Текст книги "Поэма о скрытом смысле. Третий дафтар"

[О том, как] те два волшебника вызвали [своего] отца из могилы, спросили у души отца об истине относительно Мусы (мир ему!)

Затем они сказали: «О мать, иди сюда!

Где могила отца? Покажи нам дорогу!»

1175 Отвела она их к его могиле, показала дорогу,

затем трехдневный пост они соблюли ради царя,

А потом сказали: «О отец, нам

царь прислал послание от страха,

Что два человека его ввели в затруднение,

честь его перед войском опозорили.

Нет с ними оружия и войска,

только посох, а в посохе – смута и зло.

Ты в мир праведных ушел,

хоть внешне ты в земле и уснул.

1180 Волшба ли это, дай нам знать!

Если же Божественное, о дорогой отец,

Тоже дай знать, чтобы мы поклонились [им],

сами к философскому камню прикоснулись.

Мы потеряли надежду, и вот пришла надежда;

мы – прогнанные, и вот нас влечет к себе великодушие».

Ответ мертвого волшебника своим сыновьям

Сказал им во сне: «О сыновья мои,

невозможно это явно произнести!

Открыто и свободно говорить мне не велено,

но тайна не далека от моих глаз.

1185 Однако явлю я один знак вам,

чтобы явным стало вам это скрытое.

О свет моих очей, когда вы туда отправитесь,

о месте его сна разузнайте.

В то время, когда будет спать этот мудрец,

на этот посох покусись, оставь страх.

Если украдешь и сможешь [это сделать], он – волшебник,

средство против волшебника присутствует перед тобой.

Если же не сможешь, осторожней, он – от Бога,

он – посланник Славного и ведом [Им].

1190 Если [весь] мир Фир‘аун завоюет, и восток, и запад,

[все равно] будет опрокинут: Бог – и тут же война [с Ним]?!

Этот верный знак дал я, о дорогой мой,

напиши же: „Аллах знает лучше всех, что есть правильно”!

Дорогой мой, когда волшебник заснет,

у волшбы и козней его не будет проводника.

Когда пастух заснул, волк будет в безопасности,

поскольку заснул он, усердие его успокоилось.

Но то животное, пастух которого – Господь,

где там для волка надежда и способ?

1195 Колдовство, которое творит Истинный, истинно и правдиво,

называть колдуном того Истинного – ошибка.

Дорогой мой, этот знак – окончательный;

даже если он (пророк) умрет, Истинный для него – Возвышающий».

Уподобление Священного Корана посоху Мусы и кончины Мустафы
(Мухаммада) (мир ему!) сну Мусы, а покушавшихся изменить Коран тем двум детям волшебника, которые покусились украсть посох, когда нашли Мусу спящим

Мустафе (Мухаммаду) обещала милость Истинного:

«Если ты умрешь, не умрет этот Урок!

Я для Книги и твоих чудес – Возвышающий,

тем, кто уменьшает или добавляет к Корану, Я препятствую.

Я для тебя в обоих мирах хранитель[177]177
  Отсылка к айату: «Ведь Мы – Мы ниспослали напоминание, и ведь Мы его охраняем» [Коран, 15: 9 (9)].


[Закрыть],

а для упрекающих – защищающий [от них] твои речи.

1200 Никто не сможет ни убавить, ни прибавить к нему (Корану);

ты лучшего хранителя, чем Я, не ищи боле.

Блеск твой Я день ото дня буду увеличивать,

имя твое выбью на золоте и серебре.

Построю Я михраб и минбар для тебя,

в любви [к тебе] Мое подавление (кахр)[178]178
  Шахиди видит здесь аллюзию на хадис: «Кто разгневал меня, тот разгневал Аллаха»
  (من اغضبنى فقد اغضب الله) [Шахиди. Т. 7. С. 189].


[Закрыть] превратилось в твое подавление.

Твое имя от страха будут произносить скрытно,

когда будут творить намаз, будут прятаться.

От боязни и страха перед проклятыми неверными

вера твоя укроется под землей.

1205 Я же минаретами наполню горизонты,

ослеплю глаза непокорных.

Слуги твои города захватят и видное положение,

вера твоя захватит [пространство] от рыбы до Луны.

До Воскресения сохраним ее Мы,

ты не бойся упразднения веры, о Мустафа (Мухаммад).

О пророк Наш, ты не колдун,

ты искренен, носишь ту же власяницу, что и Муса.

Коран для тебя – как посох [для Мусы],

неверия он проглотит, как дракон.

1210 Если ты и уснешь под землей,

считай подобным его посоху то, что ты произнес.

Покушающимся не овладеть его посохом,

усни же, о царь, благословен [этот] сон.

Тело уснуло, а свет твой – на небе,

для битвы твоей он натянул тетиву на лук.

Философа и то, что творит его рот,

лук твоего света пронзит это стрелой».

Так Он и сделал, и более того, чем сказал;

он (Мухаммад) заснул, но счастье и удача его не спали.

1215 «Дорогой мой, когда заснул волшебник,

дело его лишилось блеска и мощи»[179]179
  Автор возвращается к словам отца двух волшебников.


[Закрыть].

Оба они поцеловали его могилу и помчались

в Египет для этой великой битвы.

Когда в Египет для этого дела они пришли,

искать Мусу и его дом стали.

Случилось так, что в тот день [их] прибытия

Муса под пальмой уснул.

Тогда указали им люди на него,

мол: «Ступай в ту сторону, поищи пальмовую рощу».

1220 Когда пришел он, увидел среди финиковых пальм

спящего, который был бодрствующим этого мира.

Для удовольствия закрыл он глаза головы,

но Небесный престол и земля все были перед его взглядом.

О, как много тех, у кого глаза бодрствуют, а сердце спит!

И что же может увидеть взгляд людей воды и глины?

У того, кто сердце держит бодрствующим, глаза головы

если заснут, откроется сотня очей.

Если ты не человек сердца (суфий), будь бодрствующим,

ищи сердца и веди битву.

1225 Если же сердце твое бодро, спи в удовольствие,

не скроется твой взгляд от семи [небес] и шести [направлений].

Сказал Пророк: «Спит мой глаз,

но разве спит сердце мое в дремоте?»[180]180
  Отсылка к хадису, высказыванию Мухаммада: «Спят мои глаза, но не спит мое сердце»
  (تنام عيناى و لا تنام قلبى) [Ахадис-и Маснави. С. 70].


[Закрыть]

Считай, что царь бодрствует, а стражник спит,

пусть будет душа [принесена] в жертву за спящих, зрячих сердцем!

Описания бодрствования сердца, о приверженец смысла,

не вместить и в тысячи поэм-маснави.

Увидев, что заснул он, вытянувшись,

к краже посоха они приготовились.

1230 Волшебники покусились на посох быстро,

мол, надо подойти к нему сзади и тогда похитить.

Когда они немножко вперед продвинулись,

тот посох начал трепетать.

Так сильно задрожал тот посох,

что те двое застыли на месте от страха.

Затем стал он драконом и напал,

оба они пустились в бегство, побледнев.

От ужаса стали они падать ниц,

скатываться кубарем в бегстве с каждого спуска.

1235 Тогда стало им очевидно, что [это чудо] – с Небес,

ибо видали они границы [искусства] волшебников.

Вслед за тем расслабление живота и жар у них появились,

дело у них до агонии и расставания души [с телом] дошло.

Тогда послали они человека в тот же миг

к Мусе, дабы извиниться за это:

«Мы испытали [тебя], и разве пришлось бы нам

тебя испытывать, если б не зависть?

Мы грешны перед царем, прости нас,

о ты, избранный из избранных дворца Аллаха!»

1240 Простил он, и они тут же поправились,

перед Мусой склонив к земле головы.

Сказал Муса: «Я простил, о щедрые,

стали для ада тело и душа ваши запретными.

Я сам вас не видел, о два друга,

сделайте же себя немыми для испрашивания прощения.

Точно так же, внешне чужими, но [на самом деле] знакомыми,

вступите в битву ради Царя!»

Тогда поцеловали они землю и ушли,

поджидали время и удачный случай.

[О том, как] волшебники из городов собрались перед Фир‘ауном, получили почетный прием и били себя в грудь, [говоря] о каре его врага: «Запиши это на нас!»

1245 К Фир‘ауну пришли те волшебники,

оказал он им почести очень весомые.

Давал им обещания и задаток тоже дал:

рабов, лошадей, денег, товаров и припасов.

После этого говорил он: «Слушайте, о первые [в своем деле],

если превзойдете вы в испытании,

Осыплю я вас такими дарами,

что разорвется завеса щедрости и великодушия!»

Сказали они ему: «На счастье тебе, о царь,

выйдем мы победителями, и его дело погибнет[181]181
  Аллюзия на айаты: «И пришли колдуны к Фир‘ауну и сказали: „Поистине, для нас будет награда, если мы окажемся победившими“. Он сказал: „Да, и вы будете тогда среди приближенных!“» [Коран, 7: 110 (113)—111 (114)]; «И бросили они свои веревки и жезлы и сказали: „По величию Фир‘ауна мы, конечно, победители!“» [Коран, 26: 43 (44)].


[Закрыть].

1250 В этом искусстве мы отважны и богатыри,

никто с нами не сравнится в мире!»

Упоминание о Мусе оковами для мыслей стало,

мол, это рассказы, которые давно случились.

Упоминание о Мусе – это как покрывало, но

свет Мусы – это твоя наличность, о добрый человек!

Муса и Фир‘аун – в твоем существе,

надо этих двух врагов искать в себе самом.

До Судного дня есть от Мусы потомство;

это не другой свет, хоть светильник и другой.

1255 Эта глиняная плошка и этот фитиль другие,

но свет его не другой, он – с той стороны.

Если ты будешь смотреть на стекло, ты потеряешься,

потому что от стекла происходят множественные двоения.

Если же будешь смотреть на свет, освободишься

от двоения и множественности конечного тела.

Из-за места, куда обращен взор, о сердцевина существования,

[происходит] разногласие между верующим, гебром и иудеем.

Разногласие относительно формы слона

Слон в одном темном доме был,

для показа привели его индийцы.

1260 Чтобы посмотреть на него, много людей [собралось],

в ту темноту заходил каждый человек.

Поскольку увидеть его глазами было невозможно,

в той темноте они его ощупывали ладонями.

У одного ладонь на хобот попала,

сказал он: «Как водосточный желоб это существо!»

У другого рука на ухо наткнулась,

и тот ему как опахало явился.

А другой, ощупав рукой его ногу,

сказал: «Форму слона увидел я подобной столбу».

1265 Еще один ему на спину положил руку,

сказал: «Ведь этот слон, как трон!»

И так каждый, потрогав одну часть,

[потом] понимал его как ее, где бы ни услышал [о слоне].

Из-за места, куда они смотрели, слова их стали противоречивыми,

этот его [буквой] дал прозвал, а тот – [буквой] алиф[182]182
  Буква дал имеет изогнутую форму, а буква алиф – прямая вертикальная черта.


[Закрыть].

Будь в руке каждого человека свеча,

разногласие из их речей ушло бы.

Глаза чувственные – всего лишь как ладонь руки,

ладонь не может дотянуться до всего него (слона).

1270 Глаза моря – это одно, а пена – другое;

оставь пену[183]183
  Здесь автор использует игру слов, основанную на омографии слов «ладонь» (каф) и «пена» (кафф).


[Закрыть], посмотри глазами моря!

Движение пены из моря [происходит] днем и ночью;

ты видишь пену, но не видишь моря, вот диво!

Мы, как корабли, сталкиваемся друг с другом;

глаза наши темны (слепы), но мы – в светлой воде.

О ты, на корабле тела отправившийся в сон,

ты видел воду, смотри же на воду воды!

У воды есть Вода, которая ее гонит;

у духа есть Дух, который его призывает.

1275 Где были Муса и ‘Иса, когда Солнце

посевам существ давало воду?

Где были Адам и Ева в то время,

когда Господь натянул эту тетиву на лук?

И эти слова тоже ущербны и куцы,

те же слова, что не ущербны, – по ту сторону.

Если скажет [Он что-либо] из них, заскользят твои ноги,

а если ничего из них не скажет – горе тебе!

Если расскажет Он в качестве примера о какой-нибудь форме,

к этой форме ты приклеишься, о юноша.

1280 У тебя связаны ноги, как у травы в земле,

головой ты шевелишь при любом ветре, без уверенности.

Но ног у тебя нет, чтобы передвигаться,

разве что ты ноги из этой глины вырвешь.

Как ты вырвешь ноги, [ведь] жизнь твоя от этой глины?

Для твоей жизни ходьба весьма трудна.

Когда же ты жизнь от Истинного возьмешь, о последователь,

перестанешь ты нуждаться в глине, пойдешь.

Грудной младенец, когда он от кормилицы отрывается,

превращается в поедателя пищи и ее (кормилицу) покидает.

1285 Ты привязан к молоку земли, как зерна;

ищи же себе отрывания от груди у пищи сердец!

Слова мудрости ешь, которые стали скрытым светом,

о ты, кто не приемлет света без завесы,

Пока не станешь принимать, о душа, свет,

пока не увидишь лишенным завесы то, что скрыто.

Как звезда, по небосводу ты пройдешь,

и даже без небосвода, совершишь путешествие, лишенное качеств.

Когда ты таким образом пришел от не быть – к быть,

скажи же, как ты пришел? Ты пришел опьяненным.

1290 Пути прихода не остались в твоей памяти,

но мы один намек прочтем тебе.

Оставь разум – и тогда [будь] разумен;

заткни уши – и тогда слушай!

Нет, не расскажу, ибо ты еще незрел,

ты – в поре весны, ты еще не видел лета.

Этот мир – как дерево, о щедрые,

мы на нем как плоды полузрелые.

Крепко держатся незрелые [плоды] за ветку,

ибо в незрелости они недостойны дворца.

1295 Когда же созрел [плод] и стал сладок, то, кусая губы [от нетерпения],

слабо держится он за ветви после этого.

Когда от того счастья усладился рот,

опостылело человеку царство этого мира.

Крепкая хватка и рвение – это незрелость,

пока ты зародыш, [твое] дело – питаться кровью.

Осталось еще другое, но сказ о нем

тебе Святой дух скажет, без меня.

Нет, ты скажешь на ухо сам себе,

а не я, и никто другой кроме меня, о ты, кто тоже есть я,

1300 Как в то время, когда ты заснешь,

от себя ты уходишь к себе.

Ты слушаешь себя и думаешь: это такой-то

тебе во сне сказал это втайне.

Ты – не только ты, о милый друг,

но ты – небосвод и глубокое море.

Это твое огромное «ты», которое есть девять сотен тебя, —

океан, место, где потонула сотня тебя.

Где тут место для границы бодрствования и сна?

Не говори ни слова, а Аллах знает лучше, что есть правильно!

1305 Не говори ни слова, чтобы услышать от говорящих

то, что не умещается на языке и в повествовании.

Не говори ни слова, чтобы услышать от того Солнца

то, что не вошло в книгу и в обращение.

Не говори ни слова, чтобы заговорил для тебя дух,

оставь [самостоятельное] плавание, [когда ты] на корабле Нуха.

Как Кан‘ан[184]184
  В Коране рассказывается о том, как один из сыновей Нуха отказался плыть на ковчеге, считая, что сможет укрыться на вершине горы, и погиб [Коран, 11: 44 (42)—50 (48)]. Имя этого сына (Кан‘ан) приводится комментаторами Корана.


[Закрыть], который плавал, [говоря:]

«Не нужен мне корабль Нуха-врага!» —

«Эй, приди, на корабль отца сядь,

чтобы не потонуть в потопе, о слабый!»

1310 Отвечал: «Нет, я научился плавать,

я помимо твоей свечи [другую] свечу зажег!» —

«Смотри же, не делай [так], ибо это волны потопа напасти,

руки, ноги и плавание сегодня – ничто!

Это ветер подавления (кахр) и напасть, гасящая свечу,

кроме свечи Истинного [ничто] не выстоит, молчи!»

Говорил он: «Нет, я пойду на ту высокую гору,

убережет та гора меня от любого вреда». —

«Смотри же, не делай [так], ибо гора – соломинка ныне!

Кроме как Своему возлюбленному не даст [Он] безопасности [никому]».

1315 Сказал [Кан‘ан]: «Когда это я слушал твои советы,

что ты возжелал, чтобы я был из этой семьи?

Не нравились мне никогда твои речи,

я не нуждаюсь в тебе в обоих мирах!» —

«Смотри же, не делай [так], друг, ведь [сегодня] не день для прихоти,

у Господа нет родственников и товарищей!

Ты делал [так] до сих пор, но этот миг узок,

в этом дворце чья прихоть важнее?

„Не родил, не был рожден“[185]185
  Коран, 112: 3 (3).


[Закрыть] Он от вечности,

ни отца нет у Него, ни сына, ни дяди.

1320 Прихоть сыновей разве станет Он сносить,

прихоти отцов разве станет Он выслушивать?

„Я не рожден, о старик, поменьше прихотей!

Я не родитель, о юноша, поменьше красуйся!

Я не супруг, не подвержен я страстному влечению,

оставь прихоти здесь, о госпожа!”

Кроме смирения, рабского служения и нужды

в этом присутствии ничто не имеет влияния».

Сказал: «Отец, много лет ты это говорил

и снова говоришь, возмущаешься невежеством.

1325 Сколько из этих [речей] ты говорил всем людям,

чтобы выслушать равнодушных ответов множество.

Это твое холодное дыхание не проникло мне в уши,

особенно теперь, когда стал я знающ и дороден».

Сказал: «Друг, какой будет вред, если

послушаешься ты раз совета отца?»

Все так же давал он ласковые советы,

все так же давал тот грубые отговорки.

Ни отец наставлением Кан‘ана не насытился,

и ни одного слова в уши этого несчастного не вошло.

1330 Они вели эти речи, а резкие волны

ударили о голову Кан‘ана, и он рассыпался на кусочки.

Нух сказал: «О Царь терпеливый!

У меня сдох осел, а Твой поток унес груз!

Ты обещал мне много раз,

что, мол: „Твоя семья обретет от потопа спасение”.

Я сердцем понадеялся на Тебя, о Разумный,

так зачем же поток похитил у меня ковер?»

Сказал [Господь]: «Он из твоей семьи и родственников не был,

ты разве сам не видел: ты белый, а он – синий![186]186
  Б. 1331–1334 – аллюзия на айаты: «И воззвал Нух к своему Господу и сказал: „Господи! Сын мой – из моей семьи, и обещание Твое – истина, а Ты – праведнейший из судей“. Сказал Он: „О Нух! Он не из твоей семьи…“» [Коран, 11: 47 (45)—48 (46)].


[Закрыть]

1335 Если в твой зуб попал червь,

то нет зуба, вырви его, о мастер!

Чтобы остальное тело не стало из-за него несчастным,

хоть он и был твой, ты возненавидь его».

Сказал [Нух]: «Я ненавижу [все], что помимо Твоей сущности;

не бывает чужим [Тебе] тот, кому Ты поставил мат.

Ты знаешь, каково мне с Тобой:

в двадцать раз лучше мне, чем лужайке с дождем.

Жив [я] из-за Тебя, весел из-за Тебя, [я] бедняк,

накормленный без посредства и без препятствия.

1340 Не соединенный и не отделенный [Ты], о Совершенство,

но без причин и качеств, и без поиска предлога.

Мы – рыбы, а Ты – море жизни,

мы живы из-за Твоей милости, о Обладающий благими атрибутами!

Ты не вместишься в объятье ни одной мысли,

Ты ни одному результату не близок, подобно какой-нибудь причине.

И перед этим потопом, и после него для меня

Ты был тем, к кому я обращаюсь при [любом] происшествии.

Я произносил Тебе, а не им [свои] речи,

о Даритель слов новых и старых!

1345 Разве влюбленный не произносит речи днем и ночью

то развалинам жилища, то следам обитания [возлюбленной][187]187
  Описание следов покинутого становища племени возлюбленной или развалин ее былого жилища – один из стандартных мотивов для зачинов лироэпических поэм (касыд), разработанный арабскими поэтами и широко использовавшийся в персидской поэзии раннеклассического периода.


[Закрыть]?

Лицо обратил он к развалинам внешне,

но кому он произносит это восхваление, кому?

Спасибо, Ты ныне потоп наслал,

посредничество развалин устранил,

Поскольку развалины были подлы и плохи,

ни крика, ни эха не издавали.

Я хочу к таким развалинам обращаться,

которые эхом, как горы, отвечают,

1350 Чтобы двоекратным услышал я Твое имя;

я влюблен в Твое имя, успокаивающее душу».

Каждый пророк потому любит горы,

что двоекратным слышит он [среди них] имя Твое.

Та низкая гора, похожая на каменистую землю,

подобает мыши, а не нам для привала.

Я буду говорить, а она не станет мне другом,

останется безмолвной во время моих речей.

С землей лучше Ты ее сровняй,

она не собеседник, для [своих] стоп сделай ее другом.

1355 Сказал [Господь]: «О Нух, если ты хочешь, всех

Я соберу, извлеку из земли.

Ради одного Кан‘ана Я не стану разбивать твое сердце,

но извещу Я тебя, что с ним».

Сказал [Нух]: «Нет, нет, я доволен, если Ты меня

тоже потопишь, если Тебе нужно.

В любой миг топи меня, мне хорошо,

Твой приказ – [моя] душа, когда я прощаюсь с душой.

Я не смотрю ни на кого, а если посмотрю,

то он – предлог, а Ты – то, на что я смотрю.

1360 Я влюблен в Твое ремесло, [пребываю] в благодарности и терпении,

разве стану я влюбленным в произведение ремесла, как неверный (габр)?»

Влюбленный в ремесло Господа обладает блеском,

влюбленный в произведение ремесла – неверный.

Примирение двух хадисов: «Довольство неверием есть неверие» и «Тот, кто не довольствуется Моим Непреложным приговором, пусть ищет [другого] господина помимо Меня»

Вчера спросил меня вопрошающий,

поскольку влюблен он был в это дело,

Сказал: «Выражение „Довольство неверием есть неверие” —

это произнес Пророк, а слова его – печать.

И еще он изрек, что каждым Непреложным приговором

мусульманин должен быть доволен, доволен.

1365 Но разве не были Непреложным приговором Истинного неверие

и лицемерие?

Если я этим останусь доволен, будет разногласие.

Если же я не останусь доволен, это тоже будет ущербом,

так что же мне делать между [этими высказываниями]?»

Сказал я ему: «Это неверие есть исполнение приговора, а не сам

Непреложный приговор;

является результатом Непреложного приговора неверие, это правда.

Так что Непреложный приговор, о господин, от исполнения приговора

отличай,

чтобы это разрешило твое затруднение в тот же миг.

Я доволен неверием оттого, что это Непреложный приговор,

а не оттого, что [оно] есть наши раздор и порочность.

1370 Неверие в результате Непреложного приговора само не есть неверие,

не называй Истинного неверным, не останавливайся здесь!

Неверие – невежество, а Непреложный приговор к неверию – знание,

разве одним и тем же являются кротость (hилм) и гнев (хилм)[188]188
  Эти два слова на письме отличаются только одной диакритической точкой.


[Закрыть]?

Уродство начертанного не является уродством художника,

но уродливое им может быть показано.

Сила художника в том, что он

может делать и уродливое, и красивое».

Если продлю я обсуждение этого надлежащим образом,

чтобы и вопрос, и ответ стали длинными,

1375 Вкус сути любви уйдет от меня,

рисунок служения станет другим.

Пример, разъясняющий, что изумление препятствует рассуждению и размышлению

Один седеющий человек пришел, торопясь,

к некоему превосходному цирюльнику,

Сказал: «Из бороды моей убери седину,

ибо выбрал я новую невесту, о юноша!»

Отрезал тот ему бороду и всю положил перед ним,

сказал: «Ты выбирай [сам], а у меня появилось одно дело».

Эти вопросы и ответы – то же [слово] «выбирай»,

ибо голова их (вступающих в дискуссии) не болит о вере.

1380 Некто дал затрещину Зайду,

напал [на него] из вероломства.

Сказал давший затрещину: «Спрошу я тебя,

а ты мне дай ответ и тогда ударь меня.

Я ударил тебя по затылку – раздался треск;

есть у меня один вопрос в связи с этим:

Этот треск был от моей руки или

от твоего затылка, о гордость великих?»

Сказал [в ответ]: «От боли, [причиненной] ею, недосуг мне

останавливаться на этих мыслях и размышлениях.

1385 Ты, раз не испытываешь боли, обдумай это,

а у того, кто испытывает боль, нет таких мыслей, смотри же!»

Рассказ

Среди асхабов было мало хафизов[189]189
  Хафиз – человек, знающий наизусть весь Коран.


[Закрыть],

хотя в душе у них была страсть большая [к этому],

Потому что когда сердцевина наполнила [кожуру] и созрела,

кожура стала очень тонкой и разорвалась.

Скорлупа грецкого ореха, и фисташки, и миндаля также:

когда ядро их наполнило, кожуры стало мало.

Сердцевина знания увеличилась, и кожа их оказалась мала,

ибо влюбленного сжигает его подруга.

1390 Атрибут объекта стремления поскольку противоположен атрибуту ищущего,

Божественное внушение и молнии света сжигают пророка.

Когда явлены были атрибуты Предвечного,

тогда сожжет [это явление] коврик у атрибута недавнего.

Каждый, кто четверть Корана знал наизусть,

[похвалу] «Великий среди нас!» от асхабов выслушивал.

Соединение формы с таким огромным смыслом

невозможно, кроме как для великого властелина.

В таком опьянении соблюдения правил вежливости

не бывает, а если бывает – то это удивительно.

1395 В состоянии достаточности проявление внимания к потребности

есть соединение противоположностей, таких как круглое и длинное.

Посох бывает объектом любви слепого,

слепец бывает сундуком, [хранящим] Коран.

Сказал [некто]: «Слепцы – сундуки, полные

букв Книги, поминания [Бога] и страха»[190]190
  Перевод распространенного выражения «Слепые – сундуки[, наполненные] Кораном»
  (العميان صناديق القرآن) []Шахиди. Т. 7. С. 216].


[Закрыть].

И все же сундук, заполненный Кораном, лучше,

чем пустой сундук в руках.

Сундук же, который опустошен от груза,

лучше того сундука, который полон мышей и змей.

1400 Вывод: когда достиг встречи муж,

к сводне [тот] муж охладел.

Когда достиг ты объекта своего поиска, о миловидный,

стали поиски знания ныне отвратительными [для тебя].

Когда поднялся ты на крыши неба,

опостылели поиски лестницы.

Кроме как ради помощи и обучения других людей

опостылел путь ко благу после [достижения] блага.

Когда светлое зеркало стало чистым и богатым,

невежеством будет накладывать [на него] полировку.

1405 Сидящему приятно перед повелителем в милости

не пристало искать письмо и посланника.