нам во Христе, новое естество уже принадлежит нам, ожидая проявления, готовое к росту, к раскрытию своего потенциала через наше послушание Слову Божьему. Для филиппийцев особенной и непосредственной чертой послушания, как это ясно видел Павел, была любовь: это была та область, в которой благодать Божья уже заметно действовала; и именно в этой области их церковная жизнь начинала подвергаться опасности (ср.: 1:27; 2:1–4; 4:1–3).

Что же касается нас, то, вникая в это письмо, мы осознаем, что требование Павла относится и к нам. Мы слишком легко смиряемся со взаимоотношениями, вызывающими сожаление. Мы соглашаемся, что разногласия и споры неизбежны в жизни поместной церкви. Мы терпим – а иногда даже с гордостью – разобщенность видимой церкви. Мы стремимся избегать болезненных саморазоблачений и ничего не делаем для примирения. Мы опасаемся, чтобы переговоры между деноминациями не подвергли какимто образом риску главную истину благовествования. И при всем этом мы забываем, что самое важное – это истина любви Христовой, самая добрая и могущественная сила, ведущая к обновлению.